институц экономика. 1. Феномен власти собственности и проблемы перехода от власти собственности к частной собственности
 Скачать 33.21 Kb.
|
|
Вариант 12 1. Феномен власти – собственности и проблемы перехода от власти собственности к частной собственности. Сложившееся на основе земледельческой общины (в какой-то мере это относится и к кочевникам, но типичный вариант именно земледельческий) протогосударство в обоих его вариантах, как племенное, так и возникший в зоне урбанистической цивилизации город-государство, во многом восходит к нормам взаимоотношений и формам взаимосвязей, которые веками, даже тысячелетиями развивались в рамках общины. Но прежние нормы и формы в новых условиях и особенно в рамках города-государства трансформируются в институты более совершенного и развитого типа, что естественно для укрупнявшейся и усложнявшейся социополитической структуры протогосударства. О каких новых институтах идет речь? В нашей стране, где многие воспитаны на идеях марксизма, было принято считать, что институтами, приходившими на смену первобытной общине, были "классовоантагонистические" и, главное, основанные на частной собственности и делении населения на "классы", прежде всего по признаку отношения к этой самой собственности (имущие и неимущие). Такого рода схоластическая презумпция, не имевшая ничего общего с реальностью и даже не пытавшаяся разобраться в том, существовали ли на том этапе развития общества классы и частная собственность вообще, приводила к откровенной чуши. Считалось, например, что все древние общества должны были быть так называемыми рабовладельческими с характерными именно для них "антагонистическими классами" рабовладельцев и рабов. Эта идея марксизма превратилась в догму и была доведена до абсурда, несмотря на то что сам ее творец был много более сдержан в этом смысле. В его схеме всемирной истории, как о том шла речь, наряду с рабовладельческой (античной) формацией существовал "азиатский способ производства", характерный именно для Востока и отличавшийся от античного и иных европейских тем, что в восточных структурах не было частной собственности и классов, а альтернативой было само государство в лице организованного им аппарата власти. Правда, в отличие от гораздо лучше разобравшегося в специфике Востока Гегеля, делавшего акцент на проблемы именно власти, причем в ее наиболее жесткой из известных человечеству до XX столетия форме восточной деспотии, Маркс выдвигал на передний план собственность, говоря о верховной собственности государства и не пытаясь даже разобраться в том, существовало ли тогда вычлененное и приемлемое для населения само понятие собственности. Поэтому стоит разобраться в проблеме. В частности, в том, что это такое – хотя бы с точки зрения главного для марксизма политэкономиче- ского критерия. Это собственность или все-таки власть? Сам родоначальник теории склонен был идентифицировать верховную собственность и государственный суверенитет. Однако до логического конца эта идентификация в его трудах доведена не была. Больше того, сама идея верховной собственности была подвергнута сомнению рядом авторитетных историков-марксистов – факт достаточно редкий, чтобы оставить его без внимания. Так что же все-таки первично в изучаемой нами структуре – деспотизм, беспредел власти или собственность, пусть даже не частная? Ответ на этот кардинальный вопрос упирается в анализ проблем, связанных с оценкой роли институтов власти и собственности в ранних политических структурах, генетически и функционально родственных классическим восточным, стадиально предшествовавших именно им, а также лежавших в основе восточного деспотизма по Гегелю и "азиатского способа производства". Остановимся кратко на этих проблемах. Что касается власти, то об этом понятии уже шла речь как в теоретическом плане, со ссылкой на М. Вебера, так и в историческом. Восходившая к древнейшей и абсолютно преобладающей системе социальных ценностей триада "престиж – авторитет – власть" привела со временем к сложению авторитарного института наследственной власти сакрализованного вождя-царя в древневосточных государствах. Это было повсюду, включая и доантичную Грецию с ее царями, столь вдохновенно и поэтично воспетыми великим Гомером и так хорошо известными по классической греческой мифологии. На Востоке власть такого типа еще в ранней древности достаточно быстро, в отличие от античной Греции, трансформировалась в деспотическую, хотя не везде одинаково ярко выраженную. Главной причиной этого было отсутствие здесь развитого рыночно-частнособственнического хозяйства, сыгравшего решающую роль в той социополитической мутации, которую пережила античная Греция. Деспотизм как форма власти, а если взглянуть глубже, то как проявление генеральной структуры общества, возникает там, где нет той частной собственности, об обязательном наличии которой, не признавая никаких исключений или хотя бы вариантов, твердила долгие годы абсолютно господствовавшая марксистская историографическая схема. Иными словами, деспотизм присущ структурам, где нет собственников. Но это те самые структуры, которые возникали на базе первобытности. Во всех обществах, о которых выше уже шла речь (кроме античного, отличавшегося от них), понятия о собственности вообще и тем более о частной собственности просто не существовало. Специалисты, исследовавшие такие структуры, используют для их характеристики понятия "коллективная", "общинная", "племенная" собственность и т.