АЛЕША ПОПОВИЧ. Алеша попович
 Скачать 53.47 Kb.
|
|
АЛЕША ПОПОВИЧ На небесах зародился млад-светел месяц, на земле-то у старого соборного у Леонтья-попа зародился сын – могучий богатырь; а имя нарекли ему млад Алеша Попович – имечко хорошенькое. Стали Алешу кормить-поить: у кого недельный, он денной такой; у новых [270] годовой, Алеша недельный такой. Стал Алеша по улочке похаживати, стал с малыми ребятками поигрывати: кого возьмет за ручку – ручка прочь, кого за ножку – ножка прочь; игра-то у него некорыстно пошла! Кого за середку [271] возьмет – живота лишит. И стал Алеша на возрасте; учал у отца-матери просить благословеньица: ехать-гулять во чисто поле. Отец говорит: «Алеша Попович! Посажаешь ты во чисто поле; есть у нас и посильней тебя; ты возьми себе в слуги верные Марышка Паранова сына». И садились добры молодцы на добрых коней; как поехали они во чисто поле – пыль столбом закурилася: только добрых молодцев и видели! Приезжали добры молодцы ко князю ко Владимиру; тут Алеша Попович прямые [272] идет в белокаменные палаты ко князю ко Владимиру, крест кладет по-писаному, поклоняется по-ученому на все на четыре стороны, а князю Владимиру на особицу. И встречает добрых молодцев Владимир-князь и сажает их за дубовый стол: хорошо добрых молодцев попоить-покормить и втапор вестей поспросить; учали добры молодцы есть пряники печатные, запивать винами крепкими. Тут спросил добрых молодцев Владимир-князь: «Кто вы, добры молодцы? Сильные ли богатыри удалые или путники перехожие – сумки переметные? Не знаю я вам ни имени, ни отчины». Ответ держит Алеша Попович: «Я сын старого соборного Леонтья-попа Алеша Попович млад, а в товарищах слуга Марышко Паранов сын». Как поел да попил Алеша Попович, учал правиться [273] на кирпичну печь, лег полудновать, [274] а Марышко за столом сидит. В те поры да в то времечко наезжал Змеевич-богатырь и облатынил [275] все царство князя Владимира. Идет Тугарин Змеевич в палаты белокаменны ко князю Владимиру; он левой ногой на порог ступил, а правой ногой за дубовый стол; он пьет и ест и с княгиней обнимается, а над князем Владимиром играется и ругается; он кладет ковригу за щеку, а другую за другую кладет; на язык кладет целого лебедя, пирогом попихнул – все вдруг проглотнул. Лежит Алеша Попович на кирпичной печи и говорит такие речи Тугарину Змеевичу: «Было у нашего батюшки у старого у Леонтья-попа – было коровище, было обжорище, ходило по пивоварням и съедало целые кадцы пивоварные с гущею; дошло коровище, дошло обжорище до озера, всю воду из озера выпило – взяло его тут и розорвало, а и тебя бы Тугарина так за столом-то всего прирвало!» Рассердился Тугарин на Алешу Поповича, бросил в его булатным ножом; Алеша Попович увертлив был, увернулся от его за дубовый столб. Говорит Алеша таково слово: «Спасибо тебе, Змеевич Тугарин-богатырь, подал ты мне булатный нож; распорю я тебе груди белые, застелю я тебе очи ясные, засмотрю я твоего ретива сердца». В те поры выскакал Марышко Паранов сын из-за стола из-за дубового на резвы ноги и хватил Тугарина за навороть, [276] выхватил из-за столья и бросил о палату белокаменну – и посыпались оконницы стекольчатые. Как возговорит Алеша Попович с кирпичной печи: «Ой ты, Марышко, Марышко Паранов сын, ты верная слуга неизменная!» Отвечает Марышко Паранов сын: «Подай-ка ты мне, Алеша Попович, булатный нож; распорю я Тугарину Змеевичу груди белые, застелю я ему очи ясные, засмотрю его ретива сердца». Ответ держит Алеша с кирпичной печи: «Ох ты, Марышко Паранов сын! Не руди [277] ты палат-то белокаменных, отпусти его во чисто поле; некуда он там девается; съедемся с ним заутро во чистом поле». Поутру раным-ранешенько подымался вместях с солнышком Марышко Паранов сын, выводил он резвых коней пить воды на быстру реку. Летает Тугарин Змеевич по поднебесью и просит Алешу Поповича во чисто поле. И приезжал Марышко Паранов сын к Алеше Поповичу: «Бог тебе судья, Алеша Попович! Не дал