Вск. И мир рушитсяНаправленность Гет
 Скачать 2.12 Mb.
|
|
Примечание к части *отбечено 235/497 Боль Элоиза Нордвин шла по белому коридору. Запах настоек бил в нос, не давая забыть, где и почему она находится. Уже долгое время девушка ходила сюда каждый день, но потом надо было садиться на алый паровоз и ехать в школу, и ежедневные визиты стали недоступны. На выходных Макгонагалл открыла для нее камин, чтобы девушка снова могла оказаться у матери в больнице Святого Мунго. В последние дни Алекс сильно ее поддерживал, за что когтевранка была ему очень благодарна. А еще ее взгляд время от времени сам находил в толпе светлые волосы Драко Малфоя или широкую спину Грегори Гойла. О смерти их родителей трубили все газеты. Пять Пожирателей и четыре мракоборца. Отцы этих семикурсников были преступниками, но такой участи не заслуживал никто. И ей было жалко этих парней, потому что она и сама была ближе чем когда-либо к чему-то подобному. Ее матери просто повезло, по крайней мере так сказали колдомедики. Проклятие угодило в руку, которой она вовремя прикрыла грудную клетку. В противном случае ее бы уже было не спасти. Каждый раз заходя к маме в палату, она ловила себя на мысли, что должна была успеть узнать что-то. Должна была их остановить. Да, она отдавала себе отчет, что она просто девушка, еще даже не закончившая школу. Но Гарри Поттер тоже победил в войне, будучи всего на год старше ее нынешнего возраста. И это давало надежду. Надежду на то, что она докопается до истины. Ее жизнь превратилась в ожидание вечера, когда она могла страницу за страницей пролистывать древние фолианты. Она все еще ждала письмо с расшифровкой того древнего текста про Орден Дракона, который нашел Алекс, но понимала, что даже у того, кому она писала, это займет много времени. Тем не менее, она буквально чувствовала, насколько это важно. - Элоиза. - Очень слабый голос ее мамы вырвал девушку из мира мыслей. - Мама. - Она выдохнула, сдерживая слезы. Она впервые очнулась при ней со времени нападения, до этого дня все моменты бодрствования ее мамы проходили во время ее отсутствия. - Ты как? - Гермиона Грейнджер. - Прошептала ее мать еле слышно. - Предупреди ее... Он сказал, это важно. Они ближе, чем все думают...Я не успела... - И она снова погрузилась в мир небытия. - Помогите. - Крикнула девушка, колдомедикам, дежурившим в коридорах. Те забежали в палату и начали произносить на ее мамой сложные заклинания. Ее выгнали в коридор. И последовали мучительные минуты паники и ожидания. Потом один из целителей вышел и сказал, что ее маму пришлось ввести в кому. И что они контролируют ситуацию. Элоиза сидела на кушетке и ее мысли метались между мамой и словами, которые она услышала. - Предупредить Гермиону Грейнджер о чем? Кто ближе? Ближе к чему? Кто предупредил? - Шептала девушка как мантру, опустив голову на руки. - Мама, как же ты мне нужна. - И слезы наконец хлынули из голубых глаз. 236/497 *** Он стоял на астрономической башне и смотрел на пейзаж. Холодный ветер бил в лицо, но Гарри было плевать. Он снова окунулся в один из своих ночных кошмаров. Он хотел бы винить Гермиону за то, что не сказала, но не мог, так как сам был на ее месте, предпочтя просто тихо исчезнуть с поля боя без прощаний. Но он ненавидел это чертово проклятие, это осознание того, что близкий человек на волосок от смерти. Гарри был благодарен, что Малфой ему сказал. Осталось только сообщить Джинни и Рону. Он боялся реакции друга, который только недавно начал оправляться от смерти брата, но осознавал, что если не сказать, будет хуже. Фред погиб на его глазах, и теперь ему предстояло смотреть, как умирает Гермиона. Колени подогнулись и он рухнул на них на каменный пол. Физические боль отрезвляла, но не спасала от отчаяния. Снова опасность, снова осознание, что любимый человек умирает. Внезапно на него накатила волна понимания. Гермиона уничтожила единственный артефакт, способный ей помочь. И самое страшное - он не мог ее винить, зная, что сам поступил бы также. И все, что он чувствовал - боль. *** Рон и Джинни узнали от него на следующий день. Джинни сдерживала слезы, сжав зубы, чтобы унять дрожание губ. Она всегда была сильной. Его Джинни Уизли. И сейчас она взяла его руку в свою и сжала. - Мы должны ей помочь. - Сказала она решительно. - Не знаю как, но должны. - Надо поговорить с Малфоем. - Севшим голосом сказал Рон. - Думаю, сначала надо поговорить с ней. - Твердо