|
|
Вербер Бернард - День муравья - www.readfree.ru. День муравья (Le jour des fourmis)
128. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
Зомби: Жизненный цикл большого печеночного сосальщика (Fasciola hepatica), он же печеночная двуустка, является одной из самых больших загадок природы. Это животное заслуживает целого романа. Как указывает его название — это паразит, который живет в печени овец. Гельминт кормится кровью и клетками печени, а когда вырастает, — откладывает яйца. Но яйца сосальщика не могут развиться в печени овцы. Их ждет целое путешествие.
Яйца покидают тело своего хозяина вместе с экскрементами. Так они попадают во внешний мир, где холодно и недостаточно влаги. После периода созревания из них вылупляется крошечная личинка. Ее съедает новый хозяин — улитка.
Дальше личинка сосальщика будет развиваться в теле улитки, а затем выйдет наружу вместе со слизью, которую этот гастеропод выделяет в период дождей.
Но это только половина пути для сосальщика.
Слизистые выделения улиток, похожие на гроздья белых жемчужин, часто привлекают муравьев. Вместе с этим «троянским конем» личинки попадают в организм насекомого. В социальном зобе мирмекийцев они задерживаются ненадолго. Они освобождаются из зоба, пронзая его, превращая в дуршлаг, а множество дырочек заделывают твердеющим веществом, и муравей после этого инцидента продолжает жить. Нельзя убивать муравья, он необходим для попадания личинок в тело овцы. Глисты развиваются внутри тела муравья, но снаружи ничто не позволяет догадаться о внутренней драме.
Когда личинки становятся взрослыми сосальщиками, они должны вернуться в печень овцы, чтобы завершить свой жизненный цикл.
Но каким образом овца может съесть муравья, ведь она не насекомоядное?
Должно быть, многие поколения сосальщиков задавались этим вопросом. Проблема осложнялась тем, что овцы объедают верхушки трав только в прохладное время суток, а муравьи покидают свое гнездо в теплые часы и ползают только в тени, у корней травы.
Как объединить их в одном месте и в одно время?
Сосальщики нашли решение, распределившись по телу муравья. Десяток располагается в тораксе, десяток в лапках, десяток в брюшке и один в голове.
Как только эта единственная личинка проникает в голову, поведение муравья сразу меняется… Вот так-то! Сосальщик, этот маленький примитивный червь, близкий к инфузории-туфельке и, значит, к самым примитивным одноклеточным, отныне управляет таким сложным муравьем.
Результат: по вечерам, когда все рабочие засыпают, зараженные двуустками, муравьи покидают свой Город. Словно лунатики, они бредут вперед и поднимаются на верхушки трав. И не каких-нибудь трав! А тех, которые любят овцы: люцерна и пастушья сумка.
Замерев, муравьи ожидают, когда их съедят.
Это работа двуустки, сидящей в голове, — каждый вечер заставлять своего хозяина выходить из муравейника, до тех пор, пока его не съест овца. Утром, когда становится тепло, муравей обретает контроль над своим мозгом и волей, если его до этого не съел баран. Он удивляется, что оказался тут, на верхушке травинки. Он быстро спускается, ползет к гнезду и приступает к обычным делам. До следующего вечера, когда он, как зомби, снова выйдет со всеми своими зараженными товарищами ожидать, чтоб его съели.
Жизненный цикл двуустки ставит перед биологами много вопросов. Первый: как двуустка, забравшаяся в мозг, может видеть, что происходит во внешнем мире, да еще приказывать муравью идти к той или иной травинке? Второй: двуустка, управляющая мозгом муравья, единственная, кто умрет в процессе переваривания пищи овцой. Почему же она идет на такую жертву? Все происходит так, будто двуустки сознательно идут на то, чтобы одна из них, и вдобавок лучшая, умерла, лишь бы все остальные достигли своей цели и закончили цикл созревания.
Эдмон Уэллс.
«Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том II
|
129. ГОРЯЧИЙ ПОТ
В первый день никто не пришел атаковать муляж профессора Такагуми.
Жак Мелье и Летиция Уэллс запаслись саморазогревающимися консервами и сухой едой. Они сидели, как в осаде. Коротая время, играли в шахматы. Летиция оказалась более умелой, а Мелье делал грубые ошибки.
Его раздражало превосходство партнерши, но он заставил себя сосредоточиться. Он выстроил свои фигуры для защиты, линия пешек блокировала любую инициативу противника. Партия быстро превратилась в окопную битву, как при Вердене. Слоны, кони, ферзь и ладьи противников, которым не давали ринуться в молниеносную атаку, съедали друг друга.