ты мне булатного ножа; распорол бы я поганцу груди белые, застлал бы я его очи ясные, высмотрел бы я его ретива сердца; теперя что возьмешь у него, у Тугарина? Летает он по поднебесью». Говорит Алеша таково слово: «Не замена моя, все измена!» Выводил Алеша своего добра коня, обседлал во черкасское седло, подтянул двенадцатью подпругами шелковыми – не ради басы, [278] ради крепости, поехал Алеша во чисто поле. Едет Алеша по чисту полю и видит Тугарина Змеевича: он летает по поднебесью. И взмолился Алеша Попович: «Пресвятая мати богородица! Накажи-ка ты тучу черную; дай бог из тучи черной часта дождичка крупенистого, смочило бы у Тугарина крыльица бумажные». У Алеши была мольба доходная: накатилася туча черная; из той тучи грозной дал бог дождичка частого, частого да крупенистого, и смочило у Тугарина крыльица бумажные; пал он на сыру землю и поехал по чисту полю. Не две горы вместе скатаются, то Тугарин с Алешей съезжалися, палицами ударились – палицы по чивьям [279] поломалися, копьями соткнулися – копья чивьями извернулися, саблями махнулися – сабли исщербилися. Тут-то Алеша Попович валился с седла, как овсяный сноп; и тут Тугарин Змеевич учал бить Алешу Поповича, а тот ли Алеша увертлив был, увернулся Алеша под конное черево, с другой стороны вывернулся из-под черева и ударил Тугарина булатным ножом под правую пазуху, и спихнул Тугарина со добра коня, и учал Алеша Попович кричать Тугарину: «Спасибо тебе, Тугарин Змеевич, за булатный нож; распорю я тебе груди белые, застелю я твои очи ясные, засмотрю я твоего ретива сердца». Отрубил ему Алеша буйну голову, и повез он буйну голову ко князю ко Владимиру; едет да головушкой поигрывает, высоко головушку выметывает, на востро копье головушку подхватывает. Тут Владимир ополохнулся: [280] «Везет-де Тугарин буйну голову Алеши Поповича! Попленит он теперь наше царство христианское!» Ответ держит Марышко Паранов сын: «Не тужи ты, красно солнышко Владимир стольный, киевский! Если едет по земли, а не летает по поднебесью поганый Тугарин, сложит он свою буйну голову на мое копье булатное; не печалуйся, князь Владимир: какова пора – я с им побратаются!» Посмотрел тут Марышко Паранов сын в трубочку подзорную, опознал он Алешу Поповича: «Вижу я ухватку богатырскую, поступку молодецкую: накруто Алеша коня поворачивает, головушкой поигрывает, высоко головушку выметывает, на востро копье головушку подхватывает. Едет это не Тугарин поганый, а Алеша Попович, сын Леонтья-попа старого соборного; везет он головушку поганого Тугарина Змеевича». 1. В модуле 2 размещен сборник А.Н.Афансаьева "Народные русские сказки". Каждый выбирает ЛЮБУЮ (желательно не повторяться) волшебную сказку и анализирует ее сюжет и персонажей с точки зрения классификации В.Я.Проппа (для этого нужно вспомнить лекцию, а если кто-то слушал меня невнимательно, то в том же самом модуле размещена его книга "Морфология сказки"). 2. Попробуйте порассуждать на тему "Фольклор и современность": в какой степени и в каких случаях современный человек сталкивается с присутствием в его повседневной жизни традиций фольклора? Задание 2. Фольклор и современность, как они соотносятся, что меняется, что неизменно? Фольклор сегодня существует, точно так же, как и существовал раньше. Формы его проявления во многом повторяются, только язык соответствует сегодняшнему времени и акценты расставляются по -своему. Если большинство исследователей делят фольклор прошлого на взрослый и детский, то сегодня это и молодёжный (скажем различные приколы, свои песни), причём здесь отдельно выявляется студенческий, и подростковый, и также детский. За годы работы накоплен определённый материал, разного качества, но говорящий о живом фольклорном процессе. Открытые раньше формы устного народного творчества и сегодня существуют, меняется лишь содержание, происходит переработка текстов, но это доказывает живучесть старых форм и их необходимость сегодня. Фольклор и сегодня продолжает быть творческим процессом, частью народной педагогики в младенческом возрасте. Как и раньше творчество начинается с миропонимания, мироощущения себя в социуме. Так же трудны поиски ответов на вопросы: «Кто я?». « Зачем я?» и т.