Июнь. Саня Кириченко
 Скачать 116.22 Kb.
|
|
Часть 2 Июль. Катя Зёмина Я испугалась. Киря ещё никогда не был таким злым. – Думаешь, я сам хочу быть таким? Будь у меня выбор, я ни за что бы на это не согласился. Его злобное лицо слегка напоминала неандертальца, брови словно срослись в одну. Он смотрел в окно, словно хотел забыть, что я тоже в этой комнате. В моей комнате, моей дачи. – Ты ведь уже знала? – Продолжал он. – Саня тебе рассказал ещё до этого? Или это была она? – Никто мне ничего не рассказывал. – Я попыталась сказать это как можно спокойней. Получилось так себе, если честно. – Врёшь. Тут меня осенило, что можно сделать. Я подошла и села на кровать – Эй, ты чего из себя обиженного строишь? – По-доброму, но немного язвительно начала я. – Это я должна обижаться! Ты такой классный, я сразу в тебя влюбилась. Конечно, жаль, что оно так, но это же не помешает нам быть друзьями? Его брови раздвинулись в приемлемое для представителя вида Человек Разумный положение. Киря повернулся ко мне. – Правда? – тихо произнес он. – Конечно. Он немного посмотрел в пол. – Мне нужно в туалет. Он вышел. Я пару секунд спокойно посидела, но потом дурная привычка взяла вверх и я достала телефон. Проверила электронную почту и сообщения «Вконтакте», полистала ленту сообщений в Твиттере. Он так и не вернулся. Сказала ли я ему сейчас правду? Не знаю. Я запуталась в собственных выдумках и додумках. Может, я и хорошая лгунья, но с запоминанием своей лжи у меня явно проблемы. 6 Обычно я не люблю просыпаться. Стоит только открыть глаза и вспомнить, как здорово было спать, и каждый раз появляется один и тот же вопрос: «Зачем вообще просыпаться?». Но сегодня такого вопроса не стояло. Потому что я знала, зачем вставать. Не хочу утомлять вас подробностями строения моей семьи, поскольку сама не люблю такие разговоры, но для дальнейшего общения это необходимо. Потерпите чуток. Мой папа очень любит свою жену. Их первыми детьми стали близнецы – Дима и Серёжа. Жили они без проблем вчетвером, но спустя семь лет после рождения первенцев у папы стали просыпаться сомнения, любит ли он жену. В то время он встретил мою маму – женщину очень молодую, чрезвычайно красивую, но несколько глуповатую и слегка скверного характера. Увы, первые два фактора сильно перевешивали остальные. Она охмурила моего папу, и сделала это даже не специально – просто так получилось. И я просто так получилась. Жена моего папы была очень добра, и факт измены был полностью забыт к тому моменту, когда я начала осознавать свое существование. Она вполне могла стать мне отличной мамой. Но проблема в том, что она не особенно этого хотела. Близнецы всегда были на первом месте. Я же для неё была как пятое колесо. Хотя без причины она меня никогда не донимала. Моя биологическая мать была только рада от меня избавиться. Я не смогла узнать наверняка, но почти уверена, что она хотела сделать аборт. Легко свести всё к абсолюту и сказать, что моё рождение было недоразумением. Правда в том, что в моей жизни хватает любящих людей и без мам. Прежде всего – папа, его родители (то есть мои бабушка и дедушка, которым и принадлежит дача, где я сейчас нахожусь) и младший близнец. Появившийся на свет четырьмя минутами ранее Дима зазнаист, умён и притом безумно любит одиночество. Он поступил в московский вуз, чье название я не запомнила. А Серёжа всегда любил поболтать, с ним я общалась больше, чем с кем бы то ни было за всю свою жизнь. Еще он безумный коллекционер – у него было больше десяти игровых консолей, и для каждой он собирал диски или картриджи с играми. Сегодня Серёжа должен был приехать и привести то, о чем я просила. Даже с кровати видно полупрозрачный белый пакет, какие обычно предлагают в супермаркете. Я сильно удивлюсь, если оно не там. Только вылезла из постели – и я тут же схватила пакет. Как и думала, там была Nintendo 3DS – последняя из портативных игровых