Социология_Энтони Гидденс_1999 -704с. Энтони Гидденс Социология
 Скачать 6.19 Mb.
|
|
Представительная многопартийная демократия появляется там, где на каком-либо или на всех уровнях управления избиратели в ходе политического процесса могут выбирать не менее чем из двух партий. Государства, в которых реализуется представительная многопартийная демократия, и где взрослое население имеет право голосовать на различных уровнях, обычно называются либеральными демократиями. В эту категорию подпадают Соединенные Штаты, страны Западной Европы, Япония, Австралия и Новая Зеландия. Некоторые развивающиеся страны, такие, как Индия, также имеют либерально-демократические системы. Представительные однопартийные системы Когда люди, живущие на Западе, используют термин демократия без каких-либо дополнительных определений, они обычно имеют в виду либерально-демократические системы. Тем не менее, бывший Советский Союз, восточноевропейские страны и многие страны третьего мира, где узаконена только одна партия (как, например, в Китае), также относили (или относят) себя к числу демократических. В этих странах голосующие не имели возможности выбирать между различными партиями, и хотя выборы проводились, представители, за которых голосовали, назначались на местном или национальном уровне. Более того, такая демократия распространялась и на сферу управления производством как на арену деятельности правительства. Для стороннего наблюдателя так называемые народные демократии имеют определенную антидемократическую направленность, и по всем разумным критериям это действительно так. Принципы, заложенные в основу представительной однопартийной демократии, заключаются в убеждении, что одна партия выражает волю всего общества. Согласно марксистской точке зрения, партии в условиях либеральной демократии отражают интересы отдельных классов. Поскольку считалось, что при социализме нет антагонистических классов, утверждалось, что обществу требуется только одна партия. Таким образом, при голосовании нужно было выбирать не между партиями, а между различными кандидатами. Большинство однопартийных демократий организованы по принципу демократического централизма, который находит непосредственное выражение в пирамидальной структуре, где каждый уровень выбирает представителей в совет, который, в свою очередь, избирает представителей в вышестоящий орган, и так далее. В Советском Союзе существовала целая пирамида таких “советов” различного уровня, начиная от местных, деревенских или районных, которые, в конечном счете, подчинялись Верховному Совету. На каждом уровне существовали исполнительные комитеты, все члены которых избирались. Отдельная, но схожая система действовала на различных уровнях в Коммунистической партии; существовала тесная связь между партийными органами и представительными структурами, руководящими промышленностью, что, как предполагалось, ведет к демократизации экономики. Совместное демократическое правление При совместном демократическом правлении (или прямой демократии) решения принимаются всеми, кого они затрагивают. Этот “первичный” тип демократии 295 возник в Древней Греции. Там граждане, составлявшие меньшинство общества, регулярно собирались вместе, чтобы рассмотреть политические вопросы и принять важные решения. В современных обществах прямая демократия играет не очень важную роль, так как в них основная часть населения обладает политическими правами, а каждый член общества объективно не может принимать активное участие в выработке политических решений, влияющих на него. Однако некоторые ее элементы находят свое применение и в современных общественных структурах, в частности, существует много организаций, в которых реализуется прямая демократия. Например, одной из ее форм является проведение референдумов, в которых решение основывается на выраженном мнении большинства по тому или иному вопросу. В некоторых странах Европы референдумы регулярно используются для решения вопросов на национальном уровне. В США к ним часто прибегают на уровне штата для решения спорных вопросов. В некоторых городах Новой Англии также можно встретить элементы прямой демократии, в частности, собрания членов общины4). Всеобщая привлекательность демократии и упадок монархий Хотя некоторые современные государства (такие, как Великобритания или Бельгия) до сих пор остаются монархическими, их становится все меньше и меньше. Реальная власть традиционного монарха в современном обществе обычно ограничена или практически не существует. Правда, в ряде стран (Саудовская Аравия, Иордания) монархи продолжают