логпш8гн. 1. зависть Чем опасна зависть Ю. В. Трифонов
 Скачать 364.53 Kb.
|
14.2. «Зачем человеку нужна фантазия?» В.К. Железников(1)Мальчик сидел в самолёте и не отрываясь смотрел в окно. (2)Из кабины вышел лётчик и сел рядом с мальчиком. (3)Мальчик оглянулся. (4)Теперь рядом с ним сидел интересный человек. (5)Мальчику хотелось с ним поговорить. (6)Лётчик это понял. (7)Его хмурое, усталое лицо чуть-чуть посветлело. (8)Он привычно спросил: – Нравится? – (9)Очень, – ответил мальчик. – (10)Мечтаешь тоже, видно, в лётчики? – (11)Я люблю рисовать, – ответил мальчик. – (12)Вон, смотрите: белые облака совсем как стадо белых слонов. (13)У первого под хоботом клыки. (14)Это вожак. (15)А вон облако словно кит. (16)Очень красивый хвост. (17)Мальчик посмотрел на лётчика, увидел, что тот улыбается, и замолчал. (18)Ему стало стыдно, что он рассказывает взрослому человеку, да к тому же ещё лётчику, про каких-то облачных слонов и китов. (19)Мальчик уткнулся в окно. (20)Лётчик тронул его за плечо: – Молодец! (21)Здо̀рово у тебя работает фантазия. (22)Действительно, до чего эти облака походят на слонов! (23)Ловко ты подметил. – (24)Мне мама купит в Москве краски, и я буду рисовать, – сказал мальчик. – (25) Смотрите, а вон земля! (26)Она похожа на мозаику – есть такая детская игра. (27)Лётчик посмотрел на землю. (28)Сколько он летал, а ничего этого не видел. (29) Ему даже стало немножко обидно: столько раз пролетал мимо всяких там слонов и ничего этого не замечал. (30)Он с восхищением посмотрел на этого худенького мальчика. (31)Небо для него всегда было только местом работы, и он привык его оценивать с точки зрения пригодности для полёта: низкая облачность – плохо для посадки, высокая облачность – отлично для полёта, грозовая – опасно. (32)А земля для него была местом посадки, где можно было отдохнуть в ожидании следующих полётов. (33)Через несколько минут мальчик увидел, что им навстречу, полыхая молниями и грохоча, летит большая свинцовая туча. (34)Между тем в самолёте сразу стало темно. (35)Пассажиры не отрываясь смотрели на тучу, которая надвигалась на самолёт, и беспокойно переговаривались между собой. (36) Самолёт развернулся и пошёл вдоль тучи. (37)При этом взгляд лётчика на секунду встретился со взглядом мальчика. (38)Неожиданно и слишком легкомысленно для такого опасного момента лётчик подумал: «Интересно, на что похожа эта грозовая туча?» (39)Это продолжалось пять минут или даже меньше, и потом совсем рядом появилась земля, и самолёт покатил по твёрдой бетонной дорожке. – (40)Вы сейчас куда? – спросил лётчик у матери мальчика в зале прилёта. – (41)Нам надо на симферопольский самолёт, он улетает через два часа. – (42)Два часа? – переспросил мальчик. – (43)Может быть, мы успеем купить краски. – (44)Ты же видишь, какая погода, – сказала мать. – (45)Сейчас дождь, и, следовательно, ты можешь простудиться. (46)Краски купим на обратном пути. (47)Мальчик ничего не ответил. – (48)Ну, будь здоров! – сказал лётчик мальчику. – (49)Рад был познакомиться. (50)Когда мальчик с матерью стояли в очереди, чтобы сесть в симферопольский «Ту-104», когда мальчик уже забыл про краски и нетерпеливо ждал своей очереди, вдруг перед ними появился лётчик. (51)Они минуту помолчали. (52)Мальчик не знал, откуда здесь вдруг появился лётчик, но чувствовал, что всё это неспроста. – (53)Вот тебе краски. (54)Полный набор: красные, синие, лазурные и так далее. – (55) Лётчик протянул мальчику длинную деревянную коробку. – (56)Бери, бери и рисуй! (57)И ушёл обратно к аэропорту, сутулый, большой. (58)Он ушёл, а мальчик, прижимая к груди коробку красок, поднялся в самолёт, чтобы покрыть расстояние в тысячу километров, познать высоту и современную скорость полёта и ещё раз посмотреть на землю сверху, чтобы увидеть её как-то по-новому. (По В.К. Железникову*) * Владимир Карпович (1925–2015) – детский писатель. 15. УВАЖЕНИЕ К ЧЕЛОВЕКУ15.1. «Что значит уважать человека?» Ю.