Егидес Лабиринты общения. Егидес Аркадий Петрович Лабиринты общения, или Как научиться ладить с людьми краткое введение
 Скачать 1.58 Mb.
|
|
«вскрикнул внезапно» или «внезапно ужаленный», но это и не важно, можно так и этак. Важно, что, произнося фразу «Так вот где таилась погибель моя!», Олег змеи не видел, а значит, все иначе. А как? Олег высмеивает волхва и произносит фразу «Так вот где таилась погибель моя! Мне смертию кость угрожала» иронично. Но по иронии судьбы, с которой на «ты» не Олег, а волхв, погибель его таилась именно здесь. Ну а тогда... А тогда и вся драматургия с самого начала иная. Спесивый викинг Олег не спешился перед мудрым старцем, а самодовольно, полный сознания своего могущества вопрошает волхва: «Скажи мне всю правду, не бойся меня». (Ну как же, ведь чуть позже и хан Кончак: «Все боятся меня, все трепещет кругом!») А волхв Олегу: «Волхвы не боятся могучих владык». И припечатал: «Но примешь ты смерть от коня своего». Далее по тексту. Князь трусоват. Он храбр только с хазарами. А судьба — это вам не хазары. И Олег дрогнул. Но надо соблюсти приличия. Примите и прочая. И вот пир. И сантименты. «А где мой товарищ? <...> Где конь мой ретивый?» И тут на тебе. В ответ на такой запрос — донесение: «Давно уж почил непробудным он сном». Чтобы мертвый конь принес ему смерть — такая диалектика не по зубам князьям. Отсюда и насмешка. Но смеется тот, кто смеется последним. Мы нарочно провели такой вот скорее психологический, нежели литературоведческий анализ этого гениального и забытого в учебниках пятого класса трагического рассказа о схватке власти духа и власти силы, чтобы показать, как из очень знакомого материала можно извлечь то, что может быть информативно для человека, который не задумывался, а вы задумались, и вот такая вот парадоксальная вещь приключилась. Есть гении парадоксального мышления в литературе. Анатоль Франс. Хорхе Луис Борхес. Фридрих Дюрренматт. Макс Фриш. Мы не можем, конечно, подробно останавливаться на изложении их произведений. Это будет сделано в специальной брошюре «Как быть интересным». Названные мною мастера парадоксов входят в ряд гениев мировой литературы. Так что если я хочу быть интересным, то должен стать энциклопедически образованным человеком. Мы должны быть информативны, но ненавязчиво информативны. Ориентироваться все время на потребность человека в даваемой ему информации. Он проявит заинтересованность в материале с помощью уже известных нам коммуникативных знаков: задаст дополнительные вопросы, попросит почитать еще, даст положительные оценки, выскажет сомнения, улыбнется. Кроме того, быть интересным — это (вернемся к пройденному) правильно вести беседу, не забивать, слушать партнера, вдохновлять на разговор, уяснять все время, нравится ли то, что вы ему преподносите. Помнить о секрете Сократа. Трудно общаться с безудержным говоруном, который безостановочно рассказывает. Быть информативным — это значит показать человеку новое и в области музыки. Среднестатистический современный человек знает и слушает рок, компьютерную медитативную «музыку». В лучшем случае джаз. Имеет право. Можно обходиться даже и жвачкой вместо настоящего искусства. Но вы (я говорю для тех, кто не учился в музыкальных школах, училищах и «гнесинке») можете развить в себе музыкальный вкус, слушательскую культуру. Тогда вы из Бетховена будете знать не только «Патетическую», «Лунную» и «Аппассионату», но и Крейцерову, не только начало Пятой симфонии, но и вторую часть Седьмой, и Концерт для скрипки, и Третий и Пятый фортепианный... В мире музыки на одном уровне с этими произведениями стоит еще около ста пятидесяти вещей. Освойте хотя бы часть их. И совместное слушание с комментариями сделает вас информативным и интересным для собеседника человеком. Причем информативность, что важно, будет в глубинной эмоционально- культурной сфере. Освоить такое духовное наследие сложнее, чем разговаривать об уфологии («наука» о летающих тарелках), не приводя должных научных обоснований, или поболтать о Джуне (тоже все бездоказательно). Но и эмоция будет глубже и вообще другая по качеству. Есть только один способ овладеть классическим музыкальным наследием. Долго, по многу раз слушать одно и то же произведение. Не надо это делать специально, ведь все забиты бытом. Но если вы это делать будете, чистя картошку или подметая, перекладывая бумаги или даже делая какие-то расчеты, или купите дешевенький плейер для метро, вы все равно освоите не только Крейцерову таки м способом, но и Четвертый квартет