Е. М. Ковалев, И. Е. Штейнберг качественные методы в полевых социологических исследованиях
 Скачать 1.51 Mb.
|
ВВЕДЕНИЕДневники исследователей, магнитофонные кассеты с записями интервью, полевые записи наблюдений, материалы рабочих встреч участников исследования, фотографии респондентов, транскрипты интервью с ними — все это внешние атрибуты качественных методов исследования. Однако о том, что происходит на "кухне" социолога, который применяет такие методы, остается не очень понятным. Мы видим обширные архивы с записями наблюдений и интервью, готовые результаты исследования, но как были получены эти результаты и каким образом исследователи пришли к своим выводам — об этом социологи пишут достаточно редко. Почти каждое социологическое исследование, где используется качественный подход к сбору и обработке собранного в ходе полевых работ материала, как правило, претендует на уникальность, неповторимость методов сбора и анализа первичных данных, а значит исследователь озабочен скорее представлением результатов своего труда, чем подробным изложением методов, которые он использует в своей работе. Может быть, поэтому так мало книг по качественным методам в полевых социологических исследованиях, которые были бы написаны участниками полевых исследований. А между тем, чтобы понять все особенности качественного исследования, читателю, который интересуется качественными методами, будет не менее полезно на конкретном примере, пусть даже одного социологического проекта, пройти вместе с социологами весь путь от замысла до анализа первичной информации и написания научного отчета, чем читать учебники, предназначенные для вузов, по методике социологических исследований. В качестве такого проекта авторы предлагают российско-британское социологическое исследование российских сел, участниками которого на протяжении семи лет (с 1990 по 1996 г.) они были. Основной замысел исследования, проводившегося под руководством профессора Манчестерского университета Т.Шанина, состоял в том, чтобы через "голоса снизу" — устные истории жителей сел и наблюдения полевых исследователей, которые по восемь месяцев проживали в каждом из сел, — пробиться в "зоны молчания", недостаточно изученные периоды в политической и экономической истории российского села от начала 20-х до середины 90-х годов. Методика исследования была построена, в основном, на качественных методах, таких как беседа, неструктурированное интервью, неформализованное наблюдение, но применялись и такие количественные методы, как изучение бюджета семьи и бюджета времени. Одной из особенностей этой методики был достаточно длительный этап "вживания", т.е. периода постоянного проживания полевых исследователей в данном селе с целью снизить психологические барьеры в общении с "чужаками", сформировать сеть респондентов, определить наиболее важные и интересные объекты наблюдения. Постепенность и последовательность в сборе первичных данных, продолжительная работа с одними и теми же респондентами предоставили возможность собрать богатый по содержанию материал, отражающий разные стороны жизни села на протяжении трех поколений крестьянских семей. Весь первичный материал собирался по нескольким тематическим направлениям: "семейные истории", "социально-пространственная картина села", "власть на селе", "бюджет и бюджет времени сельской семьи", которые дополняли друг друга в представлении об общей социальной картине сельской России1. 1 Подробнее о данном исследовательском проекте см.: Фадеева О.П. Историко-со-циологическое исследование сельской жизни в России (1990—1995 гг. и 1995— 1991) гг.) // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ежегодник. 1996. М.. 199G. С. 301—316; Голоса крестьян: Сельская Россия XX века в крестьянских мемуарах. М., 1996.; Штейнберг И.Е. Тенденции трансформации власти в постсоветском селе // Социс. 1996. № 7. С. 21—27. То, чем пользовались в этом исследовательском проекте социологи, изучая крестьянские миры, не является в чистом виде глубинным интервью, беседой, включенным наблюдением, анкетным опросом, бюджетным исследованием — хотя в их полевой работе можно увидеть и то, и другое, и третье но в таком оригинальном сочетании и исполнении, что можно говорить о новом методическом подходе в подготовке и проведении социологического исследования. Например, по длительности пребывания социологов в селах и по их интересу к традициям, языку и быту крестьянства это исследование напоминает экспедиции этнографов или социальных антропологов, а методы наблюдения и интервьюирования похожи на методы case study (качественный метод социологического исследования, впервые широко использовавшийся Чикагской социологической школой для исследования "белых пятен" в проблемных группах общества (наркоманы, бродяги, члены молодежных банд, иммигранты и т.п.). Беседы социологов с респондентами об истории их семьи содержат технические приемы методики oral history (метод сбора устных историй — субъективных свидетельств о фактах исторических событий. Он включает изучение биографий с описанием "течения жизни" респондента, опросы свидетелей событий, интервью, беседы. Источниками данных могут быть также газеты, дневники, фото- и киноматериалы1) и биографического метода. 1 Подробнее см.: Биографический метод в социологии: История, методология, практика. М.: Институт социологии РАН, 1994. Такое своеобразие методики сложилось не случайно. Научному коллективу, перед которым в 1990 г. была поставлена задача, по образному выражению руководителя проекта Т.