ссылки. 1. 1 Понятие Несовершеннолетний потерпевший

• Название: 1. 1 Понятие Несовершеннолетний потерпевший
• Дата: 26.05.2022
• Размер: 125.5 Kb.
• Имя файла: ссылки.docx
• Тип: Закон; #551447
• страница: 2 из 6

– установленное нормами права положение его субъектов, совокупность их прав и обязанностей. В правовой статус входят:

- правосубъектность (в свою очередь включающая правоспособность,  дееспособность и деликтоспособность субъекта);

- установленные законом права и обязанности;

- гарантии установленных прав;

- ответственность субъекта за неисполнение обязанностей¹.

Правовой статус личности закреплен в Конституции и основан на новой концепции прав человека. Он базируется в международно-правовых документах, которые устанавливают общие правовые стандарты прав и свобод личности, определяют тот уровень, ниже которого государство не может опускаться².

Потерпевший является участником не только уголовно-процессуальных отношений, следовательно, обладает целым рядом субъективных прав, опреде­ляющих его статус в различных сферах правовой действительности. Поскольку объектом исследования является несовершеннолетний, то для нас представляет интерес рассмотрение и тех прав, которые даны несовершеннолетнему другими отраслями права и могут быть реализованы в ходе уголовного судопроизводства.

Как уже отмечалось выше, основным документом, закрепляющим статус ребенка, является Конвенция ООН о правах ребенка. Применительно к уголов­ному процессу при определении прав несовершеннолетнего, приобретают зна­чение следующие нормы Конвенции:

- выживание и здоровое развитие ребенка;

- неразлучение со своими родителями вопреки их желанию (только если судебным решением такое разлучение будет установлено как необходимое в наилучших интересах ребенка);

- право на личную жизнь, семейную жизнь, неприкосновенность жилища, тай­ну корреспонденции и защиту от произвольного или незаконного вмешательства;

- защиту от незаконного посягательства на честь и достоинство;

- защиту от жесткого, бесчеловечного или унижающего достоинство обраще­ния;

- право на содействие при восстановлении физического и психологического состояния;

- право свободно выражать свои взгляды по всем вопросам, затрагивающим ребенка, и данным взглядам должно уделяться должное внимание в соответствии с возрастом и зрелостью ребенка. В частности, право быть заслушан­ным в ходе любого судебного разбирательства, затрагивающего ребенка непосредственно, через представителя или соответствующий орган в порядке, предусмотренном процессуальными нормами национального законодательства¹.

Современные исследователи осознают очевидность многоотраслевой приро­ды прав ребенка, и потребность в определенном теоретическом, нормативном и правоприменительном обобщении вопросов, связанных со статусом ребенка в Российской Федерации.

Так, Н.В. Летова считает, что необходимо создание и законодательное закрепление Общей части СК РФ, в которой должны содержаться все, независимо от отраслевой принадлежности, важнейшие характеристики сущности и статуса детей, родителей, понятийный аппарат, принципы регуляции и охраны объектов семейным и другим законодательством, гарантии, предостав­ляемые также во всех отраслях права (в том числе и процессуальных)¹.

М.Н. Тарасова, основываясь на международном опыте, говорит о создании специальной отрасли детского права, определяя для выделения несколько методологических факторов: особенности юридических фактов (рождение, взросление и связанные с ними юридические степени формирования статуса ребенка), особый понятийный аппа­рат - «интересы ребенка» и т.п., специфика субъектного состава отношений «ре­бенок - родители - государственные структуры» и содержание таковых отноше­ний, наконец, важность и специфичность задач по охране детства и конкретного ребенка как высших социальных ценностей и т.п².

Начиная с конца 80-х начала 90-х годов двадцатого столетия, в России активно велась работа по созданию специализированного закона «О правах ребенка». По задумке авторов, он должен был быть «комплексным актом, включающим нормы, относящиеся к различным отраслям права и содержащиеся во многих действующих нормативных актах. Объединяющим началом должно быть одно – субъект права – ребенок». Необходимость данного закона объяснялась тем, что «нормы, направ­ленные на охрану и защиту прав и интересов детей, содержатся в многочисленных подзаконных актах. Они, однако, не всегда должным образом скоординированы, а главное - не всегда срабатывает механизм реализации этих норм на практике». Ис­следователи отмечали, что названные недостатки можно устранить путем сосредо­точения норм о правах ребенка в едином законодательном акте. В этом же акте, считали они, должна быть предусмотрена обязанность должностных лиц соответ­ствующих государственных органов или общественных организаций способствовать осуществлению прав детей, а также ответственность за ее нарушение¹.

