Е. М. Ковалев, И. Е. Штейнберг качественные методы в полевых социологических исследованиях

• Название: Е. М. Ковалев, И. Е. Штейнберг качественные методы в полевых социологических исследованиях
• Анкор: Kovalev Kachestvennye metody.doc
• Дата: 25.03.2018
• Размер: 1.51 Mb.
• Имя файла: Kovalev Kachestvennye metody.doc
• Тип: Документы; #17185
• страница: 16 из 40

Наблюдение, интервью и работа с документами

Полевая работа не является одним-единственным методом или техникой. Исследователь почти одновременно наблюдает, говорит с людьми и читает все относящиеся к проблеме письменные документы. Столь разнообразные источники информации используются потому, что нет одного источника, которому можно было бы доверять в достаточной степени для того, чтобы составить полное представление о происходящих событиях и их участниках. Только используя комбинацию наблюдений, интервьюирования и анализа документов исследователь способен проверить, перепроверить свои выводы. Каждый тип данных имеет свои достоинства и недостатки. Использование комбинаций разных типов данных увеличивает общую валидность, поскольку достоинства одного подхода могут перекрыть недостатки другого.

Ограниченность наблюдений проявляется в том, что наблюдатель может влиять на наблюдаемую им ситуацию, сам этого не осознавая. Кроме того, результаты могут быть искажены восприятием и предпочтениями наблюдателя. Наблюдения также ограничены тем, что фокусируются только на внешних сторонах поведения — наблюдатель не может читать мысли других людей. Более того, результаты наблюдения часто ограничены небольшим числом наблюдений и временем. Следовательно, пробелы в наблюдениях могут быть перекрыты данными других источников и только тогда можно решить, в какой степени наблюдения можно считать репрезентативными.

Интервью также являются ограниченным источником данных, поскольку респонденты могут говорить только о своем собственном восприятии и взглядах на то, что происходит. Их точка зрения может быть искаженной из-за личных склонностей, гнева, смущения, политических соображений или просто из-за недостатка личного опыта и знаний. На результаты интервью может сильно повлиять эмоциональное состояние респондентов во время опроса. Эти данные подвержены ошибкам, возникающим вследствие забывчивости, влияния интервьюера и нежелания говорить о некоторых вещах из-за чувства самосохранения.

Наблюдения обеспечивают проверку того, что говориться в ходе интервью. С другой стороны, интервью позволяет исследователю проникнуть через внешние проявления поведения внутрь сознания своего собеседника.

Документы подвержены влиянию множества ошибок, которые хорошо известны историкам. Они могут быть неполными или неточными. Они могут освещать выборочно лишь один из аспектов программы. Письменные документы часто содержат множество полезной информации, которая относится к одному аспекту, и ничего не говорят о других, не менее важных сторонах явлений. Тем не менее документы позволяют получить представление о тех процессах, которые трудно или невозможно наблюдать, и то, о чем или нельзя спросить респондентов, или о чем вообще их спрашивать.

Если исследователь использует большое количество разнообразных источников. Он будет опираться на силу каждого типа сбора данных, минимизируя слабости любого данного подхода. Такой триангуляционный подход к полевым исследованиям увеличивает как валидность, так и надежность данных наблюдения.

Технология полевой работы и наблюдение

Расхожее представление о социологе или антропологе рисует нам человека, сидящего в убогой хижине в каком-нибудь Богом забытом месте и записывающего что-то при скудном свете свечи. Современные исследователи тем не менее располагают большим числом технических средств, которые могут сделать полевую работу гораздо более эффективной.

В первую очередь, главным техническим приспособлени-ем является диктофон с питанием от сети или батареек. Для некоторых людей диктовка полевых наблюдений на пленку увеличивает полноту собранной информации. Учиться такой диктовке можно, как и в любом другом случае, с помощью практики и критического взгляда на предшествующие попытки. Диктофон должен использоваться с чувством меры, так, чтобы не мешать наблюдению. С его помощью лучше вести записи дома, а не носить с собой все время, поскольку одно его присутствие способно положить конец любым разговорам, в которых участвует наблюдатель.

Портативные компьютеры — другой полезный инструмент, позволяющий упростить написание полевых заметок. Используя его можно быстро корректировать записи и лучше анализировать уже записанный текст. Кроме того, заметно упрощается процедура копирования материалов и подготовка окончательных отчетов. Современные редакторы текстов являются, как правило, многооконными, что дает возможность одновременно работать над несколькими документами, сортировать цитаты и записывать в отдельный текстовый файл результаты своего анализа.

