2008. 320 с. Sbn 5968405309

• Название: 2008. 320 с. Sbn 5968405309
• Дата: 05.05.2019
• Размер: 1.1 Mb.
• Имя файла: renar_krug.doc
• Тип: Документы; #76157
• страница: 9 из 15

Глава 13

И пусть он будет спасителем


— Пора проверить, насколько Марк увлечен тобой и готов примчаться на помощь по первому зову! — объявила мне Софья Николаевна. — Но будь готова прекратить все отношения, если он не оправдает твоих надежд.

• 
  А это не слишком жестоко? — Мне очень не хотелось нарушать то хрупкое ощущение счастья, которое я наконец-то обрела.
  
• 
  Иногда надо чем-то рисковать и от чего-то отказываться, чтобы потом получить все. — Тетушка немного помолчала, затем ее глаза заблестели, и она объявила:
  
• 
  Завтра ты уезжаешь в Москву, но, дорогая, тебе придется отстать от поезда. Ты выйдешь на станции подышать свежим воздухом и не заметишь, как поезд тронется. Все, что ты сможешь сделать, — послать телеграмму Марку с мольбой о помощи! — Она повернулась ко мне и лукаво улыбнулась. — Ты же не будешь гнать пожилую женщину в Тмутаракань, чтобы спасти тебя. Итак, дорогая, собирайся, но постарайся не брать особо ценных вещей. Никто не может быть уверен, что тебе их вернут.
  

• 
  Но разве хорошо обманывать? — спросила я тетушку. Я все еще не до конца была готова притворяться, что-то выдумывать и играть.
  
• 
  Милая, иллюзии украшают жизнь! Больше всего люди боятся скуки, особенно мужчины. Ты не обманываешь, ты создаешь иллюзии, как художник, писатель, режиссер, но только не на сцене, не в книгах, не на полотне, а в реальности. Ты творишь жизнь, наполненную событиями, а не наблюдаешь со стороны, что происходит.
  

Я не особо разделяла энтузиазм тетушки, но решила, что маленькое приключение всегда воодушевляет. Даже если Марк меня не вызволит, то я смогу проверить себя. Тренировка еще никому не мешала. Успокоив себя, я пошла складывать вещи. Не успела я сложить маленький дорожный чемодан, как прислуга объявила о приезде Марка.

Когда я спустилась, Софья Николаевна и Марк уже беседовали и пили чан.

— Варенька! — обратилась ко мне тетушка. — Я как раз рассказываю Марку о твоем внезапном решении поехать в Москву навестить подругу.

Марк удивленно посмотрел на меня, но спросил только, когда я уезжаю и когда вернусь.

— Поезд сегодня ночью. Утром я буду в Москве. А вернусь через три дня! Я получила сегодня письмо от подруги и поняла, как соскучилась. Мы не виделись с тех пор, как окончили Смольный. — Я словно оправдывалась за свое решение, в то же время поражаясь собственной фантазии.

— Ну что ж, желаю приятного путешествия! Буду ждать с новыми впечатлениями! Я вас провожу, если вы не возражаете! — И Марк продолжил обсуждать с Софьей Николаевной общих знакомых. Я пошла переодеться и взять чемодан.
Переодевшись после работы и быстро собирая чемодан на модуль, я старалась рассчитать время. Почему-то именно в пятницу и именно перед моим бизнес-модулем наваливалась куча работы. Так как я пропускала понедельник и вторник, то все дела необходимо было завершить сегодня. Мне нужно было успеть в аэропорт — забрать Матвея и Маринку и постараться не опоздать к началу занятий. Сегодня модуль открывал какой-то важный профессор из Швеции, и поэтому всех просили не опаздывать. Как назло, с утра пошел снег, и дорога в Репино была очень плохой. И хотя самолет прилетал в 5 вечера, а занятия начинались в семь, я переживала.

Оставался всего час до самолета, а я носилась по квартире с бешеной скоростью, разыскивая вещи. Наконец-то все было найдено и собрано, и я вспомнила, что обещала соседке дать несколько фильмов на выходные. Я захватила кассеты и помчалась к Ане. Анька открыла дверь, она тоже опаздывала на тренировку в фитнес-клуб. Обрадовавшись кассетам, она чмокнула меня в щеку и умчалась.

