Главная страница
Навигация по странице:

  • 2. В каких отношениях находится техника со всей культурой

  • псих деятельности. Философские проблемы в области профессиональной деятельности


    Скачать 29.31 Kb.
    НазваниеФилософские проблемы в области профессиональной деятельности
    Дата25.09.2020
    Размер29.31 Kb.
    Формат файлаdocx
    Имя файлапсих деятельности.docx
    ТипДокументы
    #139653

    Министерство образования и науки Республики Казахстан

    Северо-Казахстанский Государственный Университет им. М. Козыбаева

    Кафедра философии

    Тема: «Философские проблемы в области профессиональной деятельности».



    Выполнил: Валиев Р.О.

    Проверил: преподаватель

    Никифоров А.В.


    Петропавовск 2020

    Актуальность курса «философия техники» обусловлена все возрастающей ролью техники в жизни общества, а также неоднозначностью оценки такой роли. С одной стороны, техника сама является величайшим благом цивилизации и обеспечивает множество других благ. С другой стороны, развитие техники привносит в жизнь общества множество новых реалий далеко не позитивного свойства. Кроме того, при любом отношении к технике, человечество уже вряд ли сможет отказаться от нее и от ее развития, а техника становится неотъемлемым сопутствующим элементом дальнейшего бескризисного развития общества. Именно поэтому техника стала важным объектом философской рефлексии.

    В центре изучения философии техники стоят явление (феномен) и сущность техники. Как феномен, то есть явление техника выступает не столько в виде машин, орудий, технических сооружений, но прежде всего как техническая среда. Поэтому к феноменальным характеристикам техники относятся также знания, используемые в технике, техническое поведение людей. Это все — эмпирический материал. Что касается осмысления сущности техники — то это ответ на такие фундаментальные вопросы как: в чем природа техники, как техника относится к другим сферам человеческой деятельности — науке, искусству, инженерии, проектированию, практической деятельности, когда техника возникает и какие этапы проходит в своем развитии, действительно ли техника угрожает нашей цивилизации, каково влияние техники на человека и природу, наконец, каковы перспективы развития и изменения техники.

    Отметим, что эти вопросы заинтересовали мыслителей относительно недавно. Хотя техника как создание орудий и «техника» в смысле технологической стороны всякой деятельности (техника земледелия, техника изготовления вещей, техника любви, техника пения и т. д.) возникла на заре человечества, много тысячелетий тому назад, феномен техники в его современном понимании был выделен и осознан только в ХIХ столетии. Философское же осмысление техники относится ко второй половине и концу XX столетия.

    Хотя еще в античной философии встречается такое понятие как «технэ», но оно означает, собственно, не технику, а всякое искусство делания вещей, начиная от создания картин и скульптуры, кончая техническими изделиями, например военных машин. Ф. Бэкон также обсуждает возможность изготовления машин и технических изделий и пользу, которую они могут принести людям. Но это обсуждение не имеет в виду сам феномен и природу техники, поскольку она еще не выделилась в сознании новоевропейского человека в качестве самостоятельной и, главное, проблемной реальности. Только в ХIХ столетии техника не только осознается как самостоятельная реальность, но и появляются специфические формы рефлексии этой реальности, сначала в методологии технических наук, потом в философии.

    Чаще всего термин «философия техники» указывает не на раздел философии, в котором осмысляется и анализируется техника, сколько отсылает к системе знаний о технике, где используется философская рефлексия (онтологическая, гносеологическая, аксиологическая, праксиологическая, этическая, эстетическая), а также рефлексия историческая, методологическая, проектная, футурологическая, где существуют прикладные исследования и разработки по философии техники. Философский характер этим размышлениям придает, прежде всего, уяснение идеи и сущности техники, понимание места техники в культуре и социальном универсуме, исторический подход к исследованиям техники. Подобные размышления можно назвать трансцендированием, поскольку здесь мы выходим за пределы собственно техники, видим технику как будто «со стороны», «с высоты птичьего полета».

