Глава 15
Финальный матч
– Он… он вот, прислал мне, – сказала Гермиона, протягивая письмо.
Гарри взял кусок пергамента. Пергамент был мокрый, слёзы капали на слова, и чернила так расплылись, что некоторые слова только угадывались. Гарри прочитал:
Дорогая Гермиона!
Мы проиграли дело. Мне разрешили взять его в Хогвартс. День казни будет назначен. Клювику Лондон очень понравился. Никогда не забуду, как ты нам помогала.
Хагрид
– Они не посмеют, – сказал Гарри. – Не посмеют. Клювокрыл не опасен.
– Это всё отец Малфоя! – возмущалась Гермиона, вытирая слёзы. – Он запугал Комиссию, этих старых глупых болтунов. Они его боятся. Конечно, можно подать апелляцию. Так всегда делают. Но вряд ли это поможет. Приговор всё равно оставят в силе.
– Не оставят! – горячо возразил Рон. – Ты больше не будешь одна этим заниматься. Я тебе помогу, Гермиона.
– Ох, Рон!
Гермиона, чуть не в обмороке, бросилась ему на шею.
Рон сконфузился и стал неловко поглаживать Гермиону по голове. Наконец к Гермионе вернулись силы, и она выпустила Рона из объятий.
– Мне, Рон, правда, правда очень жалко Коросту, – рыдала она.
– Ну ладно, ладно, – успокаивал её Рон, явно счастливый, что Гермиона отпустила его. – Короста была очень старая. И в общем-то, от неё было мало проку. Кто знает, вдруг мама с папой позволят мне теперь завести сову.
Из-за мер безопасности, введённых после второго появления Блэка, Гарри, Рон и Гермиона не могли по вечерам навещать Хагрида. Теперь они беседовали с ним только после уроков ухода за магическими существами.
Суровый приговор подействовал на него как удар молнии.
– Эт моя вина, – говорил он как никогда косноязычно. – Я… ить весь онемел. А они таки важны, во всём чёрном. Я… это… значит, совсем запутался. Пергамент из рук валится… Твои-то цифры, Гермиона, из головы вон… К тому же Люциус Малфой встал и давай их, знамо дело, дурить. Чо он сказал, то они и решили.
– Ладно, подадим апелляцию! – кипел Рон. – Не сдавайся. Мы уже этим занимаемся.
Хагрид сопровождал класс в замок. Впереди, сразу перед ними, шёл Малфой, как всегда, в сопровождении Крэбба и Гойла. Малфой, издевательски смеясь, то и дело оглядывался.
– Навряд ли поможет, Рон, – грустно покачал головой Хагрид. – Поди-кось с ними справься. Комиссия у Малфоя в кулаке. Я вот чо думаю: пусть у Клювика последние-то денёчки будут самые что ни на есть вольготные. Мой это долг…
С этими словами Хагрид повернул обратно в хижину, спрятав лицо в огромный носовой платок.
– Ха-ха-ха! Разревелся!
Малфой с неизменными спутниками стояли, прислушиваясь, в главных дверях замка.
– Вы видели что-нибудь более жалкое?! – воскликнул Малфой. – И это наш учитель!
Гарри с Роном бросились к Малфою, но Гермиона их опередила.
Хлоп! Размахнувшись, она изо всех сил ударила Малфоя по щеке. Малфой покачнулся. Гарри, Рон и Крэбб с Гойлом остолбенели. А Гермиона размахнулась ещё раз.
– Не смей так говорить о Хагриде, ты, злобная дрянь…
– Гермиона! – севшим голосом проговорил Рон, пытаясь отвести занесённую руку Гермионы.
– Не мешай, Рон! – Гермиона вынула волшебную палочку.
Малфой сделал шаг назад, Крэбб и Гойл, онемев, ждали распоряжений.
– Пошли, – буркнул Малфой. Компания вошла в замок и устремилась к лестнице, ведущей в подвалы.
– Гермиона! – ещё раз повторил Рон, не находя слов от восторга и удивления.
– Гарри, ты должен, должен выиграть финальный матч! – не могла успокоиться Гермиона. – Я не перенесу, если мы проиграем.
– У нас сейчас заклинания, – напомнил Рон, всё ещё таращась на Гермиону. – Идёмте скорее, а то опоздаем.
Почти бегом бросились по мраморной лестнице в класс профессора Флитвика.
– Вы опоздали, молодые люди, – слегка попенял профессор. – Садитесь скорее, доставайте палочки. Мы сегодня поупражняемся с Веселящими чарами. Уже разбились на пары.
Гарри с Роном пошли в конец класса, сели за последний стол и открыли сумки.
– А где Гермиона? – спросил Рон, оглядев класс. Гарри тоже огляделся. Гермионы в классе не было. Но ведь она стояла рядом, когда он открывал дверь!
– Как странно, – сказал Гарри Рону. – Может, она забежала в туалет?
Но Гермиона так на уроке и не появилась.
