Коты-воители. Сила Трёх - 5. Длинные тени. Эрин Хантер Длинные тени
 Скачать 4.62 Mb.
|
Глава XIIIЛьвиносвет осторожно полз вперед, и прохладная трава неприятно холодила его живот. Запах племени Ветра щекотал ноздри. Листья скользили по спине, осыпая холодными каплями его уши и усы, но Львиносвет был настолько сосредоточен, что даже не смахивал влагу. Каждый мускул его тела был нацелен на то, что он видел перед собой. «Пора!» Мощно оттолкнувшись сильными задними лапами, он прыгнул вперед. Белка рванулась, но было уже поздно. Длинные когти Львиносвета глубоко вонзились ей в спину, а укус в горло довершил дело. Когда с белкой было покончено, у Львиносвета вдруг помутилось в глазах. Густое алое озеро вдруг разлилось на лесной траве перед его лапами, в воздухе едко запахло кровью. Убитая белка превратилась в маленькую изящную кошку. Львиносвет стоял над мертвым телом Вересколапки, и ее кровь капала с его когтей. – Нет… О, нет! – прошептал он. Прошло два дня с того утра, когда Воробушек попросил его сходить за кошачьей мятой, и все это время Львиносвета мучило чувство вины. Но он не мог пойти туда! Он слишком боялся того, что его сон может сбыться, и он наяву обагрит свои когти кровью Вересколапки. Львиносвет поежился, глядя на неподвижное тело кошки, которую он когда‑то так любил. Снова, уже в который раз, ему захотелось стать обычным воителем, без всяких особых способностей, которые больше пугали его, чем придавали силы. «Если бы я только мог рассказать обо всем этом Воробушку!» Но разве он мог открыть брату свою слабость, особенно теперь, когда Воробушек ждал, что он исполнит свою часть пророчества? Приходилось молчать… Но он не мог пройти на территорию племени Ветра, особенно через туннели! Вересколапка предала его. Львиносвету отчаянно хотелось поверить в то, что это не так, и подземный ход, действительно, нашли любопытные котята, но он не мог заставить себя избавиться от подозрений. Проще считать Вересколапку своим врагом и врагом всего Грозового племени. Он всецело предан своему племени, и не собирается доверять чужой кошке. С какой стати он должен ей верить? Нет, Вересколапка враг и предательница! Он никогда ее не простит… но все равно не желает видеть ее кровь на своих лапах. * * *Когда видение растаяло, Львиносвет подобрал с земли белку и огляделся. Сквозь папоротники, густо росшие вдоль границы с племенем Ветра, продирался Уголек с двумя полевками в зубах. Следом за ним шел Долголап с мышкой. – Отличная охота, – оценил Уголек, кивая на пойманную белку. – Ты не видел Медуницу? Больше нам уже не унести. – Я тут! – пропыхтела из‑за куста Медуница и вышла на поляну, волоча кролика почти с себя ростом. – Пусть кто‑нибудь отнесет его в лагерь. Они направились в лагерь. Чем ближе подходили охотники к каменному оврагу, тем тяжелее становилось на сердце у Львиносвета. До сих пор Листопад был теплым и мягким, дичь в лесу не переводилась, и племени не грозил голод. Но в лагере уже не оставалось свободных лап для охоты! Сегодня утром начала кашлять Яролика, а перед охотой Львиносвет заметил, как Медобока торопится в пещеру целительницы. «Скоро больных будет столько, что здоровые просто не смогут их прокормить!» Куча с добычей показалась ему зловеще маленькой. Львиносвет бросил в нее свою белку и беспомощно оглянулся на товарищей. – Нужно возвращаться, – вздохнул Уголек. – Только давайте сначала перекусим, чтобы набраться сил. – Я не голодна! – тут же воскликнула Медуница. – Отдайте мою долю больным. – Нет, ты должна поесть, – покачал головой Уголек. – Думаешь, Грозовому племени будет легче, если еще ты заболеешь? Несколько мгновений Медуница сердито смотрела на него, но потом отвела глаза. – Ладно. Ты прав, – пробурчала она, но Львиносвет заметил, что воительница взяла себе из кучи самую тощую мышку. Не успел Львиносвет вонзить зубы в полевку, как заметил выходившего