А.Г. Спиркин Сознание и самосознание. А. Г. Спиркин Сознание и самосознание издательство политической литературы москва 1972
 Скачать 1.47 Mb.
|
|
И мысли в голове волнуются в отваге, И рифмы легкие навстречу им бегут И пальцы просятся к перу, перо к бумаге, Минута — и стихи свободно потекут2. Эмоциональный подъем помогает эффективнее воспроизводить понятийный опыт, сочетающийся с повышенными перцептивными способностями и высокой интуитивной чуткостью. В процессе интуитивного постижения истины происходит повышение функциональной активности всех органов чувств и мозга, что ведет к обострению восприятия, мышления и памяти. Каждый, кто более или менее результативно занимался творчеством, испытывал такое состояние, когда после продолжительного труда кажется, что истина, художественный образ, идея, новое техническое решение представляются во внезапном озарении. Видимо, большинство творений нового появилось именно таким образом, то есть с помощью интуиции. Это внезапное эмоционально-мысленное усмотрение истины, подготовленное деятельностью ума, а также подсознательными процессами. Идет ли речь об интуиции чувственной (предчувствий опасности, угадывание неискренности, благорасположения) или интеллектуальной (мгновенное решение практической, теоретической, художественной или политической задачи), интуиции как предугадывающего про- 1 Цит. по кн.: Михаил Арнаудов. Психология литературного творчества. М., 1970, стр. 358, 2 А. С. Пушкин. Полн. собр. соч., т. III. M.—Л., 1949, стр. 265. 200 зрения — во всех случаях чутье д решение, выбор действия опираются на подсознательный опыт. Нельзя понять психологические механизмы творческого процесса, не сделав предметом специального анализа переход неосознанных (или смутно осознаваемых) в ясно осознаваемые процессы и последующее возвращение «омытых» сознанием актов в скрытые, интуитивные. Творчество требует от человека гигантской концентрации интеллектуальных усилий, упорного напряжения сознания, разума как высшей формы психической активности1. И это нисколько не противоречит тому, что самые ценные идеи выходят из ложа подсознания. Идея, неожиданно появляющаяся в сознании человека, подготовлена его предшествующей деятельностью, вытекает из обстоятельств, которые могут и не осознаваться, но активно фигурируют в системе взаимоотношения субъекта и объективной реальности. В процессе такой подготовки имеет место подсознательное восприятие и запоминание: человек никогда не знает, где и когда он по мельчайшим крупицам собрал тот опыт, который ему пригодится при генерации новых идей. Озарение — это решающий прыжок с горы накопленного опыта в царство истины. И как волны, бьющиеся с разбега о берег, много раз плещется человеческая мысль около подготовленного открытия, пока придет девятый вал! Бессознательные — не просто нечто «закрытое» для самосознания субъекта. Оно свободно от устоявшихся шаблонов, более гибко в направление своего движения, в способах образования ассоциативных связей. В этом и заключается его эвристическая сила. Когда духовная жизнь человека подавляется и постоянно сжимается цепями привычек, то это значит, что человек интеллектуально увядает. Он не интересуется уже новыми проблемами, а живет преимущественно воспоминаниями. Он предпочитает других поучать мудрости догм. Успех возникновения интуитивного решения зависит от того, насколько исследователю удалось освободиться от шаблона, убедиться в непригодности ранее известных путей и вместе с тем сохранить увлеченность задачей2. 1 См. В. Ф. Асмус. Проблема интуиции в философии и математике. М., 1963. 2 См. Я. А. Пономарев. Психика и интуиция. М., 1967. 201 Именно в этом состоит тайна того, что в сфере подсознательного осуществляются ассоциации, которые рождают творческие идеи, подобно тому как игра сил природы дает чудные сочетания красок и фигур, например в виде узоров на замороженном стекле окна. В процессе творчества, в минуты особого напряжения мысли и чувств в духовном мире человека, быть может, за немногие мгновения как молнии блеснет бесконечное множество идей, ассоциаций, которые не осознаются и не запоминаются. Сознание как акт познания и оценки не является непременным условием, от которого целиком и полностью зависит результативность творческой мысли. Неосознанные мысли, идеи, импульсы часто играют важную роль толчка к ценной ассоциации, на основе которой еще в подсознании происходит рождение неожиданных связей, а потом уже оформляется идея. Однако не всякая игра ассоциаций и далеко не