|
|
Вербер Бернард - День муравья - www.readfree.ru. День муравья (Le jour des fourmis)
113. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
Солидарность: Солидарность проявляется не в радости, а в беде. Все чувствуют близость с тем, кто разделил с ним трудности, а не с тем, с кем пережил счастливое событие.
Несчастье — источник солидарности и единения, а счастье чаще разъединяет. Почему? Потому что во время всеобщего триумфа каждый чувствует себя ущемленным в оценке личных заслуг. Каждый считает, что он единственная причина общего успеха.
Сколько семей распалось из-за дележки наследства? Сколько рок-н-роллъных групп были единым целым до… признания? Сколько политических движений исчезло, как только добралось до власти?
Этимологически слово «симпатия» происходит от sun pathein, что значит «страдать с». Так же «сочувствие» происходит от латинского cum patior, которое тоже означает «страдать с».
Переживая страдания отдельных представителей всей нашей группы, мы можем на мгновение отвлечься от тягот собственной судьбы.
В воспоминаниях о пережитой вместе голгофе заключается единение и сила группы.
Эдмон Уэллс.
«Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том II
|
114. В УЛЬЕ
9-й спускается со своего боевого скакуна и принюхивается. Рядом приземляются остальные муравьи. Быстрая перегруппировка.
Построение: отряд на очень опасном участке.
Компактным квадратом они проникают во вражеский улей. Внутри жуки-носороги будут совершенно бесполезны. Их оставляют у входа жевать кору.
Белоканцы, похоже, проникли в святилище. Кроме пчел, никто еще не входил сюда. Кажется, восковые стены хотят сковать муравьев. Солдаты осторожно продвигаются вперед.
На безупречных восьмиугольниках мерцают золотые блики. Мед отсвечивает от проникающих редких солнечных лучей. Лужицы воска спаяны прополисом, эта красноватая резинка, которую пчелы собирают с соцветий каштана и ивы.
Ничего не трогайте! — предостерегает 9-й.
Слишком поздно. Мед привлекает муравьев, некоторые начинают пробовать его и тут же увязают. Вытащить их и при этом самому не угодить в эту трясину невозможно.
У некоторых артиллеристов еще сохранились в запасе остатки кислоты, они осторожно идут вперед, готовые выстрелить при любой внезапной опасности.
Пахнет сахаром и западней.
Ничего не трогайте!
Они чувствуют, что в восковых сотах притаились рабочие и солдаты Асколеина, готовые по первому приказу наброситься на них.
Крестоносцы подходят к восьмиугольной решетке, похожей на сердцевину ядерного реактора. Но вместо урана там находятся будущие граждане Золотого улья. Восемьсот альвеол наполнены яйцами, тысяча двести альвеол — личинками, две тысячи пятьсот альвеол занято белыми нимфами. В центре шесть самых главных альвеол. Здесь развиваются личинки принцесс.
Муравьев поражает архитектура. Это блеск цивилизации, достигшей своей вершины. Не то, что в муравьиных Городах, где путаные коридоры прорыты кое-как по законам наименьшего сопротивления. Неужели муравьи не столь умны и не столь изысканны, как пчелы? Так можно было бы подумать, сравнив мозг пчелы и муравья: мозг пчелы больше. Однако биологические исследования королевы Шли-пу-ни, доказали, что ум — это не только размер мозга. Среди всех насекомых периферические отростки нервной системы больше всего развиты у муравьев.
Белоканцы идут дальше и обнаруживают сокровищницу — комнату, наполненную продуктами. Десять килограммов меда, а это в двадцать раз больше, чем вес всех обитателей улья. Рыжие спорят, нервно шевеля усиками.
Все это слишком опасно. Они разворачиваются и направляются к выходу.
Смерть беглецам! Нападем на чужаков, они все равно заперты в нашем улье, — призывает одна из пчел.
Из восьмиугольных альвеол вырываются пчелиные воины.
Муравьи падают под ударами ядовитых жал. Тех, кто приклеен к полу, даже не удостаивают поединка.
Но 9-й успевает вывести из гнезда основные силы отряда. Муравьи садятся на жуков-носорогов и взлетают, а войско Асколеина бросается за ними в погоню, испуская победные запахи.
