шульц. [bookap.info] Шульц. История современной психологии. Дуан Шульц Синдия Шульц История современной психологии

• Название: Дуан Шульц Синдия Шульц История современной психологии
• Анкор: шульц
• Дата: 06.11.2021
• Размер: 1.51 Mb.
• Имя файла: [bookap.info] Шульц. История современной психологии.rtf
• Тип: Книга; #264661
• страница: 31 из 60

Эдвард Чейс Толмен (1886–1959)

Один из ранних последователей бихевиоризма, Эдвард Толмен изучал инженерное дело в Массачусетском технологическом институте. Он переключился на психологию и под руководством Эдвина Холта начал работать в Гарварде, где получил звание доктора философии в 1915 году. Летом 1912 года Толмен учился в Германии вместе со специалистом по гештальт — психологии Курта Коффки. На последнем курсе аспирантуры, изучая традиционную, в духе Титченера, структурную психологию, Толмен познакомился с бихевиоризмом Уотсона. Будучи уже аспирантом, Толмен подвергал сомнению научную полезность интроспекции. В своей автобиографии, написанной в 1952 году, он писал, что бихевиоризм Уотсона стал для него «мощным стимулом и опорой».

После защиты диссертации Толмен стал преподавателем Северо — Западного университета в Эванстоне, штат Иллинойс, а в 1918 году он перешел в университет Беркли в Калифорнии. Именно в университете Беркли, когда он преподавал курс сравнительной психологии и проводил исследования по обучению крыс, он почувствовал неудовлетворенность бихевиоризмом Уотсона и начал разрабатывать свой собственный подход.

Его карьера в университете Беркли была прервана началом второй мировой войны, во время которой он работал в Бюро стратегической службы (OSS, ставшее впоследствии предшественником ЦРУ). С 1950 по 1953 год он содействовал оппозиционному движению, направленному против введения в Калифорнии клятвы верности штату.

Целенаправленный бихевиоризм

Основные положения учения Толмена представлены в его работе «Целенаправленное поведение у животных и человека» (Purposive Behavior in Animal and Men. 1932 г.). Его система целенаправленного бихевиоризма ⁸⁷ может на первый взгляд показаться любопытной смесью двух противоречащих друг другу понятий: цель и поведение. Приписывание некоей цели организму подразумевает привлечение понятия сознания — то есть менталистической концепции, которой не находится места в психологии поведения. Тем не менее Толмен совершенно определенно дал понять, что по своей методологии и по предмету исследования он остается последовательным бихевиористом. Он нс побуждал психологов принять концепцию сознания. Подобно Уотсону, он отвергал интроспекцию и не интересовался никакими подразумеваемыми внутренними переживаниями организмов, которые были недоступны для объективного наблюдения.

Целенаправленность поведения, писал Толмен, можно определить в терминах объективного бихевиоризма, без ссылок на интроспекцию или предположений о том, что организм «чувствует» в связи с тем или иным переживанием. Для него было совершенно очевидно, что любое поведение направлено на достижение определенной цели. Например, кошка старается выбраться из <проблемного ящика>, крыса осваивается в лабиринте, а ребенок учится играть на фортепиано.

Как говорил сам Толмен, поведение «пахнет целью». Любое поведение направлено на достижение некоторой цели, на освоение некоторых средств. Крыса неоднократно и настойчиво проходит лабиринт, всякий раз делая все меньше ошибок, чтобы быстрее добраться до выхода. Иначе говоря, крыса учится, и сам факт обучения — для крысы или для человека — является объективным поведенческим свидетельством наличия цели. Отметим, что Толмен имеет дело только с реакциями организмов. Все его измерения проводились в терминах изменений в ответном поведении, как функции научения. И эти измерения предоставляют объективную информацию.

Бихевиоризм Уотсона с большой легкостью подвергал критике приписывание какой — либо цели любому виду поведения, поскольку целенаправленность поведения подразумевает допущение о наличии сознания. Толмен отвечал на это, что для него нет разницы, обладает организм сознанием или не обладает. Переживания сознания, связанные с целенаправленным поведением, если они даже и имеют место, нс оказывают никакого влияния на поведенческие реакции организма. Толмен занимался исключительно явно выраженными реакциями.

