Антонян. Антонян Ю. М., Еникеев М. И., Эминов В. Е. Психология преступника и расследования преступлений М., 1996 Об
 Скачать 1.72 Mb.
|
|
зондирующие коммуникативные действия нейтрального содержания. Здесь можно выделить два крайних вида психических состояний - резко возбужденное эмоционально отрицательное (гнев, возмущенность и т. п.) и депрессивно- подавленное (печаль, тоска, уныние и т. п.). Дальнейшее поведение следователя должно строиться с учетом этих состояний. Не следует допускать каких бы то ни было поведенческих актов, усугубляющих вышеуказанные отрицательные психические состояния подозреваемого (обвиняемого). В равной степени следователю могут повредить как невнимательность, небрежность, суетливость, нервозность, подчеркнутая подозрительность, так и наигранная веселость и т. п. Установлению коммуникативного контакта содействует все то, что снижает уровень отрицательных психических состояний. В большинстве случаев коммуникативный контакт создается не на базе житейских мелочей, а на основе информации, способной вызвать оптимальный очаг возбуждения. При этом следует учитывать актуализированные потребности партнера по общению, текущие доминанты. Эти доминанты определяются не столько устойчивыми личностными или профессиональными интересами проходящего по делу лица, сколько проблемами, связанными с расследуемым событием. У каждого подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего и свидетеля имеются свои животрепещущие проблемы, жгучие вопросы, концентрирующиеся вокруг расследуемого дела. Свои контакты со следователем они планируют, основываясь на собственном отношении к событию преступления. (И здесь неприемлемы расхожие рекомендации некоторых юристов, когда с любителем шахмат предлагается устанавливать “психологический контакт” с разговора о тонкостях ферзевого гамбита, > а с рыболовом - об особенностях клева в осенне-зимний период.) Вступая в контакт с конкретными подследственными лицами, необходимо исходить из того, что “психологический эффект каждого внешнего действия на личность обусловлен историей ее развития”. Задача следователя - с самого начала опираться на положительные социальные связи данной личности, усиливать эти связи, пробуждать гражданственность. Поэтому лучше всего найти в “истории развития” данной личности значительные события, связанные с ее самореализацией, и начать общение, опираясь на эти события. В основе стратегии поведения следователя не должно лежать заигрывание с допрашиваемым лицом, отыскание каких-либо общих любительских интересов. Допрашиваемые лица должны увидеть в следователе честного, принципиального, культурного, знающего свое дело человека, не унижающего их личного достоинства, не ущемляющего, а защищающего их гарантированные законом права. Установление коммуникативного контакта - это прежде всего избежание всего того, что может его нарушить: - примитивности, вульгарности, профессиональной некомпетентности и тем более грубости и психического насилия (угрозы, шантаж, манипулирование ложной информацией, ущемление национальных и религиозных чувств и т. п.). Вся система коммуникативных контактов должна строиться на положительных проявлениях личности, на справедливом и гуманном отношении к личности подследственного. Наиболее значимым моментом для установления контакта является доступное и убедительное разъяснение юридических прав и обязанностей данного участника уголовного дела. Подозреваемые (обвиняемые) могут чувствовать себя беззащитными перед нависшей опасностью. И следователь с самого начала расследования должен выступать как защитник закона, в том числе и всех без исключения прав обвиняемого, подозреваемого и других участвующих в деле лиц. Особенно значимо для подозреваемых (обвиняемых) разъяснение следователем отдельных положений закона, раскрытие тех преимуществ, которыми они могут воспользоваться. Следователь должен проявить себя не как преследующее лицо, а как лицо, призванное помочь другому, пусть даже оступившемуся человеку. И эта позиция должна быть не показной, а отражать внутренние устремления следователя. Поведение подозреваемого (обвиняемого) во многом зависит от поведения следователя. И если следователь внимательно отнесся к нуждам зависимого от него человека, проявил себя как достойный гражданин, с ним всегда захотят установить контакт, взаимодействовать. Особенно внимательного отношения требуют лица, лишенные свободы. Лишение свободы - сильнейший психологический фактор; ограниченная возможность действий, тяжелые нравственные переживания обостряют защитные доминанты, повышают избирательное отношение ко всем действиям официальных лиц, перестраивают всю ценностно-мотивационную