Такой закон был принят 24 июля 1998 года и получил название «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации»² (далее – Закон). Данный Закон, являясь межотраслевым, закрепляет основные понятия, которые приме­нимы во всех отраслях права, например, понятие ребенок и ребенок, находящийся в трудной жизненной ситуации. При этом ст. 2 Закона закрепляет, что им регулируются отношения, возникающие в связи с реализацией основных га­рантий прав и законных интересов ребенка в РФ, но в то же время в статьях 3 и 6 при определении, какие же именно права принадлежат ребенку и гарантиру­ются государством, Закон отсылает к Конституции и отраслевому законода­тельству.

Не закреплены в Законе и конкретные механизмы реализации и защиты прав детей. Так, ст. 7 Закона «Содействие ребенку в реализации и защите его прав и законных интересов» отсылает государственные органы и их должност­ных лиц к актам, устанавливающим их компетенцию по вопросам реализации и защиты прав ребенка. Аналогично решается вопрос со специалистами (педаго­гическими, медицинскими, социальными работниками, психологами и др.).

Та­ким образом, несмотря на определенную значимость данного нормативного ак­та, говорить о том, что он стал тем самым комплексным актом, которым можно руководствоваться в любых правоотношениях с участием несовершеннолетних, не представляется возможным. Не решает Закон и вопроса о применении норм одних отраслей права к отношениям, возникающим в других отраслях.

Необходимо заметить, что в УПК РФ имеются нормы, которые частично воплощают требования ФЗ «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» и Конвенции ООН о правах ребенка. Данные нормы направлены на защиту не только несовершеннолетнего потерпевшего, но и обвиняемого. Точ­нее, в первую очередь они направлены на закрепление особого статуса несо­вершеннолетнего обвиняемого и реализованы здесь более полно. Нормы, определяющие гарантии в отношении несовершеннолетних потерпевших, построе­ны по «остаточному» принципу и закрепляют меньший объем прав и гарантий.

Анализируя УПК РФ, следует отметить, что законодатель далеко не полно реализовал в уголовно-процессуальных отношениях те личные права, которыми обладают несовершеннолетние, кроме того, он учел далеко не все законные ин­тересы несовершеннолетних в данных правоотношениях.

Можно также сказать, что в отношении потерпевшего зачастую срабатыва­ет принцип «аналогичности» по отношению к статусу обвиняемого, и, прежде всего, в отношении возраста, что является недопустимым. Потерпевшими от преступления могут быть дети независимо от возраста, тогда как обвиняемым – только лицо, достигшее как минимум 14 лет.

Следовательно, в отношении по­терпевших должны быть предусмотрены отдельные права и гарантии, не пре­доставляемые несовершеннолетним обвиняемым, построенные по принципу: чем меньше возраст – тем больше гарантий¹.

Из УПК РФ также видно, что те права и гарантии, которые на сегодня пре­доставлены несовершеннолетнему потерпевшему, уже, чем предоставляемые обвиняемому. Это также является недопустимым, учитывая принцип равнопра­вия сторон, закрепленный в УПК РФ, и принцип особой защиты детей¹.

Таким образом, перед законодателем сегодня стоит задача не только зафик­сировать за несовершеннолетним потерпевшим такие же права, что предоставле­ны несовершеннолетнему обвиняемому, но и, основываясь на положениях Кон­венции ООН о правах ребенка и ФЗ «Об основных гарантиях прав ребенка в Рос­сийской Федерации», СК РФ, выработать и закрепить положения, имеющиеся в указанных актах, но не нашедших своего места в УПК РФ (как по отношению к несовершеннолетнему обвиняемому, так и потерпевшему), с учетом возрастных особенностей ребенка.

Актуальным остается и вопрос об обеспечении юридической помощи в ходе судопроизводства обвиняемому и потерпевшему. При анализе старого уголовно-процессуального законодательства И.П. Долгих говорит о необходимости введения института обязательного бесплатного участия предста­вителя-адвоката для определенной категории потерпевших.² И, прежде всего, для несовершеннолетних потерпевших. Данное положение не нашло закрепле­ния в УПК РФ. Кроме того, если сравнить статус защитника и представителя потерпевшего, то можно отметить следующее.

