Главная страница
Навигация по странице:

  • Степень самостоятельности — B2/B1

  • Эрик Берн Люди, которые играют в игры


    Скачать 0.87 Mb.
    НазваниеЭрик Берн Люди, которые играют в игры
    Дата20.10.2020
    Размер0.87 Mb.
    Формат файлаrtf
    Имя файлаbern_erik_lyudi,_kotoryie_igrayut_v_igryi.rtf
    ТипКнига
    #144423
    страница10 из 31
    1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   ...   31

    В. Купоны



    Психологические «купоны» называются так потому, что используются точно так же, как те маленькие синие, зеленые и коричневые купоны, которые покупатель получает в виде премии, когда приобретает продукты или бензин. Далее следуют некоторые наблюдения относительно торговых купонов.

    Обычно они выдаются в качестве доплаты в законных деловых сделках: человек, покупающий продукты, вдобавок получает купоны на определенную сумму.

    У большинства людей, собирающих купоны, есть свой излюбленный цвет. Если им предлагают купоны других цветов, они могут их не взять или отдать кому-нибудь. Но некоторые собирают купоны любых цветов.

    Некоторые ежедневно вклеивают их в маленькие купонные «книжки», другие делают это через определенные промежутки времени, третьи оставляют их лежать грудой. Однажды, когда им скучно или нечем заняться, они наклеивают их разом. Есть также такие, кто не обращает на купоны внимания, пока им что-то не понадобится; тогда они пересчитывают их в надежде получить нужное в магазине бесплатно.

    Некоторые любят о них говорить, вместе просматривать каталоги, хвастать тем, сколько у них купонов, или обсуждать, какой цвет выгоднее.

    Некоторые собирают немного купонов и сразу используют на мелкие приобретения; другие собирают много и получают в обмен вещи подороже; наконец, есть такие, кто увлеченно собирает купоны, чтобы обменять их затем на действительно крупное приобретение.

    Одни знают, что купоны на самом деле не «даровые», поскольку их стоимость включена в цену товара; другие постоянно об этом думают; третьи знают, но делают вид, что это им неизвестно, потому что им нравится собирать их и тешить себя иллюзией, что они что-то получают даром. (В некоторых случаях цена купонов не включается в цену товара; в таких случаях продавец предоставляет купоны за свой счет. Но в принципе платит за купоны покупатель.)

    Есть люди, которые предпочитают посещать «честные» магазины, в которых платят только за товары; на сэкономленные таким образом деньги они могут покупать что хотят и когда хотят.

    Те, кто очень хочет получить что-нибудь «бесплатно», могут соблазниться и купить фальшивые купоны.

    Человеку, который всерьез собирает купоны, обычно трудно отказаться от них. Он может спрятать их в ящик и на какое-то время забыть, но когда неожиданно в какой-то особой транзакции получает их целую пачку, достает остальные, пересчитывает и соображает, на что их можно употребить.

    Психологические купоны — это валюта транзакционного вымогательства. В детстве родители учат ребенка, какие чувства испытывать в трудном положении; обычно это гнев, боль, вина, испуг или недоумение; но иногда полезнее казаться глупым, озадаченным, удивленным, демонстрировать свою правоту или торжествовать. Эти чувства станут орудиями вымогательства, когда человек научится использовать их и играть в игры, чтобы собрать как можно больше своих излюбленных чувств. Отчасти это происходит и потому, что со временем эти излюбленные чувства приобретают сексуальный оттенок или становятся заменой сексуальных ощущений. Например, «оправданный» гнев взрослого принадлежит к этой категории и обычно служит выплатой в игре "Попался, сукин сын!" Ребенок пациента полон сдерживаемого гнева и ждет, пока кто-нибудь совершит поступок, оправдывающий выражение этого гнева. Оправдание означает, что Взрослый пациента согласен с Ребенком и говорит Родителю: "Никто не может обвинить меня, если я в таких условиях сержусь". Освободившись от цензуры Родителя, он поворачивается к обидчику и, в сущности, говорит: "Ха! Никто не может меня обвинить. И теперь ты в моих руках!" и т. д. На транзакционном языке это означает, что он получил гнев «бесплатно», то есть без ощущения вины. Иногда происходит по-другому. Родитель говорит Ребенку: "Неужели ты простишь ему это?", а Взрослый соглашается с Родителем: "Всякий рассердился бы в таких обстоятельствах". Ребенок с удовольствием соглашается с этими подстрекательствами; если же, напротив, ему не хочется вступать в бой, он все же вынужден это сделать.

    Психологические купоны используются так же, как торговые.

    Обычно их получают как косвенный результат обычных законных транзакций. Семейные споры, например, чаще всего начинаются из-за какой-то действительно возникшей проблемы, которая и есть «товар». Взрослый хочет получить свой «товар», а Ребенок с нетерпением ждет своего купона.

    Те, кто собирает психологические купоны, имеют свои излюбленные цвета, и если им предлагают купоны других цветов, они могут их не принять. Человек, собирающий гнев, не возьмет купоны вины или страха или позволит взять их кому-то другому. Так, в четко структурированных супружеских играх один супруг берет все купоны гнева, а другой — все купоны вины или недоумения, так что оба «выигрывают» и увеличивают свою коллекцию. Встречаются, однако, люди, собирающие купоны любого цвета. Это люди, которым не хватает чувств; поэтому они старательно играют в «Оранжерею» и выращивают в этой оранжерее любое чувство, которое смогут получить. Психологи особенно склонны подбирать по дороге случайно занесенные ветром чувства, а если они к тому же ведут занятия с группой, то и пациентов побуждают поступать так же.

    Некоторые перед сном перебирают все купоны боли или гнева, собранные за день; другие делают это реже; а третьи поступают так, только когда им скучно или нечего делать. Некоторые ждут, когда им понадобится крупное оправдание и заранее подсчитывают все свои боли и обиды в надежде, что их достаточно, чтобы оправдать взрыв гнева, злобу или какое-либо другое драматичное проявление чувств. Есть люди, которые берегут все купоны; другие же предпочитают их тратить.

    Люди любят демонстрировать свои коллекции чувств и говорить о них, обсуждать, у кого больше или меньше гнева, боли, вины, страха и т. д. Некоторые компании можно сравнить с выставочным залом, где люди могут похвастать своими купонами: "Думаешь, твоя жена глупа? Ты вот меня послушай!", или "Я понимаю, о чем ты говоришь. Чтобы меня обидеть (испугать), нужно еще меньше. Вчера, к примеру…", или "Замешательство (вина, недоумение)? Да я сквозь пол готов был провалиться!"

