КУРСОВАЯ РАБОТА ГОСУДАРСТВО И ПРАВО. Государство+и+право. 1. государство и право их функции и взаимодействие 4 Предпосылки возникновения государства и права 4

• Название: 1. государство и право их функции и взаимодействие 4 Предпосылки возникновения государства и права 4
• Анкор: КУРСОВАЯ РАБОТА ГОСУДАРСТВО И ПРАВО
• Дата: 05.04.2021
• Размер: 160 Kb.
• Имя файла: Государство+и+право.doc
• Тип: Реферат; #191481
• страница: 2 из 3

2. ПОНЯТИЕ, ПРИЗНАКИ И ПРИНЦИПЫ ПРАВОВОГО ГОСУДАРСТВА

2. 1. Теория правового государства

Человечество с древнейших времен ищет оптимальные формы со­отношения личности и государства, сочетания их интересов. В идеаль­ном варианте интересы личности должны стоять на первом месте, благо народа должно представлять высший закон для государства.

Однако практика далеко не всегда достигала таких высоких идеалов и обычно останавливалась на более низких устремлениях — выгоде для государства, отдельных слоев, облеченных публичной властью. Еще Аристотель выделял два рода правления, один из которых направлен к выгоде правителя, другой — к интересам подданных, общества.

Ведь государство, так же как и всякий иной социальный институт, можно использовать по-разному, в различных целях. Оно может слу­жить и некоторым политическим группировкам, элитам, партиям, классам и т.п., но может действовать и в интересах всего общества. В первом случае оно выступает в роли «хозяина», во втором — в роли «слуги». Государство, подобно любому явлению, способно привносить в жизнедеятельность не только плюсы (позитивные результаты — упорядоченность, гарантированность прав и свобод человека и граждани­на, безопасность и т.п.), но и минусы (негативные последствия — бюро­кратизм, произвол, злоупотребления властью, коррупцию, террор и т.д.).

С возникновением государства значительная часть людей оказалась неудовлетворенной тем, что данный социальный институт использовался не всегда в общественных интересах, что его сила, энергия, власть употреблялись не на общее благо, а в корыстных целях узкого круга лиц, групп, классов. В таких ситуациях государство из «слуги» обще­ства превращалось в «хозяина», навязывало волю большинству, подав­ляло его, чинило произвол.

Любая власть, и главным образом государственная, не знает собственных границ, всегда стремится к неограниченному расширению властного пространства, что ведет, как правило, к ущемлению интере­сов личности. Еще В. Г. Белинский предостерегал, что «ни одна страсть не стоила человечеству стольких страданий и крови, как властолюбие. Каждый человек, — изначально наделен двумя связан­ными, но не тождественными страстями — стремлением к власти и славе. Обе страсти ненасытны и бесконечны»¹.

Как же быть? Что противопоставить такой страсти и такой тенденции к неограниченному расширению? С помощью чего государствен­ную власть можно будет упорядочить, ограничить?

Люди все чаще стали задумываться над такими вопросами: как сде­лать, чтобы государство не превращалось из «слуги» в «хозяина», как и с помощью какого средства направлять его энергию, силу, власть в русло общего блага, какое противоядие можно использовать в целях минимизации произвола и различных злоупотреблений?

На эти вопросы отвечают по-разному, существует широкая ампли­туда мнений. Одни мыслители считают, что в принципе ничего нельзя противопоставить такой страсти. Так, Л.Н. Толстой писал: «Сколько ни придумывали люди средств для того, чтобы лишить людей, стоящих у власти, возможности подчинять общие интересы своим или для того, чтобы передавать власть только людям непогрешным, до сих пор не найдено средств для достижения ни того, ни другого...»².

Другие ученые исходят из того, что государственную власть вообще не надо ограничивать. Подобные идеи характерны для этатистов («эта­тизм» — от французского «государство»), которые всячески возвыша­ют государство над правом, отвергают возможность жесткого упорядо­чения государственной власти со стороны права, в результате чего, как показывает практика, политика переходит границы рационального вза­имодействия с экономикой и другими организующими жизнедеятель­ность общественными системами, происходит огосударствление соци­альной сферы.

