дипломная работа. 1. 1 Основные этапы формирования криминологического учения о личности преступника

• Название: 1. 1 Основные этапы формирования криминологического учения о личности преступника
• Анкор: дипломная работа
• Дата: 09.10.2022
• Размер: 144.03 Kb.
• Имя файла: diplom_2016.docx
• Тип: Реферат; #722605
• страница: 2 из 5

1 Основные положения криминологической теории о личности преступника

1.1 Основные этапы формирования криминологического учения о личности преступника
Вопрос о понятии такой криминологической категории как личность преступника остается актуальным всегда. Поскольку раскрыть глубинные причины преступного поведения, не изучив лиц, совершивших преступления невозможно.

История становления криминологического учения о личности преступника свидетельствует о многообразии и неоднозначности подходов к объяснению сути субъективного содержания личности человека, совершившего преступление. Эти подходы формировались параллельно становлению предмета самой науки криминология.

Основная идея Ломброзо заключается в том, что преступник есть особый природный тип, скорее больной, чем виновный. Преступником не становятся, а рождаются. Это своеоб­разный двуногий хищник, которого подобно тигру не имеет смысла упрекать в кровожад­ности. В частности он писал: «…Преступник ¾ существо особенное, отличающееся от других людей. Это своеобразный антропологический тип, который побуждается к преступлению в силу множества свойств и особенностей своей организации. Поэтому и преступление в человеческом обществе также естественно, как во всём органическом мире…»¹.

Первоначально Ломброзо считал основой преступления атавизм. В третьем издании «Преступного человека» (1884 г.) он наряду с атавизмом к причинам преступности отнёс болезнь. В последнем издании этой работы учёный тесно связал атавизм с патологическим состоянием организма, считая основой последнего эпилепсию и нравственное помешатель­ство.

В более поздний период Ломброзо, во многом под воздействием Э. Ферри признал очень существенную роль социальных факторов как причин преступлений. Третий том последних изданий «Преступного человека» посвящен анализу неантропологических факторов, среди которых метеорологические, климатические, географические, уровень цивилизации, плотно­сть населения, эмиграция, рождаемость, питание, неурожаи, цены на хлеб, алкоголизм, влияние просвещения, экономическое развитие, беспризорность и сиротство, недостатки воспитания и др.¹ Другой представитель антропологической школы Э. Ферри в отличии от Ломброзо, руководство­вался не столь научным интересом, сколь практической пользой от проводимых им исследований.

Суть концепции Э. Ферри заключается в рассмотрении преступления как продукта трёх родов естественных факторов (антропологических, физических и социальных). Физические факторы (климат, погода, географические особенности) влияют на всех преступников почти одинаково; антропологические факторы преобладают в преступной деятельности преступни­ков прирождённых, помешанных или по страсти, социальные же факторы влияют особенно заметно на случайных преступников и на преступников по привычке.²Для объяснения генезиса преступления необходимо исследовать условия семейной и общественной жизни преступника и его антропологические особенности (анатомические, физиологические и психические).³

Свои взгляды Э. Ферри кратко резюмировал в трёх пунктах:

1. Антропология доказывает фактами, что преступник не есть нормальный человек, что, наобо­рот, вследствие своих органических и психических ненормальностей, наследственных и приобретённых, он составляет социальный класс, особую разновидность человеческого рода;

2. Статистика доказывает, что возникновение, увеличение, уменьшение и исчезновение преступлений находятся в зависимости от других причин, а не от наказаний вписанных в коде­ксы и применяемых судьями;

3. Опытная психология доказала, что мнимая свобода есть чистейшая субъективная иллюзия¹.

В 50-х гг. исследования генетических факторов преступности вступило в новую фазу, которую условно можно назвать хромосомной. Патриция Джекобс провела одно из пе­рвых исследований хромосомной предрасположенности к преступлениям. Обследовав зак­лючённых в Шотландии она установила, что среди преступников доля лиц с хромосомной аномалией тип ХХУ многократно больше, чем среди правопослушных граждан. Данная иссле­довательница не оставляла сомнений в том, что ген преступности найден. Однако, в 1975 году немецкий учёный Г. Кайзер опроверг и эту гипотезу. Он привёл следующие результа­ты, проведённого им исследования: процент лиц, имеющих хромосомные отклонения, среди правонарушителей практически такой же, что и среди всего населения в целом. Причём среди преступников, имеющих хромосомную комбинацию «ХУУ», лишь 9% осуждены за насиль­ственные преступления ¾ так что называть У хромосому носителем агрессивности про­сто некорректно.²

В более поздний период развития криминологии, уже к середине 20столетия появился целый блок теорий, которые пытались объяснить преступное поведения, основываясь на новейших достижениях генетики и эндокринологии. В раду таких теорий можно назвать следующие:

1. Теория наследственного предрасположения (А. Ленц, О. Кинберг) ‑ в соответствии с ней ослабление способностей к социальной адаптации у предков в результате душевных заболеваний, совершения ими самоубийства и т.д., оказывает негативное воздействие на потомков в приобретении ими таких способностей, что является первопричиной их преступного поведения;

2. Теория конституционального предрасположения (Кречмер, Шелдок, Глюк) ‑ согласно этой теории преступники-рецидивисты имеют в отличии от случайных преступников соответствующие физические и психологические особенности, мешающие им вести добропорядочный образ жизни. Теория Кречмера различает типы физической конституции и именно с ними связывает изучение преступного поведения. Согласно этой теории люди совершают преступления и в зависимости от их психологического склада. Шелдок и Глюк создали теорий о так называемом морфологическом типе, в которой пытались доказать связь между определенными типами Физической конституции и степенью деликвентного потенциала;

3. Теория эндокринного предрасположения (Б. Ди Туллио, И. Ленге) ‑ причины преступности рассматриваются данной школой как результат наличия хромосомной абберации (отклонения). Считается, что у лиц, имеющих лишнюю хромосому появляются признаки сверхмужчины (повышенная агрессивность, сексуальность и т.д.).

4. Теория нарушения гормонального баланса. Данная теория связывает повышение агрессивности женщин с изменением соотношения тестостерона и прогестерона в их крови. Считается, что агрессивность человека определяет мужской половой гормон ‑ тестостерон.