    "Магазин", в котором «отоваривают» психологические купоны, имеет тот же набор премий, что и обычный торговый центр: маленькие, средние и крупные. За одну или две купонные «книжки» человек может получить небольшую премию вроде бесплатной (в данном случае "оправданной") выпивки или сексуальной фантазии; за 10 «книжек» он получает в качестве премии попытку самоубийства (неудавшегося) или супружескую измену, а за сто «книжек» может получить по-настоящему большую премию: «бесплатно» получить свободу (развод, отказ от лечения, уход с работы), попасть в психлечебницу, покончить с собой или прикончить кого-нибудь.

    Некоторые люди начинают понимать, что психологические купоны на самом деле не «бесплатны» и что за собирание таких купонов приходится платить одиночеством, бессонницей, повышением кровяного давления или неприятностями с пищеварением, и потому перестают их коллекционировать. Другие так никогда этого и не узнают. Третьи знают, но продолжают играть в игры и собирать выплаты, иначе их жизнь становится слишком скучной; поскольку они не видят подлинного оправдания своему образу жизни, им приходится удовлетворяться небольшими оправданиями за небольшие вспышки жизненности.

    Есть люди, предпочитающие говорить откровенно, а не играть в игры; то есть они никого не провоцируют, чтобы получить свои купоны, и не отзываются на провокационные ухищрения других. За счет сэкономленной энергии они готовы в нужное время и в нужном месте при встрече с подходящим человеком проявить свои истинные чувства. (В некоторых случаях люди собирают психологические купоны походя, а платит за них кто-то другой. Так, преступник радуется ограблению банка, не испытывая при этом угрызений совести и не боясь попасться; по-видимому, профессиональные мошенники и шулеры могут жить вполне счастливо, если не зарываются и не становятся чересчур нахальными. Некоторые подростки наслаждаются страданиями, которые они приносят взрослым, не испытывая при этом никакого раскаяния или чувства вины. Но в принципе человек, собирающий купоны, рано или поздно за них расплачивается.)

    Некоторые, особенно склонные к паранойе, собирают «фальшивые» купоны. Если никто их не провоцирует, они воображают провокацию. В таком случае, если им не терпится, они могут получить «бесплатное» самоубийство или «бесплатное» убийство независимо от естественного хода событий, которые дали бы им повод для «законного» взрыва. В этом отношении существуют два типа параноиков. Параноик Ребенок собирает «фальшивые» несправедливости и говорит: "Смотрите, что они со мной сделали"; параноик Родитель собирает «фальшивые» добрые дела и говорит: "Они не смеют со мной так поступать". В сущности среди параноиков есть подлинные плательщики по счетам и фальшивомонетчики. Склонные к иллюзиям могут подбирать тут и там небольшие купоны и подрисовывать лишние нули, чтобы увеличить их стоимость и побыстрее получить крупный выигрыш. Страдающие слуховыми галлюцинациями могут печатать фальшивые купоны в любом количестве, извлекая их прямо из головы.

    Пациенту так же трудно отказаться от тяжело добытых психологических купонов, как домохозяйке — сжечь торговые. Это мешает выздоровлению, так как, чтобы выздороветь, пациент должен не только перестать играть, но и отказаться от удовольствия использовать накопленные прежде купоны. «Прощения» прошлых обид недостаточно: если пациент искренне хочет отказаться от своего сценария, эти обиды вообще должны перестать рассматриваться как обиды. В моем опыте «простить» значит отложить купоны в ящик, а не избавиться от них навсегда; пока все идет хорошо, купоны будут оставаться в ящике. Но если возникнут новые обиды, купоны немедленно извлекут и начнут прибавлять к ним новые, чтобы получить новый выигрыш. Так алкоголик, «простивший» свою жену, не только устроит кутеж, если она снова «провинится», но и достанет из ящика все прежние обиды, накопившиеся за время их брака, и тогда начнется эпический запой, который может кончиться белой горячкой.

    До сих пор ничего не было сказано о «хороших» чувствах, таких, как сознание своей правоты, торжество и радость. Купоны сознания своей правоты сделаны из самоварного золота, и их могут принять за настоящую валюту только в раю для дураков. Купоны торжества покрыты блестками, но люди с хорошим вкусом их не собирают, потому что это только позолота. Их, однако, можно обменять на бесплатные приглашения на праздник, и в таком случае они принесут радость многим. Радость, как и отчаяние, чувство искреннее, а не выплата в игре; поэтому мы сравниваем радость с чистым золотом, а отчаяние — с чернотой ночи.

    В клинической практике важно помнить, что люди, собирающие «коричневые» купоны, купоны «плохих» чувств или неприятных ощущений, о которых мы говорили выше, часто неохотно принимают «золотые» купоны, когда их предлагают им в форме комплиментов или «поглаживаний». Им очень удобно с привычными старыми «плохими» чувствами, но они не знают, что делать с «хорошими» и поэтому отказываются от них, отворачиваются или делают вид, что не слышат вас. Кстати, ревностный собиратель «коричневых» купонов может самый искренний комплимент воспринять как замаскированное оскорбление, поэтому, вместо того чтобы отказаться или сделать вид, что не слышит, он принимает его в качестве «фальшивого» коричневого. Вот типичный пример: в ответ на "Сегодня ты прекрасно выглядишь!" говорится: "Я знала, что на прошлой неделе я тебе не понравилась". Еще один пример: "Какое прекрасное платье!" — "Значит, тебе не понравилось то, что я надевала вчера!" После небольшой практики каждый способен научиться превращать комплименты в оскорбления и, вымазав красивый золотой купон экскрементами, превратить его в отвратительный коричневый.

    Нижеследующий анекдот показывает, как легко марсианину понять концепцию психологических купонов. Однажды женщина пришла домой после посещения терапевтической группы, где она впервые услышала о психологических купонах, и рассказала о них своему двенадцатилетнему сыну. Мальчик сказал: "Хорошо, мама, я сейчас вернусь". Вернувшись, он принес пачку купонов, коробочку, чтобы их складывать, и тетрадь, в которой страницы были расчерчены на квадраты. На первой странице он написал: "Когда эта страница заполнится купонами, это дает тебе право на одно бесплатное страдание". Он все прекрасно понял. Если окружающие спонтанно не провоцируют вас, не оскорбляют, не соблазняют и не пугают, вы начинаете игру, чтобы заставить их это сделать. Таким образом вы собираете бесплатные гнев, боль, чувство вины или страха и складываете их вместе, чтобы получить одно «бесплатное» страдание.

