Собрание юмористических рассказов. Антон Павлович Чехов
 Скачать 6.42 Mb.
|
Гадальщики и гадальщицы(Подновогодние картинки)Старуха‑нянюшка гадает папаше‑интенданту. – Дорога, – говорит она. – Куда? Нянюшка машет рукой на север. Лицо папаши бледнеет. – Вы едете, – добавляет старуха, – а у вас на коленях мешок с деньгами… По лицу папаши пробегает сияние. * * *Чиноша сидит за столом и при свете двух свеч глядит в зеркало. Он гадает: какого роста, цвета и темперамента будет его новый, еще пока не назначенный начальник. Он глядит в зеркало час, другой, третий… В глазах его бегают мурашки, прыгают палочки, летают перья, а начальника нет как нет! Ничего не видно, ни начальников, ни подчиненных. Проходит четвертый час, пятый… Наконец ему надоедает ожидать нового начальника. Он встает, машет рукой и вздыхает. – Место остается вакантным, значит, – говорит он. – А это нехорошо. Нет больше зла, чем безначалие! * * *Барышня стоит на дворе за воротами и ждет прохожего. Ей нужно узнать, как будут звать ее суженого. Идет кто‑то. Она быстро отворяет калитку и спрашивает: – Как вас звать? В ответ на свой вопрос она слышит мычанье и сквозь полуотворенную калитку видит большую темную голову… На голове рога… «Пожалуй, верно, – думает барышня. – Разница только в морде». * * *Редактор ежедневной газеты садится погадать о судьбах своего детища. – Оставьте! – говорят ему. – Охота вам себя расстраивать! Бросьте! Редактор не слушает и глядит в кофейную гущу. – Рисунков много, – говорит он. – Да черт их разберет… Это рукавицы… Это на ежа похоже… А вот нос… Точно у моего Макара… Теленок вот… Ничего не разберу! * * *Докторша гадает перед зеркалом и видит… гробы. «Что‑нибудь из двух, – думает она. – Или кто‑нибудь умрет, или у моего мужа в этом году будет большая практика…» Кривое зеркало(Святочный рассказ)Я и жена вошли в гостиную. Там пахло мохом и сыростью. Миллионы крыс и мышей бросились в стороны, когда мы осветили стены, не видавшие света в продолжение целого столетия. Когда мы затворили за собой дверь, пахнул ветер и зашевелил бумагу, стопами лежавшую в углах. Свет упал на эту бумагу, и мы увидели старинные письмена и средневековые изображения. На позеленевших от времени стенах висели портреты предков. Предки глядели надменно, сурово, как будто хотели сказать: – Выпороть бы тебя, братец! Шаги наши раздавались по всему дому. Моему кашлю отвечало эхо, то самое эхо, которое когда‑то отвечало моим предкам… А ветер выл и стонал. В каминной трубе кто‑то плакал, и в этом плаче слышалось отчаяние. Крупные капли дождя стучали в темные, тусклые окна, и их стук наводил тоску. – О, предки, предки! – сказал я, вздыхая значительно. – Если бы я был писателем, то, глядя на портреты, написал бы длинный роман. Ведь каждый из этих старцев был когда‑то молод и у каждого, или у каждой, был роман… и какой роман! Взгляни, например, на эту старушку, мою прабабушку. Эта некрасивая, уродливая женщина имеет свою, в высшей степени интересную повесть. Видишь ли ты, – спросил я у жены, – видишь ли зеркало, которое висит там в углу? И я указал жене на большое зеркало в черной бронзовой оправе, висевшее в углу около портрета моей прабабушки. – Это зеркало обладает волшебными свойствами: оно погубило мою прабабушку. Она заплатила за него громадные деньги и не расставалась с ним до самой смерти. Она смотрелась в него дни и ночи, не переставая, смотрелась даже, когда пила и ела. Ложась спать, она всякий раз клала его с собой в постель и, умирая, просила положить его с ней вместе в гроб. Не исполнили ее желания только потому, что зеркало не влезло в гроб. – Она была кокетка? – спросила жена. – Положим. Но разве у нее не было других зеркал? Почему она так полюбила именно это зеркало, а не другое какое‑нибудь? И разве у нее не было зеркал получше? Нет, тут, милая, кроется какая‑то ужасная тайна. Не иначе. Предание говорит, что в зеркале сидит черт, и что у прабабушки‑де была слабость к чертям. Конечно, это вздор, но несомненно, что зеркало в бронзовой оправе обладает таинственной силой. Я смахнул с зеркала пыль, поглядел в него и захохотал. Хохоту моему глухо ответило эхо. Зеркало было криво и физиономию мою скривило во все стороны: нос очутился на левой щеке, а подбородок раздвоился и полез в сторону. – Странный вкус у моей прабабушки! – сказал я. Жена нерешительно подошла к зеркалу, тоже взглянула в него – и тотчас же произошло нечто ужасное. Она побледнела, затряслась всеми членами и вскрикнула. Подсвечник выпал у нее из рук, покатился по полу, и свеча потухла. Нас окутал мрак. Тотчас же я услышал падение на пол чего‑то тяжелого: то упала без чувств моя жена. Ветер застонал еще жалобней, забегали крысы, в бумагах зашуршали мыши. Волосы мои стали дыбом и зашевелились, когда с окна сорвалась ставня и полетела вниз. В окне показалась луна… Я схватил жену, обнял и вынес ее из жилища предков. Очнулась она только на другой день вечером. – Зеркало! Дайте мне зеркало! – сказала она, приходя в себя. – Где зеркало? Целую неделю потом она не пила, не ела, не спала, а все просила, чтобы ей принесли зеркало. Она рыдала, рвала волосы на голове, металась, и наконец, когда доктор объявил, что она может умереть от истощения и что положение ее в высшей степени опасно, я, пересиливая свой страх, опять спустился вниз и принес ей оттуда прабабушкино зеркало. Увидев его, она захохотала от счастья, потом схватила его, поцеловала и впилась в него глазами. И вот прошло уже более десяти лет, а она все еще глядится в зеркало и не отрывается ни на одно мгновение. – Неужели это я? – шепчет она, и на лице ее вместе с румянцем вспыхивает выражение блаженства и восторга. – Да, это я! Все лжет, кроме этого зеркала! Лгут люди, лжет муж! О, если бы я раньше увидела себя, если бы я знала, какая я на самом деле, то не вышла бы за этого человека! Он не достоин меня! У ног моих должны лежать самые прекрасные, самые благородные рыцари!.. Однажды, стоя позади жены, я нечаянно поглядел в зеркало и – открыл страшную тайну. В зеркале я увидел женщину ослепительной красоты, какой я не встречал никогда в жизни. Это было чудо природы, гармония красоты, изящества и любви. Но в чем же дело? Что случилось? Отчего моя некрасивая, неуклюжая жена в зеркале казалась такою прекрасной? Отчего? А оттого, что кривое зеркало покривило некрасивое лицо моей жены во все стороны, и от такого перемещения его черт оно стало случайно прекрасным. Минус на минус дало плюс. И теперь мы оба, я и жена, сидим перед зеркалом и, не отрываясь ни на одну минуту, смотрим в него: нос мой лезет на левую щеку, подбородок раздвоился и сдвинулся в сторону, но лицо жены очаровательно – и бешеная, безумная страсть овладевает мною. – Ха‑ха‑ха! – дико хохочу я. А жена шепчет едва слышно: – Как я прекрасна! |