Реферат Утечка умов из России. реферат утечка умов гордеева ист-20-1. Реферат По дисциплине Социология и политология

• Название: Реферат По дисциплине Социология и политология
• Анкор: Реферат Утечка умов из России
• Дата: 08.12.2022
• Размер: 165.95 Kb.
• Имя файла: реферат утечка умов гордеева ист-20-1.docx
• Тип: Реферат; #834900
• страница: 1 из 6

^{ПЕРВОЕ ВЫСШЕЕ ТЕХНИЧЕСКОЕ УЧЕБНОЕ ЗАВЕДЕНИЕ РОССИИ}

МИНИСТЕРСТВО НАУКИ И высшего ОБРАЗОВАНИЯ

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего

образования

санкт-петербургский горный УНИВЕРСИТЕТ

Кафедра социологии и психологии
Реферат

По дисциплине: Социология и политология

(наименование учебной дисциплины согласно учебному плану)

Тема: «Утечка умов» из России

Автор: студент гр. ИСТ-20-1 _________________ /Гордеева О. М. /

(подпись) (Ф.И.О.)

ОЦЕНКА: _________
Дата: _________

ПРОВЕРИЛ: доцент _____________ / Вахнин Н.А. /

(подпись) (Ф.И.О.)


Санкт-Петербург

2020 год

СОДЕРЖАНИЕ

1. Проблема «утечки умов» из России 2

1.1. Сущность проблемы и ее содержание 2

1.2. Проблемы интеллектуальной миграции 17

1.3. Деятельность россиян за рубежом и взаимодействие с отечественными коллегами 17

1.4. Рынок труда в России. 18

1.5. Особенности российского рынка труда 19

2. Миграция квалифицированных специалистов из России 20

2.1. Причины современной утечки умов 20

2.2. Плюсы и минусы проблемы 22

2.3. Состояние миграции квалифицированных специалистов из России 23

2.4. Современная система «утечки умов» 27

3. Характеристика процессов миграции квалифицированных специалистов и ученых из России 28