С чувством выполненного долга и совершенного доброго дела я побежала на свой этаж и уже около самой двери с ужасом осознала, что я забыла ключ в квартире, а дверь, естественно, захлопнулась. И вот я металась в домашних джинсах и футболке по лестничной площадке, не зная, что мне делать. Я села на ступеньки и разрыдалась от собственной глупости, от бессилия и оттого, что я уже никуда не успеваю и совершенно не знаю, что мне делать. Хорошо, что мобильный я всегда беру с собой. Все еще всхлипывая, я набрала телефон Матвея, молясь, чтобы самолет уже сел, и он включил телефон.

— Матвей Винер слушает, — спокойный голос сразу внушил надежду на спасение.

Я попыталась внятно объяснить, что со мной случилось, и предупредить, что я не смогу приехать их встретить.

— Девочка моя, прекрати рыдать. Я беру такси и через полчаса буду у тебя, а Маринка поедет сразу в Репино и предупредит, что мы опаздываем.

Я как-то сразу успокоилась и вдруг вспомнила, как сперва скептически отнеслась к Манькиной идее испортить замок и застрять дома. Надо было так и поступить, в теплой квартире сидеть было бы комфортней, чем в холодном подъезде. Пока я размышляла, прошло еще полчаса. Наконец дверь подъезда хлопнула и появился Матвей. Он поцеловал меня и, хлопнув по попе, как напроказившую девчонку, стал оценивать ситуацию.

• 
  Может, у тебя открыта форточка или балкон? — спросил он меня.
  
• 
  Даже если открыта, как ты попадешь на второй этаж?
  
• 
  Пойдем посмотрим с улицы на твою квартиру, вдруг найдем выход, — предложил Матвей. Мы вышли на улицу, но все выглядело очень безнадежным. Форточка была открыта, но слишком высоко, деревья росли слишком далеко. Я с тоской смотрела на окна своей квартиры, но выхода не видела, Матвей же лихорадочно старался что-то придумать.
  

• 
  Знаешь, можно вызвать спасателей, — вдруг Матвея осенила вполне разумная и простая мысль. Я поразилась, как такое очевидное решение не пришло мне в голову самой. Матвей, приняв решение, сразу начал действовать. Стал звонить в справочное, узнавать телефон Службы спасения, звонить в Службу спасения и наконец-то с просиявшим лицом объявил, что в течение часа нас спасут. Мы вернулись в подъезд и, посмотрев друг на друга, бросились целоваться, как сумасшедшие. Я не целовалась в подъездах со школы, но, видно, зря. То ли сыграло роль найденное решение, то ли пережитые эмоции — но поцелуи были сладки как никогда.
  
• 
  Когда я услышал твой всхлипывающий голос, то стал переживать, я рисовал себе ужасные картины, что ты сидишь здесь замерзшая, испуганная, несчастная, — шептал мне Матвей. Я млела от его слов и была рада, что он не стал меня отчитывать за бестолковость и глупость.
  

— Я замучил таксиста просьбами, чтобы он быстрее ехал!
— Я замучил извозчика, чтобы он быстрее ехал, — шептал мне Марк, обнимая и прижимая к себе. Поезд стоял посреди леса, недалеко от Саблино, между Петербургом и Москвой. Провожая меня в Москву, Марк был столь нежен и предупредителен и столь расстроен, что я уезжаю, что я решила не следовать тетушкиным советам и не разыгрывать отставание от поезда. Сев в поезд, я сладко уснула. Я проснулась посредине ночи, почувствовав, что поезд давно стоит. Испугавшись, что случилось что-то ужасное, я, едва одевшись, бросилась, к проводнику.

— Ничего страшно, просто на пути упало дерево. Обещали убрать, но никто не знает когда. Хорошо, машинист вовремя заметил, обошлось без особых происшествии. — Проводник был спокоен, но ничего не мог сделать в этой ситуации. — Барышня, скорее всего, мы застряли здесь надолго, все посылают курьеров в Москву или Петербург, чтобы за ними приехали. Вам есть, кого попросить о помощи? — Проводник сочувственно смотрел на меня, ожидая ответа.

«Вот и попала в переделку, — размышляла я. Судьба мудрее нас, и все же придется Марку меня спасать». Я написала записку с мольбой о помощи и адресом и отдала курьеру. Оставалось ждать. Вздохнув, я пошла в купе и решила досмотреть прерванный сон. Проснулась я от стука в дверь. Каково же было мое изумление, когда я увидела Марка!

• 
  Как ты доехал так быстро? — все, что я смогла произнести.
  
• 
  Я очень спешил! — И Марк тут же начал меня целовать. Наши тела переплелись, и я поняла, что купе ночного поезда создает незабываемую атмосферу...
  

Через час, собрав вещи и уже покидая купе, я, еще раз, прижавшись к Марку, поблагодарила его за спасение.