п., сознавая всю условность указанных понятий. Дело в том, что понятие о собственности в коллективах палеолитических собирателей, а также кочевников и тем более земледельцев неолитических общин сводилось прежде всего к представлению о праве на ресурсы, которые считались принадлежавшими данной группе и использовались ее членами в процессе их хозяйственной деятельности. Собственно, иначе и быть не могло в те времена и в тех условиях жизни. Основа отношений к ресурсам, от обладания которыми зависело существование коллектива, реализовывалась, таким образом, в терминах владения, т.е. власти: "Мы владеем этим. Это – наше". Субъектом власти, владения, распоряжения хозяйственными ресурсами, или, если угодно, коллективной собственности всегда был и практически всегда мог быть только коллектив, причем этому никак не противоречило то обстоятельство, что существовало личное, индивидуальное и семейное пользование какой-то частью общего владения, не говоря уже о предметах обихода, жилище, личных вещах, орудиях производства и т.п. Это означает, что и экономическое содержание, и юридическая форма такого рода собственности – именно владение и, как результат владения, власть. Сначала это власть лишь над ресурсами, но только сначала. Редистрибуция – это в конечном счете прежде всего власть, причем именно та власть, которая опирается как на экономическую реальность (владение ресурсами группы или общины), так и на юридическую ее форму (право выступать от имени группы или общины, распоряжаться ее достоянием и особенно ее избыточным продуктом). В рамках надобщинной структуры, протогосударства с наследственным вождем, ставшим символом коллектива, неоспоримое право распоряжаться общественным достоянием было функцией высшей власти вождя. В свете сказанного вполне очевидно, что представление о верховной собственности государства и правителя можно понимать только в том плане, о котором идет речь. Высшая собственность того, кто правит, производна от реального владения достоянием коллектива и безусловного права главы коллектива распоряжаться его ресурсами и имуществом, причем и то и другое в конечном счете проистекает от реальной власти. Здесь власть, безусловно, первична: именно она, определяемая реальным владением и правом распоряжаться, рождает понятие и представление о собственности. Следовательно, собственность вторична и производна, она появляется как функция власти и потому всецело от нее зависит. Перед нами феномен власти-собственности. • Власть-собственность – это альтернатива европейской антично-буржуазной частной собственности в неевропейских структурах. Это не столько собственность, сколько именно власть, так как функции собственника здесь опосредованы причастностью к власти, т.е. к должности, но не к личности правителя. По наследству в этих структурах может быть передана должность с ее правами и прерогативами, включая и высшую собственность, но не собственность как исключительное частное право владения вне зависимости от должности. Основой власти-собственности государства и правителя с глубокой древности и во многих случаях вплоть до наших дней было и остается освященное веками право верхов на избыточный продукт производителей. Если прежде семейно-клановые группы вносили часть своего продукта в форме добровольных взносов старейшине в качестве скорее символической, нежели реальной платы за его общественно полезный труд, то теперь ситуация становится другой. В надобщинной структуре, в рамках протогосударства вождь или правитель (если речь о городе-государстве) имеет бесспорное право на определенную часть продукта его подданных. С экономической точки зрения взнос принимает облик ренты-налога: • налог взимается центром для нужд структуры в целом, в частности для содержания различных непроизводительных слоев, обслуживающего их персонала или производителей, занятых в неземледельческой сфере (ремесло, промыслы и т.п.). В этом смысле налог – высшее право государства как суверена на определенную долю дохода населения; • рента проявляется в праве собственника, субъекта власти-собственности, на определенную долю реализации коллективной собственности в хозяйствах земледельцев-общинников. Появление феномена власти-собственности было важным моментом на пути институционализации общества и государства в неевропейском мире. Практически это означало, что прежняя свободная община теряла свои исключительные права владения ее угодьями и продуктом. Теперь она вынуждена была делить эти права с теми, кто в силу причастности к власти мог претендовать на долю ее имущества, начиная от регионального вождя-администратора, будущего владетельного аристократа, которому верховный вождь передавал часть своих высших прерогатив, и кончая общинным главой, подчас превращавшимся в чиновника аппарата администрации. Иными словами, возникал и надолго закреплялся хорошо знакомый специалистам феномен перекрывающих друг друга владельческих прав. Одна и та же земля (а точнее, право на продукт с нее) принадлежит и обрабатывающему ее крестьянину, и общине в целом, от лица которой выступает распределяющий угодья старейшина, и региональному администратору, и верховному собственнику. Показательно, что эта множественность прав, столь нелепая в обществе с юридически хорошо разработанными частноправовыми нормами, здесь никого не смущает. Коль скоро земля не является частной собственностью и принадлежит всем, то совершенно естественно, что каждый получает свою долю дохода от нее, причем в строгом соответствии с той долей владения ею, власти над нею, которой реально располагает. Вместе с тем важно оговориться, что во множественности прав уже таились зародыши некоторой трансформации прежней структуры, в частности тенденции к приватизации, т.