Глава 2
Большая ошибка тётушки Мардж
Утром Гарри спустился на кухню. Дурсли уже сидели за столом и смотрели новенький телевизор, подаренный Дадли по окончании учебного года, чтобы сыночек смотрел мультфильмы рядом с холодильником. И теперь Дадли весь день проводит на кухне; маленькие поросячьи глазки прилипли к экрану, а пять подбородков работают без остановки.
Гарри сел между Дадли и дядей Верноном – плотным, краснолицым мужчиной с крохотной шеей и пышными усами. С днём рождения Гарри никто не поздравил, даже доброго утра не пожелали – делают вид, что его нет. Подумаешь! Гарри к этому не привыкать. Он взял гренку и глянул на экран, где говорили о сбежавшем преступнике:
«Блэк вооружён и очень опасен. Увидев его, немедленно сообщите властям по специально созданной горячей линии».
– Без вас понятно, что негодяй! – крякнул дядя Вернон, глядя на преступника из-за газеты. – Да вы посмотрите, на кого похож этот грязный бездельник! Взгляните на его патлы!
Он метнул злой взгляд на племянника, чьи растрёпанные волосы вечно повергали в гнев прилизанных Дурслей. Но дядя не прав, у беглеца причёска куда хуже. Волосы такие длинные и спутанные, что худого, бледного лица почти не видно.
Тем временем диктор сменил тему.
«Сегодня Министерство сельского и рыбного хозяйства объявляет…»
– Идиот! – презрительно глядя на диктора, рявкнул дядя Вернон. – Хоть бы сказал, откуда сбежал этот маньяк! И вообще, какой прок в этой горячей линии?! А вдруг этот псих сейчас бродит по нашей улице?!
Тётя Петунья, худосочная блондинка с лошадиным лицом, подлетела к окну.
«А, надеется увидеть преступника и позвонить на горячую линию», – подумал Гарри.
На целом свете не сыщешь столь любопытной дамы. Всю жизнь только и делает, что следит за соседями – такими же благопристойными занудами.
– Да неужели непонятно, – дядя обрушил на стол багровый кулачище, – таким людям дорога одна – на виселицу!
– Что верно, то верно, – кивнула тётя Петунья, не отрывая взора от зарослей вьющейся фасоли на соседнем участке.
Дядя Вернон допил чай и взглянул на часы.
– Ну, я пошёл, Петунья. Поезд Мардж прибывает в десять часов.
Гарри, все помыслы которого были наверху – там его ожидал «Набор по уходу за метлой», – чуть не упал со стула. Тётушка Мардж!!! Вот те на… Хуже не придумаешь!
– Тётушка Мардж?! – не подумав, вскрикнул он. – Она… она… сегодня приедет?!
Тётушка Мардж – сестра дяди Вернона, и с Гарри родственными узами не связана (мама Гарри была сестрой тёти Петуньи). Однако мальчика всю жизнь заставляли звать её тётушкой. Она живёт в пригороде в особняке с садом и разводит бульдогов. Тётушка Мардж не частый гость на Тисовой улице – расставание с прелестными собачками для неё невыносимо. Но в каждый её приезд Гарри впору лезть на стену.
Гарри помнит приезд тётушки на пятилетие Дадли. Мальчики побежали наперегонки, и Гарри обогнал толстяка, за что получил от тётушки Мардж тростью по ноге. А года через два тётушка заявилась на Рождество. Дадли подарила игрушку – электронного робота, а Гарри – коробку собачьего печенья. Последний визит она нанесла за год до поступления в Хогвартс. Тогда Гарри серьёзнее пострадал. Он нечаянно наступил на лапу её любимой собаке – Злыдню. Бульдог гонял его по саду, пока Гарри не залез на дерево, где и просидел до глубокой ночи: тётушка и не подумала отозвать пса. Вспоминая об этом, Дадли и сейчас хохочет до колик.
