Исламский мир и еврейские общины в период Крестовых походов. Факультет гуманитарных и социальных наук кафедра всеобщей истории

• Название: Факультет гуманитарных и социальных наук кафедра всеобщей истории
• Дата: 16.12.2018
• Размер: 0.57 Mb.
• Имя файла: Исламский мир и еврейские общины в период Крестовых походов.doc
• Тип: Документы; #60473
• страница: 4 из 9

§3. Второй крестовый поход. (продолжение еврейских погромов в Европе)

В то время как христианские рыцари в иерусалимском государстве и в сопредельных с ним княжествах все более и более ослабевали, появился новый сторонник истинной исламской веры, Нуреддин, собиравшийся изгнать христиан из Азии. Им был взят, важный город Эдесса. Тогда началась во Франции и Германии проповедь второго крестового похода, и вновь проявилось, также как и в первый крестовый поход, ненависть к евреям.

Французский король Людовик , сам принял крест, а с ним вместе также королева Элеонора. На этот раз папа Евгений III, обратил внимание на евреев. Он издал буллу, в которой говорилось, что все принявшие участие в священной войне, освобождались от уплаты евреям процентов за долги. Это должно было служить средством для набора многочисленных должников евреев в ряды крестоносцев, а послужило предлогом для отказа от оплаты евреям долгов. Аббат Бернар, вообще не признававший возможность пользоваться низкими средствами для достижения священных целей, по приглашению папы, «вынужден был проповедовать о таком облегчении или полном отмене долгов»⁹¹. Другой аббат, Петр Достопочтенный из Клюни, изъявил желание придать этому делу более широкие размеры. Петр проводил против евреев одно обвинение за другим и преувеличивал их виновность, чтобы тем самым побудить расположенного к евреям короля к гонению на них или, по крайней мере, к разграблению их имуществ. В послании к Людовику он повторяет различные обвинения, придуманные крестоносцами первого крестового похода, с целью прикрыть разграбление евреев именем религии.

« Как польза в том», писал Петр из Клюни, « что мы будем разыскивать врагов христианства в отдаленных странах, если богопротивные евреи, которые гораздо хуже сарацин, могут безнаказанно среди нас хулить Христа и Таинства! Ведь сарацин, подобно нам, верит, что Христос рожден от девы, и все-таки он достоин проклятия, так как отрицает его воплощение, еще более достойны проклятия еврее, отрицающие и хулящие все, впрочем, я не требую смерти этим проклятым, ибо в Писании сказано, « Не убей их». Бог не желает, чтобы они были истреблены, они должны остаться в живых, подобно братоубийце Каину. Для великих мучений, для большого позора, для жизни худшей, чем смерть, они теперь зависимы, жалки, преисполнены боязни, пусть они останутся таковыми, пока не обратятся на путь истины, не убивать должен ты их, тебе следует их наказывать способом, соответствующем их подлости». И затем аббат из Клюни перечисляет преступления евреев: «Они покупают священные предметы, выкраденные из церкви, сосуды эти не просто задерживаются евреями, как никогда храмовая утварь задерживалась халдеями, но подвергаются еще всяческим поруганием.

В заключении благочестивый муж приглашает короля либо целиком, либо частично отнять у евреев приобретенное ими имущество, ведь войско христианское, не щадящее своего собственного имущества и земель своих для войны с сарацинами, не должно щадить также и незаконным путем приобретенное имущество евреев, щадя их жизнь, надо отобрать их деньги, дабы можно было легче сломить дерзость сарацин при помощи христиан, которые будут поддержаны денежными средствами богохульных евреев»⁹². Несмотря на все свое расположение к евреям, король Людовик не мог поступить иначе, как принять указ в виде папской буллы, в котором говориться, что крестоносцы освобождаются от уплаты долгов евреям.

Другое отношение к евреям было в Германии. Здесь император Конрад III оказывал покровительство евреям, но к ним относилась крайне враждебно простой народ.

Помня о первом крестовом походе, евреи стали платить огромные деньги феодальным князьям и епископам за то, чтобы укрыться в их укрепленных замках. Сам Конрад дал евреям убежище в своих наследственных землях. Кельнский кардинал-епископ Арнольд за крупную сумму отдал в распоряжение крепость Волькенбург и разрешил им защищаться с оружием в руках. По Европе вновь прокатилась волна погромов.

Только с уходом французских и немецких крестоносцев на Восток евреи вздохнули свободнее: скрывавшиеся в замках и крепостях стали выходить из своих убежищ, а насильственно окрещенные возвращались к прежней вере.

Таким образом, второй крестовый поход стал зеркальным отражением первого. Вновь проявляются притеснение еврейского населения, идет насильственное насаждение христианства, а также идет жестокая агитация людей против евреев, придумается ряд условий и действий, в которых угнетается их народ. Но в целом насаждения христианства, ни к чему не привела, и евреи поле ухода крестоносцев на Восток, вновь переходили в свою истинную веру в единого Бога.

§4. Последствия крестовых походов во Франции. Гонения при Филиппе-Августе.

Смута крестовых походов застигла евреев Франции в ту эпоху, когда в этой стране упрочился большой культурный центр диаспоры. Евреи были «двигателями» промышленности и торговли, владели обширными поместьями, имели много домов в Париже и провинциальных городах. Их общины были совершенно автономны. Во главе каждой общины стоял староста (prevot), он избирался членами общины и утверждался в должности королем или феодальным бароном, которому принадлежал данный город. Староста заботился об охране корпоративных прав общины и об исполнении ее обязанностей по отношению к властям, а раввин регулировал духовную жизнь. Раввины и ученые не боялись знакомства с представителями христианского духовенства и часто, по обычаю того времени, вели с ними религиозные споры.

