Тема сочинения:
Бисеринки
|
Давно это было, но память хранит, не отпускает, словно боится
|
растерять бисеринки из незримых бус прожитой жизни.
|
Коля смотрел на волчицу, которая мерно оценивала его взглядом.
|
Дыхание мальчика застыло, так что пар перестал вырываться изо рта. В
|
голове пронеслась череда мыслей, обрывки слов и образов. Только спустя
|
некоторое время, рассудок разрешил телу втянуть струйку воздуха, которая
|
с болью пронзила грудь. Мамы не было видно, и хорошо! Значит, ей не
|
угрожает опасность, значит, она вернется домой, живая.
|
А память в одночасье перенесла Николая в 39-ый год. Яркое солнце,
|
запах хлеба из хаты, братишка Андрейка босиком бежит по лужам. Дождь,
|
теплый и сильный. Радуга над горизонтом! Румяные брызги земляники в
|
молодом березняке, усыпляющий скрип телеги и теплая, мягкая пыль
|
проселочной дороги. Как хорошо! Мама в белом платочке, передник
|
подобран у края и заправлен за пояс. Щурит глаз и смотрит вдаль,
|
улыбается, наблюдая за детьми. Счастливая и невероятно родная. Такой
|
Николай ее и запомнил в тот год.
|
Радио у правления колхоза на столбе сообщает о вероломном
|
нападении Германии на нашу землю. Люди стоят серой кучкой, не веря в
|
происходящее. Мама обнимает своих мальчишек, пытаясь инстинктивно
|
собрать всех потеснее вокруг себя. Июнь 41-ого. Внезапно проступившие
|
морщинки на мамином лице, ее опустившиеся, как плети, руки и слезы,
|
много слез.
|
Октябрь 1943-его. Николай в поле. Он старшим остался в семье после
|
ухода отца на фронт. Собирает с матерью остатки кукурузы, если это можно
|
назвать остатками. Стебли сиротливо качаются на холодном ветру. Редкие
|
початки торчат из мерзлой, еще не покрытой снегом земли. Закрутила вьюга,
|
да так сильно и крепко, что не видно и на метр. Нужно идти, нужно найти
|
еще хотя бы несколько. Мать приготовит из них похлебку. Вдруг Николай
|
теряется: голова его кружится, сердце замирает, и, кроме белого танца ветра,
|
не остается ничего… Неожиданно из белой метели выходит серый великан.
|
Мерно ступает по снежной крошке, широкие лапы бесшумны и сильны.
|
Волчица голодна, ее фигура с провисшими вытянутыми сосками четким
|
контуром вырисовывается в белой пелене. Она так же, как и Николай, ищет
|
себе еду. Голод притупил страх и выгнал к людям.
|
К Коле наконец вернулось состояние реальности. Где-то вдалеке
|
слышны крики матери. Взгляд волчицы, глубокий и пронизывающий
|
насквозь, словно приковал Николая. В какой-то момент неожиданно
|
всплыло: «Мишутке не дошил валенок. Ничего, Андрейка закончит,
|
двенадцатый пошел ...большой… Мамку только жалко, одна останется..»
|
Расправив грудь, он встал и уже не сводил глаз с серой фигуры. Ноги как
|
будто вросли в землю, кончиков пальцев Николка не чувствовал, рваненькое
|
пальтишко совсем не грело, руки без варежек (отдал Васятке позавчера, он
|
свои потерял) закоченели и не слушались. Волчица качнулась было в сторону
|
голоса матери, а потом еще раз посмотрела на Николку. Ее взгляд глубоко
|
проник в сердце. От страха все внутри заиндевело. Зверь мотнул лобастой
|
головой, медленно (слишком медленно, как показалось Николаю)
|
развернулся и растворился в снежной метели.
|
Мамин голос вдруг прозвенел прямо над ухом, а Коля стоял, не до
|
конца осознавая, что все позади. Мама обнимала его, тормошила. Он
|
чувствовал дымный запах костра, сена, скотного двора. И только учуяв
|
тонкий аромат маминых волос, Николка расплакался, прижался к матери
|
так сильно, как будто давно ее не видел. Она спрашивала его о чем - то,
|
но он ничего не слышал: его не отпускала бездонность серых волчьих глаз.
|
Спустя много лет, вспоминая о войне, дедушка Коля так и опишет ее,
|
сравнив глаза голодной волчицы с неистовым шествием войны по стране.
|
Вот так противостояние ребенка и сил природы каким-то неимоверным
|
образом уже тогда, в 43-ьем, ознаменовало победу детства, жизни и света.
|
Война шла по стране, нанизывая на свои костяные четки силы, души,
|
жизни людские.
|
А народ собирал крохи на посев зерновых. Апрель 1944 года выдался
|
холодным, капризным, скудным на весенние радости. Николай вызвался на
|
посевную, зная, что за нее полагается часть урожая по осени. Он и думать не
|
мог в свои неполные 14, что этот труд будет настолько тяжел и изнурителен.
|
Уходя утром из дома, выпил только кружку молока, а кусок подсохшего
|
хлеба так и остался под расшитым крестиком рушником. «Ничего,-
|
уговаривал он себя,- авось до вечера вытерплю...» Поле встретило его
|
черной липкой грязью. В небе, кружась и каркая, летали голодные грачи.