Таким образом, биологическое направление, хотя и отошло от теории «прирожденного преступника», тем не менее, первопричиной преступного поведения считает нарушение, происходящее на внутреннем уровне структуры личности индивида. Современная криминология однозначно утверждает, что нет «гена преступного поведения». Но, в то же время не учитывать личностные особенности индивида при анализе конкретного преступного поведения нельзя. Это просто необходимо. Следует согласиться с мнением академика П.Н. Федосеева о том, что «…нелепо искать корни преступности в биологических качествах человека»¹.

Особую роль в становлении криминологического учения о личности преступника сыграли психоаналитические концепции. Психоаналитические концепции в криминологии развивались в большей степени под влиянием теории З. Фрейда.

По мнению Уайта большинство мотивов преступного поведения совпадают с желаниями и устремлениями типичного обывателя.

Аналогичные трактовки фрейдовской концепции делались и другими криминологами. Немецкий учёный А. Мерген пытался на основе фрейдизма возродить теорию психопатизации преступника. Он отмечал, что тенденция к преступлению заложена в каждом человеке изначально. Психопат поддаётся ей потому, что сила этой тенденции получает патологи­ческое преобладание над всем остальным.²

Криминологические исследования личности преступника начались в России в начале ХХ века. В первое послереволюционное десятилетие была сформирована отечественная система моральной статистики. По всей стране при различных ведомствах действовали кабинеты и клиники по изучению преступности и преступника. Первый такой кабинет возник в 1918 году в Санкт-Петербурге. Это создавало крупномасштабную эмпирическую базу дли криминологических исследований. В 1925 году создается Государственный институт по изучению преступности и преступника, при котором также организовывается экспериментальная клиника для изучения личности преступника.

Интересно отметить тот факт, что первый кабинет, о деятельности которого имеется более менее полная информация был образован в 1922 г. в г. Саратове. Работа Саратовского губернского кабинета криминальной антропологии и судебно-психиатрической экспертизы велась в трех направлениях:

1. 
   изучение преступника и преступности;
   
2. 
   изыскание наиболее рациональных методов перевоспитания преступников;
   
3. 
   производство экспертиз для судебных органов уголовного розыска и для администрации исправдома¹.
   

Обследование преступников велось по криминально-диагностической карточке, которая включала социологические, психологические, физические и медицинские обследования. Особое внимание обращалось на нервную систему и психопатические аномалии. Целью социологического обследования было выявить социальный облик преступника. Психологическое обследование должно было определить, хотя бы в общих чертах характер обследуемого и в сочетании с социологическим, дать представление о личности правонарушителя.

Организованный в 1926 г. кабинет моральной статистики в Ростове-на-Дону придерживался биопсихологического направления в своих исследованиях. Руководил работой кабинета доктор А.В. Браиловский, труды кабинета, и в частности, его сборники «Вопросы изучения преступности на северном Кавказе» издавало регулярно краевое управление здравоохранения, авторами статей были главным образом врачи.

В 1923 году была опубликована статья профессора Познышева в поддержку антропологической школы. Это было в духе времени: вслед за классовой теорией марксизма-ленинизма о государстве, праве и власти, большевики распространили свои взгляды и на преступность, объясняя ее чисто социальным противоречиями и с исчезновением классов антагонистов преступность должна, по их мнению, также исчезнуть. Но реальной действительность оказалась другой, тогда политика переменилась и причиной преступности была признана сама личность с отклоняющимся поведением. Так, Познышев утверждал, что главное различие между честным человеком и преступником заключается в том, что для честного человека совершение преступления это острая, но проходящая болезнь. а для преступника это заболевание, которое делает его пожизненным инвалидом, полностью неспособным к трудовой деятельности.

Тем не менее, на первых порах сохранялся необходимый науке плюрализм. Преступное поведение рассматривалось в его социологическом, психологическом, клиническом аспектах. А.А. Жижиленко отмечал, что «при современном состоянии учения о факторах можно было сказать, что в области преступности, где раньше предполагалось простое проявление свободной воли человека, приходится учитывать зависимость его деятельности от ряда причин, лежащих за пределами свободного его усмотрения»¹.

А.А. Пионтковский призвал к либерально-социологическому плюралистическому объяснению причин преступности с точки зрения марксизма противопоставить монистическую концепцию этиологии преступности капиталистического общества. Не отрицая многообразия факторов преступности. все их он требовал поставить в «функционально-причинную» связь с производственными отношениями капиталистического общества².

А.А. Пионтковский также отмечал, что «нельзя объяснять изменчивое социальное явление ‑ преступление постоянными свойствами природы человека, в том числе «преступного человека»³.

С установлением тоталитарного режима все криминологические исследования были свернуты, сама наука объявлена буржуазной псевдонаукой.

Возрождение отечественной криимнологии следует связывать с периодом «оттепели» 60 годов 20 столетия. Именно с этого времени криминологическая научая мысль в России переживает «бум».

В подходах к личности преступника все более отчетливо преобладает социологический подход, хотя он был не единственным в науке того периода.

Так, определенный «взрыв» среди отечественных криминологов в 70-е годы вызвали публикации профессора И.С. Ноя, который писал: «Независимо от среды человек может не стать ни преступником ни героем, если родится с иной программой поведения»¹.

По мнению А.А. Герцезона, криминологу незачем погружаться в глубинную сущность личности, искать биологические истоки поведения².

В.П. Емельянов сделал следующий вывод: «Только определенный состав экономических, идеологических, социальных, биологических факторов дает реакцию, называемую преступлением... Причина преступности ‑ это синтез различных явлений социального и биологического свойства...»³.

В то же время генетик Н.П. Дубинин полагает: «Человек не получает от рождения готовой социальной программы, она создается в нем общественной практикой в ходе его индивидуального развития»⁴.

Ф.М. Решетников отмечает, что трактовка преступления как симптома биологических или психологических недостатков преступника означает игнорирование действительной природы преступления, как социального явления, порожденного социальными же причинами⁵.

В 1982 году В.Н. Кудрявцев, И.И. Карпец вместе с Н.П. Дубининым написали книгу «Генетика, поведение, ответственность», которая нашла высокую оценку в криминологических кругах как в СССР, так и за рубежом. В данной монографии ученые доказывали социальную обусловленность преступности. В период кризисных состояний общества преступность резко растет. С укреплением капиталистического способа производства везде росла преступность: в Германии в 1882‑1898 годах преступность росла вдвое быстрее численности населения, во Франции в 1831‑1880 годах в семь раз быстрее численности населения росло число обвиняемых¹.

