Дискуссия 1 Тураев Ю.Х.. Дискуссия 1 Инклюзивное образование
 Скачать 45.54 Kb.
|
|
Тураев Юсуф Хуршедович ЗБМв-201м Инклюзивные технологии в социальной и профессиональной деятельности Дискуссия 1 Инклюзивное образование (фр. inclusif-включающий в себя, лат. include-заключаю, включаю) — процесс развития общего образования, который подразумевает доступность образования для всех, в плане приспособления к различным нуждам всех детей, что обеспечивает доступ к образованию для детей с особыми потребностями. Инклюзивное образование стремится развить методологию, направленную на детей и признающую, что все дети — индивидуумы с различными потребностями в обучении. Инклюзивное образование старается разработать подход к преподаванию и обучению, который будет более гибким для удовлетворения различных потребностей в обучении. Если преподавание и обучение станут более эффективными в результате изменений, которые внедряет инклюзивное образование, тогда выиграют все дети (не только дети с особыми потребностями). Восемь принципов инклюзивного образования: 1. Ценность человека не зависит от его способностей и достижений; 2. Каждый человек способен чувствовать и думать; 3. Каждый человек имеет право на общение и на то, чтобы быть услышанным; 4. Все люди нуждаются друг в друге; 5. Подлинное образование может осуществляться только в контексте реальных взаимоотношений; 6. Все люди нуждаются в поддержке и дружбе ровесников; 7. Для всех обучающихся достижение прогресса скорее может быть в том, что они могут делать, чем в том, что не могут; 8. Разнообразие усиливает все стороны жизни человека. Согласно Саламанкской декларации о принципах, политике и практической деятельности в сфере образования лиц с особыми потребностями (Саламанка, Испания, 7—10 июня 1994 г.): Каждый ребенок имеет основное право на образование и должен иметь возможность получать и поддерживать приемлемый уровень знаний. Каждый ребенок имеет уникальные особенности, интересы, способности и учебные потребности. Необходимо разрабатывать системы образования и выполнять образовательные программы так, чтобы принимать во внимание широкое разнообразие этих особенностей и потребностей. Лица, имеющие особые потребности в области образования, должны иметь доступ к обучению в обычных школах. Обычные школы должны создать им условия на основе педагогических методов, ориентированных прежде всего на детей с целью удовлетворения этих потребностей. Обычные школы с такой инклюзивной ориентацией являются наиболее эффективным средством борьбы с дискриминационными воззрениями, создания благоприятной атмосферы в общинах, построения инклюзивного общества и обеспечения образования для всех; более того, они обеспечивают реальное образование для большинства детей и повышают эффективность и, в конечном счете, рентабельность системы образования. Терминология инклюзивного образования проходит период своего становления и ее невозможно обособить от педагогической, социальной и юридической терминологии. Правильное использование и понимание тех или иных понятий и терминов в рамках инклюзивного образования очень важно. Это соответствует восприятию лиц с ОВЗ и инвалидностью, отражает отношение к ним со стороны общества, педагогов и отдельных лиц, способствует изменению модели инвалидности в России. Анализ терминологии инклюзивного образования целесообразно производить с позиций медицинской и социальной моделей инвалидности, выделяя их влияние на отношение общества к инвалидам. Медицинская модель рассматривает человека с инвалидностью как неспособного совершать то, что характерно для обычных людей. «Следовательно, нужно помогать инвалидам, создавая для них особые учреждения, где они могли бы на доступном им уровне работать, общаться и получать разнообразные услуги». В этой модели человек с психофизическим дефектом выступает как больной, недееспособный, изолированный от общества. Соответственно, и терминология связана с медицинскими аспектами, восприятием инвалидности как некой болезни. Центральным термином, используемым в медицинской модели, является «инвалид». Этимологический анализ дает следующее значение: латинская приставка in имеет значение «не», а корень valere означает «стоять», получившееся слово invalidus (слабый, немощный) означает человека, неспособного работать по своей профессии или вообще вследствие заболевания, травмы или врожденного дефекта развития. Этот термин появился в России в XVIII в. в эпоху Петра I и первоначально употреблялся к старым, израненным, неспособным служить солдатам. Проведем анализ интерпретаций понятия «инвалид», взятых из психолого-педагогической литературы. Как отмечают Е. А. Морозова и П. П. Шевель: «Авторских определений понятия инвалидности единицы, в них чаще дается характеристика описываемого явления». Н. А. Галкин полагает, что «инвалид — эго человек с особенностями физического и умственного характера, способный при правильной организации условий его жизнедеятельности решать сложные духовно-культурные, трудовые, социальные и другие задачи». Как показало исследование, в научных источниках по педагогике и психологии определения термину «инвалид» даются редко, чаще используют терминологию из нормативных правовых актов, рассмотренную выше. При этом в психолого-педагогической литературе