из палатки оруженосцев Воробушка. Торопливо проглотив еду, он бросился к брату. – Как Яролика? – выпалил он. – Я слышал, как она кашляла утром. И Медобока тоже заходила к вам в палатку. – Как будто тебе есть дело до больных! – огрызнулся Воробушек. – Мне есть дело! – воскликнул Львиносвет. Злость на брата боролась в нем с чувством вины. «Это все из‑за того, что я не пошел в племя Ветра!» – У них обеих зеленый кашель, – мрачно ответил Воробушек. – Белохвост тоже заболел. Я велел им оставаться в палатке и не вставать. Может быть, теперь ты все‑таки соблаговолишь сходить за кошачьей мятой? – Я не могу! – пролепетал Львиносвет и вздрогнул, ослепленный бешенством, полыхнувшим в незрячих глазах брата. Как бы ему хотелось рассказать Воробушку о своих снах, объяснить ему, почему он никак не может переступить границу племени Ветра! – Почему ты просишь только меня? Разве я единственный воитель в племени? – беспомощно спросил он. – Ты прекрасно знаешь, почему! – взорвался Воробушек, поднимая шерсть дыбом. – Ты единственный ориентируешься в туннелях! – Не единственный, – поправил его Львиносвет. – Ты забыл об Остролистой. – Остролистая! – фыркнул Воробушек. – Будто ты не знаешь, что она помешана на Воинском законе! Думаешь, она согласится тайком пробраться на территорию соседнего племени и украсть у него целебные травы? Да она выцарапает нам глаза, если мы ей такое предложим! Нет, Львиносвет, мне не к кому больше обратиться. Кроме того, ты лучший воитель племени и сумеешь постоять за себя, если тебя поймают. – Разве Листвичка не может просто попросить мяты у Корявого? Ведь целители никогда не воюют, они должны помогать друг другу… – Безмозглый комок шерсти! – зашипел Воробушек. – Ты забыл, как к нам относятся в племени Ветра? Наверное, Корявый с удовольствием одолжит Листвичке мяты, но об этом непременно узнает Однозвезд – и что тогда будет? Как только в племени Ветра узнают о нашей беде, они нападут на нас быстрее, чем ты скажешь «мышка»! – Он хлестнул себя хвостом и добавил: – Ладно, что с тобой говорить! Только знаешь, я никогда не думал, что мой брат будет спокойно смотреть, как умирает его племя. С этими словами Воробушек развернулся и направился к палатке целителей. Львиносвет беспомощно проводил его взглядом и поплелся к куче с добычей. На поляне появились Ежевика и Белка, а затем Крутобок подбежал к куче, схватил мышь и бросился к пещере целителей. – Сам‑то поесть не забудь! – крикнула ему вслед Белка, но Крутобок даже не оглянулся. – Вот что, Уголек, – услышал Львиносвет озабоченный голос Ежевики. – Когда пойдете на охоту, проверьте заодно границу с племенем Теней. Сам понимаешь, теперь нам приходится совмещать охоту с патрулированием. И это все на сегодня. Вам всем нужен отдых. – И тебе в первую очередь, – промурлыкала Белка, пощекотав друга своим пушистым рыжим хвостом. – Ты же еле на лапах стоишь! – Я не могу отдыхать, – покачал головой Ежевика, и Львиносвет похолодел, впервые заметив нездоровый блеск в янтарных глазах отца и зловещую хрипоту в его голосе. – Патрульных не хватает. Медуница наклонилась к самому уху Львиносвета и прошептала: – Если твой отец тоже свалится… Львиносвет кивнул и отстранился. Слова были излишни. Пока Огнезвезд болен, жизнь Грозового племени полностью зависела от глашатая. «Великое Звездное племя! – беззвучно взмолился Львиносвет. – Почему ты допускаешь такое?» * * *Серые тучи затянули небо, ветер громко шелестел в кронах деревьев, но в каменном овраге по‑прежнему было тепло. Львиносвет только что вернулся из леса, где охотился с Ежевикой, Остролистой и Пеплогривкой. Бурый и Медуница вылизывали друг друга возле кучи с добычей, Песчаная Буря лежала рядом с ними и жадно обгладывала дрозда. Когда охотники приблизились к куче, из пещеры целителей вышли Воробушек и Листвичка. – Как Милли? – крикнула Песчаная Буря, отрываясь от еды. – Умрет