В 90-х годах 20 столетия проблемой личности преступника плотно занимается Ю.М. Антонян и, хотя, выводы сделанные в своих трудах зачастую противоречивы, нельзя не признать их вклада в развитие теории личности преступника. Так в работе «Жестокость в нашей жизни» он приходит к выводу о вечном характере жестокости и практически присоединяется к утверждению Ф. Ницше о том, что «Люди, теперь жестокие, должны рассматриваться как сохранившиеся ступени прежних культур: горный хребет человечества обнаруживает здесь более скрытые наслоения, которые в других случаях остаются скрытыми. У отсталых людей мозг благодаря всевозможным случайностям в ходе наследования не получил достаточно тонкого и многостороннего развития. Они показывают нам, чем мы все были и пугают нас;но сами они столь же мало ответственны, как кусок гранита, за то, что он – гранит»².

Большой вклад в развитие отечественной теории личности преступника принадлежит также таким криминологам как А.Б. Сахаров. К.Е. Игошев, П.С. Дагель и Б.С. Волкова.

Таким образом, развитие отечественной теории о личности преступника развивалось традиционным путем от биологизации к социализации сущности преступника. В начале становления советской криминологии под воздействием идеологии преобладала антропологическая концепция личности преступника. в период возрождения криминологии и вплоть до начала 90 годов утвердилась концепция социальных причин преступности, и полного отрицания необходимости познания биологических и психологических особенностей преступника. Ни первая, ни вторая концепции не могут ответь на вопрос о сущности личности преступника, так он не поддается одностороннему раскрытию.

Современная отечественная криминология придерживается позиции в соответствии с которой личность преступника чрезвычайно сложное понятие, которое в полной мере зависит от его биологических и социальных особенностей.

1.2 Понятие «личность преступника» в современной криминологии
Личность преступника является одним из элементов предмета криминологии.¹ Криминоло­гическое изучение личности преступника особенно важно как для выявления и оценки тех ее свойств, которые порождают или способствуют преступному поведению, так и в целях предупреждения, а также прогнозирования данного поведения.

Следует согласиться с утверждением Н.А. Стручкова о том, что сама криминология как наука зародилась на базе признания личности преступника основным фактором преступности.²

Следует согласиться также и с утверждением В.Н. Кудрявцева и В.П. Казимирчук о том, что: «Когда же преступление совершено, то первый вопрос, который возникает, следующий: «Кто преступник? Каков его мотив?».³ Вот почему проблема личности является одной из узловых проблем современной криминологии.

Криминологическая теория о личности преступника основывается на философской теории личности, главными положительными чертами которой являются следующие:

Личность – это действующий субъект, организующий познание, общение и деятельность в соответствии со своими потребностями. Это - совокупность внутренних условий, через которые преломляются все внешние воздействия.¹

Личность – социальное свойство индивида, приобретаемое и реали­зуемое в общении посредством смены социальных ролей².

Личность – устойчивое психологическое образование, сохраняемое и узнаваемое на протяжении всего жизненного пути.

Существенными системообразующими признаками личности являются субъектность, пристрастность, активность, осознанность, способность к выбору³.

Криминологический анализ личности предполагает и максимальный учет индивидуальных психических особенностей, и биологически обусловленных свойств, которые отражаются на механизме человеческого поведения, включая преступное. Их выделение в структуре личности преступника вовсе не означает психологизации или биологизации причин совершения преступлений хотя бы потому, что многие психические особенности и биологически обусловленные свойства находятся под определяющим влиянием социальных факторов. Причиной совершения преступлений являются, как известно, лишь социально приобретенные отрицательные черты личности. Неблагоприятные особенности отдельных психических процессов, состояний и биологически обусловленных свойств могут лишь способствовать действию этих причин, то есть выполняют роль условий преступного деяния⁴.

О личности преступника можно говорить, поскольку совершено преступление, так как анализ этой проблемы строится на уголовно-пpaвoвoй концепции субъекта преступления.

Н.В. Кудрявцев верно отмечал то, что: «…уголовный кодекс бездействует, пока не совершено преступление»¹. А. Сахаров – пионер исследования личности преступника в советской криминологии отмечал что: «Факт совершения преступления является основанием для качественно новой (и весьма существенной) социальной оценки личности как личности преступника»²

Криминология изучает, прежде всего, социально-значимые черты и свойства совершивших преступления лиц, прослеживает типологические особенности личности преступника, характеризуя его как особый социальный тип, который объединяет типичные, раскрывающие сложный механизм преступного поведения, социально-правовые признаки всех совершивших преступления лиц в данный период времени.

Криминологические исследования позволяют сделать вывод о том, что отличительной чертой личности преступника является его деформированное нравственное и правовое сознание. В соответствии с этим и совершенным конкретным преступлением следует личность преступника как социального типа отграничивать от личности остальных людей. Личность преступника – ничто другое, кроме как личность человека, совершившего преступления.

В отечественной криминологии существует неоднозначное понимание рассматриваемой категории, что проявляется в следующем:

Во-первых, в научной и учебной литературе в отдельных случаях не только ставится под сомнение возможность дать общее определение понятия личности преступника и доказывается его практическая ненужность³, но и отмечается, что сохранение общего понятия "личность преступника" сдерживает развитие науки с точки зрения углубления наших знаний, связанных с изучением тех, кто совершал и совершает преступления¹.

Так, И.И. Карпец крайне негативно относился к попыткам криминологов дать универсальное определение личности преступника. По его мнению, преступный мир столь же многообразен, сколько существует неповторимых личностей, поэтому, по его мнению, невозможно выявить общие характерные черты преступника².

Другой автор, Л.В. Кондратюк отмечает следующее: «Более или менее благополучное течение процессов индивидуации и социализации, степень присущности деструктивных духовных качеств, уровень экзистенциальных страхов, перинатальные матрицы и т.п. – все это присуще каждому человеку, и точно так же в каждом человеке найдем мы рассмотренную выше систему деструктивных «страстей» – оснований преступного поведения… Именно в этой связи само понятие «личность преступника» нам кажется не конструктивным и могущим вводить в заблуждение хотя бы в связи с тем, что оно полагает априорное существование «личности непреступника» – некой стерильной человеческой категории…»³.

Считают несостоятельной категорию «личность преступника» и такие криминологи как Я.И. Гелинский⁴; А.М. Яковлев⁵.

Другой ученый, Г.Ф. Хохряков, считает, что следует говорить не о личности преступника о личности человека, совершившего преступление⁶.

