Том 1. Восток в древности. Э. Л. Эрман Художественный редактор
 Скачать 6.64 Mb.
|
|
404 от древнего института, игравшего важную роль в общественной и религиозной жизни ведийской эпохи. В среде деревенского населения резкого имущественного расслоения не чувствуется, хотя даже в Ригведе говорилось о долговой кабале (правда, возникшей в результате неудачной игры в кости. Имущество в ведийской литературе фигурирует не столько в коммерческих аспектах (хотя обогащение торговцев известно, сколько в качестве добычи, приза в игре, награды в соревновании, разнообразных даров и раздач. Существенное значение имеет то, что благосостояние (шри) отнюдь не сводится к накоплению материальных средств, оно всегда связано в большей мере с властью и социальным престижем — даже на уровне деревенского старосты. Пожалуй, лишь для конца поздневедийской эпохи мы вправе говорить как об углубляющихся различиях в бытовых условиях жизни тех или иных слоев населения, таки о том, что эти различия связаны с состоятельностью, независимой от социально-политического статуса. В поздневедийской литературе основные общественные градации выражаются в характерных терминах шреяс и папияс. Первый происходит от шри — благо, второй — от папа — грех. Шреяс обычно относится к брахманами царям. И те и другие богаты, так как находятся под покровительством богов. Их благосостояние заключается непросто в имуществе — сам материальный достаток зависит от социального престижа и проявляется во власти над другими людьми. Перед тем, кто является лучшим (шреяс), другие склоняются, трепеща от страха, они сопровождают его и садятся ниже, чем он, — так говорится в брахманах. Представители знати, ведийские цари, имеют право на получение боли. Бали — это приношения, пища, то, что люди жертвуют духами другим сверхъестественным существам. Иногда в историографии подчеркивается, что бал и царю следует рассматривать не в качестве налогов, а в качестве добровольных подношений. Конечно, законом установленных ставок налогообложения в ведийскую эпоху не было, но есть все основания полагать, что неписаный обычай достаточно жестко регламентировал размеры подношений радже. Когда в ведийских текстах делается попытка определить отношения между народом и царями, прежде всего говорится о бали: лучшие (шреяс) получают бали, а худшие (папияс) его платят, цари собирают бали, народ его приносит. Собираемые с народа взносы шли на общие жертвоприношения с угощением участников, на вознаграждения жрецам, на разнообразные дарения. Они предназначались для раздачи перераспределения между приближенными ведийских царей. Эти жертвы и раздачи должны были служить для целого коллектива залогом будущего урожая и всяческого благополучия. Военная аристократия поздневедийской эпохи, так называемые цари, их родичи и приближенные составили особую сословную группу — варну кшатриев. Такую же варну образуют и жрецы- брахманы. Основная же часть трудового населения страны рассматривается как варна народа — вайшьев (или ваш. В поздневедийских текстах последнюю иногда именуют и словом «арья». Для брахмана и кшатрия важнее их специфическая связь с магическими субстанциями — духом (брахма) или властью (кшатра), термин же «арья» мог остаться преимущественно за вайшьями. При этом речь вряд ли идет о тех, и только тех племенах, говоривших на индоевропейском языке, которые столетиями ранее появились в Пенджабе. В процессе расселения по территории Северной Индии складывалась новая 405 этническая общность, хотя и сохранявшая священный язык арийских пришельцев. Ариями считались все, кто придерживался ведийского культа и вел соответствующий образ жизни, имея свой дом и хозяйство. Количественно основную их массу составляли земледельцы-общинники, те. вайшьи. Термин виш первоначально был в употреблении как обозначение свободного и полноправного народа. Однако в поздневедийскую эпоху речь идет о деревенских жителях, земледельцах, которые уже рассматривались главным образом как податное население. Понятие народ отходит на второй план, заменяясь подданными. Последние именовались, правда, словом праджа, те. потомством, детьми правителя, который должен относиться к ним по-отечески. Но и само такое покровительство еще более подчеркивает неравенство в положении рядовых общинников и носителей власти. Брахманы, кшатрии и вайшьи считались «дваждырожденными», так как в детстве проходили церемонию посвящения с повязыванием священного шнура через плечо. Последнее и приравнивалось ко второму рождению, дававшему право на участие в ведийском культе. «Дваждырожденным» противопоставлялись шудры, лишенные права слушать веды. Шудра не мог пить сому, совершать