    Существует еще одно сходство между психологическими и торговыми купонами. Использованные купоны погашаются, но люди любят ностальгически вздыхать, вспоминая о них. Ключевое слово здесь «вспомни». Реальные люди в обычной беседе говорят: "Помнишь, когда…", тогда как "Вспомни…" обычно употребляется по отношению к купонам, давно использованным и погашенным. "Помнишь, как нам хорошо было в Йосемите"?28 — это воспоминание, в то время как "Вспомни, как все было в Йосемите. Сначала ты повредил крыло машины, потом ты забыл… а потом, как я припоминаю, ты… и вдобавок…" и т. д. — это застарелый упрек, больше не пригодный для оправдания гнева. В своей профессиональной деятельности юристы обычно пользуются словом «вспомнить», а не «помнить», когда предъявляют судье или присяжным поблекшие и иногда фальшивые купоны истца. Юристы вообще напоминают филателистов, они знатоки и любители психологических купонов; они могут рассмотреть коллекцию таких купонов, большую или маленькую, и сразу определить ее нынешнюю цену в супермаркете или в суде.

    Неискренние супруги могут обманывать друг друга, пользуясь фальшивыми купонами. Так, Франциско обнаруживает, что у его жены Анжелы интрижка с ее нанимателем; он даже спасает жену, когда наниматель физически угрожает ей. После бурной сцены она благодарит его, а он ее прощает. Но впоследствии, напившись, — а это бывает с ним часто, — он снова поднимает эту тему, и начинается новый скандал. На языке купонов, он получил «оплаченный» гнев, она искренне благодарила его, а он искренне простил ее. Это было правильное решение конфликта, и все купоны оказались погашены. Но, как уже отмечалось, на практике «простить» часто означает отложить купоны в ящик, даже если они были погашены. Каждый субботний вечер Франциско достает погашенные купоны и размахивает ими перед лицом Анжелы. Вместо того чтобы указать, что они погашены, Анжела сникает и позволяет Франциско получить «бесплатный» гнев. В ответ она подсовывает ему фальшивые купоны благодарности. Когда она его поблагодарила в первый раз, то дала подлинные купоны золотой благодарности, но впоследствии ее благодарность становится вынужденной и поддельной, это "самоварное золото", которое он в пьяном угаре принимает за настоящую драгоценность. Пока Франциско трезв, оба честны друг с другом и считают инцидент исчерпанным. Но когда он напивается, они начинают обманывать друг друга. Франциско осыпает Анжелу лживыми упреками, она отвечает ему той же монетой.

    Таким образом, аналогия между психологическими и торговыми купонами почти полная. Каждый обращается с теми и другими купонами по-своему, в соответствии со своим воспитанием. Некоторых приучили обращать купоны в наличность и забывать о них. Других научили собирать и наслаждаться ими: такие люди сохраняют купоны и радуются, предвкушая день, когда получат за них крупную премию; и точно так же они обращаются со своим гневом, болью, страхом и виной, сохраняя их в закрытом ящике, пока не накопится достаточно для действительно крупного выигрыша. А третьи получили разрешение жульничать и делают это с огромной изобретательностью.

    Психологические купоны — это своего рода память на эмоции, которая существует в виде набора молекул в постоянно возбужденном состоянии или в виде электрических потенциалов, которые ходят по кругу; такой потенциал не исчезает, пока не произойдет внезапного разряда накопленной энергии. Как быстро произойдет разряд, зависит, по-видимому, частично от генов, частично же определяется приобретенными в детстве условными рефлексами, которые в нашей терминологии соответствуют родительскому программированию.

    Во всяком случае, если человек снова и снова достает старые купоны, они становятся все более потрепанными и изношенными, а аудитория все больше устает от них.

    Г. Иллюзии



    Детские иллюзии обычно связаны с наградами за хорошее поведение и с наказаниями — за плохое. «Хороший» ребенок не должен сердиться ("Ну и характер!") или вести себя сексуально ("Какая нехорошая!"), но может выглядеть испуганным или пристыженным. Таким образом, ребенок должен подавлять свой инстинкт самосохранения и в особенности — инстинкт продолжения рода, проявления которого даже в детстве могут быть очень приятны. Но ему позволено иметь столько неприятных, не приносящих удовлетворения чувств, сколько он пожелает.

    Существует много систем с формальными правилами относительно вознаграждений и наказаний. Помимо конституций, принятых повсюду, есть также религиозные и идеологические системы. Половину населения земного шара составляют "истинные верующие" (примерно миллиард христиан и полмиллиарда мусульман), для которых наиболее важны правила, определяющие загробную жизнь. «Языческую» половину во время ее пребывания в бренном мире судят местные боги и национальные правительства. Но для сценарного аналитика самыми важными являются неформальные, скрытые кодексы, специфические для каждой семьи.

    Для маленьких детей всегда под рукой Санта Клаусу который следит за их поведением и ведет счет. Но он для «малышей», а "большие дети" в него не верят, по крайней мере не верят в Санта Клауса как человека в маскарадном костюме, который приходит ежегодно на Рождество. В сущности, неверие в такого Санта Клауса и отличает больших детей от маленьких — наряду со знанием, откуда берутся дети. Но у больших детей, а также и у взрослых, есть обновленная версия Санта Клауса, причем у каждого своя. Некоторые взрослые больше интересуются не самим Санта Клаусом, а его семьей и твердо верят, что если они будут вести себя соответственно, то рано или поздно у них будет шанс познакомиться либо с его сыном Принцем Очарование, либо с дочерью Снегурочкой, либо с его женой миссис Климакс. Большинство людей всю жизнь проводят в ожидании Санта Клауса или кого-либо из членов его семьи.

    Но на другом полюсе есть природный противник Санта Клауса. Если Санта Клаус — веселый старичок в красном тулупчике, который приезжает на оленях с Северного полюса и приносит подарки, его противоположность — это мрачный человек в черном плаще, который приходит с Южного полюса с косой в руках, и зовут его Ригор Мортис. Таким образом, с определенного возраста все человечество распадается на две части, два разных клана: одни проводят жизнь в ожидании Санта Клауса (Жизни), другие — Ригор Мортиса (Смерти). Таковы фундаментальные иллюзии, на которых основаны все сценарии: либо обязательно придет Санта Клаус и наградит Победителя, либо обязательно придет Ригор Мортис и решит все проблемы Неудачника. Итак, первый вопрос, который следует задать относительно иллюзий, таков: "Живете ли вы в ожидании Санта Клауса или Ригор Мортиса?"

