Книга 2 Гас Переводчик Ирина Анатольевна Редактор Юлия Бубенко Русификация обложек Изабелла Мацевич

• Название: Книга 2 Гас Переводчик Ирина Анатольевна Редактор Юлия Бубенко Русификация обложек Изабелла Мацевич
• Дата: 19.07.2022
• Размер: 2.44 Mb.
• Имя файла: Kim_Holden_Gas_(LP)_LitLife.club_284024_9abaf.doc
• Тип: Книга; #633320
• страница: 55 из 58

Пятница, 6 апреля (Гас)

Утро было идеальным: предрассветный секс со Скаут, серфинг на великолепных волнах и завтрак со Скаут, Ма и Паксом. Три вещи, которые настроили меня на путешествие.

Все собрались на работу и в школу, мы попрощались, и они ушли. Было грустно, но не настолько, как я ожидал. Скаут, Ма и Пакс были так рады за меня и, что еще важнее, гордились мной. У меня такое чувство, что в этот раз я это заслужил.

Работал изо всех сил, чтобы сделать альбом эпичным, а теперь собираюсь выкладываться по полной на гастролях. Каждый чертов вечер.

Я стою на подъездной дорожке с вещами и, наслаждаясь солнечным теплом, жду, когда появится машина, чтобы отвезти меня в аэропорт. Наконец, она подъезжает вместе с Франко. Он выбирается из нее и раскрывает руки, будто для объятий. Мой взгляд упирается в его футболку, и я заливаюсь смехом.

Франко пытается сохранить серьезное выражение лица, но у него это плохо выходит.

— Совершенно верно, придурок. Очень-очень.

На его футболке написано: «Меня возбуждает Гас».

— Где, черт возьми, ты это взял? – говорю я, помогая водителю загрузить вещи в багажник.

Он пожимает плечами и поворачивается ко мне спиной.

— Это на продажу, чувак. – На другой стороне футболки логотип «Rook» и расписание американских гастролей.

— Но это ведь шутка? — не в силах прекратить смеяться спрашиваю я.

— Нет, все по-настоящему.

— Что за хрень? Почему я об этом не знал?

Франко качает головой, как будто это совершенно очевидно, и залезает в машину.

— Потому что ты бы не согласился, мистер Застенчивая задница. Цыпочки обожают тебя. Мы просто изложили очевидное. Это же гениальная идея. Они разлетятся за минуту.

Я забираюсь вслед за ним.

— Мне нужна одна для Скаут.

Он с дьявольской ухмылкой потирает руки и отвечает:

— Уже готова. Будет ждать тебя сегодня вечером за стойкой. Специальный заказ, в единственном экземпляре. «Я возбуждаю Гаса».

Я хлопаю в ладоши и снова смеюсь.

— Круто, черт возьми. И правда. Я заставлю ее надевать эту футболку на каждое выступление, — говорю я.

Обожаю этого недоумка.

Суббота, 23 июня (Скаут)

Мы с Пакстоном стоим сразу же за зоной выдачи багажа. Местное время девять часов тридцать минут утра, а воздух в Миннеаполисе уже горячий и липкий.

Пока мы ждем, я отправляю сообщение Гасу:

«Только что приземлились в MN. Ты где?»

Он мгновенно отвечает:

«Будем в Гранте в полдень. Тебе, наверное, стоит уже сейчас положить трусики в сумку. Просто, чтобы сэкономить время»

Я: Уже сделала. Я очень сообразительная. ;)

Гас: И возбужденная.

Я: Да.

Гас: Мокренькая?

Я: И это тоже.

Гас: И я. Люблю тебя.

Я: Я тоже люблю тебя.

Пакстон беспрестанно поправляет лямки на рюкзаке. Он сегодня немного суетливый; то ли потому, что с нетерпением ждет концерта «Rook», то ли нервничает из-за встречи с отцом. Они не разговаривали уже несколько месяцев. Пакстон больше не отвечает на его звонки.

До меня доносится какой-то «вымученный» рев мотора и вскоре на обочине паркуется старый потрепанный зеленый «Субурбан». Это, должно быть, Дункан. Его машина выглядит именно так, как и описывал Келлер: ржавая, побитая и одна из дверей выкрашена в красный цвет. Я машу рукой, чтобы он знал, где мы стоим.

Парень отвечает мне тем же и подъезжает к нам. Я забираюсь на переднее сиденье и уже собираюсь представиться, как сзади раздается голос Пакстона:

— Круто! Подушки.

Я знаю, что, скорее всего, расслышала его слова неправильно, поэтому продолжаю:

— Ты, наверное, Дункан.

— Ага. А вы, судя по всему, знаменитые Скаут и Пакстон. – Его лохматые волосы и борода такого же глубокого, ярко-рыжего оттенка, как и у Стеллы.

— Так и есть. – Только после этого я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на Пакстона. Он не слышал ни слова из того, что мы говорили. Парень смотрит куда-то вниз с улыбкой, которой я не видела у него с тех пор, как ему исполнилось семь-восемь лет. Пакстон поднимает голову и повторяет то же, что сказал и в первый раз.

