Книга 2 Гас Переводчик Ирина Анатольевна Редактор Юлия Бубенко Русификация обложек Изабелла Мацевич
 Скачать 2.44 Mb.
|
Суббота, 20 января (Гас)Не могу сказать, что я проснулся грустный, но на душе было тяжело. Сегодня исполнился год, как умерла Опти. Несколько минут я просто лежал и думал о ней, о том, как мы росли вместе. В сжатом виде мысленно воспроизводил двадцать лет воспоминаний под аккомпанемент ее скрипки. Под конец просто смотрел на свою татуировку и улыбался. Клянусь, я слышал, как она мне говорит: — Не плачь. Думая обо мне, будь счастлив. Поэтому я не плачу. Вместо этого беру телефон и звоню Келлеру. — Как дела, папочка Бэнкс? Такое ощущение, что кто-то мучает фортепиано. Он смеется, и я слышу, как закрывается дверь, отрезая нас от этих звуков. — Я на занятиях по балету со Стеллой. Не думаю, что фортепиано мучают больше, чем зрителей. Полагаю, именно поэтому и изобрели наушники. Как у тебя дела? Я собирался позвонить, когда приду домой, так как знаю, в Калифорнии еще рано. — Да, рано. Мы в Лос-Анджелесе и мне нужно быть в студии через час. Работаем над вторым альбомом и почти закончили. – Я так рад этому. Это были длинные и очень тяжелые две недели. Я узнал много нового и чертовски горд тем, что у нас получилось. За последние полтора года я определенно вырос в музыкальном плане. И это очень заметно. Во всем, начиная с музыки, текстов и заканчивая нами как группой. — Отличные новости, Гас. Поздравляю. Не могу дождаться, чтобы услышать его. Когда вы планируете релиз? – Судя по голосу, он искренне рад за меня. Странно, насколько мы привязались друг к другу. Все началось с взаимной любви к Опти, что должно было бы сделать нас врагами, но, как и все, что касается этой девушки, невозможное просто стало возможным. Его дружба очень много значит для меня. — Обещают в конце марта, а тур должен начаться в начале апреля. – Как только я произношу это вслух, все становится реальностью. И я рад этому. Рад, что вскоре вновь окажусь в дороге и буду играть перед зрителями. Рад, что в этот раз все сделаю правильно и буду наслаждаться, а не терпеть происходящее. — А как насчет концерта в Миннесоте? Мне бы хотелось побывать на нем. – Он будет. Это точно. — Я пока не видел расписания, но намекну кое-кому об этом. – В память об Опти мне хотелось бы вновь выступить в Гранте. — Даже и не сомневаюсь, — снова смеется Келлер. — А у тебя как жизнь, чувак? – Мне нужно знать, что у него все хорошо. — Весь в делах. В июне выпускаюсь, и если ничего не изменится, то на этой неделе начинаю практику. – Судя по голосу, он немного нервничает, но в то же время в нетерпении. — Практику? Это же замечательно. В старшей школе? — Да. Буду преподавать английскую литературу здесь, в старшей школе Гранта. Мне повезло, она находится всего в миле от нашего дома и по дороге в садик. Все должно быть идеально. — Дети полюбят тебя. — Не знаю, но я готов. Ко всему готов, — усталым голосом произносит он. Опти рассказала мне о Келлере. Я знаю, что его мама хотела, чтобы сын стал юристом, и была в ярости, когда он поменял специализацию, последовав зову своего сердца. По-моему, они до сих пор не разговаривают. Зато сблизились с отцом. — Я в этом уверен. Тебе стоит переехать со Стеллой в Сан-Диего следующей осенью и начать преподавать здесь. — О Боже. Ты только представь, если у Стеллы будет доступ к пляжу? Да я не смогу загнать ее домой. Нам, скорее всего, придется поставить палатку перед твоим домом и жить в ней. Ну а Стелла будет только рада быть бездомной, если в ее распоряжении окажутся мили песка и воды, чтобы строить замки. — По мне, так звучит отлично. Ма уж точно не будет возражать. — Черт, учитывая то, что происходит сейчас между нашими родителями, мы вполне можем стать сводными братьями. Я смеюсь, потому что он прав. Ма проводит большинство выходных с доком Бэнксом. И она счастлива. Я никогда не видел, чтобы она с кем-то встречалась, поэтому их отношения — это что-то необычайное. — Неужели мы только что стали лучшими друзьями? – кричу я голосом Уилла Феррелла, цитируя кинофильм «Сводные братья». Не знаю, поймет ли он, что к чему. К моему удивлению, Келлер