3.1. Мероприятия по сдерживанию «утечки умов» 28

3.2. Программа авторов Угикалова И. и Валюкова В. 29

Заключение 31

Список использованной литературы 33

1. Проблема «утечки умов» из России

1.1. Сущность проблемы и ее содержание

Наука должна быть самым возвышенным воплощением отечества, ибо из всех народов первым будет всегда тот, который опередит другие в области мысли и умственной деятельности.
Л.Пастер
Во второй половине XX века в мире усилились миграционные процессы высококвалифицированных специалистов. Россия, долгое время существовавшая за "железным занавесом", находилась вне этих тенденций. Однако на пороге третьего тысячелетия, когда роль науки в обществе безгранично велика, российские специалисты оказались непосредственными участниками процесса интеллектуальной миграции.
В последнее время в прессе все чаще стали говорить о проблеме "утечки умов" (или "утечки мозгов"). Этот термин, появившийся в конце 1950-х - начале 1960- х годов на пике эмиграции высококвалифицированных специалистов из стран третьего мира, а также из Великобритании и других стран Западной Европы в США, прочно вошел в политический язык России в 1980-1990-е годы. Существует множество определений данного понятия, однако все они сходятся в том, что под "утечкой умов" рассматривается некий процесс потери страной интеллектуальных человеческих ресурсов в результате выезда из нее научных кадров. Другими словами, "утечка мозгов" есть потеря умственного капитала - одного из наиболее значимых ресурсов в современном обществе.
В настоящее время наблюдается подъем миграционной активности российских специалистов, что не может оставлять равнодушными заинтересованных в благополучии России граждан. В конце столетия Россия оказалась перед лицом многих проблем, связанных с переходным периодом и попыткой построить демократическое государство. Любая ломка социальных отношений, как правило, сопровождается негативными процессами. Однако на науку эти процессы могут оказать губительное, необратимое воздействие. Сохранение интеллектуального потенциала России и дальнейшее развитие отечественной науки - важная и актуальная задача, от решения которой во многом зависит не только состояние экономики и уровень жизни россиян, но и независимость страны в целом.
Для XX в. характерно то обстоятельство, что помимо небывалых масштабов интеллектуальной миграции решающую роль играют процессы, часто складывающиеся не внутри науки, а в обществе в целом. К ним относятся, прежде всего, кризис экономических, социальных, политических и культурных отношений. Человек, посвятивший себя исключительно научному творчеству, в результате ухудшения социально-экономической ситуации не имеет возможности самореализоваться в качестве ученого в своей стране. При этом многие страны заинтересованы в получении готовых или подающих надежду специалистов в связи с нехваткой собственных специалистов высокого уровня.
Используя экономические термины, можно говорить о наличии спроса и предложения на рынке, где в качестве товара выступает ученый (или, скорее, его труд), а в качестве продавца и покупателя - страна-донор и страна- реципиент соответственно. Это довольно примитивная абстракция, однако с ее помощью удается объективно, вне зависимости от желаний, стремлений и намерений каждого отдельного ученого, принявшего решение о переезде в другую страну, представить картину "товарообмена" между странами, т.е. интеллектуальную миграцию.
Следует отметить, что заинтересованность одних стран в "переманивании" специалистов из других стран для работы в собственных научно- исследовательских центрах начала проявляться после второй мировой войны. Одной из главных причин возросшего внимания к роли науки со стороны государства, к сожалению, стала начавшаяся холодная война и сопутствующая ей гонка военных технологий. Так, уже в 1947 г. в трехтомном исследовании "Наука, техника и американская дипломатия", вышедшем в США, подчеркивалось, что "наука и техника создают новые возможности для достижения важнейших целей американской внешней политики и заслуживают большего внимания с точки зрения... будущего США, чем любой другой элемент национальной политики"¹.
Именно с конца 40-х годов усилилось внимание как государства, так и общества к науке и ее деятелям, выразившееся, прежде всего, в выделении все больших средств со стороны государства и частного бизнеса на развитие научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИОКР). Интерес к ним, проявившийся в росте инвестиций в науку и образование, особенно усилился в конце 50-х годов в связи с шоком западных стран, вызванным запуском первого советского искусственного спутника Земли.