приставок от Nintendo (извините, если вам показалось, что последнее предложение я скопировала с Википедии, но не все же в этом разбираются). Странно: думала, побольше будет. Хотя чего ещё можно ожидать от раскладушки – всё равно при её использовании она становится вдвое больше. Так же в пакете было несколько игр для нее и Nintendo DS, которые она тоже может прочесть. Кроме всякой японщины и Марио тут были три игры, ради которых все и затевалось: Drean Drop Distance, 358/2 Days и Re:coded – все они из серии Kingdom Hearts. Да, это все мой «гениальный» план по завоеванию сердца Кирилла или типа того. Наверное, со стороны это выглядит жалко – подкупать парня играми старшего брата. Также в пакете была записка: «С 3DS делай что хочешь, у меня есть другая. А вот с играми будь осторожней – их заберу в конце лета». Стоп, что? Записка? Он уехал? Хотелось сразу же рвануть вниз, но вовремя вспомнила, что не одета. Едва я открою дверь и коснусь ступеньки лестницы – эта двоюродная маньячка тут же заорёт, что я голая спускаюсь. А ведь в тот раз на мне была майка. Майка! Это же почти как футболка, причём тут вообще нагота? Мое предчувствие меня не подвело. Когда я спускалась, Лена завтракала. Из кухни у неё был прекрасный вид на лестницу. Но она всё равно смотрит на меня осуждающе, словно специально телепатически подкинула мне идею одеться и недоумевает, как это я сама не догадалась. Она – самая подозрительная девятилетка, что я когда-либо знала. – Где Серёжа? – крикнула я ей. – Кто? – отреагировала она. – Мой брат? – Я его не видела, – ответила она и продолжила уплетать свой сухой завтрак, расплескивая молоко из миски. – А где Баба с Дедой? Тут она меня просто проигнорировала. Мне пришлось пойти на огород, где Деда собирал личинки колорадских жуков. – Деда, а где Серёжа? – Он рано утром уехал. Сказал про какие-то срочные дела в университете. Вот так. Он бросил меня тут одну. Меня, психопатку, пытающуюся закадрить парня видеоиграми. Когда-нибудь я здесь взорвусь и разнесу всё вокруг к чертям. В первую очередь достанется этой неадекватке Лене. Я вообще детей не люблю, для меня они как недоделанные люди. С ними возится – всё равно что играть с раздобленными в хлам игшрушками. Можно, но это вызовет скорее раздражение, чем радость. Но ведь по сути я и сама ребёнок: откуда такая ненависть? Все же любят детей, и я должна их любить. Не нужно быть психологом, чтобы догадатся – мне просто надо выплеснуть свое растройство от того, что Серёжа бросил меня. Я знаю, он не виноват, но эмоции этим не унять. Лена вполне может получить по роже, если сделает ещё что-нибудь такое, что она обычно делает: заумничает, капризничает. И ещё эти вечные: «Хочу это! Хочу то!»… Я тоже много чего хочу. Летать, например. Но что-то крылья у меня так и не выросли. Всё настроение пропало, никакого желания идти к Сане с Кириллу нет. Так что остается одно – посмотреть, что ещё за игры мне оставил братишка. Уверена, тут много хорошего. И Метроид, и Легенда о Зельде. Но я никогда не считала себя фанатом видеоигр. Если во что-то и играла, то только потому что меня это сильно заинтриговало. И подходящая игра нашлась – называется The World Ends with You. У неё на обложке пять анимешных подростков, а в середине – рыжий пацан с закрытыми глазами и здоровенными фиолетовыми наушниками. И сама обложка, и этот паренек отдельно, меня зацепили. Я решила попробовать, хоть меня и чуть не остановила задняя обложка, говорившая о «уникальной боевой системе, использующая два экрана одновременно». Меня тут же увлекло, я с небольшими перерывами проторчала в игре целый день. Выглядит она божественно, словно творение безумно гениального мастера граффити. Даже с моими мизерными знаниями английского я получала удовольствие от чтения диалогов. Плюс играть вполне весело – одной рукой нажимаешь кнопки, другой держишь палочку и тыкаешь ей в нижний экран – и притом это действительно удобно! Ещё никогда я не получала такого удовольствия от видеоигр. Сегодня я проснулась не зря. И завтра я тоже проснусь не зря – игра обещает быть длинной. 