Фотография, также должна стать частью тех умений и навыков, которыми владеет респондент. Фотографии могут помочь припомнить те события, которые происходили, ярко и предельно наглядно передать соответствующие условия, фон, атмосферу. Достижения в процессе печати и в фотокопировании делают возможной оперативную обработку фотоматериалов и воспроизведение фотографий в отчетах и книгах.

Респонденты часто склонны относиться к фотографированию, как к парадному мероприятию — надевают лучшую одежду, которую редко носят на самом деле, стесняются фотографироваться во время работы, принимают перед объективом статичные, неестественные позы. Поэтому не следует ограничиваться лишь "официальными" фотографиями, гораздо больший интерес могут представлять "фоторепортажи" — люди за работой, за разговором, на отдыхе, короче говоря, в своем повседневном мире. Тем не менее не следует "перегибать палку" и пытаться брать на себя роль режиссера, моделирующего жанровую сценку с участием респондентов по собственному усмотрению, руководствуясь иногда совершенно неверными представлениями о том, что они обычно делают.

Удачный прием — вызваться на роль группового фотографа и сделать дополнительные копии для раздачи всем, изображенным на снимке. Это позволяет оправдать сам процесс фотографирования.

Еще одна важная техническая инновация — использование видеокамер, которые теперь достаточно распространены, чтобы не повлиять серьезно на происходящее. И вновь видеозаписи сюжетов легко можно объяснить учебными целями или желанием сохранить редкие события для истории. Иногда неподвижная камера может с успехом заменить исследователя, особенно если съемка ведется в статичных условиях и не нужно часто менять ее положение для фиксации происходящего.

Разумеется, использование любых устройств следует согласовывать с теми, кто будет сниматься или записываться на пленку, но технические инновации резко увеличивают качество полевых наблюдений и могут упростить использование результатов исследования. Стоимость этих приспособлений довольно быстро падает из-за массового производства и экономии на масштабе. Более того, все большая распространенность диктофонов, компьютеров и видеокамер делает возможным использовать новые технологии записи, не вызывая дискомфорт у людей — объектов наблюдения. Впрочем, все здесь зависит от имеющихся ресурсов и объема стоящих перед исследователем задач. Разумеется, вряд ли стоит покупать достаточно дорогую видеокамеру только для того, чтобы снять несколько минутных сюжетов.

Этапы полевой работы

До сих пор мы описывали полевую работу как будто это единая, интегрированная деятельность. Полезно взглянуть на эволюцию, которую совершает полевая работа, проходя определенные стадии. Чаще всего называют ее три главные стадии: вход в поле, основная работа по сбору полевой информации и выход из поля, или завершающая стадия. Рассмотрим эти стадии подробнее.

Вход в поле. Проблемы первой стадии исследования наиболее ярко описаны Ф.Кафкой в романе "Замок". Персонаж Ф.Кафки — К, "господин землемер", странник, у которого нет прошлого. Появившись в замке, он хочет здесь поселиться и стать частью этого мира. Его усилия установить контакт с безликими властями, которые правят замком, поначалу не приводят к успеху. Странник К не может понять ничего из того, что здесь происходит, не может прорваться через их неопределенность и безличность. Сначала он сомневается в себе, затем впадает в ярость относительно того, как с ним обращаются, затем чувствует себя виновным, порицая себя за то, что он не может понять как ему получить право на вход. Если бы он только мог понять правила, он с радостью бы сделал то, что от него требовалось. Он убежден, что какими бы эти правила не были — и он открывает, что какие-то правила есть, — они должны иметь определенный смысл. Следовательно, есть выход — можно установить контакты, соответствовать всем требованиям властей, найти такие модели поведения, которые позволят ему быть принятым.

Выход в поле обычно состоит из двух частей: во-первых, принятия решения о том, какая полевая работа должна быть проделана и, во-вторых, физического выхода в поле для начала сбора данных. Эти две части тесно взаимосвязаны, поскольку переговоры с потребителями информации позволят обосновать правила и условия того, как исследователь должен играть роль наблюдателя и как эта роль будет объяснена тем, кого он наблюдает. Характер усилий, направленных на получение доступа, меняется в зависимости от целей полевой работы и вероятной реальной степени сопротивления исследованию. Там, где полевой исследователь ожидает сотрудничества, приобретение входа может быть, в основном, вопросом завоевания доверия. На другом конце шкалы — такие условия для исследований, при которых ожидается существенное сопротивление, даже враждебность, в этом случае приобретение доступа становится вопросом "проникновения".

