Жизнь и творчество Анны Ахматовой. Анна Ахматова. Жизнь и творческий путь Анны Ахматовой

• Название: Жизнь и творческий путь Анны Ахматовой
• Анкор: Жизнь и творчество Анны Ахматовой
• Дата: 18.01.2021
• Размер: 106.77 Kb.
• Имя файла: Анна Ахматова.docx
• Тип: Курсовая; #169097
• страница: 7 из 8

2.6. Сакральная ономастика в поэзии Анны Ахматовой

Изучать русскую литературу и не знать основ Православия – значит обречь себя на трудности в адекватном восприятии классических и многих современных текстов, пронизанных религиозными темами и аллюзиями. Упоминания теонимов (номинации Бога) иагионимов (имена святых) частотны в поэтических текстах. Святость – одно из фундаментальных понятий христианского учения. 

Творчество А. Ахматовой достаточно всесторонне изучено литературоведами, но лингвистических работ сравнительно немного. Лексическое богатство, стилистические тропы и фигуры, семантические особенности, поэтический синтаксис и многие другие собственно лингвистические темы еще ждут своего подробного описания. Данная статья посвящена описанию лексико-семантической группы (далее – ЛСГ) «сакральные имена собственные» в поэзии Анна Ахматовой. Выбор данной ЛСГ для исследования был сделан потому, что употребление такой лексики отражает особенности личности поэта, вербализует его отношение к религии, помогает раскрыть духовно-нравственные особенности личности.

ЛСГ «сакральные имена собственные» составляют следующие подгруппы: теонимы, агиоантропонимы (имена прославленных святых), экклезионимы (наименование храмов), иконимы (наименование икон), эортонимы (наименование церковных праздников), агиотопонимы (наименование городов, поселков, улиц как результат трансонимизации выше перечисленных подгрупп агионимов) [11, 24–25]. 

Агиоантропонимы образуют апеллятивно-антропонимические комплексы наименований святых разной структуры. Основная модель агиоантропонима минимум двухкомпонентна: чин святости + имя: пророк Иеремия, апостол Фома, мученик Серапион. Таких примеров немного. В основном они относятся к ветхо- и новозаветным персонажам и святым, прославленным в первые века христианства. Чаще встречается трехчленная структура агиоантропонима: чин святости + имя + дифференциатор. В качестве дифференциатора могут выступать номинаторы, локализаторы, агномены (прозвища), когномены (фамилии), титулы: апостол Андрей Первозванный; великий князь Андрей Боголюбский; Андрей Константинопольский, Христа ради юродивый; прмч. Андрей Критский; схим. Андрей Ослябя, воин; прп. Андрей Рублев, иконописец; мч. Андрей Стратилат и т. д. В обиходе наблюдается редукция формул агионимов. Например, четырехкомпонентная формула Предтеча и Креститель Господень Иоанн сократилась до двухкомпонентной Иоанн Креститель или однокомпонентной – Креститель. 

Такие же редуцированные формы и просторечные варианты разных видов агионимов встречаются в художественной литературе.
Вот большие бьют у Егория,

А меньшие с башни Благовещенской,

Говорят они разным голосом… (1940)
Агиоантропонимы широко встречаются в наименованиях икон, на которых изображены лики. В честь святых и икон освящаются престолы храмов. Улицы получали свое название по храму или монастырю, расположенному там или поблизости. Память святых Церковь чтит в своем богослужебном календаре, так появились праздники, в номинации которых употребляются агиоантропонимы. Таким образом выстраивается цепочка номинаций, ядром которой служит имя святого, например, мц. София Римская; мцц. Вера, Надежда, Любовь и матерь их София; храм святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии на Миусском кладбище (г.Москва), храм Софии Премудрости Божией в Средних Садовниках в Москве; икона Софии, Премудрости Божией, икона мцц. Веры, Надежды, Любови и матери их Софии; 28августа праздник иконы Софии, Премудрости Божией, 30 сентября память мцц. Веры, Надежды, Любови и матери их Софии; Софийская набережная в Москве, улица Софийская, село Софиевка, село Софийское, гора София, горный хребет Софийский, река София. Город София (Столица Болгарии) получил свое название по церкви святой Софии. Все эти наименования в дореволюционной России широко использовались как в речи людей, так и в художественной литературе, были узнаваемы и понятны. В настоящее время это знание в массовом сознании утрачено, следовательно, трудно говорить о полном понимании не только глубинных смыслов, но и прямого значения многих литературных произведений. 

Проиллюстрируем сказанное примерами. В стихотворении А. Ахматовой «Причитание» (1922) встречаются имена преподобного Серафима Саровского и св. Анны Кашинской:
И выходят из обители,

Ризы древние отдав,

Чудотворцы и святители,

Опираясь на клюки.