Обвиняемый имеет право как на одного, так и несколько защитников, чье участие обеспечивает орган, осуществляющий производство по делу, путем их назначения в строго определенный законом срок. Участие защитника не зави­сит от наличия законного представителя, а целью участия является защита прав и интересов обвиняемого, оказание ему юридической помощи, для чего защит­ник наделяется определенными полномочиями, ряд которых присущ только ему (например, собирание доказательств путем опроса лиц).

Потерпевший тоже может иметь несколько представителей, но их участие он обеспечивает сам, за свой счет, момент появления представителя не определен. Парадоксально, но исходя из дословного толкования ч. 2 ст. 45 УПК РФ¹ к обяза­тельному участию в деле в качестве представителя несовершеннолетнего потер­певшего привлекаются или законные представители, или представители – адвокаты. То есть, одновременное привлечение и тех, и других – невозможно.

Ю.Н. Стражевич в своей работе приводит следующий пример: по уго­ловному делу о причинении тяжкого вреда здоровью 14-летнему Мише К. в качест­ве законного представителя выступал отец мальчика. Следователем по ходатайству отца в процесс был допущен адвокат как представитель Миши. Однако адвокат обвиняемого подал прокурору жалобу о неправомерности допуска в процесс представителя по договору, поскольку ст. 45 УПК РФ разрешает участие только одного из двух представителей – либо законного, либо по договору. Жалоба была удовлетворена, и мальчик остался без юридической помощи (Архив Сургутского городского суда. Дело № 1-45/2004) ².

Получается, что родители ребенка, ставшего жертвой преступления, поставлены перед выбором – либо они полноценно участ­вуют в процессе, но без оказания им правовой помощи со стороны адвоката, либо они передают все полномочия приглашенному адвокату, а сами становятся сто­ронними наблюдателями, не имеющими право непосредственно вступать в отно­шения со следователем, судьей для защиты интересов своего ребенка, в случае своего несогласия с действиями адвоката. Понятно, что такое положение наруша­ет права несовершеннолетних потерпевших и должно быть устранено.

Вызывает недоумение и тот факт, что, формулируя нормы о правах потерпевшего в процессе, законодатель относится к этому крайне небрежно с точки зрения их дальнейшего толкования и применения. Так, во-первых, в некоторых статьях используется союз «или» между терминами «потерпевший» и «законный представитель» («представи­тель»), т.е. получается, что реализация данного права разрешается только одному из указанных лиц. Во-вторых, зачастую используется либо термин «законные представители», либо «представитель», это значит, что интересы потерпевшего всегда будут в какой-то части ограничены, поскольку, как уже упоминалось вы­ше, он не может иметь сразу и законных представителей и адвоката.

Сравнивая круг прав, предоставленных потерпевшему и обвиняемому, а также особые гарантии, для несовершеннолетних потерпевших и обвиняемых, исследователи отмечают, что в ряде случаев права потерпевшего уже, чем об­виняемого, что не всегда оправдано. Уравнение прав будет способствовать бо­лее полной реализации конституционного принципа обеспечения потерпевше­му доступа к правосудию и принципа равноправия сторон.

Законодатель не только предоставляет потерпевшему права, но и возлагает определенные обязанности. Однако УПК РФ поражает своей правовой нело­гичностью с точки зрения общей теории права в отношении построения норм об обязанностях потерпевшего.

Под процессуальной обязанностью личности в уголовном процессе пони­мается общественно необходимое, единственно возможное поведение личности в конкретной ситуации, обеспечиваемое органами государственной власти с помощью принуждения. «Обязанность» является одним из составляющих дее­способности лица. То есть возможность исполнять обязанности, привязывается к определенным критериям, в частности, возрасту, с достижением которого ли­цо одновременно получает и право реализовывать самостоятельно свои интере­сы, и исполнять обязанности перед другими лицами. Но поскольку УПК РФ не содержит норм об уголовно-процессуальной дееспособности, то и налагать обя­занности на всех лиц независимо ни от каких критериев, он не вправе, как и применять ответственность за их неисполнение.