у каждого человека ведет к эффективному творчеству. Наибольшего эффекта этот процесс достигает, разумеется, у гениальных людей. Их подсознание способно выдавать наиболее творческие и жизнеспособные идеи, а их сознание — наилучшим образом выявлять эти идеи. Одним из важных условий творчества является целенаправленная умственная деятельность, максимальное и продолжительное «погружение» в проблему, страстное увлечение ею. Когда Ч. Дарвина спросили, как он пришел к своему открытию закона естественного отбора, он ответил: «Я все время думал об этом». Если пассивно ждать, пока решение само придет в голову, то оно может не прийти никогда. Уловить важность случайного наблюдения может лишь тот исследователь, который много и сознательно думает о проблеме. Сознательные моменты творчества выражаются прежде всего в наличии накопленного научного или художественного опыта, без которого никакая идея никогда и никого не озарит. Творческий процесс в любой области предполагает кропотливый подбор необходимого материала для реализации творческого замысла, построение определенной стратегии, предвидение предполагаемого результата и средств его достижения. Процесс творчества возможен только при условии наличия глубокого интереса к определенной проблеме. «Никогда эти вне- 202 запные вдохновения... не происходят без предшествующих им в течение нескольких дней самовольных усилий... Эти усилия, следовательно, не так бесплодны, как кажется; они приводят в движение бессознательный механизм; без них он вовсе не шел бы и ничего бы не произвел» 1. Ту же мысль высказывает и Достоевский, отмечая, что создание романа «Братья Карамазовы» стоило ему огромного труда, так как постоянно надо было анализировать плоды собственного воображения. «Я же и вообще-то работаю неровно, с мукой и заботой. Когда я усиленно работаю — то болен даже физически. Теперь же подводится итог тому, что 3 года обдумывалось, составлялось, записывалось... Верите ли, не смотря что уже три года записывалось,— иную главу напишу да и забракую, вновь напишу и вновь напишу. Только вдохновенные места и выходят зараз, залпом, а остальное все претяжелая работа»2. Даже Гете, который видел в открытии нечто неизъяснимое, внезапное и даже божественное, утверждал, что для него необходима долгая подготовительная работа. Иначе было бы все очень просто: сидеть у моря в дремоте и ждать хорошей погоды озарения. Важной формой выражения бессознательного в процессе творчества являются сновидения. Интересно воспоминание известного русского геолога А. А. Иностранцева о том, как Д. И. Менделеев, предполагая наличие связи химических элементов, много и долго думал над этой идеей, в течение ряда месяцев пытался отыскать и выразить в виде таблицы эту закономерную связь, но ничего не выходило. «Однажды Менделеев провозился над искомою таблицею до утра, но и все же ничего не вышло; он с досады бросил работу и, томимый желанием выспаться, тут же в рабочем кабинете, не раздеваясь, повалился на диван и крепко заснул. Во сне он увидел вполне ясно ту таблицу, которая позднее была напечатана. Даже во сне радость его была настолько сильна, что он сейчас же проснулся и быстро набросал эту таблицу на первом клочке бумаги...»3 Тартини услышал во сне игру дьявола на скрипке и, проснувшись, записал музыку — лучшее из всего, что 1 А. Пуанкаре. Наука и метод, стр. 42—43. 2 Ф. М. Достоевский. Письма, т. IV. М., 1959, стр. 198—199. 3 «Правда», 1 марта 1969 г. 203 он создал ранее. Рафаэль увидел во сне образ мадонны, и этот образ настолько глубоко и отчетливо запечатлелся в его памяти, что осталось только воспроизвести его на полотне1. Пушкину иногда грезились во сне стихи; он ночью вскакивал с постели и записывал их. М. Дессуар приводит мемуары Гретри, в которых описывается, как нерешенные вопросы преследовали художника ночью, а утром «зайдя в свой кабинет, он был изумлен, когда нашел все затруднения разрешенными. Все сделано ночным человеком, утренний человек — порой лишь только писец» 2. Эти факты, свидетельствующие о возможности делать связные заключения и вообще совершать духовную работу во время сновидения, говорят о сохранении способности мышления и после засыпания, хотя при этом процессы мышления теряют контроль сознания. По мнению Кестлера, во сне законы логического мышления оказываются подавленными, «мышление постороннее» является временным освобождением от тирании словесных концепций, предубеждений и аксиом, заложенных в самом специфическом образе мышления. Такое особое состояние