необходим переход от употребления понятия «инвалид» к понятию «лицо с особыми (образовательными) потребностями», так как при проектировании образовательных условий не учитываются диагноз учащегося и медицинские показания, а только наличие правового статуса инвалида. В иностранных научных педагогических и юридических источниках лицо с инвалидностью и лицо, имеющее некоторые ограничения в здоровье, рассматриваются как обособленные группы с разными возможностями и потребностями. Как отмечает Е. Ю. Заблоцкис: «понятию “инвалид”... в российском законодательстве соответствует не столько понятие “инвалид”, сколько понятие “лицо с ограниченными возможностями здоровья”». О. А. Парягина определяет инвалидов как «лиц, ограниченных в трудоспособности и жизнедеятельности». Однако стоит отметить, что в российских нормативных правовых актах и в других источниках термины «инвалид» и «лицо с ОВЗ» часто взаимозаменяют друг друга и используются для обозначения одной и той же группы лиц. Некоторые исследователи и законодатели обобщают понятие «лицо с ОВЗ», включая в него «инвалидов», возможны и обратные случаи. В целом в нормативных правовых актах нет четкой терминологии для обозначения этой категории граждан и не встречается обособление этих понятий. Такое несоответствие употребляемых терминов могло возникнуть из-за действующей модели инвалидности. В России в настоящее время происходит переход к социальной модели, а в развитых странах мира эта модель уже распространена не одно десятилетие. Исходя из социальной модели, инвалидность рассматривается как препятствие или барьер для участия человека в жизни общества, а не как фактор для изоляции или болезнь человека. О. А. Парягина «предполагает, что трудности создаются обществом, не предусматривающим участия людей с различными нарушениями здоровья во всеобщей деятельности». Для включения человека с психофизическими отклонениями в общественную жизнь стоит рассматривать понятие «лицо с ограниченными возможностями здоровья» шире — это может быть человек, имеющий некоторые хронические заболевания, которые необязательно приводят к инвалидности, но не дают полностью реализовать свои возможности. К таким видам может относиться достаточно широкий спектр заболеваний: новообразования, болезни крови, болезни эндокринной системы и нарушения обмена веществ, болезни кожи, заболевания костно-мышечной системы, врожденные пороки и аномалии развития, болезни глаз, уха и органов дыхания, аллергические заболевания (по основным классам болезней Росстата РФ). В настоящее время наблюдается устойчивый рост представителей населения с этими заболеваниями. Многие из указанных заболеваний не имеют внешних проявлений, однако существенно затрудняют доступ к различным социальным институтам: образованию, труду, объектам культуры и спорта. В некоторых случаях к категории лиц с ОВЗ относят тех, кто не оформил инвалидность в учреждениях медико-социальной экспертизы и но закону не может получать предусмотренные льготы и иметь соответствующий статус. Так как в нашей стране социальный статус имеют только инвалиды, а не лица с ОВЗ, то специальные условия и льготы для лиц с различными видами и формами заболеваний не предусмотрены. В других странах при реализации права на обучение и проектировании трудовых условий учитываются психофизическое состояние человека и возможные социальные и физические барьеры. К терминам медицинской модели инвалидности также можно отнести ряд близких выражений — лицо с дефектом, с отклонением или нарушением, — которые тоже указывают на наличие болезни или порока. Как определяет Л. С. Выготский, «дефект есть минус, ограничение, слабость и умаление развития». Обратимся к разделению дефектов на явные и скрытые, что во многих случаях определяет отношение общества к лицу с инвалидностью. При явном дефекте, например связанном с нарушениями ОДА, существуют высокая возможность полностью учесть потребности человека и создать ему «безбарьерную» среду с эргономичным функционалом. При скрытом дефекте не всегда сразу понятно, какая помощь и какие условия необходимы субъекту и какая среда, подходы, методы в обучении отвечают его потребностям, что затрудняет процессы адаптации, социализации и инклюзии. Далее рассмотрим терминологию социальной модели инвалидности, которая в настоящее время внедряется в российское общество, в том числе посредством информационной пропаганды равенства и инклюзивного образования. Проводя анализ используемых в инклюзивном образовании терминов, рассмотрим основное значение процесса инклюзии. Его суть состоит в том, что все детские и взрослые недостатки в физическом и психологическом развитии связаны с медицинскими факторами, которые необходимо принимать во внимание, чтобы облегчить лицам данной категории адаптацию к традиционной системе образовательной среды, учебным программам, методам и общепринятым педагогическим подходам. В западных научных источниках для преодоления стигматизации и возможного негативного восприятия лиц с заболеваниями используются термины «особые люди», «лица с особенными потребностями» и «лица с особыми образовательными потребностями» при рассмотрении вопросов их обучения. В отечественных источниках эти словосочетания тоже начали появляться, а также синонимичный им термин «лицо с