с энтузиазмом отвечает: — Да. — Хочешь, пойдем в гараж и позанимаемся карате? – продолжаю я. — Да, — отвечает он, и мы оба начинаем смеяться. Я уже давно не надрывал так живота. — Спасибо, чувак. Мне это было нужно. — И мне. Ну что ж, игра на фортепиано прекратилась, а это означает, что занятия закончены. Мне нужно забирать Стеллу. Спасибо, что позвонил сегодня. Я скучаю по Кейти, Гас. И всегда буду любить ее. Ни дня не проходит, чтобы я не думал о ней. Хотя теперь все по-другому, чем несколько месяцев назад. Больше нет боли, осталась лишь радость. Я теперь живу и за нее тоже. Живу, имея цель. Мы со Стеллой отлично проводим время, но ничего этого не было бы, если бы не Кейти. Она научила меня жить. И любить. И теперь я не намерен терять время. Я киваю, как будто он может меня видеть. — И я тоже. Отличных выходных, чувак. И передавай мисс Стелле от меня привет. — Передам. Береги себя, Гас. — Ты тоже. Созвонимся. — Пока. Закончив разговор, я сразу же звоню Ма. Она в дороге, едет на кладбище с тюльпанами и батончиком «Твикс». И так же, как Келлер, переносит годовщину стойко, с радостью вспоминая об Опти. Я рассказываю ей о том, что только что общался с Келлером и даже поделился нашим диалогом сводных братьев, над которым она только посмеялась, но никак не опровергла слухи. Может, у них и правда все серьезно. К тому моменту как я завершаю свои звонки, у меня остается время только для того, чтобы принять душ и написать сообщение Скаут. С добрым утром! Когда я выхожу в гостиную, то вижу три пары глаз, которые обеспокоенно смотрят на меня. Франко говорит первым: — С добрым утром. Ты в порядке, здоровяк? — Все нормально, чувак. – Знаю, они переживают, что я могу расклеиться из-за Опти. – Мне всю жизнь будет ее не хватать, но она всегда со мной, — говорю я, хлопая себя по груди. – Мы должны закончить сегодня «Judgment Day21», но в память об Опти давайте сымпровизируем. Будем просто играть. Посмотрим, что из этого получится. Вы же понимаете, что она все это время наблюдала за нами в студии. – Я чувствую ее там, с нами, каждый день. – Так что будем делать то, что она любила. – Опти нравилось просто играть. Она была невероятно творческим человеком. Как будто музыка жила внутри нее и каждый раз, когда она писала что-то новое, то выпускала из себя лишь маленькую часть ее. Они улыбаются и кивают. Франко уже стоит у двери. — Давайте начнем поскорее. Я официально объявляю сегодня – Днем Кейти. – Он придерживает для нас дверь, и мы все выходим на парковку. – Забавно, что ты упомянул о том, что чувствуешь Кейти в студии. Я думал, что один такой. Иногда, когда я погружаюсь в музыку, то слышу, как она шепчет мне в ухо какое я сексуальное животное, когда играю и что всегда был ее любимчиком. Я улыбаюсь, так как понимаю, что он сказал об этом только для того, чтобы заставить меня рассмеяться. — Заткнись, чувак. Не спорю, ты сексуальное животное, но никогда не был у нее в любимчиках. С выражением огорчения на лице, Франко открывает грузовик, и мы забираемся в него. Он оборачивается и пристально смотрит на меня. — Это больно. Очень больно. – Но к концу фразы чувак уже не может сдержать улыбку. – Кто хочет кофе? Начнем День Кейти прямо сейчас, со стаканчика кофе в ее честь. Мы заезжаем в «Старбакс», тратим примерно двести долларов на четыре кофе и направляемся в студию. Не сказать, что МДИЖ рад такому «выходному», но все же соглашается. Ему тоже нравилась Опти. Я начинаю играть на акустической гитаре и обращаю внимание на то, что МДИЖ записывает меня. Не всегда, а только, если ему что-то нравится. Такое чувство, что она сейчас в этой комнате, со мной. Я слышу, как в голове проигрывается вступление и беру электрогитару. У меня уходит минута на то, чтобы настроить дилэй 22и отрегулировать педали эффектов23. Ноты наслаиваются друг на друга, пока пальцы не касаются струн и не дают им жизнь. Вступление, несмотря на дилэй, выходит очень четким, в каждой ноте слышится индивидуальность. Я проигрываю его несколько раз. Все качают головами в такт музыке. Я киваю Франко. — Чувак, помоги мне. Его нужно немного ускорить. Не стоит меня ждать. Дави на меня. Я