Ермошин Андрей. Вещи в теле. Психотерапевтический метод работы с. Андрей Ермошин Вещи в теле. Психотерапевтический метод работы с ощущениями об издании
 Скачать 3.57 Mb.
|
СЛУЧАЙПервый сеанс Бабушка больше не опора Молодую женщину привел на прием к психотерапевту муж. Поводом для этого стали приступы с потерей сознания, «отключением» ног, потерей слуха и зрения. По времени это совпало со смертью бабушки (со дня ее смерти не прошло еще сорока дней). Пациентка рисует человечка в возрасте 7–8 лет (рис. 4). Руки его призывно подняты. Выделяется тонкая шея (переживание неуверенности, обиды). Круглые уши (зависимость), колпак на голове (ощущение ее сжатия). – Какие ощущения соответствуют этому возрасту? – Круглое и темное в груди. Это некий шар из газа величиной с огромный детский мяч (40–50 см в диаметре). – Какому переживанию соответствует? – Это печаль. – Какой процент Вашей энергии на себе держит? – Процентов 45, – отвечает пациентка и поясняет: – Бабушка умерла, я очень себя винила, плакала. – Это случилось недавно, а что же произошло в возрасте 7–8 лет? – Сильно пил папа, – с грустью отвечает Е. – Мама мною не занималась… – Стоит питать это переживание или хватит? – Хватит. – Может быть, Вы хотите сообщить что-либо отцу и матери, чтобы они знали? – Что уж теперь об этом разговаривать! – Предпочитаете просто успокоиться? – Да. – Успокаивайтесь. И наблюдайте, куда при этом идут ощущения. По мере успокоения к пациентке возвращаются силы. Она делает выдох облегчения. – Что осталось на месте бывшего шара? – Он стал меньше. Теперь он как волейбольный мяч. Все белое из него уходит. (Возвращается в оборот, питает каждую клеточку тела. – А.Е. ) Пациентка делает еще выдох. – Что на месте бывшего «волейбольного мяча»? – Теннисный. Это мои слезы. Я целые месяцы плакала. Еще выдох. – Теперь что осталось? – Копоть осела. Все, что было хорошего, ушло из этого. Уточняем место расположения этой копоти. – В солнечном сплетении. (Исходный шар был большим и ощущался как будто на уровне груди, но, как оказалось, его центр находился ниже). – Там ей место? – Нет, не хочу, чтобы она там была. Но она пустила глубокие корни . – Пусть усыхают? – Цепляются… Пациентка вдруг начинает плакать. – Нехорошие картины вспоминаются. Корень как будто в мозг отросток дал… – Сколько всего картин? – Пять. – Отпустите их? – Они оседают и… цепочкой выходят из солнечного сплетения, как фотографии, друг за другом. Из этого шарика. Самые ранние уже вышли. Теперь более свежие перед глазами. Это все боль, которую я пережила в жизни… Вот уже вижу бабушкино лицо. Пациентка решается отпустить бабушку. Успокоение становится еще глубже. Все, кроме учебы, вышло. (Учеба для Е. – особенно болезненная тема. Девушка учится в колледже, до окончания осталось три месяца, но она не может вернуться к учебе после академического отпуска и очень страдает от этого). Пациентка рассказывает дальше: – Фрагменты цепочкой выходят. Даже я не представляю, что там. Там вся моя боль. Проблемы с учебой, с бабушкой (воспоминания, связанные с ее смертью), – немного повторяется Е. и продолжает: – Зрительная память у меня очень четкая. В детстве набрала… (таких картинок). Лет до восемнадцати все это снилось. Почувствовав, что на сегодня достаточно, она открывает глаза. Рассказывает об ощущениях: приятно наполненное тело, спокойствие на душе… Желая поговорить, переключается на рассказ. Недавно у нее были приступы: ноги начали отниматься… Смерть бабушки переживала очень сильно. Хотела с кем-то поговорить, а бабушки уже нет. – Бабушка когда-то подарила мне игрушку, теперь я увидела ее – слезы, рыдания, страшная боль. Ноги стали отниматься. Лежала на полу, потеряв сознание. Кот закричал – проснулась. Стала плохо видеть и слышать. Не могла встать на ноги. Испугалась и поняла, что надо пересмотреть свою позицию. То кричала, взывала к бабушке: «Возьми меня с собой. Мне тут тяжело. Я не могу без тебя». Ложилась: «Я умру!» – и действительно у меня было состояние, похожее на инсульт, – в нем я видела бабушку. Муж, сидящий рядом, подтверждает слова пациентки. – Походив на коленях, с клюшкой, я поняла, – продолжает свой рассказ Е., – что надо найти точку опоры. К чему-то стремиться, чтобы продолжать жить. И я нашла ради чего: меня бабушка замуж выдала, радовалась этому. Я мужа люблю и ради него буду жить. А то проваливалась в черную пропасть в мыслях, переживаниях. Бабушка растила меня с самого детства, я была к ней очень привязана. Она для меня была дороже всех. С отцом мы не сходились характерами, потому что похожи друг на друга. Я ждала, чтобы кто-то пришел домой, а когда он приходил, становилось еще хуже. Мама с папой жили отдельно от меня. В последнее время, когда со мной приступ случился, он стал лучше относиться ко мне… и я к нему терпимее… После смерти бабушки моя нервная система как будто оголилась. Все было открыто. Очень много информации в голову попадало. Когда пережила шок после смерти, нормально спала, а потом началась бессонница. Принимала сильные лекарства и все равно не могла заснуть. Реланиум не помогал. Принимала тизерцин сначала по четвертушке, потом по половинке, потом по две таблетки. Не могла проснуться, и все равно мысли терзали. Особенно учеба. Новые термины… За ночь целая лекция в голове прокручивалась. Пробовала смотреть на ночь хорошие мультфильмы – тоже не помогало: мысли все равно возвращались. Обнаженное сознание. А когда случился приступ, стало страшно. Построила другую цепочку. Спала три дня на фоне болезни (была температура). И хотя ноги болят, я пошла после этого. Стержень, который у меня выпал, я назад вернула. Боялась выйти на улицу одна, думала: «Ударюсь». Особенно страшно, что одолевали мысли о смерти. Я была готова броситься под поезд метро. При осознании этого жаром обдавало. Старалась не стоять у края. Думала отравиться. Один раз уже собралась принять бабушкин клофелин и запить водкой… И если бы не случайный звонок… подружка позвонила, отвлекла. Но когда рыдала, а потом онемели ноги, страшно стало… Стараюсь не смотреть на предметы, связанные с бабушкой. Приступ ослабляет, я поняла это. С тех пор уже две недели не плачу. Комментарий. Я привел описание встречи с Е. в достаточно полной форме. В целом сеанс занял около 45-ти минут. Встреча проходила уже в «посткризисный» период. К этому времени Е. успела проделать большую внутреннюю работу. «Нашла ради чего жить». «Стержень, который у меня выпал, я назад вернула». Несмотря на это, оставались большие пласты переживаний, основанных на впечатлениях раннего возраста. Именно непреодоленность того страдания, возможно, была основой столь острого переживания утраты бабушки – «компенсатора» любви и заботы. Характерным было отчетливое видение пациенткой возврата сил при успокоении. «Все белое» последовательно уходило сначала из шара размером с большой детский мяч, затем из «волейбольного мяча», потом – из «теннисного». Пока не осталась «копоть». Дальнейшее очищение шло специфическим образом: «фотографии», отражавшие травматические сцены, «поочередно, друг за другом» покидали остаточный шарик копоти. Характерным было и то, что после этого сеанса Е. нарисовала картинку из квадратиков, кружков и треугольников, изображавшую человечка 14—15-тилетнего возраста. И работа, не завершенная на первом сеансе, продолжилась. В этой работе также заметно обсуждаемое нами явление – усушение . Здесь «разделение фракций переживания» имело