Такой же позиции придерживается автор одного из учебников Т.В. Варчук. Так он считает, что под лицом, совершившим преступление, понимается совокупность социально значимых свойств личности человека, влияющих в сочетании с внешними условиями (ситуацией) на преступное поведение⁷.

Во-вторых, различные авторы, используя понятие личность преступника, толкуют его далеко не однозначно, в один и тот же научный термин вкладывают различный смысл. Суммируя все использовавшиеся в научной литературе определения личности преступника, можно выделить несколько их групп.

К первой группе следует отнести определения ученых, которые считают невозможным применение понятия личности преступника ко всем лицам, совершившим преступления. Ю.Д. Блувштейн отмечал, что личность преступника – это особое качество тех лиц, в отношении которых исследование установит решающую или весьма важную роль личностных особенностей при совершении преступления¹. Аналогичную позицию мы видим в публикации Г.М. Резника: «О личности преступника можно говорить лишь применительно к весьма узкому контингенту лиц, для которых совершение преступлений стало основной, ведущей деятельностью»². В одном из своих устных выступлений на научном семинаре Г.М. Резник отметил, что в своей адвокатской практике ему не приходилось встречаться с личностью преступника, но он неоднократно имел дело с преступной личностью.

Подход указанных авторов может быть продуктивен при изучении злостных и профессиональных преступников.

Однако он обедняет криминологический анализ феномена личности преступника, поскольку из поля зрения исследователя выпадают случайные и ситуационные типы преступников. При последовательном развитии такого взгляда на природу преступного поведения можно прийти к выводу о том, что определенная часть преступников совершает преступления лишь в силу неблагоприятных внешних обстоятельств, в то время как их личность включает лишь положительные качества. Такой неверный вывод, с одной стороны, может оправдывать практику объективного вменения. А с другой – препятствует выявлению отрицательных качеств личности случайных и ситуационных преступников (таких, например, как недостаток профессионального опыта, подготовленности, необходимых умений, небрежность, неосмотрительность, невыдержанность, безответственность и т.п.), а также причин их образования и устойчивости.

Вторая группа объединяет определения, смысл которых заключается в том, что «личность преступника – это личность человека, виновно совершившего общественно опасное деяние, запрещенное законом под угрозой уголовной ответственности»¹. Внимательно изучив эту дефиницию, можно сделать вывод, что она раскрывает понятие преступника, а не его личности. Из данного определения видно, что преступник – это личность. Этим его продуктивность и исчерпывается, объяснительная и прогностическая ценность указанной дефиниции весьма невелика².

Следующая группа объединяет определения, согласно которым личность преступника это совокупность криминологически значимых свойств человека, обусловивших совершение им преступления³. Логика рассуждений этих авторов проста. В мотивации преступного поведения участвуют не все качества личности, а лишь их часть: убеждения, взгляды, привычки, навыки, которые определяют отношение к закону, другим людям, уголовному наказанию и т.п. Эту совокупность личностных качеств необходимо проанализировать, чтобы понять механизм преступного поведения. По мысли указанных авторов, соотношение личности человека и личности преступника (применительно к тому же лицу) аналогично целому и части.

Такой подход является значительно более продуктивным, чем предыдущие. Практическое и научное значение понятия личности преступника в указанном смысле заключается в следующем:

во-первых, такое понимание личности преступника нацеливает практических работников (и ученых), изучающих причины преступлений, на выявление определенной группы личностных качеств, охватываемых именно этим понятием;

во-вторых, анализ указанной группы личностных качеств (личности преступника) позволяет объяснить истоки преступного поведения (напомним, что одна из основных функций науки – объяснительная);

в-третьих, изучив качества личности, обусловившие преступление, можно по количеству и качеству этих отрицательных качеств отнести преступника к определенному типу (случайному или злостному), а соответственно и прогнозировать вероятность совершения этим человеком преступлений в будущем и с учетом этого прогноза выбирать меры реагирования на совершенное преступление;

в-четвертых, знание отрицательных качеств, обусловивших преступление, позволяет организовать процесс исправления преступника в соответствующих учреждениях и принимать обоснованное решение об условно-досрочном освобождении;

в-пятых, вскрыв отрицательные качества человека, которые обусловили совершение им преступления, можно, взяв их за отправную точку, углубить анализ истоков преступного поведения – выявить причины образования негативных свойств личности и условий их устойчивости.

Ряд ученых определяет личность преступника как абстрактное явление, не имеющее аналога в реальной действительности. Понятие личности преступника предстает как научное обобщение особенностей всех тех, кто совершает преступления. По мысли Ю.М. Антоняна: «Индивидуальный подход в познании личности преступника должен сочетаться с изучением всех лиц, совершивших преступления на статистическом уровне. Криминологическое познание охватывает всю совокупность преступников, их отдельные группы (типы, классы), конкретных преступников и преступника как научную абстракцию»¹.

В указанной трактовке личность преступника предстает как совокупность всех отрицательных качеств, которые могут обусловить какое-либо преступление. Это явление поддается анализу лишь на массовом, статистическом уровне и, по сути, представляет не что иное, как список различных криминогенных качеств людей,

При всем том, что данная научная абстракция отражает умозрительную конструкцию, она имеет значительную научную и практическую ценность, поскольку основой ее построения являются реально существующие криминогенные качества, которые выявляются у различных преступников. Понятие личности преступника есть результат обобщения данных изучения личностей этих преступников. Лишь на основе таких обобщений возможно выявление определенных особенностей, присущих лицам, нарушающим закон. Как верно отмечала А.И. Долгова: «Нет смысла говорить о личности преступника как о научной проблеме, если преступникам не присущи некоторые черты, отличающие их от тех, кто не совершает преступлений»¹.

Указанные обобщающие исследования позволяют проводить типологию личности преступников, то есть выявление наиболее часто встречающихся криминогенных качеств преступников определенного типа (например, корыстных),

Практическая ценность данной абстракции заключается в том, что на основе теоретических знаний о том, какие криминогенные качества могут быть у преступников, можно выдвигать версии, в процессе проверки которых следственным или судебным путем добывается информация о тех отрицательных качествах, которые привели человека к преступлению. Эта информация позволяет разрабатывать соответствующие методики изучения личности преступника.

Изучение причин образования и условий проявления в преступлении криминогенных качеств личности преступника открывает широкие перспективы анализа не только причин отдельного преступления, но и преступности в целом.