Третья точка зрения выражает стремление к максимальному огра­ничению государственной власти, а затем и к ее полному устранению с политической сцены, видя в этой власти главную угрозу для свободы личности. Такие взгляды присущи анархизму («анархизм» — от гречес­кого «безвластие») — политическому течению, провозглашающему твоей целью уничтожение государства и замену любых форм принуди­тельной власти свободой и добровольной ассоциацией граждан. С по­зиции анархистского типа политического сознания всякое право и правление (правительство) есть вмешательство в жизнь общества, есть источники всех социальных зол¹.

Мнение четвертой группы мыслителей не столь категорично. Они выступают, с одной стороны, против ликвидации государственной власти, ибо без нее пока просто не обойтись, а с другой стороны, не могут согласиться и с теми идеологами, которые данную власть абсо­лютизируют, выводят ее из-под социально-правового контроля. Речь идет о представителях концепции правового государства, которые в качестве средства, организующего государственную власть, называют право. В этой связи идея правового государства выступает одной из форм своеобразного компромисса различных идеологий, той «золотой серединой» (мерой), к которой предлагали стремиться еще древние мудрецы.

Именно через право (а точнее, через такую его форму, как закон) предоставлялось больше всего возможностей выразить и осуществить общественные интересы, именно право, в отличие от других социаль­ных норм (морали, обычаев, традиций, религиозных норм и т.п.), носи­ло формально определенный (письменный) характер и могло детально регламентировать компетенцию органов государства, что облегчало контроль со стороны общества за деятельностью чиновников. Все эти качества послужили той объективной основой, которая позволила ис­пользовать право в виде своеобразного «лекарства» от злоупотребле­ний властью со стороны государства.

Идея утверждения права в общественной жизни родилась в тот период истории человечества, когда начали возникать первые государ­ства. Древнейшие памятники письменности отразили процесс имуще­ственного и социального расслоения первобытных коллективов и воз­росшую вследствие этого потребность в нормативно-властном упоря­дочении общественных отношений. Они зафиксировали, как на смену первобытной организации власти пришло государство и что само его формирование потребовало проведения законодательных реформ, по­ложивших начало правовой регламентации механизма государствен­ного управления. С момента своего возникновения право, таким образом, выступает не только инструментом воздействия на общественные отношения, но и средством обеспечения нормального функционирова­ния государственной власти. Для того чтобы упорядочить социальные отношения с помощью права, государство должно было конституиро­вать себя законодательным путем¹.

Итак, уже в древности начинаются поиски принципов, форм и конструкций для установления взаимных связей, зависимостей и согласованного взаимодействия права и власти. В общем ключе углублявшихся представлений о праве и государстве сравнительно рано сформировалась идея о разумности и справедливости организации такой политической формы общественной жизни людей, при которой право, благодаря признанию и поддержке власти, становится властной силой (то есть общеобязательным законом), а публично-властная сила (с ее возможностями насилия и т.д.), признающая право, упорядочен­ная, а следовательно, ограниченная и оправданная им одновремен­но, — справедливой (то есть соответствующей праву) государственной властью. Такое понимание государства как правовой организации пуб­лично-властной силы является основной идеей правовой государст­венности².

В теоретически развитом и развернутом виде учения о правовом государстве были оформлены гораздо позже — в условиях борьбы про­тив феодального произвола и абсолютистского деспотизма, в период буржуазных революций и утверждения нового строя. Базируясь во многом на античных источниках, такие мыслители, как Ш. Монтескье, Дж. Локк, Т. Гоббс, Ж.Ж Руссо, А.Н. Радищев и другие, вывели пробле­му соотношения государства и права на светский уровень, освободили ее в значительной части от религиозного мировоззрения.