вид выпаривания белого . Второй сеанс Выпаривание белого Второй рисунок (рис. 5) отличался теми же вскинутыми руками, сохранился колпачок на голове, оттопыренные уши. Но корпус и голова приняли так называемую «паранойяльную конфигурацию», конфигурацию борьбы, протеста. Обозначился также нос (проблемы с дыханием). Ощущения, соответствующие возрасту 14–15 лет, пациентка описывает так: на уровне живота что-то большое и круглое, в нем больше светлого. К нему прилепился черненький комочек. Носить его Е. не хочет. Решает успокаиваться. Наблюдая за тем, что происходит с этим комочком, замечает, что он начал расплываться, стал перемешиваться с белым. Образуется нечто серое. Голова согревается. Серое все перемешивается, его крутит. Голову, руки, грудь наполнило тепло, стало жарко. Масса перемешивается… белое выпаривается из нее и становится жарче. Выдох. То, что было большим и серым, стало меньше и темнее. Небольшой мячик. Поднимается. – Позвольте происходить естественному процессу в организме, просто наблюдайте. – От него остается маленький блестящий черный, как железный, круглый гладкий шарик. – Давно он заложился? – Давно. Не выясняем деталей. – Он расплавляется… В кляксу превратился. – У пациентки наворачиваются слезы. – Резкая боль на душе, хотя сцен конкретных не вспоминаю. – Пусть уходит туда, откуда пришло? – Я ее как будто отрываю, но она цепляется. Приросла… Отрывает вместе с собой мою ткань… Отстает. Как будто выпрыгивает. И исчезает. Кипело даже это железо, – поясняет пациентка. – Как корка, клякса усохла – я ее сдирала. Теперь на этом месте жжет. Заживает. Покрывается новой кожей. Глубокая воронка была… Затянулось. – Что перед глазами? – Перед глазами – белое. Радость испытываю. Цветы. Как будто яблоневый цвет, вишневый. Весна. Улыбаюсь невольно. Открывает глаза и обращается к мужу: – Меня всю наполняет радость. Комментарий. О «заживлении ран» мы еще будем говорить ниже. Сейчас можно предварительно обратить внимание на этот и другие аспекты работы. Третий сеанс Пепельный смерч из живота через макушку Приведу еще один эпизод работы с этой пациенткой, чтобы показать ее характерную динамику. Для работы «открываются» все более поздние переживания, человек как бы взрослеет, пока не «вырастет» до своего возраста. В случае с Е. следующий рисунок уже изображал девочку 15–16 лет (рис. 6). Руки все так же вскинуты вверх, но теперь уже производят впечатление радостно вскинутых, улыбающийся рот, ноги из четырех элементов (укрепившееся чувство опоры). Треугольное туловище («девчоночье»). Сохраняется колпак на голове. Ощущения, связанные с возрастом 15–16 лет, напоминают темную, как будто растекшуюся массу в области солнечного сплетения. Они соответствуют переживанию страха, неприятным событиям (мы не уточняем каким). – Стоит ли продолжить питать, носить массу в области солнечного сплетения? – Нет, хватит. – Тем более что сколько сил она забирает? – Много. – А они бы пригодились? – Конечно! – Успокаиваться будете? – Да. – Наблюдайте, что делается с массой. – Она скручивается, как в тоненький коврик. Он сломался, пеплом осыпался, раскрошился. – Наблюдайте, что происходит с пеплом. – Спиралью поднимается вверх, выходит через голову. Как будто смерч уносит пепел через макушку. Весь вылетел, – пациентка делает облегченный выдох. – Лучше без него? – Конечно! Руки и голова пациентки отяжелели. – Ваши освободившиеся силы наполнили их, – позволяю я себе толкование. – Позвольте им усваиваться и головой, и руками. Пациентка делает выдох и поясняет ощущения: – Жаром наполнены голова, лицо, руки. Лицо горит… В голове – кружение, невесомость. Еще выдох. Ощущения постепенно усваиваются. – Становится как-то радостно. Легкость во