— Подушки. Это гениально.

— Круто, правда? – произносит Дункан, выезжая на дорогу. – Гораздо удобнее, чем обычные сиденья.

Пакстон ерзает на своем месте, как будто хочет проверить правильность этих слов.

— Гораздо удобнее, — соглашается он.

Дорога до Гранта не занимает много времени. За разговором я даже и не замечаю, как мы останавливаемся возле кофейни.

Дункан глушит мотор.

— Келлер сейчас на балете со Стеллой и появится не раньше, чем через пол часа. Нам нужно где-то убить время, так что заходите. Я угощу вас кофе.

— Я не против. Спасибо. – Не знаю, то ли я устала, потому что не спала всю ночь, то ли меня отпускает адреналин, под воздействием которого я находилась все утро. Как бы то ни было, мне нужно кофе.

Когда Дункан толкает огромную деревянную дверь, раздается какой-то звон.

— Что за хрень? – вздрогнув, вскрикиваю я.

— В маленьких городах люди испытывают привязанность к колокольчикам, — добродушно улыбаясь, отвечает Дункан.

Я тоже улыбаюсь, хотя и немного ошеломлена тем, что такой крохотный предмет произвел столь много шума.

— Я не слышу этим ухом, но и то чуть не оглохла.

— Добро пожаловать в «Граундс», — хихикает он.

Здесь уютно. Маленькие столики и стулья. Возле камина несколько диванчиков. Уверена, тут отлично проводить время зимой. Само здание довольно старое и притягательное. Это место, которое вызывает у тебя желание сесть и никуда не уходить.

— Здесь круто.

— Да, так и есть, — кивает головой Дункан. – Дом вдали от дома. Келлер со Стеллой живут в комнате в задней части «Граундс», а по утрам он здесь работает.

— Дункан, вижу, ты привел друзей, — раздается дружелюбный голос с сильным акцентом, привлекая мое внимание к мужчине за стойкой.

— Ром, как дела?

— Хорошо. А у тебя?

— Как в сказке, дружище. – Когда он произносит эти слова, я понимаю, что это правда. Некоторые люди просто очень искренние и это первое, что замечаешь при встрече с ними. Дункан именно такой – по-настоящему хороший милый парень. – Познакомься с моими новыми друзьями, Скаут и Пакстоном. Они приехали из Калифорнии.

— О да, Калифорния. Прекрасное место. Вы, должно быть, друзья Келлера. Он говорил, что ожидает сегодня гостей. Меня зовут Ромеро.

— Рады познакомиться, Ромеро. Мы приехали на концерт, — отвечаю я.

— Ну конечно же. Келлер упоминал об этом. Сегодня выступают друзья Кейт. – Он смотрит на Дункана в ожидании подтверждения.

— Да, они отлично играют, — кивает тот. — Тебе стоит пойти с нами.

Ромеро стеснительно улыбается.

— Я слишком стар для этого, niño²⁹, но слышал их. Келлер давал мне послушать несколько песен. Кейт пела и играла на скрипке. Она – это нечто, правда? Такая трагедия.

Каждый раз, когда кто-то упоминает имя Кейти, мне становится жаль, что я с ней не встречалась. Все, кто ее знал, говорят о ней с такой любовью. Как я понимаю, именно ее дружба – одна из причин почему Гас стал тем, кто он есть, и я очень благодарна Кейти за это.

— Да. А еще она завоевала сердце Келлера.

Ромеро нежно улыбается.

— Эта девушка изменила Келлера. Встряхнула его. Я так горжусь им.

Дункан соглашается с ним. Как приятно слышать, когда люди поддерживают и переживают за своих друзей.

— Я тоже, Ром. – С этими словами он переводит взгляд на нас. – Выбирайте. Я плачу. У Рома лучший кофе в округе. А «Хауз Бленд» и вовсе легендарный.

Я заказываю маленький стакан «Хауз Бленда», пока Пакстон изучает меню. Он останавливает выбор на макиато и со счастливым видом наслаждается им. Неожиданно из-за стойки выпрыгивает Стелла.

— А где Гас? – кричит она, осматриваясь по сторонам.

— Привет, Стелла. Он еще не приехал, но скоро будет.

Она подбегает и усаживается на мои колени.

— Привет, Скаут.

Боже, она самое очаровательное создание в мире.

— Привет, Стелла. Как балет? – На ней все еще бледно-розовые колготки и костюм.

— Мисс Толер сегодня была зла, как горилла, потому что Эми и Эшли не слушали ее. Снова, – она закатывает глаза. Для всех нас намного легче, когда они делают то, что им говорят.

Дункан ухмыляется, пытаясь сдержать смех.

— Близняшки снова были противными девчонками?

Наблюдать за Стеллой – это как видеть взрослого человека, заключенного в тело маленького ребенка.

— Они ведут себя просто возмутительно, дядя Дункан. Как бы мне хотелось, чтобы они уже выросли.

