Вск. И мир рушитсяНаправленность Гет
 Скачать 2.12 Mb.
|
|
Примечание к части 249/497 * Реально существующий женский рыцарский орден, зародившийся в 12 веке. ** Не нашла реального имени матери Блейза, поэтому прошу простить мне тот факт, что я выбрала "Элеонора" ***отбечено 250/497 Недоверие — Элоиза, ты как? — Алекс приобнял когтевранку за плечи. — Уже завтра Грейнджер ведет у нас урок трансфигурации, помогая Макгонагалл. Завтра я с ней и поговорю. Задержусь в классе и обязательно поговорю. — Нордвин закусила губу. — Для мамы это очень важно. — Она поправится, вот увидишь. — Гриффиндорец аккуратно прижал к себе хрупкую девушку. — Мне пришел ответ. Я писала Оливеру Шафику по поводу того текста. — Шафик? — Алекс нахмурился. — Эта фамилия в так называемых «священных двадцати восьми». — Верно, но поверь, Оливер последний, кто об этом думает. Его чуть не выжгли с фамильного гобелена, когда он заявил деду, что не будет заниматься семейным бизнесом и уедет в Германию изучать руны и переводы. — Девушка легко усмехнулась. Было видно, что с Оливером Шафиком ее связывало много приятных воспоминания. — Откуда ты его знаешь? — Легкий укол ревности тут же сменился виной, ведь гриффиндорец не имел права на такое чувство, так как Элоиза всегда была с ним честна. К тому же сейчас эта девушка отчаянно пыталась распутать сложнейший клубок, чтобы спасти близкого ей человека. — Мы дружили в детстве. Он мне как брат, если честно. Письмо я еще не читала, как только получила, пришла к тебе. — Тогда давай прочитаем. — Он мягко улыбнулся когтевранке, отчего в груди девушки зародилось приятное тепло. Улыбнувшись в ответ, она развернул лист и принялась читать. «Дорогая Элоиза, Очень рад получить от тебя письмо. Учеба идет неплохо, мне все нравится. Если спросишь, жалею ли я, что перессорился с консерваторами-родственниками, то скажу, что совершенно не жалею. Ну и задачку ты мне подкинула. Нет, я конечно люблю древние тексты, но это даже для меня было тяжеловато. Руны очень старого образца, как будто кто-то намеренно использовал их как шифр. Колдография книги, которую ты приложила, дает понять, что книга выглядит старой, но это не так. Судя по тексту, ей не более пятидесяти лет. Так что голову я поломал. Пришлось провести целое исследование с Габриэллой (я тебе о ней еще не писал, но она потрясающая, занимается изучением гоблинов). В общем оказалось, что это смесь гоблинского шифра времен пятого восстания и древних рунических письменностей. Не буду углубляться в подробности, просто напишу, что получилось. «Орден дракона всегда был весьма могущественным. Он включал в себя сильнейших магов и наиболее влиятельных маглов, объединенных жаждой 251/497 контроля. В двадцатом веке орден встретил мощного противника. После падения Гриндевальда образовалось общество Даров. В результате противостояния произошел ряд нападений, но цель не была достигнута. Артефакты не были собраны и круг не удалось завершить. Круг дал бы власть, наделив вступившего силой, сопоставимой с мощью самой природы. Он смог бы управлять людьми, манипулировать погодными явлениями и что самое главное — использовать магическую силу своих оппонентов, истощая их. Лидерство было нужно всем. Использовать нестабильность на политической арене — древний способ захвата власти в свои руки. А сочетания контроля правительства и силы природы породит мага, способного перевернуть мир и стать кукловодом (в данном слове я не уверен, но это ближайший современный аналог той руны, что была использована)…» В общем не знаю даже, зачем тебе подобный текст. Как по мне, его просто писал какой-то фанатик. Я слышал о нападениях в Великобритании. Будь осторожна. Но если хочешь знать мое мнение, то такой ритуал невозможно провести, так что не уверен, что преступник хочет этого. Надеюсь получить от тебя письмо, ведь ты так мало написала о себе. С любовью, Оливер» — Думаешь, ритуал реален? — Спросил Александр. — Не знаю. Но ведется какая-то закулисная борьба. Это факт. Всегда делили власть. Так что думаю, что и сейчас не исключение. Вот только зачем им артефакты я не пойму. Оливер прав, ритуал подобной силы звучит как-то неубедительно… *** Блейз еще раз пробежался глазами по письму, не в силах