произнес Гарри. - Подожди. - Джинни замерла. - Она уничтожила его, да? Тот артефакт. - Зачем она это сделала? - Рон буквально сорвался на крик, гулким эхом отдававшийся в пустом туалете Плаксы Миртл, где проходил разговор. - Как она могла? Это же был ее шанс! - Рон! - Гарри повысил голос, чтобы друг замолчал. - Неужели ты не понимаешь? Она не смогла бы жить, зная, что забрала чужую жизнь. После этого Рон замолчал и больше не сказал ни слова. Он понимал, что Гарри прав. Но все его существо кричало о несправедливости, о том, что Гермиона должна жить. *** Пэнси сидела за столом и писала эссе. Девушка переживала за Драко, по которому смерть Люциуса ударила сильнее, чем он показывал. И за отца, 237/497 который был в Азкабане. Хотя рациональная ее часть понимала, что если бы преступник хотел его убить, то отец бы уже был похоронен в их фамильном склепе. Девушка окунула перо в чернильницу и поднесла к пергаменту. Блейз успокаивал ее накануне вечером, утверждая, что они справятся. Но она не могла быть в этом так уверена. Слишком близко эта подпольная война подкралась к окружающим ее людям. Теперь они работали в команде с Поттером. И почему-то ей было спокойнее от этого. Она стала уважать этих ребят. И то, что Грейнджер согласилась помочь Блейзу в его сумасшедшей вылазке, даже не зная ее, было поразительным. И теперь, когда маятник уничтожен, жить стало хоть капельку проще. А еще ее мучала совесть за то, что во время финальной битвы она вскочила с места, выкрикнув, чтобы люди хватали Поттера. Тогда за нее говорила паника, и сейчас ей было стыдно перед людьми, которые ей помогали. Панси поправила прическу. Мать писала ей, что у них проблемы с проектом финансирования одной сети аптек. Девушка понимала, что мама все больше и больше полагается на нее. У аристократов не было принято, чтобы женщина занималась всеми делами. Но сейчас, когда ее отец был в тюрьме, все свалилось на мать, которая не была к этому готова. В отличие от нее. Да, ее готовили к удачному замужеству, но отец придерживался прогрессивных взглядов и стремился научить дочь управлению собственным бизнесом. Видимо он всегда мечтал о наследнике, а была только Пэнси. И теперь она вынуждена была помогать матери разбираться с различными бумагами и контрактами. Драко как- то раз сказал, что у нее есть хватка. И это польстило девушке. Сейчас же Пэнси чувствовала себя разбитой. Не было сил решать вопросы, и хотелось просто сидеть в кресле и листать журналы, разглядывая колдографии моделей. Мода всегда была ее отдушиной, позволяя отключить мозг и расслабиться. Это было, пожалуй, единственным, что соответствовало ее манере поведения, которую она всем показывала. Ей чертовски надоедало держать образ беззаботной девчонки и не выдавать всех переживаний. Но она справлялась. Гораздо проще было флиртовать с важными партнерами и убеждать их, что они сами решили заключить сделку, а потом просто восхищаться их корпорациями. И они велись, думая, что возглавляют игру. К сожалению, текущая ситуация не позволяла выйти из нее так легко. Они воевали против неизвестного и очень сильного врага. Пэнси закусила губу, думая, что же им делать. Поиски пока не увенчались успехом. привидения ничего не докладывали, нападавшие не были известны, было неясно, откуда взялся гиппогриф и откуда у их противников информация. Было сложно и страшно. Даже страшнее, чем некоторые моменты войны. Она всегда знала, что метка ей не грозит. Лорд всегда был предвзят и считал молоденьких девушек слишком поверхностными и не готовыми к служению великой цели. И она поддерживала этот образ. Но Пэнси очень боялась за Блейза. Паркинсон вздохнула и отложила эссе, понимая, что голова забита другими мыслями. Впрочем, через пару секунд ее рука потянулась к пергаменту и она принялась писать письмо, которое могло им помочь. *** 238/497 Гермиона сидела на кресле, держа в руках роман, подаренный Джинни. Всю домашнюю работу по рунам и защите она уже сделала, так что могла позволить себе немного отдыха. От чтения ее оторвал голос Гарри, незаметно подошедшего сбоку. - Нам надо поговорить. - Он произнес это медленно, сдерживая эмоции, которые кипели в нем, словно гремучее зелье, поставленное на огонь. - Хорошо, садись. - Девушка подвинулась. - Не здесь, Гермиона. Пойдем в штаб. - Она насторожилась. Что-то во взгляде Гарри показалось ей неправильным. Там снова была печаль и страх. Девушка надеялась, что уже