Такой подход к определению личности преступника, как мы видим, является органическим развитием предыдущего. Поэтому к двум последним подходам применим принцип дополнительности: на практике и в научных исследованиях их целесообразно использовать, не отрывая один от другого (и тем более, не противопоставляя), что значительно повышает их научную и практическую ценность.

В отечественной криминологии ярким своеобразием традиционно характеризуются научные идеи И.С. Ноя. По поводу категории «личность преступника» этот ученый также высказывал свое мнение. В частности, признавал ее существование, он отмечал наличие генетически обусловленных факторов, определяющих антисоциальное, противоправное поведение¹. Так он, в частности, писал, что: «Независимо от среды человек может не стать ни преступником, ни героем, если родится с иной программой поведения»².

Полностью согласиться с этим утверждением автор данной дипломной работы не может. Главным аргументом для этого является то, что преступное деяние – это внешний акт социально отклоняющегося поведения. Поэтому, несмотря на всю дуалистическую сложность соотношения социального и биологического в человеке, отправной точкой формирования преступных интересов, потребностей и мотивов являются дефекты социализации.

Следует согласиться с мнением академика П.Н. Федосеева о том, что «…нелепо искать корни преступности в биологических качествах человека»³.

Таким образом, мы считаем, что категория «личность преступника» имеет право на существование, мало того, она необходима для достижения криминологических целей – противостояния преступности.

К.Е. Игошев отмечал следующее: «какая бы конкретная личность ни изучалась, какой бы вид преступной деятельности ни рассматривался, во всех случаях, как во всяком отдельном, единичном, в них обнаруживаются черты и свойства общего порядка, входящие в характеристику преступника как социального типа»¹.

На основе большого статистического материала профессор А.И. Долгова пришла к выводу, что устойчивый комплекс и более 20 признаков, включая социально демографические, социально-ролевые и нравственно-психологические признаки, проявляется у 4 из каждых 5 обследованных преступников².

Таким образом, личность преступника это совокупность социально-психологических свойств, которая при определенных ситуативных обстоятельствах (или помимо них) приводит к совершению преступления.

2 Структура личности преступника
2.1 Понятие структуры личности преступника
Криминологическая категория личность преступника более полно раскрывается через ее структуру. Анализ структуры личности человека, совершившего преступление имеет большое практической значение, поскольку сождает базу для раскрытия мотивационный основ преступного поведения, для назначения справедливого и соразмерного наказания.

Термин «структура» в русском языке понимается как «взаимное расположение частей, составляющих одно целое, внутреннее устройство».¹

Следует заметить, что по настоящее время в юридической литературе высказываются различные точки зрения о толковании структуры личности преступника, неоднозначно определяются элементы структуры личности осужденного².

Так, некоторые ученые не выделяют в структуре личности преступника в отдельную группу ее физические (биологические) свойства.

В частности, в коллективной монографии «Личность преступника», изданной в 1975 г., ряд авторов (В. Н. Кудрявцев, Н. Н. Кондрашков, Н. С. Лейкина, Г. М. Миньковский, С. С. Степичев, В. Г. Танасевич, А. М. Яковлев) предлагают в структуре личности преступника выделять:

«1) социально-демографические и уголовно-правовые признаки;

2) социальные проявления в различных сферах общественной жизни;

3) нравственные свойства;

4) психологические особенности».¹

При этом авторы полагают, что «биологический характер имеют такие откладывающие определенный отпечаток на личность человека, как возраст, пол, а также индивидуальные физические и психологические особенности. Однако во всех этих случаях «срабатывает» не столько биологическая природа подобных признаков, сколько их социальное содержание и значение».²

В 1976 г. А. Б. Сахаров, рассматривая структуру личности преступника, указывал на три группы признаков криминологической характеристики личности преступника:

«1. Социально-демографические и уголовно-правовые признаки.

2. Социальные роли и отношения в различных сферах общественной жизни.

3. Нравственно-психологические качества и ценностные ориентации».³

Правда позже, в 1979 г. А. Б. Сахаров выделял уже не три группы признаков, входящих в структуру личности преступника, а шесть групп: социально-демографические, образовательно-культурные, функционально-отношенческие, нравственно-психологические свойства и как их общее выражение — ценностно-мотивационную ориентацию личности, а также уголовно-правовую характеристику личности преступника.⁴

Н. Ф. Кузнецова и Н. С. Лейкина предлагают в личности рассматривать «три основных компонента или подсистемы: 1) социальный статус личности, определяющийся принадлежностью лица к определенному классу и группе, социально-демографической характеристикой (пол, возраст, образование, семейное положение и т. д.); 2) социальные функции (роли) личности, включающие совокупность видов деятельности лица в системе общественных отношений как гражданина, члена трудового коллектива, семьянина и т.д.; 3) нравственно-психологические характеристики, отражающие отношение личности к социальным ценностям и выполняемым социальным функциям.¹ Подобной позиции придерживается и В. Н. Бурлаков.²

А. И. Долгова полагает, что при изучении личности преступника как определенной целостности, в единстве ее сознания и деятельности, во взаимодействии ее с социальной средой следует выделять следующие характеристики: 1) «объективные»: социальные позиции и роли, деятельность личности; 2) «субъективные»: потребностно-мотивационная сфера, ценностно-нормативная характеристика сознания.³

С. И. Курганов в структуре личности выделяет три аспекта: а) потребностно-мотивационная сфера (мотивы, потребности, интересы); б) ценностно-нормативная (ценностные ориентации, установки, нормы, убеждения); в) функционально-ролевая (социальные позиции, статусы, роли, функции).⁴

По мнению автора в такой структуре нет биологического фактора «поскольку личность — явление чисто социальное, она социально детерминирована. Поэтому говорить о каком-то соотношении социального и биологического в личности, в том числе преступника (как это иногда делается), бессмысленно».¹

Отдельные авторы, основываясь на понимании личности преступника как системы социальных, психологических, нравственных, психических и правовых признаков в структуре личности преступника выделяют соответственно социальные (социально-демографические признаки, социально-ролевые характеристики преступника), морально-психологические (признаки, которые отличают интеллект преступника, его способности, привычки, эмоционально-волевые качества, установки, потребности, ценностные интересы и взгляды, отношение к нормам права и морали, способы удовлетворения потребностей, степень наркотизации или алкоголизации личности, иные признаки социальной патологии), правовые (данные, которые свидетельствуют о начале виновным преступной карьеры или о ее продолжении) и психические (наличие у виновного психических аномалий, которые повлияли на формирование личности преступника) признаки.²

