Главная страница
Навигация по странице:

  • – Эй, эй, городская, что просишь за ширинку

  • – Ты что, голубушка

  • – Это какой же – Вон, голомордый, идет, смеется.– Это который драный локоть

  • Пастернак. Б. Пастернак ''Доктор Живаго''_0_1631508765. Борис Леонидович Пастернак Доктор Живаго


    Скачать 2.18 Mb.
    НазваниеБорис Леонидович Пастернак Доктор Живаго
    АнкорПастернак
    Дата21.05.2023
    Размер2.18 Mb.
    Формат файлаdoc
    Имя файлаБ. Пастернак ''Доктор Живаго''_0_1631508765.doc
    ТипЗакон
    #1148776
    страница27 из 59
    1   ...   23   24   25   26   27   28   29   30   ...   59

    9



    Обыкновенно, когда поезд приближался к какой-нибудь станции, лежавшая наверху Антонина Александровна приподымалась в неудобной позе, к которой принуждал низкий, не позволявший разогнуться потолок, свешивала голову с полатей и через щелку приотодвинутой двери определяла, представляет ли место интерес с точки зрения товарообмена и стоит ли спускаться с нар и выходить наружу.

    Так было и сейчас. Замедлившийся ход поезда вывел ее из дремоты. Многочисленность переводных стрелок, на которых подскакивала теплушка с учащающимся стуком, говорила о значительности станции и продолжительности предстоящей остановки.

    Антонина Александровна села согнувшись, протерла глаза, поправила волосы и, запустив руку в глубину вещевого мешка, вытащила, до дна перерыв его, вышитое петухами, парубками, дугами и колесами полотенце.

    Тем временем проснулся доктор, первым соскочил вниз с полатей и помог жене спуститься на пол.

    Между тем мимо растворенной вагонной дверцы вслед за будками и фонарями уже плыли станционные деревья, отягченные целыми пластами снега, который они как хлеб-соль протягивали на выпрямленных ветвях навстречу поезду, и с поезда первыми на скором еще ходу соскакивали на нетронутый снег перрона матросы и, опережая всех, бежали за угол станционного строения, где обыкновенно, под защитой боковой стены, прятались торговки запрещенным съестным.

    Черная форма моряков, развевающиеся ленты их бескозырок и их раструбом книзу расширяющиеся брюки придавали их шагу натиск и стремительность и заставляли расступаться перед ними, как перед разбежавшимися лыжниками или несущимися во весь дух конькобежцами.

    За углом станции, прячась друг за друга и волнуясь, как на гадании, выстраивались гуськом крестьянки ближних деревень с огурцами, творогом, вареной говядиной и ржаными ватрушками, хранившими на холоде дух и тепло под стегаными покрышками, под которыми их выносили. Бабы и девки в заправленных под полушубки платках вспыхивали, как маков цвет, от иных матросских шуток, и в то же время боялись их пуще огня, потому что из моряков преимущественно формировались всякого рода отряды по борьбе со спекуляцией и запрещенною свободною торговлей.

    Смущение крестьянок продолжалось недолго. Поезд останавливался. Прибывали остальные пассажиры. Публика перемешивалась. Закипала торговля.

    Антонина Александровна производила обход торговок, перекинув через плечо полотенце с таким видом, точно шла на станционные задворки умыться снегом. Ее уже несколько раз окликнули из рядов:


    – Эй, эй, городская, что просишь за ширинку?

    Но Антонина Александровна, не останавливаясь, шла с мужем дальше.

    В конце ряда стояла женщина в черном платке с пунцовыми разводами. Она заметила полотенце с вышивкой. Ее дерзкие глаза разгорелись. Она поглядела по бокам, удостоверилась, что опасность не грозит ниоткуда, быстро подошла вплотную к Антонине Александровне и, откинув попенку со своего товара, прошептала горячей скороговоркой:

    – Эвона что. Небось такого не видала? Не соблазнишься? Ну, долго не думай – отымут. Отдай полотенце за полоток.

    Антонина Александровна не разобрала последнего слова. Ей подумалось, что речь о каком-то платке. Она переспросила:


    – Ты что, голубушка?

    Полотком крестьянка назвала зайца, разрубленного пополам и зажаренного, которого она держала в руках. Она повторила:

    – Отдай, говорю, полотенце за полоток. Ты что глядишь? Чай, не собачина. Муж у меня охотник. Заяц это, заяц.

    Мена состоялась. Каждой стороне казалось, что она в великом барыше, а противная в таком же большом накладе. Антонине Александровне было стыдно так нечестно объегоривать бедную крестьянку. Та же, довольная сделкой, поспешила скорее прочь от греха и, кликнув расторговавшуюся соседку, зашагала вместе с нею домой по протоптанной в снегу, вдаль уводившей стежке.

    В это время в толпе произошел переполох. Где-то закричала старуха:

    – Куда, кавалер? А деньги? Когда ты мне дал их, бессовестный? Ах ты, кишка ненасытная, ему кричат, а он идет, не оглядывается. Стой, говорю, стой, господин товарищ! Караул! Разбой! Ограбили! Вон он, вон он, держи его!


    – Это какой же?

    – Вон, голомордый, идет, смеется.


    – Это который драный локоть?

    – Ну да, ну да. Держи его, басурмана!


    – Это который на рукаве заплатка?

    – Ну да, ну да. Ай, батюшки, ограбили!


    – Что тут попритчилось?

    – Торговал у бабки пироги да молоко, набил брюхо и фьють. Вот, плачет, убивается.

    – Нельзя этого так оставить. Поймать надо.

    – Поди поймай. Весь в ремнях и патронах. Он тебе поймает.


    1   ...   23   24   25   26   27   28   29   30   ...   59


    написать администратору сайта