Шостаковича. Не будем сбрасывать со счетов и чисто прагматический момент. Чтобы быть принятым в салонах, надо уметь говорить на темы, принятые в салонах. Ну ладно, ознакомьтесь с хиромантией, астрологией, уфологией. Вот вам и темы для разговоров. Отнимать у партнера потребное ему внимание, особенно у женщины с истероидным рисунком личности, — это нажить себе серьезного врага. Мы писали о необходимости давать человеку в первичном контакте положительное внимание — это знак приятия. Но вот вы уже в контакте. Вы разговариваете и говорите: — Нет, что вы такое говорите, это же не так. И далее перехватили инициативу. Но люди нуждаются в том, чтобы они были время от времени в центре внимания. А истероидные психопаты, как уже ясно, только и хотят вертеться в центре этого внешнего внимания. И для них смещение внимания с них на других людей особенно конфликтогенно. Если мы не будем возражать против попыток человека сосредоточить внимание на себе — наше поведение нейтрально. А будем стараться специально Сосредоточивать на партнере потребное ему внимание, то ему это будет приятно, это синтон. Если человек не истерический психопат, то это целесообразно: пустячок, а приятно. Вы просто будете знать и осознанно стремиться сделать ему приятное. Но перебар-щивание, как это бывает с родителями, которые ставят свое дитя на стульчик: «Андрюша, прочитай стишок...» — сформирует истерического психопата, который будет съедать все большие куски этого внешнего внимания и станет совершенно невыносимым. Этакий вампир внешнего внимания. А вот ЕСЛИ ЧЕЛОВЕК РЕАЛЬНО ТАЛАНТЛИВ, ВНИМАНИЕ И ВОСХИЩЕНИЕ ВЫЗОВУТ У НЕГО ПРИЛИВ ТВОРЧЕСКОЙ ЭНЕРГИИ, поэтому по отношению к нему это надо практиковать. Игры в тайны мадридского двора Двое разговаривают, третий подходит. А эти двое — раз и замкнулись, и глаза их забегали. Можно сказать: «Ну, и подумаешь, важность какая...» Да, но... опять: пустячок, а неприятно. «Опять» — это значит, что из множества «пустячок, а неприятно» складывается одна большая неприязнь. Выделение жирным шрифтом слов «пустячок, а неприятно» и комментарии к ним типа «опять» или «да- а...» я использовал для того, чтобы мысль о суммировании этих «пустячок, а неприятно» хорошо отфиксировалась в умах читателей, то есть даже если пустячок (но неприятно!), то стоит дать себе труд не допускать этого. А дальше сами решайте, что пустячок, а что не пустячок. Например, такой ли уж пустячок, когда третий подходит, а двое замкнулись и глаза их забегали? Почему замкнулись? Потому ли, что считают меня недостойным быть посвященным в тайны их мадридского двора? Или я вообще недостоин их компании? Или потому, что я разболтаю всему свету и меня надо опасаться? Или, может быть, это разговор обо мне? Меня обсуждают, а то и осуждают? А вдруг даже заговор против меня? И значит, опасаться надо мне? Для гипертима это не больше чем укус комарика, но чуть-чуть почесать укушенное место и ему придется. А для паранойяльного и истероида это — ядерный удар по самолюбию. Мы ведем речь здесь не более чем о психотехнике общения. Конечно, вы имеете право на тайну и имеете право обсудить что-то без посторонних ушей. Но вы имеете право и на то, чтобы съесть на глазах голодного вкусный бутерброд с черной икрой, и все же вы понимаете, что это некрасиво, и не будете этого делать. Поэтому, если у вас есть необходимость обсудить что-то без свидетелей, делайте это так, чтобы никто не мог случайно появиться из-за угла или из-за притворенной, но незапертой двери. Ведь это так несложно предусмотреть. При обсуждении этого вопроса на одном из занятий в «Маленьком принце» цеховой мастер с инженерным образованием вставил: — Входишь в кабинет главного инженера, и при тебе прекращается дискуссия. Значит, помешал. Ну а в семье? О! Тут тоже информация скрывается от «нечлена союза». А «союз нерушимый» бывает между мамой и дочкой против папы или против мужа. Союз между мужчинами семьи, куда не впускается ни одна женщина. Дети хранят секреты от родителей. Родители — от детей. При этом не надо никаких членских взносов и никакой организующей силы. Союз образуется спонтанно и мгновенно. Как в семье иногда проходят телефонные разговоры? Звонок. Жена берет трубку. — Да, я. — (Пауза. Мы слышим неразборчивое гуление младенца — речь из трубки. Кто на том конце провода — неясно.) — Ну что ты? — (Гуление.) — С ума сойти. А ты им что? — (Гуление.) — Ей-богу? — (Гуление.) — Ну, я приеду сейчас, минут через пятнадцать, ты меня у подъезда встреть. И он переживает, кто там, ни имени-отчества, ну хотя бы он