    Но подобное транцендирование случается не всегда. Иногда философия техники выглядит просто как междисциплинарное исследование, представляющее собой вообще широкую рефлексию над техникой. Будем считать это промежуточной ступенью к подлинной философии техники. Философия техники ориентирована на две основные задачи. Первая задача — осмысление техники, уяснение ее природы и сущности — была вызвана кризисом не столько техники, сколько всей современной «техногенной цивилизации». Постепенно становится понятным, что кризисы нашей цивилизации — экологический, эсхатологический, антропологический (деградация человека и духовности), кризис культуры и другие — взаимосвязаны, причем техника и, более широко, техническое отношение ко всему является одним из факторов этого глобального неблагополучия. Именно поэтому нашу цивилизацию все чаще называют «техногенной», имея в виду влияние техники на все ее аспекты и на человека, а также глубинные технические истоки ее развития.

    Вторая задача имеет скорее методологическую природу: это поиск в философии техники путей разрешения кризиса техники, естественно, прежде всего в интеллектуальной сфере новых идей, знаний, проектов. Приведем один пример. Многие философы техники связывают с техникой и техническим развитием кризис нашей культуры и цивилизации. Так  М. Хайдеггер основную проблему видит в том, что современная техника поставила себе на службу -человека (превратила в «по-став», в функциональный элемент техники — и природу, и самого человека). О том же говорит и К. Ясперс, утверждая, что человек становится одним из видов сырья, подлежащего обработке, и не может освободиться от власти созданной им техники. Но, в результате, и природа, и человек деградируют, разрушаются, поскольку становятся простыми функциональными элементами и материалом бездушной машины — поставляющего производства. Мэмфорд видит причину кризиса в другом: чрезмерном усилении в культуре значения «Мегамашин» (сложных иерархических организаций человеческой деятельности).

    Известно, что каково объяснение болезни — таковы и рецепты по ее излечению. Так  М. Хайдеггер предлагает, чтобы человек осознал, что он давно уже сам стал «поставом» и превратил природу в «постав». Мэмфорд призывает разрушить Мегамашину. Многие философы не верят, что проблемы, порожденные техникой, можно решить опять же с помощью техники, пусть даже более гуманной и совершенной. Наоборот, Дж. Мартин, признавая, что «сегодня нам легче уничтожить нашу планету, чем ликвидировать нанесенный ей ущерб», тем не менее, считает, что хотя «эта проблема создана технологией, однако, единственное ее решение — не сдерживать технологию, а всячески развивать ее. Отказаться от технологии или остановить ее дальнейшее развитие, — считает он, — значит обречь мир на невиданные лишения… Необходимо выбрать и развивать те технологии, которые находятся в гармонии с природой». Полемизируя с подобным подходом, Скалимовски пишет: «Техника превратилась для нас в физическую и ментальную опору в столь извращенной и всеобъемлющей степени, что если мы даже осознаем, как она опустошает нашу среду, природную и человеческую, то первой нашей реакцией является мысль о какой-то другой технике, которая может исправить все это». Итак, одни философы полагают, что технику (технологию) необходимо гуманизировать, сделать сообразной природе и человеку, другие уверены, что любая попытка гуманизировать современную техногенную цивилизацию, внедряя в нее в большей степени, чем прежде, человеческие ценности, обречены на провал, поскольку система способна проявить по отношению к таким косметическим операциям исключительную стойкость. Характерно, что обе полемизирующие стороны выдвигают в поддержку своих взглядов достаточно убедительные аргументы.

    Если предположить, что философия техники все же решает две указанные выше центральные задачи (осмысление природы и сущности техники, а также поиски путей и способов выхода из кризиса, порожденного техникой и техногенной цивилизацией), то ее статус — это скорее философия, дополненная частной методологией, а также междисциплинарными исследованиями и разработками. В этом случае философия техники является полноценной неклассической философской дисциплиной. Поэтому в философию техники мы включаем прикладные задачи и проблемы, такие как определение основ научно-технической политики, разработка методологии научно-технических и гуманитарно-технических экспертиз, методология научно-технического прогнозирования, проектирования и др.