ведийские жертвоприношения, входить в ритуальное помещение. Более того, «дваждырожденный» не должен был использовать в обрядовых целях молоко коровы, которую доил шудра, и разговаривать с шудрой в момент подготовки к священной церемонии. Ритуальная нечистота — самая главная черта, характеризующая шудру. Несомненно, она отражала то, что шудра стоял вне общества «ариев» и вне их общинной организации Сточки зрения «дваждырожденных», шудры были варной чужаков, но их реальное положение в обществе, также как и этническое происхождение, могло быть совершенно различным. Если речь идет о чужаках, живущих в той же деревне, они главным образом принадлежали к числу домашних слуги рабов. Поэтому вполне естественно, что поздневедийские тексты обращают внимание именно на эту сторону дела. Обязанностью шудры называют обычно омовение ног господина, считают его тем, для кого хозяин дома является богом. Идеал шудры рисуется таким образом послушный, расторопный, трудолюбивый. Определяя шудру, одна из брахман говорит «.. когда угодно поднимаемый на работу, как угодно наказываемый. Шудра и даса в древнеиндийской литературе нередко употребляются как взаимозаменяемые слова. В тоже время было бы крайним упрощением любого шудру считать домашним рабом и отождествлять варновую характеристику с принадлежностью к социально-экономическому классу. Порой речь идет об иных категориях неполноправных или зависимых лиц. Говорится, скажем, о том, что у шудры можно отобрать его скот. Значит, шудра вел свое хозяйство ив тоже время принадлежал господину. Упоминаются и очень состоятельные шудры, владеющие тучными стадами. Похоже, что эти богачи не принадлежали отдельным лицам. В крайнем случае можно предполагать, что арии распространяли свою власть на целые коллективы таких чужаков. Статус последних оказывался противоречивым — состоятельность сочеталась с неполноправием. Среди тех категорий населения, которые причислялись к шудрам, особого внимания заслуживают ремесленники. Ремесло обычно признавалось сословно-кастовой обязанностью шудр. И дело здесь, очевидно, прежде 406 всего не в том, что сам по себе ремесленный труд вызывал общественное презрение. Подобное предположение было бы неприемлемо уже потому, что в ведах поэтическое искусство певцов неоднократно сравнивается с мастерством ткача или плотника. Ассоциация ремесла с принадлежностью к категории шудр объясняется, видимо, иначе. Речь идет о ремесленниках- профессионалах, которые не вели собственного хозяйства и должны были, следовательно, работать на других. Они рассматривались как обслуживающий персонал, общественная прислуга — именно поэтому ими было уготовано низкое место в социальной иерархии. Впрочем, из общего правила бывали и исключения, о которых еще будет сказано. Особенно противоречиво отношение к статусу царских слуг, в том числе и ремесленников. С одной стороны, они связаны с фигурой самого царя, не только носителя власти, но и сакральной персоны. С другой — общественным идеалом остается свободный и самостоятельный хозяина всякая зависимость от чужой воли рассматривается как нечто дурное и влекущее за собой ритуальную нечистоту. Если мы вправе говорить о брахманах, кшатриях и даже о вайшьях как о замкнутых сословно- кастовых категориях — варнах, принадлежность к которым определяется рождением и совершенным в детстве обрядом посвящения, то шудры выглядят как аморфная масса с размытыми границами. Она может быть охарактеризована по преимуществу негативными определениями, подчеркивающими отличие шудр от «дваждырожден-ных» — ариев. К шудрам могли относить как низшие слои деревенского населения, зависимых работников, не принадлежащих к числу общинников, таки вполне независимых чужаков, живших на периферии формирующейся древнеиндийской цивилизации. С самого начала категории, причислявшиеся к шудрам, составляли значительную часть трудового населения. В связи с освоением новых территорий и ассимиляцией местных народов категория шудр умножалась и становилась все более пестрой. Так как одновременно шел процесс превращения вайшьев из свободного народа в подданных, обязанных платить налоги, происходило известное сближение этих двух варн. В ритуальных контекстах в соответствии со старинной традицией шудры решительно противопоставлялись ариям. Вовремя ритуала махаврата, например, устраивался поединок шудры и ария, олицетворявший борьбу света и тьмы и заканчивавшийся, естественно, победой ария. Но военного противоборства с шудрами в более реальных ситуациях мы невидим. Характерно и то, что шудре, хоть ив виде противника, уделяется роль в ведийской обрядности. Богом шудр объявляется Пушан — покровитель