Позиция, авторов, не выделяющих в структуре личности в отдельную группу признаков биологические признаки, на наш взгляд не является убедительной. Прежде всего, она не соответствует современным достижениям в области генетики, в результате которых биологические характеристики человека могут подвергаться коррекции. Заметим также, что изменение биологических признаков человека, например, изменение пола, влечет изменение его социальных характеристик. Справедливо отмечает В. С. Овчинский, что «задача социальной составляющей криминологии — вскрыть, описать эти социальные факторы, выработать меры по их социальному блокированию. Задача биологической составляющей криминологии — выявить среди лиц, совершивших конкретные преступления (конечно вменяемых), и лиц, в отношении которых можно прогнозировать совершение ими преступлений, определенные биологические факторы, способствующие противоправному поведению, с целью их корректировки социальными и медицинскими средствами (при установленных заболеваниях центральной нервной системы, наркомании, алкоголизме)».¹

Социально-биологический подход в понимании структуры личности в настоящее время является наиболее предпочтительным.

Отдельные ученые, в структуре личности преступника специально выделяют криминоло­гические признаки или криминологически значимые связи элементов.

Так, по мнению некоторых авторов «условно (когда изучается личность преступника) в ее структуре можно выделить и криминологический уровень. Особое внимание при этом следует уделять антиобщественной направленности личности, личностной установке преступника. Анти­общественная направленность и негативная установка личности — основные проблемы криминологического исследования личности преступника».² Следует отметить, что криминологические признаки в структуре личности преступника выделяют и другие авторы.³

В. Д. Малков полагает, что структура личности преступника включает следующие составляющие ее подструктуры (признаки): биофизиологические, социально-демографические и социально-ролевые, нравственно-психологические, уголовно-правовые и криминологические.⁴ Определяя криминологические признаки, автор отмечает, что «с позиций криминологии личности преступник отличается от личности вообще не отсутствием или наличием каких-либо компонентов своей структуры, а прежде всего их содержанием, направленностью. Именно антиобщественная направленность взглядов, интересов, потребностей, привычек (так называемая антиобщественная установка) выступает общей причиной совершения конкретных преступлений».¹

Другие ученые считают, что «установить криминологический характер связи невозможно между, например, семейным положением и уровнем умственного развития, материальной обеспеченностью и половозрастными признаками, социальным происхождением и национальностью и т. д. Отсутствие криминологически значимых связей между названными и некоторыми другими элементами структуры личности преступника означает и некриминогенное содержание этих элементов... Поэтому в структуре личности преступника необходимо выяснить элементы, криминогенность и характер связи которых приводят к преступлению».²

На наш взгляд, представляется все же спорным специально выделять в структуре личности преступника криминологические признаки или же криминологически значимые связи между элементами.

Во-первых, весьма сложно рассматривать антиобщественную направленность и антиобщественную установку личности в отрыве от нравственно-психологических признаков. Во-вторых, поскольку структура предполагает «взаимное расположение частей, составляющих одно целое, внутреннее устройство», то и наличие связей между элементами также взаимно и не может рассматриваться отдельно. В-третьих, при определении в структуре личности преступника так называемых криминологических признаков или же криминологически значимых связей между элементами, получается, что другие как бы не являются таковыми, а это не так. Скорее всего в структуре личности преступника некоторые признаки носят криминогенный характер, но при этом все они криминологически значимы и являются криминологическими.

Еще в 1975 г. в юридической литературе авторы, рассматривая социально-демографические признаки, справедливо отмечали, что «подобные признаки сами по себе характеризуют каждого человека, любую группу людей и все население в целом, однако взятые в статистическом выражении применительно к лицам, совершившим преступление, указывают на существенные «сдвиги» в характеристике именно этого контингента, т. е. дают криминологическую информацию, имеющую важное научное и практическое значение».¹

Н. Ф. Кузнецова отмечает, что социально-демографические свойства личности преступника сами по себе не криминогенны (в данном случае термины «криминогенный» и «криминологически значимый» понимаются как неравнозначные — В. О.). Но они связаны с условиями формирования личности и ее жизнедеятельности, взаимодействуют с ними, с потребностями и мотивацией, с социальными ролями личности. Поэтому социально-демографические свойства являются существенным компонентом обобщенного представления о личности преступника и имеют важное значение для разработки и осуществления мер профилактики преступного поведения.²

Нельзя также не согласиться с замечанием А. И. Долговой, сделанным кстати еще в 1985 г., о том, что парадокс заключается в том, что при употреблении понятий «антиобщественная направленность», «антиобщественная установка», «антисоциальная» направленность, «негативная» установка личности ряд авторов не раскрывают их содержания либо одно из этих понятий определяют через другое.³ Автор четко разграничивает понятие «антиобщественная направленность личности» и «антиобщественная установка личности».⁴

Некоторые авторы, рассматривая структуру личности преступника, приоритет отдают нравственно-психологическим свойствам личности.

Ю. М. Антонян, В. Н. Кудрявцев и В. Е. Эминов, в свою очередь, представляют следующую схему психологической структуры личности преступника:¹

Таблица 1: Структура личности преступника

Черты характера	Нравственные особенности и ориентации, нравственные позиции
Навыки, умения, знания	Представления о себе, отношение к себе
Представление об окружающем мире, отношение к нему (мировосприятие)	Психологические аспекты пола, возраста, состояния здоровья
Биологический фундамент

Нельзя не отметить, что в учебнике по криминологии, изданном в 1999 г. В. Н. Кудрявцев указывает отчасти другую схему структуры личности преступника, в частности автор указывает не психологические, а социальные аспекты пола, возраста, состояния здоровья.²

Представляется, что нравственно-психологический подход к определению структуры личности, бесспорно, имеет право на существование, однако данное толкование структуры личности преступника не раскрывает весь комплекс групп признаков, образующих структуру личности преступника в целом, не позволяет проанализировать взаимосвязь психологических признаков с признаками, определяющими социальный статус, функции личности, уголовно-правовыми и т. д.

Другие авторы, определяя подструктуры или группы признаков, характеризующих личность, не выделяют в отдельную группу уголовно-правовые признаки.