со дня на день, если не получит кошачьей мяты, – бесстрастно ответила Листвичка. Воробушек бросил испепеляющий взгляд на брата и вытащил из кучи мышь. Львиносвету показалось, будто острые когти вонзились ему в шкуру. «Хватит обвинять меня! Я не могу пойти в племя Ветра – ясно тебе или нет?» Краем глаза он заметил рыжую шерсть на Каменном карнизе и, подняв голову, увидел вышедшего из палатки Огнезвезда. Шерсть Львиносвета встала дыбом от изумления. Зачем предводитель встал с подстилки? Огнезвезд едва стоял на лапах, а когда открыл пасть, чтобы заговорить, то сразу же зашелся в приступе жесточайшего кашля. – Огнезвезд! – вскочила Песчаная Буря. – Что ты тут делаешь? – Немедленно возвращайся в палатку! – крикнула Листвичка, бросаясь к нему по камням. Песчаная Буря кинулась за ней. Но Огнезвезд вытянул вперед лапу, останавливая их. – Не подходите ко мне! – сипло приказал он. – Болезнь распространяется слишком быстро. Чтобы спасти племя, мы должны немедленно отделить заболевших котов от здоровых. – Но мы не можем этого сделать! – воскликнула Листвичка, останавливаясь на середине осыпи. – У нас нет для этого места! – Нет, есть, – возразил Огнезвезд, и его зеленые глаза торжествующе сверкнули в сумерках. – Заброшенное гнездо Двуногих! Там есть стены и крыша, чтобы спрятаться от непогоды, а рядом протекает ручей, так что мы не умрем от жажды! – Но я не могу разорваться пополам, – растерянно пробормотала Листвичка. Голос ее звучал неуверенно и грустно, словно целительнице стоило больших усилий отказаться от предложения предводителя. – А ты нам и не понадобишься, – отрезал Огнезвезд. – Я сам присмотрю за больными. Ты покажешь мне, какие травы нужны, и как их давать, и будешь снабжать меня всем необходимым, не подходя близко. Песчаная Буря возмущенно вздохнула, так что усы ее затрепетали. – Что за глупости ты говоришь! Ты не имеешь права подвергать себя такой опасности! Неужели ты думаешь, что отдых нужен тебе меньше, чем другим больным? Огнезвезд ответил ей долгим взглядом, в котором светилась любовь и печаль. – В отличие от моих соплеменников, эта жизнь у меня не последняя. Я должен сделать это ради других. Изумленный ропот прокатился по поляне. Ежевика посмотрел на предводителя и медленно кивнул, словно давал молчаливое обещание. – Это здравая мысль, – первым нарушил молчание Бурый. – Мне тоже кажется, что стоит попробовать, – поддержала Пеплогривка. – Нельзя ждать, пока все племя заболеет. Чем больше Львиносвет размышлял над предложением Огнезвезда, тем больше оно ему нравилось. Больные коты будут находиться в безопасном, сухом и теплом месте, а здоровые обеспечат их всем необходимым. Листвичка и Воробушек хоть немного передохнут. А там, может быть, и кошачья мята возле Заброшенного гнезда подрастет! – Ее там слишком мало! – проворчал Воробушек, подслушав его мысли. – Нам нужно гораздо больше. У нас половина племени больных, разве их вылечишь тремя жалкими листочками? Львиносвету показалось, будто невидящий взор брата прожег его насквозь. Отвернувшись, он поспешно отошел в Остролистой. – Какой у нас предводитель! – восторженно воскликнула сестра. – Во всем лесу нет второго такого. Я так горжусь, что в наших жилах течет его кровь! Не знаю, хватило бы у меня мужества на такой поступок. Львиносвет со вздохом уткнулся носом в ее плечо. – Конечно, хватило бы, – заверил он. «А как насчет моего мужества? – горько спросил он самого себя. – У меня не хватает храбрости даже на то, чтобы принести больным кошачью мяту… Но я не могу сделать это! Просто не могу !» Тем временем Огнезвезд расправил плечи и с усилием поднял голову. – Пусть все коты… – начал он и мучительно раскашлялся. Ежевика в несколько прыжков взлетел на Каменный карниз и остановился рядом со своим предводителем. Львиносвет не мог слышать, о чем они говорили, но увидел, как Огнезвезд кивнул, повернулся и, пошатываясь, скрылся