Промежуточные переменные

Как бихевиорист, Толмен считал, что инициирующее причинное поведение и окончательное результирующее поведение должны быть объективно наблюдаемыми и пригодными для описания в терминах операций. Он предположил, что причины поведения включают пять основных независимых переменных: стимулы окружающей среды, психологические побуждения, наследственность, предшествующее обучение и возраст. Поведение является функцией всех этих переменных, что выражается математическим уравнением.

Между этими наблюдаемыми независимыми переменными и результирующим ответным поведением (зависимой наблюдаемой переменной) Толмен ввел набор ненаблюдаемых факторов, которые назвал промежуточными переменными ⁸⁸. Эти промежуточные переменные фактически являются детерминантой поведения. Они представляют собой те внутренние процессы, которые связывают стимулирующую ситуацию с наблюдаемой реакцией. Формула бихевиоризма S — R (стимул — реакция) теперь должна читаться как S — О–R. Промежуточными переменными является все, что связано с О, то есть с организмом, и формирует данную поведенческую реакцию на данное раздражение.

Поскольку эти промежуточные переменные не подлежат объективному наблюдению, то они не представляют никакой практической пользы для психологии, если только их не удается связать с экспериментальными (независимыми) переменными и с поведенческими (зависимыми) переменными.

Классическим примером промежуточной переменной является голод, который невозможно увидеть у подопытного человека или животного. И тем не менее, голод можно вполне объективно и точно увязать с экспериментальными переменными — например, с длительностью того отрезка времени, на протяжении которого организм не получал пищу. Кроме того, его можно увязать и с объективной реакцией или с переменной поведения — например, с количеством съеденной пищи или со скоростью ее поглощения. Таким образом, ненаблюдаемый фактор вмешательства — голод — может получить точную эмпирическую оценку и следовательно становится доступным для количественного измерения и экспериментальных манипуляций.

Путем определения независимых и зависимых переменных, каковыми являются наблюдаемые события, Толмен получил возможность составить операциональные описания ненаблюдаемых, внутренних состояний. Сначала он называл свой подход «оперантным бихевиоризмом», прежде чем выбрать термин «промежуточные переменные».

Промежуточные переменные оказались весьма полезными для разработки теории поведения, постольку они были эмпирически связаны с экспериментальными и поведенческими переменными. Однако для того, чтобы сделать этот подход всеобъемлющим, потребовался такой громадный объем работы, что Толмен в конце концов оставил всякую надежду «составить полное описание хотя бы одной промежуточной переменной» (Mackenzie. 1977. P. 146).

Теория научения

Научение играло важнейшую роль в целенаправленном бихевиоризме Толмена. Он отвергал закон эффекта Торндайка, утверждая, что вознаграждение или поощрение оказывает слабое воздействие на научение. Взамен этого Толмен предложил когнитивную теорию научения, предполагая, что повторяющееся выполнение одного и того же задания усиливает создаваемые связи между факторами окружающей среды и ожиданиями организма. Таким путем организм познает окружающий его мир. Толмен называл эти создаваемые научением связи Гештальт — знаками, которые вырабатываются в ходе многократного выполнения какого — либо действия.

Давайте запомним эти идеи Толмена и попробуем понаблюдать за голодной крысой в лабиринте. Крыса бегает по лабиринту, исследуя иногда правильные, а иногда неправильные ходы или даже тупики. Наконец крыса находит еду. При последующих прохождениях лабиринта цель (поиск пищи) придает поведению крысы целенаправленность. С каждой точкой разветвления связываются некоторые ожидания. Крыса приходит к пониманию того, что определенные признаки, ассоциирующиеся с точкой разветвления, наводят или не наводят на то место, где находится пища.