Так, П. С. Дагель выделял пять подструктур, характеризующих следующие сферы личности преступника: 1) его общественную опасность, проявленную в совершенном преступлении; 2) социальные и антисоциальные связи в различных областях общественной жизни; 3) нравственно-психологическую и психологическую стороны личности; 4) ее физические (биологические) свойства.¹

По мнению 3. А. Астемирова в структуре личности преступника надлежит выделять четыре группы признаков.²

В первую группу признаков личности автор включает биологические исходные антропологические качества: пол, возраст, состояние здоровья и физического развития, раса, национальность.

Ко второй группе признаков профессор 3. А. Астемиров относит социально-значимые психические компоненты личности, ее духовно-сознательную жизнь, которая определяет внешнюю ее жизнедеятельность.

Третья группа признаков личности преступника состоит из реальных социальных условий, в которых он обитает, социальной роли, которую он официально выполняет, социальной среды, к которой он принадлежит, т. е. то, в каком социальном статусе он находится и какие социально-значимые функции выполняет.

И, наконец, четвертую группу признаков в структуре личности преступника, по мнению ученого, образуют компоненты, определяющие его целенаправленность и мотивацию действий, поступков, т. е. криминальное поведение.

С. М. Иншаков в структуре личности выделяет три группы: социально-психологические; психофизические; социально-демографические.³

Л. В. Быкодорова и И. Н. Клюковская полагают, что структура личности преступника состоит из пяти подструктур:

1) социально-демографические признаки: социальное происхождение и положение, семейное и должностное положение, национальная и профессиональная принадлежность, а также уровень материальной обеспеченности;

2) уровень умственного развития, культурно-образовательный уровень, знания, навыки, умения;

3) нравственные качества, ценностные ориентации и стремления личности, ее социальные позиции и интересы, потребности, наклонности, привычки;

4) психические процессы, свойства и состояния личности;

5) физиологические признаки: пол, возраст, состояние здоровья, состояние физической конституции и т.д. (причем имеются в виду социальные проявления этих признаков).¹ При этом авторы считают, что имеют место и другие признаки личности преступника, правда, при этом не указывают какие именно.

Иной позиции придерживаются другие ученые.

Например, А. И. Алексеев предлагает следующую группировку элементов структуры личности преступника:

1) Социально-демографические признаки (пол, возраст, социальное, семейное и должностное положение, профессиональная принадлежность, уровень материальной обеспеченности, наличие или отсутствие постоянного места жительства и др.);

2) Уголовно-правовые признаки (данные о виде совершенного преступления, его мотивации, формах вины, единоличном или групповом характере преступной деятельности, уголовном прошлом и т. д.);

3) Нравственные свойства и психологические особенности (множество самых разнообразных проявлений субъективного мира (внутреннего «я») преступников);

4) Социально-значимые биофизические признаки (состояние здоровья, заболевания (в том числе наследственные), особенности физической конституции).²

На наш взгляд, обобщение уголовно-правовых признаков с другими характеристиками личности либо вообще их игнорирование не представляется логичным. При анализе личности преступника уголовно-правовые признаки занимают особое место, поскольку в сущности «именно они отличают личность преступника от личности иных граждан».¹ Заметим также, что на протяжении ряда лет по материалам переписей осужденных уголовно-правовые характеристики осужденных рассматриваются отдельно от других характеристик личности.² Позиция авторов, выделяющих уголовно-правовые признаки личности в отдельную группу, представляется наиболее верной.

Таким образом, в структуре личности преступника следует выделять пять основных групп признаков: 1) физические (биологические) характеристики (пол, возраст, состояние здоровья и физического развития, раса, национальность и др.); 2) социальные (социальный статус и социальные роли личности); 3) нравственные свойства; 4) психологические признаки; 5) уголовно-правовые признаки.

Конечно, некоторые читатели могут не согласиться с указанной структурой по ряду причин и, прежде всего, потому, что данные группы признаков, определяющих структуру личности преступника, выделены не по единому критерию, а некоторые из них могут поглощаться другими. Вместе с тем, именно в этом, на наш взгляд, и состоит эффективность данной структуры.

Справедливо отмечается в юридической литературе, что «структура личности преступника отражает не только разнообразие образующих ее признаков, их различный характер, но и различную их роль в этиологии преступного поведения и в то же время их взаимосвязь и взаимодействие».³

В заключение следует отметить, что используя указанную структуру личности преступника, возможно не только достаточно всесторонне изучить его личность, но и исследовать конкретную группу признаков, выступающую в качестве причины или условия или же фактора пенального преступного поведения.

Личность преступника ¾ это система социальных, психологических, нравственных, психических и правовых признаков¹.

На наш взгляд, в силу того, что объектом криминологического исследования является личность человека, совершившего преступное деяние, система ее анализа должна включать в себя три обязательные подсистемы:

Уголовно-правовая характеристика;

Социально-демографическая характеристика;

Нравственно-психологическая характеристика.

Проанализируем каждую из названных подсистем более подробно.
2.2 Уголовно-правовая характеристика личности преступника
Уголовно-правовые аспекты структуры личности преступника определяются содержанием уголовно-правовых норм. Этот элемент структуры включает в себя: мотивацию преступного поведения, форму вины преступного деяния, наличие множественности преступной деятельности (совокупности преступлений или рецидива), наличие в деянии лица признаков, отягчающих наказание (ст. 63 УК РФ). Все эти компоненты позволяют дать объективную оценку содержания деяния лица, через которую мы получаем объективную оценку его личностных особенностей, которые должны учитываться при планировании профилактики преступлений.

В правовом аспекте выявляются и фиксируются данные, которые свидетельствуют о начале виновным преступной карьеры или о ее продолжении. В последнем случае определяется характер прежних судимостей, тип рецидива (общий или социальный). При сборе информации в рамках данного блока структуры личности преступника ключевыми элементами выступают и иные признаки состава преступления. Например, применительно к субъективной стороне преступления выясняется форма вины, мотивация преступного поведения и направленность преступного проявления. Что же касается объективной стороны преступления — выявляются последствия содеянного. Относительно субъекта преступления определяется место и роль виновного в совершении преступления; если имело место соучастие, то выясняется его форма и др.