сельскохозяйственного труда. Исходя из этого можно считать, что их функции вряд ли ограничивались омовением ног хозяина даже в поздневедийскую эпоху. С шудрами ассоциируется наиболее распространенный стихотворный размер ануштубх — возможно, это связано стем, что шудры составляли значительную часть населения. Неслучайно и ведийский царь не рассматривал себя как владыку только ариев. Уже в Атхарваведе содержится заклинание, которое царь произносит с целью быть угодными ариями шудрам. Тенденция сближения двух низших категорий-варн становится весьма распространенной в последующую эпоху. Варновый строй, как основа древнеиндийской цивилизации, сформировался в процессе освоения Северной Индии в ведийский период. Низшую категорию тогда составили шудры. Но за пределами общества земледельцев и скотоводов остались так называемые племена джунглей. Постепенное 407 включение этих дикарей в орбиту влияния цивилизации требовало осмысления их места в социальной иерархии. Отсталые племена имели статус более низкий, чем обычные, деревенские шудры, будь то ремесленники, домашние слуги или зависимые земледельцы. Они рассматривались как особые касты, отличающиеся ритуальной нечистотой, те. неприкасаемые. Обычно они считались стоящими вне варновой системы. Хотя в некоторых древних текстах неприкасаемых причисляли к низшим слоям шудр (аморфность понятия «шудры» тому способствовала, все же отличие их от чистых шудр было обозначено достаточно определенно. Собственно шудры жили в деревне и были заняты в основных отраслях хозяйства (хотя обычно не имели политических прав, были отстранены от общинного культа и не владели собственной землей. Лица вневарновых категорий строили свои хижины за пределами населенных пунктов и приходили в деревню лишь для того, чтобы выполнять самые низкие и оскверняющие работы по уборке мусора, падали, нечистот и т.п. Обязанные обслуживать всю общину, они до известной степени могут рассматриваться как принадлежащие ей в целом. С точки зрения религиозных представлений индийцев, на противоположном конце иерархической лестницы находятся брахманы. Чистоте их происхождения придается особое значение, и брахманы стремятся сохранить кастовую замкнутость. Брахман с гордостью может назвать своего далекого предка — риши, мудреца и творца ведийских гимнов. Основной функцией брахманов было исполнение жертвенного ритуала на благо всей общины. Они рассматривались как посредники между миром людей и богов. Только брахманы знали все детали обрядов и заклинания, которые необходимо произносить для того, чтобы боги услышали просьбы людей. Священные тексты они держали втайне от непосвященных и передавали в устной форме, опасаясь их осквернения. Ведийские молитвы читали все «дваждырожденные», и каждый домохозяин сам совершал семейные обряды. Однако для более значительных ритуалов требовалось присутствие брахманов, и только они могли стать религиозными учителями. Крайне трудно составить объективное представление о положении брахманов в ведийском обществе — слишком настойчиво источники, составленные в их среде, подчеркивают сословные привилегии. Брахман считался лицом, не подлежащим телесному наказанию, а тем более смертной казни. Это, конечно, вполне соответствует его роли в ритуале как особо сакральной персоны. Убийство брахмана рассматривалось как страшный грех, искупаемый такими дорогостоящими ритуалами, которые доступны лишь для великого правителя. Однако историческая традиция сохранила некоторые предания и о царях, казнивших брахманов. Очевидно, сам грозный тон предупреждений на этот счет, содержащихся в поздневедий-ской литературе, объясняется тем, что брахманы обращались к царям, защищая свою неприкосновенность. Другой привилегией брахманов считалось то, что они были освобождены от уплаты податей. Полагалось оказывать брахману всевозможные знаки почтения. В ведийской литературе неоднократно упоминаются дары правителей брахманам. В качестве объекта дарения сначала выступают обычно коровы, затем золото, драгоценности, одежды, девушки-рабыни, наконец — земля для поселения и целые деревни, подати с которых шли на религиозные нужды и содержание брахмана. Связи брахмана сего клиентами не рассматривались как отношения найма. В древнеиндийских источниках с негодованием отзываются о наемных жрецах и учителях. Правда, в конце периода обучения наставник-гуру получал от семьи своего воспитанника дар, обычно корову, но размер этого дара с ним не обсуждался. Он регулировался неписаным обычаем, и считалось, что без подобного вознаграждения становилось бесплодными самообучение. Точно также и после совершения жертвоприношения брахманы получали