В их трудах проявились стремления ввести государственное власт­вование в правовые границы и прозвучало отрицательное отношение к абсолютизму государственной власти. Соответственно радикальные изменения претерпела и трактовка государства. Поскольку праву отво­дилась роль ведущей нормативной системы, постольку государство предстает в теоретическом понимании в виде организации власти, при­званной гарантировать собственность и права индивидов, а также раз­решать возникающие между ними споры в законном порядке. Государ­ство оказывалось средством утверждения правопорядка как равнове­сия между частной собственностью и общим благом. В трактовку соот­ношения государства и права в XVI—XVII вв. были привнесены идеи, неизвестные предшествующей общественно-политической мысли, а именно: идеи правового (конституционного) закрепления государст­венного строя; единой для всей страны законности; верховенства общих (безличных) законов и ограничения власти правительства, субъективных прав личности; взаимной ответственности индивида и государства.

Философская основа теории правового государства была сформулирована И. Кантом, который рассматривал государство как «объединение множества людей, подчиненных правовым законам», и считал, что законодатель должен руководствоваться требованием: «Чего народ не может решить относительно самого себя, того и законодатель не может решить относительно народа»¹. Учение И. Канта оказало огромное воздействие на последующее развитие концепции правового государства. Под влиянием его идей в Германии сформировалось представительное направление, среди сторонников которого были Р. Моль, В. Велькер, Р. Гнейст и др. Благодаря их трудам идеи правового государства обрели терминологическую оп­ределенность и получили широкое распространение.

В России данная концепция развивалась в трудах ученых-юристов либеральной школы — Б.Н. Чичерина, П.И. Новгородцева, М.М. Кова­левского, Б.А. Кистяковского. Специальные исследования посвятили этой теме, в частности, В.М. Гессен (Теория правового государства. СПб., 1913), С.А. Котляревский (Власть и право. Проблема правового государства. М., 1915) и др. Второе рождение эта идея обрела в современном мире в период развала диктаторских, авторитарных режимов в Германии и Италии, Испании и Португалии, колониальных империй, утверждения демо­кратии. Концепция правового государства в странах, переживающих кризис в их духовной жизни, в политике и экономике (как, например, сейчас в России), является эффективным орудием борьбы за права человека, за предоставление ему гарантий безопасности, достоинства, творческого саморазвития. В юри­дической науке никогда не существовало, не существует и сейчас еди­ной общепризнанной концепции правового государства. Она может обосновываться и разрабатываться с разных мировоззренческих пози­ций, в рамках различных типов правопонимания, отражать реалии раз­личных национальных политических и правовых систем и т.д.¹

2. 2. Понятие и признаки правового государства

Общественным сознанием правовое государство воспринимается как такой тип государства, власть которого основана на праве, правом ограничивается и через право реализуется. В идее правового государства можно выделить два главных эле­мента:

1) свободу человека, наиболее полное обеспечение его прав;

2) ограничение правом государственной власти.

В философском смысле свобода может быть определена как способ­ность человека действовать в соответствии со своими интересами, опи­раясь на познание объективной необходимости. В правовом государстве в отношении человека надо создавать условия для его юридической свободы, своеобразный механизм правового стимулирования, в основе которого лежит принцип «не запрещенное законом дозволено»².

Человек как автономный субъект свободен распоряжаться своими силами, способностями, имуществом, совестью. Право же, являясь формой и мерой свободы, должно максимально раздвинуть границы ограничений личности прежде всего в экономике, сфере внедрения научно-технического прогресса в производство и т.п. Не слу­чайно сегодня в Российской Федерации принят целый пакет приори­тетных экономических законов, посвященных собственности, земле, налоговой системе, приватизации государственных предприятий и т.д., которые фиксируют многообразие форм собственности, открывают простор для инициативы людей, дают возможность почувствовать себя хозяином.

Наиболее крупные и значимые блоки права-стимула в отношении личности (свобода, собственность, равенство и т.д.) воплощаются в формуле «права человека», которые являются фундаментальными в том плане, что призваны обеспечивать первичные предпосылки до­стойного человеческого существования и лежат в основе конкретных и многообразных субъективных прав личности. Права человека как глав­ное звено правового режима стимулирования для индивида есть источ­ник постоянного воспроизводства его инициативы, предприимчивости, инструмент развития гражданского общества. В современный период проблемы прав человека выходят на международный, межгосударст­венный уровень, что подтверждает правомерность их приоритета над проблемами государства, свидетельствует об их общенациональном ха­рактере. Они все прочнее становятся точкой отсчета в национальных правовых системах, правовом регулировании.