Как было отмечено ранее, важной уголовно-правовой характеристикой личности преступника является направленность ее мотивации. Мотивация ¾ психическое явление, характеризующее личность и представляющее собой совокупность её мотивов в их реализации, взаимодействии и реализации. В свою очередь, мотив ¾ это внутреннее состояние личности, детерминированное её потребностями и являющееся побуждением к активным действиям по достижению определённой (в данном случае преступной) цели.¹

Мотивация преступного поведения (как и мотивация вообще) несёт определённую функциональную нагрузку и вместе с тем имеет типизированное сущностное содержание. Преступное поведение, как и любое другое, определя­ется ведущими мотивациями, которые формируются с ран­них этапов развития человека. В них определяются его пос­ледующие потребности, и заключается личностный смысл мотивационного поведения. Каждый человек наделен этими свойствами, но со своей спецификой мотивации, которая бу­дет реализовываться в течение его жизни.

Конкретная направленность преступной мотивации может быть существенно различной, но в любом случае она отражает (и выражает) пренебрежение субъекта к интересам личности и общества в целом. С учётом её характера и содержания выделяется мотивация, отражающая:

Негативно - пренебрежительное отношение к человеческой личности (жизни, здоровью, телесной и имущественной неприкосновенности, чести, достоинству и т. п.);

Корыстно - собственнические тенденции, материально-корыстную заинтересованность в виде корысти;

Индивидуалистическо - пренебрежительное отношение к различным социальным институтам и требованиям, своим гражданским, семейным и прочим обязанностям;

Легкомысленно - безответственное и небрежное отношение к этим институтам, требованиям и обязанностям.¹

Официальная статистика свидетельствует о достаточно устойчивой мотивационной структуре преступности. Так, на протяжении последних лет преобладающей в структуре преступности является корыстная мотивация. Не исключение и данные за 2015 г. В общей сложности, преступления, совершенные с корыстной мотивацией составили порядка 68,3 %.² Однако, нельзя не отметить и увеличение доли преступлений, совершаемых по корыстно-насильственной мотивации и насильственной.

Нельзя дать уголовно-правовую характеристику лица, не проанализировав содержание его вины. Законодатель придает этому элементу первостепенное значение, вводя форму вину в число обязательных элементов субъективной стороны состава преступления. Сознание и воля индивид, проявившиеся при совершении преступления существенным образом характеризуют его личность. Более негативно охарактеризуется личность, виновная в совершении умышленного преступления, так как в данном случае индивид сознательно идет на совершение преступления, чем подтверждает антиобщественную направленность своих личностных характеристик. По данным официальной статистики соотношение умысла и неосторожности равняется примерно 88 % и 12 %¹. Для умышленных преступлений характерно, как правило, доминирование одного, четко определенного мотива поведения. Зачастую реальному совершению преступления предшествует его подготовка (приискание жертвы, места, времени совершения преступления). Для неосторожных преступников менее чем для умышленных, характерно наличие криминогенных свойств личности. Однако вместе с тем нельзя не отметить, что многим из них присущи такие черты, как безразличие к общественным интересам, пренебрежение к правилам безопасности и их соблюдению, общая недисциплинированность. Именно из этих черт и свойств личности складывается легкомысленно безответственное отношение виновного к правоохраняемым объектам и своим обязанностям по отношению к ним. Поэтому лица, совершающие неосторожные преступления, исходя из характера их антисоциальной направленности, ценностных ориентаций, могут быть выделены в самостоятельную группу при криминологической классификации преступников. В криминологии высказывалось мнение об отсутствии антиобщественной установки у лиц, совершивших преступления по неосторожности². Но все же, значительная часть криминологов утверждают, что антиобщественная установка присуща лицам, совершившим неосторожные преступления³. Преступная неосторожность не исключает социально-негативную деформацию личности таких преступников. Им свойственно невнимательное, легкомысленное, безответственное отношение к мерам предосторожности. Но эта деформация не столь значительна как у умышленного преступника: «она в целом выражена значительно меньше и во многих случаях не достигает той степени десоциализации личности, с которой в криминологии принято связывать понятие «личность преступника»¹.

Приведем пример из судебно практики. Трубникова Н.С. совершила кражу, то есть тайное хищение чужого имущества, совершенную с причинением значительного ущерба гражданину. Преступление совершено при следующих обстоятельствах. Так она, 05 февраля 2016 года примерно в 22 часа 45 минут находилась в гостях у своего знакомого О.А.А., где на стуле она увидела мобильный телефон марки «Sony Xperia М5», в чехле из кожи заменителя черного цвета «SONY SCR48», с защитным стеклом «Onext Class Fil», принадлежащие О.А.А., и у нее возник преступный умысел, направленный на хищение указанного имущества. Реализуя задуманное, действуя умышленно, из корыстных побуждений, убедившись, что О.А.А. за ее действиями не наблюдает, и они остаются тайными для окружающих, она подошла к оставленному на стуле мобильному телефону марки «Sony Xperia М5», стоимостью 29990 рублей, в чехле из кожи заменителя черно цвета «SONY SCR48», стоимостью 2290 рублей, с защитным стеклом Onext Class Fil» стоимостью 990 рублей, принадлежащие О.А.А.. которые тайно похитила, взяв в руки и положив в карман надетых на ней спортивных брюк. После чего, Трубникова Н.С. с места преступления скрылась, распорядившись похищенным имуществом по своему усмотрению, причинив О.А.А. значительный ущерб в размере 33270 рублей.²

Устойчивость (стойкость) антиобщественного поведения может быть охарактеризована, исходя из числа совершенных лицом антиобщественных поступков и их характера. Чем чаще лицо совершает антиобщественные действия, чем они серьезнее, тем глубже поражено его сознание антиобщественными, взглядами, тем труднее ему самому психологически преодолеть эти взгляды, привычки, изменить сложившийся стереотип. В общей структуре преступности значительную долю занимает рецидивная преступность, т.е. совокупность преступлений, совер­шаемых лицами, ранее совершавшими преступления. В частности, в 2015 году, лицами, ранее совершавшими преступления было совершено 52 % преступлений¹. Из них ранее судимыми за преступление – 303494, с признаками особо опасного рецидива – 23318². Исследование, осуществленное А.Н. Варыгиным, показало, что среди особо опасных рецидивистов преобладают лица зрелого возраста. Лишь 1 % осужденных имели на момент совершения преступления возраст до 30 лет. Основная же масса (40 %) - это лица в возрасте 46-55 лет; 30 % - в возрасте 40-45 лет; 12% - в возрасте 30-39 лет; 11 % - старше 50 лет.³

Приведем пример: Шаповалов ранее судимый по
п. «а» ч. 3 ст.