Общий поворот, который произвели крестовые походы в социальной и духовной жизни народов Средней Европы, глубоко отразился в жизни французских евреев. В самой Европе, по мере развития городской жизни, число купцов-христиан росло за счет евреев, которые все более притеснялись и отходили в область мелкого торга и денежных операций. Евреи должны были заниматься, особенно в Северной Франции, тем промыслом, которые «церковными законами запрещался христиан, а именно ссудой денег на проценты»⁹³.

Мы уже увидели, что во время второго крестового похода велась сильная агитация против евреев на почве их кредитных операций, и даже Бернард Клервосский называл ростовщиков-христиан «крещеными евреями»⁹⁴. При короле Людовике , который стал покровителем евреев, эта агитация не привела к серьезным репрессиям. Освобождение крестоносцев второго похода от уплаты процентов по займам было общей мерой, которая содержалась в папской булле и задевала также интересы кредиторов христиан, поскольку те нарушали церковные запреты. Но при преемниках Людовика вторжение власти в хозяйственную жизнь евреев переходит уже в систему и их социальное положение быстро ухудшается. В основе юдофобии той эпохи преобладали, конечно, религиозные моменты, которые тогда давали негативную окраску всем общественным отношениям. Люди рассказывали, будто евреи тайно убивают христиан, особенно перед праздником Пасхи, и повторяют над убитыми акт распятия Христа. Основой таких обвинений служила потребность людей, которые видели подвиги крестоносцев и оправдывали их злодейства и выставляли и как справедливое возмездие за будто бы учиненные евреями преступления.

1171 год является в Европе эрой «кровавого обвинения», туманящий ум и совесть христианских масс вплоть до наших дней⁹⁵. В то время в разных местах Франции стали распространяться слухи о найденных трупах христиан, убитых будто бы евреями. В городе Блуа слуга местного градоначальника пошел однажды вечером к реке Луаре, чтобы напоить коня. Встретив на берегу в темноте еврея с полосой белой кожи в руках, всадник испугался, а конь от испуга тоже отскочил. Слуга явился господину и рассказал, что видел, как неизвестный еврей бросил в реку труп христианского мальчика. Начальник города донес об этом областному графу Теобальду, или Тибо, из Шампани. Граф приказал заключить в тюрьму всех членов местной еврейской общины. Осталось на свободе только еврейка Пульцелина, к которой граф давно питал чувство любви. Эта женщина пустила в ход все средства, чтобы спасти своих неповинных соплеменников. Граф, убедившись, вероятно, в поспешности обвинения, готов был получить с евреев большой выкуп и выпустить их на волю, в это же время он вступил в переговоры с одним из членов общины, но близкий к графу священник уговорил его строже расследовать дело. Следователи приступили к обычному способу судопроизводства - испытанию водой. Обвинителя-слугу бросили в реку в лодке, наполненной «святой водой», и, когда лодка не утонула, обвинение было признано доказанным. Заключенных евреев перевели в деревянную башню, возле которой разожгли костер. На предложение креститься и тем самым получить помилование они ответили отказом. Их бросили в костер и сожгли (25 мая -20 Сивана 1171). Евреи погибли, распевая синагогальный гимн «Олейну. Всех евреев в Блуа было тридцать восемь, в том числе и Пульцелина. Раввин Яков Там установил в память, погибших евреев, ежегодный пост в день 20 Сивана, и пост этот еще долго соблюдался в общинах Франции и прирейнских областей. Современный летописец рассказывает, что представители еврейской общины в Париже явились к королю Людовику с жалобой на расправы в Блуа. Король выразил депутатам свое сожаление и заявил им, что по поводу каждого найденного трупа христианина искали виновных среди еврейского населения, потому что сам он не верит людям. Король разослал своим чиновникам приказ охранять жизнь и имущество евреев в подобных случаях.

Через десять лет после трагедии в Блуа Людовика сменил на престоле юный Филипп II Август, отношение которого к евреям было совершенно другое. В детстве Филипп наслышался от своих воспитателей о приписываемых евреям преступлениях. Также он знал, что евреи очень богаты, что половина парижских домов принадлежит им, что священники закладывают у евреев золотые и серебряные церковные сосуды. При такой подготовке король вступил в управление страной с чувством неприязни к евреям, и в связи с этим сделало его, тираном еврейского населения той области, которая составляла королевскую вотчину (Парижский и Орлеанский округа, или Иль-де-Франс).

Нуждаясь в деньгах для расширения своей территории и подчинения себе феодалов, Филипп-Август решил, что легче всего пополнить свою кассу деньгами состоятельных евреев. Тотчас после своей коронации он велел арестовать богатых евреев в Париже в субботний день, когда они молились в синагогах, и конфисковать их деньги и одежду. «Он обобрал евреев, как некогда евреи обобрали египтян при исходе из Египта»⁹⁶- так славит Филиппа его современный биограф. Евреи собрали значительную сумму (15.000 марок серебром) и отдали ее в виде выкупа королю, тогда арестованных выпустили на свободу. Спустя несколько месяцев Филипп-Август освободил христиан от уплаты долгов еврейским кредиторам под условием, чтобы должники отдадут пятую часть этих долгов в королевскую казну. Один пустынник из Венсена одобрил поступок короля, объявив, что брать у евреев их богатства есть дело богоугодное. Вскоре король прибег к еще более решительным мерам: он издал указ, где все евреи, живущие в его личных владениях, выселились с них в течение трех месяцев, от апреля до июля 1182 г.