поверить, что его мать состоит в каком-то ордене и приглашает вступить туда Пэнси. — Да, я писала твоей матери, Блейз. И теперь мы знаем, что орден Дракона сейчас крайне могущественен. — Если это так, то зачем им артефакты? — Задал вопрос Тео. — Чтобы закрепить власть? — Гарри пожал плечами. — Есть много вариантов. — Логика в этом есть. — Проговорил Гойл. Все слегка вздрогнули, словно не ожидая услышать его голос на их собрании. — Я думаю, что они ищут не только артефакты. Уверен, им нужна информация. Именно с этой целью они проникли в Азкабан. — Не только в Азкабан. — Гарри нахмурился. — Они искали, а возможно и нашли, информацию о Крауче. — Значит они знают не все. — Теодор усмехнулся. — И если мы найдем информацию раньше них, то мы их переиграем. 252/497 *** Гермиона была в Большом зале, когда почувствовала это. Тепло. И это означало лишь одно. Голос Джинни, рассказывающей о ее неудачах с последним зельем, отошел на второй план. Бросив быстрый взгляд за стол Слизерина, Грейнджер увидела, как Малфой встает и спокойно покидает зал. Он даже не повернулся в ее сторону, не дал понять, что что-то произошло. Сердце беспокойно забилось. Нужно было действовать. И действовать быстро. — Джинни, ребята, я приду сразу на занятие. Совсем забыла учебник в башне. Так что не ждите, я же сразу в нужном крыле окажусь. — Гермиона очень надеялась, что у нее получилось сдержать свое волнение. — Хорошо, значит встретимся на Трансфигурации. Можно я тогда возьму твой тост? — Рон, впрочем, уже потянулся к хлебцу, намазанному джемом. Гермиона кивнула и, стараясь не перейти на бег раньше времени, вышла из зала. Руки тряслись, когда девушка, оказавшись на улице, призвала метлу. На этот раз страх перед полетом вновь дал о себе знать, ведь девушка понятия не имела, что ее ждет. Ощущение контроля отсутствовало. Девушка летела низко, петляя между деревьями. Приходилось держать довольно большую по ее меркам скорость, но выбора не было. Страх опоздать или быть замеченной был сильнее. Наконец, она остановилась и слезла с метлы. Стараясь ступать осторожно по хрустящему снегу, Гермиона подошла к краю поляны. Накинув на себя мантию невидимку, которую в последнее время носила при себе, сказав Гарри, что будет сидеть в запретной секции или библиотеке после отбоя. Магический барьер пропустил ее внутрь и девушка увидела гиппогрифа, привязанного к кормушке. Окрас животного совпадал с описанием Хагрида. Чуть правее стояли две фигуры. — Спасибо, что сказал. — Гермиона узнала голос Медичи. Аристократ, накинув на голову капюшон, стоял к ней боком. Лица его собеседника, который тоже был в капюшоне, не было видно. — Знаешь, я завтра поеду на встречу. В районе семи. И чаша скоро будет у нас. Гермиона очень хотела подойти ближе, но знала, что звук шагов и наличие следов ее выдадут. Ей нужно было узнать, кто второй человек. Внезапно, она увидела легкое мерцание воздуха у самой грани барьера. Оно продлилось долю секунду, но этого было достаточно, чтобы понять, что Малфой, наложив дезилюминационные чары, заглянул на поляну сквозь стену чар. Волшебники этого не заметили, Гермиона поймала себя на том, что вздохнула с облегчением, зная где именно он находится. — Это хорошо. — Раздался голос таинственного собеседника. И девушка узнала эту «р». Сомнений не было. Это был профессор Сальваре. — Тогда удачи. — Профессор махнул рукой, а Медичи, кивнув собеседнику, направилась к гиппогрифу. Гермиона сделала несколько аккуратных шагов к границе, стирая под мантией следы. Еще секунда, и она вне пределов барьера. Сердце колотилось как сумасшедшее. Сальваре оказался замешан. И от этого факта мурашки бежали по коже. Больше всего на свете хотелось сесть на метлу и рвануть к замку, чтобы 253/497 рассказать все друзьям, но это бы помешало проверить ее гипотезу. Очень важную для нее гипотезу. *** Малфой созвал собрание не сразу. Лишь к вечеру ее монета стала теплой. И от этого на душе стало как-то тяжело. Гермиона не хотелось верить, что ее предположение может хоть быть правдой. — Итак, теперь нам известно кто владелец гиппогрифа. Это Медичи. Кроме того, он работает вместе с Сальваре. — Что? Профессор Сальваре замешан? — Гарри был искренне удивлен. — Ты уверен, Малфой? — Рыжая