— Вы осторожничаете даже в шахматах! — обронила Летиция.
— Я осторожничаю? — оскорбился Мелье. — Как только я оставляю свободное пространство, вы напираете на мои ряды. Как же я могу играть иначе?
Вдруг она замерла, приложив палец к губам, призывая его к молчанию. Где-то в глубине номера отеля «Прекрасный берег» ей послышался легкий шум.
Они прильнули к экранам камер наблюдения. Ничего. И все-таки Летиция Уэллс была уверена, что убийца здесь. В подтверждение ее уверенности, замигал детектор контроля движения.
— Убийца здесь, — прошептала она.
Уставившись на экран, комиссар воскликнул:
— Да. Я его вижу. Это один муравей. Он поднимается по кровати!
Летиция быстро расстегнула рубашку Мелье, подняла его руки и носовым платком тщательно протерла подмышки полицейского.
— Что на вас нашло?
— Не мешайте. Я, кажется, поняла, как действует наш убийца.
Она отодвинула временную перегородку и, прежде чем муравей дополз до покрывала, потерла манекен платком, увлажненным потом из подмышек Жака Мелье. Потом быстро вернулась и пристроилась рядом с ним.
— Но… — начал он.
— Молчите и смотрите.
Муравей полз по кровати, приближаясь к манекену. Он отщипнул крошечный квадратный кусочек от пижамы псевдопрофессора Такагуми. Потом исчез так же, как появился — в ванной.
— Я не понимаю, — сказал Мелье. — Этот муравей не стал нападать на нашего человека. Он только вырвал крошечный кусочек ткани.
— Это для запаха, только для запаха, комиссар.
Казалось, она взяла операцию в свои руки, и он поинтересовался:
— А что нам делать теперь?
— Ждать. Убийца придет. Теперь я в этом уверена.
Мелье очень удивился.
Она посмотрела на него тем взглядом, который так ослеплял его, и объяснила:
— Этот муравей-одиночка напомнил мне одну историю, ее рассказывал мой отец. Он жил в Африке в племени бауль. Этот народ изобрел довольно любопытный способ убивать людей. Если кто-то замышлял тайное убийство, он добывал себе лоскут одежды, пропитанный потом будущей жертвы. Потом клал его в сумку, в которой держал ядовитую змею. И все это подвешивал над кастрюлей с кипящей водой. От боли змея приходила в ярость, и эту боль она ассоциировала с запахом ткани. Оставалось только запустить змею в деревню. Как только она улавливала тот же запах, что и от лоскута одежды, она нападала.
— Вы думаете, наш убийца находит жертву по запаху?
— Уверена. В конце концов, муравьи всю информацию получают из запахов.
Мелье злорадствовал:
— А! Так вы, наконец, признаете, что это муравьи убивают!
Она утихомирила его.
— Здесь пока еще никого не убили. Единственный пострадавший — это пижама.
Он задумался, потом рассвирипел:
— Но на этом лоскуте мой запах! Теперь они решат убить меня!
— Комиссар, вы, как всегда, трусите… Надо просто хорошенько помыться и побрызгаться дезодорантом. Но сначала пропитаем потом нашего профессора Такагуми.
Мелье это ничуть не успокоило. Он сунул в рот жвачку.
— Но они уже один раз нападали на меня!
— …и вы, как мне помнится, убежали от них. Как хорошо, что я и это предусмотрела, я принесла для вас лучшее успокоительно средство.
Из сумки она извлекла маленький переносной телевизор.
|
130. БИТВА В ДЮНАХ
Длинный переход через дюны.
Ступать все тяжелее и тяжелее.
Песок тонкой пленкой липнет к панцирям, иссушает губы, хитин начинает скрежетать от малейшего движения.
Пыль покрыла кирасы, они больше не блестят.
А крестовый поход продолжает двигаться вперед и только вперед.
У пчел закончились запасы меда.
Социальные зобы опустели. При каждом шаге почва хрустит и осыпается, как растрескавшийся гипс,
Крестоносцы выдохлись, и тут возникает новая угроза. На горизонте поднимается облако пыли, оно разрастается и приближается. В этом ореоле непонятно, кто такие эти враги.
На расстоянии трех тысяч шагов их уже можно различить. Перед их взором возникает армия термитов. Солдаты-термиты, узнаваемые по грушевидным головам, разбрасывают смолу, и первые ряды муравьев смешиваются.