никогда не увидит в зеленых глазах этих эмоций. Они дошли до туалета Плаксы Миртл в тишине, так сильно им не свойственной. Когда Гермиона толкнула дверь и увидела там Джинни и Рона, сидящих на диване, понимание начало приходить. - Гермиона, почему ты не сказала? - Тихо сказал Рон, смотря в карие глаза подруги. В его взгляде читался укор. И Гермиона поняла, что выкручиваться бесполезно. Они знают. - Я не хотела говорить. Не хотела, чтобы вы страдали. - Гермиона опустила глаза в пол. - Как ты справляешься? - Спросила Джинни, которую сейчас больше всего волновало состояние подруги. Она слишком давно знала Гарри, чтобы понимать, почему Гермиона сейчас вела себя точно также, как любимый Джинни волшебник. - Я нормально. Правда. - Почти шепот. - Я пью зелье, которое купирует болезнь. Оно помогает, я ее почти не чувствую. Я... Простите меня. - Голос сорвался, и из горла вырвался сдавленный всхлип. - Гермиона. - Гарри положил руки ей на плечи и притянул к себе. Он обнимал подругу и чувствовал, какая она хрупкая, ощущал, как трясутся ее плечи, и снова чувствовал вину, потому что не был рядом. - Мы будем просматривать все книги, пока не найдем решение. - Уверенно сказал Рон. - Гермиона, мы рядом, и мы будем бороться. - Спасибо вам. - Она знала, что не имеет права сейчас плакать перед ними, потому что виновата, потому что врала. - Я уже многое просмотрела. - Что за зелье ты пьешь? - Задала вопрос Джинни. - Раз оно помогает, нам нужно от чего-то отталкиваться. -Оно... - Девушка замялась. - Его делает Малфой. - Больше она решила ничего не говорить. - Давно он знает? - Спросил Рон, но тут же пожалел о нем, потому что слова прозвучали как упрек. 239/497 - Да. - Они поняли, что она сказала, только по движению губ, настолько тихо прозвучало слово. - Кто еще знал? - Гарри видел состояние девушки и не хотел устраивать допрос. - Кто-то шантажировал нас, поэтому это важно. - Парень постарался, чтобы в его голосе не отражалась обида. - Нотт. - Также тихо произнесла Гермиона. - Он узнал случайно. Он дал рецепт зелья. Ни он, ни Малфой не могли никому сказать. Они мне помогли, поэтому я им доверяю. - Хорошо. - Гарри просто принял то, что она сказала. Он доверял ей, привык всегда доверять. И сейчас он не злился на нее, потому что знал, что не имел права. *** Разговор с ребятами был очень тяжелым. Они сидели в их убежище несколько часов. Иногда просто молчали, иногда ребята пытались выяснить как могут помочь. Девушка была им благодарна за то, что они ни слова не сказали про уничтоженный артефакт. И сейчас, она шла по коридору, мимо кабинетов и картин, а из ее глаз текли слезы. Она видела боль в глазах Гарри, Рона и Джинни. Страдания на лицах дорогих ей людей. И понимала, что такого не должно быть. Ноги сами привели ее к Выручай-комнате. Когда дверь появилась, девушка зашла в так хорошо знакомое помещение. Он был там. Сидел на диване с книгой в руках. Его поза была расслабленной, а на столике стояла чашка с чаем. И эта непринужденность породила волну самого настоящего гнева, зарождавшегося в душе Гермионы. - Зачем? Кто просил тебя им говорить? Они страдают! - Она сорвалась на крик. Малфой лишь медленно отложил книгу и встал. Гермиона замерла посреди комнаты, глядя на парня, который все также спокойно смотрел на нее. - Я тебя просила? Как ты мог?! - Обвинения было так легко говорить. Да, быть может, не измотанная тяжелым диалогом с ребятами, она бы не стала на нем срываться, но история не терпит сослагательного наклонения. - Грейнджер, они имеют право знать. - Он стоял в паре метров от девушки и смотрел на ее лицо: в глазах стояли слезы, волосы растрепались, а галстук слегка съехал в сторону. - А я имею право не говорить! Какого черта ты меня этого права лишаешь? Возомнил себя справедливым? - Последняя фраза была жесткой, но в тот момент девушка не думала. Ее руки тряслись, а всхлипы один за одним вырывались наружу. - Да? И зелье меня тоже никто не просил делать. Но что-то ты его пьешь. - Она задела его за живое. Сказала, что он лишь возомнил себя справедливым, не являясь таким. Поэтому в его словах был яд. - По крайней мере добавлять свою кровь и использовать темные ритуалы точно никто не просил. - Она выпалила это на одном дыхании, не сразу осознав, что 240/497 сказала. В своем состоянии она плохо контролировала происходящее. Все казалось каким-то сюрреалистическим безумием. - Вот как? - Он замер, за секунду натянув на лицо