    Но помимо последней награды (бессмертие) и последнего решения (смерть), существует множество других. Санта Клаус может подарить победителю выигрышный лотерейный билет, пожизненное пособие или продолжительную молодость. Ригор Мортис может принести увечье, половое бессилие или преждевременную старость, причем каждый такой дар освобождает человека от некоторых обязанностей. Например, женщина из клана Ригор Мортиса убеждена, что климакс принесет ей избавление и исцеление: тогда исчезнут все половые влечения, сменившись меланхолией. Этот печальный миф о том, что климакс способен спасти женщину, на языке сценарных аналитиков называется "Деревянный Яичник". Для мужчин, которые верят в миф о мужском климаксе, аналогичный термин — "Деревянные Яички".

    Любой сценарий основан на одной из таких иллюзий, и печальная, но неизбежная задача каждого сценарного аналитика — развеять эту иллюзию как можно быстрее и безболезненнее. Значение иллюзий для транзакционного анализа в том, что они служат причиной, поводом для сбережения купонов. Люди, ожидающие Санта Клауса, сберегают либо комплименты, чтобы показать, какие они хорошие, либо «мучения», чтобы показать, как они страдают, и тем самым вызвать его сочувствие; те же, которые ожидают Ригор Мортиса, сберегают купоны вины или сознания тщетности всего земного, чтобы показать, что они достойны Ригор Мортиса и встретят его с благодарностью. Но и Санта Клаусу, и Ригор Мортису могут предлагать любые купоны в надежде совершить сделку повыгоднее.

    Таким образом, иллюзию можно уподобить магазину, в котором отоваривают купоны, а такие магазины бывают двух типов, с разными правилами. Сделав много добрых дел или накопив достаточно страданий, человек может собрать достаточно золотых и коричневых купонов, чтобы получить подарок в магазине Санта Клауса. Набрав достаточно купонов вины и тщетных усилий, он может получить подарок в магазине Ригор Мортиса. На самом деле у Санта Клауса и Ригор Мортиса нет своих магазинов. Скорее они напоминают бродячих торговцев. Человеку приходится ждать, когда придут Санта Клаус или Ригор Мортис, и он не знает, когда это произойдет. Вот и приходится ему запасать купоны и всегда держать их наготове, потому что если он проморгает момент, когда мимо будут проходить Санта Клаус или Ригор Мортис, неизвестно, когда еще представится такой случай. Если он сберегает положительные чувства, он всегда должен мыслить позитивно, потому что стоит расслабится хоть ненадолго, это может совпасть с приходом Санта Клауса. Аналогично, если он припасает страдания, он не должен рисковать и выглядеть счастливым, чтобы Ригор Мортис не застал его врасплох и он не утратил своего шанса.

    Иллюзии — это те самые "если только…" и "когда-нибудь…", на которых большинство людей строят свое существование. В некоторых странах только правительственные лотереи дают рядовому обывателю шанс осуществить свои мечты, и тысячи людей проводят жизнь, день за днем, в ожидании, когда выиграют их номера. Правда, тут Санта Клауса действительно можно дождаться: при каждом розыгрыше выпадает чей-то номер, и мечта этого человека осуществляется. Но, как ни странно, в большинстве случаев это не приносит счастья, и многие пропускают свой выигрыш сквозь пальцы и возвращаются к прежнему состоянию. Так происходит потому, что вся система иллюзий основана на волшебстве: награда не только должна достаться волшебным образом, она сама по себе должна быть волшебной. Каждый ребенок знает, что настоящий Санта Клаус придет к нему через каминную трубу, когда он спит, и оставит красную машинку или золотой апельсин. Но это будет не обычная машинка и не обычный апельсин; они будут волшебными, осыпанными алмазами и рубинами. Когда ребенок обнаруживает, что машинка и апельсин обыкновенные, как у всех, он разочарован и спрашивает: "И это все?" — к удивлению родителей, которые считали, что дали ему именно то, чего он ждет. Аналогично человек, выигравший в лотерею, обнаруживает, что вещи, которые он покупает на выигрыш, такие же, как у всех; тогда он говорит: "И это все?" — и спускает весь выигрыш. Он скорее готов вернуться к прежнему состоянию и сидеть в ожидании под деревом, чем наслаждаться полученным. Происходит это потому, что иллюзии привлекательнее реальности, и даже самая привлекательная реальность может быть отброшена ради самой маловероятной и непрочной иллюзии.

    В сущности, Ребенок никогда не отказывается от иллюзий. Некоторые иллюзии, как указал Фрейд, являются универсальными и, вероятно, возникают в первые месяцы жизни, а может, еще в материнском чреве — в том волшебном мире, куда впоследствии человек может вернуться только с помощью любви, секса и наркотиков (а некоторые, наиболее злобные люди — с помощью массовых убийств). Фрейд назвал три этих первых и сильнейших иллюзии: "Я бессмертен, всемогущ и непобедим". Конечно, эти первичные иллюзии не выдерживают столкновения с реальной жизнью: с отцом, матерью, временем, тяготением, неизвестными и пугающими зрелищами и звуками, с ощущениями голода, страха и боли. Но они заменяются условными иллюзиями, которые оказывают огромное влияние на формирование сценария. Эти иллюзии принимают форму "если только": "Если только я буду вести себя хорошо, придет Санта Клаус".

    Все родители одинаковы в отношении этих иллюзий. Если ребенок верит, что они волшебники, то отчасти потому, что они сами в это верят. Нет ни одного реального или воображаемого родителя, который не внушал бы своему отпрыску: "Если будешь делать то, что я говорю, все будет в порядке". А ведь для ребенка это означает: "Если я буду поступать, как мне сказали, я защищен волшебством и все мои мечты осуществятся". Он верит в это так крепко, что почти невозможно поколебать эту веру. Если что-то не получается, то не потому, что волшебство исчезло, а потому, что он нарушил правила. И если он нарушает родительские директивы или отказывается от них, это совсем не означает, что он утратил свои иллюзии. Это может означать только, что он не может выдержать их требований. Отсюда зависть и насмешки, с которыми некоторые люди относятся к тем, кто следует правилам. Внутренний Ребенок по-прежнему верит в Санта Клауса, но бунтари говорят: "Я могу получить все это от него оптом", а те, кто все считает тщетным, утверждают: "Зелен виноград…". Но, став взрослыми, некоторые могут все же избавиться от иллюзий и делают это без зависти и насмешки над теми, кто не сумел.