Из мирмекийских брюшек вылетают плевки едкой кислоты. Кавалерия термитов появляется неожиданно, муравьи стреляют, но слишком поздно: вражеский ряд совсем близко и вот он уже врезается в центр первой линии защиты муравьев.
Столкновение мандибул.
Грохот кирас.
Легкая мирмекийская кавалерия даже не успевает сдвинуться с места, как уже окружена войском термитов.
Огонь! — кричит 103-й, но вторая линия тяжелой артиллерии, вооруженная 60-процентной кислотой не решается выстрелить по этой мешанине дерущихся муравьев и термитов. Приказ не выполнен. Отряды действуют по своему усмотрению. Два фланга армии крестоносцев пытаются прорваться и ударить по армии термитов сзади, но выполняют этот маневр чересчур поспешно.
Смола термитов попадает на пчел, пытающихся взлететь. Они прячутся в песок, вместе с ними мухи, там же и 24-й с коконом.
103-й старается успеть везде, пытаясь перестроить пехоту в правильные квадраты. Он измотан.
— Старею, — говорит он, выстрелив и не попав в цель.
Крестоносцы отступают. Что стало с блистательными победителями Пальцев? Что стало с завоевателями Золотого пчелиного города?
Громоздятся кучи мертвых муравьев. Теперь в живых остались только тысяча двести, и те уверены, что скоро их постигнет та же ужасная судьба.
Неужели это поражение?
Нет, 103-й видит, как вдалеке появляется еще одно облачко. На этот раз летят друзья. «Большой Рог» вернулся, и не один, а с грозной летающей армией.
Они с шумом проносятся над головами, и все смотрят на них со смешанным чувством восхищения и страха. Это ужасные демоны апокалипсиса.
Они несутся, великолепные, кричащие и звенящие всеми своими лакированными суставами.
Там есть minotaures typhees, нептуны, майские жуки и большие жуки-олени с рогами в форме клещей.
На зов «Большого Рога» откликнулись лучшие из самых диковинных видов жесткокрылых.
Монстры превосходно вооружены пиками, копьями, рогами, остриями, пластинками-щитами, когтями. Их надкрылья разрисованы своего рода гербами: у одних на спине изображены физиономии с розовыми и черными разинутыми пастями. У других — более абстрактные мотивы: красные, оранжевые, зеленые или мерцающие голубые пятна.
Ни один кузнец не смог бы выковать такие доспехи. Шлемы делают их похожими на доблестных витязей из легендарного средневековья.
Под управлением «Большого Рога» два десятка жесткокрылых заходят на разворот, выравниваются и нападают на скопления солдат-термитов.
Никогда 103-му не доводилось видеть ничего более зрелищного.
В рядах термитов смятение. На эту новую армию смола уже не действует. Метательные снаряды термитов разбиваются о толстые кирасы жесткокрылых, и смола стекает вниз на самих термитов.
Термиты вынуждены отступать.
На землю рядом со 103-м опускается «Большой Рог».
— Садись!
Взлет.
Под лапами скакуна поле битвы мелькает, как пылающий конвейер.
Армия преследует беглецов, а во главе ее 103-й. Со своего летучего монстра он точно прицеливается кислотой, и каждый раз попадает в цель.
— Огонь! — кричит он изо всех сил своих усиков. — Огонь!
Муравьи наступают, стреляя кислотой.
|
131. ФЕРОМОН ВОЕННОЙ СТРАТЕГИИ
Феромон памяти № 61.
Тема: Военная стратегия.
Дата выделения: 44-й день года 10000667.
Любая военная тактика в первую очередь должна нарушить устойчивость противника.
Тогда противник инстинктивно будет пытаться не потерять равновесие, и все силы будет прилагать в направлении, противоположном удару.
В этот момент противника не надо останавливать, наоборот, пусть его занесет далеко вперед силой собственного веса.
В это короткое мгновение противник особенно уязвим. Это время добить его окончательно. Если упустить этот момент и не воспользоваться им, все надо будет начинать сначала, а враг на этот раз будет более бдителен.
|
132. ВОЙНА
Огонь!
Бесчисленные волны черных силуэтов бегут под ураганным огнем. Солдаты окапываются, иначе их изрешетит. Отряды укрываются в дюнах.
Взрывы гранат. Пулеметные очереди. Вдалеке от горящих нефтяных колодцев тяжелый черный дым, сквозь который уже не просвечивает солнце.