Между тем наука стала выходить на лидирующие позиции и в производстве, становясь основной производительной силой общества, органичной составной частью национальных экономических систем США, Западной Европы и СССР. Осознание значимости науки для развития государства в целом, включая его безопасность, экономический рост и социальную стабильность общества, было тем толчком, который заставил ряд государств (прежде всего, США, а впоследствии и Канаду) пересмотреть свою иммиграционную политику в сторону все большего открытия границ для высококвалифицированных специалистов из других стран. Важным документом с этой точки зрения стал принятый сенатом США закон "Об иммиграции" 1965 г., который, отменяя этнический подход к выдаче "зеленой карты", ввел новый принцип отбора, описанный следующим образом президентом Л.Джонсоном: "...Тем, кто желает эмигрировать в Америку, будет выдано разрешение на въезд в страну исходя из их способностей"². Таким образом, отбор эмигрантов по закону 1965 г. проводился не на базе расы/национальности индивида, а на базе профессиональных способностей претендента и потребности США в определенных специалистах.
Подобная ситуация сохраняется и сегодня, что во многом связано с экономией средств и времени при принятии на работу уже "готовых" специалистов. Так, например, приняв с 1950 по 1967 г. 100 тыс. докторов наук и инженеров из других стран, США сэкономили около 4 млрд. долл. на образовании и подготовке собственных кадров, равноценных этому числу эмигрантов, а в период
с 1961 по 1981 г., по подсчетам специального комитета ООН, - около 46 млрд. долл. на "приобретении" специалистов из развивающихся стран³.
Интересно отметить актуальность экономии времени. В связи с резким ростом компьютеризации всех сфер жизнедеятельности общества, начавшейся в середине 80-х годов, а также появлением новых специальностей в Северной Америке наблюдается крайняя нехватка профессиональных кадров высокой квалификации. По некоторым данным, этому региону в ближайшее время потребуется приблизительно в 2 раза больше специалистов, чем в состоянии подготовить высшие учебные заведения. Кроме того, на подготовку полноценного специалиста требуется, по некоторым подсчетам, не менее 10 лет, в дополнение к регулярному среднему образованию⁴. Конечно, правительствам западных стран выгоднее временно увеличить квоту научных сотрудников, которым выдается вид на жительство в стране, нежели готовить собственные кадры. Примером этого служат внесенные поправки в иммиграционный закон США 1990 г., разрешающие въезд в страну сверх квоты выдающимся ученым мира.
К сожалению, именно Россия является сейчас основным поставщиком высококвалифицированных специалистов за рубеж. Уместны вопросы, каковы реальные масштабы отъезда российских ученых за границу и угрожает ли потеря специалистов развитию отечественной науки? Конечно, ответ следует искать в статистических данных, которые позволили бы исследователям объективно оценить масштабы эмиграции, осуществить анализ ее структуры и установить причинно-следственные связи. Между тем в России в настоящее время наблюдается нехватка статистической информации, что существенно ограничивает возможности анализа данной проблемы.
В СССР средством учета выезжающих за границу граждан служили выездные визы, для получения которых необходимо было заполнить анкету, содержащую большое количество вопросов. Но с начала 90-х годов подобная практика была упрощена; более того, вступивший в силу в 1993 г. закон "О въезде и выезде" вообще отменил необходимость выездной визы, предусматривая выдачу загранпаспортов сроком на пять лет, что еще более усложнило процесс статистического учета.
Всем этим и объясняются имеющиеся расхождения в оценке масштабов интеллектуальной миграции из России. Несмотря на разногласия, многие авторы утверждают, что процесс "утечки умов" не приобрел еще тех размеров, которые поставили бы под угрозу существование и развитие российских научных школ. Однако подобный подход к оценке масштабов интеллектуальной миграции представляется весьма упрощенным, так как не учитывает выезд российских ученых за границу по контрактам, а также само "качество" эмиграции.
Строго говоря, выезд за рубеж по контракту нельзя рассматривать как эмиграцию. Однако хорошо известно, что, заключив контракт, ученые стараются его перезаключить и остаться в принимающей стране максимально долго, а нередко и навсегда. При этом важно отметить, что получить контракт с зарубежными институтами и предприятиями удается, как правило, наиболее квалифицированным специалистам, и страны-реципиенты ради того, чтобы их заполучить, готовы пойти на преодоление многих препятствий (например, получение разрешения на работу для российских работников и др.). По данным Главного управления внешних сношений РАН, треть научных сотрудников, выехавших за границу по контракту в 1985-1991 гг., занимала должности научных сотрудников, 58% из них были в возрасте от 31 года до 45 лет⁵.