осуществлять определенный контроль над правительством, однако в большинстве государств, в которых монархия продолжает существовать, она является скорее национальным символом, чем реальной политической властью. Королева Англии, король Швеции и даже император Японии являются конституционными монархами, то есть реальная власть, которой они обладают, жестко ограничена рамками конституции, которая отдает власть в руки избираемых представителей. Большая часть современных государств по своему устройству являются республиками, и почти в каждом государстве, включая конституционные монархии, отмечается явная приверженность к демократии. Выборы могут проводиться даже в странах с военной диктатурой, чтобы создать впечатление демократического курса. Большинство военных диктаторов возвещают о своей приверженности демократическим принципам и утверждают, что их правление является средством достижения стабильности и продлится только до тех пор, пока станет возможным возвращение к представительной демократии (см. главу 11, “Война и военные силы”). Почему же стремление к демократии стало фактически общей чертой современных государств? Частично ответ можно найти в привлекательности, исходно присущей демократическим идеалам, которые предполагают освобождение от власти деспотизма. Однако основным фактором является интегрированный характер национальных государств по сравнению с традиционными цивилизациями. Современные государства представляют собой унифицированные системы; лица, осуществляющие функции управления в таких государствах, не могут этого делать, не заручившись активной поддержкой большинства населения. Демократические идеалы представляют собой способ выражения, а также обеспечения такой поддержки. 296 Демократический элитизм и плюралистические теории Провозглашенные демократические идеалы не всегда согласуются с реальностью. Тот факт, что на современном этапе приверженность к демократии так ярко демонстрируется правящими кругами, мало что говорит о действительном устройстве реальных режимов правления. Теоретики демократии расходятся во мнении о потенциальных возможностях и ограничениях различных форм демократического воздействия в современных обществах. Демократический элитизм Наиболее распространенная система представлений о характере и ограничениях современной демократии была сформулирована Максом Вебером, а ее модифицированный вариант — экономистом Йозефом Шумпетером5). Идеи, разрабатывавшиеся ими, объединяют в теорию демократического элитизма. Теория Макса Вебера Вебер отталкивался от предположения, что прямая демократия не может служить средством каждодневного управления крупным государством, и не только потому, что миллионы людей не в состоянии регулярно собираться для принятия политических решений, но также потому, что руководство сложным общественным устройством требует знания дела. Прямая демократия может иметь место, по мнению Вебера, только в небольших структурах, когда выполняемые задачи просты и четко сформулированы. Там, где необходимо принимать более сложные решения или разрабатывать более сложную политику, даже в небольших организациях, таких, как коммерческие фирмы, требуются специальные знания и навыки. Эксперты должны осуществлять свою работу на постоянной основе; к участию в выборах на должности, требующие наличия определенных знаний и навыков, не должны допускаться люди, имеющие слабое представление о требуемых навыках и не владеющие нужной информацией. Должности официальных представителей более высокого уровня, ответственных за разработку общеполитических решений, могут быть выборными, однако наряду с этим должен существовать довольно большой слой функционеров, на которых возложена основная тяжесть управления страной. По мнению Вебера, воплощение идеи массового гражданства, тесно связанной с идеей участия в общедемократических процессах, в огромной степени увеличивает необходимость наличия бюрократического аппарата. Например, обеспечение благосостояния, здравоохранения и образования требует наличия крупных административных систем, действующих на постоянной основе. Как отмечает Вебер, “очевидно, что крупное современное государство полностью зависит от бюрократии. Чем крупнее государство и чем большим могуществом оно обладает, тем очевиднее эта зависимость...”6). Представительная многопартийная демократия, по Веберу, помогает защитить общество как от произвола в принятии решений отдельными политическими лидерами, так и от давления бюрократического аппарата. Однако в осуществлении этих двух функций демократические институты оказались