Если ожидания крысы оправдываются и она действительно находит пищу, то знак гештальта (то есть признак, ассоциирующийся с некоторой точкой выбора) получает подкрепление. Таким образом животное вырабатывает целую сеть гештальт — знаков по всем точкам выбора в лабиринте. Толмен назвал это когнитивной картой. Эта схема представляет собой то. что выучило животное, а именно когнитивную карту лабиринта, а вовсе не набор некоторых моторных навыков. В некотором смысле крыса обретает всеобъемлющее знание своего лабиринта или иной окружающей ее среды. В се мозге вырабатывается что — то вроде полевой карты, которая позволяет ей перемещаться от точки к точке, не ограничиваясь фиксированным набором заученных телодвижений.

В классическом эксперименте, который подтвердил теорию Тол — мена, выяснялось, действительно ли крыса в лабиринте изучает его когнитивную карту или же просто запоминает набор моторных реакций. Был использован лабиринт крестообразной формы. Крысы одной группы всегда находили пищу на одном и том же месте, даже если для того, чтобы добраться до пищи, им при разных точках входа приходилось иногда поворачивать нс направо, а налево. Моторные реакции отличались, но пища оставалась на том же самом месте.

Крысы второй группы должны были всегда повторять одни и те же движения, но пища всякий раз находилась в другом месте. Например, начиная путь с одного конца крестообразного лабиринта, крысы находили пищу, только повернув в точке выбора направо; если же крысы входили в лабиринт с противоположной стороны, то для того, чтобы найти пищу, им все равно надо было повернуть направо.

Результаты эксперимента показали, что крысы из первой группы, то есть те, которые изучили место действия, ориентировались гораздо лучше, чем крысы из второй группы, которые заучивали реакции. Тол — мен пришел к выводу, что аналогичное явление наблюдается и у тех людей, которые хорошо знают свои окрестности или город. Они могут пройти из одной точки в другую различными маршрутами, поскольку в их мозге сформирована когнитивная карта местности.

Другой эксперимент исследовал латентное научение ⁸⁹ — то есть такое научение, которое невозможно наблюдать в то время, когда оно фактически происходит. Голодную крысу поместили в лабиринт и предоставили ей возможность свободно бродить по нему. Сначала в лабиринте не было никакой пищи. Сможет ли крыса обучиться чему — либо при отсутствии подкрепления? После нескольких неподкрепленных попыток крысе дали возможность найти пищу. После этого скорость прохождения крысой лабиринта резко возросла, что показало наличие некоторого научения в период отсутствия подкрепления. Показатели этой крысы очень быстро достигли такого же уровня, что и у крыс, получавших подкрепление при каждой попытке.

Комментарии

Толмен оказал огромное влияние на психологию, особенно в области теории научения, а его работы получили признание как провозвестники когнитивного движения в современной психологии. Кроме того, он подтолкнул исследования различных направлений и ввел концепцию промежуточных переменных. Поскольку промежуточные переменные являются способом операционного описания ненаблюдаемых внутренних состояний, таких как голод, то они смогли придать этим состояниям научное значение. Промежуточные переменные стали необходимым средством обращения с гипотетическими конструкциями и были широко использованы необихевиористами Гатри, Халлом и Скиннером.

Другим важным вкладом Толмена в науку явилось использование им крысы как наиболее адекватного субъекта для психологических исследований. Тем не менее в начале своей карьеры Толмен относился к крысам без всякого энтузиазма. «Не люблю их, — говорил он своему другу. — У меня от них мурашки по коже…» (Tolman. 1919, цит. по: Innis. 1992. P. 191).

Однако к 1945 году он изменил свое отношение. Он писал: «Отметим, что крысы живут в клетках. Они не напиваются в стельку в ночь накануне эксперимента. Они не истребляют друг друга в войнах: они не изобретают машин для разрушения, а если бы даже они это сделали, то уж, конечно, нс оказались бы столь беспомощными в деле контроля за этими машинами; они не ввязываются в расовые или классовые конфликты: они избегают политики, экономики и статей по психологии. Они восхитительные, чистые и приятные существа» (Tolman. 1945. P. 166).