«Изгнанникам дозволялось брать с собой или продавать только свое движимое имущество, всю же недвижимую собственность - дома, поля, виноградники, винные погреба и амбары – король признавал своею собственностью, синагоги были уступлены католическому духовенству для обращения их в церкви»⁹⁷.

Большинство евреев устроилось в соседнем графстве Шампань. Но и в чужих владениях иногда настигала евреев рука короля, который всегда мог найти повод для вмешательства в дела своих вассалов. В городе Брей, в графстве Шампань, один христианин из королевских подданных убил еврея. Родственники убитого пожаловались графине и добились от нее казни преступника: он был повешен в праздник Пурим, в памятный день падения Гамана. Люди донесли об этом королю, немного приукрасив картину происходящего, а именно, что евреи связали преступнику руки, надели ему на голову терновый венец и в таком виде тащили по улицам. Тогда «король-злодей» (как называет Филиппа еврейский летописец) поспешил с войском в Брей, оцепил дома евреев войском и предложил им на выбор: крещение и смерть. Евреи долго думали. Ободряя друг друга, они мужественно пошли на остоит в томРАБОТУ ЧУХБЫ ЕЛЕНЫ СЕРГЕЕВНЫ

ты представляется обоснованным в связи с смерть. Около ста человек были сожжены живыми на кострах, спаслись только дети моложе 13 лет (март 1191)о

лерез 16 лет после изгнания евреев из Иль-де-Франса Филипп-Август, «вопреки общим ожиданиям и своему прежнему эдикту»⁹⁸, разрешил им вернуться в Париж и другие города королевской области(1198). Это объяснялось не участием к судьбе изгнанных или раскаянием в совершенных насилиях, а желанием вернуть себе прежнюю доходную статью в виде больших податей, которые были взяты с евреев за допуск к различным промыслам. Король стал получать определенный процент со всех еврейских доходов и особенно ссудных операций («produits des juifs»). Теперь он изменил политику: не только перестал гнать евреев, но старался удерживать их у себя. Таким образом, евреи Северной Франции были прикреплены к данной территории и к определенным промыслам. Король и графы покровительствовали этим «крепостным торговли» ради эксплуатации их промышленного труда и финансовой оборотливости.

Другую картину представляло в ХII веке положение евреев в Южной Франции – в Лангедоке и Провансе. Здесь первый век крестовых походов не успел еще испортить отношения между христианами и евреями, а феодальные правители старались даже улучшить эти отношения и устранить некоторые явления предшествующей эпохи. В начале ХII века граф Тулузы отменил «дикий обычай угощать пощечиной представителя еврейской общины на Страстной неделе в память страданий Христа», взамен этой «натуральной повинности»⁹⁹ установлена была денежная, община должна была платить особый ежегодный налог в пользу священников местной церкви. В Безьере установился обычай бросать в евреев камни и бить их в пасхальные дни. Но позже он был запрещен виконтом Раймондом в 1160г. с согласия епископа, который заменил ее выкупом в виде ежегодной суммы.

«Перемена в обращении с евреями вызывалась тем влиянием, которое они приобрели на юге Франции как крупная хозяйственная и культурная сила»¹⁰⁰. В Лангедоке и Провансе евреи еще не были загнаны в область мелкой торговли как на севере. Они по-прежнему занимались сельским хозяйством, владели большими поместьями на правах собственности, аренды, так как феодальные сеньоры часто закладывали свои имения у богатых евреев для получения денег на военные походы и другие рыцарские потребности. В некоторых местах евреи занимают должности «байлей» - земских начальников с судебными и нотариальными функциями. На такие почетные должности назначали евреев виконты Безьера и Каркасоны (Роджер II и Раймонд-Рожер) в последние десятилетие 12 века и в начале 13. Виконт Раймонд-Рожер обращается в своем приказе ко «всем своим bailes, как христианам, так и евреям»¹⁰¹ (1203). В Нарбонне древняя еврейская община пользовалась покровительством местных виконтов и епископов. Только однажды она пережила тревожное время. После смерти Виконта Эммериха II в 1134 г. городом управлял тулузский граф Альфонс на правах опекуна над малолетними детьми виконта. Во время десятилетнего првления, когда в крае происходила борьба между сторонниками и противниками регента, на население накладывались огромные контрибуции, от которых особенно страдала еврейская община. Глава общины Тодрос Ганаси старался облегчить положение евреев, но многим все-таки пришлось покинуть Нарбонну и переселиться в Анжу, Пуату, и Северную Францию. Вследствие этого община Нарбонны, где раньше насчитывалось около 2000 членов, сильно сократилась, к середине ХII века там оставалось лишь около 300 семейств.