вознаграждение — дакшину. Однако последнее не считалось платой за выполненную работу. Достаточно сказать, что дакшину получали не только брахманы, совершавшие обряды, но и те, которые только присутствовали при ритуальных действиях. Особенно важное место среди брахманов уделялось пурохите. Последний считался домашним жрецом правителя, однако фактически его функции были значительно шире. Он не только следил за исполнением обрядов в царском доме, но и обеспечивал магическими средствами успех правителя и его личную безопасность в сражениях, выступал в качестве ближайшего доверенного лица и советника раджи. Особенно интересно, что в брахманической прозе говорится о нескольких царях, имевших общего пурохиту. Создавались, таким образом, объединения царей, не имевшие чисто политического характера. Значительную роль в них должны были играть общность культа и сам пурохита — брахман, пользовавшийся влиянием при дворе каждого из царей, входивших в союз. В ведийский период сложилась система ученичества, при которой после посвящения мальчики из числа «дваждырожденных» должны были жить несколько лет в доме наставника-гуру. У него они получали знания ведийских текстов и ритуальных правил. Ученики помогали вести хозяйство — пасли скот, собирали сучья, сушили навоз и поддерживали огонь в очаге. Кроме того, их религиозной обязанностью было собирать милостыню и приносить ее гуру. Лишь по окончании ученичества юноши могли вернуться домой и вступить в брак. Трудно сказать, насколько широко и полно этот обычай соблюдался среди всех «дваждырожденных», нов брахманских семьях, несомненно, стремились следовать ему. После ученичества начиналась вторая стадия жизни, заключавшаяся в обзаведении семейством, ведении хозяйства и совершении всех необходимых домашних обрядов. И, согласно сложившимся к концу ведийского периода представлениям, в старости «дваждырожденный», желавший достичь духовного освобождения, должен был стать лесным отшельником и предаваться аскетизму. Обычаи ученичества, с одной стороны, и аскетизма — с другой, сыграли важнейшую роль в истории индийской культуры. И то и другое не ограничивалось только определенными стадиями жизни, на которых настаивают брахманские тексты. Схема четырех варн — брахманы, кшатрии, вайшьи и шудры — в брахманической прозе стала основной моделью ведийского общества. Принадлежность к той или иной варне должна была определять весь внешний быт человека — от одежды и формы обращения до размеров погребального сооружения. В принципе варновый строй основан на неравенстве прав и обязанностей, ему присуща жесткая стабильность социальной стратификации. Принадлежность к той или иной варне зависела от рождения и считалась неизменной. Такие социальные категории, как варны, могли возникнуть лишь в том обществе, где все определялось происхождением, а частная собственность еще не получила достаточного развития. Власть в ведийском обществе осуществляли так называемые цари — раджи. Раджой в Ригведе именуется бог Индра — воитель, который теснит своих врагов, стоя на колеснице. Для той эпохи вообще весьма показательно, что правителей ассоциировали с воинскими подвигами — главным образом с победами на боевых колесницах. Состязания везде на колесницах являлись не только любимым развлечением знати, но и ритуалом, которому уделялось важное место в ведийской литературе. Победители, получавшие призы и награды, очевидно, рассматривались как любимцы богов. Боевые колесницы составляли существенную часть войска. Различие между царями и народом наглядно проявлялось именно в военном деле вожди и предводители сражались на колесницах, народ составлял пехоту. Судя по описаниям в эпосе, битвы в значительной мере сводились к единоборству колесничных воинов, осыпавших друг друга стрелами — лишь за их спинами угадываются ряды пеших бойцов. Неслучайно колесница и колесо символизировали власть — в ведийскую эпоху колесницы имели важнейшее социально-политическое значение. Власть вождя и правителя осмыслялась как сакральная. Царь олицетворял всю общину народ, племя, складывающееся государство. Если осквернен был, к примеру, его домашний очаг, считалось, что и никто не может варить пищу в своем хозяйстве. Особо подчеркивалась физическая мощь и мужество раджи. Его часто сравнивали с быком, неустанно стремящимся покрывать коров. Та же символика прослеживается во многих царских обрядах, связанных с троном, покрытым тигровой шкурой, с поднятым жезлом и т.п. Царь ставился как бы в центр мироздания и уже поэтому должен был обладать землей в ее четырех пределах, те. быть вселенским владыкой. Характерным образом при знаменитом жертвоприношении коня — |