или она... Ачего там, пусть помается, больше любить будет. И он мается. И ему «все ясно». — Да, я. — Представляешь, к нам мальчишки только что приехали, интересные парни. — Ну что ты? — Приглашают. — С ума сойти. А ты им что? — Ну, приняла приглашение, а что делать-то? — Ей-богу? — Ну, так ты приедешь, а то что я без тебя смогу сделать с ними? — Ну, я приеду сейчас, минут через пятнадцать, ты меня у подъезда встреть. И как в романсе у Глинки: «Мне снится соперник счастливый, и страстно оружия ищет рука». А на самом деле все было вовсе не так уж и романтично. — Да, я. — Ты представляешь, колготки на распродажу привезли. — Ну что ты? — Такие, знаешь, с узором и широкой сеточкой. Ну и конечно, наши-то все себе забрали. — С ума сойти. А ты им что? — А я им говорю: «Хамство, я этого так не оставлю». — Ей-богу? — Нуда. Но если ты подъедешь сейчас, то мы сможем вместе нажать на них. Так отдадут, все-таки несправедливо. Я выйду, обязательно встречу тебя. — Ну, я приеду сейчас, минут через пятнадцать, ты меня у подъезда встреть. Что можно счесть за нейтральное поведение в таких ситуациях?.. Вы продолжаете разговаривать, не меняя интонаций, в том же темпо-ритме, «как ни в чем не бывало». Ну а если вы выполните такой наш совет — «введите партнера в разговор», то, понятно, это будет синтонным посылом. Та же картина, с которой мы начинали главку: двое разговаривают, третий подходит. Они ему: — Вот тут мы размышляем о том, как лучше поделить доходы нашей фирмы... Смотри, как ты думаешь, процент отчислений на благотворительность, по-твоему, достаточный? И он включен в разговор. Назовем это активной гласностью. Активная гласность может быть и упреждающей. Это еще лучше. Предположим: — Знаешь, я собираюсь поговорить с мамой о покупках, у нас ведь не хватит на телевизор, у тебя есть соображения на этот счет? Слово «гласность» привычнее в политике, но ведь на микроуровне в социальных группах все то же и не менее остро. Но и политикам имеет смысл практиковать активную гласность, и хозяйственникам. Распределяете проездные билеты, льготные путевки, гуманитарную помощь — вывешивайте сразу списки: что кому. Проблем прибавится только на первый взгляд, на самом деле они будут на поверхности и быстрее разрешатся, а не загонятся вглубь. Возьмем шире. Мы имеем право на информацию, имеющую к нам отношение: о моей личности, моих правах, действиях, которые могут затронуть мои интересы, и т. п. Отсутствие активной гласности создает, пусть микро-, но напряженность, а уж таинственность, специальное сокрытие информации и вовсе конфликтогенно. Активная же гласность — это демонстрация безобманности. Другая сторона: каждый человек имеет право и на тайну, коль это не грозит опасностью другим людям. Но если человек вам доверился, а вы раскрываете его тайну, нарушаете ту интимность, которая между вами установилась, обсуждаете и осуждаете его, это может быть неприятно и в разной степени конфликтогенно. А почему хочется иногда поделиться тайной другого человека с кем-то? На занятиях высказывались такие объяснения: • Произвести впечатление в том смысле, что вот какая информация мне доступна. • В целях шантажа или мести. • Создать себе круг слушателей легче, если рассказываешь именно что-то таинственное. • Возвышение за счет унижения того, чью тайну раскрывают. • Дешевый способ дать знаки уважения тому, кому вы доверяете чужую тайну. Ведь обычно-то это сопровождается словами: «Только ты уж — никому!» Вот это последнее мне показалось особенно тонким и интересным. Действительно: доверь свою тайну и окажи тем самым ему уважение и доверие. А если доверяешь чужую тайну, то при более глубоком подходе обнаруживается проигрыш. Вы оказываете человеку доверие, а он вам потом — недоверие: ведь опасно довериться трепачу. Щепетильная охрана тайны — проявление нейтральности, а может быть, даже синтонности. Человек испытывает благодарность за то, что принимают и оберегают его тайну. И если вы чувствуете, что вторгаетесь негаданно в чью-то тайну, то вряд ли стоит вести себя так, будто говорите: ну, давай-давай, выкладывай. Конфликтогенно. Лучше деликатно избежать вторжения. Синтонно. Если же вы упреждающим самораскрытием создаете возможность самораскрытия партнеру, сопереживаете по поводу содержания тайны и храните ее — такое поведение синтонно, и даже очень. Подчеркнем: таких людей мы ценим сами. А ведь если мы так будем себя вести по отношению к людям, то получим без особых физических затрат и душевных мук с нашей стороны уважение и хорошее отношение. Нас тоже