Внутри Золотого города уже готовятся праздновать победу, как вдруг раздается зловещий треск. Потолок Асколеина обваливается, а в гнездо проникают муравьи, сотни муравьев.
103-й разработал великолепный план. Пока пчелы преследовали мирмекийскую армаду, он вскарабкался на дерево и напал с тысячами белоканцев на оставленный без защиты летающих солдат город.
Внимание, ничего не ломать. Минимум жертв. В заложники берите личинки принцесс! — бросает 103-й, расстреливая личную охрану королевы Заха-эр-ча.
Крестоносцы очень быстро взяли мандибулами за горло всех принцесс. Город сдается. Асколеин проиграл битву.
Королева все поняла. Вторжение отряда было всего лишь отвлекающим маневром. А в это время муравьи, не имеющие летучих кобыл, прогрызли крышу и открыли второй фронт, гораздо более опасный, чем первый.
Так была выиграна битва «Маленького серого облака», которая привела к полному завоеванию муравьями воздушного пространства.
Что вы хотите? — спрашивает пчелиная королева. — Убить нас всех?
9-й отвечает, что рыжие никогда не ставили перед собой такую цель. Их единственный враг — это Пальцы. Только Пальцы цель их похода. Муравьи Бел-о-кана ничего не имеют против пчел. Им просто нужен их яд, чтобы убивать Пальцев.
Должно быть, Пальцы очень сильны, раз стоят таких усилий, — шепчет Заха-эр-ча.
103-й требует в качестве подкрепления один легион пчел. Королева соглашается. Она отдает элитную эскадрилью Стражей цветов. Тут же триста пчел начинают жужжать. 103-й узнает их. Именно эти солдаты нанесли наибольший ущерб белоканцам.
Крестоносцы остаются на ночлег в Золотом улье и просят запасы меда в дорогу.
Королева Асколеина интересуется:
За что вы так ненавидите Пальцев?
9-й объясняет, что Пальцы применяют огонь. Следовательно, они представляют опасность для всего живого. Когда-то давным-давно насекомые заключили договор о союзе против тех, кто использует огонь. Пришло время выполнить условия этого договора.
Тут 9-й замечает, как из верхней альвеолы выходит 23-й.
Что ты тут делал? — спрашивает 9-й, поднимая антенны.
Да так, гулял, осматривал королевскую ложу, — небрежно бросает 23-й. 9-й с 23-м и так недолюбливают друг друга, а после таких слов все еще больше обостряется.
103-й перебивает их и спрашивает, куда делся 24-й.
24-й потерялся в улье во время последней атаки. Он сражался, он преследовал пчелу и… и теперь он слабо представляет, где находится. Все эти правильные ряды сот совсем не успокаивают его. Однако он не выпускает кокон бабочки из мандибул. Он рыскает среди анфилады альвеол, надеясь к завтрашнему утру найти остальных крестоносцев.
|
115. ВО ВЛАЖНОЙ ДУХОТЕ МЕТРО
Жак Мелье задыхался в тесноте вагона. Поезд дернулся, и комиссар толкнул женщину. Хрипловатый голос возмутился:
— Вы не могли бы поосторожней?
Сначала он узнал тембр голоса. Потом сразу же сквозь запахи грязи и пота услышал удивительный аромат духов. Бергамот, ветивер, мандарин, галоксид, сандаловое дерево, скрепленные мускусом пиренейского каменного барана. Духи сообщили:
Я Летиция Уэллс.
Это, несомненно, была она, ее дикие сиреневые глаза были направлены на него.
Летиция смотрела на комиссара с нескрываемой злобой. Двери открылись. Двадцать девять человек вышли, тридцать пять вошли. Их прижало так сильно, так что они чувствовали дыхание друг друга.
Летиция смотрела на комиссара взглядом кобры, которая собирается заглотить живьем детеныша мангуста, а очарованный Мелье не мог отвести глаз.
Она была невиновна. Он слишком поторопился. Когда-то они обменивались идеями. Даже испытывали симпатию друг к другу. Она угощала его медовухой. Он рассказал о своем страхе перед волками, а она — о страхе перед людьми. Как ему не хватало этих моментов, одна его ошибка, и все испорчено. Он захотел объясниться. Она простит его.