в своей палатке. Ежевика подошел к краю карниза и обвел глазами собравшихся. – Пусть все коты, способные охотиться самостоятельно, соберутся под Каменным карнизом! – зычно прокричал глашатай. В тот же миг Лисенок и Ледышка выкатились из палатки старейшин, волоча за собой грязные подстилки. Кисточка вышла следом за ними и присоединилась к Песчаной Буре и Листвичке, все еще стоявшим у подножия каменной осыпи. Тростинка и Белка, выскочив из воинской палатки, сразу же подбежали к куче с добычей, а показавшиеся следом Ягодник и Крутобок остались сидеть возле входа. У Львиносвета оборвалось сердце, когда он увидел, как мало котов смогло откликнуться на призыв глашатая. Все остальные либо были больны, либо отправились в патрулирование. Ежевика вкратце изложил собравшимся план Огнезвезда. – Нужно собрать побольше мха, папоротника, сухих листьев, перьев и всего, что сгодится на хорошие, теплые подстилки, – деловито излагал глашатай. – Львиносвет и Остролистая, это задание я поручаю вам. В помощь себе возьмете оруженосцев. Львиносвет молча взмахнул хвостом. – Бурый, ты отлично умеешь укреплять стены палаток, – повернулся к рыжеватому воину Ежевика. – Возьми еще нескольких воинов, и заделайте щели в Заброшенном гнезде, чтобы там не было сквозняков. – Будет сделано! – бодро ответил воитель. – И еще нам предстоит создать новую кучу с добычей. Песчаная Буря, ты наша лучшая охотница, не возражаешь, если я поручу тебе это дело? Песчаная Буря коротко кивнула и сощурила глаза, словно прикидывала, куда лучше отправиться на охоту. – Листвичка, вы с Воробушком перенесете на новое место необходимый запас целебных трав. Возьмите кого‑нибудь из воителей себе в помощь и постарайтесь принести как можно больше. – Мы справимся, – заверила Листвичка. – И у меня особая просьба – пусть все коты, охотники и патрульные, ищут в лесу кошачью мяту. Возможно, мы проглядели какие‑нибудь заросли. Судя по ее голову, она нисколько в это не верила, но не хотела упускать хотя бы малейшую надежду на чудо. «Если бы нам удалось найти хотя бы один кустик, я бы не чувствовал себя так погано…» – Правильно, – одобрил Ежевика. – А затем… – А как же я? – перебила Белка, возмущенно сверкая зелеными глазами. – Неужели ты думаешь, я буду сидеть в сторонке, сложа лапы? – Ты еще не поправилась! – набросилась на нее Листвичка. – Тут я во всем полагаюсь на нашу целительницу, – твердо ответил подруге Ежевика. – Как только она скажет, что ты здорова, мы с радостью примем твою помощь. Но и сейчас ты не останешься без дела. Когда вернутся патрульные, ты расскажешь им о нашем плане и распределишь между ними обязанности. Белка заколебалась, явно борясь с желанием поспорить, но потом нехотя кивнула и с досадой царапнула когтями землю. – Всем все понятно? В таком случае, собрание окончено, – сухо объявил Ежевика. – За дело! * * *Львиносвет взмахом хвоста подозвал оруженосцев, и они вместе бросились в лес следом за Остролистой. Лапы у всех чесались от нетерпения, даже оруженосцы не жаловались на скучную работу! – Странно все это, – встревоженно зашептала Остролистая, когда они углубились в лес. – Никогда еще наше племя не разделялось на части! – Это единственный способ сохранить жизни котам, – ответил Львиносвет. – Но в Воинском законе ничего об этом не говорится! Хотя… там ведь ясно сказано, что коты должны защищать свое племя, верно? Вот мы и защищаем! – тревога ушла из ее глаз, и Остролистая заметно повеселела. Львиносвет привел свой отряд на полянку, поросшую густым мягким мхом. – Слава Звездному племени, что в последние дни не было дождей, – пробурчал Лисенок, отрывая огромный пласт мха от корня дерева. – Постарайся как следует отжать из него влагу, – предупредила Остролистая. – И выкапывай поглубже, старайся добраться до самых сухих слоев. – Смотрите, что я нашла! – закричала Ледышка, подбегая к ним с охапкой