— Я знала, что ты приедешь. Знаешь, я верю в тебя даже больше, чем в судьбу! — И хотя мои слова прозвучали несколько пафосно, было видно, что Марк польщен.
Уставившись на меня после моих пафосных слов: «Умом мне это не понять, в мужчину можно только верить», Матвей с еще большим энтузиазмом стал рассказывать про свою мечту построить огромный загородный дом, после того как будет создана российская сеть компаний по доставке продуктов в рестораны. Вскрытие моей квартиры словно прорвало плотину недоверия между нами, и, видно, моя уверенность в нем распространилась на все ситуации. Все пять дней занятий я внимала грандиозным планам и пыталась представить все эти склады, многочисленные офисы уже созданными и успешно работающими.

— Когда я тебе это рассказываю, я и сам начинаю верить в реальность своих сумасшедших планов. — Матвей улыбнулся. Мы пили кофе в баре «Балтийца», и, слушая его, я в своем воображении тут же рисовала все, о чем он рассказывал. Если же мне не нравилась какая-то идея, то я, ничего не возражая, просто рисовала пустырь.

Я где-то услышала про такой ход предоставления пространства для мужчины: «Мужчина действует, а женщина создает поле деятельности». Иногда женщине трудно объяснить, почему тот или иной проект обречен на провал, она просто чувствует, но не может логически обосновать, и тогда лучшее, что она может сделать, закрыть пространство. Это очень просто — нужно, слушая мужчину, представлять пустоту, и тогда он и сам почувствует бесперспективность данного дела. Но если женщина верит, и ее шестое чувство ей говорит, что то, о чем мечтает мужчина, вполне жизненно и обречено на успех, то ее богатое воображение должно рисовать радужные картины будущего, причем даже более смелые, чем может допустить мужчина. Если мужчина говорит, что он хочет открыть ресторан, то, представляя международную сеть, мы вдохновляем мужчину и окрыляем. И теперь у меня была прекрасная возможность убедиться, что это действует.

— Когда я смотрю в твои глаза, я словно вижу то, о чемтебе рассказываю! — Матвей был столь окрылен моим вниманием и моей верой, что все его грандиозные проекты вполне реальны и осуществимы, что я вдруг поняла, что главное, чего катастрофически не хватает всем мужчинам, — веры в собственные силы.
Глава 14

Вера в мужчину — ключ к его сердцу
— Вера в мужчину — вот главный ключ к его сердцу! — торжественно произнесла тетушка, когда я рассказывала, как Марк меня вызволял из остановившегося поезда. Мы сидели в кондитерской Беранже и Вульфа на Невском и, лакомясь буше, наблюдали за людским потоком.

— Посмотри, ты сразу сможешь отличить мужчину, в которого верят, от мужчины, лишенного этой веры, — проводила тетя взглядом господина с опущенными плечами.

— И как же они отличаются? — все еще недоумевала я.

• 
  Тот, в которого верит женщина, словно наполнен этой верой — его плечи развернуты, голова гордо поднята, взгляд открыт, а движения спокойны. Посмотри, много ли ты видишь вокруг таких мужчин? — обратилась она ко мне.
  
• 
  Я всегда считала, что так выглядят успешные мужчины, — протянула я задумчиво.
  
• 
  Ты права, но успеха добивается только тот, в кого мы верим, — отрезала тетя. — Самое важное для любого из них — твоя вера в него и твое доверие, — продолжила тетушка. — Любой его проект, любое его начинание ты должна поддержать с искренней верой в его возможности все осуществить. Ни капли сомнения в его уме и талантах!
  

• 
  Даже, если я чувствую, что это абсолютно провальное дело и крах неминуем? — вопросила я.
  
• 
  Если ты будешь верить в мужчину, даже безнадежное на первый взгляд дело может стать очень успешным! Только твоя слепая вера дает силы и энергию всего достичь, свернуть горы, каким бы глупым это ни казалось. И даже если все же что-то не получится в силу объективных и непредвиденных причин, то мужчина сможет с этим как-то справится, но неверие в него он не простит никогда. Твоя вера дарит ему крылья, но твои сомнения связывают ему руки. Ту же веру в него ты должна показывать и в личных отношениях — веру в то, что он любит только тебя и верен тебе, даже если все говорит об обратном! Даже если он не пришел домой ночевать.
  
• 
  Но это же глупо, застав его с другой, сделать видно, что ничего не случилось! — возмутилась я.
  
