ДОКТРИНА КОНСТИТУЦИОННОГО ПАТРИОТИЗМА- ЕВРОПЕЙСКИЙ ВЫЗОВ И РОССИ. Доктрина конституционного патриотизма европейский вызов и российская перспектива (К 20летию конституции российской федерации)
 Скачать 323.56 Kb.
|
1 2 5 ГОСУДАРСТВО И ПРАВО, 2014, № 1, с. 5–16 ДОКТРИНА КОНСТИТУЦИОННОГО ПАТРИОТИЗМА: ЕВРОПЕЙСКИЙ ВЫЗОВ И РОССИЙСКАЯ ПЕРСПЕКТИВА (К 20-лЕТИю КОНСТИТУЦИИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ) © 2014 г. Игорь Нязбеевич Барциц 1 Краткая аннотация: в статье применительно к интересам и потребностям конституционно-правового развития России раскрывается содержание теории конституционного патриотизма. Особо внимательно изучены конституционно-правовые феномены Федеративной Республики Германии, приведены взгляды не- мецких правоведов и философов как родоначальников данной правовой теории. На основе подробного анали- за зарубежных источников, раскрывающих содержание и предназначение конституционного патриотизма, исследуются перспективы его применения в государственно-правовой доктрине Российской Федерации и за рубежом. Annotation: The article reveals the content of the theory of “Constitutional patriotism” concerning the interests and needs of the constitutional legal development of Russia. The constitutional legal phenomena of the Federal Republic of Germany have been specially studied; views of German lawyers and philosophers as ‘fathers‘ of this theory are given. On the basis of the detailed analysis of foreign sources revealing the content and designation of the consti- tutional patriotism the article investigates perspectives of its application in the state legal doctrine of the Russian Federation and abroad. Ключевые слова: Конституция РФ 1993 г.; конституционный патриотизм; конституционная идеология, не- изменность (стабильность) Конституции и перспективы ее развития; коллизии и пробелы в Конституции. Key words: Constitution of the Russian Federation of 1993; constitutional patriotism; constitutional ideology; in- variance (stability) of the Constitution and perspectives of its development; collisions and gaps of the Constitution. 1 2 3 Среди задач преодоления неопределенностей государственного развития России значимое ме- сто занимает поиск государственной (националь- ной) идеи. Как правило, этот поиск сводится к сетованиям на отсутствие государственной идео- логии, что, в свою очередь, вменяется в вину Кон- 1 Декан Международного института государственной службы и управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ, доктор юри- дических наук, профессор (E-mail: ibarcic@gmail.com). 2 Habermas J. The Burdens of the Double Past // Dissent. V. 41. № 4 (Цит. по: Флиберг Б. Хабермас и Фуко – теоретики граж- данского общества // Соц. исследования. 2000. № 2. С. 130). 3 См.: Росс. газ. 2006. 12 дек. ституции РФ 1993 г. При оправдании бесполезно- сти потуг формирования идейных основ развития государства и принципов взаимодействия госу- дарственных институтов и институтов граждан- ского общества ссылаются на конституционное закрепление идеологического многообразия и конституционный запрет на установление не- коей идеологии в качестве государственной или обязательной (ст. 13 Конституции РФ). Общепри- знанным стало понимание, что, отвергнув с раз- рушением советской формы государственности практически весь перечень советских символов, идеологических ценностей, культурных легенд и социальных мифов, пришедшая к власти в начале “Конституционные принципы могут укорениться в сердцах граждан, уже имеющих хороший опыт демократических институтов и привычку к условиям политической сво- боды. Так они учатся – в господствующем национальном контексте – понимать респуб- лику и ее Конституцию как достижение. Без исторического, сознательно сформиро- ванного видения патриотические узы, исходящие из Конституции и связывающие с ней, не сложатся, так как эти узы, например, связаны с гордостью успехами движения за гражданские права”. Ю. Хабермас 2 “Самое острое, что я слышал, – это чтение нашей Конституции по радио – страшно будоражит и делает человеком. Это сильнее Чехова и Достоевского… Художественным произведением вы можете восторгаться, наслаждаться, любоваться, даже питаться, но не можете требовать его для себя… К тому, что в Библии, – надо стремиться, очи- щаться, улучшаться, и вы всегда в начале пути, когда бы вы ни открыли и в каком бы месте. Для Библии вы должны измениться. Для Конституции – нет. Нет! Нет!” М. Жванецкий 3 6 БАРЦИЦ ГОСУДАРСТВО И ПРАВО № 1 2014 90-х годов управленческая элита и поддержавшие ее интеллектуалы не смогли предложить общест- ву достойной идейной замены. В ходе многочис- ленных дискуссий о новой национальной идее России так и не удалось сформировать того на- бора ценностей, которые в новых экономических условиях могли бы конкурировать с ценностями общества потребления, хотя объективно труд- но что-то противопоставить призывам купить больше машин в год на тысячу населения, съесть больше тонн мороженого, мяса, овощей (пере- чень можно продолжать по номенклатуре товаров справочника товароведа). Но в том-то и парадокс, что, восприняв