– Ей пошли бы на пользу Веселящие чары, – пошутил Рон по дороге в Большой зал.
Класс шёл на обед в превосходном настроении, лица у всех сияли.
Но Гермиона не пришла и на обед. К концу обеда после яблочного пирога Веселящие чары слегка повыветрились, и Гарри с Роном стали ощущать беспокойство.
– Как, по-твоему, не мог Малфой что-нибудь ей сделать? – спросил, нахмурившись, Рон по дороге к башне Гриффиндора. Прошли мимо дежурных троллей, сказали Полной Даме пароль («Флиббертигиббет») и протиснулись в проём гостиной.
Гермиона как ни в чём не бывало крепко спала, уронив голову на учебник нумерологии. Друзья сели по обе стороны, и Гарри толкнул её в бок.
– А? Что? – проснулась Гермиона, непонимающе озираясь по сторонам. – Пора идти? Какой сейчас урок?
– Прорицание, через двадцать минут, – вразумил её Гарри. – Гермиона, почему ты пропустила заклинания?
– Что? Не может быть! – вскрикнула Гермиона. – Я забыла пойти на заклинания!
– Но как ты могла забыть? Ты ведь дошла с нами до самого порога!
– Не могу этому поверить, – причитала Гермиона. – Профессор Флитвик очень сердился? Это всё Малфой! Я шла и думала о нём, и у меня как-то всё спуталось!
– Знаешь что, Гермиона, – сказал Рон, взглянув на толстенную «Нумерологию», которая послужила Гермионе подушкой. – По-моему, ты немного того… Слишком много на себя навалила.
– Ничего подобного! – возразила Гермиона, откинув с глаз волосы и безуспешно ища глазами сумку. – Я просто перепутала расписание. Пойду найду профессора Флитвика и попрошу прощения… Увидимся на прорицании.
Через двадцать минут она присоединилась к друзьям у первой ступени лесенки, ведущей в кабинет профессора Трелони. Вид у неё был явно огорошенный.
– Как же я могла пропустить Веселящие чары! Ведь они наверняка войдут в экзамены. Профессор Флитвик мне сейчас намекнул.
Они втроём поднялись по лестнице в кабинет профессора Трелони. Здесь, как всегда, было жарко и царил полумрак. На каждом столике матово поблёскивал хрустальный шар. Гарри, Рон и Гермиона сели за один шаткий столик.
– Я думал, мы будем глядеть в хрустальный шар в следующем семестре. – Рон осторожно оглянулся, нет ли поблизости профессора предсказаний.
– Не расстраивайся, – заметил Гарри. – Это значит, что мы покончили с хиромантией. Мне уже тошно от её фокусов, как возьмёт в руку мою ладонь, так и закатит глаза.
– Добрый день всем, – плавно пропел знакомый туманный голос, сопровождаемый явлением профессора Трелони откуда-то из густой тени.
Подружки Парвати и Лаванда задрожали от возбуждения, их лица освещало молочно-белое сияние, исходившее от магического кристалла перед ними.
– Я решила заняться магическим кристаллом немного раньше, чем планировала. – Профессор Трелони села спиной к огню и оглядела класс. – Богини судьбы поведали мне, что магический кристалл войдёт в ваш июньский экзамен.
Гермиона фыркнула.
– Богини судьбы ей поведали, ну, знаете ли! Она же сама готовит экзамен… Отличное предсказание! – Гермиона даже не потрудилась опустить голос до шёпота.
Лицо профессора всё время оставалось в тени, так что трудно было сказать, слышала ли она Гермиону. Как бы то ни было, она невозмутимо продолжала:
– Гадание по магическому кристаллу – утончённое искусство. Я не ожидаю, что хотя бы один из вас, – говорила она нараспев, – станет с первого раза Провидеть, вглядываясь в бездонную глубину кристалла. Начнём с упражнений. Прежде всего, надо научиться расслаблять сознание и наружные глаза…
Из груди Рона вырвался смешок, и он прижал кулак ко рту, чтобы не разразиться неудержимым хохотом. Между тем профессор Трелони продолжала мурлыкать:
– Тогда у вас откроется Третий глаз и заговорит подсознание. И возможно, уже сегодня в конце урока, если улыбнётся Фортуна, кто-нибудь из вас сподобится Увидеть. Итак, начнём.
Гарри чувствовал себя ужасно глупо: сидит и тупо смотрит внутрь хрустального шара, стараясь выгнать из головы назойливо вертящиеся слова «чушь собачья»! Слова не желали уйти, тем более что Рон то и дело хихикал, а Гермиона презрительно фыркала.
– Вы что-нибудь видите? – спросил он друзей после пятнадцати минут глазения.
– Да, вижу, – ответил Рон. – Прожжённое пятно на столе. Кто-то, наверное, уронил на этот стол свечу.
– Бессмысленная трата времени, – прошипела Гермиона. – Сколько можно было бы сделать полезного! Хотя бы, например, прочитать про Веселящие чары.