Свидетельство очевидца о положении евреев в Южной Франции того времени сохранилось в описаниях путешественника Вениамина Тудельского, который около 1160 года объехал главные города этого края. В Нарбонне он нашел еврейскую общину в 300 семейств под управлением рабби Калонимоса, сына «великого наси» Тодроса, этот начальник общины «владел поместьями и землями, данными ему правителями страны»¹⁰². В Безьере во главе общины стояли ученые раввины. В Монпелье процветала торговля, так как «туда приезжали христианские и мусульманские купцы из всех стран – из Альгарвы (Португалии). Ломбардии, из царства великого Рима, из Египта, Палестина, Греции, Франции, Испании и Англии, люди, говорящее на всех языках, встречались здесь благодаря торговым сообщениями генуэзцев и пизанцев»¹⁰³. Община Люнеля (300 членов) славилась своими учеными и талмудической академией. Такая же академия, или «иешива»¹⁰⁴, существовала в Поскьере. В Сен-Жилле во главе общины стоял «наси» Абба-Мари, который был в то же время чиновников графа Раймонда. В еврейской общине Арля (Арелат) числилось около 200 семейств, В Марселе – 300 семейств. Марсельская община состояла из двух частей: одна находилась внизу, на берегу моря, а другая – в верхней части города, возле крепости. Город вел торговлю с Италией, особенно с Генуей. Генуэзцы, венецианцы и христианские купеческие корпорации других мест в значительной степени вытеснили тогда евреев из области морской торговли, но в таких приморских городах, как Марсель, их торговое значение еще сохранилось в ХII и ХIII веках, до эпохи общих гонений на евреев во Франции.

Подводя итоги, можно прийти к следующему, эксцессы эпохи крестовых походов во Франции, да и вдругих городах Европы к чрезвычайному усилению зависимости евреев от королей и феодальных князей, которые могли защитить своих еврейских данников лишь в меру выгодности этого для своей казны. Из вольных торговцев они превращаются в крепостных торговли и часто прикрепляются к наиболее опасному ее виду- торговле деньгами. Жадные правители выжимают все соки из своих крепостных торговцев, а иногда прибегают к массовому изгнанию евреев и конфискацию их имущества.

§5. Евреи в Англии и третий крестовый поход (1189-1190).

В последнее десятилетия ХI века, накануне крестовых походов, образовались значительные еврейские поселения в Англии. Английское еврейство было первоначально колонией французского центра. Религиозные гонения и материальная необеспеченность загоняли многих евреев из Франции на соседний остров по ту сторону канала. Первые группы еврейских переселенцев пришли сюда вслед за Вильгельмом Завоевателем. Вильгельм был заинтересован в том, чтобы его феодалы платили ему дань деньгами, которые нужны были завоевателями для удерживания власти, и для постройки городов и крепостей. Тревоги первого крестового похода, которые зародились во Франции, дали сильный толчок эмиграции евреев в Англию. Нормандия, в частности город Руан, где в 1096 году произошел первый учиненный крестоносцами погром, «дала наибольшее число эмигрантов»¹⁰⁵. По мере усиления иммиграции возникли еврейские общины в новых местах (Норвич, Линкольн, Йорк, Линн, Саутгемптон и другие города) и усиливались прежние общины, особенно лондонская. Правовое положение евреев в Англии было впервые определено хартией короля Генриха, данной лондонским жителям. Евреям предоставилась полная свобода передвижения и поселения по всей стране, они могли беспрепятственно и беспошлинно перевозить с места на место свое движимое имущество, как если б оно было королевской собственностью (sicut res propriae nostrae). Во внутренних делах они пользовались самоуправлением. За это покровительство король брал с евреев большие суммы денег в виде постоянных налогов и чрезвычайных поборов, при которой торговые или кредитные сделки, составляли определенную часть и от тех, кто брал в заем, и от получивших ссуду. Их должниками были феодальные бароны, епископы и горожане. Евреи стали практически хозяевами многих поместий, некоторые рыцари даже нуждались в деньгах для путешествий на Восток во время крестовых походов. Появились еврейские богачи, строившие себе большие каменные дома, в Лондоне и других городах. Это пробудило зависть христианского населения, двойную ненависть, которую поддержал король. Английские короли прибегали к произвольным штрафам и контрибуциям. Генрих I собрал однажды с лондонских евреев огромный штраф в две тысячи фунтов за то, что какой-то еврейский врач или знахарь неудачно лечил христианина и тот неожиданно умер.(1130). Король Стефан (1135-1154) разорял оксфордских евреев контрибуциями во время гражданской войны, причем, всегда велел поджигать дома наиболее богатых членов общины. При Генрихе II установилось правило, что по смерти еврея все его долги поступают в королевскую казну.

Таким образом Генрих II овладел огромным состоянием, которое оставил после смерти крупнейший банкир того времени, Аарон из Линкольна, который имел агентов по всей стране.

Нуждавшийся постоянно в деньгах Генрих II не радовался этими «законными» доходами и часто предписывал на все еврейское население чрезвычайные контрибуции. При заключении союза с германским императором Фридрихом Барбароссой (1168). Во время сбора денег на третий крестовый поход с христиан взималась десятая часть, а с евреев – четвертая часть стоимости их недвижимого имущества, что составило сумму в 60 тысяч фунтов. Характерно, что в эпоху, когда обращение евреев в христианство считалось святейшим долгом правителей, английский король всячески мешал подобным стремлениям духовенства, так как крещеный еврей переставал уже быть доходной статьей казны. Это, конечно, затрудняло переход в христианство и огорчало миссионеров, но влияние английского духовенства на государственные дела было тогда еще слишком слабо, чтобы оно могло противодействовать королевской политике, которая мало считалась с интересами церкви.