ледяную маску отстраненности. - Нотт что, рассказывает тебе обо всем? - В душе что-то неприятно кольнуло. Словно бы слабый укол ревности, смешанный с обидой и злостью. - Вы не особо следите, чтобы вас не услышали. - Почему-то она решила, что важно уточнить, что Нотт тут ни при чем. - И вообще, какое тебе дело? Я ничего не просила! Не просила говорить моим друзьям! Не просила! Так зачем стараешься? Что тебе это даст? - Теперь это была настоящая истерика. - Да? - Он тоже начал выходить из себя. - А ты не думала, Грейнджер, что я не хочу видеть тебя мертвой? Не думала своей чертовой гриффиндорской башкой? Хоть на секунду, ты могла предположить, что у меня нет коварного плана, и я просто не хочу чтобы ты сдохла? - Он выплюнул эти фразы. Они подействовали а девушку как холодный душ. Через несколько минут тишины всхлипы почти прекратились. - Извини. Я не хотела... - Не хотела что? Напомнить, что я все в жизни делаю ради каких-то своих целей? Или сказать, что я чертов эгоист, потому что рассказал все твоим друзьям? - Он подошел к ней почти вплотную. - Ничего из этого. - Эгоистка здесь ты, Грейнджер. Ты не говорила им, потому что тебе так проще. - Он говорил эти жесткие слова, видя, что каждое приносит ей боль. Но он не мог остановиться. Чертова Грейнджер вывела его из себя, разрывая последние нити в его душе, удерживающие его самообладание от падения в бездну. - Тебе проще бросаться обвинениями, чем признавать, что я сделал тебе одолжение. Ты лезешь хрен знает куда, не думая о последствиях. Пошла на встречу с Медичи, даже никому не сказав. Знаешь почему? Не потому что не боялась за себя, а потому что бежала от объяснений и проблем. Гермиона замерла на месте, осознавая, что во многом Малфой прав. Но от этого ей становилось только больнее. - В конце концов это все станет не важным. - Проговорила она, глядя прямо в серые глаза. - Потому что ты умрешь, да, Грейнджер? - И она увидела в этих глазах боль. Буквально на секунду. Маленький всплеск, который был тут же подавлен. - Борись за чертову жизнь, Грейнджер. До последнего. И принимай помощь всех, кто хочет тебе помогать. Это же ваш гребанный гриффиндорский девиз. Так следуй ему, черт возьми. - Он прошел мимо нее, и девушка услышала звук закрывающейся двери. Примечание к части *отбечено 241/497 Я не могу, они такие грустные... ( 242/497 Лучше я Малфой лежал на кровати, несмотря на то, что на часах было лишь семь вечера. Он ждал, когда придет Гойл, чтобы поговорить с ним. С получения известия прошла неделя, и накануне начало приходить осознание. Не полное, лишь частичное. И парень видел, что друг переживает то же самое. Драко решил, что пора посвятить его в их борьбу. Странным было то, насколько он мог сохранять относительную эмоциональную стабильность. Они все слишком много думали о смерти во время войны, поэтому сейчас она воспринималась иначе. Он потерял отца, но врал бы, если бы утверждал, что не был готов к этому. Этап страха, переживаний и слез он прошел на шестом курсе, сейчас же в душе было пусто и тяжело. Чувство утраты было очень сильным, но Малфой справлялся, зная, что сейчас ему как никогда нужна ясная голова. Слизеринец не разговаривал с Грейнджер два дня. Старался не замечать ее в Большом зале, заставлял себя не оглядываться на дверь Выручай-комнаты каждые полчаса, но ему ее не хватало. И это было дико. Неправильно. Впрочем, в их отношениях было много неправильного. Впервые он признался себе, что нуждается в ней так остро. Сам того не замечая, он начал считать ее частью своей жизни. Думал ли Драко, что наговорил лишнего? Пожалуй нет, разве что называть ее эгоисткой было несправедливо. Вот к Грейнджер это точно не относилось.С другой стороны, он был зол. Она поперлась на встречу с Медичи. И это могло быть опасным. Черт, да она могла просто не вернуться оттуда. И все- таки это принесло свои плоды. Кем бы Медичи ни был, убийцей его отца он точно не являлся. Малфой много думал о словах Медичи, о которых Грейнджер говорила на собрании. Что-то ему не давало покоя. Смутное чувство того, будто он не видит чего-то, находящегося у него под носом, с каждым часом становилось сильнее. Гойл зашел в комнату, хлопнув дверью чуть громче, чем обычно. Драко поднял голову, отрывая взгляд от пергамента, на котором делал заметки. Про себя он обратил внимание на то, что однокурсник на взводе. - Грег, - он обратился к другу по имени. - нужно поговорить. Разговор