— Выключите. Хватит!
— Вам не нравятся новости? — поинтересовался Мелье, уменьшая звук, по телевизору передавали новости.
— В какой-то момент человеческая глупость начинает утомлять, — сказала Летиция. — По-прежнему ничего?
— Ничего.
Молодая женщина завернулась в одеяло.
— В таком случае я немного посплю. Если что-нибудь будет происходить, разбудите меня, комиссар.
— Придется вас поднимать прямо сейчас. Один из детекторов движения только что активизировался.
Они внимательно посмотрели на экраны.
— В комнате возникло движение.
Они включили все видеомониторы, но ничего так и не увидели,
— Они тут, — произнес Мелье.
— Он тут, — поправила Летиция. — На экране только единичный сигнал.
Мелье открыл бутылку минеральной воды. Быстро протер подмышки и, чтобы избежать любого риска, набрызгал на себя еще одеколона.
— От меня все еще пахнет потом? — спросил он.
— Вы источаете Бебе Кадум.
По-прежнему ничего не происходило, но вдруг по полу что-то заскрежетало.
Жак Мелье внимательно вглядывался в изображения со всех камер, которые только были установлены в комнате.
— Они приближаются к кровати.
Перед камерой, расположенной на уровне коврика, появилась косматая мордочка голодной мыши.
Оба расхохотались.
— В конце концов, рядом с людьми живут не только муравьи, — воскликнула Летиция. — На этот раз я ложусь по-настоящему, и будите меня, только если у вас будет что-то более серьезное.
|
133. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
Энергия: Катаясь на аттракционе на праздничной ярмарке можно испытать совершенно разные ощущения. Можно сесть в последний вагон и зажмуриться. Любитель острых ощущений испытает в этом случае огромный страх. А если на большой скорости он приоткроет глаза, то страх удесятерится.
Можно испытать и совсем другие ощущения. Если сесть в первый ряд первого вагона и, не закрывая глаз представить, что ты летишь или бежишь, все время ускоряясь. И тогда любитель острых ощущений испытает опьяняющее чувство собственного всемогущества. К примеру, если из динамика внезапно загремит какой-нибудь хард-рок, он покажется нам оглушительным и агрессивным. Приходится терпеть. Но можно поступить по-другому, можно впитать эту сильную энергию и использовать ее. Можно наполниться этой возбуждающей музыкальной жестокостью. Высвобожденная энергия разрушает, если ее терпишь, и обогащает, если направляешь ее на собственную пользу.
Эдмон Уэллс.
«Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том II
|
134. КУЛЬТ МЕРТВЫХ
Двенадцать оставшихся в живых деистов собрались в последнем импровизированном убежище, рядом с компостными ямами Бел-о-кана.
Они осматривают своих мертвецов.
Королева Шли-пу-ни решила истребить всех мятежников. При малейшей попытке дать пищу Пальцам их одного за другим расстреливают. Все недеисты погибли, и в движении мятежников осталось теперь всего несколько деистов, которые чудом выжили после расправ и потопа.
Больше их никто не слушает. Больше никто к ним не присоединяется. Они стали изгоями, и им известно, что скоро стража найдет их берлогу и для них тоже все закончится.
Кончиками своих антенн они исследуют три тела своих товарищей, которые перед смертью нашли в себе силы и добрались сюда. Теперь деистам предстоит отнести их на свалку.
Один из деистов вдруг запротестовал. Другие с удивлением слушают его. Если этих мучеников не отнести на свалку, то через несколько часов они начнут вонять олеиновой кислотой.
Мятежник стоит на своем. Ведь сохранила же королева тело своей матери. Почему не поступить как она? Почему не сохранить трупы товарищей? В конце концов, чем больше будет тел, тем более убедительным будет доказательство, что когда-то движение деистов насчитывало множество борцов.
Двенадцать муравьев теребят свои чувствительные отростки. Какая удивительная идея! Не избавляться от трупов, а…
Все вместе они предаются Полному контакту. Похоже, их брат нашел способ возродить движение деистов. Хранить своих погибших — это многим понравится.
Один мятежник предлагает похоронить их в стенах, чтобы избежать распространения запаха олеиновой кислоты. Первый, кто высказал эту идею, не соглашается:
Нет, напротив, они должны быть на виду. Сделаем так же, как королева Шли-пу-ни. Уберем внутренности и оставим только пустые панцири.
| |
|
|
Скачать 1.61 Mb.