– Мардж погостит у нас неделю, – пробасил дядя Вернон, – а ты, – ткнул он в Гарри толстым пальцем, – слушай меня внимательно!
– Ха-ха-ха!!! – Дадли оторвался от телевизора. – Сейчас папочка начнёт чихвостить Гарри. Вот будет весело!
– Итак, – прорычал дядя Вернон, – с Мардж ты будешь предельно вежлив! Только попробуй ей нагрубить! Понял?!
– Хорошо, – уныло выдохнул Гарри. – Но пусть и она меня не обижает…
Дядя Вернон пропустил его слова мимо ушей.
– Далее. Мардж ничего не знает о твоей… э-э… ненормальности… И покуда она здесь, никаких аномальных явлений! Веди себя прилично! Понял меня?!
– Буду. Если она тоже будет прилично вести, – стиснув зубы, кивнул Гарри.
На багровом, мясистом лице дяди еле проглядывали маленькие, злые глазки.
– И наконец, мы сказали Мардж, что ты ходишь в школу для трудных, ну, в общем, безнадёжных подростков имени святого Брутуса.
– Что?! – ахнул Гарри. Врать, что он учится с будущими преступниками?!
– Мальчик, запомни, что я сказал. Не то тебе будет худо, – брызнул слюной дядя.
Побледнев, Гарри уставился на дядю. Тётушка Мардж приезжает на целую неделю! Да-а, Дурсли устроили незабываемый день рождения! По сравнению с этим подарок в виде старых носков дяди Вернона – просто мечта!
– Ну, Петунья, я поехал, – сказал дядя, тяжело поднимаясь со стула. – Дадли, не хочешь прокатиться со мной?
– Не-а, – замотал головой Дадли.
Дядя Вернон перестал поучать Гарри, и толстяк снова впился в телевизор.
– Дадлик, пойди переоденься. – Тётя ласково погладила сыночка по жидким светлым волосам. – Мама купила своему мальчику такую красивую бабочку! Ах! Тётушка будет в восторге!
Дядя хлопнул Дадли по толстому плечу.
– Я скоро вернусь, – попрощался он и вышел из кухни.
Гарри сидел понурив голову. Он был вне себя. И вдруг его озарило. Отбросив гренку, Гарри пулей вылетел в холл.
Дядя Вернон уже натягивал пальто.
– А тебя я с собой не звал, – буркнул дядя.
– Я не за этим, – твёрдо сказал Гарри. – Хочу вас кое о чём попросить.
Дядя Вернон прищурился.
– Третьекурсникам в Хог… то есть в моей школе разрешено посещать одну деревню, – произнёс Гарри.
– А я при чём? – зашипел дядя, снимая с крючка ключи от машины.
– Но надо ваше разрешение.
– С какой стати, интересно? – хмыкнул дядя Вернон.
– Понимаете, – осторожно начал Гарри, – мне ведь нелегко будет притворяться, что я учусь в школе святого…
– В школе для трудных, с криминальными наклонностями подростков имени святого Брутуса, – закончил за него дядя Вернон.
Кажется, дядя занервничал, подумал Гарри.
– Правильно. – Он спокойно смотрел на багровое лицо дяди и продолжал: – Но это трудно запомнить. И чтобы тётушка Мардж поверила, придётся постараться, а то вдруг я скажу чего не так?
– Тогда я из твоей башки выбью всю дурь!!! – Сжав кулак, дядя двинулся на Гарри, но тот и не шелохнулся.
– Ну и выбивайте! Тётушка всё равно сказанного мной не забудет!
Дядя Вернон оторопел – кулак повис в воздухе, лицо исказила гримаса.
– Но если вы подпишете разрешение, – быстро сказал Гарри, – то, клянусь, я запомню эту школу и буду вести себя как магл, то есть как хороший мальчик.
Дядя стиснул зубы и задумался. Жилка у него на виске запульсировала.