    Выделим основные разделы:

    • история техники

    • философские вопросы техники и технического знания

    • методология и история технических наук

    • методология и история проектирования и инженерной деятельности

    Основной трудностью является следующее противоречие предмета «философия техники»: с одной стороны, техника должна «распредмечиваться», исчезать как таковая, уступая место определенным формам деятельности, ценностям, духу, аспектам культуры и т. п.; с другой стороны, подобное «распредмечивание» приводит к исчезновению специфики нашего объекта — техники, когда техника предстает перед исследователем как глубинный и глобальный аспект всякой человеческой деятельности и культуры, а не нечто субстанциальное, что, в общем-то мы интуитивно имеем в виду, мысля технику. В связи с этим возникает дилемма: является ли техника самостоятельной реальностью, именно техникой, а не инобытием чего-то другого, или же техника — всего лишь аспект духа, человеческой деятельности и культуры. Для ее разрешения необходимо на основе исследования истории техники понять, что понимание сущности и роли техники эволюционирует вместе с развитием культуры. Поэтому результатом философского осмысления феномена и сущности техники может стать открытие и понимание основных тенденций, закономерностей развития техники и ее роли в истории.

    В этом разделе мы рассмотрим творчество первых представителей философии техники с момента ее зарождения: прежде всего в Германии и России в конце XIX — начале XX веков. В их работах уже содержалась в зачаточной форме вся будущая проблематика философии техники.

    Еще в 1903 г. русский инженер и философ техники П. К. Энгельмейер, делая доклад — библиографический очерк «философии техники» — Политехническому обществу, попытался представить зарождение этой новой отрасли философской науки. «Современную нам эпоху недаром называют технической: машинная техника распространяет свое влияние далеко за пределы промышленности и воздействие ее сказывается чуть ли не на всех сторонах современной жизни культурных государств… И вот: мыслители и ученые самых разнообразных сфер начинают изучать этот, доселе не вполне еще оцененный фактор. И здесь по мере изучения открываются все новые и новые умозрительные горизонты. Тем не менее, все, что до сих пор сделано, можно назвать только расчисткой места для будущего здания, которое можно пока, за недостатком более подходящего слова, назвать философией техники». В этом очерке Энгельмейер собрал множество работ, так или иначе касающихся различных сторон этой проблематики. Однако среди них можно выделить две линии: первая идет от философствующих инженеров (это — Э. Гартиг, Фр. Рело и А. Ридлер), вторая — от философов — Э. Капп, А. Эспинас, Ф. Бон.

    Эрнст Капп (1808—1896) был первым, кто совершил смелый шаг — в заголовке своей работы «Основные направления философии техники» он соединил вместе два ранее казавшиеся несовместимыми понятия «философия» и «техника». Основоположениями его философии техники являются «антропологический критерий» и «принцип органопроекции».

    Формулируя свой антропологический критерий, Эрнст Капп подчеркивает: каковы бы ни были предметы мышления, то, что мысль находит в результате всех своих исканий, всегда есть человек. Поэтому содержанием науки в исследовательском процессе вообще является ничто иное, как возвращающийся к себе человек. Капп считает, что именно в словах древнегреческого мыслителя Протагора — «Человек есть мера всех вещей» — был впервые сформулирован антропологический критерий и сформировано ядро человеческого знания и деятельности. Именно благодаря тому, что человек мыслит себя в природе и из природы, а не над ней и вне ее, мышление человека становится согласованием его физиологической организации с космическими условиями.

    Осмысливая понятие внешнего мира человека, Э. Капп замечает, что для него недостаточно слова «природа» в обычном понимании. К внешнему миру, окружающему человека, принадлежит также множество вещей, которые являются его созданием. Будучи искусственными произведениями в отличие от естественных продуктов (природа доставляет для них материал), они образуют содержание мира культуры. Э. Капп проводит четкое разграничение «естественного» и «искусственного»: то, что вне человека, состоит из созданий природы и созданий человека.