    В лучшем случае родительское предписание гласит: "Поступай правильно, и ничего с тобой не случится!" — лозунг, лежащий в основе всех этических систем, известных человечеству на протяжении его письменной истории. В худшем случае в нем говорится: "Мир станет лучше, если ты убьешь определенных людей и таким образом станешь бессмертным, всемогущим и непобедимым". Как ни странно, но с точки зрения Ребенка, оба эти лозунга — лозунги любви, потому что оба основаны на одном и том же обещании Родителя: "Если будешь поступать, как я велю, я буду любить и защищать тебя, а без меня ты ничто". Особенно ясно это видно, когда обещание дано в письменной форме. В первом случае любить и защищать тебя будет Бог, так записано в Библии, а во втором — Гитлер, так записано в "Майн Кампф". Гитлер пообещал тысячелетний рейх, что с точки зрения обычного человека равноценно бессмертию, и его последователи действительно стали всемогущими и непобедимыми относительно поляков, цыган, евреев, художников, музыкантов, писателей и политиков, которых заключали в лагеря уничтожения. Но едва они этого добились, вмешалась суровая реальность в виде пехоты, артиллерии и поддержки с воздуха, и миллионы последователей Гитлера снова стали смертными, бессильными и побежденными.

    Требуется огромная сила, чтобы разрушить эту первичную иллюзию, и происходит такое обычно во время войн. Когда Николай Ростов идет в первый бой, он восклицает: "Почему они стреляют в меня? Ведь меня все любят (= Я неуязвим)". Что полностью отвечает детской иллюзии: "Если я буду поступать, как велят мама и папа, со мной ничего не случится". Наиболее страшный пример того, как разрушается эта иллюзия под действием непреодолимой силы, представляет известная фотография, на которой девятилетний польский мальчик стоит на улице, одинокий и беззащитный, несмотря на многочисленных зрителей, выстроившихся на тротуаре, а над ним возвышается эсэсовец. Выражение лица мальчика ясно говорит: "Но ведь мама сказала, что если я буду хорошим мальчиком, все будет хорошо". Самый сильный психологический удар, который не всякий может выдержать, — это доказательство, что добрая мама его обманула, и именно в этом страшная пытка, которую испытывает мальчик, стоящий перед немецким солдатом.

    Терапевт иногда вынужден совершать нечто подобное; но это не пытка, а хирургическая операция. Чтобы пациенту стало лучше, иллюзии, на которых основана вся его жизнь, нужно развеять, чтобы он смог жить в реальном сегодняшнем мире, а не в его мире "если только" или «когда-нибудь». Это самая болезненная операция, какую приходится проводить сценарному аналитику: доказать пациенту, что в конечном счете никакого Санта Клауса не существует. Но тщательная подготовка позволит смягчить удар, и в конечном счете пациент может простить терапевта.

    Одна из любимейших иллюзий детства рушится, когда ребенок узнаёт, откуда берутся дети. Чтобы сохранить по крайней мере чистоту собственных родителей, он вынужден вносить ограничения: "Другие ладно, но мои мама и папа этого не делали". Трудно терапевту не казаться грубым и циничным, когда он отвечает пациенту: "Ты ведь не мог родиться у девственницы, значит по крайней мере раз они это делали". А если у пациента есть братья и сестры, значит делали неоднократно. Это все равно что сказать ему: "Твоя мать предала тебя". Ни один человек не может такого сказать о своей матери, если только ему специально не заплатили. Иногда у него противоположная задача: восстановить до какой-то степени внешнее приличие, уничтоженное самой матерью или какими-то внешними обстоятельствами. Но для миллионов детей, живущих в нищенских условиях, такая иллюзия — недостижимая роскошь.

    Вера в Санта Клауса и в девственность матери может считаться нормальной, потому что ее усваивают с готовностью и она дает духовную опору идеалистам и слабым духом. С другой стороны, некоторые люди потому и приходят в замешательство, что у них есть свои, особенные иллюзии. Эти иллюзии имеют очень широкий разброс: от "Если будешь ежедневно опорожнять кишечник, будешь здоров и счастлив" до "Если заболеешь сам, отведешь смерть от отца. Если же он умрет, то потому, что ты заболел недостаточно тяжело". Существуют также личные контракты с Богом, контракты, по поводу которых никто с Богом не консультировался и которые Он не подписывал; Он вообще-то отказался бы их подписать: "Если я принесу в жертву своих детей, моя мать выздоровеет" — самый распространенный пример. Или еще: "Бог пошлет мне чудо, если я не буду испытывать оргазм". Как уже отмечалось, подобная иллюзия была распространена у парижских проституток: "Сколько бы мужчин у меня ни было, сколько бы их я ни заразила, я могу пойти на небо, если все это делала только как работу и не получала при этом наслаждения".

    Таким образом, в раннем детстве иллюзии воспринимаются в своей наиболее романтической форме. Позже они проверяются реальностью, и от части их ребенок неохотно отказывается, оставляя только тайную сердцевину, которая составляет основу его жизни. Только самые мужественные могут прямо смотреть в лицо жизни, обходясь совершенно без иллюзий. Одна из тех иллюзий, с которыми расстаются особенно тяжело, даже в зрелом возрасте, это иллюзия самостоятельности или самодетерминации.