Главным различием между процессом входа в антропологических и социологических исследованиях, с одной стороны, и прикладных — с другой, является степень, в которой полевые исследователи пользуются свободой самим сформулировать цель исследования. В академических исследованиях ученые представляют только сами себя и поэтому могут сказать все, что захотят сказать о том, почему они предприняли данное исследование. Обычным для антропологов объяснением является такое: "Я здесь потому, что я хотел бы лучше понять вас и изучить ваш образ жизни, потому что мой народ хотел бы знать о вас больше". В то время как антропологи признают, что такое объяснение не имеет особого смысла для опрашиваемых, оно остается первоначальным объяснением до тех пор, пока будут установлены взаимоотношения с достаточным числом местных жителей, чтобы процесс наблюдения установился и воспринимался как естественный. Полевики-социологи могут описать свою работу как изучение истории, исследование образования, составление очерка сельской жизни

Но ни одно из этих объяснений не способно сделать процесс входа гладким и легким. Независимо от легенды или использованных терминов, период входа в поле вероятно всегда останется первой и самой трудной стадией полевой работы Это время, когда наблюдатель привыкает к новым условиям и люди привыкают к нему.

Вероятно, можно назвать две главные причины того, почему вход в поле так важен и одновременно так труден. Во-первых, успешный вход является необходимым условием для исследования. Нет входа, нет и результатов. Во-вторых, вход и валидность данных связаны друг с другом. Те условия, при которых осуществляется вход, могут иметь важные последствия для того, как люди относятся к исследованию и в какой степени они доверяют исследователю.

В то время как наблюдатель должен учиться тому, как вести себя в новых условиях, участники решают для себя, как они должны относиться к наблюдателю. Взаимное доверие, уважение и сотрудничество зависит от процесса взаимного обмена, при котором исследователь получает данные и те, кого он наблюдает, находят в этом нечто такое, что делает их сотрудничество стоящим, будь это чувство важности исследования, удовольствие от разговоров с наблюдателем или помощи ему в работе. Эта модель взаимообмена предполагает, что участники могут найти некоторые причины для сотрудничества в проведении этого исследования.

Наоборот, в противоположность модели взаимообмена существует еще и так называемый инфильтрационный подход. Многие полевые условия не являются открытыми для наблюдения, основанного на взаимном сотрудничестве. Если исполнители считают, что кто-то может воспрепятствовать наблюдению, то не исключено, что окажется необходимым использование некоторых форм манипуляций, в том числе отвлечение внимания от настоящей цели исследования. Иногда исследователь, который не может войти в контакт с одной группой, начинает изучать другую и, завоевав там доверие, вновь возвращается к своей основной задаче.

Очень часто самым лучшим решением для получения доступа и упрочения собственных позиций является использование высокого положения местного "патрона" — влиятельного лица. Разумеется, прежде всего надо удостовериться в том, что выбранный "спонсор" или "патрон" обладает высоким кредитом общественного доверия и действительно может внушить позитивное отношение к исследователю как к своему протеже.

Первоначальный период наблюдения может быстро взрастить семена фрустрации и сомнения. Исследователь может не спать ночами, сокрушаясь своим промахам и неудачам. Иногда кажется, что из проекта ничего никогда не получится, недостаточен собственный уровень подготовки, кто-либо из коллег наверняка сделал бы то же самое гораздо лучше и быстрее. Между тем все эти переживания являются почти неизбежной частью сбора данных. Более того, этот период, когда обострены все органы чувств и наступает время для проверки собственных способностей — эмоциональных, интеллектуальных, физических, является также временем оживления, быстрой учебы на собственных ошибках. Стадия входа обостряет и чувство радости, и чувство боли, которых нельзя избежать независимо от того, какую проблему вы изучаете.

Что говорить и что делать в поле

Действия исследователя говорят громче, чем его слова. Обычно исследователи планируют то, как они должны себя представить и объяснить свои функции, но респонденты осознанно или неосознанно сопоставляют слова и поступки исследователя. Это сопоставление является основой для формирования у респондентов представления о роли исследователя и его задачах. Например, исследователь подчеркивает на словах свою объективность и независимость от властных структур, но везде появляется в сопровождении представителя местной власти, поселяется в помещении, предназначенном для "начальства", проводит много времени в формальном и неформальном общении с местным руководством и т.п. Такое поведение может вызвать вполне обоснованные, с точки зрения респондентов, подозрения в неискренности исследователя или сокрытие подлинных целей исследования.