7 23 часа. Эта игра съела 23 часа моей жизни. Если встречу хоть ещё одну игру, которая увлечет меня настолько, что я не пожалею о проведенных в ней почти сутках – можете записывать меня в ряды геймерш. Вы бы знали, какая у меня была ломка, когда мы ехали 4 часа в папином авто в Новосибирск на день рождения одной из моих многочисленных троюродных сестер. Проблема была даже не в том, что родители мне не разрешали мне играть в авто, а в том, что я забыла наушники. А играть в The World Ends with You без наушников – преступление, тамошние песни потрясающие. Вот и приходилось слушать концерты Михаила Задорнова, который при всей своей репутации уж слишком редко говорил о тупости американцев и шедшего с ним в комплекте Брэндона Стоуна, что лишь зря вторгался в выступления и раздражал неуместным пением. Но я её прошла. И неважно, что ещё в середине игры я отказалась от прохождения на средней сложности, всё-таки у меня мало опыта в таких делах. Я узнала историю, увидела все спрайты, что смогла найти. Что такое спрайты, я узнала только вчера – оказывается, так называются двухмерные изображения, что используют для создания игр. Как выяснилось, до середины девяностых абсолютное большинство игр состояло из спрайтов, а сейчас это уже ушло на второй план – примерно так же, как сейчас с трехмерными и двухмерными мультфильмами, но не настолько плачевно. За эту неделю я почти забыла, что встречаюсь с Кириллом. Надеюсь, он не сильно обидится, что я так долго не давала о себе знать. Когда я поднялась в чердак Сани, он там с Кириллом вовсю играл в какой-то файтинг, или «драчка», как её назвал бы Серёжа, объясняя маленькой глупенькой мне. – Что это за игра? – спросила я, глядя то на их прыгающие по контроллеру пальцы, то на экран телевизора. – Tekken 5, – машинально ответил Саня, не отрывая взгляда. – И кто за бабу играет? – Попрошу! – шутливо укорил меня Кирилл. – Эту юную леди зовут Асука Казама, и мне выпала честь управлять ей в бое с её двоюродным братом Джином. Он обезумел от власти, и только она может его остановить. – Заткнись, чел. – У Сани был хмурый вид. – Он на меня ворчит, потому что я его всё время обыгрывал. – Да ты всё время за Эдди играл! На экране появилась надпись «Раунд 2», первый был за Асукой. – И что? – со слегка наглым тоном спросил Кирилл. – Да он читерский персонаж. – Ты просто не умеешь признавать поражения. – Даже если предположить, что это так – а это не так – то Эдди все равно читерский персонаж. Я знала, что чит-коды в играх нередко дают несправедливое преимущество, поэтому могла предположить, что значит «читерский персонаж». Начался третий раунд, решающий. – Я же не виноват, что ты играл за Хворанга. – продолжил разговор Кирилл. – А что с ним не так? – Да он лошара! – Забери это обратно! – крикнул Саня, после чего они оба улыбнулись. Асука снова выиграла. В позыве радости Кирилл мигом отпустил контроллер и поднял руки вверх, восклицая нечто вроде «Ву-хуууу». Он оглянулся и увидел мое искрящееся недоумением лицо. – Ты чего? – Опуская руки, спросил он. – Забери это… обратно? – Грэвити Фоллс, десятая серия: «Боевые Бойцы», – скороговоркой проговорил Саня, выбирая бойца для нового боя. – Грэвити… Фоллс? То ли наигранно, то ли правда искренне, Кирилл выразил крайнее удивление, о чём, ни секунды не колеблясь, сообщил Сане: – Чувак, она не смотрела Грэвити Фоллс! Надо немедленно исправить это! – Сразу после твоего проигрыша – Хладнокровно ответил ему друг. – Ай, заткнись, этому всё равно никогда не бывать. – С этими словами Кирилл выключил игровую приставку и начал копошится в дисках. Только Саня хотел выразить свое недовольство его поведением, как новый диск уже начал раздавать шум, означающий, что с него