оказался легче, чем думал Малфой. Гойл спокойно воспринял все сказанное. И Малфой невольно вспомнил, что однокурсник тоже аристократ, и умение держать себя в руках - часть его воспитания. - Тогда я пойду на ваше собрание. - Спокойно сказал Грег после обдумывания. - Скажи, когда оно будет. - Парень сел на свою кровать и взял учебник, открывая его на случайной странице, давая понять, что разговор окончен. Малфой понял намек, поэтому вновь вернулся к пергаменту перед ним. На нем было записано лишь несколько фраз, которые никак не хотели складываться в его голове в нечто цельное. Что Медичи нужно? Какую цель он преследует и чего хочет от Гринграсс? И значат ли его слова, что на золотое трио, как прозвала их в одном из репортажей Скиттер, будут совершаться покушения? Мысль, пришедшая ему в голову, показалась настолько очевидным выводом, что парень был готов проклясть себя, за то, что не додумался раньше. Он выскочил 243/497 из комнаты, прося Салазара, чтобы перестраивающиеся лестницы не помешали ему оказаться у цели как можно быстрее. Он знал, где располагалась гостиная Когтеврана, благодаря одной из девушек, с которой когда-то провел пару ночей. И сейчас он несся туда, чувствуя, что он близок к новому открытию в их непростом деле. Он никак не мог вспомнить фамилию того мальчишки. Малфой проклинал себя за то, что дурацкое сочетание букв никак не хотело всплывать в его голове. Ведь это было важно. Чертовски важно, и он это чувствовал. Когда он заметил, что из гостиной выходит Лавгуд, он внутренне возликовал. Судьба была на его стороне. - Лавгуд. - Слизеринец не позволил своему сбившемуся дыханию выдать волнение и тот факт, что он чуть ли не бежал. - Мне нужен студент младших курсов. Матюсор... - Парень выдал то, что его мозг посчитал наиболее похожим на реальную фамилию. - Мэтьюсон? Хорошо, я его позову. - Лавгуд не задала вопросов, чем крайне его удивила. С другой стороны, она всегда отличалась от других людей. Через пять минут перед ним оказался мальчишка, явно не довольный тем, что его отвлекли от общения с друзьями. Лавгуд вывела того из гостиной и, кивнув Малфою, словно это было обычным делом, скрылась за поворотом. Драко взглянул в глаза младшекурсника и, надеясь, что не причинит ему боли, поднял палочку. - Легиллименс. - Уверенным голосом произнес он. Драко сразу почувствовал чужой почерк, поработавший над этим разумом. Было здесь что-то спрятанное за обычными детскими воспоминаниями, едва уловимое, но определенно не стертое до конца. И он нашел что искал. Темная улица, неясные тени вокруг. И человек в черном плаще. Лица не видно, а фигуру надежно скрывало мешковатое одеяние. Рост тоже нельзя было определить, так как Драко видел глазами ребенка, чей рост был значительно ниже его собственного. Фигура направила на мальчика палочку и Малфой услышал явно подправленный голос. - Империо. - Дальше воспоминание застилалось дымкой, сквозь которую, словно заглушенные невидимой силой, доносились слова. - Ты возьмешь этот медальон. Не будешь тянуть за этот лепесток. Ты будешь помнить, как полез в семейный склеп и забрал медальон, спрятанный в нем. Ты не скажешь никому из преподавателей или старших студентов о своей находке. - Пока все шло именно так, как предполагал Малфой. Мозаика складывалась. - И потом ты отдашь его Гарри Поттеру. - Имя стало неожиданностью. Малфоя тут же выкинуло из воспоминаний, так как он потерял концентрацию. Но это уже не имело значения. - Обливиэйт. - Прошептал он, пока мальчик не задал вопросов. Парень стер только воспоминание об их небольшой встрече, зная, что сделал это аккуратно, и Мэтьюсону это не повредит. Кинув в мальчишку Конфундус, Драко быстро скрылся за поворотом. Оказавшись в первом пустом классе, он остановился, пытаясь отдышаться 244/497 после ходьбы, больше похожей на бег. Но сердце не успокаивалось. Поттер. Покушение было на Поттера. На чертового мальчика со шрамом, которому непозволительно много везло. Злость, кипевшая в душе Малфоя, была направлена на нападавшего, на мальчишку, на Поттера, на весь чертов мир. Грейнджер стала жертвой ошибки нападавшего, который просто забыл о хвастовстве детей, не накладывая запрет на рассказ сверстникам. Слизеринцу нужно было найти ее. Немедленно. Малфой влетел в Выручай-комнату и выдохнул, увидев ее сидящей на диване. Грейнджер была предсказуема, и сидела и училась в тишине, которую не могла предоставить даже библиотека, пока ее