Права человека и правовое государство, несомненно, характеризу­ются общими закономерностями возникновения и функционирования, ибо существовать и эффективно действовать они могут только в одной «связке». Оба феномена имеют в своей основе право, хотя роль послед­него для них практически прямо противоположна, но одновременно и внутренне едина. Это свидетельствует о том, что соединяющим звеном между человеком и государством должно быть именно право, а отно­шения между ними — истинно правовыми.

Именно в связывании, ограничении правом государства и заключа­ется сущность правового государства. Здесь право выступает как анти­под произвола и как барьер на его пути. Ведь поскольку политическая власть (особенно и главным образом власть исполнительная) имеет склонность вырождаться в различные злоупотребления, для нее необ­ходимы надежные правовые рамки, ограничивающие и сдерживающие подобные негативы, возводящие заслон ее необоснованному и незакон­ному превышению, попранию прав человека.

Правовые ограничения необходимы для того, чтобы недостатки властной личности не превратились в пороки государственной власти. Вот почему можно сказать, что правом ограничиваются не собственно управляющие воздействия со стороны государственных структур на личность, а лишь необоснованные и противоправные ущемления инте­ресов граждан. Поэтому в условиях демократии право как бы «меняет­ся местами» с государством — утверждается верховенство первого: и право возвышается над государством.

Итак, правовое государство — это организация политической влас­ти, создающая условия для наиболее полного обеспечения прав и свобод человека и гражданина, а также для наиболее последовательного связы­вания с помощью права государственной власти в целях недопущения злоупотреблений.
2. 3. Принципы правового государства

Из определения правового государства можно выделить два глав­ных принципа (две стороны сущности) правового государства:

1) наиболее полное обеспечение прав и свобод человека и гражда­нина (социальная сторона);

2) наиболее последовательное связывание посредством права политической власти, формирование для государственных структур режима правового ограничения (формально-юридическая сторона).

Первый принцип нашел свое конституционное закрепление в ста­тье 2 Конституции РФ, где сказано, что «человек, его права и свободы являются высшей ценностью». Правовое государство должно последо­вательно исполнять свое главное предназначение — гарантировать каждому гражданину возможность всестороннего развития личности. Речь идет о такой системе социальных действий, при которой права человека и гражданина являются первичными, естественными, в то время как возможность отправления функций государственной власти становится вторичной, производной.

Политико-правовой наукой ныне в виде естественных признается система гражданских (личных), политических, экономических, соци­альных и культурных прав личности, которые содержатся во Всеобщей декларации прав человека 1948 г. и других международных актах.

Второй принцип воплощается в жизнь с использованием, прежде всего, следующих способов и средств.

1. Государственную власть ограничивают сами права и свободы человека и гражданина, т.е. реальное осуществление первого принципа. Права человека положены в основу системы «сдержек и противовесов», правового режима ограничения для государства, не допуская тем самым излишнего регулирующего вторжения последнего в частную жизнь.

Государство само себя никогда не ограничит, какое бы оно ни было. Ограничить власть может только другая власть. То есть власть государ­ства можно ограничить, прежде всего, правами человека и гражданина, которые выступают своеобразным проявлением власти личности, волей гражданского общества, составляют главную часть права вообще. Только осознание необходимости инициативного поведения в право­вой сфере, повышения юридической и политической культуры сможет стать настоящей гарантией приоритета прав человека и гражданина как высшей ценности по отношению к правам государства.

2. Среди правоограничивающих мер особое место занимает пробле­ма разделения властей. Ее главное требование, выдвинутое Дж. Локком и Ш. Монтескье в период борьбы буржуазии с феодализмом, заключа­лось в том, что для утверждения политической свободы, обеспечения законности и устранения злоупотреблений властью со стороны какой-либо социальной группы учреждения или отдельного лица необходимо разделить государственную власть на законодательную (избранную на­родом и призванную вырабатывать стратегию развития общества путем принятия законов), исполнительную (назначаемую представи­тельным органом власти и занимающуюся реализацией данных зако­нов и оперативно-хозяйственной деятельностью) и судебную (высту­пающую гарантом восстановления нарушенных прав, справедливого наказания виновных).