серых и белых перьев. – Там их еще целая куча! Наверное, лиса растерзала голубя. – Отлично! – обрадовался Львиносвет. – Мягкие перья лучше всего годятся на подстилку. Собери столько, сколько сможешь. Набрав полные лапы и пасти, коты поспешили к Заброшенному гнезду Двуногих. Приблизившись, Львиносвет удивленно насторожил уши. В этой части леса всегда царило какое‑то зловещее спокойствие, но теперь пространство вокруг Гнезда казалось похожим на потревоженный муравейник. Коты сновали туда‑сюда по поляне, повсюду слышались голоса и крики. Маковка пробежала мимо них с охапкой стеблей в пасти, затем показался Березовик, волочивший длиннющую ежевичную плеть. Добравшись до входа в Гнездо, Львиносвет увидел внутри Пеплогривку, ловко заплетавшую ежевикой прореху межу камнями. – Отлично, Маковка, – крикнула Пеплогривка, когда молоденькая пестрая кошка бросила к ее лапам целую охапку стеблей. – Как раз то, что нужно! – Сейчас еще принесу! – пропыхтела Маковка и, проскользнув мимо Львиносвета, бросилась в лес. – Давайте сюда мох! – закричала Медуница, помогавшая Угольку укладывать ветки, разделявшие пол в Гнезде на отдельные гнездышки. – Кладите сюда, – велела она, махнув хвостом в дальнюю часть Гнезда, уже отгороженную переплетенными ветками боярышника. – Здесь будет детская. Они сгрудили ветки и перья туда, куда указала Медуница. Оруженосцы боязливо огляделись по сторонам, словно из темных углов на них в любой момент могло броситься что‑нибудь ужасное. Львиносвет отлично их понимал. Прямые линии и резкие углы Гнезда Двуногих и ему казались до странности непривычными, но еще неприятнее было ощущать под лапами твердый холодный пол. Сплошная крыша над головой внушала ему настоящий ужас, ведь в ней не было ни единого просвета, сквозь который мог бы пробиться лучик солнца, лунный светили просто клочок голубого неба! «Может быть, Маковка поэтому так резво припустила отсюда? Но как же больные коты смогут тут жить?» – Что вы встали, будто примерзли? – набросилась на них Медуница. – Живо несите свежий мох! – она ласково подтолкнула Львиносвета носом к выходу, смягчая резкость своего тона. – Нам нужно как можно больше, только проследи, чтобы был сухой, ладно? Когда они возвращались к Гнезду во второй раз, то повстречали возвращавшихся охотников во главе с Песчаной Бурей. Все они были нагружены дичью. Песчаная Буря подошла к прогнившему насквозь пню, стоявшему в нескольких хвостах от входа в Гнездо, и бросила в него свою добычу. – Отличное местечко для кучи, – довольно пробурчала она. – Тут добыча всегда будет оставаться сухой! – И мы сможем сгружать ее сюда, не опасаясь заразиться от больных, – одобрил Ягодник, сбрасывая свой улов. – Я опасаюсь, как бы все лисы не растащили, – встревоженно заметила Белолапа, кладя своих мышей в общую кучу. – Может, стоит как следует пометить траву вокруг пня? – Отличная мысль! – обрадовалась Песчаная Буря. – И еще нужно пометить заброшенный садик Двуногих. Пусть лисы думают, что нас тут очень много, и держатся подальше. «Только бы они не догадались, что котов здесь совсем не много, и все они больны» , – мрачно подумал Львиносвет, ведя свой нагруженный мхом отряд внутрь Гнезда. За время их отсутствия здесь стало гораздо уютнее. Уголек закончил разделять пространство ветками. В яслях уже были устроены аккуратные теплые подстилки. Бурый и Пеплогривка тщательно обнюхивали стены, затыкая пропущенные щели и дыры. Листвичка тоже была здесь и деловито проверяла детскую. – Вот тут дует! – позвала она Бурого. – Ветер режет, словно коготь! Бурый бросился к ней с охапкой сухих листьев и торопливо заткнул ими указанную дыру. – Ну вот, теперь гораздо лучше, – одобрительно помахала хвостом Листвичка. Медуница указала Львиносвету и его помощникам, куда сгрузить мох. – Вот молодцы! – ахнула она, погружая когти в мягкий мох. – Но этого все равно не хватит. Нужно еще. – Я