Подобные тенденции можно, несомненно, характеризовать как "контрактную миграцию", при которой все же происходит "утечка умов", так как потенциал ученого и достигнутые им результаты становятся достоянием страны- реципиента. А поскольку речь при этом идет о специалистах самой высокой квалификации, то даже относительно небольшая по своим масштабам контрактная миграция способна нанести значительный урон развитию отечественной науки. В качестве наиболее ярких примеров можно привести работу за рубежом по контракту таких (пока еще) российских исследователей, как известный математик И. Гелфанд (Роджерсский университет) или бывший руководитель московского Института космических исследований Р.Сагдеев (Университет штата Мэриленд).
Что же касается выезда научных сотрудников за границу на постоянное местожительство, то настораживает высокая эмиграционная активность среди наиболее квалифицированных кадров, а также среди молодежи. Обе тенденции крайне негативно сказываются на воспроизводстве научной элиты и на развитии отечественных научных школ. По некоторым подсчетам, например, из 100 российских наиболее талантливых и активных ученых в области естественных наук более половины сегодня постоянно живут и работают за рубежом (оценка в данном случае производилась по индексу цитирования в литературе), а среди ведущих математиков ныне за границей находится более 75 %⁶.
Так как на данный момент по указанным причинам отсутствует единая статистическая база для изучения количества и состава научной эмиграции, интересно посмотреть на ситуацию в физических институтах России. Именно эта область знаний была особенно развитой в СССР (во многом это объясняется тесной связью исследований в области физики с ядерными проблемами). Вопрос эмиграции российских физиков привлек в начале 90-х годов внимание многих авторов в связи с ее массовым характером. Так, по оценкам директора Института физических проблем им. П.Л.Капицы, академика А.Андреева, из бывшего СССР к началу 1990 г. на время или навсегда уже уехало около 40% хороших физиков-теоретиков и 12% физиков-экспериментаторов. Специалисты, изучающие эту проблему, пришли к выводу, что именно высококвалифицированные сотрудники физических институтов наиболее склонны к выезду в другую страну как на постоянное местожительство, так и на работу по контракту. Наиболее ориентированными на выезд за границу оказались доктора наук и молодые кандидаты наук (15% выразили наиболее сильное желание уехать и 38% - среднюю готовность), имеющие наибольшее количество публикаций и частоту цитирования в России и за рубежом⁷.
Наряду с масштабами оттока из России научной элиты, проблема заключается также и в потере молодых кадров, которые в большинстве случаев более мобильны и динамичны, чем старшее поколение. Многочисленные исследования, посвященные теме миграционных настроений среди молодежи, свидетельствуют о повышенном интересе выпускников к выезду за границу. Более того, проводимые в 90-х годах опросы студентов ведущих университетов России, в том числе МГУ, МГТУ и Санкт-Петербургского ГТУ показали, что о выезде за рубеж всерьез задумывается наиболее образованная и подготовленная часть молодежи. Выразившие желание уехать за границу студенты учатся значительно лучше "домоседов" (у 55% из них средний балл был 4,5 и выше), лучше владеют компьютерной техникой (36% из потенциальных эмигрантов хорошо ею владеют, среди всех опрошенных эта цифра равна 27%), лучше знают иностранные языки (свободно владеют английским языком 13%, в общем массиве - 5%) и в силу разных причин (опыт пребывания за границей, наличие родственников и друзей в других странах, работа родителей) более реалистично оценивают плюсы и минусы жизни за рубежом в качестве эмигрантов⁸.
Таким образом, многочисленные исследования показывают, что эмиграционные намерения наиболее сильно выражены среди высококвалифицированных специалистов, а также и среди российской молодежи. Обе группы, иногда пересекающиеся (например, молодые кандидаты наук), в целом являются более образованными, подготовленными и ориентированными на возможность успешного применения своих знаний именно в науке. Эта та часть научного сообщества, которая требовательно относится к себе и к своей работе. Высококлассные специалисты, сталкивающиеся с проблемой приложения своих знаний в России, а также молодые работники, разочарованные работой в российских НИИ, вынуждены искать новые возможности за границей. Именно эта неудовлетворенность нынешним обустройством в России (так называемые "выталкивающие" факторы), а также возможность лучших перспектив за границей ("привлекающие" факторы) способствуют эмиграции лучших российских ученых, а также перспективной молодежи.
Несомненно, экономический фактор прямым или косвенным образом в наибольшей степени влияет на формирование "выталкивающих" факторов. Проблема экономического развития крайне сложна и не подлежит детальному рассмотрению в данной статье, однако, по-видимому, необходимо затронуть основные аспекты этого вопроса, поскольку именно они во многом способствуют возникновению социальных проблем и, следовательно, неудовлетворенности российских ученых окружающей действительностью.