— Мадемуазель Уэллс, я хотел вам сказать, я…
Поезд остановился, она протиснулась между людьми и исчезла.
Она нервно зашагала по коридорам метро. Она почти бежала, чтобы как можно скорее покинуть это мерзкое место. Она чувствовала направленные на нее похотливые взгляды. И вдобавок ко всему этот комиссар Мелье ехал с ней по одной линии!
Темные коридоры. Как какие-то влажные кишки. Лабиринт, освещенный тусклыми неонами.
— Эй, куколка! Гуляешь?
Приблизились три бандитские фигуры. Три хулигана в виниловых куртках, один из них уже приставал к ней несколькими днями раньше. Она ускорила шаг, но они не отставали, подкованные железом ботинки стучали по полу.
— Ты одна? Не хочешь перекинуться словечком?
Она резко остановилась, в ее глазах читалось слово «отвали». В прошлый раз это подействовало. Сегодня это не возымело никакого действия на этих дебилов.
— Надо же, эти красивые глазки ваши собственные? — спросил высокий бородач.
— Нет, она взяла их напрокат, — подхватил один из его дружков.
Сальные ухмылки. Тычки в спину. Бородатый вынул раскладной нож.
Летиция вдруг утратила всякую уверенность, и раз она оказалась в роли жертвы, хулиганы тут же взяли на себя роль хищников. Она попыталась убежать, но трое хулиганов преградили ей дорогу. Один из них заломил ей руку за спину.
Она застонала.
Коридор был освещен и далеко не пуст. Поравнявшись с ними, люди ускоряли шаг, опуская голову и делая вид, что не замечают происходящего. Так просто получить удар ножом…
Летиция Уэллс запаниковала. Ни одно из ее обычного оружия не срабатывало против этих скотов. A ведь и у этого бородача, и у этого лысого, и у этого громилы, наверное, тоже были матери, которые с улыбкой вязали голубое приданое.
Глаза хищников сверкали, а вокруг по-прежнему ходили люди, ускоряя шаг, поравнявшись с их маленькой группкой.
— Что вам надо, деньги? — пробормотала Летиция.
— Твои деньги мы возьмем потом. А сейчас нас интересуешь ты, — ухмыльнулся лысый.
Тонким острием своего ножа Бородач стал срезать пуговицы с ее пиджака.
Она отбивалась.
Это было невероятно. 4 часа дня. Должен же хоть кто-то отреагировать и хоть что-нибудь сделать!
Бородач присвистнул, увидев ее грудь.
— Маловата, но все равно ничего, как вам?
— С азиатками всегда проблема. Тела, как у девочек. Доброму человеку подержаться не за что.
Летиция Уэллс была на грани обморока. На нее накатил приступ гуманофобии. Грязные мужские руки касались ее, ощупывали, хотели ей навредить. Ее сотрясали судороги, но от страха ее не могло даже стошнить. Она оказалась в ловушке и была не способна сбежать от этих палачей. Она едва разобрала слова: «Стоять, полиция!»
Нож замер.
Мужчина с револьвером предъявил трехцветное удостоверение.
— Вот дерьмо, это легавый! Смываемся, парни. А тебя, шлюха, мы поимеем в другой раз.
Они побежали.
— Ни с места! — закричал полицейский.
— Как же, щас, — огрызнулся лысый. — Только попробуй выстрели — мы тебя засудим.
Жак Мелье опустил револьвер, и они убрались.
Летиция Уэллс медленно восстанавливала контроль над своим дыханием. Все позади. Она спасена.
— Как вы? Они вас не поранили?
Летиция покачала головой. Понемногу она начала приходить в себя. Мелье в естественном порыве обнял ее, стараясь успокоить:
— Все хорошо, теперь все хорошо.
Она инстинктивно прижалась к нему. Она успокаивалась. Никогда бы не подумала, что однажды ее так обрадует внезапное появление комиссара Мелье.
Ее напряженный взгляд, этот бушующий океан ее сиреневых глаз успокоился. Не осталось и намека на тигриный блеск, только легкий бриз колышет волны.
Жак Мелье подобрал пуговицы от ее пиджака.
— Полагаю, я должна вас отблагодарить, — сказала она.