    Этот исходящий от человека внешний мир является, с точки зрения Каппа, реальным продолжением его организма, перенесением вовне, воплощением в материи, объективированием своих представлений, т. е. части самого себя, нечто от своего собственного «Я». Это — отображение вовне, как в зеркале, внутреннего мира человека. Но созданный человеком искусственный мир становится затем средством самопознания в акте обратного перенесения отображения из внешнего мира во внутренний. В том числе таким образом человек познает процессы и законы своей бессознательной жизни. Короче говоря, «механизм», бессознательно созданный по органическому образцу, сам служит для объяснения и понимания «организма». В этом и состоит суть принципа органической проекции Эрнста Каппа.

    Капп отмечает, что человек бессознательно делает свое тело масштабом для природы. Так возникла, например, десятичная система счисления (десять пальцев рук). Однако принцип органопроекции легко объясняет только возникновение первых простейших орудий. При его применении к сложным орудиям и машинам возникают проблемы. Хотя Капп и предупреждает, что органическая проекция может и не позволять распространять формальное сходство и что ее ценность в преимущественном выражении основных связей и отношений организма, этим проблемы не снимаются. В качестве примера возьмем, вслед за Каппом, паровую машину. Форма ее как целого не имеет ничего общего с человеком, схожи лишь отдельные органы. Но когда паровая машина начинает функционировать, например, в локомотиве, то сразу обнаруживается сходство ее общего целесообразного механического действия с органическим единством жизни: питание, изнашивание частей, выделение отбросов и продуктов сгорания, остановка всех функций и смерть, если, скажем, разрушена важная часть машины, сходны с жизненными процессами животного. Капп подчеркивает, что это уже не бессознательное воспроизведение органических форм, а проекции, т. е. вообще живого и действующего как организм существа. Именно эта своеобразно-демоническая видимость самостоятельной деятельности и поражает больше всего в паровой машине.

    Далее Капп переходит от отдельных созданий техники к тем могучим культурным средствам, которые не укладываются в понятие аппаратов и имеют характер систем. Таковы, например, железные дороги и телеграф, покрывшие сетью весь земной шар. Первые, особенно при соединении рельсовых путей и пароходных линий в одно целое, являются отражением системы кровеносных сосудов в организме. Это коммуникационная артерия, по которой циркулируют продукты, необходимые для существования человечества. Второй естественно сравнить с нервной системой. Здесь, по мнению Каппа, органопроекция празднует свой триумф: сначала бессознательно совершающееся по органическому образцу построение, затем взаимное узнавание оригинала и отражения (по закону аналогии) и, наконец, подобно искре вспыхивающее сознание совпадения между органом и орудием вплоть до тождества.

    Кстати, косвенным подтверждением принципа органопроекции, понятого, конечно, не буквально, является развитие современной микроэлектроники, которая, перепробовав (бессознательно) всевозможные материалы, выбрала для интегральных схем в качестве наиболее оптимального материала кремний. Но именно его еще раньше эволюция «выбрала» исходным материалом органических тел. Послойный синтез твердотельных интегральных структур, развитый в современной технологии производства микроэлектронных схем, также наиболее распространен в живой и неживой природе (например, рост кристаллов, годичный рост деревьев, образование кожи). Здесь «органопроекция» имеет тенденцию к отображению по крайней мере нижних уровней структуры биосинтеза. Причем технологические приемы послойного синтеза эффективно (и бессознательно) применялись в первобытных технологиях, начиная с неолита, например, при производстве украшений, в полиграфии, при изготовлении корабельной брони. Концепция органопроекции — первая попытка философской экспликации генезиса техники и ее «антропных» начал.