менее эффективны, чем на это 297 надеялись многие сторонники демократии. “Правление народа” возможно только в очень ограниченном смысле. Для того, чтобы добиться власти, партии должны быть организованы на какой-либо систематической основе, то есть они должны быть бюрократизированы. Развиваются партийные аппараты, представляющие собой угрозу независимости парламентов и конгрессов как органов, обсуждающих и формулирующих политику. Если партия, обладающая большинством, непосредственно диктует своим членам, какие решения принимать, и если ею самой руководят постоянные функционеры, то в этом случае достигнутый уровень демократии будет весьма невысок. Вебер считает, что для того, чтобы демократические системы действовали эффективно, необходимо выполнение двух условий. Во-первых, должны существовать партии, представляющие различные взгляды и выражающие различные интересы. Если политика соперничающих партий более или менее близка, то избиратель не может сделать эффективный выбор. Вебер не согласен с утверждением, что однопартийная система может быть хоть в каком-то смысле демократичной. Во-вторых, должны существовать политические лидеры, обладающие живым воображением и способные противостоять давлению со стороны бюрократии. Вебер особо подчеркивает важность лидерства в демократии. Именно поэтому предпочитаемая им система носит название “демократического элитизма”. Он полагает, что правление с помощью элиты неизбежно, и лучшее, на что, по его мнению, можно надеяться, — что элитарные структуры будут эффективно представлять интересы людей, делая это разумно и инициативно. Парламенты и конгрессы являются теми органами, где могут вырасти политические лидеры, способные противостоять влиянию бюрократии и сохранять поддержку масс. Вебер считает многопартийную демократию более действенной скорее благодаря качеству руководства, которое она может обеспечить, а не из-за возможности участия в политическом процессе широких слоев населения. Идеи Йозефа Шумпетера Шумпетер полностью разделяет взгляды Вебера по поводу границ участия масс в политической жизни. По мнению Шумпетера (и в этом оно совпадает со взглядами Вебера), демократия более важна как метод создания эффективно действующего правительства, а не как средство обеспечения власти для большинства. Демократия не может предложить больше, чем возможность замены одного политического лидера или партии на другого. Демократия, как утверждает Шумпетер, это правление политиков, а не народа. Политики — это “торговцы голосами избирателей”, так же как брокеры — торговцы акциями на фондовой бирже. Однако для того, чтобы заручиться поддержкой избирателей, политические деятели должны хотя бы в минимальной степени отвечать требованиям и интересам своего электората. Только при наличии соперничества в ходе приобретения голосов избирателей можно избежать установления деспотического режима правления. Как и Вебер, Шумпетер верит в то, что механизмы политической демократии должны быть отделены от экономической жизни. Как рынок, на котором действует конкуренция, обеспечивает возможность выбора потребителю, так и система конкурирующих партий обеспечивает некоторую возможность политического выбора. Плюралистические теории Взгляды Вебера и Шумпетера оказали сильное влияние на сторонников плюралистических теорий современной демократии. Плюралистические теории демократии были 298 разработаны на базе исследований, проводившихся американскими политологами, но их выводы — если они соответствуют действительности — могут применяться чрезвычайно широко. Сторонники плюралистических теорий полагают, что отдельные граждане практически не могут оказывать влияние на процесс принятия политических решений. Однако при этом, по их мнению, тенденции концентрации власти в руках правительственных чиновников противостоит наличие многочисленных групп интересов. Существование конкуренции между интересами различных групп или фракций является жизненно важным условием демократии, поскольку власть при этом делится между группами, не давая возможности какой-либо одной группе или классу приобрести исключительное влияние. По мнению сторонников плюралистических теорий, на политику правительства в условиях демократии оказывают влияние постоянно идущие переговоры между различными группировками — представителями деловых кругов, профсоюзов, этнических групп, организаций по охране окружающей среды, религиозных групп и т.