— Не стоит. Повторяю, мне просто хотелось бы поговорить с вами.
— А о чем?
— Об этих химиках, это дело занимает нас обоих. Я вел себя как идиот. Мне нужна ваша помощь. Мне… всегда была нужна ваша помощь.
Она была в замешательстве. Но как в таких обстоятельствах не пригласить его в гости на бокал медовухи?
|
116. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
Столкновение цивилизаций: В 1096 году папа Урбан II отправил первый крестовый поход для освобождения Иерусалима. В нем участвовали пилигримы — люди решительные, но не имеющие никакой военной подготовки. Во главе их стояли Готье Безземельный и Пьер-Отшельник. Крестоносцы продвигались на восток и даже не ведали, по каким странам проходили. Есть им было нечего, и они занимались грабежом, сея больше разрушений на Западе, чем на Востоке. От голода они даже скатились до каннибализма. «Представители истинной веры» быстро превратились в сборище оборванных бродяг, одичавших и опасных. Король Венгрии, между прочим тоже христианин, приказал прикончить этих босяков, чтобы оградить своих крестьян от их нападений. Некоторым выжившим все же удалось добраться до турецкого берега, но молва о том, что они варвары, полулюди-полуживотные, летела впереди них, так что в Никее местные жители прикончили их без малейших колебаний.
Эдмон Уэллс.
«Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том II
|
117. В БЕЛ-О-КАНЕ
В Бел-о-кане приземляются мухи-гонцы. У всех одинаковые новости. Крестоносцы победили одного Пальца с помощью пчелиного яда. Потом они атаковали улей Асколеин и одержали победу. Ничто не может устоять при их приближении.
Во всем Городе ликование.
Королева Шли-пу-ни в восхищении. Она всегда верила, что Пальцы уязвимы. И вот теперь это доказано. В восторге она испускает в сторону тела своей матери:
Их можно убить, их можно победить. Они нас не превосходят.
А под Закрытым городом собрались сторонники Пальцев; их потайная каморка над загоном для тли еще теснее, чем предыдущее убежище.
Если Палец и в самом деле был убит нашими легионами, значит, Пальцы не боги, — говорит недеист.
Они наши боги, — с нажимом утверждает деист. По его мнению, крестоносцам только показалось, что убитый был Пальцем, а на самом деле они столкнулись с каким-то другим круглым розовым животным. Он лихорадочно повторяет:
Пальцы — наши боги.
Однако впервые среди мятежников-деистов зарождается сомнение. И они опрометчиво сообщают об этом прямо механическому пророку — тому самому «Доктору Ливингстону».
|
118. БОЖЕСТВЕННЫЙ ГНЕВ
Бог Николя мечет громы и молнии.
Это еще что такое — эти муравьи смеют сомневаться? Безбожники, святотатцы, богохульники! Надо припугнуть этих язычников!
Он знает: если не утвердиться в качестве ужасного карающего бога, то царство не продлится долго.
Он берется за клавиатуру компьютера, который переводит его слова в феромоны:
Мы боги.
Мы всемогущи.
Наш мир превосходит ваш.
Мы непобедимы,
И никто не смеет подвергать сомнениям наше господство.
Перед нами вы — всего лишь недоразвитые личинки.
Вы неразумны.
Чтите и кормите нас.
Пальцы всемогущи, ибо Пальцы — боги.
Пальцы всемогущи, ибо Пальцы великие.
Пальцы всемогущи, ибо Пальцы непобедимые.
Это ист…
— Что ты тут делаешь, Николя?
Он поспешно выключил машину.
— Ты не спишь, мама?
— Меня разбудил стук клавиш. Мой сон стал таким чутким, иногда я сама не знаю, когда я сплю и вижу сон, а когда живу в реальности.
— Ты спишь, мама. Иди ложись!
Он ласково проводил ее до кровати.
Люси Уэллс хотела спросить: «Что ты делал у компьютера, Николя?» — но сон охватил ее раньше, чем она успела задать вопрос. Ей снилось, что ее сын работал на «Пьер де Розетт», стремился глубже вникнуть в муравьиную цивилизацию.