Мимо прошелестела юбками профессор Трелони.
– Помочь кому-нибудь расшифровать таинственные туманные знаки внутри кристалла? – пропела она под звяканье браслетов.
– Мне не надо, – прошептал Рон. – И так ясно, что они значат. Сегодня вечером будет туман.
Гарри с Гермионой не выдержали и прыснули.
– Пожалуйста, не мешайте, – кротко попросила профессор Трелони. И головы всех учеников повернулись к друзьям. Парвати с Лавандой возмущённо переглянулись. – Вы нарушаете вибрацию пространства ясновидения.
Профессор подошла к их столу, подсела к ним и всмотрелась в шар. Сердце у Гарри ёкнуло. Он точно знал, что сейчас произойдёт…
– Здесь что-то движется, – прошептала профессор, приблизив лицо к шару. – Что это?
Он был готов поспорить на что угодно, даже на свою «Молнию», – ничего хорошего Трелони не увидит. И действительно…
– Мой мальчик… – вздохнула профессор и посмотрела на Гарри. – Он здесь, это видно, как никогда раньше… Крадётся, всё ближе… Гр…
– О господи! – воскликнула Гермиона. – Неужели опять Грим? Просто смешно!
Профессор Трелони вскинула на Гермиону огромные глаза, Парвати что-то шепнула Лаванде, и обе тоже воззрились на бунтарку. В глазах профессора полыхнул гнев.
– К своему прискорбию, должна сказать, милочка, что с той минуты, как вы появились в классе, мне было абсолютно ясно, что в вас нет того, что необходимо для благородного искусства ясновидения. У меня до вас никогда не было ученика, в котором до такой степени отсутствует духовность.
На секунду в классе повисла абсолютная шина.
– Прекрасно! – Гермиона встала, взяла учебник «Как рассеять туман над будущим» и сунула его в сумку. – Прекрасно! – повторила она и, вскинув сумку на плечо, чуть не столкнула Рона вместе со стулом. – Моё терпение лопнуло. Я ухожу.
Ко всеобщему удивлению, Гермиона подошла к люку, пинком открыла его и покинула класс.
Спустя несколько минут все успокоились. Профессор Трелони, похоже, забыла про Грима и отвернувшись от Гарри с Роном, плотнее закуталась в свой лёгкий газовый платок.
– Профессор Трелони! – вдруг воскликнула Лаванда, так что все вздрогнули. – Профессор Трелони! Знаете, что я вспомнила? Вы ведь предсказали, что она уйдёт! Помните, профессор? «Накануне Пасхи один из нас навсегда нас покинет». Вы это очень давно сказали, профессор.
Профессор Трелони светло улыбнулась.
– Да, Лаванда, я знала, что мисс Грэйнджер покинет нас. Но всегда надеешься, что предсказанное не сбудется. Третий Глаз – тяжёлое бремя…
Парвати и Лаванда, глядя на профессора с величайшим почтением, подвинулись, чтобы она могла сесть с ними.
– Ну и денёк у Гермионы, а? – шепнул Гарри ошарашенный Рон.
– Это точно!
Гарри глянул в кристалл – ничего, кроме молочно-белого кружащегося тумана. Неужели профессор Трелони действительно опять видела Грима? Финал по квиддичу на носу, сейчас только очередного опасного приключения не хватало!
* * *
В пасхальные каникулы никакого отдыха не получилось. Третьекурсникам по всем предметам задали горы домашних заданий. Невилл Долгопупс был на грани нервного срыва. И не он один.
– И это называется каникулы! – взорвался на третий день Симус Финниган. – Экзамены ещё через сто лет! О чём только они себе думают!
Но труднее всего приходилось Гермионе. Даже без прорицания у неё было несравненно больше предметов, чем у остальных. Вечером она последняя покидала гостиную, наутро первая приходила в библиотеку. Под глазами у неё были синяки, как у Люпина, а глаза то и дело на мокром месте.
Рон засел за подготовку апелляции. Клювокрыла надо было спасать. Покончив с очередной порцией своих уроков, он брал толстенные тома с увлекательными названиями: «Психология гиппогрифов», «Дичь или хищник? Исследование злобности гиппогрифов» – и уходил в них с головой, забыв даже про свою ненависть к Живоглоту.
Гарри подстраивал выполнение домашних заданий к расписанию тренировок и бесконечным напутственным беседам Вуда. Матч Гриффиндора со Слизерином был назначен на первое воскресенье после каникул. Сейчас слизеринцы опережали все команды на двести очков. А это значило, что гриффиндорцы выиграют Кубок только в том случае, если наберут большее количество очков, о чём Вуд без конца им напоминал. Стало быть, победа во многом зависела от Гарри: только он может, поймав снитч, принести команде сразу сто пятьдесят очков.