идею потребления, российское общество не может этим удовлетвориться. Оно продолжает нуждать- ся в иных целях. Задача выработки новых госу- дарственных ценностей до сих пор не решена. Отказавшись от “За Родину! За Сталина!”, Россия объективно не может вернуться к триаде “Пра- вославная Вера. Самодержавие. Народность” 4 А жить во имя и умирать за ценности Конститу- ции, Республики, Демократии, за Права человека и Гражданское общество в нашей стране как-то не принято. Наглядно подтверждает подобное признание исследование Института социологии Россий- ской академии наук “О чем мечтают россияне”. Среди основных ориентиров российского обще- ства – справедливость 5 . Более того, отмечается существенный приоритет “справедливости” над “правом” в восприятии россиян. Выделяя в ка- честве основных две компоненты, составляющие “образ идеального будущего: 1) государство, го- сударственное и внутриполитическое устройство страны; 2) социально-экономический строй, циви- лизационные и культурные ценности” 6 , – авторы доклада демонстрируют полную неспособность к анализу государственно-правовых составляющих, концентрируясь на социально-экономических ас- 4 “Углубляясь в рассмотрение предмета и изыскивая те на- чала, которые составляют собственность России (а каждая земля, каждый народ имеет таковой Палладиум), откры- вается ясно, что таковых начал, без коих Россия не мо- жет благоденствовать, усиливаться, жить – имеем мы три главных: 1) Православная Вера. 2) Самодержавие. 3) На- родность”, – так изложил принципы государственной идео- логии Российской империи С.С. Уваров в своем докладе “О некоторых общих началах, могущих служить руковод- ством при управлении Министерством Народного Просве- щения” (19 ноябр.) Николаю I при вступлении в должность министра народного просвещения. 5 О чем мечтают россияне (Размышления социологов). Ана- литический доклад. Институт социологии РАН. М., 2012. С. 30–41. 6 Там же. С. 42. пектах. Термин “конституция” не упоминается в докладе ни разу, само понятие “право” приводится лишь в контексте “прав человека”, “равных прав для всех”. Чем вызвано подобное игнорирование конституционно-правовых ценностей, самой кон- цепции правового государства: недопониманием конкретных социологов или же действительной незначимостью для российского общества? Очевидно, что роль Конституции РФ 1993 г. в российском обществе и государстве не ограничи- вается ее признанием в качестве Основного Зако- на страны. Двадцатилетие, прошедшее с момента принятия действующей Конституции РФ, – срок, достаточный для того, чтобы оценить пройденный путь, понять собственные достижения и ошибки. И по прошествии 20 лет нередко слышатся голоса о недостаточной демократичности процедуры ее принятия. Президенту Французской Республики Ф. Миттерану (1981–1995 гг. президентства) при- писываются слова, что референдум – отличная и очень демократичная вещь, но проблема в том, что французам задаешь один вопрос, а они отве- чают на другой. Похоже, эта черта характерна не только лишь для французов. Вряд ли большинс- тво поддержавших Конституцию в декабре 1993 г. внимательно ознакомились с ее текстом. Речь шла скорее о поддержке определенного политического курса, закреплении победы одной политической силы над другой. Тем самым референдум 1993 г. подтвердил классическое определение Ф. Ласса- ля – В.И. Ленина о конституции как закреплении соотношения политических сил. При всей неоднозначности истории подготов- ки, назначения и проведения референдума о при- нятии Конституции РФ во второй половине 1993 г. именно этот государственно-правовой акт закре- пил уничтожение советской государственности и победу политических сил, которым и предстояло сформировать новые государственные, политиче- ские и экономические институты. Практически общепризнано, что Конституция сыграла существенную стабилизирующую роль. Конституция РФ – основной символ новейшей истории России – объективно способствовала выходу страны из тяжелейшего государственно- правового кризиса осени 1993 г. Закрепив сложившееся в начале 90-х годов в России соотношение политических сил, Консти- туция задала конституционно-правовые рамки разрешения основных проблем российской госу- дарственности, среди которых были: 1) несоответствие природы государственного устройства России задачам сохранения террито- ДОКТРИНА КОНСТИТУЦИОННОГО ПАТРИОТИЗМА 7 ГОСУДАРСТВО И ПРАВО № 1 2014 риальной целостности и однородности правового пространства государства; 2) отсутствие единства в определении как внешних территориальных пределов современ- ной российской государственности, так и прин- ципов ее внутригосударственного деления; 3) недостаточная степень интеграции россий- ского общества: этнической, политической, соци- альной; 4) несовершенство системы государственного управления; 5) отсутствие юридических механизмов, обес- печивающих единство государственной власти страны. Преодолению названных проблем во многом и была посвящена новейшая конституционная ис- тория России. Очевиден цивилизационный выбор России, конституционно закрепивший в качестве цели построение демократического