считывают информацию. Шустрый блондинчик, что скажешь. Мне даже страшно стало, что он вроде как мой парень. – Эй, Катя! Чёрт, как я ненавижу выкрики со спины. Это был очень приятный женский голос, но я не могу его вспомнить. – …Да? – промямлила я, встав как вкопанная. Какой резкий подъем, я же свалюсь. Мои руки яростно вцепились в велосипед. Меня догнала молодая и очень красивая девушка в черной кожаной куртке (странноватая одежда для сегодняшнего солнцепека) и с шикарными длинными блондинистыми волосами. А ещё у неё огромные глаза, прям как у Кирилла. – Кать, ты что, не узнаешь меня? – сказала она с жутко нежной улыбкой. О. Мой. Бог. Я её вспомнила. Она слишком похожа на Кирилла, хоть за это время я чуть ли не забыла, что у него есть старшая сестра. – Анна?.. – Услышав своё имя, её улыбка стала ещё больше. – Надо же. А ты изменилась. – Похудела? Ой, неловко. На первый взгляд у неё такое стройное, вроде как даже спортивное тело – и не скажешь, что она была, ну, слегка полненькой. Но это было давно. – Да ладно, расслабься, – она взяла меня за плечо и легонько потрясла, по-дружески. – Диабет творит чудеса. – Диабет?.. – Тут мое сознание уже совсем перекосило. – А ты не знала? – по её лицу пробежала неловкость. Какая же она милашка. – Ой, прости, мы сколько лет не виделись? – Пять… наверное? – Точно, столько меня тут и не было. Мы так и будем стоять на дороге или всё же пройдем дальше? Я словно очнулась и ускоренно закивала. – Так… где ты всё это время была? – В Лондоне. – Серьезно? – Да, я там училась. Она так говорила, будто в этом нет ничего особенного. Открывала калитку на дачную территорию Кирилла и Сани и продолжала жить в своём мире, где все подряд учатся в Лондоне. После некоторой паузы я спросила: – Почему в Лондоне? – Когда мне было тринадцать, – она села на скамейку, – то я туда поехала на три недели по курсу углубленного изучения языка. Там я познакомилась со Скотти… Я рассказывала про Скотти? – Не помню. – Да, мы с тобой не то чтобы раньше много болтали. – Её улыбка была крайне красноречива, немного неловкая и словно извиняющаяся. Хотя извиняться не за что. Просто мы немного в разных возрастных категориях, чтобы как-то сильно дружить. – Мы с ним поддерживали связь всё это время. Когда пришла пора оканчивать школу, то он предложил приехать учиться к нему в Университетский Колледж Лондона. Моя мама на тот момент уже хорошо знала и Скотти,и его родителей. Ей очень понравился факт, что там учился Махатма Ганди, так что в итоге я туда и уехала. Заодно мы, спустя столько лет, наконец встретились и всё-таки поженились. – Тут она снова сделала неловкое выражение лица и продолжила уже с ироничной ноткой в голосе. – Но если ты решила, будто у меня всё исключительно хорошо, то скажу, что там у меня и обнаружили диабет. Я слушала как завороженная. Было в ней что-то притягательное, словно магнит. – А у тебя как дела? Уже волосы красишь? Господи, я никогда не привыкну к её голосу. – Да, это… – Дай угадаю: Crazy Color? – Что? – Должна же я хоть в чем-то разбираться. – Я прямо почувствовала, что если это была бы переписка, она бы дописала подмигивающий смайлик. – Ну, а разве ты в английском не разбираешься? Уже кое-что. – Это всего лишь язык, им у нас в семье все владеют, – её будничный тон поражал меня. – Тебе разве Киря не рассказывал? По сравнению с ним я профан, вот у него действительно есть способности. А я скорее оказалась в подходящих обстоятельствах. – Киря? – Мой брат? – А, Кирилл… Она ухмыльнулась: – Да, он не очень любит, когда я его так называю. Это моя с мамой фишка. Whatever. – Насколько помню, это переводится как «неважно». – А у тебя дела? Парень уже есть? Последний вопрос был задан явно шутку. Я слегка покраснела. Взглянув на меня, она выпучила глаза, отчего они стали ещё больше. Это немного пугало. – Правда? И кто? – Киря… – Я хотела сказать это нормальным тоном, но