ограничениями жизнедеятельности». Ограничения жизнедеятельности означают «полную или частичную утрату лицом способности или возможности осуществлять самообслуживание, самостоятельно передвигаться, ориентироваться, общаться, контролировать свое поведение и заниматься трудовой деятельностью». А. Н. Смолонская отмечает, что «ограничение физических и/или психических возможностей необходимо понимать как отражение тех общественных, экономических, социальных процессов, которые не дают возможности человеку проявиться в связи с психическими и физическими нарушениями». Как показывает зарубежный опыт, широкое использование терминов, не несущих медицинского окраса, в законодательных актах, СМИ, научных и прочих источниках, должно благоприятно отразиться на общественном сознании, способствовать принятию этой категории граждан, равенству их прав и включению в общее образования, а также влиять на рост уровня толерантности и открытости общества. Эго дополняет и тот факт, что язык отражает и обусловливает сознание общества на современном этапе развития. Обращаясь к вопросу влияния употребляемых понятий на общественное восприятие и мышление, отметим что «сущность сознания — отражение действительности. Действительность осознана человеком постольку, поскольку она отражена через посредство языковых значений, следовательно, язык есть действительное сознание»[11]. «Наш язык — это важнейшая часть нашего общего поведения в жизни» (ака демик Д. С. Лихачев). Термин «лица с особенными потребностями» впервые прозвучал в названии Саламанкской конференции и Рамок действий «по принципам, политики и практической деятельности в сфере образования лиц с особенными потребностями» в 1994 г. Похожий термин и концепция «специальные образовательные потребности» были впервые использованы в Великобритании в докладе Уорнокского комитета (1978), где прописано следующее: «Ребенок имеет “специальные образовательные потребности”, если он или она имеют такие существенные трудности в обучение, что для него/нее должны быть созданы специальные образовательные условия. Считается, что ребенок имеет сложности в образовании, если он/она: а) значительно труднее поддаются обучению, чем большинство детей такого же возраста; б) имеют инвалидность, которая препятствует или затрудняет получение образования в общеобразовательных учреждениях, доступных для других детей того же возраста и реализующих свои услуги в рамках одинаковых законов». В Саламанкских рамках действий был сделан переход от термина «специальные образовательные потребности» к понятию «инклюзивное образование». Вот как это записано: «Согласно материалам саламанкской конференции рамки действий, термин “специальные образовательные потребности” относится ко всем детям и подросткам, имеющим инвалидность и трудности в обучении... Достигнуто соглашение, что для детей и подростков со специальными образовательными потребностями применяются такие же образовательные меры, как и для большинства детей. Это обусловило появление новой концепции инклюзивной школы». Рассмотрим употребление терминологии инклюзивного образования в работах зарубежных ученых. Питер Миттлер (профессор Манчестерского университета) пишет: «Я считаю, что понятие “специальные образовательные потребности” выступает существенным барьером на нуги развития инклюзивного образования, что видно из примера этой страны (Великобритании). Я не думаю, что включать в повестку дня инклюзивное образование сейчас будет объективно. Во всяком случае, это явится препятствием для движения вперед». Дэвид Митчелл (профессор кафедры педагогики Университета Кэнтер- бери) отмечает, что использует в своих работах понятие «учащиеся, имеющие барьеры к обучению» и «лица с ограниченными возможностями». Однако он отдает предпочтение термину «лицо с особыми образовательными потребностями» (person with special educational needs), так как это наиболее полно отражает объект инклюзивного образования. Сью Стаббс (советник по вопросам инвалидности фонда «Спасите детей — Великобритания») пишет в своей книге, что не согласна с употреблением термина «инвалид» (person with disabilities). Однако ее редакция, следуя терминологии Конвенции ООН «О правах инвалидов», требует использования этого термина. Автор отмечает, что вопрос терминологии инклюзивного образования в настоящее время является дискуссионным. Анализ зарубежной литературы по инклюзивному образованию показывает, что авторы чаще употребляют термин «лицо с особыми образовательными потребностями», что подчеркивает социальное восприятие инвалидности, снижает дискриминацию и моделирует позитивное общественное восприятия дайной категории граждан. В российской литературе по педагогике, психологии, социологии и юриспруденции пока нет единой терминологии в отношении лиц с ОВЗ и инвалидностью, используемые понятия часто взаимозаменяются, придают негативную окраску текстам и сообщениям. В настоящее время появляются отдельные пособия и словари, включающие понятия и термины инклюзивного образования, например учебно-методическое пособие «Инклюзивное образование» Т. В. Кожекиной и другие, где приведен словарь психолого-педагогических терминов. Терминология инклюзивного образования в настоящее период развивается и обосабливается, ее изучение представляет научный интерес. |