пдф. Этничность и культурный плюрализм в контексте государственной политики
 Скачать 147.87 Kb.
|
|
47 SMIRNOV_13.QXD 29.07.2005 22:40 ? 47 ляет собой лишь административно-политический каркас государственно- го здания, в то время как устойчивость всей конструкции обеспечивает- ся социальной структурой. Поэтому не менее отчетливое институцио- нальное оформление получают всякие этнокультурные (и особенно этно- языковые) различия, создающие предметную основу многонационально- сти. Речь, по сути, идет о жесткой фиксации этнических границ, необхо- димых для государственного самоопределения советской общности. Утверждению многосоставности немало поспособствовали и последу- ющие этнополитические процессы, трансформировавшие описанную мо- дель в совокупность этнических суверенитетов. Существующая с тех пор система политических отношений между государством и этничностью ревностно оберегается представителями “национальных субъектов”. Лю- бая попытка выйти за ее рамки и дать новое политическое прочтение эт- нокультурному плюрализму воспринимается как покушение на гаранти- рованный статус либо даже на сам принцип национально-территориаль- ного устройства. И подобная реакция — отнюдь не результат досадного недоразумения или заблуждения национальных идеологов, ибо их упор- ство нельзя объяснить лишь пресловутой “инерцией сознания”. Столь же неправомерно, на наш взгляд, искать его причины исключи- тельно в прагматических интересах и корыстных соображениях конкрет- ных должностных лиц (хотя политические преимущества, предоставляе- мые огосударствлением этничности, трудно переоценить). Просто модель многонационального государства противоречит идее полиэтничного и мультикультурного общества в главном: она исходит из наличия домини- рующих культур и дает возможность каждому “титульному” народу вы- ступать в роли “государствообразующего”. Последнее порой понимается буквально и трактуется в расширительном смысле. Наиболее радикальная интерпретация этнического федерализма признает субъектами федера- тивных отношений не просто территории, имеющие этническую специ- фику, а сами этнические общности, самоопределяющиеся в рамках соот- ветствующих национально-территориальных образований. Таким обра- зом, все существо российской государственности сводится к “федерации народов”, а противоречие между принципом многонациональности и до- ктриной мультикультурализма выводится на новый уровень. Примени- тельно к данной ситуации уже можно говорить о конфликте идеологий интеграционизма и этноцентризма. * * * В качестве наглядного примера, иллюстрирующего этноцентристский подход к проблеме, уместно привести некоторые высказывания, прозву- чавшие на Всероссийской научно-практической конференции, прошед- шей 19-20 января 1998 г. под эгидой Совета Федерации. Так, на заседа- нии секции “Этнополитический фактор в развитии российского федера- лизма” советник президента республики Татарстан Р.Хакимов заявил: “В Конституции Российской Федерации записано, что она провозглашалась от имени многонационального народа России. Я думаю, что недостаток не в том, что существует этот тезис, а в том, что он не реализуется. Если 48 Проблемы и суждения SMIRNOV_13.QXD 29.07.2005 22:40 ? 48 мы исследуем природу России, что она из себя представляет и как надо ее обустраивать, то помимо регионов, еще не устоявшихся и не ставших до конца субъектами исторического процесса, есть народы, которые уже как субъекты истории состоялись, причем состоялись давно. Это не про- сто народы, но это коренные народы, стало быть, государствообразую- щие народы, потому что им больше негде жить, они живут на своей тер- ритории. Живут тысячи лет. Они — субъекты истории. Если есть народ, он народ, независимо от численности. И нужно считаться именно с этим. Интересы России — это и есть интересы регионов и народов. Вне этого нет других интересов” [цит по: Болтенкова 1997/1998: 9-10]. Как видим, в приведенном пассаже статусы “коренного” и “государст- вообразующего” народов фактически отождествляются, а сами народы на- деляются субъектностью. При этом полностью игнорируется гражданская общность, которая не рассматривается в качестве носителя интересов и су- веренных прав. И такой точки зрения придерживается не только Р.Хаки- мов. Со страниц журнала “Панорама-Форум” ему вторит профессор Баш- кирского государственного университета Д.Валеев, которого, судя по об- щему тону статьи, чрезвычайно раздосадовала позиция некоторых авторов, отстаивающих приоритетность индивидуальных прав и свобод в структуре этнофедеративных отношений*. По мнению Валеева, “подменять пробле- му федерализма и относить ее в основном к личности, игнорируя такие субъекты федеративных отношений, как республики и этносы”, значит склоняться к “несерьезному популизму” [Валеев 1997/1998: 26-27]. Обе приведенные цитаты далеко не оригинальны, они взяты почти что произвольно и при желании могут быть подкреплены десятками других, еще более ярких и “свежих”. Смысл данных примеров именно в их ха- рактерности, в по сути автоматическом воспроизведении традиционных этноцентристских комплексов. В большинстве высказываний, отражающих “национальный” взгляд на проблему российской государственности, нет упоминаний о мульти- культурализме. Однако некоторые публикации содержат симптоматичные оговорки, позволяющие судить о современном состоянии российского мультикультурного дискурса. Особенно показательна в этом плане пуб- лицистика, целенаправленно эксплуатирующая мотив “центр-перифе- рийного” противостояния. Любопытный смысловой “кульбит”, видимо, не вполне осознанный самим автором, демонстрирует, например, статья председателя Общественного фонда развития культур народов Северного Кавказа С.