    Это показано на рисунке 10. Область подлинной самостоятельности, которая представляет рационально действующего Взрослого, свободного от предубеждений и предрассудков Родителя, а также от свойственного Ребенку смешения желаемого с действительным, обозначена как В1. В этой области личность действительно свободна, что позволяет Взрослому принимать решения на основе собранных знаний и наблюдений. Этот аспект проявляется в профессиональной деятельности, когда механик или хирург использует здравый смысл, основанный на образовании, наблюдениях и опыте. Область Р распознается индивидуумом как область влияния Родителя: это усвоенные от родителей идеи и предпочтения относительно пищи, одежды, манер, религии и т,д. Мы можем назвать это «воспитанием». В области, обозначенной Ре, сосредоточены усвоенные в детстве желания и вкусы, все то, что исходит от Ребенка индивидуума. Пока он распознает и разделяет эти три области, он самостоятелен: знает, что значит быть взрослым и практичным, знает, что приходит из остальных сфер Я, и когда он поступает, руководствуясь не рациональным мышлением, а желаниями и порывами своего детства.
    Степень самостоятельности — B2/B1

    Рис. 10 и 11


    Области, обозначенные как «обманы» и «иллюзии», — это те сферы, относительно которых индивидуум заблуждается. Обманы — это то, что он считает собственными идеями, основанными на наблюдениях и суждениях, тогда как на самом деле они навязаны ему родителями, и настолько срослись с ним, что он считает их частью своей реальной сути. Подобным же образом иллюзии — это идеи, которые исходят от его Ребенка, но он считает их исходящими от Взрослого и пытается использовать как рациональные. Обманы и иллюзии можно назвать «загрязнением». Иллюзия самостоятельности, следовательно, заключается в ошибочной мысли, будто вся область В1 на рисунке 10 не загрязнена, независима и принадлежит Взрослому, тогда как на самом деле она включает большие сферы, принадлежащие Родителю и Ребенку. Подлинная самостоятельность проявляется в признании того, что в сфере Взрослого есть ограничения (рисунок 11), что заштрихованные участки принадлежат другим состояниям Я.

    В сущности, рисунки 10 и 11 дают нам возможность количественного определения самостоятельности. Область В2 на рисунке 11, деленная на область В1 на рисунке 10, может быть названа "степенью самостоятельности". Там, где В1 велика, а В2 мала, мало самостоятельности и много иллюзий. Если В1 мала (хотя она всегда больше В2), а В2 велика (хотя она всегда меньше В1), тогда иллюзий меньше, а самостоятельности больше.

    Д. Игры



    В раннем детстве ребенок простодушен и занимает первую позицию: я+ — ты+. Однако такое состояние быстро проходит, и ребенок обнаруживает, что его я+ не является неоспоримым прирожденным правом, но до некоторой степени зависит от его поведения, в особенности от его реакций на мать. Когда он учится вести себя за столом, то может обнаружить, что его ощущение безупречного я+ мать принимает с определенными ограничениями, и это открытие приносит боль. Ребенок отвечает тем, что ставит под сомнение ты+ матери, хотя когда с едой покончено, они могут поцеловаться и помириться. Но уже заложена основа для будущих игр, которые расцветают в период приучения к горшку, где он инициатор и распорядитель. Когда наступает время еды, ребенок голоден и чего-то хочет от матери; а вот в туалете и в ванной комнате уже мать чего-то хочет от него. За столом он должен отвечать ей соответственно, чтобы сохранить свое я+; теперь же она должна вести себя соответствующим образом, чтобы у нее было ты+. В редких случаях они могут при этом оба сохранить искренность и простодушие, но обычно мать начинает обманывать ребенка с помощью маленьких хитростей, а у него появляются свои уловки.

    К поступлению в школу ребенок уже знает несколько мягких вариантов игр и, возможно, один-два жестких; в худшем случае он уже одержим игрой. Все зависит от того, насколько хитры или жестоки его родители. Чем больше они хитрят, тем более хитрым и неискренним будет и он; чем более они жестоки, тем более жестоко играет и ребенок, чтобы выжить. Клиническая практика показывает, что лучший способ сделать ребенка хитрым и жестоким — делать ему как можно чаще вопреки его желанию клизму, а чтобы разрушить его личность, нужно жестоко бить его, чтобы он кричал от боли.

    В начальной школе у ребенка появляется возможность проверить игры, которым он научился дома, на других учениках и учителях. Одни игры он ужесточает, другие смягчает, от некоторых отказывается и усваивает от одноклассников новые. У него появляется также возможность испытать свои убеждения и уточнить свою позицию. Если он убежден, что у него я+, учительница может подкрепить это убеждение или опровергнуть его; если он считает, что у него я—, она либо подтверждает это (чего он и ожидал), либо пытается разубедить его (отчего он начинает испытывать беспокойство). Если ребенок считает, что все в мире они+, он включит в это ощущение и учительницу, если только она не докажет ему обратное. Если же он считает, что они—, то постарается доказать это, выводя учительницу из себя.

    Существует множество особых ситуаций, которых не могут предвидеть ни ребенок, ни учительница и с которыми они не смогут справиться. Учительница может играть в игру, которая называется «Аргентина». "Что самое интересное в Аргентине?" — спрашивает она. «Пампасы», — отвечает кто-нибудь. «Н-е-е-е-т». "Патагония" — говорят другие. «Н-е-е-е-т». "Аконкагуа", — предлагает кто-то из учеников. «Н-е-е-е-т» К этому времени все уже понимают, в чем дело. Бессмысленно припоминать то, что они узнали из учебников. Они должны угадать, что она задумала; она загоняет их в угол, и они сдаются. "Никто больше не хочет отвечать?" — спрашивает она притворно мягким голосом. "Гаучо!" — с торжеством провозглашает она, заставляя одновременно всех учеников чувствовать себя дураками. Они ничего не могут с ней поделать, однако даже в глазах самого доброжелательного ученика ей трудно сохранить свое ты+. С другой стороны, даже самой опытной учительнице трудно выглядеть ты+ в глазах ученика, которого дома ежедневно подвергают насилию клизмой. Он может отказаться отвечать, а если она пытается его заставить, то точно так же подвергает насилию его сознание и тем самым доказывает, что она ничуть не лучше его родителей. Но она ничем не может ему помочь.

    В каждой позиции есть свой набор игр. Играя в них с учительницей, ученик видит, какие она предпочитает, и совершенствует свое мастерство. Во второй позиции (в позиции высокомерия я+, ты—) он может поиграть в "Теперь я до тебя добрался", в третьей (позиция депрессии я—, ты+) — "Ударь меня", в четвертой (позиция безнадежности я—, ты—) — "Пусть учительница пожалеет". Он может отказаться от игры, если учительница ее отклоняет или имеет для нее антитезис. Но тогда ученик испробует эту игру на одноклассниках.

    Во многих отношениях труднее всего иметь дело с четвертой позицией. Но если учительница держится спокойно, «поглаживает» его рассудительными словами, не прибегает к упрекам или извинениям, она может ослабить роковую власть безнадежности и помочь преодолеть часть пути к солнечному свету я+.