К внутренним экономическим неурядицам, прежде всего, следует отнести катастрофический спад производства, влекущий за собой множество проблем в экономической и социальной сферах. Следует отметить, что к середине 1990-х годов произошло резкое изменение структуры производства. Снизилась доля машиностроения (с 20,1% в общем объеме производства в 1990 г. до 15% в 1995 г.) и легкой промышленности (с 8,4 до 6,5%), т.е. тех секторов гражданской промышленности, где наиболее задействована прикладная наука. Вообще же, отечественная промышленность выпускает сегодня в натуральном выражении почти втрое меньше продукции, чем восемь лет назад. За все время реформ положительные изменения в показателях промышленного производства, по сравнению с дореформационной Россией, наблюдались лишь в 1997 г. (1,9%), в остальные же годы шел явный спад производства (-4,0% в 1996 г., -5,0% в 1998 г. и, по некоторым прогнозам, -7,0% в 1999 г.)⁹.
В целом, в результате спада промышленного производства, продолжающегося с 1990 г., глубина кризисного падения в стране перевалила за 50% прежнего уровня, что, несомненно, отразилось и на валовом внутреннем продукте (ВВП) - наиболее важном макроэкономическом показателе. В 1991 г. Россия имела ВВП на душу населения 3220 долл. (80% среднемирового показателя и 14,5% ВВП США) и находилась на уровне таких стран, как Венгрия, Венесуэла, Аргентина, Уругвай, Бразилия и Мексика. В 1997 г., имея ВВП на душу населения 2740 долл. (53% среднемирового уровня и 9,5% уровня США), Россия оказалась уже в компании других стран, а именно: Албании, Доминиканской Республики, Перу и Парагвая. По предварительным расчетам, ВВП России на душу населения в 1998 г. составил всего 2000 долл.¹⁰
Конечно, ВВП и спад производства сами по себе не являются "выталкивающими" факторами, способствующими отъезду специалистов за границу. Однако как результат глубокого трансформационного кризиса и падения производства в России наблюдается рост безработицы, увеличение числа бедных, ослабление трудовой мотивации населения, ухудшение демографической обстановки и другие проблемы, относящиеся к социальной сфере и вызывающие чувство неудовлетворенности среди населения.
Наиболее явными "выталкивающими" факторами принято считать такие, как снижение реальных доходов и покупательной способности граждан. Высококвалифицированный специалист вынужден искать пути для дополнительного заработка, лишь бы только прокормить семью, и при переезде в другую страну он может обеспечить лучшие условия жизни. Реальные доходы среднего россиянина постоянно снижаются (только за первое полугодие 1999 г.
реальные доходы сократились на 62% по сравнению с показателями 1998 г.), а свыше 2,5% населения являются официально безработными (реальная цифра составляет 12,5%, что равно 9 млн. человек, а по некоторым данным и 14%)¹¹. Кроме того, следует иметь в виду, что вероятность попадания научного работника в упомянутые категории населения весьма велика, так как до настоящего времени наука финансировалась, в основном, из бюджета.
Помимо столь явных факторов, способствующих формированию миграционных настроений среди российских специалистов, существуют и более скрытые, которые, казалось бы, не имеют отношения к вопросу "утечки умов". Влияет ли, например, состояние окружающей среды на решение ученого, задумывающегося о жизни за рубежом? Вполне возможно, что да, особенно если ученый имеет или собирается иметь здоровых детей. Сегодня уже ни для кого не секрет, что проблемы экологии в государственной политике занимают места, далекие от приоритетных. В связи с отсутствием четкого законодательства по защите окружающей среды существует реальная угроза здоровью нации. По некоторым данным, например, до 30% всех заболеваний в стране обусловлено именно экологическим фактором, а в регионах экологического бедствия проживает треть населения страны. В результате последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, продолжающихся актов захоронения радиоактивных отходов, а также экономии предприятий на природоохранных затратах сегодня 50% населения России использует для питья воду, не соответствующую санитарно-гигиеническим требованиям, и лишь 15% населения дышит экологически чистым воздухом. Более того, потребление экологически загрязненных продуктов привело за последние 30-50 лет к четырехкратному росту числа детей с наследственными дефектами. Специалисты предупреждают, что если не будут предприняты срочные меры по устранению этой проблемы, то вполне реален необратимый процесс опасных мутаций в организме человека¹².
К другим негативным явлениям можно, в качестве примера, отнести рост преступности в России, а также распространение различного рода социопатий, как-то: не характерных для развитых стран эпидемий (туберкулез, холера, дифтерия), увеличение числа страдающих от психических расстройств людей, распространение алкоголизма и наркомании. Влияют ли эти факторы на принятие решения об отъезде? Задумывается ли житель Москвы о том, что в городе, по данным на конец 1997 г., 800 тыс. жителей хотя бы раз употребляли наркотики (по прогнозам, на конец 2000 г., эта цифра будет равна 2 млн. человек), а в московских школах можно без труда купить анашу? Или о том, что 95% убийств в столице совершается в нетрезвом состоянии либо из-за денег на покупку спиртного, а еще около 2% убийств происходит в состоянии наркотического опьянения?¹³
Трудно сказать, что именно играет определяющую роль при решении об отъезде специалиста. Быть может, ухудшение уровня жизни, низкая зарплата, отсутствие перспектив развития? Или нечто более скрытое: нестабильное состояние в обществе, распространение социальных аномалий? Размышляющий об эмиграции ученый, наверное, вряд ли задумывается о показателях ВВП страны, средней продолжительности жизни россиян и криминальной статистике. Факты распространения различных социопатий, повышенный уровень смертности и проблемы окружающей среды, скорее всего, тоже не вызывают непосредственным образом желание уехать за рубеж. Однако вместе взятые, эти и другие факторы, свидетельствующие о кризисной ситуации в российском обществе, оказывают сильное влияние на потенциального эмигранта.