правового соци- ального государства. Конституция РФ 1993 г. учредила необходимый для государственного развития каркас институтов власти, тем самым выполнив возложенную на нее учредительную функцию в обоих ее пониманиях: во-первых, были образованы новые властные институты; во-вторых, уже существовавшие получили под- тверждение своей легитимности и были напол- нены новым содержанием. Конституция 1993 г. учредила в стране демо- кратическую модель организации государствен- ной власти с учетом принципа разделения вла- стей в его функциональном понимании. Но в том и состоит особенность конституционного регу- лирования, что конституция и развивающие ее нормативные акты закрепляют конституционные доктрины и по преимуществу формальные право- вые институты – правовые статусы и организаци- онные структуры. Сама конституция нуждается в системе мер общегосударственной, общенацио- нальной, общегражданской поддержки. Такая си- стема мер предполагается теорией конституцион- ного патриотизма. Единоличным отцом-основателем теории кон- ституционного патриотизма нередко ошибочно представляют германского философа Ю. Хаберма- са, скрупулезно раскрывшего ее элементы в рабо- те “Гражданство и национальная идентичность” 7 , хотя Ю. Хабермас благородно отдает приоритет формулирования понятия “конституционный пат- риотизм” (Verfassungspatriotismus) двум своим 7 Habermas J. Staatsbürgerschaft und nationale Identität // Fak- tizität und Geltung. Frankfurt а/M., 1992. соотечественникам – К. Ясперсу (1883–1969) и Д. Штернбергеру (1907–1989). Конкретная фамилия исследователя, первым озвучившего концепцию конституционного пат- риотизма, имеет несравненно меньшее значение, нежели понимание исторических условий ее по- явления и государственных интересов, которые она была призвана обслуживать. Я.-В. Мюллер утверждает, что в настоящее вре- мя не существует какого-либо единого философ- ско-правового определения конституционного патриотизма 8 , отмечая вместе с тем значение этой концепции и утверждая, что конституционный патриотизм служит источником доверия граж- дан и публичных полномочий, концептуализируя убеждения и намерения, требуемые от граждан для сохранения определенной формы политиче- ского правления. Выражение “конституционный патриотизм” обозначает идею о том, что полити- ческая верность должна основываться на нормах, ценностях, а также процедурах демократической конституции 9 . Это – патриотизм, основанный не на общности истории или общности этнического происхождения, но на общих разделяемых всеми принципах, зафиксированных в конституции. Конституционный патриотизм в виде осмыс- ленного понятия впервые прозвучал в послево- енной Германии – стране, разделенной сначала на оккупационные зоны, а затем и на два враж- дебных друг другу государства, в стране, сфор- мировавшей великую государственно-правовую теорию, но не имевшей в то время ни возмож- ности, ни смелости воспользоваться многими из своих юридических конструкций. И именно в это время, в конце 40-х годов, Германия принимает Конституцию, с которой ей предстояло преодо- леть наследие нацизма, выйти из оккупационного режима, сформировать сильнейшую экономику Европы, преодолеть разделение страны и разру- шить Берлинскую стену. Здесь следует отметить определенные истори- ческие параллели между принятием Конституции ФРГ в мае 1949 г. и Конституции РФ в декабре 1993 г. Россия принимала свою Конституцию в условиях поражения, правда, не в “горячей”, а в “холодной” войне, в условиях разрушения форми- ровавшейся на протяжении тысячелетия государ- ственности, жесточайшего экономического кри- зиса, необходимости преодоления последствий 8 Müller J.-W. A general theory of constitutional patriotism // International Journal of Constitutional Law. 2007. P. 72–95. 9 См.: Müller J.-W. Constitutional Patriotism. Princeton, 2007. P. 1, 48, 50, 51. 8 БАРЦИЦ ГОСУДАРСТВО И ПРАВО № 1 2014 тоталитарного коммунистического режима. Схо- жесть политических и исторических условий принятия конституций ФРГ 1949 г. и Российской Федерации 1993 г. наряду с исторической привя- занностью России к германским правовым тео- риям и моделям обусловливает внимание к идее конституционного патриотизма в качестве при- влекательной, объединяющей основы как для государства, так и для институтов гражданского общества. В Германии идея конституционного патрио- тизма пережила те конкретные цели, для которых была изобретена: как замена “правильной” на- циональной идентичности, которая должна была стать, как заявлялось, ненужной после объедине- ния государства 10 . В конце 80 – начале 90-х годов концепция конституционного патриотизма была использована не только при включении террито- рии ГДР в состав ФРГ, но и при оценке истории Германской Демократической Республики как неправового государства со всеми вытекающи- ми из этого признания последствиями. Подобное признание оправдало нарушение принципов пра- вопреемства в отношении договоров при вклю- чении территории Германской Демократической Республики в состав Федеративной Республики Германии. Как известно, при объединении государств