прядь Джинни стала волнистой оттого насколько сильно она накрутила ее на палец. — Видел своими глазами. — Пожал плечами Малфой. — Это весьма логично. Иностранцы редко стремятся ехать преподавать в Хогвартс. — Нотт говорил так, словно его новость вовсе не впечатлила. — Значит будем наблюдать. Впервые нам что-то о них известно. И они не в курсе, что у нас есть эта информация. — Сказал Блейз, поглядывая на Пэнси. — Слабоватое преимущество. — Выдохнула Слизеринка. — Главное не показать, что нам что-то известно. — Невилл сжал руку Луны, которая собиралась что-то сказать, но потом явно передумала. — Мы с Луной видели кое-что странное, но пока не уверены, что это стоит внимания. Расскажем позже. — Хорошо, тогда ведем себя как обычно, но за Сальваре следим. — Подытожил Гарри. Как только Гермиона оказалась одна, попрощавшись с Джинни и Гарри, которые пошли к профессору Флитвику, она пошла в комнату. Заперев дверь простым заклинанием, Гермиона прислонилась спиной к дереву и медленно опустилась на пол. Она знала, была уверена, но в эту самую секунду было чертовски тяжело. Малфой ни слова не сказал про чашу. Он ведет свою игру, и глупо было бы отрицать обратное. Но что тогда у них? Вдруг и она часть игры? Впрочем, он говорил искренне, к тому же, добавил свою кровь в зелье. А значит их взаимоотношения тут ни при чем. Но чего же слизеринец пытается добиться? Гермиона опустила голову на колени. Хотелось плакать, просто чтобы почувствовать минутное облегчение. Но она знала, что потом все проблемы навалятся с новой силой и легче не будет. Никогда уже не будет. Малфой. Что же он задумал? Мысль о том, что он не до конца им доверяет не была нова, но сейчас почему-то била больнее всего. И девушка даже знала почему. Она была влюблена, а испытывать это чувство к человеку, которому не можешь доверять было губительно. Это просто разрывало на части, внутренние противоречия не желали приходить к компромиссу. Она не понимала, почему не сказала на собрании о чаше, ведь было ясно, что это важно, но какая-то часть ее 254/497 души кричала о том, что нельзя не доверять человеку, к которому испытываешь то, что она питала к Малфою. И она решила наблюдать. И знала, что вероятнее всего, это будет лучшим вариантом. Грейнджер поставила себе цель понять, что задумал Малфой, а она к своим целям всегда шла упорно. *** На следующий день Гермиона проснулась с больной головой. В висках была неприятная тяжесть, а оторвать голову от подушки казалось непосильной миссией. И как назло, в этот день был ее демонстрационный урок для шестикурсников. А значит, нужно было выкинуть все мысли о Малфое, которые мучали ее полночи. Подготовилась она очень хорошо еще за месяц до этого дня, но на душе было неспокойно, поэтому девушка боялась, что может быть недостаточно собранной. Так тут еще и головная боль. Тем не менее она встала, приманила из чемодана обезболивающее зелье и, выпив его одним глотком, понадеялась, что оно успеет помочь до начала занятия. Привела себя в порядок девушка быстро, но мешки под глазами убрать так и не удалось. После года скитаний сборы всегда были такими: потратить лишнее время утром казалось непозволительной роскошью, и Гермиона осознавала, что никогда уже не избавится от этого чувства. После пробуждения надо быстро быть готовой двигаться на новое место. И этот девиз въелся в каждую клеточку ее мозга. Класс Трансфигурации уже был полон учеников. — Добрый день. — поздоровалась Грейнджер, когда вошла. Профессор Макгонагалл улыбнулась ей. В глазах пожилой волшебницы читалась гордость за то, что она может попросить свою ученицу провести полноценный урок. Было ощущение, что профессор ждет этого намного больше самой Гермионы. Убедившись, что девушка начала урок, профессор направилась к двери, которая вела в небольшую комнатку отдыха рядом. Ей необходимо было сосредоточиться на другом деле.