    Таким образом, школьный возраст — это период, который определяет, какие игры из домашнего репертуара станут у человека любимыми и сохранятся на всю жизнь, а от каких он откажется. Самый главный вопрос здесь: "Ладили ли вы со своей учительницей в начальной школе?" И второй: "Какими были ваши отношения с другими детьми в начальной школе?"

    Е. Личина



    К концу этого периода формируется еще одна черта личности ребенка, отвечающая на вопрос: "Если нельзя говорить откровенно и рассказывать все как есть, как лучше всего схитрить, чтобы добиться своего?" Чтобы ответить на этот вопрос, понадобится все, что ребенок узнал от родителей, учителей, одноклассников, друзей и врагов. В результате возникает его «маска» или «личина» (persona).

    Юнг определяет личину как "ad hoc29 усвоенное отношение", как маску, "которая помогает личности устанавливать соответствие со своими сознательными намерениями и в то же время встречать требования и мнения окружающих". Таким образом, "человек обманывает других, а часто и самого себя относительно своего истинного характера". Это своего рода социальная личность, а социальные личности большинства людей напоминают личность ребенка латентного периода, то есть возраста от шести до десяти лет. Происходит это потому, что личина действительно формируется внешними влияниями и собственными решениями ребенка именно в этом возрасте. Взрослый человек в своем общественном поведении бывает добрым, жестоким, внимательным, вызывающим, и для этого ему не нужно обращаться к Родителю, Взрослому или Ребенку (хотя он может и обратиться). Напротив, он может вести себя как школьник, который под руководством своего Взрослого и при ограничениях со стороны Родителя приспособился к социальному окружению. Это приспособление связано с личиной и тоже входит в сценарий. Если у ребенка сценарий Победителя, личина будет привлекательной, если сценарий Неудачника — личина будет отталкивающей для всех, кроме таких же, как он сам. Часто личина лепится по образу героя. Под личиной скрывается Ребенок; он таится за ней, но постоянно ищет возможности вырваться, если удастся собрать достаточное количество купонов, чтобы оправдать сбрасывание личины.

    В данном случае пациенту следует задать вопрос: "Какова ваша личина?" или еще лучше: "Что думают о вас другие?"

    Ж. Семейная культура



    Всякая культура корнями уходит в семью, начала культуры человек постигает в детстве. Подробности и технические детали можно узнать за пределами дома, но ценность их определяется в семье. Сценарный аналитик может проникнуть в сердцевину проблемы единственным точно поставленным вопросом: "О чем говорили в вашей семье за обеденным столом?" Таким образом он надеется узнать содержание разговоров, что может быть важным, а может и не быть, а также установить тип транзакций, что важно в любом случае. Некоторые семейные или детские терапевты даже напрашиваются на обед в дом пациента, чтобы получить как можно больше надежной информации за короткое время.

    Один из лозунгов сценарного аналитика есть или должен быть таков: "Думай о сфинктере!" Фрейд и Абрахамс первыми установили, что характер человека сосредоточивается вокруг телесных отверстий. Все игры и сценарии, все физиологические знаки и симптомы, составляющие важную часть любой игры или сценария, обычно сосредоточены вокруг определенного телесного отверстия, или сфинктера. Семейная культура, что особенно видно за обеденным столом, обычно вращается вокруг "семейного сфинктера". Знание того, каков излюбленный семейный сфинктер пациента, очень помогает при лечении.

    Четыре внешних сфинктера, которые в данном случае имеют особое значение, — это оральный, анальный, уретральный (связанный с мочеиспусканием) и вагинальный, и, возможно, еще важнее внутренние сфинктеры, связанные с этими внешними. Есть еще иллюзорный сфинктер, который можно, как это делают психоаналитики, назвать клоакальным.

    Хотя у рта тоже есть свой сфинктер — Orbicularis oris, не об этой мышце думают в «оральной» семье, хотя в некоторых таких семьях и есть девиз "Держи рот на замке". В «оральных» семьях говорят главным образом о еде, и здесь большее значение имеют сфинктеры глотки, желудка и двенадцатиперстной кишки. «Оральные» семьи — это горячие приверженцы диет и борцы с лишним весом, и именно на такие темы они говорят за едой. У «истерических» членов таких семейств бывают спазмы мышц горла, а у «психосоматических» — спазмы пищевода, живота и двенадцатиперстной кишки; их рвет или они боятся, что их вырвет.

    Анус есть сфинктер par exelence.30 «Анальные» семьи говорят о пищеварении, о слабительном и клизмах или о более аристократических способах очистки желудка. Жизнь для них — это постоянная борьба с ядами, от которых нужно избавляться как можно скорее. Их зачаровывают результаты пищеварения, они гордятся, если у них самих и у их детей экскременты обильны и имеют хорошую форму. О поносе судят по его обилию, колиты вызывают всеобщий интерес и обсуждаются со скромным, но понимающим видом. Вся подобная культура граничит с сексуальностью (или антисексуальностью), о чем свидетельствуют лозунги типа "Если не хочешь, чтобы тебя изнасиловали, держи задницу на запоре".

    "Уретральные" семьи много говорят, извергают потоки слов и водянистых мыслей, запинаясь в конце периода, хотя никогда в сущности не перестают говорить: всегда остается несколько капель, которые еще можно выжать, если есть время. Некоторые полны мочи и уксуса и, как они выражаются, "мочатся на окружающих". Иногда дети восстают против такой системы, напрягают уретру и сдерживаются, сколько возможно, извлекая в результате из неприятного ощущения большое удовольствие. И еще большее удовольствие они испытывают, освобождаясь наконец от накопленной мочи (иногда по ночам в постели).31

    В некоторых семьях за столом говорят о том, как грязен секс. В таких семьях лозунг: "Наши женщины ног не раздвигают". Но даже если ноги у них не сжаты, сжат вагинальный сфинктер. В других семьях вагинальный сфинктер расслаблен, а ноги широко раздвинуты, и тогда разговор за столом становится вульгарным и порнографическим.

    Таковы распространенные примеры, иллюстрирующие теорию сфинктеров или, как ее обычно называют, теорию младенческой сексуальности. Наиболее полно и последовательно эта теория развита Эриксоном. Он рассматривает пять стадий развития, каждая из которых сосредоточена вокруг определенной анатомической зоны (оральной, анальной или генитальной). Каждая зона может быть использована пятью различными путями или способами: инкорпоративным (включающим, первым и вторым), ретентивным (сдерживающим), элиминативным (выделяющим) и интрузивным (вторгающимся), так что образуется матрица с двадцатью пятью ячейками. Эти ячейки Эриксон соотносит с определенными отношениями и характеристиками развития личности, что аналогично теории жизненных сценариев.