Относительная важность слов или дел частично зависит от времени, которое наблюдатель находится в поле. Если исследователь планирует работать в поле только в течение нескольких часов или дней, решающее значение для него приобретает тщательный подбор слов, которые он использует для объяснения своей роли. Если же исследователь участвует во включенном наблюдении, хочет установить и поддерживать длительные отношения с людьми, то лучшее, что он может сделать — это не форсировать события, а дать им развиваться своим чередом. Пройдет какое-то время и люди будут оценивать его роль и доверять ему не потому, что он использовал для объяснения роли те или иные слова, опираясь на то, как он живет и работает и как относится к ним не на словах, а на деле. Впоследствии они смогут принять его в свой круг и относиться к нему с большей терпимостью, поскольку их родственники, друзья или люди, которых они уважают, хорошо отозвались о нем и дали ему определенные рекомендации.

Рутина полевой работы

В ходе второй стадии полевой работы исследователь определил свою роль и цель и уже способен полностью сконцентрироваться на сборе данных. Наблюдатель уже не так, как в первые дни, отвлекается на новизну и остроту ситуации. Он начинает видеть то, что происходит в действительности, вместо того, чтобы только глядеть по сторонам. Стадия рутины — это, как правило, период тяжелой работы по сбору данных, когда самодисциплина особенно необходима.

Одна из самых обычных вещей, которая возникает в ходе полевой работы — усиливающаяся идентификация себя с теми людьми, которых ты наблюдаешь. После того, как наблюдатель все лучше понимает поведение, идеалы, тревоги и чувства участников событий, он вскоре начинает идентифицировать себя с их жизнями, надеждами и невзгодами. Такая идентификация может быть естественной частью и логическим следствием установленных отношений доверия и взаимности. Ее суть в открытии простого факта — как много общего у исследователя оказывается с теми людьми, которых он наблюдает. Понимание этого возникает чаще всего в тех случаях, когда между исследователем и теми, кого он наблюдает, не разделяют столь уж большие различия в образовании, жизненном опыте и достатке.

Впрочем, эта идентификация порождает собственные проблемы. Включенный в происходящее наблюдатель оказывается зависимым от местной социальной, культурной и даже политической динамики. Поскольку практически во всех обществах можно встретить группы людей, которые находятся в конфликте с другими, эти фракции или клики могут стараться перетянуть наблюдателя на свою сторону, или отвергнуть его, но вряд ли останутся нейтральными. Для того чтобы получить более полное представление о своем объекте, исследователь, разумеется, может попытаться лавировать между группами, но предвзятая интерпретация его непоследовательных и подозрительно выглядящих действий способна свести на нет всю дальнейшую работу. Скорее всего, исследователь не сможет поддерживать одинаково близкие отношения со всеми группами, но это не означает, что он должен безоговорочно становиться на сторону тех, чья позиция ему нравится больше. Наоборот, это может помешать ему сконцентрировать свои усилия в случае необходимости на той группе, которую он посчитает наиболее чуждой и далекой от его собственных предпочтений. В то же время следует сопротивляться и возможным попыткам фракций использовать наблюдателя в своих целях. Иногда это может быть желание воспользоваться уже полученными результатами, иногда — перетянуть его на свою сторону, чтобы усилить собственные позиции.

Еще один важный аспект рутинной полевой работы — выбор и использование ключевых информантов. Одним из центральных направлений работы в поле является использование ключевых информантов, услуги которых незаменимы в той ситуации, когда наблюдатель не может объяснить то, чему он становится свидетелем. Ключевыми информантами обычно являются те, кто обладает особенно подробными знаниями об изучаемых социальных объектах и условиях. Выбор ключевых информантов должен быть очень тщательным, поскольку допущенные ошибки могут вызвать враждебность или межличностный антагонизм. Нет никакой необходимости объявлять об официальном назначении кого бы то ни было на пост ключевого информанта. Это просто человек, с которым наблюдатель проводит большую часть своего времени, расспрашивая о том, что происходит или происходило здесь в прошлом.

Ключевым информантом не может быть первый встречный. Люди очень сильно отличаются друг от друга по способностям выразить культурную информацию. Полевые антропологи и социологи достаточно быстро убеждаются в том, что лишь небольшое число людей сможет сыграть роль толкового информанта, но и их следует готовить к этой роли. К такой подготовке можно прежде всего отнести продолжительное общение с наблюдателем, который задает соответствующие вопросы, использует или сам придумывает новые термины для обозначения того или иного понятия. Опасность в использовании ключевых информантов заключается в том, что их взгляд может быть сильно искажен влиянием прочих действующих лиц и в результате будет получена слишком схематичная или даже совершенно неправильная картина того, что происходит. Чрезвычайно важно поэтому выделять отдельно то, что говорят исследователю ключевые информанты. Их слова отражают только их восприятие, но не всю истину. Ключевые информанты могут оказаться наиболее полезными в тех случаях, когда они сообщают о том, что происходит в тех местах, которые не доступны исследователю, например, в закрытых для посторонних возрастных, элитарных или профессиональных группах.