• 
  Это мудро. Своей верой в его невиновность ты обезоружишь его и в то же время показываешь веру в себя, свою уверенность. Показываешь, что ты не сомневаешься, что лучше тебя может кто-то быть, что кто-то может затмить тебя или заменить. Да, другие женщины пытаются это сделать, ведь ты выбрала самого лучшего мужчину, но пока ты веришь в него и в себя, они обречены на неудачу. Вера вдохновляет и поддерживает, потребность ней — главная эмоциональная потребность мужчины, — закончила Софья Николаевна свою пламенную речь.
  

Я задумчиво смотрела на проходящих мимо мужчин и сознавала, что тех, в которых верят, — единицы.

— И как же нам показать, что мы верим в мужчину и во всеего сумасшедшие проекты? — Мне хотелось конкретных указаний. Но не успела тетя мне ответить, как в кафе вошел высокий господин с длинными русыми волосами, забранными в хвост. Хотя плечи его были опущены, в нем угадывалась былая холеность и успешность. Я только подумала, что он чрезвычайно похож на художника, как он, увидев Софью Николаевну, направился прямо к нам.

— Рад вас видеть, Софья Николаевна! Сколько лет, сколько зим! — радостно воскликнул молодой человек и, повернувшись ко мне, представился: — Александр Бартеев, архитектор.

— Варвара Васильевна! — мягко улыбнувшись, ответила я.

• 
  Как удачно мы встретились, Александр Викторович! — Тетя кинула на меня предупреждающий взгляд и обратилась к архитектору: — Мы только что обсуждали с Варварой Васильевной проект ее нового дома и кого нам пригласить для его строительства. Я слышала, что вы заканчиваете дачу в Сестрорецке для полковника Огнева. Я сгораю от нетерпения, когда же смогу увидеть ваше творение. Уверена, что все, что вы делаете, вы делаете гениально, — восторженно произнесла княгиня.
  
• 
  Право, Софья Николаевна, вы мне льстите, — смутился Александр Викторович.
  
• 
  А мы могли бы взглянуть на эту дачу? — загорелась я. Мне было безумно любопытно посмотреть на работу Бартеева, хотя идея со строительством дома ошеломила и меня тоже, но, видно, у тети созрел какой-то план.
  

— Буду польщен! Вам будет удобно в это воскресенье? Заодно погуляете у залива, — любезно пригласил архитектор.

Мы переглянулись с Софьей Николаевной и одновременно кивнули.

• 
  Тогда я заеду за вами в полдень в воскресенье. — Александр посмотрел на часы и, извинившись, что спешит, ушел.
  
• 
  Зачем вы придумали про дом? — накинулась я на Софьи Николаевну. — Я же пока ничего не собираюсь строить!
  
• 
  Пока не собираешься. Мне хотелось бы, чтобы ты с ним имела возможность пообщаться и заодно поучиться, как дарить мужчине веру. Одно время он был очень известный архитектор, но при строительстве особняка для одной очень вздорной и богатой особы произошел неприятный случай. Поставщик в отсутствие архитектора привез гнилой лес для перекрытий, и рабочие уже начали его использовать, как приехал управляющий хозяйки. Она устроила грандиозный скандал и многие отвернулись от талантливого архитектора, хотя вины его не было никакой, просто она была влюблена в Ьартеева, а он ее отверг. Но самое ужасное, что жена Бартеева, привыкшая к успеху и поклонению общества, также оставила его, — сказала тетя. — Сейчас он как никогда нуждается в чьей-нибудь поддержке и вере в то, что он справится и сможет опять добиться успехам
  
• 
  Но что подумает Марк и зачем мне сейчас Бартеев? Я совершенно не собираюсь с ним кокетничать, — попыталась возразить.
  
• 
  Не встречаться, а общаться! — поправила тетя. — Своей верой ты вдохновишь его и поможешь, — рассматривай это как благотворительность, доброе дело. И потом, моя дорогая, чинам необходима конкуренция, если ты все внимание сосредоточишь на Марке, ему станет скучно. Он должен чувствовать и видеть, что ты нравишься многим, хотя принадлежишь только ему.
  

В то же время ты сама должна показывать или, если не получается, создавать иллюзию, что мужчине тоже могут нравиться многие, но ты знаешь, что верен он только тебе. Это тоже демонстрация веры в него, что у тебя даже и мысли не мелькнет, что если мужчина задержался или, даже если ты замужем, не пришел ночевать, то он проводит время с другой женщиной. Нет, ты всем своим видом должна показывать, что понимаешь, бывают разные ситуации, но осознание, что лучше тебя просто не найти, не позволяет тебе показывать и высказывать сомнения в его верности. Ты должна верить в его непогрешимость и всячески это показывать.