получилось лишь стеснительно промямлить. Её реакция застала меня врасплох. Она засмеялась. Очень сильно. Так сильно, что схватилась за живот и согнулась, закрыв глаза. Возможно, это был добрый смех, но мне он не нравился. Она слегка выпрямилась и смахнула слезу: – Прости, – она резко отдышалась, её лицо напоминало морду Чеширского кота, – прости. Я просто не могла и подумать о таком. – Она постепенно успокаивалась. – Мы хоть и сводные брат с сестрой, и к тому же я столько лет училась заграницей, но мне казалось, что я всё же хорошо знаю Кирю… Короче, не обращай внимание. Это всё завистливая реакция глупой сестрёнки. Тут она совсем переменилась в лице, словно вспомнив что-то очень важное. – Ладно, Катя, была рада тебя увидеть, но я ещё здесь ни с кем не поздоровалась. Мой приезд – сюрприз, понимаешь? – Её палец коснулся губ. – Удивительно, что меня ещё никто не заметил. Работают на огороде, наверное. Или обедают. – Она взглянула в окно дачи Сани и увидела свет, так что, скорее всего, её последняя догадка была верной. – Ещё увидимся? Я кивнула. Она поднялась и ушла, оставив меня и недоумение от нашего разговора наедине. Что смешного в том, что я встречаюсь с… Кирей? А мне нравится эта форма. Так его звать и буду. 8 – Хэй, как дела? Чёртова Анна. Отстань, я сплю. Не шевелись. Она подумает, что я всё ещё сплю. Не сжимай веки так сильно! Спящие люди не сжимают так веки!.. Наверное. – Silly, я же вижу, что ты не спишь. Это типа её фишка – иногда она вворачивает в свою речь английские слова. При первой встрече она старалась этого не делать, поскольку не знала, насколько я дружу с этим языком. Когда выяснилось, что я в нём что-то да знаю, она то тут, то там стала их использовать. Причем мне обычно трудно найти причину, почему она так поступает. – Отстань… – я постаралась впихнуть в этот стон как можно больше апатии и отчаянья. – Да ладно! Уже двенадцать! – Надеюсь, ночи. – И… поэтому на улице так светло? – Это полярный день. Я слышала, как она медленно ходила по моей комнате и брала вещи отовсюду. Брала на секунду и возвращала на место. Скорей всего, она увидела валявшийся в углу пакет с катриджами игр, и потому спросила: – Это же ты отдала ту приставку Кириллу? – Ну, я… Она присела. Было прикольно ориентироваться чисто на слух – я была словно Тоф из «Аватара». Вот бы ещё и магией земли владеть. – Он теперь почти не спит, – говорила она, перебирая содержимое пакета. – Залип как ненормальный. Ты с ним вообще разговаривала эту неделю? – Не. – И после этого ты говоришь, что он твой парень? – Было слышно, что она сдерживается, чтобы не захихикать при этих словах. Вообще-то у меня оправдание есть, я опять домой ездила. Никогда не угадаешь, сколько тут пробудешь перед новым возвращением. Можно было бы на это сослаться. Но я уже как три дня вернулась и я вообще сплю, отстаньте. – Киря впечатлительный, – продолжала она, – его если что увлечет, то только насильно оторвешь. Даже в детстве он играл в одни и те же игрушки и при появлении новых не забывал о старых. – Ты это к чему? – Ему явно эти… ладно, я скажу «отношения», но ты же понимаешь, что это не более чем ребячество? – Да плевать. – Я случайно зажевала подушку, хотя хотела просто в неё это проговорить для пущего эффекта. Становилось жарко, я чувствовала пот на своих, простите, грудях. Я читала в Википедии, что они формируются из тех же клеток, что и подмышки. Но при этом пот в последних был как-то привычнее что ли. Может, массовая культура давит на моё сознание и заставляет думать, что пот на сиськах – это что-то необычное? – Тогда зачем тебе это? Я сплю. Отстань. Кать, не шевелись. Блин, луч света попал на тот небольшой участок кожи, что не был под одеялом. Это уже в пытку превращается. Анна вздохнула. – Я открою окно, ладно? Бли-и-и-ин. Она уже ворочается с замком. Конечно, она его не откроет. Никто открыть не может, если не знать как. Дело даже