буду отставать, а ты продолжай играть. Это сработает, доверься мне. Только римшот24, без струн. Вначале мы как будто сражаемся друг с другом. Он пытается подстроиться под темп, но я хочу не этого. Франко пока полагается на меня, потому что не слышит того, что слышу я. Мы еще несколько раз проигрываем вступление, я ему все разъясняю и, наконец, он рвется вперед, оставляя меня позади. И это работает. Это, черт возьми, работает. Еще через тридцать минут мы с Джейми придумываем крутую, мощную партию для басов, которая заставила бы Опти гордиться нами. Я всегда предпочитал обычные гитары, но иногда басы – это то, что нужно. Бас-гитара резонирует, задевая самые дальние уголки души. Она — как акустическое сердцебиение. Робби соглашается, что ему нужно следовать за Джейми и позволить басам вывести к припеву. Франко пока просто подыгрывает нам, чтобы потом дать жару. — Готов? – кивнув, спрашиваю я его. Он крутит в руке палочку и несколько раз нажимает на педаль большого барабана, давая знать, что готов дать себе волю. Франко феноменальный барабанщик и музыкант, но самое лучшее в нем – это энтузиазм. Он, черт возьми, обожает играть и, если бы мог, делал бы это целыми днями. — Всегда готов, чувак. — Джейми, начинай партию басов. Франко, следуй за ним. Малый барабан, бас, никаких том-томов. В конце каждого такта немного тарелок. Робби, ты подстраиваешься под Джейми. А я буду играть поверх вас всех. Не обращайте на меня внимания, просто позвольте делать то, что делаю. – Я снижаю дилэй, усиливаю дисторшн 25и мы несколько раз проигрываем задуманное. МДИЖ откидывается на стуле и с ухмылкой смотрит на нас. Это хорошо. Ухмылка означает, что ему нравится то, что происходит. Очень нравится. К тому же, он молчит, что тоже является хорошим знаком. — Отлично, давайте сделаем это еще раз, от начала и до конца. МДИЖ, запишешь? Мне нужна будет мелодия, чтобы я мог поработать над текстом. К ухмылке добавляются поднятые вверх большие пальцы. На языке продюсеров это означает «я в восторге». — Я начну. Франко, дай мне несколько тактов, а потом вступай. Только римшот. По моему сигналу присоединяются остальные. Играйте, пока я не кивну. После этого остается партия Джейми и Франко во втором куплете. Я начну переход, и мы снова повторим припев. Третий куплет будет повторением второго, играют Джейми и Франко. Все понятно? Они кивают. Я перевожу взгляд на Джейми. — Не хочу на тебя давить, но ты же знаешь, как Опти нравились мощные басы. Заставь ее гордиться собой, чувак. Он показывает мне тату и улыбается: — Я живу только по полной. Заметано. Регулирую педали эффектов и дважды провожу по струнам. Это привычка. Я провожу этот ритуал перед каждой песней. МДИЖ уже надел наушники. Он поднимает два пальца вверх и нажимает на кнопку записи. Мы проигрываем мелодию, но переходы получаются не слишком чистыми. Во второй раз каждый уже знает, чего ожидать и что делать. Когда мы прослушиваем запись, у меня бегут мурашки по коже. Это довольно редкое явление. Всего лишь несколько песен вызывали у меня подобное. В голове уже складываются слова. Я перевожу взгляд на часы. Полдень. — Парни, почему бы вам не погулять с часик? Сходите пообедайте. Дайте мне немного времени поработать над текстом. Он уже почти готов. — Хочешь, чтобы я остался? – вставая, спрашивает МДИЖ. Я знаю, он дает мне возможность попросить о помощи, если вдруг она понадобиться, но это также означает, что он доверяет мне все сделать самому. — Я справлюсь. Не мог бы ты сделать одолжение и принести мне что-нибудь поесть, только без мяса. Нужно подкрепиться. У меня такое чувство, что это будет длинный день. Он кивает, едва сдерживая улыбку. — Сделаю. Ты сейчас на пути к чему-то невероятному. Следуй своим инстинктам, Гас. Они тебя еще не подводили. – Не дожидаясь моего ответа, МДИЖ уходит. *** Мы заканчиваем только в два часа утра, чувствуя себя полностью выжатыми. Песня записана. Она называется «Redemption26». Парни пока не в курсе, но это будет и название обложки. Спасение. Вот, что произошло сегодня. Не в религиозном смысле этого слова, а в плане «я стал лучше, чем был ранее». Ощущения просто невероятные. |