д. Процесс познания себя не прерывается. В формах устного народного творчества человечество передавало из поколения в поколение накопленные знания и умения, обеспечивая прогресс общественной мысли. Пословицы, поговорки, сказы, и т.п. дают людям эстетическое наслаждение, несут объем жизненной информации. Причём, фольклор разных возрастов, поколений переплетается и сегодня особенно заметно как взрослые вводят в свой обиход молодёжные находки, закрепляют их, делают своими, а значит всеобщими. Посмотрим на некоторые творения сегодняшнего дня, и посмотрим как они соотносятся с творениями прошлого. фольклор сегодня существует, точно так же, как и существовал раньше. Формы его проявления во многом повторяются, только язык соответствует сегодняшнему времени и акценты расставляются по -своему. Если большинство исследователей делят фольклор прошлого на взрослый и детский, то сегодня это и молодёжный (скажем различные приколы, свои песни) , причём здесь отдельно выявляется студенческий, и подростковый, и также детский. Открытые раньше формы устного народного творчества и сегодня существуют, меняется лишь содержание, происходит переработка текстов, но это доказывает живучесть старых форм и их необходимость сегодня. В формах устного народного творчества человечество передавало из поколения в поколение накопленные знания и умения, обеспечивая прогресс общественной мысли. Пословицы, поговорки, сказы, и т. п. дают людям эстетическое наслаждение, несут объем жизненной информации. Причём, фольклор разных возрастов, поколений переплетается и сегодня особенно заметно как взрослые вводят в свой обиход молодёжные находки, закрепляют их, делают своими, а значит всеобщими. Сказки Сказка – весьма популярный жанр устного народного творчества, жанр эпический, прозаический, сюжетный. Сказка, несмотря на значительную роль фантастики, имеет жизненные основания: в ней в особой форме отражается действительность и раскрываются чаяние и ожидания Время рождает новые сказки. Например, популярные сказки. "Фэнтези". Конечно, в новых сказках, как и в иных формах есть сильное влияние старых произведений. Но сами ситуации, объекты, герои уже иные. Пословица. Ей свойственны предельная краткость и простота. Ей свойственны четкое суждение, ясное выражение определенной мысли, обобщение, вывод из жизненных наблюдений и социально- исторического опыта народа: Пословицы рождаются и бытуют в живой разговорной народной речи. Благодаря конкретному выражению общего пословица может применяться ко многим однотипным явлениям. Такой способ обобщения дает основу для употребления пословиц в переносном значении переносном смысле. Напьемся, с десятью деремся, А проснемся и курицы боимся. Так и слышится : Семеро одного не боятся, а один на один все котомки отдадим. Но в современной пословице отражается причина поведения. Звучит сатира на общее зло. Знает кошка, а мяса не ела. ● Сколько волка не корми: оставит хвост да гриву. ● Мороз не велик против воды плыть. ● У всякого молодца свой образец. Загадки В древнерусском языке слово "гадать" означало "думать", "размышлять". Сочиняются и загадываются загадки и сегодня, больше детям и детьми. На плече красивой дамы Лежат деньжата, радуга и гаммы (сумочка) Стоит Егорка у него три глаза И все разного цвета (светофор) Есть еще скороговорки, считалки, частушкаи, небылицы. Прошлый век и век нынешний усилили творческое направление, называемое Приколы, маразмы. Это короткая умная форма современного городского фольклора характеризуется игрой ума, игрой слов, неформальной логикой, в которой отсутствие целого монтажного композиционного звена заменяется намеком или неожиданно подвернувшимся штампом, сленгом, рекламным