Фома Аквинский. Фома аквинский. Жизнь и творения
 Скачать 52.5 Kb.
|
|
ФОМА АКВИНСКИЙ. ЖИЗНЬ И ТВОРЕНИЯ ФОМА АКВИНСКИЙ, сын графа Ландольфа Аквинского. Родился в 1225 или 1227 близ Аквино. Первоначальное воспитание получил у бенедиктинских монахов в монте Кассино; с 11 до 17 лет был послушником в Неаполе в ордене доминиканцев. Доминиканцы послали его в Париж, но по дороге он был перехвачен своими братьями и привезен в родовое имение: семья хотела заставить его выйти из ордена. Ему удалось бежать в неаполь, где он и принял пострижение. Орден послал его в Кельн к Альберту Великому, с которым Ф. был в Париже в 1245. Уже в школе Альберта Ф.А. обратил на себя внимание своими выдающимися способностями. В 1252 орден вновь послал Ф.А. в Париж для приобретения докторской степени, ради чего он написал сочинение "De ente et essentia" и "De principio naturae". Степень доктора Ф.А. получил лишь в 1257, ибо Парижский университет в то время был в ссоре с доминиканцами. Докторат был приобретен Ф.А. одновременно со знаменитым Бонавентурой. Долгое время Ф.А. учил с большим успехом в Париже и начал там свое главное произведение "Сумма философии, об истине католической веры против язычников", оконченное в Италии (в 1264), куда его вызвал папа Урбан IV, назначив профессором в Болонье. Умер Ф.А. на пути в Париж в 1274. Папа Иоанн XXII канонизировал его в 1323. Полное собрание его сочинений издано в Риме в 1570 - 1571 в 17 томах in folio. Главные сочинения Ф.А. - "Комментарии на Петра Ломбардского" и две "Суммы", философская и теологическая. Значение Ф.А. не в его оригинальности, не в открытии новых научных истин. А в систематизации и приспособлении различных отраслей знания, в сочетании религиозных положений с философскими истинами. Если и нельзя признать Ф.А. творческим умом, то все же его следует ценить высоко, по примеру Данте; в нем полнее всего выразился дух 13 века, его христианское мировоззрение. Однако христианские истины не поглощают собой все у Ф.А. наряду с религией он признает самостоятельную область исследования разума. Подобно тому как христианские догматы служат Ф.А. руководством в делах веры, так Аристотель является для него основанием науки и философии. Его дело состояло в возможно полном проникновении христианского мировоззрения Аристотелевой философией, причем, однако. Область веры нисколько не смешивается с областью знания; ссылка на Бога в физических вопросах считается Ф.А. asulum ignorantiae (прибежищем невежества), точно так же как перенесение понятий физического мира в царство благодати признается неправомерным. Царство благодати выше царства природы, но первое не уничтожает относительной самостоятельности второго (gratia naturam non tollit, sed perficit). Как природа является подготовительной ступенью для царства благодати, с которым человек знакомится в Откровении, так царство благодати ведет к царству славы и к самому Богу, соединение с которым возможно только в моменты мистического экстаза в интеллектуальном созерцании. Это грандиозное здание, различные ступени которого ведут постепенно к единому началу. Требовало немалого труда при его детальной обработке, и значение Ф.А. обнаруживается именно в том, как он частные проблемы подвергает логической обработке и делает способными стать элементами цельного, стройного миросозерцания. "Идея порядка, - говорит Эйкен, - господствующая в средневековом строе и мировоззрении. Получает наиболее соответствующую форму в системе Ф.А."; поэтому он и становится лучшим выразителем средневекового мировоззрения. Главная проблема философии схоластического периода состояла в определении бытия. Два направления - реализм и номинализм - решали ее в противоположном духе. Церковь отнеслась одинаково строго к обоим направлениям, осудив номинализм (концептуализм) Абеляра и реализм Амальриха их Бены. С точки зрения реализма только общее, идея существует; предмет науки есть общее в предметах, которые различаются не по существу, а лишь по своим акциденциям, случайным признакам. Познать общее - значит познать все. Номинализм защищает частное, отдельные предметы, утверждая, что общее знание есть отвлечение, нисколько не охватывающее природы предметов. Ф.А. в этом споре пошел по стопам своего учителя Альберта Великого, избрав средний путь умеренного реализма, которому учил Аристотель. Он признает, что общее не имеет отдельного бытия, что "общих сущностей" нет и что индивидуальные отличия предметов и составляют их природу; общее существует в предметах и разум извлекает его из них; однако в ином смысле Ф.