и регуляционную сферу личности, повышают чувствительность к отдельным внешним воздействиям. Для негативного отношения следователя к подозреваемому (обвиняемому), особенно в начале расследования, нет никаких оснований - истина еще должна быть установлена. Но даже виновный и осужденный остается гражданином Советского государства и обладает определенными правами. Правосудие должно неотвратимо осуществлять наказание за совершенное преступление, но ему чуждо стремление к мщению. Ситуации следственного общения в условиях противодействия часто называют конфликтными ситуациями. Конфликт как психологическое понятие - это столкновение противоположно направленных, несовместимых тенденций в сознании отдельных индивидов, в межличностных отношениях индивидов или групп людей, связанное с острыми отрицательными эмоциональными переживаниями. При этом каждая конфликтующая сторона стремится нанести ущерб другой. Существование конфликтов возможно лишь при наличии условий для длительного противодействия сторон. Несомненно, не существует общей, глобальной конфликтности между следователем и подследственными лицами. Задача следователя - преодолеть даже временно возникшие конфликтные ситуации и в любом случае достигнуть цели расследования - установить истину происшедшего события. Устойчивые конфликты возможны, лишь когда стороны располагают равными возможностями. Для длительного поддержания конфликта у обвиняемого и подозреваемого нет никаких средств, тогда как у следователя имеется арсенал возможностей для его снятия. Поэтому представляется, что получившая в последнее время широкое распространение “теория конфликтов” на предварительном следствии не имеет достаточных оснований. Не всякое противодействие является конфликтом, позиционной борьбой. Противодействие правосудию - это не конфликт и не позиционная борьба, а несостоятельная уловка преступника, для преодоления которой следствие располагает системой научно разработанных средств. Длительные, конфликты, борьба могут возникнуть только в практике отдельных малоквалифицированных следователей, не владеющих тактикой преодоления противодействия следствию. Преодоление противодействия подследственного лица требует профессионализма, владения соответствующими психологизированными в своей основе приемами. При этом недопустимо психическое насилие. В законе не перечислены все возможные незаконные меры: они слишком многообразны, однако запрещена сама основа всех возможных незаконных мер воздействия - домогательство показаний. К приемам психического насилия относятся подсказывающие и наводящие вопросы, угрозы, необоснованные обещания, манипуляция ложной информацией, использование низменных побуждений и т. п. Так, категорически недопустимо проведение следственных действий только в “тактических” целях (например, проведение очной ставки при отсутствии в показаниях существенных противоречий). Преодолевая противодействие, следователь не ставит задачу сломить волю подозреваемого (обвиняемого). Он не борется с ним, а осуществляет социальное воздействие на асоциальную личность. От средств и приемов неправомерного психического насилия, связанных с домогательством нужных следователю показаний, следует отличать правомерные приемы психического воздействия. Эффективное применение средств и приемов нравственного психического воздействия - основа тактического мастерства следователя. Уголовное судопроизводство основано на предусмотренных законом мерах воздействия по отношению к участникам уголовного дела. Прием психического воздействия - это воздействие на противодействующее следователю лицо путем создания такой ситуации, в которой обнаруживается скрываемая им информация вопреки его желанию. Так, тактически целенаправленная система вопросов может выявить, помимо желания допрашиваемого, такие факты и детали, которые известны только лицу, причастному к совершению преступления. Выше отмечалась необходимость опираться на положительные социальные связи и положительные качества противодействующего следователю лица. Допустимо ли наряду с этим использование и отрицательных психических и нравственных качеств - эмоциональной неустойчивости, вспыльчивости, беспринципности, тщеславия, мстительности и т. п.? По этому вопросу нет единого мнения. С нашей точки зрения, на него следует ответить утвердительно: средство достижения истины допустимо, если лицо, дающее показания, при этом остается свободным в выборе линии своего поведения. При этом важно, чтобы используемый прием не содержал элементов лжи, обмана, нечестности. Так, следователем было установлено, что обвиняемый П. вел аморальный образ жизни, сожительствовал одновременно с несколькими