слоганом. Несколько примеров. По стене ползет кирпич А за ним другой кирпич Ну и пусть себе ползут Может там у них гнездо. Иногда мне кажется, что ума у меня не больше, чем у обычного человека. Символ русской красавицы – коса и… грабли. Или вот такое-пограничное пословицы и прикола. * Девичья краса – потёмки. * Бей стенку, она сдачи не даст. * В тихом омуте – люби и саночки возить. Нынешнее время также требует фольклора, как и прошлое. Изучение, обогащение, освоение, ретрансляция фольклора сегодня в 21 веке не прихоть, а необходимость. Необходимость сохранения русского духа, а значит России. ФОЛЬКЛОР И СОВРЕМЕННОСТЬ Формы русского фольклора, исторически сложившиеся до XX в., относят к так называемому «крестьянскому», «классическому» фольклору. Под исторически сложившимися формами фольклора в русской традиции мы подразумеваем древний пласт, включающий в себя былины, календарный, семейно-обрядовый фольклор, старейшие исторические песни, а также более поздний слой фольклорных произведений: семейно-бытовую лирику, исторические песни и баллады, духовные стихи. В нашу задачу не входит описание всех этих видов и жанров, поскольку предметом рассмотрения являются некоторые общие вопросы функционирования исторически сложившихся форм фольклора, особенности их бытования и использования в культуре в XX в. Исследовательский интерес к этому пласту народной культуры вызван его необыкновенной жизнестойкостью, поскольку старинные обрядовые, песенно-музыкальные, хореографические формы фольклора поныне живут, исполняются в быту современными людьми в разной социальной среде. Следовательно, они выполняют определенные функции в нашей культуре и обществе, в жизни сообщества, группы и личности исполнителя. В круг объектов анализа входят различные формы бытования крестьянского фольклора, как в аутентичной, так и в неаутентичной среде, воспроизводимые носителями традиции и исполнителями-любителями – участниками различных фольклорных ансамблей. В книге не рассматривается профессиональное исполнительство в народных традициях, а также деятельность коллективов в жанре народного хора в клубной художественной самодеятельности, поскольку их репертуар основывается прежде всего на авторских произведениях и обработках фольклора в стиле усредненного «народного» пения, пляски, игры на музыкальных инструментах. Материалом для анализа послужили публикации в научных и научно-популярных изданиях, а также мнения экспертов-фольклористов, которые они высказали в ходе интервью по проблемам современного состояния фольклорных традиций. Суждения экспертов, основанные на многолетней экспедиционной практике, наблюдениях и анализе ситуации, стали для нас важным источником информации. Ценность мнений экспертов – в отражении ими социальных аспектов бытования исторически сложившихся форм фольклора. Эти сведения зачастую трудно получить из печатных источников, поскольку их авторы нацелены, прежде всего, на изучение фольклора с точки зрения культурного текста: его художественно-эстетической значимости, форм выражения, степени сохранности и т.д. Социальный контекст бытования традиции в таких публикациях, как правило, отсутствует или играет сугубо вспомогательную роль. При всей значимости и ценности подобной информации, ее недостаточно для проведения культурологического анализа. В дополнение к публикациям и экспертным оценкам, были привлечены результаты социологических опросов населения, касающихся широкого круга проблем современной народной культуры. Также помогли в расстановке некоторых акцентов при интерпретации материалов личные впечатления от встреч, общения с народными исполнителями – хранителями традиций, с участниками молодежных любительских фольклорных ансамблей (городских и сельских), опыт участия в фольклорном движении. Сохранность локальных традиций на территории России различна. В одних регионах фольклор продолжает свое естественное существование; там бытуют элементы старинной