– Запомни, – не уставал повторять Вуд, – ты должен поймать снитч, только когда мы наберём больше пятидесяти очков. Больше пятидесяти, Гарри, иначе матч мы выиграем, а Кубок будет не наш. Ты это усвоил? Ты должен поймать снитч…
– Я ПОНЯЛ, ОЛИВЕР! – сорвался в конце концов Гарри.
Предстоящий матч буквально свёл с ума всех гриффиндорцев. Последний раз они выиграли Кубок семь лет назад, когда ловцом был легендарный Чарли Уизли (второй сын в семье Уизли). Но Гарри был готов побиться об заклад, что никто, даже Вуд, так страстно не желал победить, как он. Неприязнь между ним и Малфоем достигла своего пика. Малфоя до сих пор жгло воспоминание о комке грязи в затылок, тем более что Гарри как-то удалось избежать наказания. А Гарри всё ещё помнил лжедементоров, которыми Малфой хотел сорвать матч. Но больше всего он хотел отомстить Малфою за Клювокрыла – одержать над ним победу перед всей школой.
Ещё ни один матч не приближался в такой накалённой атмосфере. К концу каникул отношения между командами и факультетами достигли точки кипения. То и дело в коридорах возникали мелкие стычки, вылившиеся в грандиозное сражение между четверокурсником из Гриффиндора и шестикурсником из Слизерина. В результате обоих пришлось отправить в больничный отсек – у них из ушей полез лук-порей.
Хуже всего приходилось Гарри. Слизеринцы подставляли ему подножки, да так, чтобы он обязательно упал. Крэбб с Гойлом пытались атаковать его, куда бы он ни пошёл, но, увидев его в окружении команды, сейчас же отступали. Вуд распорядился, чтобы Гарри никуда не ходил один, на случай, если слизеринцы решат вывести его из игры накануне матча. Гриффиндорцы лицом к лицу встретили опасность. И теперь Гарри, окружённый возбуждённой толпой, то и дело опаздывал на уроки. Самого Гарри куда больше заботила безопасность «Молнии». После тренировки он запирал её в чемодан и на переменах часто бегал наверх в башню, проверить, ничего ли с ней не случилось.
* * *
Накануне матча никто в гриффиндорской гостиной не занимался обычными делами. Даже Гермиона отложила на время книги.
– Не могу работать, – нервничала она. – Не могу сосредоточиться.
Шум в гостиной стоял невообразимый. Фред с Джорджем, чтобы дать выход обуревавшим их чувствам, орали и буйствовали сильнее, чем всегда. Оливер Вуд сидел в углу, склонившись над картой поля, и волшебной палочкой гонял по ней фигурки игроков, что-то про себя бормоча. Анджелина, Алисия и Кэти смеялись над проделками Фреда и Джорджа. Гарри сидел с Роном и Гермионой, отрешившись от всего и вся, стараясь не думать о завтрашнем дне, потому что всякий раз, как он о нём думал, что-то огромное и ужасное начинало шевелиться у него под ложечкой.
– Мы завтра непременно победим, – сказала ему Гермиона, хотя вид у неё был определённо непобедоносный.
– У нас же есть «Молния», – поддержал её Рон.
– Да… – кивнул Гарри, чувствуя, как у него засосало под ложечкой.
Все с облегчением вздохнули, когда Вуд наконец приказал:
– Команда! Отбой!
* * *
Этой ночью он спал очень плохо. Сначала ему приснилось, что он проспал и Вуд кричит ему: «Где ты был? Нам пришлось выпустить Невилла Долгопупса!» Затем Гарри приснилось, что Малфой и другие игроки Слизерина прилетели на матч на драконах. Гарри носился по полю с головокружительной скоростью, пытаясь уклониться от пламени, изрыгаемого драконом Малфоя, и тут вспомнил, что забыл свою «Молнию» в спальне. Гарри свалился с метлы, упал на землю и проснулся.
Прошло несколько секунд, прежде чем Гарри осознал, что матч ещё не начался, что он спокойно сидит в своей кровати и что слизеринцам ни в коем случае не разрешат играть в квиддич верхом на драконах. Гарри почувствовал, что его горло совершенно пересохло. Он тихо встал и подошёл к окну, у которого стоял серебряный кувшин с водой. Наполнив кубок и выпрямившись, Гарри выглянул в окно.
На улице было тихо и пусто. Верхушки деревьев в Запретном лесу неподвижно застыли, а у Гремучей ивы был абсолютно невинный и безобидный вид. Похоже, погода будет идеальной для квиддича.
Гарри допил воду, поставил кубок на столик и уже собирался отвернуться от окна, как вдруг что-то привлекло его внимание. По серебристому лугу крался какой-то зверь.
Гарри метнулся к кровати, схватил с тумбочки очки и поспешно вернулся к окну. Неужели это Грим… нет… только не сейчас… не за несколько часов до матча…
Он прильнул к стеклу и где-то через минуту отчаянных поисков наконец заметил то, что искал. Теперь этот зверь бежал по опушке леса… но это был вовсе не Грим… это был кот… Узнав высоко поднятый рыжий хвост, напоминающий ёршик для чистки бутылок, Гарри испытал такое облегчение, что еле успел ухватиться за щеколду, чтобы не упасть. Это всего лишь Живоглот…
Всего лишь Живоглот? Гарри прижался носом к стеклу. Кот наконец остановился. Гарри не сомневался, что видит, как кто-то ещё движется там, в тени деревьев.