Серафим – в леса Саровские

Стадо сельское пасти,

Анна – в Кашин, уж не княжити,

Лен колючий теребить.
Преподобный Серафим Саровский (1760–1833) – один из наиболее почитаемых русских святых, старец–пустынножитель, затворник, провидец. «Христос воскресе, радость моя!» – такими словами встречал прп. Серафим всякого приходящего к нему. Анна Кашинская (ум. 1368) – святая благоверная княгиня, жена князя Михаила Тверского, замученного в Орде в 1318 г. После кончины мужа приняла монашеский постриг. Своей благочестивой жизнью снискала глубокое уважение современников и благоговейную память потомков. 

Приведем примеры употребления в ахматовских текстах другой разновидности агионимов-эортонимов.

Все обещало мне его:

Край неба, тусклый и червонный,

И милый сон под Рождество,

И Пасхи ветер многозвонный (1916).
Рождество, Пасха, двунадесятые праздники, памяти святых – многие православные праздники упоминаются в поэзии А. Ахматовой. Еще один показательный пример: 
Небо мелкий дождик свет

На зацветшую сирень.

За окном крылами веет

Белый, белый Духов день (1916).
Следующее стихотворение также доказывает необходимость элементарных знаний по истории религии или специальных комментариев. В стихотворении «Третий Зачатьевский» (1940) поэтическими средствами описывается достоверное местонахождение Зачатьевского ставропигиального женского монастыря во 2-ом Зачатьевском переулке в Москве¹:
Переулочки, переу…

Горло петелькой затянул.

Тянет свежесть с Москва-реки,

В окнах теплятся огоньки.

Покосился гнилой фонарь –

С колокольни идет звонарь …

Как по левой руке – пустырь,

А по правой руке – монастырь.

В стихотворении «Петербург в 1913 году» есть такие строки:

За заставой воет шарманка.

Водят мишку, пляшет цыганка

На заплеванной мостовой.

Паровик идет до Скорбящей,

И гудочек его щемящий

Откликается над Невой.
Здесь упоминается церковь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость», которая в просторечии называлась Скорбященской церковью, находилась в Санкт-Петербурге на Шпалерной улице, 35 (в советское время была переименована в проспект Чернышевского). Интересно, что это стихотворение было написано в 1961 году в Москве на улице Большая Ордынка, где в семье Ардовых в доме 17 Анна Ахматова жила, когда бывала в Москве. Напротив этого дома находится известный московский храм в честь иконы «Всех Скорбящих Радость».

Также частотны упоминания храмов, причем обычно используется не полная формульная модель наименования, а редуцированная: 
Вновь Исакий в облаченье

Из литого серебра.
А. А. Ахматова часто в своих произведениях использовала разные виды агионимов, что придавало глубинный смысл, особую тональность ее творчеству. Например, агиоантропоним София в стихотворении «Голос памяти» встречается в наименовании площади, т. е. агиоантропоним София путем трансонимизации переходит в разряд агиотопонимов: 


Гулом полны алтари и склепы,

И за Днепр широкий звон летит.

Так тяжелый колокол Мазепы

Над Софийской площадью гудит.
В другом стихотворении находим наименование церковного праздника (эортонима) с тем же агиоантропонимом в основе: 
Пусть их больше, чем звезд зажженных

В сентябрьских небесах –

Для детей, для бродяг, для влюбленных

Вырастают цветы на полях.

А мои – для святой Софии

В тот единственный светлый день,

Когда возгласы литургии

Возлетят под дивную сень (1916).
17 сентября по старому стилю (30 сентября по н. ст.) – день памяти мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии, прославленных во II веке по Р.Х. Есть интересный пример в творчестве А. Ахматовой наименования храма по переводу имени собственного с греческого языка на русский. Известно, что София значит премудрость. И вот опять ахматовские строки:
И в Киевском храме Премудрости Бога,

Припав к солее, я тебе поклялась,

Что будет моею твоя дорога,

Где бы она ни вилась.
Здесь речь идет о знаменитом Софийском соборе в Киеве, а экклезионим. Премудрость Бога являет случай кореференции в наименовании храма. 

Как видим, имя одного и того же святого употребляется в разных значениях, давая наименование различным предметам и объектам. 

Таким образом, агионимы составляют сложную лексико-семантическую группу слов, ядром которой является агиоантропоним. Изучение основ Православия, знакомство с религиозными реалиями, богословскими понятиями, церковной лексикой обогатит читателя, поможет со всей полнотой понять и оценить творчество великих русских писателей и поэтов, позволит с большей полнотой и глубиной проводить анализ художественных текстов.

Глава 3. Значение творчества Анны Ахматовой

Начало ХХ века ознаменовалось появлением в русской литературе двух женских имён, рядом с которыми кажется неуместным слово “поэтесса”, ибо Анна Ахматова и Марина Цветаева - Поэты в высшем смысле этого слова. Именно они доказали, что “женская поэзия”- это не только “стишки в альбом”, но и пророческое, великое слово, способное вместить в себя весь мир. Именно в поэзии Ахматовой женщина стала выше, чище, мудрее. Её стихи научили женщин быть достойными любви, равными в любви, быть щедрыми и жертвенными. Они учат мужчин выслушивать не “влюблённый лепет”, а слова столь же жаркие, сколь и гордые.
И как будто по ошибке

Я сказала: “Ты…”

Озарила тень улыбки

Милые черты.