– Ладно, – наконец изрёк он. – Будешь говорить, что я велел, подпишу эту чёртову бумагу. Но если обманешь – пеняй на себя!
Дядя круто развернулся и хлопнул дверью так, что из частого переплёта над ней вылетело цветное стёклышко.
На кухню Гарри не вернулся, отправился к себе в комнату: хочешь вести себя как истинный магл, начинай прямо сейчас.
Гарри долго собирал подарки с открытками. Наконец с тяжким вздохом спрятал всё под кровать к учебникам. Подошёл к клетке: Букля и Стрелка, которая уже оправилась от перелёта, спали, спрятав под крыло голову. Гарри снова вздохнул и разбудил сов, потыкав пальцем ту и другую.
– Букля, – жалобно молвил он, – вам со Стрелкой придётся улететь. Только на неделю. Я Рону напишу, он присмотрит за тобой. Ну не надо так смотреть, ради бога! – В больших янтарных глазах Букли читался упрёк. – Я не виноват! Я только так смогу получить разрешение, чтобы с друзьями ходить в Хогсмид.
Гарри написал Рону письмо, привязал к лапе Букли, и минут через десять совы вылетели из окна. Гарри убрал пустую клетку в шкаф. Эх, тоска, но делать нечего!
Скучать долго не пришлось. Вскоре весь дом огласили крики тёти Петуньи:
– Когда прибудет тётушка, немедленно выходи поздороваться! И пригладь свои патлы, неряха!
Но что он может поделать с волосами? Да и тётушка Мардж обожает его ругать, к чему лишать её удовольствия?
Немного погодя зашуршал гравий, хлопнули дверцы машины, в саду раздался топот. Приехали.
– Открой дверь! – зашипела тётя Петунья.
С тяжёлым сердцем Гарри повиновался. На пороге стояла тётушка Мардж.
Эта краснолицая, внушительной комплекции дама очень походила на дядю Вернона. У неё были даже усы, правда, не такие пышные, как у дяди. В одной руке она держала здоровенный чемодан, второй прижимала к груди старого, угрюмого бульдога.
– А где мой ненаглядный Дадли? – хрипло гаркнула тётушка. – Где мой медвежонок?
В коридоре появился толстяк Дадли. Соломенные волосы прилизаны, из-под пяти подбородков торчит галстук-бабочка. Швырнув чемодан Гарри, тётушка ринулась навстречу племяннику. Удар пришёлся в живот, и у Гарри перехватило дыхание. Тётушка Мардж подбежала к Дадли и, потискав его одной рукой, смачно чмокнула в щёку.
Гарри прекрасно знал, что её объятия Дадли терпит лишь потому, что тётушка ему за это платит. И действительно, когда объятия разжались, в кулаке толстяка хрустнула двадцатифунтовая бумажка.
– Петунья! – воскликнула тётушка и двинулась к ней.
На Гарри она и не взглянула. Он был для неё пустым местом. Тётушки поцеловались, Мардж прижалась массивной челюстью к впалой щеке тёти Петуньи. Появился и дядя Вернон – сама любезность.
– Мардж, не хочешь ли чашку чая? – предложил он. – А что желает Злыдень?
– Злыдень желает испить чаю из моего блюдечка, – ухмыльнулась тётушка Мардж.
Семейка отбыла на кухню, а Гарри остался в коридоре с тяжеленным чемоданом.
«Это ничего, хорошо, что ушла», – подумал Гарри и не торопясь потащил чемодан в спальню, приготовленную для тётушки Мардж.
Когда Гарри вернулся в кухню, тётушка уже попивала чай с фруктовым тортом, а в углу Злыдень шумно лакал чай из блюдца. Пол вокруг был забрызган слюной и чаинками. Тётя Петунья была явно не в восторге. Эта блюстительница чистоты терпеть не могла животных.
– Послушай, Мардж, а кто присматривает за другими собаками? – полюбопытствовал дядя Вернон.