позволяет мозгу сбросить одежды привычек, устранить противоречия и взамен их приобрести большую подвижность, многосторонность, легковерие. Это — своего рода обучение против постоянства, которое обязательно содержится в дисциплинированном и упорядоченном привычном мышлении, но которое служит препятствием скачку творческой мысли. Наиболее благоприятно состояние между сном и полным сознанием, когда матрица дисциплинированного мышления уже действует, но еще недостаточно сильна, чтобы разрушить сноподобную подвижность воображения. История творчества знает немало случаев, когда сложные научные проблемы решались в состоянии пробуждения или просто в постели в расслабленном состоянии после сна. Так, А. Эйнштейн отмечал, что обобщение связей пространства и времени пришло к нему, когда он находился в постели. То же самое было характерно для «творческого настроения» Р. Декарта. 1 См. Михаил Арнаудов. Психология литературного творчества, стр. 229. 2 М. Dessoir. Vom Jenseits der Seele, Stuttgart, 1&18, S. 50. 204 Открытие не возникает из пустоты. В процессе творчества происходит отбор, комбинирование и синтез уже существующих фактов. В известной мере любое открытие является делом выбора между многими комбинациями: «открыть — значит выбрать» 1. Чем обычнее составные части, тем более впечатляет новое целое. Знания человека относительно изменения фаз Луны так же стары, как и наблюдение того факта, что яблоки падают на землю после созревания. Однако комбинация этих и других ранее известных фактов в теории гравитации Ньютона изменила взгляды на окружающий нас мир. «Зрелость» той или иной культуры для нового синтеза выражается в периодически повторяющемся явлении многократных открытий и в возникновении схожих форм искусства, ремесла и социальных институтов в различных культурах. Но в условиях назревшей для данного типа открытия ситуации требуется еще интуитивная сила исключительного ума и счастливый случай, чтобы открытие из потенциально возможного стало реально существующим. Итак, внезапность комбинаций воображения имеет своей необходимой предпосылкой длительную подготовку материала, определенный уровень культуры мышления и упорное размышление над проблемой. Догадка исходит из круга личного опыта и идей. Ей просто неоткуда больше взяться. Никто и никогда не делал открытий в области, к которой не имел никакого отношения. И во что бы ни отлилось «озарение» ищущего — в техническую конструкцию, научную идею или художественный образ,— оно, это «озарение», всегда имело свою историю. Оно взросло на возделанном усилиями интеллекта поле: его история и предыстория — работа мысли предшественников и незаметная работа мысли ищущего. По словам М. Горького, интуиция возникает из запаса впечатлений, которые еще не оформлены сознанием, не воплощены в мысль и образ. Имеется жесткая зависимость содержания проблем и методов их решения от всего накопленного обществом знания. Так, открытие Ньютоном закона всемирного тяготения было подготовлено работами Галилея, Кеплера, 1 А. Пуанкаре. Наука и метод, стр. 13—14. 205 Гюйгенса, Борелли и др. К теории относительности непосредственно подводили также многие исследования, а Пуанкаре, по существу, открыл специальную теорию относительности одновременно с Эйнштейном. Но никакая сила интуиции даже самого могучего гения не могла привести к открытию той же теории, например, в Древнем Египте. Для этого не было предпосылок. Иногда научное творчество резко противопоставляют логике, считая, что никто из великих ученых не мыслил логически так, как это изображается в книгах по логике, что логическое мышление, подчиняющееся готовым правилам формальной логики, алгоритмам, автоматически гарантирует успех в решении типовой, но не творческой задачи. Вопрос этот более сложный, чем кажется на первый взгляд. Он требует специального рассмотрения. Заметим лишь, что оригинальности ума нельзя разумеется, научить. Научить человека «делать» открытия и мыслить творчески так же трудно, как научить его быть мудрым, сообщив правила житейской мудрости. Ведь каждый факт жизни не скроен по мерке правила. Пока мы свяжем данное правило с данным фактом, жизнь уже повернет нам его спиной, и тогда наши великолепные принципы лишь дадут нам возможность задним числом осознать меру нашей глупости. Не умеющему творчески мыслить логика так же мало может помочь, как знание грамматических правил — научить создавать подлинно художественные стихи. То, что принято именовать интуицией, чутьем, есть, по сути дела, взгляд и мысль, насыщенные большим неосознанным опытом. Это проявление мышления на бессознательном уровне, на котором порой могут быть решены чрезвычайно сложные задачи. «Все, что мы называем изобретением или открытием в высшем смысле, есть из ряда вон выходящее проявление, осуществление оригинального чувства истины, которое, давно, развившись в тиши, неожиданно, с быстротой молнии ведет к плодотворному познанию»1. При этом сам процесс решения не осознается, а в сознании всплывает лишь его результат. Лишь задним числом, 1 Гете. Избр. филос. произв. М., 1964, стр. 326. 