В 1096 году молодая еврейская колония в Англии не только не пострадала при организации крестоносных отрядов, но могла еще дать убежище у себя беглецам из Руана и других французских провинций. Второй крестовый поход также не имел прямых последствий для английских евреев, но та агитация, которая тогда велась на континенте, нашла некоторый отклик по ту сторону канала. В тот самый год (1146), когда во Франции и Германии вели свою агитацию монахи Петр Веперабилис и Рудольф, в английском городе Норвич возникло обвинение против евреев в похищении христианского мальчика перед Пасхой. Местный начальник посчитал это обвинение необоснованным, что даже не позволил евреям идти на суд епископа по этому делу, да и сам епископ Норвича не верил в эту историю. Агитация норвичских монахов пришлась по вкусу той части местного христианского населения, которая завидовала благосостоянию своих соседей-евреев. Несмотря на покровительство шерифа, еврейская община подверглась нападению. Позже такие погромы повторилась в Глочестере и Бэри-сент-Эдмундсе. Эти случайные вспышки религиозного фанатизма в связи с экономической завистью не смущали, однако, английских евреев, которые были сильны покровительством короля, лично заинтересованного в их благосостоянии. Еврейские кварталы Лондона и других городов украшались новыми каменными дворцами, служившими для богачей и жильем, и надежной крепостью на случай нападения. Пребывание в Англии считалось до такой степени безопасным, что туда направлялись многие из евреев, изгнанных в 1182 г. Филиппом 2 из Северной Франции. Третий крестовый поход заставил английских евреев, испытать те же притеснения и насилие, которые преподнесли с их соплеменникам в Германии и Франции при первых двух походах. И здесь дальнему походу против восточных мусульман предшествовал домашний поход против «Внутренних врагов»¹⁰⁶, которые при поддержке короля и феодальной знати заняли такое высокое положение в государстве.

В 1187 году Европа была взволнована вестью о падении основанного первыми крестоносцами Иерусалимского королевства, уничтоженного великим воином Востока, египетским султаном Саладином. Иерусалим и святые места опять находились в руках мусульман, которые, впрочем, гораздо человечнее относились к христианам в Азии, чем христиане к евреям в Европе. Английский король Генрих не дожил до похода: он умер и завещал организацию похода своему преемнику Ричарду 1 Львиное Сердце. Он готовился к походу, набирая в стране добровольцев, на деньги, которые изъял у евреев. Прежде, чем уйти на Восток, новый король устроил свое торжественное коронование в Вестминстерском аббатстве в Лондоне. Здесь-то и разразилась катастрофа.

Был воскресный день 3 сентября 1189 года. К Вестминстеру собралась огромная толпа народа, горожане и крестоносцы, а также близкое расположение короля явилось для поздравления коронующегося монарха. Среди них были и богатые английские евреи. Депутаты явились с драгоценными дарами и намеревались просить Ричарда о подтверждении их прежних прав и привилегий. В свите короля возникли сомнения относительно того, можно ли допустить «участие иноверцев в такой религиозной церемонии, как коронация, происходящая в церкви¹⁰⁷. Еврейских представителей не пропустили внутрь здания, и они смешались с толпой, которая собралась за воротами. Двое из этих депутатов, из любопытства, прошли через ворота во двор, но были побиты и выброшены привратниками. В толпе мигом разнесся слух, что сам король велел прогнать еврейских депутатов и позволил вообще бить евреев. Горожане устроили страшный погром. Богатые евреи закрылись в своих высоких домах, но погромщики поджигали эти дома, а выбегавших оттуда жильцов убивали. Погром длился целые сутки, от полудня в воскресенье до двух часов следующего дня. Ричард был не доволен учиненными погромами, которые омрачили его коронование. Он был готов наказать участников погрома. От имени короля был разослан приказ, запрещавший нападения на евреев, тем не менее лондонские события повторились в провинции. В ряде городов в погромах участвовали местные люди и проходившие мимо крестоносцы. Здесь выступал экономический мотив: месть богачам, желание ограбить, разорить, отнять у кредиторов и уничтожить свои долговые обязательства, что избавиться от платежа.

Погромы возобновились после отъезда Ричарда на континент для присоединения к союзной армии крестоносцев. Самое страшное произошло в Йорке, главном городе Северной Англии. Здесь находилась огромная еврейская община. Многие евреи укрылись в королевском замке. Осада замка продолжалась несколько дней. Монахи и задолжавшие у евреев дворяне призывали толпу к мести. Между тем запасы пищи в замке заканчивались, и надежда на спасение исчезла. Старейшины совещались, что делать. Раввин Иомтов из Жуаньи обратился к своей пастве со словами:

« Бог предков наших, очевидно, хочет, чтобы мы умерли за наше святое учение. Смерть стоит перед глазами, и нам остается подумать, как погибнуть наиболее достойным способом. Если мы попадаем в руки наших врагов, наша смерть будет не только ужасна, но и позорна. Они будут не только мучить нас, но и ругаться над нами. Мой совет, поэтому, такой: Творец дал нам жизнь, и мы должны возвратить ее ему собственными руками. Такой пример показали нам многие славные мужи и целые общины в подобных случаях»¹⁰⁸. Это означало принять мученическую смерть. Большинство осажденных послушала совет раввина, но некоторые не смогли убить членов своей семьи, и раввин предоставил им свободу действий. Те, кто последовал воле раввина сначала сожгли свои вещи, чтобы добыча не досталась врагам. Затем старшина Иосце перерезал острым ножом горло своей жене Хане и двум детям, а сам принял смерть от рук раввина. На другое утро, когда враги подошли к башне замка с целью штурмовать ее, оставшиеся в живых евреи, изъявили желание открыть ворота, но как только они это сделали, толпа христиан набросилась на них и перебила всех до единого.

