Струнин М 9б Детство опаленное войной. Детство опаленное войной
 Скачать 4.5 Mb.
|
|
Татьяна Вассоевич, 13 лет  Таня Вассоевич, как и Юра Рябинкин, начала вести записи в день нападения Германии на Советский Союз. Семья школьницы жила на 6-й линии Васильевского острова, в доме №39. Когда началась война, отец Тани, Николай Брониславович, был далеко от дома – он отправился в геологическую экспедицию. Таня осталась в Ленинграде с мамой, Ксенией Платоновной, и 15-летним братом Володей. Вот некоторые строки из ее дневника: «22 июня 1941 года. В 12 часов дня объявили, что началась война. По радио выступал т. Молотов с речью. Мама плакала. Я улыбалась. (...) 23.VII. К нам пришла управдом и сказала: «Срочно собирайтесь, через час вы поедете на трудработы в Красное село». Я и Вова собрались и вышли к воротам. (...) Я только развязала рюкзак и вынула бутылку кефира, как что-то тихо загудело и люди закричали, что тревога. Я стала собирать вещи не очень-то спеша, как делала это в Ленинграде во время тревоги. И вдруг над головой зажужжали немецкие самолёты и где-то рядом забабахало. Это были первые залпы в моей жизни, и я очень испугалась. (...) До сих пор не знаю, были ли это бомбы или зенитки, но что-то так громко бабахало, и казалось, еще ближе, ближе и вот разорвётся над нами. Но вот стало утихать, и потом совсем стало тихо. Мы поднялись из канавы бледные, все в пыли. (...) Опять залпы. Мы бежали к парку, а военные, стоявшие на карауле по дороге, указывали нам путь, смеялись и говорили: «Ничего, привыкнете!» (...) Первым умер брат Володя: его не стало в январе 1942 года. Несмотря на то, что Тане было всего 13 лет, она сама занималась организацией похорон – маме уже не позволяло здоровье. Спустя месяц не стало и Ксении Платоновны. Тане не сразу удалось устроить вторые похороны, и тело матери еще девять дней лежало в квартире. В конце концов, благодаря сердобольному сторожу Худякову Тане удалось похоронить мать на Смоленском кладбище. В своем дневнике девочка нарисовала карту кладбища и схему расположения могил: она надеялась, что, если сможет выжить, обязательно найдет маму с братом и установит на могилах памятники. При этом описывая все, что было связано с датами смерти и захоронения близких, Таня использовала особый шифр, который придумала сама. Она знала, что похоронила родных полулегально, так как Смоленское кладбище было закрытым. Кроме того, вся пережитая боль, связанная с утратой и похоронами, была для нее слишком личной и сокровенной.   Фото: ТАСС / Христофоров Валерий «(...) Страницы склеены, чтоб никто не видел самого сокровенного. На похоронах были тетя Люся, Гросс-мама, я и Толя Таквелин – Вовин лучший друг и одноклассник. Толя плакал – это растрогало меня больше всего. (...) Вова и мама похоронены в настоящих гробах, которые я покупала на Среднем проспекте у второй линии за хлеб. Худяков вырыл за крупу и хлеб. Он хороший и взял с меня, что у меня было и не ругался и был добр ко мне. (...) Я стояла в комнате у печки отвернувшись и не плакала, мне было страшно. Я не понимала, не верила... я никогда в жизни не видела близко мертвого человека. Мороз. Яркое солнце. Я иду в детскую больницу на 3-й линии. Взять свидетельство о смерти. Я в Вовиной шубе. (...) Гл. врач находит картотеку Владимира Вассоевича и крупными буквами поперек выводит УМЕР. (...)» Блокаду Таня Вассоевич пережила, впоследствии закончила художественное училище и архитектурный факультет ЛИСИ. Много лет она преподавала детям изобразительное искусство. Вернувшись из эвакуации в освобожденный Ленинград, девушка первым делом попыталась разыскать лучшего друга своего покойного брата – Толю. Но его уже не было в живых, как не было многих, кого Таня знала до начала блокады. 