• 
  Какая глупость! — искренне возмутилась я. — Даже если у меня есть все доказательства, что он действительно изменил?
  
• 
  Тем более если он изменил! Если ты хочешь наверняка его потерять, то можешь устроить скандал, а если ты хочешь победить и как приз получить его любовь, то прежде надо понят, что в тебе заставило его изменить! Уходят не к кому-то, а от тебя!
  

«Уходят не к кому-то, уходят от тебя», — звучало рефреном в моей голове. Я проснулась среди ночи оттого, что за стеной кто-то разговаривал и занимался любовью. В этот раз все как-то пошло наперекосяк. Прошло почти полгода учебы в бизнес-школе, и все это время я жила от модуля к модулю, от встречи с Матвеем к встрече... Мне казалось, что последний модуль изменил наши отношения, мы стали ближе, но, видно, я тешила себя иллюзиями. «Кусочки разбитых иллюзий мостят дорогу кновым возможностям».

В эти два месяца было слишком много работы, и письма Матвею я писала время от времени. В какой-то момент я стала больше писать о себе, своих чувствах, своих планах, что абсолютно не соответствовало состоянию девочки, чье внимание полностью направлено на мужчину. И, как и следовало ожидать, приходящие ответы стали тоже более сдержанны и сухи. Я пыталась найти оправдания для Maтвея, что у него тоже слишком много работы, что для мужчины время течет по-другому. Но факты были упрямы, хотя я упорно отказывалась в них верить. Я очень надеялась, что, когда мы встретимся, все изменится.

Как всегда, в пятницу я встретила в аэропорту Маринку и Матвея, и мы мило беседовали по дороге в «Новую дарю». Стокгольмская школа экономики решила попробовать, провести модуль в новом месте и сменить столь привычный и родной «Балтиец» на более приспособленный для учебы пансионат. Пока мы добирались и искали новое место дислокации, мы настолько проголодались, что решили отправить меня и Матвея за продуктами. Вдвоем мы сели в машину, но разговор как-то не клеился. Матвей был за рулем, я сидела и терзалась вопросом: что происходит?

Наконец мы добрались до магазина и, накупив фруктов, сладостей и прочего, двинулись в обратный путь. По дороге я заметила уютный ресторанчик с освещенной башенкой. Показала Матвею, тайно надеясь, что он пригласит меня поужинать.

— Да, ресторанчик действительно милый, — согласился Матвей, — но нас ждут голодные друзья.

В утешение он сделал столь робкую попытку меня поцеловать, что я расценила это скорее как издевательство, тем более что Матвей даже не попытался остановить машину. Но я надеялась, что, стоит нам приехать в пансионат, все изменится.

Слепая судьба, в лице нашего учебного секретаря, в этот раз поселила нас в соседние номера, и, говоря «спокойной ночи», я втайне ждала приглашения от Матвея остаться в его комнате или предложения остаться у меня.

Поэтому на его попытку отдать мне оставшийся виноград и шоколад я отшутилась, сказав, что если я проголодаюсь, то приду за едой даже ночью.

Матвей улыбнулся и, чмокнув меня в щечку, пожелал спокойной ночи. Я, как наивная дурочка, зажгла свечку и разлила коньяк в бокалы. Я слышала за стеной шаги Матвея и мечтала, что сейчас он возьмет виноград и, постучавшись в мою дверь, спросит, не умираю ли я с голоду и не надо ли меня покормить. Но мои ожидания были тщетны. Я металась по номеру, пытаясь что-то почитать, посмотреть телевизор, повторить что-то из учебной программы, но ничего не помогало. Наконец, измученная ожиданием, я задремала. И мгновенно проснулась, услышав за стеной голоса и знакомые звуки... Я заметалась по номеру, как раненый зверь. Боль от измены и жгучее желание узнать, с кем Матвей, лишали меня рассудка. Я налила стакан воды и приложила к стене, надеясь узнать, кто же на моем месте. Мне хотелось ворваться в соседний номер и устроить скандал.

Через несколько минут я поняла, что если останусь в комнате еще немного, то просто сойду с ума. Не придумав ничего лучшего, я набрала номер комнаты Глеба, учившегося в нашей группе и флиртовавшего со мной. Захватив бутылку коньяка, я помчалась в его номер. Глеб, увидев мое помертвевшее лицо и душившие меня рыдания, постарался быть вежливым, что непросто, когда тебя будят в четыре утра, и мягко отказался от коньяка и от меня. Сгорая от стыда, я поплелась обратно в номер. «Мало того, что Матвей мне изменил, так я разрушила и легкий флирт с Глебом», — корила я себя. Было почти пять утра, за стеной все стихло — то ли ночная гостья уже ушла, то ли сладко спала в объятиях Матвея.