друзья играли в квиддич на тренировке сборной Гриффиндора. По крайней мере так она объясняла ему свое желание сидеть с ним, каждый раз, когда приходила и видела его на прошлой неделе, уткнувшегося взглядом в камин. Часть Малфоя хотела верить, что это просто отговорка, чтобы не усложнять. Почему-то парню важно было, чтобы она приходила сюда с другой целью. Драко ожидал увидеть в ее руках том по трансфигурации. Однако, подойдя ближе, он увидел у нее книги по борьбе с проклятиями. Сначала Гермиона хотела послать его к черту, но потом вспомнила, сколько раз за прошедшие два дня думала, что нуждается в нем. Просто в осознании, что он на ее стороне. Их ссора сильно тяготила, добавляя проблем к десяткам существующих. Малфой был ей нужен, и у Гермионы было достаточно смелости, чтобы признать это. И дело было не только в чувстве влюбленности, возникшем, быть может, из-за игры гормонов, но и в человеке, который во многом ее понимал, с которым они проводили сеансы "Терапии", пусть и в извращенном ее понимании, сковыривая корочку на старых ранах, но каким-то чудесным образом, помогая их залечить. Сейчас она смотрела на него и видела, что у него в голове множество мыслей, которые он хочет высказать. Она подавила волнение, которое часто охватывало ее, стоило взглянуть на серые глаза и светлые волосы, на прямую осанку, уверенную позу.Малфой всегда был образцом сдержанности и какой-то природной величественности, которая не могла не восхищать. Смотря на него, можно было с легкостью представить, что он, с его силой, спокойно мог бы стать источником вдохновения для мастеров эпохи Ренессанса. И пусть тип его фигуры не совпадал в точности с тем же "Давидом" Микеланджело, ведь Малфой был выше, но вот спокойная уверенность вполне могла конкурировать с "Юношей с перчаткой" Тициана. Гермиона бы даже сказала, что последний уступал в своей холодности и величественности. Да, внешнего сходства ни с одной из работ не было, но что-то внутреннее порой напоминало ей об этих шедеврах. Накануне девушка читала про королевские проклятия средневековья и осознала один факт. Малфой был из тех, кто не нуждался в титуле короля. Звание "серый кардинал" подходило ему куда больше. Девушка не знала, какие новости он принес на этот раз, но собиралась выслушать. Очевидно, они пришли к молчаливому согласию сделать вид, что ссоры не было. Впрочем, едва ли это добавляло странности к тому, что было между ними и на фоне чего все это происходило. - Поттер заставил? - Он не собирался извиняться за свои слова, хоть и осознавал, что называть ее эгоисткой было несправедливо. 245/497 - Нет, я изучаю ее уже месяц. - Она держалась холодно, но Грейнджер выдавали пальцы рук, в растерянности поглаживающие страницу, выводя на той замысловатые узоры. - Грейнджер. На Мэтьюсоне, у которого ты отобрала медальон, был Империус. Проклятие предназначалось Поттеру. Я посмотрел его память, ее стирали. - Он наблюдал за ее лицом, на котором сначала отобразился шок, а потом, к его удивлению, она улыбнулась. Улыбка не была теплой, это скоре была усмешка. - Значит я сломала им планы. - Книга была захлопнута и отброшена на диван. - Это хорошо. - Усмешка постепенно разгладилась, возвращая ее лицу спокойное выражение. - Это хорошо. - Повторила она уже другим тоном, словно подавив в себе всплеск эмоций. - Гарри этого не заслуживает. - В голосе гриффиндорки сквозило облегчение. - А ты заслуживаешь? - Жестко оборвал он. - Нет. - Простой ответ. - Но лучше я, чем Гарри. - Чертовы Гриффиндорцы. - Сквозь зубы процедил Малфой. Он видел ее искренность и это заставляло что-то внутри болезненно сжиматься. - Грейнджер, не лучше! - Он словно пытался докричаться до ее разума. Впервые он не зацикливался на том, что конкретно происходит, теперь акцент сместился на то, что это мог быть кто угодно, но не она. - Это мог быть любой! Понимаешь? И ни черта не лучше, от того, что это ты! - Перестань. - Одно слово заставило его прерваться чуть ли не на полуслове. Из- за интонации, которой оно было сказано. Словно он перешел какой-то барьер. - Мне лучше от осознания, что это произошло со мной, а не с кем-то из близких мне людей. И ты со своими фразами о том, что это мог быть кто угодно, просто заткнись. Серьезно, Малфой. И не смей говорить об этом Гарри. - Девушка знала, насколько Гарри винит себя в том, в чем он не виноват, особенно, если страдают его близкие. Малфой смотрел в ее глаза. И видел в