Сложившаяся ситуация в стране (сумма всех негативных тенденций, будь то рост безработицы или ухудшение сферы социальных услуг), является мощным "выталкивающим" фактором, влияющим на решение научного специалиста на время или навсегда уехать за границу. Об этом свидетельствуют и проведенные в ряде НИИ России опросы общественного мнения, в большинстве которых "слабое экономическое развитие", "низкие заработки и доходы" и "неуверенность в завтрашнем дне" стояли во главе списка наиболее распространенных факторов "выталкивания".
Помимо этого, среди "выталкивающих" факторов можно выделить и те, которые, хоть и связаны с экономическими аспектами, все же относятся, скорее, к проблемам самой науки и научного потенциала. Хотя стоит оговориться: это деление весьма условное, так как не нужно забывать, что в России, в отличие от многих западных стран, наука и научно- исследовательская деятельность почти полностью финансируется из госбюджета. Именно недостаточность средств, выделяемых на развитие научно-технического комплекса, и объясняет многие проблемы внутринаучного характера.
По данным на 1995 г., наибольший процент ВВП на научное развитие затрачивали Германия и США: 2,8 и 2,6%, соответственно. При этом структура затрат явно говорила в пользу внебюджетных ассигнований на НИОКР. В США из упомянутых 2,6% лишь 0,9% ВВП поступало от правительства, остальные же расходы (1,7% ВВП) брала на себя промышленность, заинтересованная в научно-технических открытиях для повышения качества и эффективности производства¹⁴.
Какова же ситуация в России, где, как известно, сам показатель ВВП существенно уступает ВВП США? С начала 90-х годов уровень государственных затрат на науку неуклонно снижался: в 1991 г. - 1,85%; в 1992 г. - 0,94; в 1993 г. - 0,91; в 1994 г. - 0,66; в 1995 г. - 0,54% ВВП. При этом минимальный уровень затрат только на поддержание НИОКР (не говоря о развитии), по подсчетам Всемирного банка, должен составлять не менее 0,5% ВВП страны¹⁵.
Помимо этого, наблюдается крайне низкая степень заинтересованности промышленности в осуществлении научных открытий, что выражается в практически полном отсутствии финансирования науки со стороны бизнеса. Что же касается государственных затрат на исследования и новые разработки, то, по данным Госкомстата, они неуклонно уменьшались в реальном выражении цен на протяжении 90-х годов и составили 26,6 млрд. рублей в 1998 г. - объем ассигнований, который относит Россию к группе стран с малым научным потенциалом. Эта тенденция проявляется, прежде всего, в ежегодном сокращении числа образцов вновь создаваемых типов оборудования, приборов и средств автоматизации (3474 за 1981-1985 гг. и 1089 за 1992-1995 гг.). Неизменно уменьшается и число образцов новой техники, освоенных производством (2040 в 1990 г. и 1099 в 1995 г.)¹⁶. Наряду с недостаточностью средств, выделяемых на развитие науки бюджетом, подобная незаинтересованность промышленности и бизнеса в научных открытиях и объясняет то бедственное положение, в котором на данный момент находится российская наука и которое способствует отъезду ученых за границу.
Ввиду подобной ситуации не приходится удивляться, что в российских институтах наблюдается информационный голод и плохая организация рабочего места, не хватает современной техники и оборудования для проведения опытов, происходит резкий спад в инновационной деятельности. Вместо научной работы, высококвалифицированный специалист вынужден тратить время и, главное, силы на выбивание средств для своей лаборатории и на вспомогательную, техническую работу. Однако, даже сделав открытие, ученые в России сталкиваются со многими проблемами. Особые сложности возникают на пути внедрения научных результатов. Речь идет, прежде всего, об организационно-бюрократических преградах, мешающих быстрому осуществлению идей ученых на практике. В качестве тормозящих факторов отмечаются оформление многочисленных бумаг, незаинтересованность чиновников, ответственных за внедрение, волокита. Это происходит в то время, как западные страны делают все, чтобы как можно быстрее претворить идеи ученых в реальность.
В США активно функционируют специальные патентные ведомства, задача которых - не только рассмотреть новые идеи, но и сделать это в максимально короткий срок для скорейшего внедрения новых открытий в производство.
Все вышеперечисленные проблемы свидетельствуют о недостаточно высоком престиже науки в России - фактор, который многие специалисты выделяют как особенно важный при формировании эмиграционных настроений российских высококвалифицированных специалистов. При этом необходимо отметить, что роль и место науки в государстве определяются, прежде всего, уровнем общественного сознания и информированности населения о возможностях применения научного знания в решении социально-экономических проблем. Наука, по всей видимости, не в состоянии занять достойное место в общественном устройстве до тех пор, пока население страны не осознает ее роль в реальном улучшении жизни, труда и быта. В России же наука традиционно (за исключением периода холодной войны, когда научные открытия играли важную роль в гонке вооружений) рассматривалась как нечто второстепенное, на первый же план ставился "экономический прорыв" на базе тяжелой и добывающей промышленности.
Подобная тенденция наблюдается и сейчас, когда, по словам бывшего премьер- министра В. Черномырдина, "деньги вкладываются в то, что продается" (имеется в виду экспорт), т.е. в добывающую промышленность. И действительно, доля сырьевых отраслей в промышленной продукции России в конце XX в. составляет 46%¹⁷. К науке же большая часть правительственных структур относится как к непроизводственной сфере, а творчество и обучение профессионалов не считается трудом, достойным общественного признания.