А. не отвергает общее, поскольку идеи могут быть рассматриваемы как мысли божества и деятельность их опосредствованно проявляется в предметном мире. Таким образом, Ф.А. признает троякого рода универсалии: ante rem (до вещей) - поскольку они суть мысли Бога, in re (в вещах) - поскольку они составляют общую сущность вещей, и post rem (после вещей) - поскольку ум человека извлекает их из предметов и образовывает понятия. Учение Ф.А. является эклектизмом, попыткой сочетать номинализм с реализмом признанием относительного значения каждого из них. Принцип индивидуации Ф.А. видит в материи как начале, способном к восприятию форм. Нематериальные формы делятся у Ф.А. на несколько групп: Бог, ангелы, души и не отделимые от материи формы объектов чувственного восприятия. Бог есть безусловно чистая форма, чистая актуальность. Бытие Бога может быть доказано а posteriori, из явлений: во-первых, движение предполагает неподвижный первый двигатель; во-вторых, цепь причин и следствий не может идти в бесконечность - нужно предположить существование первой причины; в-третьих, случайное предполагает необходимое; в-четвертых, все предметы различаются качественно и по степени совершенства представляют лестницу, следовательно, должно быть нечто, представляющую высшую ступень реальности и совершенства; в-пятых, целесообразность заключает в себе указание на бога как источник ее. Все конечное сотворено из ничего, причем Бог выбрал лучший из возможных миров. В этом пункте Ф.А. разошелся с Аристотелем. Который допускал вечность мира. Душа человека, как и ангелы. Есть нематериальная форма. Ф.А. повторяет не только определение Аристотеля (душа есть энтелехия), но и деление функций души, причем, однако, он приписывает разуму все душевные функции, не только познавательную, но и растительную, и чувствующую. В объяснении процесса познания Ф.А. следует за Аристотелем, отказавшись от представления о врожденном знании. Он учит о бессмертии души, возражая против аверроистского учения о единстве интеллекта и против понимания Аверроэсом Аристотелевой философии. Бессмертие души Ф.А. понимает a parte post, но не а раrte ante, т.е. он отрицает предсуществование. Бессмертие есть следствие нематериальности души. И в этике Ф.А. следует за Аристотелем в определении и разделении добродетелей. Созерцанию он отдает предпочтение перед практикой; к четырем кардинальным добродетелям древних он прибавляет три теологические добродетели: веру, надежду и любовь. Свободу воли ФА. Понимает в смысле психологического детерминизма. Выбор зависит от нас, но в добре мы не свободны в том смысле, что нуждаемся в благодати. В учении Ф.А. о государстве влияние Аристотеля тоже велико. Государство есть произведение человеческого искусства. Власть в государстве сравнивается с властью Бога во вселенной, душой в теле. Законы разделяются на две группы: божественные (leges aeternae, divinae) и человеческие. Ф.А. называют doctor universalis - и это справедливо в том отношении, что он подверг самой детальной обработке, с определенной точки зрения, все вопросы философии. К числу знаменитейших последователей Ф.А. принадлежат Данте и Франциско Суарес (ум. 1617), имевший влияние и на представителей новой философии, например, на Спинозу. Ф.А. был величайшим католическим философом; папа Лев XIII в 1880 признал изучение его обязательным в католических школах. С этого времени началось неотомистское движение, выразившееся в основании института для изучения философии Ф.А., в нескольких журналах, посвященных изучению и распространению философии Ф.А. Молитва Св. Фомы Аквинского (после мессы) Благодарение творю тебе, Господь, святой Отец, всесильный вечный Бог, который меня, грешника и недостойное чадо твое, не из-за моих заслуг, а единственно по милости твоей, удостоил насытить драгоценным Телом и Кровью Сына твоего, Господа нашего Иисуса Христа. И я молю, чтобы это святое причастие стало бы мне не приговором, а спасительным знаком прощения. Да будет оно мне оружием веры и щитом доброй воли. Да будет изгнание моих пороков, избавление от вожделения и похоти; да будет увеличение доброты и терпения, кротости и послушания и всех добродетелей; пусть будет твердая защита от всех врагов, видимых и невидимых; от всех моих волнений, как плотских, так и духовных, пусть будет совершенное успокоение: в тебе, едином и истинном Бoгe, моя приверженность и счастливое завершение моего конца. И я умоляю тебя, чтобы ты удостоил привести меня на этот несказанный пир, где будешь ты с Сыном твоим и Святым Духом. Со святыми твоими ты есть истинный свет, полное изобилие, вечная радость, веселье и совершенное счастье. Во имя Господа нашего Христа. Аминь. ТЕОЛОГИЯ И НАУКА (отрывок) ...