206 когда задача уже решена, ход ее решения может быть осознан и проанализирован. Суть этого процесса верно подметил немецкий психолог В. Вундт, хотя, будучи идеалистом, и не сумел ему дать адекватное научное толкование. Душа так счастливо устроена, писал он, что, пока она подготовляет важнейшие предпосылки познавательного процесса, мы не получаем о работе, с которой сопряжена эта подготовка, никаких сведений. Как постороннее существо противостоит нам эта неосознаваемая творящая для нас душа, которая предоставляет в наше распоряжение только зрелые плоды проведенной ею работы. Интуиция не нечто сверхразумное или неразумное: в ней не осознаются лишь все те признаки, по которым осуществляется вывод, и те приемы, с помощью которых делается этот вывод. Поэтому нельзя считать, что творческое мышление антагонистично обычному логическо-му мышлению. Оно противоположно не логическому началу, а нормам привычного, проторенного, стереотипного, алгоритмического мышления. Интуиция — это не только постижение истины, но одновременно и понимание того, что это именно истина. Интуиция — это эмоционально насыщенное понимание сути проблемы и ее решения, когда ученый врастает в проблему и сливается с ней до такой степени, что уже и во сне она преследует его и властно требует ответа. Интуиция не автономный способ познания, идущего в обход ощущениям, представлениям и мышлению. Она лишь качественно особый вид познания, когда отдельные звенья логической цепи остаются на уровне бессознательного, а предельно ясно осознается лишь итог мысли — искомая истина. Это как бы свернутая логика мысли. Интуиция так же относится к логике, как внешняя речь к внутренней, где очень многое опущено и фрагментарно. «Таким образом, логика и интуиция имеют каждая свою необходимую роль. Обе они неизбежны. Логика, которая одна может дать достоверность есть орудие доказательства: интуиция есть орудие изобретения» 1. В интуиции тесно смыкаются мышление, чувство и ощущение. Она сближает научное познание с художест- 1 А. Пуанкаре. Ценность науки. М., 1906. 207 венным творчеством, и наоборот. На крыльях интуиции осуществляется интеллектуальный скачок от старого знания к новому, открытия в науке, изобретения в технике и созидание в области искусства. Интуиции достаточно для усмотрения истины, но ее недостаточно, чтобы убедиться в достоверности истины. Для этого необходимо доказательство. Перед лицом логической необходимости воображению и интуиции приходится в конце концов сдаваться1. 1 См. А. А. Налчаджян. Некоторые психологические и философские проблемы интуитивного познания. М., 1972. 208 ДУХОВНОЕ ОБЩЕНИЕ И ЕГО СИМВОЛИКА ПСИХОЛОГИЯ ОБЩЕНИЯ Долгое время в психологии за основную единицу анализа принималась преимущественно обособленная личность. Социальный контекст подразумевался, но не исследовался конкретно и принципиально. Ныне остро ощущается необходимость достоверного знания психологии взаимодействия людей в общении, социально-психологических связей людей. Духовное общение — это процесс взаимного обмена мыслями, чувствами, волевыми побуждениями с целью управления одних людей другими. По своему содержанию общение может быть разделено на информативное, эмоционально-действенное и регулятивное. В каждом акте общения заключены все эти моменты, хотя каждый раз доминирует что-то одно 1. Общение в форме совместной трудовой деятельности, а также в речевой и вообще символической форме является необходимым условием процесса приобщения индивида к сокровищам опыта человечества, организующим началом всех видов совместной человеческой деятельности. Вырастая на базе такой деятельности, общение первоначально было включено в эту деятельность и удовлетворяло ее запросы. В дальнейшем оно превратилось в относительно самостоятельную, изо дня в день возобновляющуюся жизненную, нравственно-психологическую потребность поделиться, «излить» свою душу — и в горе, и в радости, и «просто так». Помните ле- |