обрядности, исполняются песни, пляски, хороводы, наигрыши на традиционных музыкальных инструментах. В других - фольклорные традиции угасают, уходят или уже ушли из повседневной жизни людей. Но и там, как отмечают фольклористы, сохраняется хотя бы две-три песни, наигрыша, которые обязательно исполняются на местных свадьбах. Отличия в степени сохранности локальных традиций вызваны разными причинами, в числе которых исторические, социально-экономические, демографические и пр. В нашу задачу не входит описание локальных традиций по всей России, поскольку это дело специалистов - фольклористов, этнографов, музыковедов и др. Мы постараемся выявить основные тенденции в бытовании фольклора, опираясь на конкретные сведения по ряду областей и регионов, собранные фольклористами и другими специалистами-краеведами. 1. Социальная база функционирования активного типа крестьянского фольклора в современных условиях Функционирование крестьянского фольклора в нынешних условиях зависит, прежде всего, от его социальной базы: количества и возраста его носителей, наличия преемников традиции, типа бытования фольклора в аутентичной и неаутентичной среде. При проведении анализа мы выделили три основные позиции, характеризующие социальную базу фольклора: 1 сохранение прежней социальной базы, среды бытования в рамках сообщества; 2 сокращение традиционной социальной базы и ареала распространения; размывание среды и связи с сообществом; 3 нетрадиционная (неаутентичная) среда бытования исторически сложившихся форм фольклора. Под сохранением прежней социальной базы фольклора в рамках сообщества мы подразумеваем исполнение фольклорных произведений сельскими жителями в местах его исконного бытования. Крестьянский уклад жизни естественным образом поддерживает традиционные формы проведения праздников, застолий, встреч родственников, посиделок, вечерок и пр. Можно упомянуть в связи с этим живущие поныне древние обряды, связанные с крестьянским календарным циклом: «Похороны Стрелы» и «Вождение Коня» на Брянщине, «Вождение Русалки» (Барышни) в Калужской и «Похороны Костромы» в Липецкой областях, весенние хороводы в Пензенской области, «помочи» родственникам и соседям в период уборки урожая на юге России, которые сопровождаются соответствующими песнями, плясками, хороводами, инструментальной музыкой и т.д. Примеры на этом не исчерпываются, их немало. Типы бытования исторически сложившихся форм фольклора и их функции в современной культуре различны. При анализе социальной среды носителей фольклорных традиций обращает на себя внимание ее неоднородность по ряду признаков, в частности – несбалансированность возрастных категорий народных исполнителей. Результаты социологического опроса участников аутентичных фольклорных ансамблей, проведенного сектором современной народной культуры РИК в 1988-89 гг., говорят о том, что большинство из них - люди пожилого возраста: группа лиц старше 60 лет составила 46,4% от общего количества опрошенных; 28,3% составляют 50-60-летние; средний возраст (30-49 лет) – 17,5%; молодежь от 20 до 29 лет – 5,1% и совсем мало детей и юношества (до 19 лет) – 1,6%. На первый взгляд, эти данные говорят об умирании традиции, которая неизбежно прервется с уходом старшего поколения. Однако, здесь картина не столь однозначна. Такая возрастная структура участников бытовых (или аутентичных) ансамблей имеет свою логику. Фольклористы, наблюдающие за бытовыми ансамблями, отмечают, что участников моложе 40 лет в них было мало всегда. Объясняется это любопытным феноменом. Оказывается, что человек, живущий в среде, где бытует фольклор, знакомый с традицией с детства, становится певцом-мастером как правило только к 40-50 годам. По-видимому, здесь проявляется своя закономерность, заключающаяся в некой периодичности приобщения человека к фольклору. Обычно дети охотно включаются в процесс познания фольклорного искусства: выучивают песни, пляски, участвуют в