женщинами, в том числе с К. Зная, что жена П. ревновала мужа к этой женщине, следователь использовал это обстоятельство. Перед тем как вызвать жену П. на повторный допрос (ранее отрицавшую свою осведомленность о преступной деятельности мужа), следователь разложил на своем столе изъятые у П. фотографии К. Увидев их, жена П. сразу же сообщила об известных ей фактах совершения преступлений ее мужем. Имел ли следователь моральное право использовать такой прием? Не разглашал ли он при этом интимные стороны жизни подследственного лица? Нет, не разглашал. Фотографии К. могли оказаться у него на столе и по другому поводу. Вымогательства показаний от жены П. не происходило. Процессуальные права и законные интересы личности не были нарушены Итак, сталкиваясь с упорным запирательством, следователь использует “жесткие” приемы психического воздействия, но эти приемы не должны быть связаны с его предвзятой, ригидной позицией. Следователь воздействует не на содержание показаний, а на мотивационную сферу допрашиваемого лица (путем разъяснении преимущества правдивого признания, юридического значения имеющихся улик, использования особой системы их предъявления и т п.). Существенное значение имеет при этом воздействие на антиципирующую (предвосхищающую) деятельность лица, уклоняющегося от дачи правдивых показаний Все приемы, основанные на эффекте “блокировки” возможных уклонений допрашиваемого от дачи правдивых показаний, являются правомерными Следователь, предвидя возможные направления уклонений, заранее “блокирует” их, демонстрируя их бесперспективность, и тем самым побуждает к даче правдивых показаний. Не прибегая к дезинформации, следователь может широко использовать возможность разноплановой трактовки допрашиваемым лицом имеющейся информации. Каждый прием правомерного психического воздействия имеет свою “сверхзадачу”, которая решается самим подследственным на основе имеющейся у него информации. Узловые вопросы, все наиболее значимое для него важно “подать” в момент его наибольшей психической активности, но с неожиданной стороны. При этом резко повышается значимость получаемой информации - происходит ее эмоциональная генерализация Психическим воздействием обладает даже последовательность вопросов. В тех случаях, когда они хронологически ассоциируются с подлинными событиями, возникает впечатление широкой осведомленности следователя о них. Но даже одиночные, имеющие самостоятельное значение вопросы должны быть всесторонне осмыслены следователем как фактор психического воздействия. Различные редакции одного и того же вопроса могут попасть на различную мотивационную почву. Не являются ли приемы психического воздействия проявлением предвзятого отношения следователя к подозреваемому (обвиняемому), который до приговора суда не считается виновным? На этот вопрос следует ответить отрицательно. Во всех сферах жизнедеятельности людей, особенно там, где имеет место тактическое взаимодействие - будь то дипломатия или игра, военное дело или расследование преступлений, неизбежно имеет место психическое воздействие одной стороны на другую. Каким арсеналом средств правомерного психического воздействия на лиц, противодействующих расследованию, располагает следователь? Судебная психология рекомендует ряд приемов правомерного психического воздействия в ситуациях противодействия. К ним относятся: ознакомление противодействующего лица с системой имеющихся доказательств, раскрытие их юридического значения, убеждение в бесполезности противодействия; разъяснение преимуществ чистосердечного раскаяния; создание у допрашиваемого лица субъективных представлений об объеме доказательств, оставление его в неведении относительно фактически имеющегося объема доказательств; исправление ошибочных представлений о неосведомленности следователя; создание условий для действий подследственного лица, ведущих к его разоблачению; временное попустительство уловкам, совокупность которых может иметь разоблачающее значение; система предъявления улик по возрастающей их значимости, внезапное предъявление наиболее важных, изобличающих доказательств; совершение следователем действий, допускающих их многозначное толкование. Следователь постоянно должен учитывать, какой информацией о ходе следствия располагает подозреваемый (обвиняемый), каким образом он ее переосмысливает и какие действия в связи с этим может предпринять. Рефлексивное управление поведением противодействующего лица основано на: анализе его общих адаптационных способов; его ригидности, шаблонности; неосведомленности о тактических планах следователя, о мере его информированности; использовании внезапности, дефицита времени и информации для