9 мая 1945 года 17-летняя Таня записала в дневнике: «Вот, только одна Таня может слушать (про) конец войны. А сколько людей не могут! (...) Может, я немного боялась этого дня; я считала, что встретить его я должна, как-то серьёзно, что к этому времени должно что-нибудь произойти. (...) У меня не было радостного веселья, у меня была какая-то строгая радость. Я танцевала и пела, но мне (пожалуй) больше хотелось сказать людям что-нибудь такое, чтобы они стали бы сразу смелыми, честными, добросовестными и трудолюбивыми. Чтобы они поняли, что же в жизни есть хорошее, когда бывает действительно весело, а действительно бывает только тогда, когда ты сделал какое-нибудь трудное и благородное дело, и потом веселишься. Тогда веселье и счастье бывает настоящее». Татьяна Вассоевич прожила долгую жизнь и умерла в январе 2012 года. Дневник блокадницы был издан ее сыном –доктором философских наук, руководителем Санкт-Петербургского регионального информационно-аналитического центра Российского института стратегических исследований (РИСИ) Андреем Леонидовичем Вассоевичем. Лена Мухина, 17 лет  Лена родилась 21 ноября 1924 года в Уфе, в начале 1930-х годов вместе с матерью переехала в Ленинград. Там ее мать умерла, и опекунство над Леной взяла ее тетя – балерина Ленинградского малого оперного театра Елена Бернацкая, которую впоследствии девочка стала называть матерью. Свой дневник Лена начала вести 22 мая 1941 года. Сначала он был похож на обычные девичьи записки, тон их был бодрым, слог – живым. Но с началом войны, а затем и блокады Ленинграда, характер записей изменился. Лена стала откровенно описывать тяготы жизни в осажденном городе: ужас и голод, постоянные бомбежки, крошечные пайки хлеба и, наконец, смерть самого близкого человека. Вот несколько строк из ее дневника: «Когда я утром просыпаюсь, мне первое время никак не сообразить, что у меня действительно умерла мама. Кажется, что она здесь, лежит в своей постели и сейчас проснётся, и мы будем с ней говорить о том, как мы будем жить после войны. Но страшная действительность берёт своё. Мамы нет! Мамы нет в живых. Нет и Аки. Я одна. Прямо непонятно! Временами на меня находит неистовство. Хочется выть, визжать, биться головой об стенку, кусаться! Как же я буду жить без мамы. А в комнате запустенье, с каждым днём всё больше пыли. Я, наверно, скоро превращусь в Плюшкина...». Елена Бернацкая умерла 7 февраля 1942 года. Лена до последнего ухаживала за ней, хотя понимала, что дни ее «мамы» сочтены: «Эти последние дни, 5, 6, 7 февраля, мама почти совсем со мной не разговаривала. Она лежала, закрывшись с головой, очень строгая и требовательная. Когда я бросилась со слезами к ней на грудь, она отталкивала меня: «Дура, что ревёшь. Или думаешь, что я умираю». – «Нет, мамочка, нет, мы с тобой ещё на Волгу поедем». – «И на Волгу поедем, и блины печь будем. Вот давай-ка мы лучше на горшок с тобой сходим. Ну-ка, сними одеяло. Так, теперь сними левую ногу, теперь правую, прекрасно». И я снимала с кровати на пол ноги, когда я дотрагивалась только до них, это ужасно. Я понимала, что маме осталось недолго жить. Ноги – это были как у куклы, кости, а вместо мышц какие-то тряпки. – Опля, – говорила весело она, силясь сама подняться. – Опля, а ну-ка, подними меня так. Да, мама, ты была человеком с сильным духом. Конечно, ты знала, что умрёшь, но не считала нужным об этом говорить». В начале июня 1942 года Лена Мухина была эвакуирована в город Горький. Там она поступила в фабрично-заводское училище, училась на мукомола. Лена вернулась в Ленинград осенью 1945 года. Умерла она в Москве 5 августа 1991 года. Ей было 66 лет. Блокадный дневник Лены Мухиной хранится в Центральном госархиве историко-политических документов Санкт-Петербурга. В 2011 году он был издан при содействии историка Сергея