будут ценить. «Имеющий ухо (слышать) да слышат!» Почти в каждом наставлении по психологии общения есть глава, которая обычно называется «Умейте слушать». Это умение хорошо описано у Карнеги. Он рассказывает о Шаляпине, который на все лады повторял одно слово Yes и производил впечатление замечательного собеседника. Но обычно, на все лады расхваливая умение слушать, авторы не раскладывают это умение на отдельные составляющие, не обсуждают подробно мотивы «плохого слушания» и не предлагают более привлекательные мотивы слушания хорошего. И нам без этой проблемы «умейте слушать» никак не обойтись. Но мы постараемся врыться, как говорил Гамлет, на метр глубже. Потому что обычно человек прочитает наставление на эту тему и настаивает на своем: Не, ты послушай, что я тебе скажу... Во-первых, обсудим такую привычку многих людей (да почти что и всех) — перебивать партнера. Депутаты с их «парламентскими» манерами являют тому яркий пример. Перебивают друг друга и профессора в телепередачах. Перебивают даже на телемостах. Особенно часто перебивают председательствующие в парламенте выступление депутатов. Перебивают жена мужа, муж жену, свекровь невестку, зять тещу, брат сестру... Перебивают, потому что... Здесь остановимся подробнее на каждом оправдательном моменте. Я боюсь, что потеряю мысль, забуду! Ну, и сразу «психоанализ»: я боюсь, что забудется моя мысль, а что забудется его мысль, не боюсь. Ну, как же, моя мысль важнее, она более ценная. Экое заблуждение. Говорят, один великий ученый — как будто бы даже сам Эйнштейн — записывал что-то в маленький блокнот. Он объяснил любопытствующему, что записывает пришедшую в голову удачную мысль. — А почему такой маленький блокнот? — не унимался человек. — А потому, что удачных мыслей приходит в голову мало, — ответил Эйнштейн. Вот так, а мы тут из кожи лезем вон, чтобы перекричать и докричаться со своими мыслями. Осознаем: ■ есть потребность в получении информации, но не менее важна потребность высказаться. Человек хочет дать информацию, а вы его прерываете. Итак, не бойтесь, даже если мысль забудется, она менее важна, чем отношения. К тому же она не забудется, если кажется вам важной; через некоторое время вы ее вспомните. А если не вспомните, то она не так уж и важна. Ценные мысли не забываются. А если вы не такую уж ценную мысль боитесь за- быть, то это потому, что хотите перебить партнера. Не такие мы гении, чтобы наша мысль была важнее общения с близким нам человеком. Но если вы считаете себя гением и все-таки очень уж боитесь ее потерять и раз вы в принципе человек с плохой памятью, то носите с собой блокнот и авторучку, чтобы, как только мысль возникла, а перебивать нельзя, вы ее тут же и записали бы. Партнер по общению подумает, что вы конспектируете его речь, а если даже и поймет, что составляете конспект не его, а вашей будущей речи, все же вы его не перебивали. Боязнь, что партнер не услышит вашу ценную мысль сейчас же, тоже напрасна. Вы ему в другое время в более спокойной обстановке, когда он не будет увлечен течением собственных мыслей, ее изложите. И он будет готов к ее восприятию — то, что вам и надо. Перебивать к тому же бессмысленно. Ну посмотрите, что делает человек, которого пытаются перебить? Он останавливается и внимательно слушает вас? Да нет же, он ускоряет темп речи, чтобы скороговоркой высказать побыстрее то, что он хотел до вас донести, увеличивает громкость, тоже думая, что вы его услышите, что, добавив децибелы, он будет лучше понят. Да, он тоже наивен. Но теперь посмотрите, что из этого получается. Вы говорите вместе, причем все громче и быстрее, совершенно не слушая друг друга. На что это похоже? Правильно, это похоже на «острую» палату психиатрической больницы, когда не было еще современных психотропных средств. Люди как будто галлюцинируют и разговаривают сами с собой. Бред, бессмыслица. Кроме того, перебивать — невежливо и весьма конфликтогенно. Ведь он первый держит речь? Это ведь вы его перебиваете? Так он рассердится на вас. И будет вроде бы прав. «Вроде бы» — это потому, что и он вас перебил бы, потому — он и не прекращает свои словоизлияния... А почему все-таки рассердится? А вспомним, какое у нас впечатление от ученых в различных телепередачах, где они, ученые, спорят... Приятно ли наблюдать хотя бы и со стороны, как они перебивают друг друга и педалируют, чтобы было громче и быстрее? Где бы в аудиториях при чтении лекций мы ни задавали этот вопрос, везде нам отвечали, что даже со стороны созерцать это неприятно... Ну а каково же тому, |