До семи утра я прокручивала в уме весь наш роман, надеясь понять, что происходит, вспоминала слова Цветаевой: «О, вопль женщин всех времен — мой милый, что тебе я сделала?» — и старалась выработать хоть какую-то линию поведения. Согласно прабабушкиному дневнику, нужно показывать, что ничего не случилось, но было так больно, будто по кусочкам выдирали сердце, и я сомневалась, что мне хватит сил сделать вид, что я ничего не знаю. Включив телевизор на всю громкость, я привела себя в порядок и, натянув улыбку, вышла в коридор, где тут же наткнулась на Матвея, выходившего их своей комнаты. Улыбаясь лучезарной улыбкой, он приветствовал меня, как ни в чем не бывало.

— Доброе утро, как спалось?

— Ты мог бы иметь лучшее, а довольствовался чем попало, — загадочно и в то же время зло ответила я первое, что пришло мне в голову, нарушив все прабабушкины инструкции. За завтраком я демонстративно села за другой стол и, болтая о всякой ерунде с девчонками, пошла в аудиторию. Все обратили внимание на мой бледный вид и участливо спрашивали, что произошло, и я, пытаясь отшутиться, пристально вглядывалась в столь знакомые лица, силясь понять, кто она. Глеб тоже не шутил со мной, как обычно, что еще сильнее расстраивало. «В конце концов, — думала я, — так ли важно, на кого меня променяли?» И тут вошла Кира. Невысокая, с мальчишеской короткой стрижкой, проницательными карими глазами, она гордо несла полную тарелку зеленого винограда, того самого винограда, который я выбирала с Матвеем в магазине...

Каждый ее шаг словно забивал гвоздь в мою душу. Я даже не представляла, что может быть так больно. Я была готова биться головой об стенку, рвать на себе волосы — и все это не казалось глупым и надуманным, а вполне естественным и необходимым. Я слушала лекции в каком-то оцепенении и бормотала что-то невнятное на вопросы, не заболеваю ли я. Едва дождавшись конца лекций, я бросилась к машине, чтобы уехать домой. Охранник на стоянке, увидев меня, испугался, что в таком состоянии я попаду в аварию, и попытался отговорить от поездки. Но я, словно израненный зверь, рвалась домой, чтобы зализать раны в родной берлоге.

То, что я не попала в аварию, — просто счастливая случайность, слезы застилали глаза, и единственное, о чем я молила, чтобы кто-нибудь освободил меня от этой боли.
— Освободи меня от этой боли! — кричала я тете, то успокаиваясь, то начиная вновь рыдать. Я давно так не рыдала. Видно, Марк действительно умел вызывать сильные эмоции. В таком состоянии я вернулась с Сестрорецкого курорта.

Собираясь на встречу, я не предполагала, что что-то может нарушить безоблачность погоды и безмятежность, моего настроения. Ярко светило солнце — явление редкое в Петербурге, и потому город казался особенно прекрасным. Архитектор любезно заехал за мной, и мы, наслаждаясь солнцем в открытой коляске, отправились в Сестрорецк.

• 
  Самое ужасное во всей этой неприятной истории с заказчицей — это то, что моя жена заявила мне, что я ни на что не способен и никогда больше не поднимусь. Мне хотелось поддержки, убеждений, что, несмотря на неприятности, я выстою и стану еще сильнее, а между тем каждый вечер дома меня ждали скандалы, — рассказывал Александр.
  
• 
  Что же помогло пройти через все это и вновь поверить в успех? — заинтересованно спросила я.
  

Александр внимательно посмотрел на меня и улыбнулся.

• 
  Другая женщина!
  
• 
  Другая женщина? — переспросила я.
  
• 
  Да, в один прекрасный день я зашел в ту самую кондитерскую, где мы встретились с вами, и там увидел очаровательное создание. Она как раз покупала пирожные для своей хозяйки. Мне так понравились ее улыбка и ощущение легкости, чувствовавшейся в ней, что я, даже понимая, что мы совершенно разного положения, обратился к ней за советом, какой десерт выбрать. Она с радостью приняла участие в выборе, и за несколько минут общения с ней мне показалось, что тучи разошлись и все мои неудачи преходящи.
  

• 
  И вы стали встречаться? — Меня увлек рассказ Александра.
  