— Итак, — девушка прошла к доске и развернулась к классу. — рада стоять здесь. Мечтала об этом курса со второго. Зовите меня Гермионой. Наш сегодняшний урок будет посвящен применению трансфигурации в экстремальных условиях. Например, при борьбе. Есть у кого-нибудь идеи, как это можно сделать? Прошу вас, сказала она когтевранке, чьи русые волосы были собраны в аккуратный хвост, а на груди блестел значок старосты. И, пожалуйста, назовите свое имя. — Элоиза Нордвин. — Гермиона насторожилась. Вот где она слышала эту фамилию! Нордвин. На ее поместье нападали дважды. — Первая мысль — использовать что-то как щит. Совместить наложенное на предмет Протего с трансфигурацией камня в щит. — Отлично, Элоиза… Урок протекал хорошо: девушка продемонстрировала пару заклинаний, рассказала о том, как навыки трансфигурации помогали ей в жизни в палатке. Гермиона не могла перестать поглядывать в сторону Элоизы Нордвин. Когда урок закончился, и все студенты покинули класс, Гермиона, к своему удивлению, обнаружила, что староста Когтеврана осталась. Девушка стояла 255/497 посреди опустевшего класса и очевидно не решалась что-то сказать. - Гермиона, - наконец заговорила шестикурсница. - я не знаю, что это могло бы означать, - было видно, насколько девушке тяжело даются следующие слова.- но моя мама перед тем как впасть в кому, сказала предупредить Гермиону Грейнджер о чем-то. - Что ты имеешь в виду? - Карие глаза смотрели со смесью удивления и решимости. Гермиона вновь была насторожена и готова к очередному мозговому штурму. - Я не знаю. Она сказала что кто-то дал ей понять, что это важно. По всей видимости ты в опасности. И я не знаю, с чем это связано. Еще она добавила, что они ближе, чем все думают. - Спасибо. - Наконец ответила Гермиона. - Спасибо, что предупредила. - Про себя же девушка лишь горько усмехалась тому, что это новость не нова для нее. Ей было жаль эту когтевранку. Девушка, стоявшая перед ней, жила в постоянном страхе потерять родного человека. И Грейнджер это чувство было очень хорошо знакомо. Собеседница кивнула и направилась к двери. - И, Гермиона, это может быть связано с Орденом Дракона. - Гермиону словно прошиб разряд магической энергии. - Откуда ты о них знаешь? - Девушка готова была ухватиться за малейшую возможность что-либо узнать. - Что? - Нордвин опустила глаза. - Просто читала в одном тексте о похожих нападениях. Очень давно, даже уже не помню где. - Элоиза уже корила себя за то, что сболтнула лишнего. Она не хотела вовлекать в их с Алексом расследование кого-то еще. С другой стороны, если Гермиона и вправду была в опасности, она имела право знать. Но в то же время, Элоиза дала гриффиндорке достаточно информации. - Хорошо, спасибо. - Гермиона про себя сделала заметку, что когтевранка сказала ей далеко не все, что знала. Но по лицу девушки было видно, что та и так думает, что сказала лишнее. *** Выбраться за границы замка было очень сложно, но он всегда знал пути. Карта Мародеров дала ему отличный шанс изучить местонахождение подземных туннелей. И сейчас он шел по одному из них. Узкий коридор мог бы вызвать у кого угодно приступ клаустрофобии, но волшебник не замечал темных каменных стен. Путь занял даже меньше, чем он предполагал. Оказавшись на узкой улочке Хогсмида, он трансгрессировал. Встреча была уже скоро. Волнение отсутствовало. Он вновь чувствовал себя в своей тарелке. Мир за стенами школы всегда казался ему совершенно другим - более ему подходящим. Шаги по мостовой, темные тени, отбрасываемые различными предметами в 256/497 свете фонарей, слабое освещение и зловещая, почти неестественная, тишина - все это создавало ощущение затишья перед бурей. И он знал, что она обязательно разразится. Его уже ждали. Темная фигура в дверном проеме. Мужчина стоял, облокотившись на дверной косяк. - Добрый вечер, мистер Медичи. Надеюсь, вы поняли, почему я хотел встретиться с вами. - Добрый вечер, мистер Малфой. Рад, что вы пришли. Примечание к части *отбечено 257/497 Вопрос Первый урок Защиты от Темных искусств после подслушанного диалога неумолимо приближался. Всем присутствовавшим на собрании было не по себе. Гермиона видела это по взглядам, которыми обменивались Паркинсон и Забини, по одной из передних прядей Джинни, вновь ставшей волнистой, девушка ощущала это в голосе Гарри. Друг заметно нервничал, и Гермиона хорошо его понимала. Они осознавали, что не должны выдать своих подозрений. И были уверены, что не имеет смысла рассказывать о них Макгонагалл, ведь она доверяла Медичи. - Добрый день, класс. - Профессор выглядел как обычно. Те же