Шанина, "войти в темную комнату... чтобы выровнять провал в 50 лет", который образовался в отечественной науке после разгрома научных школ ученых-аграрников А.Чаянова, Н.Кондратьева и других, состоял из представителей различных научных дисциплин, школ и идеологий. Российские экономисты, социологи, психологи, историки, филологи, воспитанные в традициях объективизма марк-систко-ленинской идеологии и зарубежные социологи, стоящие на позициях феноменологической социологии А.Шютца, философии К.Мангейма, социологических концепций М.Вебера, Т.Парсонса, Т.Лукмана и других представителей зарубежной социологии, должны были выработать общий подход в исследовании социальных проблем села, понять его прошлое и настоящее. В этом смысле объект исследования — российское село — не являлся для участников проекта "темной комнатой", точнее всего, для них это была не "темная комната", а комната с "темными углами". Российские ученые имели опыт социологических исследований и соответствующие представления о колхозной деревне и ее истории, а зарубежные исследователи несли свою "правду" о российском крестьянстве, которая была основана на известных им научных работах в этой области. В такой ситуации не могли не появиться определенные проблемы уже на этапе создания методики исследования, причем пути выхода из "методических тупиков", которые вырабатывались исследовательской группой, сами по себе представляют ценный методический материал для всех этапов разработки стратегии и тактики социологического исследования, подготовки и проведения полевых наблюдений, опросов, интервью, включая анализ полученных результатов. В наибольшей степени это касается предполево-го этапа социологического исследования, в течение которого разрабатывалась программа исследования, определялись задачи, создавался инструментарий, обсуждались вопросы выборки, намечались предварительные гипотезы. Поэтому авторы считают, что материалы данного социологического проекта дают редкую возможность заглянуть в "кухню" участников качественного исследования и вместе с ними пройти путь длиной в семь лет от первых замыслов до отработанного инструментария. Хотелось бы заметить, что история создания методики основана не только на субъективных представлениях или воспоминаниях его участников, но и на материалах стенограмм "Длинного стола" — оригинальной формы создания программы социологического исследования, сочетающей методы "мозгового штурма", групповой дискуссии, "фокус-группы" и др. За семь лет полевой и аналитической работы участники проекта сполна испытали на себе преимущества и недостатки качественных или, как их еще называют, "мягких" методов социологического исследования, максимально сохраняющих структуру ткани обыденной жизни. Наиболее наглядно это проявляется в процессе неизбежной трансформации как методологии самого исследования, так и самих исследователей. Речь идет не только о повышении степени соответствия инструментария или каких-либо исходных теоретических моделей реальному состоянию объекта исследования или адаптации исследователей к сельскому образу жизни и приобретению ими необходимого опыта общения с респондентами. Происходит определенное изменение структуры всех звеньев исследовательского проекта, начиная от определения задач и уточнения понятий до тактики непосредственного общения с респондентом. Если количественные методы в социологии образно представить в виде некоей сваи, которую вбивают в землю, а качественные методы — в виде саженца, который постепенно укореняется в почве, то становится очевидным то, что состояние сваи изменится в гораздо меньшей степени, чем состояние грунта, в который она вбита и, наоборот, изменения, происходящие с деревом, будут заметны сильнее, чем с землей, на которой оно растет. Точно так же и инструментарий в качественном исследовании, и сам исследователь меняются гораздо сильнее по сравнению с анкетой и анкетером в количественных исследованиях. Связано это с тем, что в качественных методах рано или поздно наступает момент, когда происходит определенное отождествление исследователя с изучаемым им человеком, а их взаимовлияние и взаимодействие одновременно и помогают, и препятствуют созданию объективного представления об изучаемом социальном явлении. В процессе длительного общения исследователя с респондентом они начинают лучше понимать друг друга: исследователь интерпретирует уже высказывания респондента, исходя из более широкого контекста, учитывая его образ жизни, использует слова респондента и пр. Последний, в свою очередь, постепенно начинает понимать задачи исследователя, стремится помочь ему, осознанно или неосознанно сортируя информацию, пытаясь взглянуть на тему беседы с точки зрения исследователя. Методика качественного исследования должна по возможности усилить позитивные стороны тесного контакта с респондентом и ограничить отрицательный эффект чрезмерной личной вовлеченности исследователя в ситуацию интервью или наблюдения. Искусство быть одновременно вовлеченным и отстраненным от объекта исследования достигается, с одной стороны, опытом работы, а с другой — постоянным осознанием и анализом причин изменения собственных позиций в ходе исследования. Примером такого балансирования может служить ситуация