– Полковник Фабстер, – загудела тётушка. – Он вышел на пенсию, и ему всё равно делать нечего. Но моего бедного старичка я на него оставить не могу. Злыдень так без меня грустит, так грустит.
Гарри сел за стол, и собака зарычала. Тётушка Мардж повернулась и тут как бы впервые заметила Гарри.
– Ага! – рявкнула она. – Ты всё ещё здесь?
– Да, – кивнул Гарри.
– Да? – передразнила тётушка. – Как ты разговариваешь, неблагодарный мальчишка? Вернон и Петунья столько сделали для тебя! А ты… Если бы тебя оставили на моём крыльце, я бы с тобой миндальничать не стала! Сразу бы отправила в детский дом!
«В детском доме было бы куда лучше, чем здесь, у Дурслей», – вертелось на языке у Гарри. «Молчи, Гарри, молчи, помни об уговоре», – сказал он себе и выдавил некое подобие улыбки.
– Ах, он ещё и ухмыляется! – возмутилась тётушка. – Совсем не изменился – грубиян! А я-то, я-то надеялась, что хоть в школе тебя перевоспитают!
Тётушка одним глотком осушила полчашки чая, вытерла усы и продолжила:
– Кстати, Вернон, это что за школа-то?
– Имени святого Брутуса, – не замедлил с ответом дядя. – Самое подходящее место для безнадёжных случаев.
– Ясно. – Тётушка повернулась к Гарри: – А в этой школе розгами-то хоть лупят?
– Ну-у…
Дядя Вернон коротко кивнул ему из-за широкой спины тётушки Мардж.
– Ага, – кивнул Гарри. Потом решил, что говорить надо подоходчивей, и добавил: – Лупят, всё время лупят.
– И правильно делают. – Тётушка Мардж хлопнула по столу. – Всё это чепуха, что, мол, детей, пусть и хулиганов, нельзя пороть. Да из сотни придурков девяносто девять заслуживают порку! Не сомневаюсь, тебе там достаётся часто!
– Да-да, – кивнул Гарри, – очень часто.
Тётушка Мардж прищурилась.
– Не нравится мне, как ты разговариваешь, – процедила она. – Что-то ты слишком спокойно рассказываешь про наказания. Сдаётся мне, слабовато тебя там лупят. На твоём месте, Петунья, написала бы я в школу письмо с просьбой драть этого паршивца посильнее. Такие, как он, требуют особо строгого обращения.
Дядя Вернон забеспокоился. Вдруг Гарри не выдержит и, забыв об уговоре, брякнет Мардж что-нибудь неподходящее?
– Мардж, ты смотрела утренние новости? – поспешил он разрядить обстановку. – Что думаешь о сбежавшем преступнике?
Так вот и поселилась тётушка Мардж на Тисовой улице. И Гарри вдруг понял, что до неё всё шло не так уж и плохо. Дяде Вернону и тёте Петунье он старался не попадаться на глаза, и это всех устраивало. С тётушкой Мардж такое не пройдёт – постоянно требует находиться при ней, чтобы досаждать нравоучениями. И хлебом не корми, дай сравнить его с Дадли. Особенно нравилось ей заваливать толстяка дорогими игрушками. Подарит и смотрит на Гарри – ждёт, что он попросит: «Тётушка Мардж, а мне что?» И всё время нудит, какое Гарри бесполезное, пропащее существо.
Со дня приезда тётушки Мардж прошло три дня. Все обитатели дома № 4 по Тисовой улице сидели за обеденным столом.
– Ты не виноват, Вернон, что мальчишка неисправим, – утешала тётушка Мардж брата. – Что поделать, коль он уже родился с гнильцой.
От негодования у Гарри задрожали руки, к лицу прилила кровь. «Помни об уговоре и молчи, думай о Хогсмиде. Не обращай на неё внимания», – внушал он себе, уставившись в тарелку.