все их договоры сохраняют силу, но применяются в отношении той части территории объединенно- го государства, в отношении которой они нахо- дились в силе в момент правопреемства. Исхо- дя из признания ГДР неправовым государством, в связи с утратой ГДР своей правосубъектности использовалось положение, согласно которому международно-правовые договоры ГДР рассмат- ривались с точки зрения обеспечения доверия, интересов участвующих государств и договорных обязательств ФРГ, а также с учетом компетенции Европейских сообществ. Договоры ФРГ сохрани- ли свою силу и распространили действие на тер- риторию ГДР. В конце 1989 г. основным в процессе объеди- нения Германии стало обсуждение юридической процедуры восстановления единого германского государства. Один из двух наиболее предпочти- тельных вариантов предусматривал “принятие свободным волеизъявлением немецкого народа” 11 конституции единого германского государства, другой – распространение действия Конститу- 10 См.: Müller J.-W. Three Objections to Constitutional Patriotism // Constellations. 2007. Vol. 14. № 2. P. 195. 11 См.: Конституции государств Европейского Союза. Основ- ной закон ФРГ. Вводная статья. М., 1997. С. 172. ции ФРГ 1949 г. на присоединяемые территории в соответствии со ст. 23. Реализован был второй ва- риант о разделении территории ГДР на земли, ко- торые и были включены в состав ФРГ. Статья 23 Основного Закона ФРГ в своей первоначальной редакции гласила: “Настоящий Основной закон распространяется в первую очередь на террито- рии земель Бадена, Баварии, Бремена, Большого Берлина, Гамбурга, Гессена, Нижней Саксонии, Северной Рейн-Вестфалии, Рейнланд-Пфаль- ца, Шлезвиг-Гольштейна, Вюртемберг-Бадена и Вюртемберг-Гогенцоллерна. В остальных частях Германии он вступает в силу по их присоеди- нении”. Несмотря на обвинения в откровенном реваншизме германский законодатель сохранил эту статью в тексте Конституции. И уже в 1956 г. предусмотренный ею механизм был реализо- ван при присоединении к ФРГ земли Саар, а в 1999 г. – при поглощении ГДР. Конституционный патриотизм стал не только удобной конструкцией для осмысления герман- ской истории второй половины XX в., но и су- щественным элементом политической системы страны и общественного сознания. Особую по- пулярность концепция конституционного патрио- тизма находит в современных европейских госу- дарствах применительно к самому Евросоюзу в целом в контексте обсуждения конституции Ев- ропейского Союза. Ниццкое соглашение 2004 г. предполагало переход европейцев от националь- ного патриотизма к признанию приоритета демо- кратических принципов конституции Евросоюза. Однако уже в Лиссабонском договоре 2007 г. по- нятие “конституция” применено не было. Тем не менее общеевропейский конституци- онный патриотизм – вполне перспективная объ- единяющая доктрина для Европейского Союза. Теория перешагнула границы европейского кон- тинента. Ее стали рассматривать как нормативно привлекательную форму гражданской преданно- сти все более “мультикультурному” обществу, а также как способ концептуализации гражданской идентификации на наднациональном уровне 12 Небезынтересно, что один из основных оппо- нентов Ю. Хабермаса – Ж. Деррида подписался под его статьей во славу объединения Европы на общих рациональных принципах и создания кон- ституции ЕС, хотя сам, как правило, весьма скеп- тически оценивал любые единства и консенсусы. Конституционный патриотизм может быть представлен и раскрыт в двух значениях: 12 См.: Müller J.-W. Three Objections to Constitutional Patriotism. P. 195. ДОКТРИНА КОНСТИТУЦИОННОГО ПАТРИОТИЗМА 9 ГОСУДАРСТВО И ПРАВО № 1 2014 1) как вид идеологии патриотизма, при кото- ром граждане государства связаны между собой посредством принятия демократических ценно- стей и прав человека, а не через традиционные предполитические связи 13 . В рамках этого подхо- да происходит переориентирование лояльности граждан от ограниченной лояльности – к лояльно- сти нации в целом и конституции. Конституцион- ный патриотизм основывается на принятии граж- данами конкретного конституционного строя не как воплощения отдельных этнокультурных или даже государственных ценностей, но скорее как выражения универсальных политических прин- ципов 14 , которые вместе с тем не противоречат национальным ценностям; 2) как характеристика конституции, отражаю- щая ее направленность на признание, обеспече- ние, охрану и защиту государственно-правовых ценностей, прежде всего ценностей демократии и гражданских прав. В этом своем понимании кон- ституционный патриотизм выступает как основа ценностей правового государства, справедливого государства, как средство разрешения актуальных государственных проблем. Конституционный патриотизм не направлен исключительно на замену национализма. Его не следует рассматривать только и исключительно как спасительную гавань для ухода от нацио- нализма, пусть и в патриотической трактовке, к несомненно более либеральному проекту, каким предстает конституционный патриотизм. Но и либеральную составляющую доктрины консти- туционного патриотизма нельзя недооценивать. Преобладающим