В следующую секунду на опушке появился огромный лохматый чёрный пёс. Озираясь по сторонам, пёс, крадучись, побежал через луг, а рядом с ним бежал Живоглот. Гарри смотрел на них, выпучив глаза. Если это был Грим, то есть предзнаменование скорой смерти Гарри, то его не должен был видеть никто, кроме самого Гарри, но, судя по всему, Живоглот тоже видел Грима.
– Рон! – прошипел Гарри, повернувшись к спавшему другу. – Рон! Проснись!
– А? – сонно встрепенулся Рон.
– Я хочу, чтобы ты сказал мне, что именно ты видишь, – прошептал Гарри.
– Да сейчас же ночь, Гарри, – неразборчиво пробормотал Рон. – Что там у тебя случилось…
– Там, внизу… – начал Гарри, снова выглядывая из окна.
Живоглот и собака исчезли. Гарри залез на подоконник, но их нигде не было видно, и он никак не мог понять, куда они делись.
Сзади донёсся громкий храп, и стало ясно, что Рон снова уснул.
* * *
На следующее утро, когда Гарри вместе с другими игроками сборной Гриффиндора вошёл в Большой зал, их встретили огушительными аплодисментами. Гарри широко ухмыльнулся, увидев, что им аплодируют не только свои, но и ученики Когтеврана и Пуффендуя. Когда они проходили мимо стола Слизерина, раздался громкий свист. Гарри скосил глаза, заметив, что Малфой выглядит даже бледнее, чем обычно.
За завтраком Вуд требовал от всех игроков поесть как можно плотнее, хотя сам так и не притронулся к еде. А затем, не дав никому доесть, поспешно вывел команду из зала, прежде чем оттуда вышел хоть один человек. Вуд хотел, чтобы они первыми узнали, в каких погодных условиях им предстоит играть. Когда они выходили, снова разразились аплодисменты.
– Удачи, Гарри! – крикнула Чжоу Чанг, ловец сборной Когтеврана, и Гарри почувствовал, что краснеет.
– Отлично… никакого ветра… солнце чуть ярче, чем надо, будет бить в глаза, не забывайте об этом, – бормотал Вуд, прохаживаясь по полю взад и вперёд и озираясь по сторонам. – А земля достаточно твёрдая, и это хорошо… значит, мы сможем сильнее оттолкнуться и быстрее взлететь…
Наконец они увидели, как вдалеке распахнулись ворота замка и вся школа высыпала на лужайку.
– В раздевалку, – напряжённым голосом скомандовал Вуд.
Они молча переоделись в алую спортивную форму. Гарри было интересно, как чувствуют себя остальные; лично у него было такое ощущение, что он съел на завтрак нечто скользкое и извивающееся. Ему показалось, что прошло всего несколько секунд и Вуд громко объявил, что пришло время выходить на поле.
Когда они вышли из раздевалки, по трибунам прокатилось настоящее цунами приветствий. Три четверти зрителей размахивали алыми флагами с изображённым на них львом, эмблемой Гриффиндора, или транспарантами с надписями типа «ВПЕРЁД, ГРИФФИНДОР!» и «КУБОК – ЛЬВАМ!». На трибуне Слизерина сидело примерно двести болельщиков в зелёных одеждах, на их знамёнах поблёскивала зелёная змея, а в самом первом ряду, как и все вокруг него одетый во всё зелёное, сидел профессор Снегг и мрачно ухмылялся.
– А вот и сборная Гриффиндора! – завопил Ли Джордан, который, как обычно, выступал в роли комментатора. – Поттер, Белл, Джонсон, Спиннет, Уизли, Уизли и Вуд. Все признают, что это лучшая сборная факультета Гриффиндор за последние несколько лет…
Громкие недовольные выкрики, донёсшиеся с трибуны Слизерина, заглушили комментарий.
– А вот на поле появилась команда Слизерина, – продолжил Джордан, когда на стадионе воцарилась относительная тишина. – Её выводит капитан сборной Маркус Флинт. Он произвёл в своей команде некоторые замены и, похоже, предпочёл габариты мастерству…
Трибуна Слизерина снова неодобрительно завопила. Однако Гарри отчётливо видел, что у Джордана, в общем-то, имелись основания для такого заявления. Малфой был не просто самым маленьким игроком Слизерина – на фоне невообразимо огромных остальных игроков он был самым крошечным.
– Капитаны, пожмите друг другу руки! – скомандовала мадам Трюк.
Вуд и Флинт схватили друг друга за руки. Со стороны казалось, что каждый из них пытается сломать другому пальцы.