Причем каждая из них, являясь самостоятельной и взаимосдерживающей друг друга властью, должна осуществлять свои функции по­средством особой системы органов и в специфических формах.

Система сдержек и противовесов, установленная в Конституции и законах, представляет собой совокупность правовых ограничений в отношении конкретной государственной власти: законодательной, ис­полнительной, судебной¹.

Применительно к законодательной власти используется довольно жесткая юридическая процедура законодательного процесса, которая регламентирует основные его стадии, порядок осуществления: законо­дательную инициативу, обсуждение законопроекта, принятие закона, его опубликование. В системе противовесов важную роль призван иг­рать Президент, который имеет право применить отлагательное вето при поспешных решениях законодателя, назначить при необходимости досрочные выборы. Деятельность Конституционного Суда также можно рассматривать в качестве правосдерживающей, ибо он имеет право блокировать все антиконституционные акты. Законодатель в своих действиях ограничивается временными рамками, самими прин­ципами права, Конституцией, другими юридическими и демократичес­кими нормами и институтами.

В отношении исполнительной власти используются ограничения ведомственного нормотворчества и делегированного законодательства. Сюда же можно отнести установленные в законе определенные сроки президентской власти, вотум недоверия правительству, импичмент, за­прет ответственным работникам исполнительных органов избираться в состав законодательных структур, заниматься коммерческой деятель­ностью.

Для судебной власти тоже есть свои правоограничивающие средст­ва, выражающиеся в Конституции, процессуальном законодательстве, в его гарантиях, принципах: презумпции невиновности, праве на защи­ту, равенстве граждан перед законом и судом, гласности и состязатель­ности процесса, отводе судьи и т.д.

Кроме всего прочего, фиксируются правоограничения, которые запрещают осуществлять функции, принадлежащие по закону другому органу. Деятельность государственных структур должна ограничивать­ся их компетенцией, которая основывается на принципе «дозволено только то, что прямо разрешено законом».

Нужно, однако, учитывать, что существуют общие ограничения (своего рода универсальная система сдержек и противовесов), касаю­щиеся всех видов республик, а есть ограничения специфические, при­сущие только президентской, либо только парламентской, либо сме­шанной ее разновидности. Так, если в Конституции РФ предлагается президентская республика (в действительности она суперпрезидент­ская), то необходимо придерживаться мировых стандартов конститу­ционных ограничений, характерных именно для президентских республик, а не пытаться их обходить в угоду конъюнктурным сообра­жениям. В частности, «единоличное» право президента без согласия парламента назначать ключевых министров и даже практически про­извольно распускать Государственную Думу выходит за рамки всех существующих в мире конституций президентских республик.

Подобный «передел» власти в пользу президента и исполнительных структур не уравновешивает их с законодательной и судебной властя­ми, нарушает систему взаимных «сдержек и противовесов», что остав­ляет в принципе соблазн при удобном случае в целях восстановления справедливости перераспределить эту власть, в том числе и в произ­вольном порядке. Поэтому в современной России принцип разделения властей только провозглашен, на практике же он фактически не дейст­вует.

3. Федерализм тоже может внести свой вклад в дело ограничения государственной власти. Как своеобразное государственное устройст­во «федерация дополняет горизонтальное разделение власти еще и разделением ее по вертикали и тем самым становится средством ог­раничения государственной власти, системой сдержек и противове­сов»¹. Это создает своего рода «двойную безопасность» для прав че­ловека и гражданина. При реально действующих федеративных от­ношениях различные государственные структуры и ветви власти будут контролировать друг друга, уменьшать вероятность злоупотреблений и произвола в отношении личности. Вместе с тем в условиях сепара­тизма, ложно понятой идеи суверенизации, в рамках неустойчивых федеративных отношений и национально-государственной неразбери­хи «двойная безопасность» может легко превратиться в «двойную опасность» для свободы личности, когда и со стороны центра, и со стороны субъектов Федерации происходит покушение на права чело­века и гражданина.