началом в доктрине конститу- ционного патриотизма предстает рационализм. Можно утверждать, что в контексте доктрины конституционного патриотизма лучшей основой совместного существования граждан является идеальная (в смысле – не обязательно писаная) конституция как одинаково понимаемые и раз- деляемые всеми членами сообщества ценности и правила. “Голос крови”, культурные традиции – феномены нерациональные. Они не могут быть основой такого патриотизма, который действи- тельно является проявлением заботы об общем 13 См.: Fossum J.E. On the Prospects for a Viable Constitutional Patriotism in Complex Multinational Entities: Canada and the European Union Compared / Annual Conference of the Canadian Political Science Association. Saskatoon, 2007. P. 2. 14 См.: Oklopcic Z. The Territorial Challenge: From Constitutional Patriotism to Unencumbered Agonism in Bosnia and Herzegovina // German Law Journal. Vol. 13. 2012. № 1. P. 23. благе, каковое для сторонников этой теории, ви- димо, и есть любовь к Родине. Данному подходу вполне обоснованно можно возразить, что консенсус относительно базовых ценностей и правил – крайне нестабильное либо вообще вымышленное состояние общества. Но подобные возражения, в свою очередь, перекры- ваются трактовкой конституции как идеальной модели рациональности, которая в сравнении с собой помогает оценить реальное состояние дел и определяет направление развития нерациональ- ных элементов до уровня рациональности. Таким образом, при всей кажущейся идеалистичности концепции конституционного патриотизма за ней скрывается представление о социальном субъекте как рациональном индивиде (их множестве). Ра- циональность при этом понимается в свойствен- ном классической европейской социальной мыс- ли стиле: ориентация на личную выгоду в самом широком смысле слова, самостоятельность (“от- дельность”), развитое самосознание, опора на логику в принятии решений. Конституция – это способ существования народа, им самим (каж- дым из рациональных индивидов, его составляю- щих) выбранный, это – устройство, организация государственной жизни. Утопично, но в качестве идеальной модели исключительно полезно. Дж. Фоссум выделяет три центральных ком- понента конституционного патриотизма. Первый компонент традиционно для западной общест- венной и правовой мысли связан с правами чело- века и гражданина и предполагает обязательность обеспечения личной автономии. Второй относит- ся к институциональным условиям, а третий – к статусу конституции 15 Раскрывая эти три компонента применительно к условиям российского общества, теория кон- ституционного патриотизма может предложить дорожную карту решения названных выше про- блем российской государственности, прежде все- го когда речь идет о сочетании общечеловеческих универсальных ценностей с ценностями всего российского общества и различных сообществ, его формирующих. При этом возможно сохра- нить различия между подобными сообществами, их многообразие при обеспечении непротиворе- чивости и сосуществования. Конституционный патриотизм предполагает выделение как объеди- няющих универсальных подходов для конкретно- го общества, в данном случае российского. 15 См.: Fossum J.E. The European Charter – Between deep Diversity and Constitutional Patriotism? Working Paper / ARENA, 2003. P. 4, 5. 10 БАРЦИЦ ГОСУДАРСТВО И ПРАВО № 1 2014 Утверждение принципа конституционного пат- риотизма предполагает существенное переосмыс- ление ряда фундаментальных конституционно- правовых феноменов. Прежде всего конституционный патриотизм побуждает скорректировать преобладающее в отечественной правовой доктрине понимание народовластия и народного суверенитета. В Кон- ституции РФ категория “суверенитет”, закреп- ленная в понятиях народного и государственного суверенитета, является одной из несущих конст- рукций при определении конституционного строя России. Рассуждая о народовластии, конституции большинства государств, как правило, говорят лишь о правах народа, о народном суверените- те. Конституция Японии 1947 г. даже объявляет народный суверенитет принципом, общим для всего человечества. Закрепляя монархический строй, Конституция Японии в ст. 1, тем не менее, утверждает положение, которое никогда не смо- жет себе позволить ни одна из европейских мо- нархий: даже статус императора “определяется волей народа, которому принадлежит суверенная власть” 16 . Ни в одной из европейских конститу- ций нет также главы, которая закрепляла бы не только права, но и обязанности народа. Но именно так называется гл. III Конституции Японии 1947 г.: “Права и обязанности народа”. Раскрывает суть такого явления, как “обязанно- сти народа”, ст. 12 Конституции Японии: “Сво- боды и права, гарантируемые народу настоящей Конституцией, должны поддерживаться постоян- ными усилиями народа. Народ должен воздержи- ваться от каких бы то ни было злоупотреблений этими свободами и правами и несет постоянную ответственность за использование их в интересах общественного благосостояния” 17 Германская Конституция 1949 г. утверждает, что вся государственная власть исходит от наро- да. Власть народа осуществляется народом с ис- пользованием системы выборов и голосований и через формирование структур законодательной, исполнительной и судебной властей. Таким обра- зом, власть народа ставится в определенные рам- ки. Иллюстрацией указанного ограничения явля- ется наличие в Основном Законе ФРГ ссылок на ст. 136–141 Веймарской конституции, действую- щие до сих пор и закрепляющие принципы взаимо- отношений церквей (лютеранской и католической) и государства. Данная отсылка к Конституции Веймарской республики делается, несмотря на от- 16 Современные зарубежные конституции. М., 1992. С. 270. 