всем теле. Я слышу, как птички поют (за окном действительно поют птицы: весна) и мне хорошо, улыбаюсь. На этом сеансе Е. захотела укрепиться в своей возродившейся способности ездить одной в общественном транспорте (прежде она боялась упасть, «удариться»). Я предложил ей прикрыть глаза и в воображении «проехать» весь путь, сохраняя спокойное, уравновешенное состояние . Е. с удовольствием это проделала. Кроме того, она засвидетельствовала, что ее состояние, настроение совсем переменилось. Если еще три дня назад она чувствовала себя очень усталой, то «теперь что-то бродит внутри», легкость, радость. Четвертый сеанс Нефть – на пол На этот раз рисунок пациентки изображал «молодого человека» 17–18 лет (рис. 7). Туловище прямоугольное. Голова образована из двух треугольников: нижнего острием книзу, верхнего – острием кверху. Треугольничек носа. Ноги составлены из четырех элементов (более устойчивые). Ощущения, связанные с возрастом 17–18 лет, – черное с шипами образование в области солнечного сплетения. Размер она показывает руками – между двумя ладонями, если соединить пальцы «куполом». Соответствует агрессии. – Помогает жить? – Нет. – Какой процент сил связывает? – Двадцать пять. – Эта агрессия порождает трудности, – продолжает она осмысление. – Из-за нее нет правильной оценки событий. Настороженность к миру, к людям. Агрессию породили неприятные моменты в жизни пациентки. Она решает успокаиваться и наблюдать за ощущениями. Шар взорвался. Колючие шипы разлетелись. Внутри бывшего шара обнаружился небольшой беленький шарик. Все солнечное сплетение колет. Очень крепкие (шипы)… Шар яркий, горячий; на него стали оседать шипы… все это расплавилось, потекло вниз, в живот… К ногам… Вытекает на пол, как ртуть. – Сколько процентов успело вытечь? – Все вытекло. Черное, блестящее, как нефть. А шарик белый – голубоватый такой, горячий. Сейчас блуждает по солнечному сплетению. Везде по организму… Каждый орган обходит, каждый окутывает. Вот сейчас сердце обволакивает… и уменьшается. Сейчас к голове – теплотой так окутывает, за глазами… Руки уже все наполнены, к ногам пошел… И растаял, как испарился. Все. Обошел все… Чувство такое, что меня кружит по спирали, до потолка поднимает мысленно…(Выдох). Вниз спускаюсь. (Выдох). Легкость испытываю. Летаю по комнате. Я сижу и в то же время как будто мой двойник летает по комнате. Легкость. Себя со стороны вижу. И он опять то поднимается, то опускается… Отчетливо чувствую… Все успокоилось. (Открывает глаза). Произошедшее пациентка комментирует так: – Помолодевшей себя чувствую. Необъяснимо. – На что направите освободившиеся силы? – На сохранение радости. На то, чтобы делать все в состоянии легкости. – Позвольте себе увидеть, как Вы делаете все в состоянии легкости. – Радостно на душе. Так бывает редко. (Я меланхолик: то черный, то серый, но все время – меланхолик). В детстве только радовалась. А потом потихонечку, к восемнадцати годам – все серое… Радости ни от чего не стало, когда просто смотришь на что-нибудь… Думала, что заболела. Упадок сил… Силы уходили на то, чтобы приводить себя в движение, делать то, что необходимо. Что весна, что солнце – не удавалось порадоваться. Краски – исчезли. Думала, что и будет так. Бабушка мне говорила: «С возрастом. Взрослые не так воспринимают…» Еду в автобусе – смотрю по сторонам. Где проезжаем, все рассматриваю, интерес какой-то проявляется. Сейчас лучше стало… Даже после такого события – смерти бабушки. Эти картинки уже не встают перед глазами. На первой встрече уходили отснятые картинки плохого, грустного – сейчас не возвращаются. Мне легче. Живу тем, что сейчас есть, и радуюсь. Я о будущем думаю. Еще недавно звонила всем близким, бабушке мужа, лишь