седые виски и темные волосы, те же глаза, внимательно осматривающие студентов. Гермиона видела перед собой все того же человека, но теперь воспринимала его иначе. Она стала обращать внимание на прямую осанку, гордо поднятую голову, плавность движений и мимику лица - все это выдавало в нем аристократа. Именно эти детали она не раз замечала в Малфое и даже Медичи. И сейчас девушка корила себя за слепоту, за то, что даже не подозревала об участии Сальваре. Сейчас она смотрела на учителя и думала, причастен ли он к тому, что с ней происходит. Проклятие сильно замедлило свое действие благодаря зелью Малфоя. И девушка знала, что это дало ей как минимум дополнительный год. По крайней мере, изучив действие крови и магии на зелье, она сделала такой вывод. Но проклятие все равно было, все равно напоминало о себе редкими приступами. И сейчас она впервые могла подозревать конкретного человека в том, что происходило. Сальваре был в Хогвартсе, он мог стереть мальчику память, но не сходился факт того, что его не было ни в рядах Пожирателей, ни в преподавательском составе в момент проклятия Белл на шестом курсе. И девушка не могла ненавидеть преподавателя, не могла до тех пор, пока не нашла бы доказательства. Слишком сильно по ним всем ударила вина за ненависть к Северусу Снейпу. С момента битвы девушка никогда не судила никого до тех пор, пока не находила стопроцентных доказательств. - За этот год мы с вами прошли заклинание Патронуса, освоили дуэли и начали постигать азы беспалочковой магии. Вы молодцы, ваш курс показывает уникальные для своего возраста результаты. Особенно в боевой дуэльной магии. - Мужчина оглядел их всех. - Я понимаю, что эти навыки достались вам не из-за простой жизни. Вы прошли через войну. - Слова повисли в воздухе. Всем присутствующим впервые открытым текстом напомнили про пережитое. Это разрушило барьер, который словно возникал в голове каждого в школьных классах, где люди, прошедшие войну, вновь чувствовали себя просто студентами. - И я понимаю, что это тяжело. Я знаю, что учить вас защите от темных волшебников довольно глупо, именно поэтому я пытаюсь сделать программу выходящей за рамки курса. И сейчас я говорю это не для того, чтобы давить на больную мозоль. Я обсудил с профессором Макгонагалл возможность внедрения в наши уроки практики против реальной темной магии. Предупреждаю, ряд уроков будет не для слабонервных. Мы будем обсуждать реальные дела, раскрытые авроратом. Профессор запросила через мистера Бруствера архивы, которые они готовы выдать. Мы изучим психологию темных магов и методы их действий в различных ситуациях. Класс начал полушепотом обсуждать сказанное профессором. Гермиона же 258/497 молчала. Про себя девушка думала, что это действительно хороший способ ведения уроков. К тому же будет полезно для нее, если она все же пойдет работать следователем. В конце концов, если у нее в запасе был год, она могла еще принести пользу обществу. *** Рон стоял около стены и смотрел на каменную кладку. Он специально проверил карту и убедился, что в том крыле никого не будет. За окном было темно, как и в день битвы. Парень провел рукой по холодной стене. Здесь он увидел смерть брата. А теперь мог увидеть смерть Гермионы в этом же замке. Парень ударил рукой в стену. Знал, что это глупо, но все равно ударил. Словно эти камни были виноваты в происходящем. Сжав кровоточащую руку в кулак, он прижал его ко рту. Рука тряслась, а слезы сами катились из глаз. Они не позволят ей умереть, просто не могут. Умная, живая, она не заслуживала смерти. И такой глупой казалась возможность того, что это произойдет не на войне, а после победы. Так не должно быть! Рон в последний раз посмотрел на стену и понял, что больше сюда не придет. Настало время отпустить брата, чтобы полностью включиться в борьбу за жизнь подруги. И он отпускал. Сквозь слезы и боль, но отпускал. *** - Грейнджер. - она вздрогнула. - Малфой. - Они давно перестали произносить это с легким удивлением, которое когда-то звучало в голосе. Теперь это просто было привычным звучанием букв. Привычным и правильным. - Не ожидала, что ты сюда придешь. Они не сидели в их комнате несколько дней, которые показались Гермионе непозволительно долгими. И