не в том, что он сложно устроен – просто очень специфически сломан. Как бы мне ни хотелось прожить в этом вонючем потном коконе всю жизнь, но что-то надо делать. А то она окончательно доломает замок. – О. Классная алкоголичка. – Это просто майка, – рявкнула я. – Что, пятнадцатилетним девочкам нельзя уже майки носить? – В 2014-ом? Это как минимум необычно. У Анны есть сверхспособность давать своим репликам наитончайшие оттенки, при этом почти всегда сопровождающиеся улыбкой. Если их записывать, то точки словно уничтожают красоту её интонаций. – Так ты что-то хотела? – я отряхнула руки об майку, и та стала ещё грязнее от собранной с подоконника пыли. – Просто позвать к нам. Мальчишки изнывают от жары и ничего не говорят. Может, ты их немного расшевелишь? – А почему не ты? – Киря меня не воспринимает, а Саша стесняется. Плюс я… – Стесняется? Она слегка покраснела. – Киря сказал, что он считает меня слишком красивой. Но уточнил, что это не точная цитата, хотя мысль он передал. Anyway, я всё равно слишком старая для них. Но Киря меня уже пугает. Он почти не спит, а днем сделает работу по даче и либо продолжает залипать в игры, либо просто лежит с открытыми глазами. Словно ждет, пока пот затвердеет и его будет невозможно оторвать от пола. – Тут она потеряла внезапно появившуюся серьезность и вернулась к обычному состоянию – Саша тоже, но его не так жалко. – Ну ладно, ладно. Только уйди, мне переодется надо. Я обернулась – а она уже ушла. – Чё ты пристал, слоны умные, у них самосознание есть. – Киря разошелся не на шутку. – А ещё они сильные, захотят и армию сделают. Хотя кенгуру тоже милые. – И боксеры! – подметил Саня, на секунду взмахнув рукой вверх. – Ага. Ты видел их пресс? Они вообще на хвосте стоять могут. – Не, специально не разглядывал. – Ребят, вы что тут делаете? – Вмешалась я, закрывая входной люк в чердак Сани. – Пытаемся решить, кто круче: слон или кенгуру, – ответил Киря, даже не взглянув на меня. Он лежал между сидушками и смотрел в потолок. Саня сидел рядом, облокотившись на кровать, и играл в свою приставку. Насколько смогла разглядеть, там был «Тетрис». Я закрыла входной люк его чердака и присела рядом с ними. – Скорее, я пытаюсь его убедить, что кенгуру круче. – Даже не думайте, что Саня отрывал взгляд от экрана или переставал нажимать кнопки, пока говорил. – Разве это не очевидно? – Мне больше слоны нравятся. – Честно ответила я. Как по мне, кенгуру – тупые выпендрежники. Но вслух я это не сказала. – Да вы все больные. – Не помню, что бы хоть раз Саня так злобно реагировал. – Что это с ним? – Он злится, что я сказал, что он втюрился в Анну. – Не сводя взгляда с потолка, ответил Кирилл. – Во-первых – это не так. Во-вторых – уж кто бы говорил. – Заткнись, – сказал Кирилл. – Педик, – ответил Саня. Я впервые слышала, чтобы один из них обзывал другого. Обычно на «заткнись» всё и заканчивалось. – Сам такой. – Но это же правда! – ради таких обвинений хозяин комнаты даже поставил на паузу и отложил игру. – Ты мне сам сказал. – Заткнись… – речь Кирилла стала походить на змеиный шепот. – Эй, Кать, ты видела Егора? Ну, тот, что живет на нашей стороне за следующим холмом. – Да… – только и успела сказать я. – Этот придурок в него втрескался! – Заткнись! – Сказав это, Киря встал, злобно посмотрел на друга. Потом на секунду, очень растерянно, взглянул на меня. И ушёл. – Ты козёл, – только и додумалась сказать я. – Плевать, – он уже умудрился успеть продолжить игру. Оставаться тут, разумеется, не хотелось. Но и куда идти и что делать дальше, я не знала. Помогла, блин. 9 – Так и сказал? – спросила Анна, лежа на полу в моей комнате и подкидывая резиновый мячик размером с кулак. – Вот же придурок. – Угу, – ответила я. Забавно: я так же лежала (хоть и на кровати), как и Кирилл, когда его обозвал Саня. – Они оба придурки! Они разве вели себя так до того, как я приехала? – Я не замечала. Они