Кусовой. Все начинается с традиционного противопоставления “замкнутого в себе” федерального центра, политика которого “не совместима с много- национальным характером нашего государства”, национальным регио- нам, “гораздо глубже работающим на консолидацию”. Затем следует гневная отповедь поборникам имперских идей, проводящим свою “раз- 49 * Стоит заметить, что подлинный культурный плюрализм, утверждаемый с гражданских и демократических позиций, зиждется именно на индивидуальных правах. Центральное ме- сто среди них занимает самоидентификация, воплощенная в праве каждого гражданина свободно следовать избранным для себя культурным образцам. SMIRNOV_13.QXD 29.07.2005 22:40 ? 49 рушительную линию” на страницах ряда изданий (преимущественно московских). В их числе фигурирует главный редактор “Национальной газеты” А.Н.Севастьянов, полагающий, что “Россия не многонациональ- ная страна, ибо ни один народ, кроме русских, не может претендовать на роль государствообразующего для всей России в целом”. Далее утвержда- ется парадигма российской многонациональности, в соответствии с ко- торой “единственный залог выживания России — это межнациональное единство, это восприятие каждой нации как уникального организма в со- ставе новой демократической России, ведь каждый так наз. малый народ внес свою лепту в обустройство этой великой Евразийской земли”. Взя- тая с самого начала тема этничности продолжает развиваться, хотя и в довольно неожиданном направлении. Буквально через несколько строк доминирующая роль русской культуры получает фактическое признание, сформулированное в виде призыва: “Мы терпеливо продолжаем ждать, когда духовные лидеры русской культуры осознают всю степень ответст- венности за те народы, которые российская государственная мощь во- влекла в орбиту своего вращения”. Призыв усиливается общей формулой ответственности, по сути подводящей итог всему сказанному: “Мы в от- вете за тех, кого приручили!” [Кусова 2002]. Вообще, рассуждения о “великом государствообразующем русском эт- носе”, “без которого мы ничего не можем сделать в собственной исто- рии” [Кусова 2002], да еще сопровождаемые расхожей сентенцией Экзю- пери, недвусмысленно указывают на уязвленное национальное чувство автора. Но сам “поворот” темы, видимо, далеко не случаен. В силу ряда объективных причин любые аспекты этнической пробле- матики ассоциируются преимущественно с положением нерусских наро- дов. Традиция эта, судя по всему — очень давняя, берет свое начало в “не- драх” академических и политических стереотипов, некогда определявших существо “национального вопроса”. Именно благодаря ей понятия “наци- ональных меньшинств” и “русского большинства” оказались необратимо разведенными, а в чем-то даже противопоставленными друг другу. Между тем реалии последних лет со всей очевидностью свидетельству- ют, что перспективы развития культурного плюрализма напрямую зависят от самоощущения “большинства”. Сколь бы ни было заманчиво свести все к проблеме очередного “культурного самоопределения национальнос- тей”, следует признать тупиковость подобного пути. Любой подход будет бесперспективным и морально ущербным, если русская часть населения не воспримет его в качестве собственной национальной стратегии. От соблазна простых решений и формальных обязательств предостере- гает имеющийся у нас опыт “вульгарного” мультикультурализма. Одним из своеобразных его выражений является знаменитый штамп “лицо кав- казской национальности”, изначально возникший для сугубо утилитар- ных целей — информационного обеспечения административной деятель- ности на низшем уровне. Упомянутая выше С.Кусова, анализируя рече- вую ситуацию по материалам центральных СМИ, приводит данный тер- мин как в корне противоречащий принципам мультикультурализма. При этом представительницу северокавказской “пишущей братии” более все- 50 Проблемы и суждения SMIRNOV_13.QXD 29.07.2005 22:40 ? 50 го раздражает пренебрежительно-упрощенный смысловой контекст — “обезличенный инородец, под которым подразумеваются десятки само- бытных коренных культур Кавказа” [Кусова 2002 ]. Рискнем предположить, что объявленный “неполиткорректным” рече- вой оборот в действительности тесно связан с мультикультуралистским дискурсом. Он не содержит прямого указания на этничность, а только фиксирует региональный культурно-антропологический тип и, кроме то- го, полностью индифферентен в политико-территориальном отношении, т.