сейчас, когда она смотрела на так хорошо знакомые светлые волосы, острые скулы и серые глаза, ее сердце переворачивалось. Почему он промолчал? Почему не сказал ничего? - Что за музыка? - Он кивнул в сторону радио, которое играло на столике, это был приемник, подаренный Гермионе на Рождество. Песня только началась и звучал проигрыш. - Песня, вышла в девяносто первом. Но я только сейчас поняла ее смысл. - Девушка произнесла эту фразу скорее для себя, чем для него. Empty spaces, what are we living for* (Пусто в зале, где смысл жизни тот?) Abandoned places, I guess we know the score (Мы покидали места, поняв исход,) On and on, does anybody know what we are looking for (Вновь и вновь, но мог ли кто-то знать, что ищет и найдет?) Малфой хмыкнул. Маглы иногда использовали странные сравнения. 259/497 Another hero, another mindless crime (Ещё один герой, ещё один маньяк) Behind the curtain, in the pantomime (Сокрыт от мира — пантомимы акт.) Hold the line, does anybody want to take it anymore (Только так, готов ли кто-нибудь продолжить этот счет?) Парень смотрел на девушку, беззвучно шевелившую губами. The show must go on (Продолжить шоу!) The show must go on, yeah (Продолжить шоу!) Inside my heart is breaking (Да, с сердцем я ранимым) My make-up may be flaking (И полустертым гримом,) But my smile still stays on (Но держусь с улыбкой...) Малфой вслушался в слова и застыл. Эти слова описывали Грейнджер. И описывали куда лучше, чем он ожидал. Она и вправду держалась с улыбкой и продолжала шоу. Она боролась за дело. Малфой впервые слышал эту магловскую песню, но по спине отчего-то бежали мурашки. - Записывая ее, фронтмен группы знал, что умирает. - Сказала девушка, когда музыка стихла. - Ты часто ее слушаешь? - он поднял бровь. Малфой подумал, что маглы тоже умеют создавать хорошую музыку. Он осознал, что то, что неизвестный ему магл вложил в песню, откликнулось в его мозгу, заставляя отображать на его собственную жизнь. И это поражало. Его, прошедшего через ад человека, могла тронуть музыка. Впрочем, это не совсем верное слово. Скорее она заставляла смотреть на Грейнджер и думать о ней, о ее судьбе и о своем прошлом. Ожесточенная его часть противилась этому влиянию, но в конечном итоге он терпел поражение. - Да. - Она кивнула. - Ты не умираешь, Грейнджер. - И он поцеловал ее, прижав к себе. Пытаясь доказать, что ничерта она не умирает, что способна чувствовать. Ее учащенный пульс всегда сводил его с ума. Это был поцелуй, полный противоречия. Но оба ощутили странную волну, поднимающуюся внутри. - Малфой. - Она выдохнула в его губы, а ее рука запуталась в его волосах. - Что между нами? - Почему-то вопрос сорвался с языка еще до того, как она успела его проанализировать. - Впрочем, едва ли это имеет значение. - И она вновь поцеловала его, выкидывая из головы спонтанно возникшую мысль. Да, их связывало куда большее, чем просто секс. По ее венам текла магия, которую он добровольно отдал. И это что-то да значило, но что именно, она дала себе слово никогда у него не спрашивать. И не собиралась его нарушать. Она была влюблена и хотела прожить столько, сколько сможет в иллюзии взаимности, не 260/497 желая рушить хрупкий союз, возникший на останках былой вражды и презрения. И ответ на свой вопрос она не хотела бы слышать. Его руки на ее теле сводили с ума. И она охотно шла навстречу этому безумию. Малфой, человек, которому она не могла доверять, целовал ее так, что по спине бежали мурашки. Его пальцы, пробравшиеся под блузку, гладили ее грудь сквозь тонкий лиф, сминали, чтобы через секунду едва ощутимо провести по нежной коже. И все это лишь доказывало, что Малфой - одно сплошное противоречие. Он - олицетворение контрастности. Малфой опустил ее на диван, поднимая школьную юбку. Грейнджер резко выдохнула, когда его пальцы отодвинули кружевое белье. Он смотрел на ее приоткрытые губы, из которых вырывались стоны, на закрытые глаза, длинные, чуть подрагивающие, ресницы, и его дыхание сбилось, заставляя ощутить, как возбуждение затягивет узел внизу живота. - Расстегни рубашку, Грейнджер. - Властный голос в сочетании с расширенными зрачками в серых радужках, заставил Гермиону повиноваться. Ее руки сами потянулись к пуговицам, расстегивая