же вроде как друзья на всю жизнь. Она как-то злобно усмехнулась. Конкретно такую интонацию было непривычно слышать: – Truth to be told, у них и особого выбора не было. Их деды дружили, их мамы дружат, а сами они проводят уже чёрт знает какое лето по соседству. Они даже завтракают, обедают и ужинают в одном доме. В последний раз они повздорили, когда Кире было четыре – он укусил его за руку. И то он не помнит, почему. После некоторого молчания, я наконец решилась спросить. – А Киря правда… такой? – No doubt. – Что? – А, прости. Не сомневаюсь, что да. – Почему? – Сложно сказать, – её, наверно, охватила легкая неловкость. Голос немножко задрожал, темп кидания мячика сбился. – Я же его сестра. Слышала о том, что у людей бывает что-то внутреннего радара, который подобное улавливает? – Я кивнула. – Я давно это почувствовала, да и спустя годы в универе мне кажется, что этот гейдар только сильнее стал. Почему он до сих пор мне об этом не сказал? Я же в Европе столько лет прожила. Он наверняка знает, что там с этим проще. – Может, он не говорил с тобой именно потому, что ты несколько лет пропадала непонятно где? Она на несколько секунд перестала подкидывать мяч. – Fair poin… то есть да, возможно. Но, знаешь, как бы ему не было сложно переживать это осознание, но то, что он вчера выкинул, ни в какие ворота. – А как бы ты отреагировала, если бы ты была лесбиянкой, а какой-то парень заявил, что влюблен в тебя? – Ты сказала «влюблен»? – Вряд ли, слишком сильное слово. – В английском часто говорят «crush» в таких случаях. А на русском тогда как? «Втрескалась»? – Да. Или «втюрилась». – А ты правда… так чувствуешь? – Я не знаю. Отстой. Всё отстой. Это ситуация отстой, мои лезущие корни волос отстой на фоне тупой синей краски, всё отстой. Я придумываю ложь, а потом сама в неё верю. – Я бы не сбежала. – Прервала молчание Анна. – Разве это не интересно? Почувствовать себя объектом обожания? Даже если не можешь ответить взаимностью. Ты же не уродина. Если бы ты сказала, что втюрилась в меня, я бы была польщена. Угадайте, кто в моей комнате покраснел после этих слов. У Анны я и намека не заметила. Она продолжала кидать свой проклятый мяч. – А как же разница в возрасте? Тебе же 23? Есть! Всё-таки покраснела. – Я ведь для примера, не умничай. Короче, я скоро уеду обратно. Вернусь, если получится, только в конце августа. Так что всё оставшееся время тебе придется разбираться с этим одной. – Обратно? – У меня там дом и муж, duh. Я вообще не должна торчать с тобой, а общаться с родственниками или типа того. Но, как ни странно, по большей части я не воспринимаю большинство из них, – её взгляд устремился на окно, где хорошо видно дачи Сани и Кирилла, – как близких. За всё время учебы я ни разу не была на даче. Но ты – другое дело. У меня никогда не было такой классной русскоязычной подруги. Меня признали как подругу. Мило. Она достала телефон и посмотрела на время. – Наверно, мне пора на обед. Бабушка обещала пирог с открытой начинкой. Хотя сама она называет его пиццей. Анна достала из кармана какую-то большую ручку или маркер. Сняла колпачок размером с половину устройства – там какая-то жидкость с кучей отметин. Наверно, это та шприц-ручка, о которой она говорила. Она ей нужна, чтобы переварить углеводы в пище и тем самым не завышать уровень сахара в крови. Это, насколько я поняла, главное, о чём заботятся диабетики. Она сняла ещё один, куда меньший колпачок, скрывавший иглу, и задёрнула футболку. У неё был один из самых красивых животов, что я видела вживую. Картину немного портило, что где-то на расстоянии двух пальцев от пупка с обоих сторон были небольшие красноватые пятна, в один из которых она и вонзила иглу. Даже с такими пятнами я завидовала притягательной красоте её живота. И всей её в целом. – Ещё увидимся? – попрощалась она. В итоге мы так и не встретились до конца лета. А до этого ещё надо дожить. |