17 Там же. торжение при принятии Конституции ФРГ 1949 г. предыдущего опыта государственного развития. Как показывает история государственного (конституционного) права, есть некие положения, которые определяются раз и навсегда и не подле- жат пересмотру. Подобные положения не могут быть изменены даже по желанию и волеизъяв- лению народа. Кстати, аналогичным образом за- крепляется в Конституции Греции особый статус Греческой православной церкви, который также не подлежит обсуждению и изменению. В ФРГ не подлежат пересмотру федеративный принцип устройства государства, принципы со- трудничества земель в области законодательства, а также такие основополагающие принципы, как защита достоинства человека, неприкосновен- ность и неотчуждаемость прав человека, демо- кратический и социальный характер государства, народовластие, право на сопротивление всяко- му, кто попытается изменить конституционный строй, если иные средства не могут быть исполь- зованы. Аналогичные подходы и в других стра- нах. Например, во Франции и Италии не подлежат пересмотру положения о республиканской форме правления, а в Греции – нормы, определяющие основы и форму правления государства как пар- ламентарной республики, а также такие принци- пы, как уважение и защита личности, равенство перед законом, свобода личности, свобода сове- сти, разделение властей. Небезынтересен подход к обязанностям наро- да в еврейской философии. Так, Й. Бен-Шломо утверждает: “Право народа жить на своей земле неразрывно связано с выполнением возложен- ных на него Богом обязанностей. Если народ не выполняет указы Божьи, земля изрыгнет этот народ” 18 Если оставить за скобками умозаключения ев- рейских философов о богоизбранности и особом предназначении еврейского народа (тот же автор утверждает: “Особенный характер народа Израи- ля проявляется в его статусе народа, великого не числом, а разумением и этическими ценностями. Историческое предназначение народа Израиля – вывести мир из мрака”), очевидна глубокая фи- лософская мысль: народ несет обязанности перед прошлыми и будущими поколениями. Государствообразующий народ в своем глу- бинном историческом понимании – это не только современные поколения людей, живущих на не- коей государственно оформленной территории, 18 Бен-Шломо Й. Введение в философию иудаизма. Иеруса- лим, 1994. ДОКТРИНА КОНСТИТУЦИОННОГО ПАТРИОТИЗМА 11 ГОСУДАРСТВО И ПРАВО № 1 2014 объединенные общей культурой, ценностями, но и те поколения, которые формировали этот народ на протяжении веков, и те поколения, которым только предстоит прийти на эту землю. Данный философский подход может показаться весьма далеким от реальной государственно-правовой практики лишь на первый взгляд. Именно из него выводятся основополагающие обязанности наро- да и избранной им власти: сохранить свое госу- дарство, его территорию и этнос, обеспечить его культурное, экономическое, политическое разви- тие, наладить достойные отношения с соседями и утвердить свое право среди других народов мира. Эти примеры иллюстрируют тезис, что идея народного суверенитета – это теоретическая фи- лософская и правовая категория, которая находит свое практическое воплощение в целой системе конституционных институтов и механизмов. На- род – суверенный властитель только в пределах своего права и только если народ действитель- но это право определяет, а не в случае, если это право навязывается ему какими-либо иными, не- представительными органами. Народа метафизи- ческого нет, как нет народа эмпирического. Есть избирательный корпус, есть просто избиратели. Можно выявить волю избирательного корпуса в целом, волю конкретного избирателя, но практи- чески невозможно выявить единую волю народа. Как пишет Д. Штернбергер, “демократия – это элемент конституции и даже фундаментальный ее элемент, ибо именно народ, и только народ преж- де всего в качестве избирателей, легитимирует действующие государственные органы, и именно в выборах актуализируется демократический эле- мент конституции” 19 Вместе с тем никакая часть народа не должна присваивать себе права суверенитета. Электо- рат – это только часть народа, его политически наиболее активная часть. Народный суверенитет находится и реализуется в рамках реального орга- нического государства. Другим конституционно-правовым феноменом, который нуждается в расстановке четких акцен- тов, является трактовка российской гражданской нации. Упрощая, можно сказать, что речь идет о поиске компромисса между “русской нацией” и “российской