е. к появлению частной собственности (пусть не господствующей и весьма ограниченной в потенциях, но все же частной), до того в описываемом обществе еще неизвестной. 2. Марксистский подход к анализу развития капитализма. В отличие от своих предшественников, которые определяли политическую экономию как науку о богатстве, либо науку о народном хозяйстве, К.Маркс показал, что политическая экономия является наукой, изучающей производственные отношения людей, законы развития общественного производства и распределения материальных благ на различных ступенях человеческого общества. Марксистский подход основан на характеристике экономической системы как способа производства — единства двух составляющих: производительных сил и соответствующих им производственных отношений. Производительные силы — отражают отношение человека к природе и являются комплексом основных факторов производства: вещественного и личного. Производительные силы включают в себя средства труда, предметы труда и рабочую силу. Производственные отношения — объективные отношения, возникающие между людьми по поводу материальных благ и услуг в процессе их производства, распределения, обмена и потребления. Основу этих отношений образуют отношения присвоения — отчуждения, т.е. отношения собственности, определяющие способ соединения рабочей силы и средств производства, как основных факторов производства. Согласно марксистской трактовке совокупность производственных отношений образует базис общества. Он обслуживается соответствующей надстройкой в виде политических, религиозных, юридических и т.п. отношений. Способ производства и соответствующая ему надстройка, находящиеся в тесном взаимодействии, образуют общественно-экономическую формацию. К.Маркс, создав учение о прибавочной стоимости, показал капиталистическую эксплуатацию, как процесс присвоения капиталистами прибавочной стоимости, созданной рабочими. К.Маркс видит два пути повышения степени эксплуатации: - прямое увеличение прибавочного труда за счет удлинения рабочего дня; - изменение соотношения прибавочного и необходимого труда в пределах фиксированного рабочего дня. Первый путь он называет получением абсолютной прибавочной стоимости, второй — получением относительной прибавочной стоимости. Первый характерен для раннего капитализма, второй – для зрелых его форм. Сокращение необходимого времени может быть достигнуто при удешевлении средств существования рабочих, за счет роста производительности труда. Маркс выделяет еще один путь увеличения прибавочной стоимости: получение избыточной прибавочной стоимости путем снижение индивидуальных издержек производства по сравнению с общественно необходимым. Но этот вид прибавочной стоимости не может присваиваться всеми капиталистами, и даже у отдельных капиталистов он носит временный характер, связанный с применением инноваций до тех пор, пока они не станут общественным достоянием. Следовательно, прибавочная стоимость всегда выступает как результат эксплуатации рабочего, который бесплатно работает на капиталиста. На основе теории прибавочной стоимости К.Маркс раскрыл категорию «капитал» как самовозрастающую стоимость, выражающую отношения эксплуатации и ввел деление капитала по принципу участия в создании стоимости: на постоянный капитал, представленный в виде средств производства, и переменный капитал, вложенный в рабочую силу. Постоянный капитал (с) – капитал, который в процессе производства не меняет своей величины. Конкретным трудом рабочего он сохраняется и переносится на готовый продукт. Переменный капитал (v) в процессе производства увеличивается благодаря абстрактному труду рабочего, который не только воспроизводит стоимость рабочей силы, но и создает прибавочную стоимость (m). Деление капитала на постоянный и переменный раскрывает двойственную природу стоимости товара. Последняя состоит из перенесенной стоимости (с) и новой стоимости (v + m). В результате стоимость созданного товара выражается: w = c + v + m Капитал в своем движении постоянно увеличивается за счет прибавочной стоимости. Возрастание капитала за счет прибавочной стоимости К.Маркс называет накоплением капитала. Накопление капитала сопровождается изменением его структуры, которая представлена органическим строением капитала, выраженным отношением постоянного капитала к переменному. Поскольку органическое строение капитала вследствие технического прогресса повышается, спрос на рабочие руки растет медленнее, чем величина капитала. Отсюда, по К.Марксу, неизбежность роста армии безработных, а следовательно, ухудшение положения рабочего класса по мере развития капиталистического производства. К.