– Седлайте мётлы! – распорядилась мадам Трюк. – Раз… два… три!
Её свисток потонул в пронёсшемся по стадиону вопле, и четырнадцать игроков взмыли в воздух. Гарри ощутил, как ветер откидывает с его лба волосы. Оказавшись в небе, он сразу перестал нервничать. Оглянувшись, он заметил позади себя Малфоя и резко сорвался с места, озираясь по сторонам в поисках снитча.
– Мяч у сборной Гриффиндора, Алисия Спиннет, сжимая в руках квоффл, устремляется к кольцам Слизерина. Давай, Алисия! – начал комментарий Джордан. – О, нет – квоффл перехватывает Уоррингтон. Уоррингтон летит на половину поля Гриффиндора… БАМ! – его останавливает бладжер. Отличная работа, Джордж Уизли! Уоррингтон роняет квоффл, его подхватывает… да, это Джонсон, и мяч снова у гриффиндорцев! Ну давай же, Анджелина! Она великолепно обводит Монтегю… осторожно, Анджелина, это бладжер! ГОЛ! ДЕСЯТЬ-НОЛЬ В ПОЛЬЗУ ГРИФФИНДОРА!
Анджелина, победно вскинув сжатый кулак, облетела кольца Слизерина, а под ней бушевало от восторга алое море…
– ОЙ!
Анджелина чуть не слетела с метлы – в неё внезапно врезался Маркус Флинт.
– Извини! – буркнул Флинт, когда внизу раздался возмущённый рёв стадиона. – Я её не заметил!
В следующее мгновение подоспевший Фред Уизли обрушил свою биту на затылок Флинта. Флинт ткнулся носом в рукоятку собственной метлы, и на поле закапала кровь.
– Прекратите! – пронзительно завопила мадам Трюк, зависая в воздухе между ними. – Сборная Гриффиндора получает право на пенальти за беспричинное нападение на своего охотника! Сборная Слизерина получает право на пенальти за намеренное нападение на своего охотника!
– Бросьте, мисс! – проворчал Фред, но мадам Трюк дунула в свисток, и Алисия полетела к кольцам Слизерина, чтобы пробить пенальти.
– Давай, Алисия! – прервал воцарившуюся на стадионе тишину голос Ли Джордана. – ДА! ОНА ПЕРЕИГРЫВАЕТ ВРАТАРЯ! ДВАДЦАТЬ-НОЛЬ В ПОЛЬЗУ ГРИФФИНДОРА!
Гарри резко развернул метлу, чтобы посмотреть, как Флинт направляется выполнять штрафной бросок к кольцам Гриффиндора. Из носа Флинта текла кровь. Перед кольцами парил Вуд. Зубы его были крепко сжаты.
– Разумеется, Вуд – великолепный голкипер! – прокомментировал Ли Джордан, пока Флинт дожидался свистка мадам Трюк. – Просто потрясающий! Его очень сложно обвести, ужасно сложно. ДА! ПОВЕРИТЬ НЕ МОГУ! ВУД СПАСАЕТ СВОИ ВОРОТА!
Гарри с облегчением развернулся и полетел прочь, высматривая снитч, но при этом стараясь прислушиваться к комментарию Джордана. Сам он не мог поймать снитч до того момента, пока Гриффиндор не начнёт опережать Слизерин больше чем на пятьдесят очков, но он знал, что снитч не будет дожидаться этого и обязательно появится с минуты на минуту. Гарри предстояло помешать Малфою поймать его.
– Мяч у Гриффиндора… нет, уже у Слизерина, – продолжал Ли. – Нет, Гриффиндор снова перехватывает мяч. Квоффл у Кэти Белл, она устремляется к кольцам Слизерина… ЭТО БЫЛО НАМЕРЕННОЕ НАРУШЕНИЕ!
Монтегю, охотник слизеринцев, преградил Кэти путь и, вместо того чтобы выхватить из её рук мяч, схватил её за голову, Кэти завертелась в воздухе, и, хотя ей удалось не упасть, она выпустила квоффл.
Мадам Трюк, пронзительно свистнув, подлетела к Монтегю и начала что-то кричать ему. Минуту спустя Кэти отлично выполнила пенальти, переиграв вратаря Слизерина.
– ТРИДЦАТЬ-НОЛЬ! – завопил Джордан, – НУ ЧТО, ПОЛУЧИЛ ЗА СВОЮ НЕЧЕСТНУЮ ИГРУ, ГРЯЗНЫЙ…
– Джордан, если вы не можете комментировать непредвзято… – перебила его профессор МакГонагалл. Она, как всегда, сидела рядом с комментатором и контролировала его.
– Я только описываю то, что происходит, профессор! – возмутился тот.