4. Как способ ограничения политической власти выступает верхо­венство закона и его господство в общественной жизни. В правовом государстве закон, принятый верховным органом власти при строгом соблюдении всех конституционных процедур, не может быть отменен, изменен или приостановлен актами исполнительной власти. Закон принимается либо самим народом, либо депутатами, которые являются представителями всего народа и выражают соответственно обществен­ные интересы в отличие от инструкций и приказов, принимающихся министерствами и ведомствами в своих узкоотраслевых или даже корпоративных интересах. Поэтому при расхождении ведомственных распоряжений с законом должен действовать закон.

5. Взаимная ответственность государства и личности — это тоже способ ограничения политической власти. Еще И. Кант сформулиро­вал данную идею: каждый гражданин должен обладать той же возмож­ностью принуждения в отношении властвующего к точному и безус­ловному исполнению закона, что и властвующий в его отношении к гражданину.

В условиях правового государства личность и властвующий субъ­ект (как представитель государства) должны выступать в качестве рав­ноправных партнеров, заключивших своеобразное соглашение о взаим­ном сотрудничестве и взаимной ответственности.

Этот способ ограничения политической власти выражает нравственно-юридические начала в отношениях между государством как но­сителем власти и гражданином как участником ее осуществления. Ус­танавливая в законодательной форме свободу общества и личности, само государство не свободно от ограничений в собственных решениях и действиях. Посредством закона оно должно брать на себя обязатель­ства, обеспечивающие справедливость и равенство в своих отношениях с гражданином, общественными организациями, другими государст­вами.

Подчиняясь праву, государственные органы не могут нарушать его предписаний и несут ответственность за нарушения или невыполнение этих обязанностей. Обязательность закона для государственной власти обеспечивается системой гарантий, которые исключают администра­тивный произвол. К ним относятся:

а) ответственность правительства перед представительными органами;

б) дисциплинарная, гражданско-правовая или уголовная ответственность должностных лиц государст­ва любого уровня за нарушение прав и свобод конкретных лиц, за превышение власти, злоупотребление служебным положением и пр.;

в) импичмент и др.

Формами контроля со стороны общественности за выполнением обязательств государственных структур могли бы стать референдумы, отчеты депутатов перед избирателями и т. д. На тех же правовых нача­лах строится и ответственность личности перед государством. Приме­нение государственного принуждения должно носить правовой харак­тер, не нарушать меры свободы личности, соответствовать тяжести со­вершенного правонарушения.

Таким образом, отношения между государством и личностью долж­ны осуществляться на основе взаимной ответственности.

Названные способы и средства ограничения государственной влас­ти могут рассматриваться в виде самостоятельных категорий, так или иначе развивающих и конкретизирующих второй основной принцип — последовательное связывание посредством права государственной власти.

Кроме двух основных можно выделить и другие принципы, которые в той или иной мере вытекают из вышеприведенных и создают для них обеспечивающий фон. Это: высокий уровень правосознания и право­вой культуры в обществе; наличие гражданского общества и осущест­вление контроля с его стороны за выполнением законов всеми субъек­тами права и др.

Идея правового государства есть идея взаимоуправления граждан­ского общества и государства, предполагающая разрушение монопо­лии государства на власть с одновременным изменением соотношения свободы государства и общества в пользу последнего и отдельной лич­ности.

При всем многообразии принципов правового государства два из них остаются приоритетными, главными, определяющими, которые не­обходимо рассматривать во взаимосвязи, ибо они оба выражают две стороны сущности правового государства. Если анализировать первую (социальную, показывающую привлекательность, ценность идеи пра­вовой государственности, ее самоцель) без второй (формально-юриди­ческой, представляющей средства достижения названных идеалов), то неясно, как добиться наиболее полного обеспечения прав и свобод че­ловека и гражданина. Если же, напротив, брать за основу только формально-юридический аспект, тогда не совсем понятно, во имя чего и ради кого необходимо ограничивать государственную власть посредст­вом права. Ведь такое ограничение — не самоцель. Можно его так огра­ничить, что государство вообще не выполнит полноценно ни одной из своих функций. И тогда гражданское общество ничего от этого не вы­играет, а наоборот, только проиграет.