• 
  Да, но это были невинные встречи: я рассказывал ей о жизни, о себе. Она была совершенно необразованной, простой, но в ней была какая-то женская мудрость. Когда я рассказал ей о несчастном случае, то она просто посмотрела на меня и сказала, что всякое бывает и что, конечно же, я все преодолею, справлюсь и, став еще сильнее, добьюсь большего. Самое поразительное, что ей удалось вернуть мне веру в себя. Она столь искренне превозносила мой талант, мой ум, мои деловые качества, что постепенно я и сам стал в это верить, — голос Александра потеплел.
  
• 
  И что потом? Вы до сих пор вместе?
  
• 
  К сожалению, нет. Благодаря ей, я нашел новые заказы и новых клиентов. И был готов, несмотря на разницу в социальном положении, жениться. Моя бывшая жена с ее прекрасным образованием, изысканными манерами, роскошной внешностью и в подметки не годилась этой девочке. Но девочка оказалась мудрее, она сказала, что моя жизнь не привлекает ее, ей хочется простого, размеренного существования, и она однажды просто исчезла из моей жизни. Но я все еще жду, что однажды она принесет мне пирожные, сядет, свернувшись калачиком у моих ног, и будет слушать о моих мечтах и верить, что все это обязательно осуществится!
  

Я думала об Александре и этой девочке и понимала, как важно для мужчины слышать, что мы в него верим, особенно во время трудностей. Та, кто говорит слова поддержки, затмевает ту, которая критикует, даже если это оправданная критика. Напоминая мужчине о его неудачах, мы лишаем его последних сил. Даже если это очень уверенный в себе человек, он тоже подвержен воздействию женских слов, слишком большой силой они обладают. А мы так часто не придаем этому значения.

За разговорами время пролетело незаметно, и мы подъехала к еще незаконченной даче. Дом был выдержан в стиле модерн и оказался столь изысканным, что мне действительно захотелось построить особняк.

Время почти приближалось к обеду, и Александр пригласил меня поесть на берегу залива. Мы продолжали болтать и наслаждаться солнечными лучами, когда я услышала радостное приветствие, и, обернувшись, я увидела дочь одной из приятельниц Софьи Николаевны. Она была моложе меня лет на десять, с огромными лазоревыми глазами, вздернутым носиком и светлыми кудряшками. Очаровательная улыбка и прелестное голубое платье довершали облик.

— Варя, я так рада вас видеть! — щебетала Настя.

Я представила Александра и пригласила к нам присоединиться. Мы обсуждали модерн, балетные премьеры в Мариинке, мою любимую тетушку. Настя флиртовала с Александром, все наслаждались столь редким солнцем. Александра окликнул один из его знакомых. Извинившись, он отошел. Настя наклонилась ко мне и, глядя огромными глазами, прошептала:

— Варя, мне необходим ваш совет!

Я одобрительно улыбнулась и изобразила готовность слушать.

— У меня появился поклонник, — обеспокоено сообщила Настя.

— Но ведь это замечательно, — улыбнулась я.

— Может быть. Последний месяц он забросал меня восторженными письмами и букетами, приглашает поехать с ним то в театр, то на праздник, и я не знаю, как мне поступить.— Проговорив все на одном дыхании, Настя выжидающе смотрела на меня.

— А что говорят твои родители? — поинтересовалась я.

— Они считают, что г-н Гольбер — замечательная партия для меня.

— Марк? — внутренне сжавшись, переспросила я.

— Да, но он же старый, ему около сорока, — сморщила носик Настя.

«Слышал бы Марк, как о нем отзывается восемнадцатилетняя девушка», — зло подумала я, но вслух всего лишь сказала:

— Но он многому может тебя научить. — Я попыталась быть беспристрастной и спокойной, хотя внутри все клокотало от обиды и возмущения.

— Например? — заинтересовалась Настя.

• 
  Флирту, обхождению с людьми, просто умению общаться! — перечисляла я достоинства Марка, стараясь ничем не выдать себя.
  
• 
  Думаешь, стоит с ним познакомиться поближе? — Настенька погрузилась в размышления.
  

— Настенька, тебе решать! — Я готова была разрыдаться и поэтому постаралась мягко закончить этот разговор. Александр подошел как раз вовремя, и мы засобирались в город.

Сославшись на усталость, я молчала всю обратную дорогу.

Едва войдя в дом, бросилась в свою комнату и позволила рыданиям выйти наружу, я рыдала и билась в истерике и кричала своей тетушке, чтобы она сделала что-нибудь.