нацией”. В конституционно-правовой теории сложи- лись два основных подхода: трактовка нации как 19 Штернбергер Д. Конституционный патриотизм // Поли- тическая философия в Германии. Сб. статей. М., 2005. С. 309. гражданской общности, а также как общности эт- нической. Концепция гражданской нации – civic nation, которую часто называют французской мо- делью, основана на представлении о нации как о совокупности всех граждан государства вне зави- симости от их этнического происхождения. Эта модель во многом учла историко-правовой опыт Франции, в которой сложились демократические принципы, сформировалось гражданское общест- во, были созданы в основном необходимые усло- вия для того, чтобы все этнические группы могли воспринять культуру этноса-ядра (прежде всего владение языком). Вторая концепция – этническая, по крови, ко- торую также называют немецкой моделью. Она имела большее распространение в период фор- мирования наций, который, например, в Европе занял около 400 лет. Ее содержание составляет признание происхождения нации от этноса(от греч. ethnos – племя, народ) – исторически сло- жившейся на определенной территории устойчи- вой совокупности людей, обладающих общими чертами и стабильными особенностями культуры и психологического склада, а также сознанием своего единства и отличия от других подобных образований (самосознанием). Соответственно, под нацией (от лат. natio – народ) понимается исторически складывающийся тип этноса, пред- ставляющий собой социально-экономическую целостность, состоящую из связанных производ- ственными отношениями больших социальных групп людей. Данный подход был положен в основу про- граммы и практики партии большевиков, стал основой национально-государственного строи- тельства в РСФСР, а позднее и в СССР, хотя, по мнению отдельных исследователей, в основу Со- ветского Союза наряду с этническим принципом был положен и принцип гражданской нации. Так, в Преамбуле Конституции СССР 1977 г. провоз- глашалось построение общества, в котором на ос- нове сближения всех классов и социальных слоев, юридического и фактического равенства всех на- ций и народностей, их братского сотрудничества сложилась новая историческая общность людей – советский народ. Неадекватность подобного признания была подтверждена, когда в условиях начавшейся в СССР “перестройки”, а под ее влиянием и на- чавшихся “бархатных революций” в социали- стических странах Восточной Европы были реа- лизованы подходы национального патриотизма, одним из наиболее популярных лозунгов вновь стало требование права наций на самоопределе- 12 БАРЦИЦ ГОСУДАРСТВО И ПРАВО № 1 2014 ние. Разрушение государства, создававшегося на протяжении тысячелетней истории, – результат преобладания этнического признака над консти- туционным, общегосударственным. Напротив, конституционный патриотизм, по мнению Ю. Хабермаса, может возникать только тогда, когда политическая культура и государ- ственная политика начинают дифференцировать- ся в большей степени, чем в случае с нацией-го- сударством классического типа. Идентификация с отдельными традициями и образом жизни сменя- ется более абстрактным патриотизмом, который касается абстрактных принципов и процедур 20 Понятие конституционного патриотизма было сформировано в целях защиты немецкого обще- ства от пагубного влияния сильного этнического национализма 21 как объединяющая всю герман- скую нацию модель патриотизма, основывающе- гося на таких понятиях, как “право” и “граждан- ственность”, т.е. на “идентичности гражданства” в противовес “идентичности крови”, этнической идентичности. Во многом в противовес конститу- ционному патриотизму в западной научной лите- ратуре как уничижительное описание истериче- ского патриотизма, когда истина, справедливость, равенство приносятся в жертву национальным ин- тересам и соображениям национальной безопас- ности, встречается термин “religious patriotism”, т.е. это патриотизм в его экзальтированной край- ности, превращенный в подобие религиозного чувства. В ст. 116 Основного закона ФРГ дается разъ- яснение, кого считать немцем, равно как в ст. 66 Конституции Турции дается аналогичное разъ- яснение, кто считается турком: “Если нет ино- го законодательного регулирования, немцем по смыслу настоящего Основного Закона является каждый, кто обладает немецким гражданством или нашел убежище в качестве беженца, переме- щенного лица немецкой национальности, а также супруга или потомка одного из этих лиц на тер- ритории Германской империи в границах, суще- ствовавших на 31 декабря 1937 года”; “Каждый связанный с Турецким государством через обяза- тельства гражданства – турок”. Единство народного суверенитета и единство гражданской нации – основополагающие эле- менты конституционного патриотизма. Другими элементами конституционно-правового единства 20 См.: Habermas J. Eine Art Schadensabwicklung. Frankfurt а/M., 1987. P. 173. 21 См.: Reinkowski M. Constitutional Patriotism in Lebanon // New perspektives on Turkey. 