Исходя из анализа норм УПК РФ, потерпевший обязан:

- пройти освидетельствование, если следователь вынес постановление о его производстве (ч. 1,2 ст. 179 УПК РФ);

- подвергнуться судебной экспертизе для выяснения:

а) характера и степе­ни вреда, причиненного здоровью;

б) психического или физического состояния, когда возникают сомнения в способности потерпевшего воспринимать обстоя­тельства, имеющие значение для уголовного дела, и давать показания;

в) воз­раста, когда это имеет значение для дела (ч. 4 ст. 195, ст. 196 УПК РФ)¹.

Конкретная ответственность за невыполнение данных обязанностей не предусмотрена, следовательно, нужно руководствоваться ч. 2 ст. 111 УПК РФ, устанавливающей следующие меры процессуального принуждения: обязатель­ство о явке, привод и денежное взыскание.

Далее, потерпевший не вправе (ч. 5,6,7 ст. 42 УПК РФ):

а) уклоняться от явки по вызову должностного лица под страхом привода;

б) давать заведомо ложные показания или отказываться от дачи показаний под страхом привлече­ния к уголовной ответственности;

в) разглашать данные предварительного рас­следования, если он был об этом заранее предупрежден².

Конечно, смысловое значение словосочетания «не вправе» отличается от «обя­зан», на что правильно указывает А.Э. Баянов, но в ст. 42 УПК РФ законодателем оно понимается именно как «обязан», поскольку устанавливается ответственность¹.

В отношении обязанностей несовершеннолетних потерпевших в процессе складывается парадоксальная ситуация. С одной стороны УПК РФ не решает во­проса о соотношении статуса несовершеннолетнего потерпевшего и его предста­вителя, предоставляя им одинаковые полномочия и «не выводя» несовершенно­летнего из процесса.

С другой стороны, представители наделяются только права­ми (ч. 3 ст. 45 УПК РФ), т.е. обязанности должен нести сам несовершеннолетний потерпевший, и также сам он должен отвечать за их невыполнение (исключение составляет отказ от дачи показаний и дача ложных показаний несовершеннолет­них, не достигших 16 лет)².

Причем нести ответственность он будет и в том случае, если его вины в невыполнении обязанностей нет, например, определяя порядок вызова на допрос несовершеннолетнего, в ч. 4 ст. 188 УПК РФ указывается, что вызов производится через законных представителей потерпевшего. Однако уве­домление его об этом не является обязанностью представителей, а вот явиться на допрос прямая обязанность несовершеннолетнего потерпевшего³.

Подводя итог рассмотрению вопросов о законных интересах, правах и обя­занностях несовершеннолетнего потерпевшего, мы считаем, что нужно отметить следующее.

Во-первых, необходимо уравнять объем прав потерпевшего с объемом прав обвиняемого. Для этого нужно обеспечить потерпевшего аналогичными правами, существующими у обвиняемого в тех вопросах, которые затрагивают потерпевшего и обвиняемого как равноправных участников процесса. И, преж­де всего, необходимо закрепить в УПК РФ момент уведомления потерпевшего о его правах и обязанностях. Этот момент должен совпадать с появлением по­терпевшего в процессе.

Во-вторых, нами выносится положение о том, что глава 50 УПК РФ должна содержать не только специальные нормы, регламентирующие про­изводство по делам несовершеннолетних, но и другие нормы, в которых бы был отражен специфический статус всех несовершеннолетних участников и, в част­ности, потерпевшего.

В-третьих, исходя из ранее предложенных возрастных критериев, нами выносится предложение о включении в УПК РФ ст. 432.1, регламен­тирующей частичную дееспособность несовершеннолетнего потерпевшего:

«Статья 432.1. Права и обязанности несовершеннолетнего потерпевшего:

Несовершеннолетний потерпевший в возрасте от 15 до 18 лет обладает всеми правами, предоставленными потерпевшему. Законные представители не­совершеннолетнего потерпевшего должны осуществлять предоставленные им права по согласованию с несовершеннолетним потерпевшим.

Несовершеннолетний потерпевший в возрасте от 13 до 15 лет обладает всеми правами, предоставленными потерпевшему. Предоставленные права не­совершеннолетний потерпевший реализует совместно со своими законными представителями. В случае возникновения разногласий между законными пред­ставителями и несовершеннолетним потерпевшим к участию в дело должен быть привлечен представитель органа опеки и попечительства, который разре­шает спор исходя из интересов несовершеннолетнего потерпевшего.