е. не применим к лицам, фактически проживающим на Кавказе (чтобы подпасть под соответствующее определение, нужно непременно покинуть регион). И хотя ни один из выделенных признаков нельзя с полным ос- нованием назвать “индикатором” мультикультурализма, ассоциируемый с ними термин характеризует формы восприятия культурного многообра- зия, сложившиеся еще в советском обществе. * * * Возвращаясь к вопросу о перспективах российского культурного плю- рализма, еще раз подчеркнем трудность выработки надежных рецептов и возросшую опасность их побочного действия. Социально-политическая динамика современной России вскрывает одно немаловажное обстоя- тельство, которое в зависимости от точки зрения можно интерпретиро- вать и как веский довод в пользу плюрализма, и как недвусмысленное свидетельство его противопоказанности. Согласно выводам Центра этно- политических и региональных исследований, в “период стабилизации” этнополитическая ситуация радикально изменилась по сравнению с предшествовавшим “революционным периодом”. Основной зоной межэт- нических конфликтов сегодня выступают не республики, а русские края и области, особенно на юге РФ. Изменился и тип этнополитических про- тиворечий: если в “революционную эпоху” они имели как бы “верти- кальную” направленность — между республиками и федеральным цент- ром, то в “эпоху стабилизации” их направленность стала “горизонталь- ной” (речь идет о межгрупповых конфликтах между русским большинст- вом и этническими меньшинствами) [Мукомель 2003: 58-60]. Подобное положение вещей предъявляет повышенные требования к деятельности властных органов. Как представляется, перед Россией не менее остро, чем перед другими европейскими странами, стоит задача сохранения гражданской общности. Более того, в российском случае эта задача отли- чается дополнительной сложностью, поскольку параллельно приходится вырабатывать и внедрять в общественное устройство те принципы, кото- рые станут определять будущее лицо страны. Болтенкова Л.Ф. 1997/1998. Об актуальных проблемах федерализма. — Пано- рама-Форум, № 18. Валеев Д.Ж. 1997/1998. О каком федерализме идет речь? — Панорама-Форум, № 18. Гудков Л. 2003. Динамика этнофобий в России последнего десятилетия. Доклад на конференции “Национальные меньшинства в Российской Федерации”, Москва, 2–3 июня 2003 г. М. 51 SMIRNOV_13.QXD 29.07.2005 22:40 ? 51 Донцов А.И., Емельянова Т.П. 1989. Концепция социальных представлений о феноменах обыденного сознания. — Идеологические и психологические аспекты исследования массового сознания. М. Капустин Б.Г. 2001. Конец “транзитологии”? О теоретическом осмыслении первого посткоммунистического десятилетия. — Полис, № 4. Кусова С. 2002. Как научиться слышать людей другой культуры? — Российская пресса в поликультурном обществе: толерантность и мультикультурализм как ори- ентиры профессионального поведения (http//www.inguk.ru/p-bib-multi.html). Малахов В.С. 2002. Зачем России мультикультурализм? — Мультикультура- лизм и трансформация постсоветских обществ. М. Мейбери-Льюис Д. 1998. Демократия, тоталитаризм и этнический плюрализм. — Расы и народы. Вып. 24. М. Мукомель В. (ред.) 2003. Национальные меньшинства. Правовые основы и прак- тика обеспечения прав лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам в субъ- ектах юга Российской Федерации. М. Попкова Л. 1997. Этноплюрализм в России и американский опыт. — Нацио- нальные отношения в Российской Федерации. Материалы конференции. (http://www.kennan.yar.ru/materials/profi2/part1/sect17.htm). Тейлор Ч. 2002. Демократическое исключение (и “лекарство” от него). — Мультикультурализм и трансформация постсоветских обществ. М. Тишков В.А. 2003а. Теория и практика многокультурности. — Реквием по эт- носу: Исследования по социально-культурной антропологии. М. Тишков В.А. 2003б. Теория и политика диаспоры. — Реквием по этносу: Ис- следования по социально-культурной антропологии. М. Уолцер М. 2000. О терпимости. М. Червонная С.А. 1997. Дискуссия: Самоопределение, национальное государство, мультикультурализм. — Право народов на самоопределение: идея и воплощение. М. Чертина З.С. 2000. Парадигмы этнического развития в США. М. Furnham A., Bochner S. 1986. Culture Shock: Psychological Reactions to Unfamiliar Environments. L., N.Y. Glazer N. 1988. Ethnic Dilemmas. 1964 — 1982. Cambridge. Glazer N. 1997. We Are Multiculturalists Now. Cambridge. Radtke F.O. 1994. Multikulturalismus: ein postmoderner Nachfahrer des Nationalismus? — Ostendorf B. von. (Hrsg.) Multikulturelle Gesellschaft: Modell America? M ьnchen. Radtke F.O. 1998. Multikulturalismus — Regression in die Moderne? — Fischer M. von. (Hrsg.) Fliuchtpunkt Europa. Migration und Multikultur. Frankfurt a.M. Weiner G. 1992. Multiculturalism: The Canadian Experience. — The Journal of Ethno-Development, vol.1, № 2. Wieviorka M. 1998. Is Multiculturalism the Solution? — Ethnic and Racial Studies, vol. 21, № 5. Статья подготовлена при поддержке Российского гуманитарного научного фонда (проект № 04-03-00121а) 52 Проблемы и суждения SMIRNOV_13.QXD 29.07.2005 22:40 ? 52 |