|
Старая истощенная кляча, запряженная в соху, что-то мерно жевала, устало
|
понурив голову. Николаю казалось, что от дыхания апрельского ветра она
|
вот-вот упадет, настолько была худая животина. Застегнув верхнюю
|
пуговицу старой фуфайки, он взялся за отполированные крестьянскими
|
ладонями рукояти сохи. Председатель потянул лошадь за поводья и бойко
|
крикнул: «Ну, пошла, окаянная, пошла, гнедушечка!». Николай с силой
|
налег на старую соху, и острия сошников вонзились в глинистую, вязкую
|
почву. Началась работа! Первые движения показались Коле неимоверно
|
неуклюжими. Ноги тонули в грязи, сил не хватало, а тут еще навалились
|
одновременно стыд и страх: вдруг не справится. Тетка Варвара и бабка Маня
|
шли за сохой, разбрасывая зерно из берестяных лукошек. По их следам
|
бежали Степан и Виктор, к поясу каждого были привязаны терки с зубцами
|
на концах, которые скрывали, засыпая землей, зерна от голодных глаз
|
птиц. Борозды казались бесконечно длинными, поле громадным, но к
|
вечерней заре работа была закончена. Николай смотрел на вспаханную
|
землю и ничего, кроме усталости, не чувствовал. Как же тяжело быть
|
взрослым!..Однако голод быстро вернул его к реальности, и размашистым
|
шагом он зашагал домой. Войдя в избу, Николай почувствовал аромат
|
печеной картошки, голова предательски закружилась. Тепло от печи,
|
расходившееся до самых укромных закутков, словно растопило усталость,
|
и она начала выходить наружу томной негой. Только сейчас, опустив руки
|
в горячую воду, он почувствовал острую боль от кровавых мозолей. Коля
|
зажмурился и намылил щелоком ладони. А мама, заметив его закушенную
|
губу, метнулась в сени и принесла маленький горшочек топленого масла.
|
Он бережно хранился до Пасхальной недели. Мама его выменяла у тетки
|
Праскевы за шаль, подаренную отцом до войны. «Небось, не обидится,
|
праздник все же, и вас надо порадовать», - объяснила она, вернувшись тогда
|
домой. А сейчас размотала нитку с горлышка горшка, сняла холстинку и,
|
зачерпнув лучинкой янтарное пахучее масло, размазала его по ладоням
|
Николая. А потом улыбнулась, взъерошила ему волосы и сказала: «До
|
свадьбы заживет. Совсем ты у меня взрослый, сынок, стал. Вот бы папка
|
порадовался, какой помощник вырос». Засыпая, Коля вспоминал
|
прошедший день, чувствуя свою нужность и важность. Глаза уже
|
слипались, ладони горели, а в голове пульсировало: «Папка, я не подвел, я
|
справился».
|
А жизнь не стояла на месте, бежала вперед, несмотря на пережитый
|
ужас войны и неизвестность впереди. И вот уже следующие бусинки памяти
|
нанизались одна за другой, даря надежду на доброе, святое, вечное.
|
Май 1945-ого! Какой долгожданной была эта дата! Народ высыпал на
|
сельскую улицу, где, затаив дыхание, люди слушали голос Левитана,
|
сообщившего о победе советской армии и капитуляции германских войск.
|
Мама выскочила из дома без платка. Ее волосы развевал майский ветер, а
|
по лицу текли слезы. Но это были уже другие слезы. Слезы радости и
|
щеках. Старики тоже плакали. Дед Мирон, проводивший четверых сыновей
|
на фронт, рыдал молча, стойко опираясь на клюку. Война забрала всех,
|
не пожалев ни одного.
|
Сельчане обнимали друг друга, поздравляли, оплакивали недоживших
|
до этого светлого дня. А дети, не вполне понимая важность момента,
|
прыгали вокруг, восторженно крича: «Гитлер капут!». Николка обнял маму
|
за плечи и прижал ее к себе. Вспомнилось последнее письмо отца, который
|
не давал о себе весточки почти полгода. Из него они узнали о ранении, о том,
|
в каких местах он воевал и людях, которых повстречал на своем пути.
|
Вспомнился тихий вечер, когда все слушали, как Николай неторопливо и
|
обстоятельно, строчку за строчкой воссоздавал картину жизни их близкого
|
человека. Мать сидела и ловила каждое слово, практически не дыша. Ее
|
руки, сложенные на коленях, напряженно вздрагивали, а взгляд (Николая
|
приковали в этот момент именно глаза) был отрешенным и далеким. И
|
столько в нем было тоски, боли, неистовой жалости! Письмо заканчивалось
|
тем, что отец сообщал о скорой встрече и о подарках, которые он всем везет.
|
Братишки радостно загалдели, гадая, что же это может быть, предлагали
|
самые невероятные варианты. Так теперь проходил почти каждый вечер
после получения заветного светлого треугольничка. Все в доме готовились к
|
его приезду.
|
И этот день настал. Отец вошел - и все застыли в ожидании чего-то. Он
|
стоял темно-зеленым пятном в дверном проеме, боясь нарушить случайно
|
возникшее ощущение нереальности. Николай держал ведро, и от
|
неожиданности так и не смог поставить его на пол. Васятка и Мишутка, до
|
этого носившиеся друг за другом по дому, замерли в оцепенении. Лицо отца
|
было напряженным, глаза темными и уставшими. Он опустил вещь-мешок на
|
пол и протянул руки вперед. Мама ринулась к нему и, крепко обняв, стала
|
гладить ладонями, пытаясь понять, все ли части тела на месте. Через
|
минуту мальчики уже обнимали отца и наперебой пытались рассказывать о
|
Скачать 34.46 Kb.