д. Демократический порядок — это порядок, при котором существует баланс конкурирующих интересов, каждый из которых оказывает воздействие на политику, но не подавляет действующие механизмы управления. Это же верно и в отношении выборов, так как для того, чтобы получить достаточно широкую поддержку и войти в правительство, партии должны откликаться на интересы различных групп. Сторонники плюралистических теорий считают Соединенные Штаты самым плюралистическим и потому наиболее демократичным из всех индустриальных обществ. Соперничество между разнообразными группами интересов существует не только на национальном уровне, но также и на уровне отдельных штатов и местных властей. Критика и оценка теорий Демократический элитизм и плюралистические теории подвергались серьезной критике7). Давайте начнем с критики теории демократического элитизма. Во-первых, по утверждению критиков, основная масса электората, без каких бы то ни было доказательств, изображается сторонниками этой теории как пассивная и непросвещенная. Во-вторых, единственный выбор, который видят Вебер и Шумпетер, сводится к выбору между творческим правлением элиты и тупым бюрократическим правлением. Однако бюрократия бывает разная — одни типы бюрократии являются более открытыми и восприимчивыми к интересам и нуждам общества, чем другие, а там, где требуются специальные знания и навыки, обычно работают специалисты, а не бюрократические чиновники. В-третьих, возможно наличие условий для организации кооперативных предприятий и “открытых” форм ассоциаций, которые способствуют ослаблению бюрократических тенденций как в политической, так и в экономической областях. Критики указывают также, что группы интересов, о которых говорят сторонники плюралистических теорий, обладают различной властью и влиянием. В частности, группы интересов бизнесменов обычно оказывают большее влияние на политику правительства, чем другие группы. В некоторых случаях будет ошибкой думать, что соответствующие группы интересов являются прямыми выразителями позиции деловых кругов. Обычно предприниматели формируют общую схему, в рамках 299 которой осуществляются политические процессы и принимаются решения8). Все эти, а также другие критические замечания заставили одного из сторонников плюралистической теории, Роберта А. Дэла, пересмотреть свои взгляды. Недавно он решительно высказался в пользу необходимости введения программ экономической демократии, которые могли бы послужить противовесом чрезмерному влиянию интересов крупных корпоративных организаций9). Все приведенные критические замечания, несомненно, имеют под собой основание. Однако невозможно отрицать силу некоторых аргументов, принятых в теориях демократического элитизма и плюрализма. Прямая демократия может удачно работать в небольших обществах, но она не может быть эффективно реализована в системе управления крупномасштабным обществом. В таком обществе иногда могут проводиться референдумы, но голосование по каждому вопросу после продолжительного обсуждения всех его аспектов невозможно осуществить, когда в него вовлечены тысячи, не говоря уже о миллионах людей. В современных обществах разные группы населения имеют разные интересы, и это можно выявить только тогда, когда они организуются, чтобы публично заявить о своей точке зрения. Соперничество между такими группировками может, в принципе, помочь формированию определенного “баланса”: сильные группы не смогут просто навязывать свои взгляды остальным, а слабые имеют возможность представить свои интересы. Более того, Вебер и Шумпетер были совершенно правы, подняв вопрос о компетентности. Большая часть избирателей не в состоянии понять всей сложности решений, которые правительство постоянно вынуждено принимать, тогда как официальные лица и избранные члены выборных органов имеют возможность приобрести специальные знания по соответствующим вопросам. Хотя экспертам приходится испытывать давление со стороны лиц, занимающихся выработкой общей политики, они могут принять решение, будучи хорошо информированными по конкретным вопросам. Если деятельность экспертов курируют выбранные представители, то вырабатываемые ими решения могут отражать интересы и нужды самых широких социальных слоев населения. Разумеется, подобные вопросы нельзя рассматривать только на абстрактном уровне. Необходимо анализировать функционирование реально существующих политических систем. Именно к такому рассмотрению мы теперь и приступаем, начиная с анализа характера политических партий и кончая выяснением роли женщин в политике. Затем мы постараемся понять, кто реально обладает властью в действующих политических системах, а также, каким образом происходит концентрация политической власти при “тоталитаризме”. |