одну за другой. Малфой же, как завороженный, следил за движением ее рук. Он пожирал взглядом каждый миллиметр ее кожи, зажигая внутри Грейнджер адское пламя, не поддающееся контролю. Наконец, когда последняя пуговица была расстегнута, он взглянул на нее в этом новом облике: возбужденная, в расстегнутой одежде и поднятой юбке, Грейнджер была его. И это чувство опьяняло. Малфой расстегнул брюки и, наложив контрацептивное заклятие, отбросил палочку на столик. Гермиона почувствовала его внутри себя и ощутила, что задыхается. Легкие не желали ей подчиняться, как и сердце, колотившееся в груди. И в это самое мгновение ей было плевать, врет он им или нет. Это был Малфой. Ее Малфой. В его глазах читалось возбуждение, а толчки становились все более амплитудными, заставляя Гермиону забывать где она находится, оставляя единственно важным лишь его. Подушечки ее пальцев вцепились в его спину, аккуратно, чтобы не поцарапать, а стоны один за другим срывались с губ. Грейнджер балансировала на краю пропасти, с каждым движением оказываясь все ближе и ближе к падению. Наконец, когда каждая клеточка ее тела напряглась, проводя сквозь себя электрические импульсы, она сорвалась в эту бездну. И Гермиона не вынырнула из нее, даже когда уже отдышалась, лежа в его объятиях, она падала и падала. Ведь про себя она признала, что не просто влюблена в Малфоя, а что она его любит. *** - Передай курицу, пожалуйста. - Когда Джинни выполнила его просьбу, Рон поблагодарил сестру и повернулся к Гарри. - Завтра тренировка в девять? Слизеринцам удалось забронировать поле на вторую половину дня? - Да, так что мы утром. - Гарри бросил взгляд на Гермиону, которая показалась ему более бодрой, чем обычно. - Гермиона, что ты думаешь по поводу нашего знакомого, о котором мы узнали новые факты. - Как и договаривались, они не обсуждали ничего известного им вне стен убежища, но общие фразы могли себе 261/497 позволить. - Я думаю, что уроки будут полезными. Ну и продолжаем наблюдать. Больше пока сказать нечего. Большая сова приземлилась в опасной близости от тарелки Рона. - Мерлинова борода! - Воскликнул парень. - Он чуть не сел в мою курицу. - Чья это птица? - С интересом уточнила Джинни. - Понятия не имею. - Рон пожал плечами. - Может папа решил написать с работы. Он проверил конверт парой заклинаний и распечатал его. Внутри был аккуратно сложенный лист, пропахший духами. - Это от Билла и Флер. - Голос Рона выдавал его удивление. Парень пробежался глазами по тексту, и цвет его лица изменился. В глазах отобразилась смесь страха и шока. - Читайте. - Он протянул кусок пергамента друзьям. Те, склонились над ровными строчками. "Дорогой Рон, У нас все хорошо. Флер предпочитает "очаровательно". Мне нравится Франция, и в банках здесь очень много интересных охранных заклинаний. Гермионе бы понравилось. Как ты поживаешь? Как Джинни? Да и вообще, как твой последний семестр последнего года в школе (помнится, у меня он был насыщенным)? Не знаю, стоит ли об этом писать, скорее всего это мелочи, но мы с Флер были на приеме в местном министерстве. Она поговорила с мадам Максим. И я не совсем понял. Помню, как вы с Чарли обсуждали, что она должна прислать пару коней Хагриду. Но проблема в том, что мадам Максим сказала, что отправила только одного. Впрочем, думаю, это просто недоразумение. Более странным мне показалось то, что я видел, как посол, который представляет Францию у нас, приехавший сюда для доклада министру, разговаривал с мужчиной. Его лицо показалось мне смутно знакомым, но через секунду, я понял, что совсем не знаю его. Теперь я задумался о том, что это походит на действие отталкивающих маскировочных чар. Сколько ни думаю, не могу восстановить его лицо в памяти. В общем, мне показалось это странным. Пишу тебе, потому что Макгонагалл рассказывала Ордену о ваших наблюдениях. Ордену я сообщил, но вы ведь все равно рано или поздно узнаете. Подумал, это может быть важно. Хотя и вовсе в этом не уверен. Искренне твой, Брат Чарли и Флер" - Интересно, кем был этот мужчина. - Гарри нахмурился. - И при чем тут французский посол. 