1997. № 16. P. 71. страны выступают: 1) единство правового про- странства России, обеспечение верховенства на всей территории Российской Федерации Конс- титуции России и федеральных законов (ст. 67) и прямое действие Конституции РФ на всей тер- ритории Федерации (ст. 15); 2) целостность госу- дарственной территории (ст. 1, 3, 67); 3) единый институт гражданства Российской Федерации; 4) единство правового режима территории Россий- ской Федерации в вопросах экономики (единство экономического пространства), свободного пере- мещения товаров, услуг и финансовых средств на всей территории, поддержки конкуренции и сво- боды экономической деятельности (ст. 8); 5) еди- ная система федеральных органов государствен- ной власти; 6) единый государственный язык; 7) единая международная правосубъектность Российской Федерации; 8) функционирование единых вооруженных сил и органов безопаснос- ти; 9) наличие общегосударственных символов и атрибутов – столицы, герба и гимна. Рассмотрение конституционного патриотизма как безусловно либеральной правовой и философ- ской доктрины не исключает анализа возможных рисков и угроз ее применения в российской го- сударственно-правовой жизни. Среди очевидных рисков выделим наиболее возможные: 1) консти- туционный патриотизм может выступить прикры- тием объявления неизменным соотношения по- литических сил, сложившегося на дату принятия текста конституции, и неизменности конституции в целом; 2) гипертрофирование конституционно- го патриотизма; 3) конституционный патриотизм может вступить в противоречие с требованиями соблюдения приоритета международного права. При раскрытии сущности конституции ба- зовым является подход, озвученный немецким философом Ф. Лассалем в брошюре “О сущнос- ти конституции”. В ней представлены две речи, произнесенные автором в 1862 г. на собрании берлинского окружного “Союза граждан” и опуб- ликованные согласно постановлению этого соб- рания. Первая речь была издана в 1862 г. под названием “Uber Verfassungswesen” (“О сущно- сти конституции”), вторая – в 1863 г. “Was nun?” (“Что же дальше?”). Впервые полный русский пе- ревод появился в 1905 г. в издании библиотеки “Общественная польза”. Основная идея подхода Ф. Лассаля сводится к тому, что действительная конституция страны – это не что иное, как фак- тические отношения сил, существующих в дан- ном обществе. Фактические отношения силы, су- ществующие в каждом обществе, суть та активно ДОКТРИНА КОНСТИТУЦИОННОГО ПАТРИОТИЗМА 13 ГОСУДАРСТВО И ПРАВО № 1 2014 действующая сила, которая определяет все зако- ны и правовые учреждения этого общества” 22 Этот подход был творчески переосмыслен В.И. Лениным в работе “Как социалисты-рево- люционеры подводят итоги революции и как ре- волюция подвела итоги социалистам-революци- онерам”: «В чем сущность конституции... В том ли, что при конституции бывает “свободнее” и “трудовому народу” жить легче, чем без консти- туции. Нет, так думают только вульгарные демок- раты. Сущность конституции в том, что основные законы государства вообще и законы, касающи- еся избирательного права в представительные учреждения, их компетенции и пр., выражают действительное соотношение сил в классовой борьбе. Фиктивна конституция, когда закон и действительность расходятся; не фиктивна, когда они сходятся» 23 . Несмотря на отказ от идеологи- ческих конструкций, конституционная практи- ка из раза в раз подтверждает точность формулы Ф. Лассаля – В.И. Ленина о сущности конститу- ции как соотношения сил. Другой вопрос, что из- менения социальной структуры общества приве- ли к размыванию такого феномена, как “классы”, и усложненной стратификации общества. Здесь очевидно явное противоречие: если кон- ституция – отражение соотношения политических сил и результат победы одной силы над другими, то доктрина конституционного патриотизма пред- стает в качестве обоснования принятия данного соотношения как исторически необходимого и рационального. Но этот подход противоречит ос- новополагающему постулату доктрины конститу- ционного патриотизма как идеи объединения на основе рациональности и общего блага. Была ли закрепленная Конституцией 1993 г. победа одних политических сил над другими безоговорочной? Вряд ли. За принятие Конститу- ции проголосовало 58.43%, против – 41.57% от проголосовавших. Но при этом “да” Конститу- ции сказали 32 937 630 участников референдума. Российский же электорат на тот момент включал 106 170 835 граждан России. Была ли победа аб- солютной? Однозначно, да. Сработал мажоритар- ный принцип – победитель получает все. Именно победители в референдуме 1993 г. определили на- правление развития России в новейшей истории. Именно Конституция 1993 г. задала политические и государственно-правовые рамки развития стра- ны, ее экономики, формирования гражданского общества, демократических начал. 22 Цит. по: Антология правовой мысли. Т. 3. М., 1999. С. 437. 23 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 17. С. 345. Конституция 1993 г. как основополагающий политико-правовой документ выполняет различ- ные функции, под которыми понимаются основ- ные направления ее действия. Прежде всего она выполнила свою учредительную функцию. Кон- ституция как акт учредительной власти 1 2 |