них силу. Грейнджер была чертовски упрямой гриффиндоркой. Драко не понимал, почему застыл, почему думал над ее словами, почему анализировал значимость ее просьбы, больше похожей на приказ. Он не знал, почему все внутри взбунтовалось от ее этого гриффиндорского "лучше я, чем ...". И не важно, чье имя шло дальше. Такой подход ему претил. Впрочем, если уж быть совсем откровенным, и он в какой-то момент жил с мыслью "лучше я, чем мама". Быть может факультеты не так уж и различны, когда дело касается близких людей. Но именно ее это "лучше я" отразилось в его мозгу негодованием. И это пугало его. То, насколько чертова Грейнджер пробралась в его разум. Хуже Легиллимента, поднявшего палочку. - Я не скажу. Клянусь. - Он протянул палочку для заключения магической клятвы. Разумеется намного менее суровой, чем Непреложный обет, но тем не менее достаточно уважаемой в магическом мире. - Извини. - Добавил он, осознавая, что в этот раз сильно перегнул. Он сам не понимал, зачем эта клятва. Просто ему хотелось, чтобы Грейнджер ему доверяла. Гермиона коснулась его палочки своей. Не секунду концы вспыхнули белым, после чего погасли. Она приняла клятву, но еще до касания палочки, почему-то знала, что он ее не нарушит. 246/497 - Мне нелегко, Малфой. Пожалуйста, не делай все еще тяжелее. - Ее плечи расслабились, а в карих глазах была грусть. Парень кивнул и сел на край дивана. Он неотрывно смотрел на девушку, которая откинулась на спинку, закрыв глаза. Он понял, что иррациональная злость на Поттера отступает. И Грейнджер его не ненавидела, отчего почему-то стало легче. Сейчас он чувствовал, будто вновь окунулся в свои шестнадцать, только сейчас кое-что было иначе. И во многом из-за нее. - Почему такой способ? - Грейнджер слегка прикусила нижнюю губу, как часто делала, когда думала. В этом была вся она: на нее свалилась информация, что она стала случайной жертвой обстоятельств, а эта гриффиндорка начала размышлять о том, почему способ был таким. Начала вести расследование. - Это то же, что я сделал с Кэти Белл на шестом курсе. - Он до сих пор жалел об этом. Он помнил какой страх охватил все его существо, стоило ему понять, что из-за него чуть не погибла ни в чем не повинная девушка. Он помнил, как каждый день пытался вслушиваться в разговоры преподавателей, чтобы знать, что с ней. И Малфой никогда не смог бы забыть чувство облегчения и вины, когда Белл вернулась в Хогвартс. И сейчас от ощущения, что история повторилась, ему было не по себе. - Да. - В какие-то моменты она забывала о том, что он сделал. И сейчас, видя на его лице отражение всех эмоций, она понимала, что не зря. Ведь он раскаивался, а профессор Дамблдор всегда говорил, что нужно давать людям вторые шансы. - Об этом знали немногие. - Да, мало кто узнал, как и что я сделал. Значит, круг сужается. И так как на него потом наложили обливиэйт, этот человек находится в Хогвартсе постоянно, либо это владелец гиппогрифа. Об этом знали только вы трое, Макгонагалл, Дамблдор, Снейп и пожиратели. - Он решил не уточнять, при каких обстоятельствах узнали последние. Вспоминать холодный пол, по которому он бил в агонии, желая из общей боли сосредоточиться на той, которую причиняет сам себе ударами об холодный мрамор. Не хотел вспоминать лица пожирателей, со смесью радости и ужаса наблюдавших за наказанием. Отец всегда учил его оставаться сильным и твердил, что Малфои не ошибаются, но сейчас Драко прекрасно осознавал, что они еще как ошибаются, и настоящая сила заключается в том, чтобы эти ошибки признавать. Хотя бы перед самим собой. - Нужно рассказать всем. Но скажем, что покушение было направлено на меня. Гарри не должен ничего узнать. - Грейнджер, прости. - Его голос оставался спокойным, но в глазах было волнение. Он извинялся второй раз за вечер. И на этот раз за то, что сделал на шестом курсе, за то, что дал идею из-за которой она умирала. Он понял, что никогда не извинялся ни перед кем дважды за один день... - Преступник бы все равно нашел способ добраться до Гарри. - Она скомкала лист пергамента, лежащий на столике, и кинула его в огонь. - До отбоя мы еще успеем поговорить с остальными. - Девушка активировала зачарованную монету. *** 247/497 Флер Делакур никогда не была глупой. Да, кому-то она могла казаться легкомысленной, но это не соответствовало действительности. И сейчас, стоя со своим мужем на торжественном приеме в Министерстве магии Франции, она чувствовала, что