бы они что-нибудь говорили. А теперь они спрашивают: «Что-то ты не звонишь. Забыла нас…» А я не нуждаюсь в том, чтобы кто-то занимал мысли мои. Комментарий. Обращу внимание лишь на некоторые моменты. Мне кажется интересным, как в фазе оценки пациентка самостоятельно характеризует «черное с шипами» образование в области солнечного сплетения, воплощающее «агрессию», которая деформирует восприятие действительности: «Из-за нее (агрессии) нет правильной оценки событий». Ретроспективный взгляд пациентки на свое состояние открывает характерную динамику утраты человеком «радости жизни» по мере накопления «негативных зарядов». «Радость ни от чего» исчезает. Но это не проявление «возраста», а проявление потерь энергии на «хранение» залежей переживаний. Отмечу также, что направление выхода «черноты» у Е. всякий раз особое, хотя прорабатываемая зона, казалось бы, одна и та же. Характерное «повзросление» фигурки человека, изображенного на рисунке, продолжается. Здесь видны практически все компоненты работы, что и заставило меня продлить описание этого случая. На всех рисунках сохраняется «шляпа». Это признак наличия функционального блока в позвоночнике – «недопитки» головы. Пятый сеанс Черный шарик в белом шаре. Клубок со слайдами. Пепел разносит ветер Рисунок изображает фигуру человека 19—20-тилетнего возраста (рис. 8). Ощущения, связанные с возрастом 19–20 лет, – большой белый шар (почти в обхват), а внутри него – небольшой черный шарик, он мечется там из стороны в сторону. Месторасположение ощущений – низ живота. Им соответствуют особые драматические переживания. Пациентка начинает жаловаться на дрожь, идущую по всему телу, и поясняет: шарик сильно мечется. Она чувствует нервозность: шарик чересчур разбегался. Белое как будто испаряется. У шарика остается меньше места – он сильнее бьется. Мышцы словно током пронизывает, они сокращаются. (Видны внешние подергивания ног, рук. Видимый пульс на шее учащается). – Странное ощущение, – продолжает пациентка, – знобит. Шарик лопнул. – Черная масса хочет расплыться. (В голосе пациентки заметны признаки тревоги). – Продолжайте наблюдать за ощущениями, – не прерываю я процесса. – Ходит… Лишь бы не оседала… В голову направилась – и картины стали всплывать. Серьезные проблемы… Много проблем. Е. с трудом сдерживает плач, на ее лице появляется гримаса страдания. Прикасаюсь к ее плечу успокаивающим жестом. – Это проблемы, которые до сих пор не решены? Они требуют разрешения, или это прошлые проблемы? Надо, чтобы Вы что-то сделали в связи с теми событиями? Ответа не последовало. Однако последовал выдох. Ее лицо стало успокаиваться, светлеть. – Шарик – это клубок, цепочка всех этих моментов. Я выдернула нитку из клубка, и он начал раскручиваться. Один фрагмент уходит… Сгорел, как фотография. Цепочкой второй выходит. Это сопровождается дрожью. Все дрожит внутри. Выдергиваю с усилием воли– второй фрагмент горит. Пауза. Пациентка долго (минуты две) остается сосредоточенной на изживании «второго фрагмента»). Потом она продолжает: – Цепочка фрагментов поменьше размером, они просто уходят – как маленькие слайды, вереницей. Я их не вижу. Что-то там есть, но, как те, с болью их не ощущаю. Как только выходят – сразу сгорают. Пламя идет, идет – и потом они рассыпаются пеплом и осыпаются рядом. Потом их ветром раздувает. Клубок стал совсем маленький, как горошина. И мне легче – дрожь прекратилась… Все! Последний… – с облегчением возвещает Е. На ее лице виден пот. Выдох. Еще выдох. – Ощущения укладываются… Блаженство. Радость… В глазах – радуга, зеленая, фиолетовая, – улыбаясь, продолжает описание Е. – Когда все это ушло, я улыбнулась, – объясняет она, – это же такая ерунда была! А я держала