    Если пользоваться терминологией Эриксона, то родительское предписание "Держи рот на замке" есть оральный ретентив; "Держи задницу на запоре" — анальный ретентив; "Сжимай ноги" — фаллический ретентив. Фанатики еды — оральные инкорпоративы, те, кого рвет, — оральные элиминативы; те, кто любит говорить о непристойностях, — интрузивы. Таким образом, вопрос о том, какие разговоры велись за столом, способен очень точно поместить семью в ячейку определенной зоны и способа. Это важно, поскольку особые игры и сценарии, а также сопровождающие их физические симптомы основаны на соответствующих зонах и способах. Например, «Растяпа» — анальная зона; "Я только пытаюсь тебе помочь" — интрузив по способу; «Алкоголик» — оральный инкорпоратив.

    Мифический "клоакальный сфинктер" существует только в сознании смятенных людей, чей Ребенок считает, что внизу в теле человека есть только одно отверстие для обоих полов и что его можно закрывать по желанию. Такая вера ведет к сценариям, которые наиболее трудно понять рациональным людям, особенно если в сценарий включается также рот. Так, шизофреник-кататоник может закрыть все сфинктеры одновременно, так что ничего не может войти или выйти из его рта, мочевого пузыря, прямой кишки; в таких случаях, чтобы пациент выжил, его приходится кормить искусственно, а мочу и кал удалять с помощью катетеров и клизмы. В этом случае сценарный лозунг: "Лучше смерть, чем впустить их!", и он буквально воспринимается Ребенком, который контролирует все сфинктеры и который не понимает, как они действуют и как устроены.

    Большинство сценариев, однако, сосредоточены вокруг одного сфинктера, и психология сценария связана с этой физиологической областью. Вот почему аналитик "думает о сфинктерах". Постоянное напряжение одного сфинктера может подействовать на все мышцы тела, а это, в свою очередь, отразится на всех эмоциях, отношениях и интересах пациента, подействует на его ответы и реакции. И действует это по модели "воспалившейся занозы".

    Если у человека в большом пальце правой ноги засела заноза и началось воспаление, он начнет хромать. Это подействует на мышцы ноги, и, чтобы компенсировать это действие, ему придется напрячь мышцы спины. Немного погодя будут вовлечены и мышцы плеч, а вскоре и мышцы шеи. Если человек много ходит, неблагополучие в мышечной системе будет возрастать, пока постепенно не охватит также мышцы головы. В таком случае у него может возникнуть головная боль. Ходьба становится все более трудной, ему приходится держать в напряжении все тело; инфекция прогрессирует, отражаясь на пищеварении и кровообращении. В этом пункте кто-нибудь может сказать: "Очень трудный случай для излечения, поскольку поражены внутренние органы и мышцы всего тела. Это болезнь всего организма". Но тут появляется хирург и говорит: "Я могу ликвидировать все, включая высокую температуру, головную боль и мышечное напряжение". Он извлекает занозу, воспаление прекращается, человек перестает хромать, мышцы его головы и шеи расслабляются, головная боль проходит; а по мере того как расслабляется все тело, организм приходит к норме. Таким образом, даже если болезнь охватила все тело, ее можно излечить, если поискать в нужном месте занозу и извлечь ее. Тогда не только наш пациент, но и все окружающие испытывают облегчение и тоже могут расслабиться.

    Аналогичная цепь событий происходит, когда держат запертым сфинктер.

    Чтобы дать сфинктеру опору и поддержать его, напрягаются и окружающие мышцы. Чтобы компенсировать их напряжение, включаются более отдаленные мышцы, и постепенно вовлекается все тело. Это легко продемонстрировать. Предположим, читатель, сидящий за книгой, напряг анус. Он сразу заметит, что немедленно напрягутся мышцы нижней части спины и ног. Если он встанет со стула, продолжая держать анус закрытым, он заметит, что также поджал губы, что, в свою очередь, отразится на мышцах головы. Другими словами, необходимость держать анус закрытым заставляет привести в напряжение все тело. Именно это происходит с людьми, которых их сценарий заставляет "держать задницу на запоре, чтоб не изнасиловали". Вступают в действие все мышцы тела, включая лицевые. Выражение лица такого человека вызывает ответную реакцию окружающих, в сущности бросает вызов Ребенку другого, сценарного противника, понуждая его произвести поворот, смену ролей в сценарии.

    Вот как это получается. Предположим, мы назовем человека с закрытым анусом Энгусом, а его противоположность, сценарного антагониста, Ланой. Лана ищет Энгуса, и Энгус ищет Лану. Лана мгновенно узнает Энгуса, когда находит его, узнает по выражению лица. В ходе разговора она подкрепляет интуитивный вывод своего Ребенка, постепенно раскрывая отношения и интересы Энгуса. Роль Ланы в сценарии Энгуса — произвести поворот в ходе сценария. Антисценарий Энгуса требует держаться закрытым все время, но его сценарий — нечто совсем иное. Как бы он ни старался в соответствии с запретом родителей держаться закрыто, рано или поздно он ослабит бдительность, и тогда в действие вступит сценарий. В такой момент Энгус расслабляется. Именно этого и дожидалась Лана. Она производит поворот, и так или иначе Энгус оказывается «изнасилованным», а Лана завершает свою миссию. И пока Энгус старается держать анус на запоре, он снова и снова будет «изнасилован». Так действует сценарий — если, конечно, Энгус не считает себя победителем; в таком случае он будет насильником, как некоторые финансисты, любители ануса.

    Таким образом, сценарный аналитик "думает о сфинктере", чтобы понять, с кем он имеет дело. У пациента, который отказывается от своего сценария, все мышцы тела расслаблены. Например, женщина, которая до того всегда держала анус на запоре, перестает ерзать на стуле, а та, у которой всегда была напряжена вагина, не будет больше сидеть, плотно скрестив ноги и руки.

    Этими замечаниями об автократах за обеденным столом, которые учат своих детей, какие мышцы напрягать всю жизнь, мы заканчиваем обзор наиболее важных воздействий в позднем детстве и готовы теперь рассматривать следующий этап развертывания сценария.


    1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   ...   31


    написать администратору сайта