продуманных контрдействий. Использование; дефицита времени и информации у противодействующего лица не следует трактовать в духе традиционного приема “захвата врасплох”. Анализ практики показывает, что получаемые при “захвате врасплох” ответы редко бывают связаны с непроизвольной “выдачей” истины. В подавляющем большинстве случаев такая “внезапность” не продвигает следователя по пути познания истины, но очень часто ведет к нарушению коммуникативного контакта. Наряду с этим внезапное предъявление веских изобличающих улик в ситуации, содействующей разрушению защитной доминанты противодействующего лица, следует признать эффективным приемом правомерного психического воздействия. Одним из действенных средств психического воздействия на противодействующее следствию лицо является демонстрация возможностей объективного установления скрываемых обстоятельств вне зависимости от его показаний. Предположим, что, расследуя дело о получении взяток за продажу стиральных машин “Вятка”, следователь установил два факта получения продавцом А. взяток от В. и С. Ознакомившись с порядком установки этих машин, следователь узнал, что они требуют специального монтажа, который производится через соответствующую мастерскую Следователь сообщил А. о том, каким путем он может выявить всех лиц, которым А. продавал эти машины. После этого А. назвал еще пятерых покупателей, от которых получил взятки. Большое психическое воздействие оказывает предъявление вещественных доказательств и раскрытие перед подследственным лицом их разоблачающего значения, возможностей судебной экспертизы. При этом существенны обстановка предъявления вещественных доказательств, психологическая подготовка к их адекватному восприятию подследственным. Следователь учитывает и эмоциональные реакции на те вещественные доказательства, которые значимы лишь в системе данного расследуемого события и нейтральны сами по себе. Так, предъявление обуви и одежды убитого эмоционально значимо для виновного и нейтрально для невиновного. Однако роль эмоциональных реакций в расследовании не следует преувеличивать. Они могут возникать по разным причинам. В то же время непроизвольные эмоциональные реакции, их внешняя выраженность оцениваются самим подследственным, что определяет его дальнейшее поведение. В некоторых случаях он может интерпретировать свои эмоциональные проявления как “провал”, как выдачу “тайны”. И если после этого следует чистосердечное признание, значит, тактический прием эмоционального воздействия оказался эффективным. Одним из средств правомерного психического воздействия является постановка перед подследственным лицом мыслительных задач, связанных с логикой расследуемого события. Повышенная психическая активность подозреваемого (обвиняемого) в случае причастности к преступлению может объясняться его информированностью относительно тех данных, которые неизвестны пока следователю, острым повторным переживанием отдельных эпизодов преступления. Так, при осмотре магазина, из которого была совершена кража, следователь обнаружил на полу под окном шерстяное одеяло. На одеяле имелось несколько вмятин, характер которых позволял предположить, что его несколько раз пытались повесить на забитый в верхнюю часть оконной рамы гвоздь. Необходимость в завешивании окна возникла в связи с тем, что уличный фонарь хорошо освещал внутреннюю часть помещения магазина. Подозрение в краже пало на П. Во время допроса ему был задан только один вопрос “для размышления”: “Как вы думаете, был ли виден прохожим преступник, который пытался занавесить окно в магазине?” Помня о том, что одеяло неоднократно падало и его приходилось вновь вешать на фоне ярко освещенного окна, П. решил, что его увидел и опознал кто-то из знакомых. Считая себя разоблаченным, он признался в краже. Многие приемы воздействия связаны с явлением “имиджа” --формированием определенного “образа следователя” и “образа его действий” в сознании противодействующего лица. Следователь должен рефлексировать реакции подследственного лица в отношении своих действий и предъявляемых доказательств, устранять все то, что может привести хотя бы к временному успеху противодействия, к упрочению установки на запирательство, воздерживаться от взаимодействия с подследственным в тактически невыгодных ситуациях. В тактически наиболее благоприятных ситуациях следователь усиливает воздействие путем синхронизации своих действий, используя психический эффект “накопления чувств” Все перечисленные тактические приемы психически принудительного воздействия не являются приемами психического насилия, так как допускают свободу волеизъявления подследственного лица, вариативность его поведения. |