М. Нагибин(1)Знакомство наше состоялось, когда Оська уже учился в школе. (2)К маме пришла её подруга с сыном. – (3)Ну, показывай, чем живёшь! – сказал Оська. (4)Давно уже содержимое ящиков письменного стола потеряло для меня всякий интерес, но, чтобы развлечь гостя, я показал ему какие-то инструменты, коллекцию пересохших, почти рассыпающихся бабочек в коробке под стеклом, толстый, в красном тиснёном переплёте альбом с марками, финский нож и пистолет. (5)В альбоме с марками его привлекли портреты царей, шахов, султанов, магараджей, президентов и прочих правителей кануна мировой войны, когда этот альбом был выпущен, – коллекцией моей он пренебрёг. (6)Раздражение моё против гостя росло. – (7)Альбом – вещь, а марки – мусор, – подвёл итоги Оська. – (8)Что у тебя ещё есть? (9)Обветшалые сокровища оставили его равнодушным: кроме альбома, он не нашёл у меня ничего заслуживающего внимания. (10)Чем он живёт, что может его заинтересовать? – (11)Что ты читаешь, бледнолицый? – замогильным голосом произнёс Оська. (12)Я мотнул головой на полку с книгами. (13)Он подошёл, взгляд его удивлённых, раскосых глаз забегал по корешкам. (14)Меня злила эта беглость, означавшая, что все книги ему знакомы. (15)При этом он что-то бормотал, то вдруг повышая голос почти до крика, то опадая в шёпот. (16)Затем отчётливо и спокойно сказал, глядя мне в лицо: – Всё ясно. (17)Стихов у тебя нет. (18)Ну, а «Смока Беллью» ты хоть читал? – (19)Не помню. (20)Может, читал. (21)Чьё это? – (22)Джека Лондона. (23)Если б читал, помнил бы. (24)Целая серия романов. (25) Все лучшие люди зачитываются. (26)А ты... (27)Он явно нарывался. (28)Но до каких пор должен я терпеть его разнузданность? (29) Оська явно демонстрировал своё пренебрежение ко мне: он слонялся по комнате, трогал вещи и небрежно отбрасывал, выкрикивал раздражающе непонятные стихи, свистел, пел. (30)Но задело меня другое: он вроде в дураки меня зачислил. (31)Самолюбие мешало признаться в этом, но злоба закипела, противно и сладко. – (32)А чем ты увлекаешься? – превозмогая себя, спросил я. (33)Вместо ответа он сунул мне под нос ладонь, а когда я машинально наклонился, то вдруг хлопнул меня по носу и губам и радостно захохотал. (34)Ни слова не говоря, я выпрямился и ударил его кулаком в лицо. (35)Ударил сильно, он отлетел назад, наткнулся на продавленное кресло и повалился в его истёртую кожаную глубь. (36)Он потрогал ушиб и увидел на пальцах кровь. (37)Лицо его скривилось. (38)Я ждал, что он, конечно, расплачется, и хотел этого, но он не заплакал. (39)Он посмотрел на меня – странно, без тени страха или злости, даже обиды не было в его раскосых, тёмно-карих глазах, лишь удивление и словно бы вина. – (40)Слушай, – сказал он добрым голосом. – (41)Ну, чего ты?.. (42)Я вовсе не хотел тебя обидеть. (43)Правда! (44)Я молчал. (45)Я видел его подпухший нос, тонкое лицо, шелковистые брови, непрочное, нежное, будто фарфоровое, лицо, и горло забило картофелиной. – (46)Брось!.. (47)Забудем!.. – (48)Он выметнулся из кресла, подошёл ко мне и протянул руку. (49)И это открытое движение доброты, нежности и доверия перевернуло во мне душу... (50)Я никогда больше пальцем не тронул Оську, как бы он ни задирался, а это случалось порой в первые годы нашей так сложно начавшейся дружбы. (51)Позже я бдительно следил, чтобы его кто-нибудь не обидел. (52)А такая опасность постоянно существовала, потому что, при всей своей доброте, открытости и любви к людям, Оська был насмешлив, размашист, крайне неосмотрителен. (53)Однажды Оську избил парень по кличке Жупан. (54)Я публично вздул Жупана, чтобы другим было неповадно. (55)Сам Оська подошёл, когда экзекуция уже закончилась. (56)Он отвёл меня в сторону. – (57)Я прошу тебя... я очень прошу тебя никогда за меня не заступаться. (58)Ладно? (59) Просто мне наплевать, а для таких, как Жупан, – целая трагедия. (60)Не выношу, когда унижают людей... (По Ю.М. Нагибину*) * Нагибин Юрий Маркович (1920–1994) – русский советский писатель |