празднествах, обрядах, хороводах. Подрастая, они начинают стесняться своего участия в них. Достигнув среднего возраста, обзаведясь семьями, детьми они вообще отходят от фольклора: все силы и время отнимает дом, семья, хозяйство, производственный труд. Но потом наступает период, когда дети уже выросли, появляется больше свободного времени, и знание традиций, навыки в исполнительском искусстве, полученные в детстве, вдруг пробуждаются. И люди, казалось, все позабывшие, опять начинают петь, участвовать в хороводах и пр. Значит, передача традиции состоялась, хотя и не совсем так, как это было в собственно традиционной культуре. Традиция как бы становится элементом досуговой сферы. Стадиальность в восприятии фольклора в среде его носителей еще в конце 20-х годов нашего столетия Е. Гиппиус определил как возрастную циклизацию, когда у разных возрастных групп певцов существует определенный репертуар и манера исполнения. Переход из одной возрастной группы в другую постоянно и закономерно влечет за собой смену репертуара и стиля пения. Эти наблюдения подтверждаются исследованием полесской песенной традиции, проведенной в 1970-е гг. Можейко. В своей книге она отмечает, что дети поют детский репертуар (в основном, игровые песни), девочки (подростки) увлечены любовно-лирическими песнями и пытаются распеть их многоголосно. А вот молодежь добрачного периода стремится освоить собственно современные песни, звучащие по радио, ТВ и пр. Певцы среднего возраста – поворачиваются уже к «своему» – к тому, что в сознании зрелого человека живет как серьезное, значительное. Это местная лирическая многоголосная песня, а также песня календарная и семейно-обрядовая. И четвертая возрастная группа – это певцы пожилого возраста и старики – именно они основные носители традиционной календарной и семейно-бытовой песни. Стадиальностью в восприятии и освоении фольклора объясняется, по-видимому, тот факт, что ранние, наиболее сложные по распеву, ритмике, мелодике произведения фольклористы записывали и записывают от исполнителей старшего поколения. Более молодые еще не в силах воспроизвести их должным образом, не овладев вершинами мастерства и пониманием глубинной сути, заложенной в этих песнях, обрядах и пр. Неоднородность социальной среды носителей фольклора проявляется также в ее феминизированности: большинство аутентичных исполнителей - женщины. Вероятно, такой дисбаланс обусловлен и социально-демографическими факторами (продолжительность жизни у женщин больше, чем у мужчин) и культурно-историческими. Поскольку в традиционной культуре женщине отводилась главная роль хранительницы ее устоев. В наше время мужчины по большей части предпочитают инструментальную музыку - игру на гармони, балалайке, рожке, свирели и пр., а также поют и пляшут в составе женских коллективов. И лишь районы с сильной казачьей традицией (Дон, Кубань) дают иную картину: там сохраняется мужская песенная традиция, в которой доминирующую роль играют мужчины. Результаты социологического исследования бытовых фольклорных ансамблей России, проведенного в 1988-89 гг. сектором современной народной культуры РИК совместно с ВНМЦ МК РФ, говорят о следующем. Из 54 опрошенных коллективов (ансамбли и хоры из 12 областей и 2 национальных образований, из которых 52 коллектива русских и по одному башкирскому и чувашскому) – 22 коллектива – чисто женские и 2 – чисто мужские. Общая структура по полу участников бытовых ансамблей такова: мужчины – 23,8%, женщины – 76,2%. Эти данные не репрезентируют все регионы России, но определенную тенденцию в половозрастной структуре носителей русской фольклорной традиции они выявляют. Участники аутентичных (или бытовых) фольклорных ансамблей - это мастера, знатоки местных песенно-музыкальных традиций, «песенное ядро» своего села, станицы, хутора (в крупных поселениях может быть несколько таких групп). Для этих людей фольклор естественным образом включен в их повседневную жизнь. Однако и в аутентичной среде можно выделить разные типы бытования фольклора. В частности, исполняя фольклорные произведения в традиционной ситуации праздника, гуляния, застолья, посиделок, обряда и т.