знаю, – пошевелил усами Львиносвет. – Мы уже идем. Выходя из палатки, он увидел спешащих к Гнезду Воробушка и Мышеуса с полными пастями целебных трав. Приблизившись, они сложили свою ношу на плоский камень возле входа, и Воробушек принялся деловито раскладывать травы на кучки. – Какая жалость, что у нас нет кошачьей мяты! – сказал он Мышеусу так громко, чтобы Львиносвет мог услышать. – Без нее положение больных все равно остается угрожающим. – А что с ростками, которые тут остались? – спросил Мышеус. – Я их только что проверял, – вздохнул Воробушек и обернулся, грозно уставившись на брата голубыми незрячими глазами. – Они подросли, но совсем чуть‑чуть. Острый шип вины вновь вонзился под шкуру Львиносвета. Не говоря ни слова, он поплелся в лес. Разве он мог объяснить брату, почему отказывается идти в племя Ветра? «Но что если больные умрут из‑за моих снов?» Не в силах ответить себе на этот вопрос, он бросился в чащу, словно за ним гналась стая барсуков. Лапы сами несли его к зарослям мха, но Львиносвет уже знал, что от чувства вины ему все равно не убежать. * * *Садящееся солнце уже заливало лес расплавленным багрянцем, прочерченным темными тенями деревьев, когда Львиносвет с помощниками снова вернулись к Заброшенному Гнезду. Он уже потерял счет охапкам мха, которые они набрали и принесли сюда. Проходя по твердой каменной тропе, он увидел Листвичку, стоявшую у входа в Гнездо рядом с Ежевикой. Заметив патрульных, они прервали свой разговор и замолчали. – Отлично поработали! – похвалил Ежевика. – Заносите мох внутрь, и на этом все. Работа окончена. По дороге Львиносвет отметил, что куча с добычей у пустого пня полна доверху. Внутри Гнездо полностью преобразилось. Здесь было тепло, сухо и даже уютно. Львиносвет с одобрением оглядел аккуратные ряды чистых и сухих подстилок и детскую, выстланную самым мягким мхом и перьями. Тростинка крутилась вокруг гнездышек, приминая лапкой последние остатки мха. Медуница указала патрульным последний участок и принялась ловко укладывать мох, папоротники и сухую траву, устраивая подстилки. – Все готово! – радостно объявила она, потершись носом о нос Львиносвета. – Спасибо вам огромное! Оглядевшись, Львиносвет увидел, что остальные коты тоже сгрудились в Гнезде. Бурый и Пеплогривка были похожи на ежей, сплошь утыканных колючками, но глаза их светились радостью хорошо выполненного дела. Маковка зализывала лапку – наверное, занозила. Крутобок беспокойно царапал когтями мох, видимо, ему не терпелось поскорее вернуться к Милли. Ягодник свернулся клубочком в одном из гнездышек, явно намереваясь немного вздремнуть, но Орешница бесцеремонно пихнула его лапой в бок. – Вставай, ленивый комок шерсти! – прошипела она. – Это же не для нас! – Между прочим, я с рассвета на лапах, – проворчал Ягодник, выбираясь из гнездышка, и пригладил языком грудку, пытаясь скрыть смущение. На пороге показались Листвичка с Ежевикой. – Все готово, – объявила целительница. – Возвращаемся в лагерь. Но прежде запомните хорошенько, что я вам скажу. Ни один кот не войдет в лагерь до тех пор, пока оттуда не выйдут все больные. Отныне мы будет держаться от них подальше. – Что? – взвизгнул Крутобок, яростно когтя мох. – Ты хочешь сказать, что мы даже не поможем им дойти сюда? – Некоторые больные слишком слабы, чтобы идти самостоятельно, – поддержал его Ягодник. – Им помогут те, что посильнее, – тоном, не терпящим возражений, отрезала Листвичка. – Вы все знаете, как быстро распространяется болезнь. Мы должны оставаться сильными и здоровыми, чтобы прокормить себя и больных. – Она права, – сказал Ежевика, делая шаг к целительнице. – Разве не для этого мы пошли на это? – Он кивнул на ряды свежих гнездышек на полу. Никто не посмел возразить, но шерсть у Львиносвета встала дыбом при мысли о больных соплеменниках, которым отныне предстояло выживать в полном одиночестве. Судя