А Николя подумал, что на этот раз он легко отделался. В будущем ему надо быть еще осторожней.
|
119. ОБМЕН МНЕНИЯМИ
Длинная темная колонна растянулась по густым зарослям шалфея, майорана, тимьяна и голубого клевера. Во главе первого в мирмекийской истории крестового похода против Пальцев идет 103-й: он один знает дорогу на край света, в страну Пальцев.
Подождите меня! Подождите меня!
Проснувшись, 24-й расспрашивал всех подряд, пока мухи не подсказали ему, куда ушел караван.
Он догоняет 103-го.
Кокон ты хотя бы не потерял?
24-й возмущен. Может, он и рассеянный, но он осознает важность своей задачи. Миссия Меркурий превыше всего. 103-й спокойно просит 24-го быть все время рядом. Таким образом, риск потеряться уменьшится. 24-й соглашается и пристраивается вслед за 103-м.
Позади 9-й под аккомпанемент отряда медведок запевает военную песню для поднятия боевого духа войск:
Смерть Пальцам, солдаты, смерть Пальцам!
Если ты их не убьешь, они тебя раздавят.
Они сожгут твой муравейник
И убьют кормилиц.
Пальцы не такие, как мы.
Они слишком пухлые,
Они безглазы,
Они порочны.
Смерть Пальцам, солдаты, смерть Пальцам.
Завтра ни один не убежит.
Но пока этот крестовый поход в основном наносит ущерб мелким животным в округе. В среднем колонна поглощает по четыре килограмма мяса насекомых в день.
Не говоря о разоренных гнездах.
Если в деревнях заранее узнают о приближении крестового похода, то они предпочитают присоединиться к нему, а не подвергаться грабежу. Поэтому ряды крестоносцев регулярно пополняются.
Когда они покидали Асколеин, их было всего две тысячи триста. Теперь их уже две тысячи шестьсот, в массе своей это муравьи всех цветов и размеров. Даже численность воздушного флота восстановилась. Теперь в нем двадцать два жука-носорога плюс триста воинов пчелиного легиона плюс семейство из семидесяти мух, которые беспорядочно летают туда-сюда. Итак, крестовый поход снова насчитывает примерно три тысячи особей.
В полдень жара стала невыносимой, и они остановились на привал.
Все устраиваются в тени на импровизированную сиесту среди корней большого дуба. 103-й решил этим воспользоваться и выполнить пробный полет. Он просит пчелу прокатить его на спине.
Опыт длится недолго. Из пчелы получается никудышный скакун: она слишком сильно вибрирует. В таких условиях невозможно прицелиться и произвести выстрел кислотой. Ну и ладно. Пчелиная эскадрилья полетит без всадников.
В укромном уголке 23-й снова разводит свою пропаганду. На этот раз ему удалось собрать гораздо больше слушателей, чем в прошлый.
Пальцы — наши боги!
Присутствующие хором подхватывают деистский лозунг. Муравьи одновременно и увлеченно испускают один и тот же феромон.
А как быть с крестовым походом?
Это не крестовый поход, а встреча с нашими господами.
Чуть дальше 9-й проводит агитацию совсем другого рода.
Собравшимся вокруг муравьям он скармливает ужасную историю о том, как Пальцы за несколько секунд утащили целый Город. Все с содроганием слушают его.
Еще дальше расположился 103-й, он ничего не рассказывает. Он слушает. И систематизирует то, что рассказывают о Пальцах насекомые других видов, пополняя свой зоологический феромон.
Одна муха докладывает, что десять Пальцев гнались за ней и пытались раздавить.
Пчела говорит, что оказалась в плену прозрачного стаканчика, а снаружи над ней глумились Пальцы.
Майский жук уверяет, что врезался в какое-то розовое и мягкое животное. Возможно, это был Палец.
Сверчок рассказывает, что его заперли в клетке, кормили салатом, а потом отпустили. Его тюремщиками, разумеется, были Пальцы: пищу ему приносили розовые шары.
Красные муравьи утверждают, что всадили свой яд в розовую массу, и та тут же убежала.
103-й педантично заносит все эти свидетельства в зоологический феромон о Пальцах.
Потом, когда жара спадает, муравьи пускаются в путь.
Крестовый поход идет вперед, по-прежнему вперед.
| |
|
|
Скачать 1.61 Mb.