Таким образом, ничтожная доля ВВП, выделяемая на развитие научно- технического комплекса, трудности, преодолеваемые научными сотрудниками на пути создания новых идей, главное, незаинтересованность общества в научных открытиях, а производственной сферы - в применении новейших технологий - все эти и другие факторы, наряду с общим социально- экономическим кризисом, наблюдаемым в стране, способствуют формированию чувства неудовлетворенности высококвалифицированных специалистов в труде и быту. Как выявляют многочисленные опросы, научные сотрудники, готовые пожертвовать собственным благосостоянием ради отечественной науки, не в силах противостоять таким факторам, как невозможность полной реализации творческого потенциала и невостребованность своего труда обществом. Суммируя сказанное, можно сделать вывод, что в России сложились условия, которые заставляют специалиста задуматься о смене места жительства и работы.
Однако этого недостаточно для реализации эмиграционных настроений. Для осуществления "товарообмена" необходимо наличие некоторых условий - так называемых "привлекающих" факторов - в странах-реципиентах. Надо сказать, что подобные условия, притягивающие российских специалистов за рубеж, действительно сложились в ряде стран, причем многие из них кажутся очевидными: стабильность в обществе, высокие доходы, благоустроенная жизнь, уровень образовательного процесса, оснащение лабораторий, новые профессиональные возможности, "светлое" будущее для детей и т.д. Однако это лишь на поверхности.
Основной же фактор "притяжения" - заинтересованность ряда стран -прежде всего США, Канады, некоторых стран Западной Европы - в получении российских высококвалифицированных специалистов и готовность предоставить им все необходимое для начала новой жизни. Так, по оценке Международной организации по миграции, в ближайшее время западные страны смогут трудоустроить до 200 тыс. ведущих ученых и специалистов из России. Совет по конкурентоспособности США, состоящий из главных управляющих 150 корпораций страны, оценивает возможности трудоустройства ученых и инженеров из стран бывшего СССР и Восточной Европы в США в размере 500 тыс. человек в период с 1993 по 2010 г.¹⁸
Казалось бы, вывод напрашивается сам собой: "утечка умов" подобна игре в одни ворота. Теряя высококвалифицированных специалистов, Россия теряет не только деньги и время, потраченные на их подготовку, но возможность нормального развития в будущем. Однако все ли согласны с этим утверждением? Оказывается, что далеко не все. Многое зависит от того, какую точку зрения принимает занимающийся проблемой "утечки умов" специалист: так называемую "интернациональную" (школа "оптимистов") или же "национальную" (школа "пессимистов"). Обе концепции сложились в ходе многочисленных дискуссий по проблеме интеллектуальной миграции, вызванных, главным образом, переездом ученых всего мира в страны Северной Америки и Западной Европы.
Представители первой модели подчеркивают положительные последствия эмиграции ученых для стран-доноров, делая акцент на пользу интеллектуальной миграции для мирового сообщества в целом. Представители "интернациональной" школы считают, что выезд ученых из страны свидетельствует о глубокой интегрированности науки страны-донора в мировую науку, подчеркивая тем самым всемирный характер научного знания. Таким образом, основной упор делается на наличие "мировой" науки, способной положительно влиять на развитие научных школ каждой отдельной страны. Исходя из этого "оптимисты" считают, что, эмигрировав, ученый все же вносит вклад и в развитие науки страны-донора, так как он работает на науку в мировом масштабе. Кроме того, "оптимисты" указывают на то, что в кризисные периоды, переживаемые той или иной страной, фактически единственной возможностью самореализации и дальнейшего роста в науке для ученого является переезд в другую, более развитую с точки зрения благосостояния страну для продолжения научной деятельности.
Таким образом, представители "интернациональной" школы благосклонно относятся к выезду высококвалифицированных специалистов за рубеж и не высказывают озабоченности по поводу растущего числа российских ученых, стремящихся покинуть страну. Следует, однако, подчеркнуть, что большинство "интернационалистов" - граждане Северной Америки и Западной Европы, т.е. стран-реципиентов.
Вместе с тем большинство российских аналитиков принадлежит к "национальной" школе, или к "пессимистам", находя процесс интеллектуальной миграции крайне невыгодным для страны-донора (в данном случае - для России). "Пессимисты" дословно воспринимают термин "утечка умов", трактуя его как потерю интеллектуального капитала, наносящую прямой ущерб стране-донору. В аргументах "националистов" помимо всего прочего содержится конструктивная критика подхода "интернационалистов".
"Пессимисты" утверждают, что в связи с эмиграцией высококвалифицированных специалистов происходит эрозия наиболее "плодородного" слоя населения. В самом деле, как показывает статистика, страну покидает научная элита и перспективная молодежь, что сказывается на дальнейшем развитии России как минимум на трех направлениях.
Во-первых, работая в научно-исследовательских институтах другой страны, ученые-эмигранты, хотят они того или нет, работают на увеличение научного потенциала принимающей страны. Опыт показывает, что государства- реципиенты не всегда готовы "делиться" своими научными достижениями с мировым сообществом (в противоположность утверждениям "интернационалистов"), Протекционистская политика проводится сегодня правительствами большинства развитых стран в отношении таких наукоемких отраслей экономики, как производство полупроводников, создание программного обеспечения, развитие авиакосмического комплекса, коммуникационных, информационных систем. Эти и другие отрасли, открытые для трудоустройства высококвалифицированных специалистов-эмигрантов, поддерживаются субсидиями и защищаются национальными таможенными барьерами от производителей других стран. Подобная политика оправдывает себя, так как именно информация и знание в условиях постиндустриального общества гарантируют государству могущество и престиж, и ни одно национальное правительство не хочет делиться ни тем, ни другим с мировым сообществом. Именно поэтому, считают "националисты", сделанные в одной из стран научные открытия далеко не всегда способствуют повышению благосостояния населения других стран (в том числе и страны-донора). Более того, иногда они объективно подрывают базу наиболее развитых сфер экономики и ведут к снижению конкурентоспособности наукоемких отраслей стран-доноров.