    Особая роль в развитии философии техники в России принадлежит Петру Климентьевичу Энгельмейеру (1855—1940/41), который был первым философом техники в России. Его дед, выходец из Германии, изучал медицину в Петербурге и был в Вологде начальником медицинского управления. Петр Энгельмейер окончил гимназию в Москве и посещал лицей в Ницце. Он владел немецким, французским, английским и итальянским языками. В 1874—1881 годах он учился в Императорском Московском техническом училище и по окончании его получил диплом инженера-механика. Он увлекался также различными другими областями техники (электротехникой, самолетостроением, автомобилизмом и т. д.). Был редактором и издателем журнала «Техник», учителем механики в средней технической школе, в воскресной и вечерней школе для рабочих, инженером на машиностроительном заводе в Москве и т. д. Перу Энгельмейера принадлежит около ста статей, брошюр и книг (из них около 20 на немецком и французском языках).

    Еще в 1898 году в брошюре «Технический итог XIX века» П. К. Энгельмейер следующим образом формулирует задачи философии техники:

    1. В любой человеческой активности, при всяком переходе от идеи к вещи, от цели к ее достижению мы должны пройти через некоторую специальную технику. Но все эти техники имеют между собой много общего. Одна из задач философии техники как раз и состоит в том, чтобы выяснить, что же такое это общее?


    2. В каких отношениях находится техника со всей культурой?

    3. Соотношение техники с экономикой, наукой, искусством и правом.

    4. Разработка вопросов технического творчества.

    «Одним словом техника есть только одно из колес в гигантских часах человеческой общественности. Внутреннее устройство этого колеса исследует технология, но она не в силах выйти за свои пределы и выяснить место, занимаемое этим колесом и его функцию в общем механизме. Эту задачу может выполнить только философия техники».

    П.К. Энгельмейер следующим образом определяет сущность техники: «Сущность техники заключается не в фактическом выполнении намерения, но в возможности воздействия на материю…Природа не преследует никаких целей, в человеческом смысле этого слова. Природа автоматична. Явления природы между собой сцеплены так, что следуют друг за другом лишь в одном направлении: вода может течь только сверху вниз, разности потенциалов могут только выравниваться. Пусть, например, ряд А-В-С-Д-Е представляет собой такую природную цепь. Является фактически звено А, и за ним автоматически следуют остальные, ибо природа фактична.

    А человек, наоборот, гипотетичен, и в этом лежит его преимущество. Так, например, он желал, чтобы наступило явление Е, но не в состоянии его вызвать своею мускульной силой. Но он знает такую цепь А-В-С-Д-Е, в которой видит явление А, доступное для его мускульной силы. Тогда он вызывает явление А, цепь вступает в действие, и явление Е наступает. Вот в чем состоит сущность техники».

    Энгельмейер показывает тесную связь философии техники (техницизма) с теорией деятельности, которую он впоследствии называет «Активизм». «На этом пути философия техники разрастается в философию человеческой деятельности».

    Одно из центральных мест в философии техники Энгельмейера занимает теория технического творчества, суть которой выражается в так называемом трехакте. «Творчество зарождается из желания (потребности, наклонности, аппетита) и выявляется в некоторой обстановке, которую оно изменяет сообразно с желанием. Стало быть, творчество выражается, в конце концов, в прямом воздействии на окружающую обстановку. Но тут замечается еще и промежуточный момент: составление плана действия. В составлении плана действуют два агента, существенно различные, один бессознательный, вне-логический — это интуиция, другой сознательный, логический — это рассуждение. А выполнение плана на деле совершается за счет третьего агента, телесного, двигательного, способного воздействовать на окружающую материю.

    Отсюда видно, что механизм творчества есть трехакт, которого три акта суть функции трех вышесказанных агентов. Первый акт есть функция интуиции, второй — рассуждения, третий — организованного рефлекса. В первом акте под давлением первоначального желания составляется идея, которая ставит цель. Во втором акте рассуждение вырабатывает из идеи план действий. В третьем акте этот план приводится в исполнение».

    Теория технического творчества, разработка которой была начата в трудах Энгельмейера, активно развивалась в течение XX века в трудах А. Осборна, Г. С. Альтшуллера и др. Выявление философской основы технического творчества позволяет не только повысить его эффективность, но также выявляет его смысл, особенно в контексте нарастания так называемых «глобальных проблем современности».


    написать администратору сайта