Таким образом, после возвращения Ричард, политика вымогательства была возведена в систему. Король получал точные отчеты обо всех финансовых и кредитных сделках евреев, которые должны были совершаться под контролем чиновников, и брал с каждой сделки в свою пользу определенную часть. Эта система привела впоследствии к печальным результатам. Со времени третьего крестового похода английское еврейство приобщилось к страданиям своих братьев на континенте.

§6. Еврейский Восток в эпоху крестовых походов.

Весной 1099 года крестоносцы прибыли в Палестину и в июне приблизились к главной цели своего похода, к Иерусалиму.

Со страхом ждал гостей с Запада святой город, только что отнятый фатимидским египетским халифом у турок-сельджуков. Еврейские жители беспокоились, так как до них уже дошли вести о насилии крестоносцев в Европе. 15 июля 1099 года франки, после шестидневной осады, ворвались в город и, едва успев поклониться святым местам, принялись истреблять нехристиан. Мусульмане, которые сбежали в большую мечеть аль-Акса, были перебиты: «До колен всадников и до уздец лошадей текла кровь убитых и росли горы трупов»¹⁰⁹. Евреи укрылись в своей синагоге и три дня защищались там против крестоносцев. По одному известию, «франки сожгли синагогу вместе с находившимися в ней, по другому, евреи сдались под условием свободного выхода из города и затем отправились в Аскалон»¹¹⁰. Имущество жителей было разграблено рыцарями креста, которые тотчас по вступлении в город бросились грабить золото в храмах. Иерусалим стал христианским городом, столицей Иерусалимского королевства.

Нашествие крестоносцев нанесло удар еще не окрепшему духовному центру еврейства в Палестине, который претендовал на наследие вавилонской гегемонии. Еще при нашествии сельджуков палестинскому гаону Абиатару пришлось переместиться со своей академической коллегией из Иерусалима в Тир. Около 1096 года, мы видим его в другом палестинском порту, Триполи. Вообще, в это смутное время остатки разбитого иудейско-галилейского центра находятся в приморских городах (кроме названных, были еще еврейские общины в Хайфе, Акко, Яффе и Аскалоне), пока и эти последние убежища не были взяты крестоносцами, между 1104 и 1123 годом. Гегемония еврейской Палестины потерпела крушение с появлением христианских гегемонов Святой земли. Палестинские духовные деятели рассеялись: одни удалились в Египет, а другие – в ту часть Сирии, которая оставалась под властью мусульманских эмиров или «атабегов». Дамаск, Мосул, Алеппо стали главными центрами иммиграции из Палестины. Особенно разрослись еврейские общины после того, как в Мосуле образовалось сильное мусульманское княжество под управлением атабега Зенги (1127-1146) и его знаменитого сына Нуреддина, двух людей, которые смогли усмирить крестоносцев на Востоке. Мусульманская Сирия дала приют перемещенным из Палестины еврейским академиям и другим национальным учреждениям, которые не могли развернуть свою деятельность на родине. Когда угасли первые вспышки христианского фанатизма, правители Иерусалимского королевства из династии Балдуинов стали проявлять некоторую терпимость к иноверцам. Евреям дозволялось жить в Иерусалиме и других городах и заниматься некоторыми промыслами, но они наравне с мусульманами были ограничены в праве приобретения Между 1170 и 1173 годами путешественник, Вениамин Тудельский из Наварры, объезжал Сирию, Палестину и Месопотамию до Багдада, записывая все виденное и слышанное о политическом строе каждой страны и о положении там евреев. В Палестине Вениамин нашел малочисленные еврейские общины, а в некоторых местах отмечал отсутствие таковых. Столица крестоносцев, Иерусалим, представляла собой «небольшой город, укрепленный тремя стенами и населенный многими людьми из яковитов (сирийских христиан), греков, георгийцев (грузин), франков и других народов, говорящих на различных языках»¹¹¹.

«В городе находилось 200 еврейских семейств, живших на окраине, под башнею Давида. Они занимались профессией красильщиков, которая составляла как бы их монополию, заведение для окраски тканей в Иерусалиме отдавалось королем в аренду евреям с тем, что никто, кроме них, этим делом не вправе заниматься. Все исторические места в городе были заняты христианскими церквами и часовнями, и только у западной стены бывшего иудейского храма, где стояла раньше Омарова мечеть, а при крестоносцах – «храм Господень», собирались евреи для молитвы, это место называлось «Врата милосердия» (у евреев Saar Harachanim, у мусульман – Bab al rahman)»¹¹².