Тётушка налила в бокал вина и провозгласила:
– С собаками тоже всегда так. У дурной суки – дурные щенки!
Едва она произнесла эти слова, как бокал в её руке взорвался. По всей кухне разлетелись осколки. Тётушка заморгала, что-то бормоча, по багровому лицу потекло вино.
– Мардж! – закричала тётя Петунья. – Мардж, ты жива?!
– Да не волнуйся, Петунья, – тётушка вытерла лицо салфеткой, – я просто очень сильно сжала бокал. На днях у полковника Фабстера точно так же перестаралась.
Но тётя с дядей не сводили с Гарри подозрительных взглядов. От греха подальше Гарри выскочил в коридор, не дождавшись пудинга.
Тяжело дыша, он прислонился к стене.
Нельзя, нельзя так злиться! Вот уже вещи взрываются! Не дай бог, что-нибудь ещё произойдёт! Ладно Хогсмид, а если узнают в Министерстве магии?!
Гарри – малолетний волшебник. И ему законом запрещено заниматься колдовством за пределами школы. Тем более прошлым летом он уже провинился, за что и получил от Министерства официальное предупреждение. Примени он опять волшебство, на Тисовой улице, его точно из Хогвартса исключат.
Услышав, как Дурсли встают из-за стола, Гарри заспешил к себе в комнату.
Следующие три дня прошли спокойно. Всякий раз, когда тётушка кидалась на него, Гарри, стиснув зубы, думал о своём пособии по уходу за метлой. Наверное, взгляд его при этом стекленел, потому что тётушка Мардж высказала догадку, что Гарри, ко всему прочему, ещё и умственно отсталый.
Наконец-то настал последний день пребывания тётушки Мардж на Тисовой улице. По такому случаю тётя Петунья накрыла праздничный стол, а дядя Вернон откупорил бутылки с вином. Все так увлеклись супом и жареной форелью, что на Гарри никто не обращал внимания. На сладкое был лимонный торт-безе, но удовольствие всем испортил дядя нудным рассказом о дрелях, которые производила его фирма «Граннингс». Потом тётя Петунья подала кофе, а дядя Вернон принёс бутылку бренди.
– Мардж, не соблазнишься, а?
Тётушка выпила уже не один бокал вина, и лицо у неё налилось кровью.
– Плесни чуток, – хрипло хихикнула она, протягивая рюмку. – Ну что так мало? Лей ещё… ещё… Ага, вот теперь будет.
Дадли лопал четвёртый кусок пирога; тётя Петунья держала чашку кофе, оттопырив мизинец. Гарри собрался уходить, но дядя Вернон так сердито на него посмотрел – пришлось остаться.
– Уф!.. – Тётушка облизнулась, поставив на стол пустую рюмку. – Потрясающий ужин, Петунья! Мне, с дюжиной бульдогов, готовить некогда. Дома ем готовое из магазина.
Смачно рыгнув, она похлопала себя по животу. Под твидовым пиджаком ему было явно тесновато.
– Прошу прощения. Люблю я упитанных мальчиков! – Тётушка подмигнула Дадли. – Ты, Дадлик, вырастешь и будешь такой же большой, как папа! Ну-ка, Вернон, налей ещё бренди!
– Пожалуйста.
Тётушка мотнула головой в сторону Гарри, и у того ёкнуло сердце.
«Открываю пособие», – пронеслось у него в голове.
– Фу, скелет! Смотреть противно! Подобные особи встречаются и у собак. Год назад я велела полковнику Фабстеру утопить одного недоноска. Такой же был слабак!
«Гарри, вспоминай заклинание! Двенадцатая страница… Ага, вот оно, если заклинит задний ход…»
– Всегда говорила: дурная кровь – дело безнадёжное. Рано ли, поздно ли, она даст о себе знать! Я ничего не хочу сказать плохого о твоей семье, Петунья, – тётушка хлопнула ладонью величиной с лопату по костлявой руке тёти Петуньи, – но согласись, сестра у тебя была никудышная! Всю семью опозорила! Сбежала с каким-то прохвостом, и вон смотрите, что получилось!