262/497 - Я помню, Малфой говорил, что его дочь на приеме сильно доставала его. - Джинни пожала плечами. - Возможно она хотела что-то выведать. - Стоп, почему Малфой тебе жаловался? - Рон был готов рассмеяться, если бы не ощущение неясной тревоги, наступившее в душе. - Это было за секунду до того, как он предложил план, так что я не особо задумалась. Да и говорил он скорее сам с собой. - Джинни отмахнулась. - Думаете, посол может быть причастен? - Раз это могущественный орден, возможно. - Это были просто предположения, поэтому гриффиндорцы не боялись высказывать их вслух, хоть и полушепотом, сидя в общем зале. - Меня больше волнует конь. - Гермиона встретила взгляд зеленых глаз друга. - Потому что он, если и был второй, на территории замка. - Мы идем к Хагриду. - Гарри тут же поднялся из-за стола. *** Лесничий оказался дома. Распахнув тяжелую дверь, он улыбался друзьям. - Гарри, Рон, Гермиона, Джинни! Рад что вы это, заглянули ко мне. Я как раз чай поставил. - Мы с удовольствием попьем чай, правда мы только с ужина, так что совершенно не голодные. - Рон сказал это прежде, чем полувеликан успел им что-либо предложить. - Как поживают кони, присланные Мадам Максим? - Гарри задал интересующий всех вопрос непринужденным тоном, но Гермиона видела, насколько тяжело ему держать себя в руках. - Да тут это... Недоразумение вышло какое-то. Вы представьте себе... Написал мне тут Билл, будто Олимпия сказала, что выслала одного коня. Видать у них это... конюх что попутал. Я ему так и написал. Коня-то два. Я для них в лесу стойло построил. И пою их ячменным виски и им вроде как неплохо живется. Уже три урока провел. Ученики счастливы. Один правда того... Странный чутка. Своенравный, да у них, у коней-то этих, бывает такое. - Понятно. - Гермиона пыталась как можно скорее проанализировать ситуацию. - А можно нам на них посмотреть? А то на четвертом курсе как-то совсем не до этого было. - Конечно! Приходите завтра на третьем уроке. Я туда шестой курс поведу. - Улыбка лесничего доказывала, что он счастлив из-за интереса друзей и даже не подозревает, чем тот может быть вызван. - Хорошо, обязательно придем. У нас как раз окно в расписании. - Гарри улыбнулся, бросая на Гермиону взволнованный взгляд. Парень осознавал, что если Гермиона попросила, значит что-то все же кажется ей странным. 263/497 - Как у вас тренировки по квиддичу? Готовы это... Слизерин разгромить? Только это... Я такого не говорил. Я ж учитель как-никак. - Думаю, готовы. Разве что Малфой снитч быстрее меня поймает. - на автомате произнес Гарри. После чего еще долго выслушивал уверения друга, что у того нет шансов. *** - Я сказала ей про Орден Дракона. - Элоиза опустила глаза в пол. - Не знаю, правильно ли сделала. - Ты все сделала верно. Раз Гермиона Грейнджер в опасности, она имеет право знать. - Парень чуть наклонился к девушке, положив руки на ее плечи. - Все будет хорошо. - Нам нужно действовать. Обязательно нужно. - Но как? - Гриффиндорец искренне понимал ее желание не сидеть на месте. - Я услышала диалог Дафны Гринграсс с кем-то, кого я не видела. Это было подозрительно. Она говорила, что что-то хранится в лесу. И это что-то хорошо охраняется. Она говорила про тропу за хижиной лесничего, которая ведет на север. - Думаю, мы должны пойти туда. Что бы это ни было, мы должны знать. - Но если оно охраняется, мы должны быть готовы. - Сердце забилось быстрее, из-за волнения, накрывшего парня. - Да, завтра на занятии профессор Хагрид поведет нас в лес. Заодно и осмотримся, а там решим. Мы не собираемся ничего красть, просто сходим на разведку. - Нордвин пожала плечами, тщательно скрывая тот факт, что ей было страшно. *** Малфой лежал под изумрудным пологом и не мог заснуть. Грейнджер никак не желала выходить из головы. Этот ее чертов вопрос. Слишком простой по своей сути, но слишком сложный, чтобы дать на него ответ. Что между ними? Черт, да он понятия не имел. Желание? Безусловно. И ему было не плевать на нее. Но было что-то еще. Что-то, вынуждавшее хранить чертов артефакт в нагрудном кармане, чтобы всегда таскать с собой, что-то, заставившее подмешать в зелье кровь, что-то из-за чего он сам уничтожил маятник и рассказал долбанному Поттеру о ее болезни. Уголок его губ приподнялся в усмешке, а пальцы сжали резинку для волос, которую Грейнджер обронила в коридоре, уходя днем. |