Небольшие группы евреев встречал Вениамин в других городах, имевших религиозное значение для христиан. В Вифлееме жило двое евреев-красильщиков. По ведущей в этот город дороге находилась традиционная «гробница Рахили» с куполом и колоннадою, предмет поклонения для евреев. Древний Хеврон лежал в развалинах, но легенда о находящихся там гробницах Авраама и Сарры привлекала туда массу пилигримов всех тех исповеданий. Недалеко оттуда, в местности, называвшейся крестоносцами «Башня рыцарей», жило около 300 еврейских семейств. В бывшей же мусульманской столице Иудеи, Рамле, их оказалось только трое. Это свидетельствует о сильном изменении состава населения в век христианского господства в Палестине. В приморской Яффе, ближайшем к Иерусалиму порте, христиане терпели только одну семью еврея-красильщика. Зато в Ново-Аскалоне, на берегу моря, существовали три общины: евреев-раббанитов¹¹³ (около 200 членов), караимов (около 40 членов) и самаритян¹¹⁴ (около 300). В галилейской Ципоре странник нашел только обширное кладбище, а в Тивериаде еврейское население состояло из 50 семейств с тремя раввинами во главе. Некоторое оживление замечалось на галилейско-финикийском побережье. В Новом Тире, богатом портовом городе, существовала еврейская община из 400 членов, с «даяном», старшиной («rosh hakahal»)¹¹⁵ и учеными талмудистами во главе. Были там богатые судовладельцы, отправлявшие торговые корабли по морю, были мастера по изготовлению прославленного тирского стекла. В Акко или Акре, главном порту крестоносцев, находилось около 200 еврейских семейств. В Кесари евреев было совсем мало, но много самаритян. Самаритянами были населены внутри страны Самария – Себаста и Сихем – Наблус, где евреев вовсе не было. Таким образом, Палестина века крестоносцев, за исключением приморских городов, представляется мертвой страной, страной святых могил и бесчисленных церквей, куда двигались толпы пилигримов из Европы. Евреям не было места в этом стане Торжествующей церкви, воинствующих князей и рыцарей, умевших драться, грешить и замаливать грехи, но не строить государство.

Совсем иную картину рисует тот же путешественник, когда он переходит из христианской Палестины в мусульманскую Сирию. Здесь находятся центры диаспоры. Если в некогда великой Антиохии, завоеванной крестоносцами, остался всего десяток еврейских семейств, то в свободном от знамени креста Дамаске еврейская община разрослась до трех тысяч членов. В этом «большом городе, центре торговли для всех стран, с которого начинается царство царя Нур ад-Дина»¹¹⁶, поселились палестинские ученые и общественные деятели. Во главе общины стоял «рош иешива» Эзра, председатель суда Сар-Шалом, ряд лиц с титулом «рош Седер» (старший академик), «даршан» (лектор), «парнас» (староста) и один врач. Из Палестины переселились в Дамаск также группы караимов и самаритян, образовавшие здесь особые общины. Между этими тремя группами населения установились мирные отношения, но они не роднились друг с другом. По пути через сирийскую пустыню, между Дамаском и Месопотамией, Вениамин встретил в оазисе Пальмиры еврейское население из 2000 воинственных людей, которые помогали своим арабским соседям в борьбе с крестоносцами и сдерживали напор бедуинов из Аравии. Вторая после Дамаска большая община находилась в Алеппо, где тогда находилась резиденция султана Нуреддина. Во главе общины, состоявшей из полутора тысяч членов, стоял совет из трех лиц. Самая большая община находилась в городе Моссул (около 7000 членов), на берегу Тигра, близ развалин бывшей ассирийской столицы Ниневии. Официальным же представителем моссульской общины считался «наси» Заккай, «из потомков царя Давида»¹¹⁷, т.е из рода вавилонских экзилархов. После столетнего перерыва возрождается багдадский экзирархат, а рядом с ним - власть новых гаонов.

Вениамин Тудельский рассказывает следующее о деятельности и образе жизни этого экзиларха:

« Во главе всех (начальников академий и представителей общин) стоит рабби Даниил бен-Хасдай, называемый рош-галут (экзиларх) и ведущий свое присхождение от царя Давида. Евреи называю его «наш господин Рош га-гола», а мусульмане – «Саидна бен-Дауд» ( благородный потомок Давида). И он имеет огромную власть над всеми еврейскими общинами, находящимися во владениях главы мусульман, Эмира аль-муминин, ибо так заповедовал Мухаммад своему потомству. Халиф дал экзиларху акт с печатью для утверждения его власти над всеми еврейскими общинами. Он приказал также всем мусульманам, евреям и другим народам своего царства, чтобы каждый при появлении экзиларха вставал и приветствовал его, а кто не встанет перед ним, подвергнется ста ударам. Когда он идет к великому халифу, его сопровождают всадники из евреев и не евреев и выкрикивают на своем языке (арабском): дайте дорогу нашему господину, сыну Давида! Он едет верхом на коне, одетый в шелковые вышитые ткани, с большим тюрбаном на голове, поверх которого накинут белый большой платок с шейной цепью и печатью Мухаммада. Всем общинам в этих землях он разрешает назначать раввинов и хазанов, к нему приходят за утверждением в этих должностях и приносят подарки со всех концов земли»¹¹⁸.

Еврейская община Багдада, состояла из тысячи семейств, среди, которых было много богатых и ученых людей. Двадцать восемь синагог было в городе и его окрестностях по обеим сторонам Тигра. В состав Багдадского округа входили общины бывших академических городов Пумбадиты и Суры вместе с районом бывшей Нагардеи. Большие еврейские поселения существовали в Окбаре, а также в приморской Басре, где жило много ученых и богатых евреев.

В ХII веке большие еврейские общины, которые подчинялись особому «наси». Среди аравийских евреев путешественник выделяет существование кружков аскетов и постников, «скорбящих о Сионе и Иерусалиме, то есть ожидающих близкого пришествия Мессии»¹¹⁹. В персидских провинциях бывшего Багдадского халифата находились большие еврейские общины в городах Сузы, Амадия, Хамадан и др.

Здесь также встречались «тоскующие по Сиону» и велась мессианская пропаганда, имевшая, по-видимому, связь с завоеванием Палестины крестоносцами. Персидским евреям, среди которых было много воинственных горцев, нетрудно было внушить, что если завоевателям с Запада удалось захватить Иерусалим ради торжества христианства, то законным наследникам Святой Земли следует, со своей стороны, применить силу для ее освобождения. Эти освободительные стремления усиливались после того, как мусульманские атабеги Сирии успели вытеснить крестоносцев из их сирийской цитадели Эдессы, следствием чего был неудачный для христиан второй крестовый поход 1147 года. На этой почве возникло мессианское движение, очаг которого находился в Персии.