Для спасения человеческого было необходимо, чтобы сверх философских дисциплин, которые основываются на человеческом разуме, существовала некоторая наука, основанная на божественном откровении; это было необходимо прежде всего тому, что человек соотнесен с богом как с некоторой своей целью. Между тем эта цель не поддается постижению разума; в соответствии со словами Исайи (гл.64, ст.4): "Око не зрело, боже, помимо тебя, что уготовал ты любящим тебя". Между тем должно, чтобы цель была заранее известна людям, дабы они соотносили с ней свои усилия и действия. Отсюда следует, что человеку необходимо для своего спасения нечто такое, что ускользает от его разума, через божественное откровение. Притом даже и то знание о боге, которое может быть добыто человеческим разумом, по необходимости должно быть преподано человеку через божественное откровение: ибо истина о боге, отысканная человеческим разумом, была бы доступна немногим, притом с примесью многочисленных заблуждений, между тем как от обладания этой истиной целиком зависит спасение человека, каковое обретается в боге. Итак, для того чтобы люди достигли спасения и с большим успехом, и с большей уверенностью, необходимо было, чтобы относящиеся к богу истины богом же и были преподаны в откровении. Итак, было необходимо, чтобы философские дисциплины, которые получают свое знание от разума, были дополнены наукой, священной и основанной на откровении (Сумма теол., I, q.1, 1 с). Хотя человек не обязан испытывать разумом то, что превышает возможности человеческого познания, однако же то, что преподано богом в откровении, следует принять на веру (Сумма теол., I, q.1, 1 ad 1). Различие в способах, при помощи которых может быть познан предмет, создает многообразие наук. Одно и то же заключение, как то, что земля кругла, может быть сделано и астрологом, и физиком, но астролог придет к нему через посредство математического умозрения, отвлекаясь от материи, физик же через посредство рассуждений, имеющих в виду материю. По этой причине нет никаких препятствий, чтобы те же самые предметы, которые подлежат исследованию философскими дисциплинами в меру того, что можно познать при свете естественного разума, исследовала наряду с этим и другая наука в меру того, что можно познать при свете божественного откровения. Отсюда следует, что теология, которая принадлежит к священному учению, отлична по своей природе от той теологии, которая полагает себя составной частью философии (Сумма теол., I, q.1, 1 ad 2). ...Священное учение есть наука. Следует, однако, знать, что природа наук бывает двоякой. Одни из них таковы, что зиждутся на основоположениях, непосредственно отысканных естественной познавательной способностью, как то: арифметика, геометрия и другие в этом же роде. Другие таковы, что зиждутся на основоположениях, отысканных при посредстве иной, и притом высшей, дисциплины; так, теория перспективы зиждется на основоположениях, выясненных геометрией, а теория музыки - на основоположениях, выясненных арифметикой. Священное учение есть такая наука, которая относится ко второму роду, ибо она зиждется на основоположениях, выясненных иной, высшей наукой; последняя есть то знание, которым обладает бог, а также те, кто удостоен блаженства. Итак, подобно тому как теория музыки принимает на веру основоположения, переданные ей арифметикой, совершенно также священное учение принимает на веру основоположения, преподанные ей богом (Сумма теол., I, q.1, 1 ad 2). Эта наука (теология) может взять нечто от философских дисциплин, но не потому, что испытывает в этом необходимость, а лишь ради большей доходчивости преподаваемых ею положений. Ведь основоположения свои она заимствует не от других наук, но непосредственно от бога через откровение.Притом же она не следует другим наукам, как высшим по отношению к ней, но прибегает к ним, как подчиненным ей служанкам, подобно тому как теория архитектуры прибегает к служебным дисциплинам или теория государства прибегает к науке военного дела. И само то обстоятельство, что она все-таки прибегает к ним, проистекает не от ее недостаточности или неполноты, но лишь от недостаточности нашей способности понимания: последнюю легче вести от тех предметов, которые открыты естественному разуму, источнику прочих наук, к тем предметам, которые превыше разума и о которых трактует наша наука (Сумма теол., I, q.1, 5 ad 2). |