это в воспоминаниях, рыдала – прямо комок подступал к горлу. Все это я сожгла. То светлое, что было вокруг, – не просто где-то в пространстве осталось – оно разошлось по всему телу, в голову пришло. А все темное сожглось и развеялось. Она открывает глаза и продолжает рассказ: – В клубке была сконцентрированная информация – как мне было нехорошо. Четкая, переработанная информация. Не то, что свежая… Было четыре таких фрагмента, сильных, ярких – как цветные фотографии. Люди на них двигались, будто пленка прокручивалась, – эти произошедшие события раскладывались на слайды, как диафильм. И в голове всплывали эти воспоминания – самые существенные слова. Я знала, что в этот момент произошло, в тот… Думала: что же это? Дрожь была очень сильная. Испугалась, когда шарик лопнул, – стало это вытекать… Оно само пошло в голову и стали фрагменты всплывать. Выйдет один – новый всплывает. В первую нашу встречу было что-то похожее. В прошлый раз – не так. Горели… Как клубок – на веревочке эти фрагменты были – они пошли. – Покажите место, через которое они выходили. Пациентка показывает место на макушке. – Я как будто приговаривала: «Сгорайте. Чтобы я не вспоминала вас больше», – продолжает пояснять Е. – То, что я избавилась от них – хорошо. Но в солнечном сплетении закрутило… Главное, что пережила. Это были не открытые вопросы. Они камнем лежали и вспоминались при схожих обстоятельствах. Когда похожие случаи происходили, воспоминания еще утяжеляли, ухудшали состояние. Иногда было мнимое подобие, а прежний случай оживал в памяти, и я этот случай расценивала как прежний – и мне было тяжело. В шарике заключалось нечто небольшое по размеру, но содержательное. Клиентка возвращается к описанию ощущений на сеансе: – Комок подходил к горлу, но нитку выдернула, – пациентка показывает, как сделала это, на уровне макушки, – и клубок стал разматываться. И они прямо вспыхивали и потом развеивались… Радость… В солнечном сплетении успокаивается. Как будто забывается… Я довольна, что неприятного уже нет – перестало крутить. Как будто и не было ничего. И об этом не надо вспоминать, не надо возвращаться… Вошло светлое – оно радостное. А то, что было, – пропало. Как будто я себе установку дала: «Сгорело и мне от этого радостно на душе». Теперь Е. рассказывает о жизни: – Иду одна – радуюсь. Не то, что раньше: иду, под ноги смотрю; страшно: вдруг что-то случится… Я была скована, очень настороженно шла – только в своих мыслях. А тут – весна и солнце. Хорошо мне было. Радостно смотрела по сторонам. Быстренько доехала, хорошо. А раньше ехала в напряжении, как робот. А сейчас, если и замечу, что напрягаюсь немного, сама себя спрашиваю: «Зачем напрягаюсь?» Не надо себя контролировать. (Раньше и слова и шаги контролировала). Теперь мне никого спрашивать не надо: «Я правильно иду?». Шла и улыбалась. Эйфория весь день. Потом укладывается в хорошее. Присутствующая на сеансе мать подтверждает: «Спокойно едет, как другие люди». – Улыбаюсь, смеюсь, глядя на мужа, – продолжает Е. – Людям странно: человек улыбается. – Людям создаешь хорошее настроение, – добавляет мать. – Мужу создаю хорошее настроение. Он мне говорит: «Так приятно на тебя смотреть!» Ощущаю себя так, как будто мне лет 16–17. Помню, когда я на курсы поступила и первый раз в центр ехала, то чувствовала, как становлюсь взрослой. Вот и сейчас такое же радостное ощущение. Не просто привычно, буднично: знаю маршрут, и все, – а так радостно, как будто в первый раз. И себя ощущаю как будто моложе… Душой молодею… Горе, неприятности откладывались – и все нехорошее выходит. Бегу… Девушки моего возраста головы опустили, – а я лечу. Музыку себе вчера включила… Так Л. поведала о результате нашей работы. |