по растерянным взглядам, которыми обменялись остальные, все думали о том же. В зловещем молчании они вернулись в лагерь следом за Листвичкой. Целительница первой вошла в туннель и скрылась. Ежевика взмахнул хвостом, приказывая котам рассесться по обеим сторонам от входа, оставив проход для больных. Сердце Львиносвета сжалось от жалости, когда несчастные начали выходить из лагеря. Первым показался Огнезвезд. Он шел твердо, с гордо поднятой головой, хотя тело его сотрясалось от мучительного кашля. Белохвост поддерживал Терновника, а Дыму подставила плечо Яролика. Болезнь совершенно истощила его, все ребра были видны на просвет, а когда‑то густая бурая шерстка потускнела и свалялась. Тростинка жалобно взвыла и бросилась вперед, но Березовик удержал ее за хвост. Дым повернул голову и посмотрел на подругу лихорадочно блестевшими глазами. – Не подходи, – прохрипел он. – И не волнуйся. Со мной все будет в порядке. Тростинка отвернулась и уткнулась мордой в шерсть Березовика. Затем из туннеля вышла Ромашка, неся за шкирку Шиповничек. Прыгуша, Цветочек и Шмелик ковыляли следом за ней. Котята были непривычно тихи, уныло смотрели себе под лапы и покачивались от слабости. – Ты не можешь пойти с Шиповничек, – воскликнул Ежевика, заступая дорогу Ромашке. – И ты, и здоровые котята должны остаться в лагере. – Что за глупости! – вскричала Ромашка, а Шиповничек жалобно пискнула, когда мать осторожно положила ее на землю, чтобы поговорить с глашатаем. – Кто же будет кормить Шиповничек? – Она уже может есть дичь, – ответил Ежевика. – Огнезвезд о ней позаботится. Неужели ты хочешь, чтобы остальные заразились от нее? Несколько мгновений Ромашка свирепо смотрела на него, но потом опустила глаза и отошла в сторону, обхватив хвостом здоровых котят. – Я хочу уйти вместе с Шиповничек! – закричал Прыгуша. – Тебе нельзя, – вздохнула Ромашка, погладив его носом по макушке. – Ты поможешь ей, если останешься здоровым и сильным. Прыгуша воинственно выпятил грудку, но спорить не посмел. Вышедшая из лагеря Медобока окинула взором собравшихся, мгновенно все поняла и поспешила к Шиповничек. – Я позабочусь о ней, – пообещала она Ромашке, и та со слезами на глазах кивнула. Медобока подхватила хнычущую малышку в зубы и следом за остальными двинулась в сторону Заброшенного гнезда. Шорох в туннеле возвестил о приближении Милли. Серая кошка едва переставляла лапы, Листвичка и Воробушек поддерживали ее с обеих сторон. При виде больной Львиносвет похолодел от ужаса. Милли тяжело опиралась на своих провожатых и не могла сделать ни шага без их помощи. Ребра угрожающе выпирали сквозь ее поредевшую шерсть, бока тяжело вздымались и опадали от судорожных сиплых вздохов. Дыхание с тяжелым сипением вырывалось из ее груди, то и дело прерываясь приступами жуткого кашля. – Нет! – закричал Крутобок, бросаясь к подруге. Львиносвет преградил ему путь, а Остролистая впилась зубами в шерсть на его плече. – Пустите меня! – зарычал Крутобок, пытаясь прорваться. – Она умирает! Я должен остаться с ней! Львиносвет стоял крепко, как скала. Он не мог поднять лапу на соплеменника, но нельзя же было пустить Крутобока к больной подруге! – Отойди, – предостерегающе подняла хвост Листвичка. Но Крутобок не обратил на нее внимания и продолжал рваться. Не помня себя, он занес лапу и выпустил когти, намереваясь распороть плечо Львиносвета. – Прекрати! – бросился на помощь сыну Ежевика. – Крутобок! – раздался из головы жалкой цепочки несчастных страдальцев сиплый голос Огнезвезда. Предводитель остановился и обернулся к старому другу. – Я понимаю, каково тебе сейчас. Но ты должен держаться подальше от Милли. – В голосе его слышалось глубокое сочувствие, и Львиносвет виновато понурился, вспомнив о крепкой дружбе, связывавшей этих двух уже немолодых котов. – Ты нужен Милли сильным и здоровым. Крутобок перестал рваться и судорожно