Гарри уставился в тарелку. В ушах зазвенело.
«Крепко держите метлу за рукоять», – твердил он про себя. Что было дальше, он не помнил. Голос тётушки Мардж сверлил голову не хуже дрелей дяди Вернона.
Тётушка схватила бутылку бренди, плеснула себе ещё и забрызгала скатерть.
– А я ведь совсем ничего не знаю про старшего Поттера. Кем хоть он был? Работал ли?
Лица у дяди с тётей так сильно напряглись, что Дадли оторвался от пирога и с удивлением глянул на родителей.
– Он не работал. – Тяжело вздохнув, дядя покосился на Гарри. – Он был безработный.
Тётушка опустошила полрюмки.
– Неудивительно. Бездельник! – Она вытерла подбородок рукавом пиджака. – Нищий дурак, который…
– Ложь, – вдруг отчеканил Гарри.
В комнате воцарилась тишина. Гарри сжал кулаки. Никогда ещё он не был так зол.
– Ещё бренди! – взревел бледный как мел дядя Вернон. – Марш спать! – шикнул он на Гарри.
– Нет, Вернон! – Тётушка Мардж икнула, выбросив вперёд руку. Крошечные, налитые кровью глазки впились в Гарри. – Продолжай, мальчишка. Ты, я вижу, гордишься своими родителями? Бедные! Погибли в автокатастрофе! Наверняка были оба пьяные!
Неожиданно для себя самого Гарри вскочил со стула.
– Они погибли не в автомобильной катастрофе! – закричал он.
– Нет, в автокатастрофе, маленький гадёныш!!! – От ярости она надулась как индюк. – И взвалили тебя на этих добрых людей! А ты, неблагодарный…
Она замолчала, будто поперхнулась. Её продолжало раздувать. Полное красное лицо опухло, крошечные глазки полезли из орбит, а рот растянулся до ушей. Твидовый пиджак лопнул, и пуговицы со свистом разлетелись в стороны. Скоро тётушка превратилась в громадный воздушный шар. Юбка лопнула, живот вывалился наружу, а пальцы растопырились, как огромные сосиски.
– Мардж!!! – хором закричали тётя с дядей. Тётушку оторвало от стула, и она поплыла к потолку. Она была совсем круглая, как надувная игрушка, руки-ноги безвольно колыхались, глаз почти не видно, из груди рвалось тяжкое пыхтение.
«Гав-гав-гав!!!»
В комнату вбежал ошалевший Злыдень.
– Прекрати!!! – Дядя схватил тётушку за ногу и едва не взлетел сам. А Злыдень кинулся на дядю и тяпнул его за ногу.
Воспользовавшись суматохой, Гарри выбежал из столовой и помчался в чулан под лестницей. Заклинанием отпер дверь, схватил чемодан, бросил его на порог и ринулся наверх к себе в комнату. Вынул паркетину под кроватью. Схватил наволочку с книгами и подарками, не забыл пустую клетку и бросился вниз к входной двери.
В этот миг из столовой выскочил дядя Вернон, одна из его брючин превратилась в кровавые лоскуты.
– Ты куда!!! – возопил он. – Сейчас же вернись и приведи тётку в порядок!!!
Но Гарри уже было всё равно. Он был готов на любое безрассудство. Пинком открыв чемодан, он вынул волшебную палочку и нацелил на дядю.
– Она получила по заслугам! – сказал он и, отдышавшись, добавил: – Не подходите ко мне!
Гарри нашарил за собой дверную ручку.
– Всё, ухожу! С меня хватит!
Ещё миг, и Гарри очутился на тёмной пустынной улице. Волоча тяжёлый чемодан, с клеткой под мышкой он зашагал прочь, подальше от Дурслей.
|
Скачать 1.28 Mb.