интервью, в котором исследователь, несмотря на явные или косвенные просьбы респондента дать оценку каких-либо эпизодов истории его жизни, уклоняется от эмоциональных или этических оценок его поведения, но постоянно подчеркивает свое внимание к словам собеседника и стремление точнее понять смысл содержания беседы, а также демонстрирует доброжелательное отношение к нему как к интересной и неординарной личности. Написание книг по методике можно сравнить с трудным плаванием Одиссея между Сциллой и Харибдой с той лишь разницей, что опасных крайностей в данном предприятии можно насчитать не две, а гораздо больше. Отметим некоторые особенности этой книги и ее отличие от имеющихся публикаций по данной тематике. Эта книга не является в чистом виде справочником или энциклопедией по качественным методам. Издания такого рода представляют собой обычно обширные компиляции, а их авторы никогда не проверяют действенность всех описанных ими методов на практике. В этих каталогах наряду с полезными и общедоступными методами можно встретить много с трудом воспроизводимых, экзотических или безнадежно устаревших. Полевые методические материалы часто плохо поддаются структурированию и поэтому исследователи-практики зачастую "тонут" в них, не получая четких ориентиров — что же в первую очередь попробовать сделать в их конкретном случае. Эта книга не является в чистом виде учебником по качественным методам. С одной стороны, мы не следуем в нашем изложении обычной логике преподавания: от простых тем — к сложным, от одного понятия — к другому, не снабжаем текст контрольными вопросами или упражнениями. С другой стороны, появление стандартного учебника обычно предполагает, что большинство исследователей уже пришли к согласию хотя бы по некоторым ключевым проблемам своей дисциплины — в нашем случае настаивать на справедливости этого было бы слишком рано. Эта книга не является и рассказом об одном конкретном исследовании, пусть даже и весьма обширном, — неким отчетом "о проделанной работе", в котором от постановки задач и описания рабочих методик принято переходить к полученным результатам. Во-первых, трудно назвать безупречно этичным желание превратить свой проект в некий образец для подражания, а частные, рабочие решения — в эталонные. Ведь кому как не его участникам известны все слабости и подводные камни проведенной работы! Сделано далеко не все, что намечалось, многое просто не получилось, не говоря уже о том, что большая часть материалов еще не обработана до конца. Во-вторых, те проекты, в которых мы принимали участие, не были в чистом виде методическими и в них не ставилась задача проверки работоспособности всех качественных методов, существующих в мировой социологии, а. следовательно, наши методические находки и рекомендации неизбежно будут носить лишь ограниченный характер. В-третьих, хотя проекты и были посвящены аграрной тематике, нам не хотелось бы ограничиваться только этими достаточно узкими рамками, поскольку мы уверены, что применявшиеся методы носят гораздо более универсальный характер и не привязаны ни к определенному объекту, ни к тому или иному историческому периоду. Чем же в таком случае является эта книга? В какой-то степени и справочником, и учебником, и рассказом о конкретном методическом опыте. Но в главном, она представляет собой попытку рассмотреть методические результаты серии социологических проектов в более широком контексте — контексте общей эволюции социологических методов. Книга в основном базируется на нашей собственной исследовательской практике, которую уже смело можно назвать многолетней, а также на культурном, этическом и просто житейском опыте, приобретенном нами в полевых исследованиях. При подготовке текста мы опирались также на ряд недавно проведенных исследований и опубликованных работ по качественным методам, которые заметно изменили наши представления о том, чем именно должен заниматься социолог на всех стадиях полевого исследования. Разрабатывая структуру книги, мы стремились максимально подчинить ее интересам наших возможных читателей. В первой части излагаются основы качественной методологии, знание которых позволило бы разобраться в последующем содержании книги даже новичкам. В ней содержится краткий исторический очерк развития качественных методов в социологии и обсуждение теоретических и методологических проблем качественных исследований, рассматриваемых с точки зрения различий между позитивистской и феноменологической традициями. Во второй части, "Перед полем", обсуждаются проблемы проектирования качественного исследования, основные принципы подбора членов исследовательской группы и, наконец, метод "Длинного стола" — ключевая процедура, организации работы группы на всех этапах исследования — от разработки программы до обсуждения полученных результатов. В третьей части, "В поле", которую можно назвать центральной для качественных методов исследования, после небольших вводных тем рассматриваются два главных полевых метода сбора информации — наблюдение и интервью. Четвертая часть, "После поля", полностью посвящена способам обработки и анализа качественного материала, а также в ней раскрывается технология составления итоговых текстов, посвященных результатам уже законченного исследования. ЧАСТЬ I. ИСТОРИЯ И ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ КАЧЕСТВЕННЫХ МЕТОДОВ В СОЦИАЛЬНЫХ НАУКАХ |