Гарри ощутил внутренний толчок. Он уже заметил снитч – мячик парил у подножия шеста, на котором было установлено одно из трёх колец Гриффиндора, но ему ещё нельзя было ловить его, и надо было сделать так, чтобы его не заметил Малфой…
Гарри, внезапно изобразив на лице волнение, развернул «Молнию» и помчался в противоположную сторону, к кольцам Слизерина. Его уловка сработала. Малфой нёсся за ним, по-видимому не сомневаясь, что Гарри увидел снитч…
Над правым ухом Гарри просвистел бладжер, пущенный в него гигантским загонщиком Слизерина по фамилии Дерек. А в следующую секунду второй бладжер скользнул по его локтю. Второй загонщик Слизерина, Боул, тоже летел в направлении Гарри.
Гарри краем глаза заметил, как Дерек и Боул приближаются к нему с двух сторон, занося дубинки, и…
В последний момент перед столкновением он направил «Молнию» круто вверх, и Боул с Дереком врезались друг в друга. Раздался неприятный хруст.
– Ха-ха! – завопил Ли Джордан, увидев, как слизеринские загонщики разлетаются, держась за головы. – Опоздали, ребята! Сил у вас не хватит опередить «Молнию»! А теперь мяч снова у Гриффиндора, его перехватила Анджелина Джонсон, сбоку от неё летит Флинт… Ткни его в глаз, Анджелина! Профессор, это всего лишь шутка, просто шутка… О, нет, Флинт отбирает у неё мяч, разворачивается в сторону колец Гриффиндора… Давай, Вуд, останови его!
Но Флинт забросил квоффл в кольцо под громкие аплодисменты трибуны, где сидели болельщики Слизерина. А Джордан произнёс настолько нехорошее слово, что профессор МакГонагалл попыталась отобрать у него волшебный микрофон.
– Извините, извините, профессор! – затараторил Джордан. – Больше не повторится! Итак, Гриффиндор ведёт со счётом тридцать-десять, мяч у Гриффиндора, и…
Это был самый грязный матч, в котором когда-либо участвовал Гарри. Разъярённые тем, что сборная Гриффиндора сразу вышла вперёд, слизеринцы пытались овладеть мячом любыми средствами. Боул ударил Алисию битой и объяснил мадам Трюк, что перепутал её с бладжером. Джордж Уизли в отместку ударил Боула локтем в лицо. Мадам Трюк снова назначила два пенальти, и Вуд в зрелищном броске снова спас свои кольца, а разрыв увеличился до тридцати очков.
Снитч опять появился на поле и опять исчез. Малфой по-прежнему летал следом за Гарри, а Гарри парил над полем, оглядываясь по сторонам и убеждая себя, что Гриффиндор с минуты на минуту начнёт опережать Слизерин более чем на пятьдесят очков…
Кэти забросила ещё один мяч, и счёт стал пятьдесят-десять. Фред и Джордж Уизли, подняв биты, окружили её на тот случай, если кто-то из слизеринцев захочет отомстить ей за успех. Боул и Дерек воспользовались их отсутствием и направили оба бладжера в Вуда. Тяжёлые чёрные мячи один за другим врезались капитану гриффиндорцев в живот, и Вуд задохнулся, согнулся пополам и соскользнул с метлы. К счастью, он не разжал руки и потому не упал на землю, а просто повис на метле.
Мадам Трюк была вне себя от ярости.
– Нельзя атаковать вратаря, если квоффл находится за пределами штрафной площадки! – пронзительно завопила она, обращаясь к Дереку и Боулу. – Пенальти!
Анджелина безошибочно выполнила штрафной удар, и наконец разрыв составил пятьдесят очков. Несколько мгновений спустя Фред Уизли направил бладжер в Уоррингтона и выбил из его рук квоффл, а Анджелина подхватила его и забросила в кольцо Слизерина, увеличив счёт. Семьдесят-десять.
Зрители орали так громко, что охрипли. Преимущество Гриффиндора теперь составляло шестьдесят очков, и если бы Гарри сейчас удалось поймать снитч, то Кубок школы по квиддичу был бы в их руках. Гарри физически ощущал, как за ним следят сотни глаз; он летал над полем, оставив остальных игроков далеко внизу, а за ним, стараясь не отставать, летал Малфой.
И тут он заметил то, что искал. В семи-восьми метрах над ним поблёскивал золотой снитч.
Гарри резко набрал скорость, в ушах засвистел ветер, он уже вытянул руку, но вдруг «Молния» замедлила ход, и…
Гарри в ужасе оглянулся и сразу понял, в чём дело. Отставший от него Малфой в отчаянии ухватился за прутья метлы Гарри и тянул её назад.
– Ты… – начал Гарри и захлебнулся от ненависти.
Он был настолько разъярён, что не раздумывая ударил бы сейчас Малфоя, но не мог до него дотянуться. Малфой, тяжело дыша и напрягаясь изо всех сил, удерживал «Молнию» на месте – лицо его было залито потом, но глаза злобно сверкали. И в результате он добился того, чего хотел, – снитч снова исчез.
– Пенальти! Пенальти! В жизни не видела такого грязного приёма! – закричала мадам Трюк, подлетая к скрючившемуся на своём «Нимбусе-2001» Малфою.