В условиях правового государства право (как формальная система) может выступать в ряде случаев и как тормозящий фактор (препятст­вие, помеха) социально ценным действиям государства, не позволяю­щий подчас оперативно достигать определенных позитивных целей даже весьма благовидными средствами. Например, разделяя власть и создавая многочисленные ограничения для нее, мы тем самым объек­тивно связываем ее активность, инициативу, маневренность, «замешан­ных» в том числе и на благих намерениях, на общественных интересах, предполагаем трудные поиски согласия, принятие компромиссных ре­шений. Другими словами, в сеть правовых ограничений попадают не только «плохие поступки» государства, но и «хорошие». Это — неизбежное зло, которым общество вынуждено расплачиваться за подобное жизнеустройство. Сравнивая его со злом, которое причиняет обществу и личности государство, не ограниченное правом, отдадим предпочтение все же первому. То есть и в данном вопросе последуем древней мудрости, рекомендующей «из двух зол выбирать меньшее».

Идея правового государства в некотором роде носит универсальный характер в том смысле, что она практически присуща политической и правовой идеологии цивилизаций всех народов, участвующих в миро­вом историческом процессе.

Если говорить о России, то в. части 1 статьи 1 Конституции РФ закреплено, что «Российская Федерация — Россия есть демократичес­кое федеративное правовое государство с республиканской формой правления»¹.

Процесс становления правовой государственности занимает дли­тельное историческое время. Он совершается также вместе с формиро­ванием гражданского общества и требует целенаправленных усилий. Правовое государство не вводится единовременным актом (даже если этот акт является демократической Конституцией) и не может стать результатом «чистого» законодательства. Весь данный процесс должен быть органически пережит обществом, если оно для этого созрело.

Проблема здесь не только юридическая, хотя создание совершенной законодательной системы, способной «связать» государство, к форми­рованию которой мы всего лишь приступили, — задача первостепенной важности. Необходимо коренное преобразование социально-экономи­ческой и политической систем, в первую очередь преобразование соб­ственности, ибо при безраздельном господстве монопольной бюрокра­тической государственной собственности, неизбежно требующей жест­кой административно-командной власти, правовое государство в прин­ципе невозможно¹.

Россия в современный период находится в состоянии кризиса, что обостряет те трудности и препятствия, которые стоят на пути движения к правовому государству. Среди них особое беспокойство у обществен­ности вызывает бесперспективное положение в области прав человека, рост преступности, коррупция, расцвет бюрократизма и т.п. Вместе с тем нельзя думать, что чисто механическое заимствование сугубо западных идей (а идея правового государства западного происхождения) привнесет в Россию согласие, порядок, демократию. С одной стороны, этого, бесспорно, не произойдет, если рассматривае­мые теоретические конструкции не адаптировать к российской дейст­вительности, характеризующейся невысоким уровнем политической и парламентской культуры, правовым нигилизмом, слабостью демокра­тических традиций, чиновничье-аппаратным засильем. Если и можно для России признать пригодной концепцию правового государства за­падного образца, то, разумеется, с целым рядом оговорок, учитывая отношение россиян к праву, как к социальному инструменту, истори­ческую приверженность к сильному государству, низкую «природную» правовую активность и инициативу.

С другой стороны, не абсолютизируя роль права, следует «реаль­нее» относиться и к самой идее правового государства, ибо «в действи­тельности политическая власть всегда стремится вырваться из право­вых рамок и «правовое государство» — это скорее идеальный тип...»².

Сегодня правовое государство предстает в большей степени как конституционный принцип, лозунг, не получая пока своего пол­ного воплощения в какой-либо стране. Ближе других к реализации данной идеи на практике подошли, например, такие государства, как Германия, Франция, Швейцария, США и другие. Современному рос­сийскому обществу еще далеко до достижения идеалов правового го­сударства, но двигаться в этом направлении необходимо. Преодолевая различные трудности и препятствия, Россия создает свой образ пра­вового государства, который будет органичен ее истории, традициям, культуре, что и позволит ей стать подлинно свободным демократи­ческим обществом.