п., участники бытовых ансамблей выступают в роли носителей традиции, и фольклор в этот момент составляет часть их жизни. В других условиях – специально созданных (выступления аутентичных ансамблей в концерте, со сцены, по радио, ТВ), фольклор становится объектом демонстрации в качестве культурного наследия. Народные исполнители при этом обретают статус хранителей или «ретрансляторов» образцов национальной культуры. В современном социуме с сильным влиянием через СМК различных форм городской культуры (включая и «городское» осмысление собственно «крестьянской», «народной» культуры с последующим внедрением искусственно созданных образцов в начальную среду), места с живой фольклорной традицией становятся в известном смысле культурными анклавами. Бытование фольклора в таких «заповедных зонах» (как их условно называют фольклористы) протекает в разных формах. Это может быть фрагментарное включение элементов «старой» культуры в повседневную жизнь сельчан: обращение к традиции в определенные, значимые для личности, семьи, всего крестьянского сообщества моменты – на свадьбе, похоронах, во время календарных праздников, связанных с трудовым процессом и т.д. Такое – фрагментарное – бытование фольклора, по-видимому, является на сегодняшний день преобладающим. Полная форма его бытования возможна лишь в условиях целостного сохранения традиционного уклада жизни. В современной ситуации для этого необходимо наличие особых обстоятельств, например – обособленное проживание общины в инокультурной, иноязычной среде. Показательна в этом отношении жизнь старообрядческой общины казаков-некрасовцев, вернувшихся в Россию в начале 1960-х гг. после 250-летнего проживания на чужбине и представляющей целостный анклав. После подавления Булавинского восстания три тысячи казаков вместе с семьями под предводительством Игната Некрасова ушли из России, дав зарок вернуться, но в Россию «без царя». Им пришлось немало странствовать, менять пристанища, пока, наконец, община не осела в Турции на озере Маньяс (в произношении некрасовцев Майнос) близ Мраморного моря. Там они жили своей общиной, сохраняя «древлеотеческую» веру, язык, обычаи, древние иконы, рукописные книги и устную традицию. Длительное проживание в иноязычной, иноверческой среде не привело к забвению родной культуры, напротив - способствовало ее тщательному сохранению. Для культурного анклава казаков-некрасовцев в Турции русский язык, православная вера, фольклор служили средством культурной самоидентификации и интеграции сообщества, выделения и обособления его по отношению к иноэтническому окружению. И хотя община жила достаточно замкнуто, следуя запрету на браки с иноверцами, социальные контакты с местным населением, конечно, были. Поэтому казаки-некрасовцы знали и турецкий и греческий языки, пели их песни. Сохраняя собственную культуру, некрасовцы признавали и частично ассимилировали чужую. Возвратясь на родину, казаки-некрасовцы принесли с собой богатейший фольклор: былины, исторические песни, духовные стихи, карагоды, лирические песни, пляски, наигрыши, своеобразный национальный костюм (в свадебном уборе невесты сохранилась рогатая кичка, а в мужском костюме – рубаха с вышивкой на груди – наиболее архаичный из образцов этой одежды). Сейчас они живут в селах Краснодарского и Ставропольского краев. Задание 1. Богатырь Алеша Попович в русских былинах представлен противоречиво. С одной стороны он действительно богатырь, который стоит на страже русской земли и является ее заступником, защитником русского народа. С другой стороны он хитрый и трусоватый. Но в данной былине хитрость Алеши Поповича помогла ему победить во много раз более сильного противника, так что она оказалась оправдана. Да и труса Алеша в этой былине не праздновал. |