– ПОГАНЫЙ УБЛЮДОК! – завопил Ли Джордан, предусмотрительно вскочив с микрофоном в руках и отпрыгнув подальше от профессора МакГонагалл. – ПОГАНЫЙ, ГРЯЗНЫЙ…
Но профессор МакГонагалл вовсе не собиралась делать ему замечания. Она потрясала кулаком, со злобой глядя на Малфоя, и яростно выкрикивала что-то, не замечая, что её остроконечная шляпа упала на землю.
Алисия попыталась выполнить штрафной, но была так зла, что сильно промахнулась. Происшествие вывело гриффиндорцев из себя, а игроки Слизерина, воодушевлённые поступком Малфоя, наоборот, почувствовали себя куда увереннее.
– Мяч у Слизерина, Слизерин атакует; Монтегю забрасывает мяч, – простонал Ли Джордан. – Семьдесят-двадцать в пользу Гриффиндора…
Теперь Гарри старался не выпускать Малфоя из виду и летал рядом с ним так близко, что их колени время от времени соприкасались. Гарри не мог позволить Малфою поймать снитч.
– Отвали, Поттер! – в отчаянии завопил Малфой, после того как попытался развернуться и обнаружил, что Гарри перекрывает ему путь.
– Квоффл у Анджелины Джонсон, – донёсся до Гарри голос Ли Джордана. – Давай, Анджелина, ДАВАЙ!
Гарри огляделся. Все игроки Слизерина, кроме Малфоя, даже их вратарь, рванулись по направлению к Анджелине, пытаясь заблокировать её.
Гарри развернул «Молнию», пригнулся так низко, что практически улёгся на рукоятку метлы, и со скоростью пули устремился на слизеринцев.
– А-А-А-А! – донёсся до него испуганный вопль.
Сборная Слизерина разлетелась в разные стороны, и Анджелина устремилась вперёд – путь был расчищен.
– ОНА ЗАБИЛА! ОНА ЗАБИЛА! – завопил Джордан. – Гриффиндор ведёт со счётом восемьдесят-двадцать!
Гарри, едва не врезавшись в трибуны, затормозил в самый последний момент, развернулся и снова взмыл над центром поля. И тут он увидел нечто, что заставило его сердце сжаться. Малфой с видом триумфатора устремился вниз – там, в метре над травой, поблёскивал крошечный золотой мячик.
Гарри направил метлу вниз, но Малфой уже был слишком далеко.
– Давай! Давай! Давай! – отчаянно вопил Гарри, подгоняя метлу. Он постепенно приближался к Малфою. Гарри, распластавшись на метле, уклонился от бладжера, который послал в него Боул. Его голова уже была на уровне ног летевшего параллельно ему Малфоя… вот они поравнялись…
Гарри всем телом резко наклонился вперёд, отрывая от метлы обе руки. Одной он ударил Малфоя по тянущейся к мячу руке, а другой…
– ДА!
Он вышел из пике, вскинув руку в воздух, и стадион взорвался аплодисментами и криками. Гарри взмыл над ревущими трибунами, в ушах его стоял странный звон, а в кулаке был крепко зажат крошечный золотой мячик, беспомощно хлопающий серебряными крылышками.
Вуд, из глаз которого ручьями текли слёзы, подлетел к Гарри, обхватил его за шею и разрыдался, уткнувшись ему в плечо. Подлетевшие следом Фред и Джордж с силой захлопали его по спине, а затем до Гарри донеслись вопли Анджелины, Алисии и Кэти: «Кубок наш! Кубок наш!» Сборная Гриффиндора, превратившись в многорукое и многоногое чудовище, хрипло вопя, опустилась на землю.
И тут на поле начали одна за другой накатывать алые волны болельщиков. Их кулаки, как градины, забарабанили по плечам и спинам игроков. У Гарри было такое впечатление, словно он оказался посреди бурного моря тел и вот-вот утонет в нём. А затем толпа подняла его и других игроков сборной на руки.
Гарри, взлетев над толпой и наконец оказавшись на свету, сразу увидел Хагрида, с головы до ног обвешанного алыми розетками.
– Ты разбил их, Гарри, ты их разбил! – вопил великан. – Я ещё расскажу об этом Клюву!
Потом Гарри увидел Перси Уизли, который, позабыв о своей привычной напыщенности и важности, прыгал как безумный. А профессор МакГонагалл рыдала громче, чем Вуд, вытирая лицо огромным флагом Гриффиндора. Пробившиеся к Гарри сквозь толпу Рон и Гермиона даже не нашлись что сказать и просто улыбались, глядя на него. Толпа поднесла Гарри к трибуне, на которой с гигантским Кубком в руках стоял Дамблдор.
Когда всхлипывающий капитан передал Гарри Кубок и он поднял его в воздух, он подумал, что в этот момент он мог бы создать самого лучшего в мире Патронуса.
|
Скачать 1.28 Mb.