Ярова. Итоги трагедии: Установить точное число погибших в годы блокады сегодня не представляется возможным, поскольку официальные данные учитывают только тех, кто был зарегистрирован и имел постоянную ленинградскую прописку. Но даже примерные цифры и простая логика дают нам ужасающую картину. По разным данным, всего в период с 8 сентября 1941 года по 27 января 1944 года, когда блокада была полностью снята, в Ленинграде погибло от 600 тысяч до 1,5 миллиона человек. Причем только 3% из них погибли от бомбежек и артобстрелов, остальные 97% погубил голод. Как утверждает в своем исследовании архивных статистических данных кандидат исторических наук, старший преподаватель СПбГУ Людмила Газиева, на момент начала войны в Ленинграде проживало 848 067 детей от младенческого возраста до 16 с половиной лет. Общее число детей, подлежащих спасению за время блокады, составило, по оценкам Газиевой, 903 230 человек. От 127 568 до 159 095 – столько ребят погибло при одной только эвакуации, пишет историк. Сложно представить, сколько еще маленьких, хрупких жизней унесли бомбежки, голод и мороз. Учитывая то, что дети составляли примерно пятую часть населения взятого в кольцо города, число погибших может доходить до 200 тысяч и даже превышать его… Заключение И в заключении мне хотелось бы сказать, ведь действительно "У войны не детское лицо". В то самое время она не щадила ни маленьких ни больших. Какой ужас им пришлось пережить, мы можем себе только представить, и от этих мыслей пробегает мороз по коже и охватывает ужас. Время не остановить. Уходят годы. Всё больше отдаляются неповторимые события Великой Отечественной войны, имена, люди. Время человеку неподвластно. А сохранить память о том, что было, - нам по силам! Опять война, Опять блокада, - А может нам о ней забыть? Я слышу иногда – не надо, Не надо раны бередить! Нет, это правда, что устали Мы от рассказов о войне И о блокаде прочитали Стихов достаточно вполне. Но чтобы снова в этом мире Не повторилось той зимы, Нам надо, чтобы наши дети Об этом помнили, как мы. Я не напрасно беспокоюсь, Чтоб не забылась та война, Ведь эта память - наша совесть, Она как сила нам нужна! Юрий Воронов Понятие «дети» и «война» несовместимы! Мы, мальчишки и девчонки, никогда не знавшие войны, не слышали сигнала «Воздушная тревога», разрывов снарядов, не видевшие зловещего пламени фронтовых пожарищ - должны помнить об этих героических событиях, о тех людях, взрослых и не очень, благодаря которым выстояла наша Родина в страшные военные годы. Об уроках мужества и героизма, которые преподали нам наши деды и прадеды. Память о Великой Отечественной войне. . . Она всегда в наших сердцах… Она не подвластна времени, эхо её до сих пор не затихает в людских душах… И наше поколение не должно допустить повторения. Список использованных материалов: “Блокадная книга”, А. Адамович, Д. Гранин, Л., Советский писатель, 1982 г. ДЕТИ БЛОКАДНОГО ЛЕНИНГРАДА Магаева С. В., Тервонен Л. И. Дети блокадного Ленинграда / Под ред. Т. Р. Грачёвой. — М.: Редакционно-издательский центр «Классика», 2014. — 360 с., Альбом “Ленинград, блокада, подвиг”, Ю. Гальперин, Л., 1984г Юра Рябинкин и Анна Франк. [Электронный ресурс]. - Текстовый документ. - Режим доступа: http://jurarjabinkin.narod.ru Блокада Ленинграда. [Электронный ресурс]. – Текстовый документ. Режим доступа: http://wikipedia.ru Колпакова Д.Б. Я говорю с тобой из Ленинграда: Сборник / сост. Д. Б. Колпакова. – Ленинград, 1987-207с. ”В осажденном Ленинграде”.Сост.:Н.Р.Иванов,Л.,1982 г. Ковальчук В.М., Соболев Г. Л. Ленинградский «реквием» (о жертвах населения в Ленинграде в годы войны и блокады) // Вопросы истории. 1965. № 12. С. 191–194. Худякова Н.Д. Вся страна с Ленинградом. Л., 1960; Манаков Н.А. В кольце блокады. Л., 1961. |