Завершение работы в поле

В традиционном академическом исследовании обычно трудно точно определить, сколько будут длиться полевые работы. Чаще всего это зависит от цели исследования и тех ресурсов — финансовых, временных, которыми располагают исследователи. В прикладных исследованиях продолжительность полевых работ обычно оговаривается заранее и налицо сильная тенденция к составлению четкого расписания.

По мере того, как накапливается материал, все больше времени уделяется проблемам, связанным с его интерпретацией. В записных книжках все чаще появляются материалы возможных объяснений. Некоторые из них были подсказаны ключевыми информантами, другие — коллегами, третьи были предложены самим наблюдателем. Вопросам анализа будет посвящена отдельная часть этой книги, но уже сейчас можно сказать, что точной границы между сбором данных и началом анализа провести невозможно. В ходе полевой работы один процесс плавно перетекает в другой. Параллельно с углублением уверенности наблюдателя в приемлемом качестве данных и усложнением его представлений о том, что он наблюдает, укрепляется стратегический взгляд на вещи.

По мере того, как полевой этап подходит к концу, исследователь все больше времени тратит на верификацию уже собранного и меньше — на сбор новых данных. Верно и то, что следует избегать использования заранее предопределенных концептуальных категорий, но по мере приобретения нового знания, категории, разработанные в поле, на основе собранных материалов, могут существенно облегчить задачу понимания того, что наблюдалось. Но и эти концепции, появившиеся на этой стадии, также нуждаются в проверке полевой работой. В результате исследователь совершает "возвратно-поступательные" движения между полем и кабинетом, от сбора информации он переходит к его проверке и обратно. Исследователь то открывается новым гипотезам, основанным на появлении новых данных, то переключается в режим проверки идей и объяснений.

Полевая работа близка к своему концу, когда исследователь все в большей мере доверяет собранным им данным, убеждается в том, что его концепции становятся каркасом систематической теории или его методы оказались адекватными и представляют ценность для других коллег. Впрочем, как и всегда, идеал остается недостижимым и полевое исследование редко заканчивается уже после того, как вероятность ошибки можно считать близкой к нулю. По мере того, как истекает время, отпущенное на полевой этап, исследователь все чаще оказывается в ситуации, когда у него возникает необходимость "допросить" факты, насильно и неорганично извлекая из них некий скрытый смысл.

Одним из способов полевой проверки результатов является предоставление возможности ознакомиться с ними своим респондентам. Очень часто их реакции, вербальные и неформальные, на "скрытую правду" о себе полезно включать в состав полевых материалов. В большинстве случаев люди с большим интересом знакомятся с предварительными результатами работы, в том числе и с результатами наблюдений, охотно их уточняют и комментируют.

Разумеется, вряд ли можно полностью описать то, что наблюдалось. Более того, неформальные по своей форме предварительные выводы заметно отличаются от жестких окончательных итогов, подготовленных для научных публикаций. Но формальный анализ может занять много времени и приходится ограничиваться демонстрацией промежуточных итогов только для того, чтобы зафиксировать соответствующую реакцию респондентов и коллег. Главная проблема, возникающая при этом — влияние исследователя на то, что он наблюдает, будет обсуждаться ниже.

Наблюдатель и объект наблюдения

Проблема влияния исследователя на свой объект не ограничивается лишь одним качественным анализом. Принцип неопределенности Гейзенберга отражает ту же самую проблему с точки зрения физики. Когда наблюдатель определяет положение электрона, скорость последнего меняется. А когда измеряется скорость, невозможно точно вычислить позицию электрона. Процесс наблюдения влияет на то, что наблюдается. Это действительно существующий эффект, а не одна только ошибка восприятия или измерения. Более того, благодаря вмешательству наблюдателя, ситуация может измениться кардинально.

В какой степени это может произойти, будет зависеть от природы наблюдения, изучаемых условий, личности наблюдателя и применяемым им процедурами. Вопрос заключается не в том, что такие эффекты имеют место. Напротив, вопрос в том, как контролировать эти эффекты и как их учитывать в процессе интерпретации данных.