вздохнул. – Огнезвезд… Мое сердце разрывается на куски! – Я знаю. Но сейчас ты ничем ей не поможешь. Если Милли действительно на пути в Звездное племя, я пошлю за тобой, чтобы ты мог с ней проститься. Обещаю тебе. Крутобок заколебался, но потом мрачно кивнул головой. – Полагаюсь на твое слово, Огнезвезд, – выдавил он. Львиносвет и Ежевика отстранились, а Остролистая разжала зубы и выпустила плечо серого воина. Несколько мгновений Крутобок стоял молча, угрюмо повесив голову и хвост. Сильная дрожь сотрясала его тело. Тем временем, Листвичка и Воробушек продолжили свой путь, поддерживая Милли. Голова больной кошки бессильно свесилась, казалось, она даже не заметила криков и отчаяния своего друга. Следом шел слепой Долгохвост, держась зубами за хвост Листвички. Колючка беспомощно болталась у него в пасти, как мертвая дичь. – Не нравится мне это, – прошептала Остролистая. – Боюсь даже думать о том, сколько из них вернутся обратно! «Не буду думать об этом!» – стиснул зубы Львиносвет, глубоко впиваясь когтями в землю. – Все в лапах Звездного племени, – процедил он, прекрасно понимая, насколько лицемерно звучат его слова. Ему показалось, что Листвичка и Воробушек не возвращались целую вечность, хотя на самом деле за время ожидания тени удлинились всего на мышиный хвостик. – Ну, вот и все, – глухо проговорила Листвичка, подходя к притихшим котам. – Воробушек, принеси укрепляющие травы из моей палатки. – Воробушек со всех лап бросился исполнять ее поручение, а целительница продолжала: – Теперь вы должны вычистить свои палатки, вытащить в лес все старые подстилки и заменить их свежими. – Ч‑то? – мгновенно встрепенулась клевавшая носом Ледышка. – Я и так целый день таскала мох, хватит с меня! Я устала. – Все вымотались и еле держатся на лапах, – поддержал ее Долголап. – Неужели нельзя подождать до утра? – Можно, – мрачно ответила Листвичка. – Ждите до утра, если хотите, чтобы завтра в лагере появились новые заболевшие! – Она с жалостью обвела глазами своих измученных соплеменников и мягко добавила: – Мы все вместе пойдем в лес и быстренько наберем свежего мха. Это не займет много времени, вот увидите. Воробушек вернулся с охапкой трав и молча раздал по кучке каждому коту. Проглотив горькие листья, Львиносвет мгновенно почувствовал, как тепло разлилось по его измученным мышцам. – Пошли, – кивнул он Остролистой. – Чем быстрее начнем, тем быстрее закончим. Воины молча устремились в лес за свежим мхом и папоротниками, а Ледышка, Белка и Кисточка принялись освобождать палатки от старых подстилок. Листвичка и Воробушек тщательно проверяли опустевшие палатки, подбирая каждую оброненную пушинку. Когда все было готово, палатки выстлали свежими подстилками, и коты с облегчением почувствовали, как запах болезни, уже несколько дней висевший над лагерем, почти полностью исчез. – Так‑то гораздо лучше, – пробормотала Остролистая, устраиваясь в палатке рядом с Львиносветом. – Только тоскливо как‑то. Еще бы, лагерь почти опустел! Надеюсь, это все не напрасно… * * *Львиносвет сонно закрыл глаза и накрыл нос пушистым хвостом. Он так устал, что даже привычные тревоги не могли помешать ему провалиться в сон, но на этот раз ему приснилась кошачья мята. Все было так, как говорил Воробушек – густые сочные ростки приветливо зеленели среди камней на краю пустоши. Забыв обо всем, Львиносвет рванулся вперед, но в следующий миг, дрожа от ужаса, остановился на берегу ручья. Пограничный ручей вдруг вышел из берегов, разлился и забурлил, превратившись в кровавую реку. Тяжелый едкий запах ударил в ноздри, а трава по берегам ручья подернулась алой росой. Львиносвет в ужасе отшатнулся, боясь наступить лапами в липкую теплую кровь, но раздавшийся за его спиной знакомый низкий голос заставил его примерзнуть к месту. – Испугался, трусишка? – насмешливо пророкотал Звездоцап. – Где же теперь твоя хваленая звездная сила? |