• 
  У меня словно кол в груди, это несправедливо, — кричала я, рыдая. — Зачем он спал со мной, дарил мне подарки, говорил мне комплименты, а сам в это время мечтал о юной Настеньке?
  
• 
  Встань, вытри слезы и повторяй за мной. — Софья Николаевна строго посмотрела на меня. — Хватит распускать нюни, мир не обрушился. Марк ведет себя как типичный ловелас, действует на всех фронтах сразу, и не надо себя тешить иллюзиями, что ты единственная, за это надо бороться, а не надеяться, что все произойдет само собой! Сейчас ты освободишься от боли и обиды, а потом мы обсудим, что делать дальше.
  

Тетушка стала напротив меня и, согнув руки в локтях, показала, что все хорошо: большой палец вверх, остальные собраны в кулак.

— Итак, все было замечательно, теперь ты решила, что обиделась, пальцы опускаешь вниз — при обиде энергия теряется, и ты опускаешься к земле. Недаром говорят: «На обиженных воду возят». Потеря энергии приводит к болезням и бедности. Все обидчивые люди, как правило, очень бедные и больные. Внутренне ты принимаешь решение, что избавишься от обиды и боли. Ты проводишь большими пальцами три раза вокруг стопы и заканчиваешь в точке на внутренней стороне ноги с внешней стороны от косточки и, словно прочерчивая, поднимаешь большие пальцы вдоль ног до колен. Обводишь по кругу изнутри наружу три круга вокруг коленок и продолжаешь большими пальцами проводить по внутренней стороне бедер к лону, соединяешь пальцы над клитором и рисуешь латинскую букву V, ведя пальцы к ребрам. Женщина, которая не обижается, всегда побеждает, всегда выигрывает — она не тратит время и силы на мелкие обидки. От ребер ведешь к точке середины груди.

— Похоже на знак бубнов, — заметила я.

— Да, бубновая дама — вечно молодая. — Тетушка была серьезна. — Обиды старят женщину и превращаются в болезни. Ты не можешь позволить себе разрушать себя просто потому, что ты решила обидеться.

— Я не решала, мне действительно больно и обидно.

Я опять разрыдалась. Тетушка подождала немного, и мы стали все повторять сначала.

— Итак, теперь твои большие пальцы упираются в центр груди. Сделай глубокий вдох, представь себе кол в груди и на выдохе с криком А-С-С-А выдерни его. Выброси свою обиду!

Первый раз мне было просто не крикнуть, звук застревал в груди, стоял ком в горле. Но в конце концов я разозлилась на себя, Марка, Настю, свою наивность и наконец-то крикнула А-С-С-А, вырвав обиду и боль из груди, и почувствовала, что мне действительно стало легче.
Мне действительно стало легче после повторения ритуала освобождения от обид. Я решила, что есть хороший повод освободиться от всех обид скопом. Обиды застревают в нашем теле, оттягивая на себя энергию. Обиды на людей, обиды на мир, обиды на себя... Слезы не решают проблему, необходимо действовать. Я достала все книжки, которые были посвящены отношениям, но, какую бы я ни открывала, я все время натыкалась на техники снятия обид и описания, как обиды разрушают любые отношения и самого человека.

Поняв, что по-настоящему я еще не освободилась от обиды, я отыскала в прабабушкином дневнике технику снятия обид на себя. Ведь я действительно ругала себя, что я такая наивная, что я слишком доверилась Матвею, что перестала играть, что как-то не так себя вела и т. д. — типичные мысли в таких ситуациях. Я легла на пол в позе распластанного ниц раба — правая рука впереди, левая поджата. Обида на себя — самая сильная из обид, она лишает нас сил, она сбрасывает нас в грязь. Мы теряем чувство собственного достоинства, превращаясь из хозяина положения в слугу, из ведущего в ведомого. Итак, я лежала, оплакивая свою беспомощность, предательство Матвея, наглость Киры, хотя ее винить было не в чем.

И я приняла решение, что теперь я буду управлять миром и создавать ситуации, а не ждать милостей от природы. Я приняла решение освободиться от обид. Встав на левое колено, я словно отрубила с правого колена тремя движениями нити неуверенности, сомнений и обид. Повторив это движение три раза я встала и сделала то же самое и с левым коленом. Почувствовав, что отпустило, я на вдохе надела воображаемые ботфорты, спасающие от грязи, пояс, защищающий нижние центры от чужого влияния, и самое главное — погоны, символизирующие меру ответственности и способность управлять миром и событиями. И вдруг поняла, что если я хочу управлять, надо делать то, что хотят другие.