Во-вторых, отъезд ученых из страны наносит ей и прямой экономический ущерб. Представители "национальной" школы обыкновенно говорят о так называемом эффекте "брошенного материального капитала и технологий", который выражается в снижении производительности имеющегося оборудования и производственных мощностей страны-донора. Если перевести это утверждение в денежное измерение, то окажется, что при выезде одного специалиста (на уровне доктора наук) страна теряет около 300 тыс. амер. долл. - столько, по подсчетам ООН, составляет разница между совокупным общественным продуктом и суммой расходов на подготовку специалиста плюс упущенная выгода от деятельности эмигранта в стране, т.е. плюс эффект "брошенного материального капитала и технологий"¹⁹. Конечно, 300 тыс. амер. долл. - сумма неопределенная, и, вероятно, заниженная (специалист специалисту - рознь). Как, например, количественно измерить качественные последствия эмиграции ведущих специалистов с точки зрения урона, который их отъезд наносит оставшемуся без лидера коллективу? Насколько упадет продуктивность научного коллектива и как скоро появится новый лидер (и сколько надо затратить средств, чтобы его подготовить), способный вдохновлять и направлять своих коллег (аргумент брошенного "человеческого капитала")?
В-третьих, невозможно, по всей видимости, оценить и социально- психологический ущерб, связанный с отъездом высококвалифицированного специалиста и утратой в связи с этим международного престижа национальной науки, что негативным образом сказывается на рекрутировании новых кадров и пополнении профессиональных коллективов молодыми учеными. Так, например, приток молодых кадров в российскую науку в настоящий момент является чрезвычайно низким (во многом из-за падения социального престижа статуса научного работника), угрожая тем самым дальнейшему развитию НИОКР в стране. Некоторые исследователи отмечают, что из-за низкой заработной платы и непрестижности работы в российской высшей школе почти не осталось потенциальных кандидатов на звания и степени в возрасте 30-40 лет²⁰. Конечно, подобная ситуация во многом вызвана экономическими и социальными трудностями, переживаемыми Россией, но уровень престижа научной деятельности в глазах общества играет в данном случае немаловажную роль.
Однако ясно, что какую бы точку зрения мы ни приняли - будь то школа "националистов" или "интернационалистов" - последствия утечки умов для стран-доноров и стран-реципиентов отнюдь не симметричны, представляя явные потери для первых и выигрыш для последних.
К сожалению, Россия принадлежит сегодня именно к "поставщику" интеллектуального товара. Складывается парадоксальная ситуация: наиболее квалифицированные и молодые специалисты покидают Россию именно в тот момент, когда они могли бы наилучшим образом способствовать скорейшей стабилизации социальной и политической обстановки в стране, а также содействовать ее экономическому развитию. И речь в данном случае идет уже не просто об "утечке умов", а о потере того слоя населения, который смог бы обеспечить России достойное место в мировом сообществе XXI в.
Более того, России наносится двойной удар, так как труд квалифицированных кадров идет на развитие западных стран, в том числе США и Канады. Накапливая научно-технический потенциал и становясь основными производителями знания и ноу-хау, эти страны извлекают максимальную прибыль от монопольного обладания передовыми технологиями, которые часто разрабатываются учеными-эмигрантами. О вкладе, который делает эмигрировавший ученый в науку страны, свидетельствует, например, тот факт, что только за последние 25 лет 10 Нобелевских лауреатов в области медицины были представителями стран третьего мира, имевшие, однако, американское гражданство. В ряде случаев европейцы, получившие премии за различные исследования, возглавляли лаборатории, где более 50% исследователей приходилось на эмигрантов из других стран²¹.
Важно понимать, что потеря российским государством специалистов происходит на фоне стремления всех развитых стран мира, наоборот, к максимальному накоплению интеллектуального богатства. Основной тенденцией всего цивилизованного мира становится ориентация на развитие научных школ, стимулирование открытий и преобразование научно-технических достижений в производство товаров и услуг. Именно сегодня, когда страна находится в состоянии неопределенности, необходима максимальная консолидация сил всего общества для поддержания и развития отечественной науки.
На сегодняшний день Россия не может позволить себе отказываться от своего научного потенциала в пользу "мировой науки". Требуется скорейшее осознание проблемы "утечки умов" как чрезвычайно опасной для государственной целостности России и ее дальнейшей судьбы.
В связи с тяжелой обстановкой на международной арене необходимо довольствоваться и рассчитывать только на собственные силы. Решение проблемы "утечки умов" позволит сохранить хотя бы минимальный уровень развития отечественного научно-технического и производственного потенциала, который в случае резкого ухудшения внешних и внутренних условий гарантировал бы выживание страны за счет собственных интеллектуальных и технологических ресурсов.
Необходимо достичь такого уровня научно-технической безопасности, при котором процесс создания и распространения новейших технологий - основы экономического развития государства - будет осуществляться даже при наиболее неблагоприятном для России сценарии, что, в свою очередь, даст стране возможность вновь обрести экономическую независимость и политический вес на международной арене. Важно, однако, отметить, что сблизиться с ведущими западными странами по уровню развития Россия может лишь в том случае, если темпы разработки и распространения технологий будут достаточно высокими - по крайней мере не ниже, чем в этих странах. Одним из необходимых условий реализации данной установки - наряду с экономическим и финансовым ростом - и должно стать решение проблемы "утечки умов".