Маркс сформулировал «всеобщий закон капиталистического накопления»: накопление богатства на одном полюсе, у класса капиталистов, сопровождается накоплением нищеты, ухудшением положения рабочего класса на другом полюсе. Рост органического строения капитала обусловлен тем, что в погоне за прибылью, в борьбе с конкурентами капиталист вынужден применять новые технологи и машины, заменяя ими живой человеческий труд. Такая стратегия экономического поведения имеет далеко идущие последствия: - во-первых, она ведет ко все большей концентрации производства и капитала в руках немногочисленной верхушки общества, которая быстро обогащается на фоне обнищания огромного большинства населения; - во-вторых, снижается потребность в живом труде, а значит, растет число безработных, не имеющих средств к существованию; - в-третьих, постепенно снижается норма прибыли на применяемый капитал, так как, по Марксу, новая стоимость создается только живым трудом, а его требуется все меньше и меньше Главный вывод, к которому приходит Маркс, состоит в том, что положение и интересы капиталистов и наемных рабочих диаметрально противоположны, непримиримы в рамках капиталистической системы, которая непрестанно делит общество на два полюса: собственников средств производства, покупающих и эксплуатирующих чужую рабочую силу, и пролетариев, у которых нет ничего, кроме рабочей силы, которую они вынуждены постоянно продавать, чтобы не умереть с голода. Таким образом, учение о внутренних законах развития капитализма превратилось в учение об исторической неизбежности его гибели и обосновании революционного перехода к социализму. В недрах капитализма создаются объективные и субъективные условия его уничтожения, предпосылки замены капитализма новым, лишенным эксплуатации обществом. Решение этой проблемы происходит революционным путем. Исследованием исторической тенденции капиталистического накопления завершается первый том «Капитала». Второй том «Капитала» вышел в свет в 1885 году. Он посвящен исследованию процесса производства как единства производства и обращения сначала применительно к индивидуальному, а затем — к общественному капиталу. К.Маркс анализирует кругооборот трех функциональных форм капитала, денежного, производительного и товарного. В этом томе вводятся категории основного и оборотного капитала, издержек обращения. Рассматриваются проблемы воспроизводства. К.Маркс построил схемы простого (неизменного по масштабу) и расширенного воспроизводства. Все общественное воспроизводство он разбивает на два подразделения: производство средств производства и производство предметов потребления. Их взаимосвязь представлена уравнением, в котором фигурируют постоянный и переменный капитал и прибавочная стоимость. Вывод из модели сводится к следующему: при простом воспроизводстве сумма переменного капитала и прибавочной стоимости первого подразделения должна равняться постоянному капиталу второго подразделения, а при расширенном воспроизводстве — больше этого постоянного капитала. Схемы простого и расширенного воспроизводства показывали, каким образом осуществляется обмен между двумя подразделениями, воспроизводятся экономические отношения. Рассматривая проблемы воспроизводства, К.Маркс разрабатывает теорию цикла. Отвергая сэевскую концепцию невозможности всеобщих кризисов производства, он доказывал их неизбежность в силу анархии производства. Капиталистическое производство движется через фазы кризиса, депрессии, оживления, подъема — к новому кризису. К.Маркс и Ф.Энгельс считали, что коммунистическое общество пройдет в своем развитии две стадии («социализм» и «коммунизм»). На первый стадии исчезает частная собственность, планирование сломает анархию производства, распределение будет осуществляться по труду, товарно-денежные отношения постепенно будут отмирать. На второй стадии реализуется принцип «от каждого по способности – каждому по потребности». Заслуги марксизма в развитии экономической теории огромны. Во-первых, был выявлен ряд важнейших черт рыночной экономической системы, связанных с растущей концентрацией производства и капитала, усилением кризисных явлений, эксплуатацией наемных рабочих. Во-вторых, создан новый язык экономической науки, связанный с учением о прибавочной стоимости. Тестовые задания 1. В типологии факторов экономического поведения М. Вебера отсутствует: а) принуждение; б) поиск полезности; в) мораль; г) учет аффектов. 2. К основным факторам, влияющим на уровень трансакционных издержек при совершении любой конкретной сделки и определяющим выбор между альтернативными управленческими структурами, относятся: а) степень неопределенности внешней среды; б) частота совершения сделки и специфичность активов; в) размер рынка. Список используемой литературы 1. Васильев Л.С. История Востока. 2013. 2. Институциональная экономика: Новая институциональная экономическая теория: учебник для вузов / под ред. А. А. Аузана. – М. : Инфра-М, 2010. 3. Мамаева, Л. Н. Институциональная экономика : курс лекций для вузов / Л. Н. Мамаева. – М. : Дашков и К°, 2010. 4. Одинцова, М. И. Институциональная экономика : учеб. пособие / М. И. Одинцова. – М. : ГУ ВШЭ, 2008 5. Асемоглу, Д. Экономические истоки диктатуры и демократии / Д. Асемоглу, Р. Джеймс; пер. с англ. – М. : ГУ ВШЭ, 2011 6. Митчелл, У. Экономические циклы / У. Митчелл // Мировая экономика. Сквозь призму веков. Т. 3. – М. : Мысль, 2004 7. Основные положения марксистской теории. Электронный ресурс: https://konspekts.ru/ekonomika-2/istoriya-ekonomicheskix-uchenij/osnovnye-polozheniya-marksistskoj-teorii/#! |