От подобных оговорок

Всякий вспыхнет взор…

Я люблю тебя, как сорок

Ласковых сестёр [5, c.16].
До сих пор продолжается и, возможно, будет еще долго продолжаться спор: кого считать первой женщиной-поэтом – Ахматову или Цветаеву? Цветаева была поэтом-новатором. Если бы поэтические открытия запатентовывались, то она была бы миллионером. Ахматова не была новатором, но была хранительницей, а точнее - спасительницей классических традиций от поругания моральной и художественной вседозволенностью. Она сохранила в своем стихе и Пушкина, и Блока, и даже Кузмина, развив его ритмику в "Поэме без героя".

Ахматова была дочерью морского инженера и провела большую часть детства в Царском Селе, и, может быть, поэтому ее стихам свойственна величавая царственность. Первые ее книги ("Вечер" (1912) и "Четки" (1914) переизданы одиннадцать раз) возвели ее на трон царицы русской поэзии.

Она была женой Н. Гумилева, но, в отличие от него, так называемой литературной борьбой не занималась. Впоследствии, после расстрела Гумилева, арестовали их сына - Льва, которому удалось выжить и стать выдающимся ученым-востоковедом. Эта материнская трагедия объединила Ахматову с сотнями тысяч российских матерей, от которых "черные маруси" увозили их детей. Родился "Реквием" - самое знаменитое произведение Ахматовой.

Если расположить любовные стихи Ахматовой в определенном порядке, можно построить целую повесть со множеством мизансцен, перипетий, действующих лиц, случайных и неслучайных происшествий. Встречи и разлуки, нежность, чувство вины, разочарование, ревность, ожесточение, истома, поющая в сердце радость, несбывшиеся ожидания, самоотверженность, гордыня, грусть - в каких только гранях и изломах мы не видим любовь на страницах ахматовских книг.

В лирической героине стихов Ахматовой, в душе самой поэтессы постоянно жила жгучая, требовательная мечта о любви истинно высокой, ничем не искаженной. Любовь у Ахматовой - грозное, повелительное, нравственно чистое, всепоглощающее чувство, заставляющее вспомнить библейскую строку: "Сильна, как смерть, любовь - и стрелы ее - стрелы огненные".

Эпистолярное наследие Анны Ахматовой не собрано и не изучено. Отдельные разрозненные публикации представляют несомненный биографический и историко-культурный интерес, но пока не позволяют с уверенностью говорить о значении писем в рукописном наследии Ахматовой, об особенностях ее эпистолярного стиля. Выявление и публикация ахматовских писем, находящихся в архивохранилищах и в личных собраниях, является насущной и первоочередной задачей. Следует отметить, что в записных книжках Ахматовой содержатся черновики нескольких десятков ее писем последних лет.

По-видимому, значительно больше, чем писем, сохранилось дарственных надписей Ахматовой на ее книгах. Черновики и авторские копии многих надписей также содержатся в ее записных книжках.

Год столетия со дня рождения Анны Ахматовой должен стать переломным в опубликовании ее литературного наследия. Наряду с журнальными публикациями отдельных фрагментов этого наследия, которые, по-видимому, будут продолжаться, необходимо активизировать подготовку тома "Литературного наследства", в котором намечено издать записные книжки и другие черновые рукописи Ахматовой, а также академического собрания ее сочинений, к работе над которым приступает Институт мировой литературы.

Анной Всея Руси назвала Ахматову Марина Цветаева. И в этом нет преувеличения. Со времени выхода сборника «Вечер» прошло почти сто лет, но поэзия Анны Ахматовой нe «забронзовела», не превратилась в памятник началу Серебряного века, не утратила первозданной своей свежести. Язык, на котором в ее стихах изъясняется женская любовь, по-прежнему понятен всем.

В своей автобиографии Анна Ахматова не могла рассказать всё о своей жизни, о тех гонениях и лишениях, которые выпали на ее долю. Многое о ней мы узнаем из её стихов, недаром она сказала: «В стихах все о себе», «Стихи – это рыданье над жизнью». Она создает стихи с подтекстом, стихи шифрованные, где тайны требуют выхода, не прячутся вглубь. Анна Ахматова пережила три революции и две войны, две волны сталинской опричнины в конце 30-х-40-х годов, рухнувшие на её дом. Она испытала и вынесла отторжение от творчества и нападки после Постановления ЦК от 1946 года, хрущевскую оттепель, которой она радовалась всей душой, и заморозки середины 60-х, где творился суд над писателями Твардовским, Солженицыным, Гроссманом и др.

«В том душевном состоянии, в каком я находилась в те годы – оглушенном, омертвелом, – я сама все меньше казалась себе взаправду живою, а моя недожизнь – заслуживающей описания» [12, c.39]. Лидия Чуковская вспоминает о ней: «Судьба Ахматовой – нечто большее, чем даже её собственная личность, – лепила тогда у меня на глазах из этой знаменитой и заброшенной, больной и беспомощной женщины изваяние скорби, сиротства, гордыни, мужества» [26, c.99].