что-то не так. Наблюдательность позволила ей увидеть как Министр международного магического сотрудничества разговаривает с незнакомым ей мужчиной и что-то в чертах его лица казалось девушке смутно знакомым. - Билл, милый, ты не знаешь того мужчину? - Она глазами указала мужу на того, о ком говорила. - Нет, Флер, ты же знаешь, я вообще мало с кем здесь знаком. А что? - Билл Уизли нежно приобнял жену за талию. - Нет, ничего, видимо мне показалось. - Она улыбнулась мужу. - О, там мадам Максим. Я пойду с ней пообщаюсь. - Хорошо, а потом предлагаю уйти отсюда и прогуляться по городу. - Биллу наскучил прием и хотелось просто провести время женой, которую он любил всем сердцем. Грациозная Флер отошла от него, плавным шагом направляясь к мадам Максим, а парень бросил еще один взгляд на мужчину, про которого она спрашивала. На долю секунды он увидел что-то знакомое в этих чертах лица, но потом понял, что всего лишь игра воображения. *** Гарри пришел на собрание и увидел, что Малфой и Гойл уже там. Последний, слегка вздрогнув, повернулся на звук открывающейся двери. - Малфой. Гойл. - Гарри кивнул им. Малфой ответил таким же кивком, а вот Грегори Гойл поднялся с дивана и протянул ему руку. - Спасибо. За Выручай-комнату. Гарри пожал руку слизеринца, отмечая, насколько уверенной была его хватка. Он хотел сказать что-то в ответ, но дверь вновь открылась, пропуская Джинни, Рона, Луну и Невилла. - Отлично, осталось дождаться представителей моего факультета. А то пока мы в ощутимом меньшинстве. - Малфой показушно скривился. - Как будто вашему факультету не все равно на количество союзников. - Заметила Джинни, садясь напротив. - Признаю, верно подмечено, Уизлетта. - Он усмехнулся. - Мы же не прём напролом. Кстати об этом, Поттер, Грейнджер снова попытается сунуть свой нос не в ее дела. И поверь, лучше, чтобы этого не случилось. - Он говорил про Медичи, и Гарри прекрасно его понимал. - Не думал, что скажу это, но согласен. Ей не стоит действовать так безрассудно. 248/497 - Гарри слегка сощурился, пытаясь понять, какую выгоду для себя ищет Малфой. - Игра стала куда серьезнее с учетом той информации, которую я сегодня обнаружил. Так что своими необдуманными действиями она ставит под удар наше дело. Пойми Поттер, я хоть и вывез мать из страны, отправив в один из небольших домов заграницей, но судя по всему для этих людей границ не существует. - Это было правдой, он волновался за мать, но сказал он все это, чтобы Поттер не сверлил его подозрительным взглядом. Луна и Невилл никак не отреагировали, хоть, очевидно, уже были в курсе происходящего. Когда пришли все, собрание началось, хоть и в слегка напряженной обстановке. К удивлению Малфоя, Грейнджер зашла последней, хоть и была человеком, вызвавшим людей на собрание. Это значило только одно: она куда-то ходила. И судя по ее раскрасневшимся щекам, это место было за территорией замка. Однако никто кроме него этого не заметил. И только Лавгуд загадочно улыбнулась, посмотрев на подругу. К концу их встречи они по десятому кругу обсудили все известные им детали. Когда же все услышали новость о том, что медальон оказался в Хогвартсе как часть покушения, все были шокированы. Панси, Блейз и Грег теперь тоже были в курсе состояния Грейнджер, но знали лишь то, что в нее попало проклятие, но думали, что пока оно себя никак не проявляет. - Мы должны что-то сделать. - Сказал Рон. - нападения продолжаются, и никто не знает к чему это все идет. - И если они хотят получить власть, значит они пытаются найти рычаги давления на министра и его окружение. Артефакты могут быть полезны. - Панси достала из кармана мантии письмо. - Я написала кое-кому. Сегодня пришел ответ. Блейз взял лист пергамента из ее рук и начал читать вслух. "Пэнси, Рада была получить от тебя письмо. Да, мое приглашение в наш Орден боевого топора* все еще в силе. Ты спросила, существуют ли другие. Что ж, думаю, что могу дать ответ. Разумеется, однако нас, женщин, принимают не везде. Сейчас я бы сказала, что самым влиятельным является орден Дракона, однако, не известно, как долго они будут сохранять свои позиции. Я понимаю твой интерес, но все рассказывать не могу. Надеюсь, что ты обдумаешь приглашение и примешь его. Твоему бизнесу необходимо серьезное покровительство, и ты об этом знаешь. В надежде на твое правильное решение, Элеонора** Забини. " - Ты писала моей матери? - Блейз ошарашено уставился на девушку. |