В 1155 и 1160 годом в персидском городе Амадии появился один из таких выразителей освободительных чаяний диаспоры. Выступивший в роли «мессии»¹²⁰ Давид Алруи (Менахем ал-рухи) принадлежал к образованным людям своего времени. Все говорили Давиду поднять восстание во имя освобождения еврейства. Себя Давид объявил свыше признанным предводителем восстания, имеющего целью освободить еврейский народ от ига чужих народов. Еврейские отряды вооружались и готовились выйти из Амадии в поход. Султан узнав об этом походе заключил Алруи в тюрьму, но ему удалось сбежать. Пока мнимый мессия скрывался от персидских властей, два обманщика из Багдада воспользовались легковерием толпы для ловкой мистификации. Они показали багдадским евреям присланное будто бы мессией письмо, в котором говорилось, что час освобождения близок и, что это совершиться следующим образом. «В указанный час, около полуночи, евреи должны были одеться в зеленые одежды, взобраться на крыши своих домов и там ждать пока сильный ветер не поднимет их и не унесет прямо в Иерусалим, жители так верили в мессию, что все это сделали, но прождав несколько часов, поняли свое заблуждение»¹²¹.

Но Алруи, который оставался на свободе, не мог отступить от своей заветной идеи и продолжал агитировать в народе. Тогда персидские власти решили избавиться от него обычным на Востоке способом. Начальник города Амадия подкупил большой суммой денег тестя Давида Алруи и убедил его убить зятя, чтобы спасти всех евреев от беды. Мессия был убит во время сна в своей постели. Народное движение улеглось, но султану за его пережитую тревогу, евреи выплатили огромную контрибуцию.

Мессианское движение, подавленное в Персии, повторилось спустя некоторое время среди евреев Южной Аравии. В этой колыбели Ислама были воздвигнуты религиозные гонения на евреев, их обращали насильственно в религию Мухаммада. Многие евреи притворно принимали эту религию, продолжая тайно исповедовать свою.

В Иемене появился такой мечтатель, который возомнил себя «мессией». Переселившийся в Египет Моисей Маймонид рассказывал впоследствии об этом человеке:

«В Темане появился человек, объявивший себя послом мессии, призванным расчистить ему путь перед его пришествием. Вокруг него собирались многие люди, евреи и арабы. Он ходил по городам и вводил людей в заблуждение, уговаривая вступить с ним навстречу мессии, пославшему его»¹²². Кончилось это все тем, что через год его схватили, а все приверженцы разбежались.

Во второй половине ХII века в Багдаде правил гаон Самуил бен-Али. Он должен был совмещать в себе духовные и светские функции в одном лице. Он дает разрешение в каждом городе судить и учить. Самуил бен-Али читал в академии лекции Талмуда только для слушателей, которых подготовил другие ученые.

Следует подвести итог, что с времен падения, после смерти Гая, Самуил бен-Али был первым гаоном, авторитет которого признавался в странах Востока и Запада. При нем возобновились гаонские послания: ответы на запросы по части законоведения и религиозной практики. Самуил бен-Али умер около 1200 года, и с тех пор начинается постепенное угасание багдадского автономного очага. Энергичный халиф Ан-Насир¹²³ старался еще поддержать престиж своего небольшого государства. Следуя традиции славного прошлого, он выдал одному из преемников Самуила, Даниилу бен-Элеазару, грамоту (1209 г.), в которой следующим образом определяются объем власти гаона или «рош иешива и его отношения к общинам»¹²⁴. Однако офицальные грамоты не могли уже поднять значение гаоната, представители которого все мельчали. Сфера влияния Багдада все более суживалась. Крупные общины Сирии – Моссул, Алеппо, Дамаск – имели своих вождей с титулами «рош-иешива» и даже «наси», а в политическом отношении подчинялись независимым от халифа местным султанам. Движущие силы восточного еврейства перемещаются в Египет.

Переход власти от Фатимидов к новой династии Аййубидов (1171–1250) не привел к существенным изменениям в положении евреев Египта: они продолжали пользоваться терпимостью со стороны властей и сохранять свою культурную активность. В этот период в Египте поселились многие еврейские ученые из христианских стран. Маймонид, духовный руководитель всего сефардского¹²⁵ еврейства, большую часть своей жизни провел в Фустате, где занимал пост главного врача халифа и был главой еврейской общины Египта. Значительное число письменных памятников этой эпохи сохранилось в Каирской генизе.

Положение евреев резко изменилось к худшему с приходом к власти в Египте мамлюков в середине ХIII в. Мамлюки строго следили за выполнением дискриминационных законов, касающихся зимми¹²⁶ (в то время как Фатимиды и Аййубиды не настаивали на тщательном соблюдении этих законов), а также ввели ряд новых ограничений. Хотя основной целью мамлюкских правителей было ограничение в правах и дискриминация христиан-коптов, наиболее крупной немусульманской общины Египта, действие этих законов распространялось и на египетских евреев.

В целом подводя итоги, можно отметить, что на Ближнем Востоке не было такого гонения на евреев как в странах Европы, напротив иудеи занимали видные места при арабских правителях. Следует также отметить большое кол-во еврейских общин, которые тоже играли важную роль в принятии тех или иных решений.