Дункан продолжает ухмыляться, но подстраивается под ее серьезный тон:

— В любом месте всегда бывает одна вонючка, Стелла. Иногда две. Такова жизнь, малышка. Добро пожаловать в реальность.

— Вонючие люди – это такой отстой, — бурчит она, а потом сползает с моих колен и берет за руку. – Пошли посмотрим мисс Хиггинс.

Мы обходим прилавок, Пакстон и Дункан следуют за нами. Комната Келлера находится в другом конце помещения. Она выглядит маленькой, но очень уютной.

Келлер машет нам рукой, приглашая войти; он разговаривает по мобильному.

Как только я заканчиваю знакомство с мисс Хиггинс, а Келлер телефонный разговор, мне приходит сообщение от Гаса.

«Будем через двадцать минут. Встречаемся в зале».

Знаю, я видела его всего шесть дней назад, но при мысли о том, что он скоро будет рядом, сердце начинает биться часто-часто.

«Хорошо».

Гас: Люблю тебя.

Я: И я тебя.

Мы со Стеллой едем в машине Келлера, а Пакстон с Дунканом в «Субурбане».

Когда на стоянке останавливается автобус, я не знаю, кто рад Гасу больше: я, Стелла, Пакстон или Келлер.

Гас выходит первым; Стелла уже стоит, чтобы поприветствовать его. Он берет ее на руки и у меня теплеет на сердце. Дети тянутся к Гасу и любят его. Он нежный и добрый, а однажды станет самым лучшим отцом на свете.

Поставив Стеллу на землю, Гас обнимает Пакстона. Я стою достаточно близко, чтобы расслышать то, что он ему говорит.

— Я общался с твоим отцом, чувак. Знаю, он не идеал, но все же любит тебя. Ты должен с ним поговорить. Услышь его. Он знает, что напортачил.

Пакстон кивает и отпускает Гаса.

Теперь он, наконец, переводит взгляд на свою девушку, и на его лице расползается улыбка, предназначенная только для меня.

— Как тебе Миннесота, милая?

Я практически сворачиваюсь в клубок в его руках.

— Жарко. Липко.

— Это типа флирт? Если да, то он работает, — прерывает меня Гас.

— На самом деле здесь чудесно. Много милых людей.

Он еще крепче прижимает меня к себе.

— Подожди. Ты еще не всех увидела. Сегодня будет эпичный день.

Следующий в очереди Келлер. Они сжимают друг друга в объятиях как два человека, связанных общими узами. А когда этими узами является любовь, то объятия становятся могучими.

— Путешествуешь с удобствами, как я посмотрю, — говорит Келлер, показывая на автобус.

— Не жалуюсь, чувак. Вот только койка через проход никем не занята, – Гас смотрит на меня и подмигивает.

— Я рад, что ты здесь. Вы хотите освежиться или выпить кофе перед тем, как идти есть? Можно заехать ко мне.

Гас нюхает подмышки.

— Не-е, я свеж, как незабудка, чувак. Поехали, я умираю с голода.

Группа вместе с Пакстоном едут с Дунканом, потому что привлекательность подушек слишком велика, чтобы ее проигнорировать. Вы ничего не знали о жизни, если не видели четырех взрослых мужчин, радующихся поездке в автомобиле на подушках. Я сняла видео. Уверена, оно будет невероятно популярным.

Мы с Гасом и Джимом едим с Келлером. Гас, кажется, нормально общается с дядей. Довольно приятные перемены, учитывая то, что прошлым летом они не могли находиться даже в одной комнате друг с другом. Думаю, они оба изменились. Джим рассказывает мне обо всем, что происходит с Джейн. Когда мы говорим с ней, она не хочет обсуждать свое выздоровление. Я не настаиваю, поэтому мне приятно узнать обо всех деталях сейчас. Благодаря интенсивной терапии и консультациям, Джейн становится лучше. Это радует.

Мы прибываем в бар «Ред Лайон Роад». Келлер работает здесь барменом по пятницам, поэтому нам уже сдвинули несколько столиков возле задней стены.

После того, как заказана пицца, пиво и газировка для меня, Пакстона и Стеллы, все начинают общаться.

В течение нескольких часов наша группа разрастается.

Первой присоединяется высокая девушка моего возраста. Когда она входит, я не могу отвести от нее взгляд. У нее черные волосы, темные глаза и соблазнительно тело.

Но первое, что замечаешь – это сила и благородство, которые окружают ее. Она держится так, что сразу понимаешь — к этой женщине лучше относится с уважением.

Дункан встает и целует ее. Девушка улыбается и все в ней сразу становится мягким. Наверное, это его невеста, Шелли.

— Привет всем, — говорит она перед тем, как устроиться рядом с Дунканом. Голос – низкий и хриплый – идеально ей подходит.

Гас приветственно поднимает пиво:

— Шелли! До дна, девочка! Я сделал на тебя ставку. Расстояние. Главное – это расстояние.

У нее краснеют щеки.

— Привет, Гас. Сегодня я собираюсь ограничить употребление спиртного до разумных пределов.

— Вот черт. С тобой теперь не оторвешься, я-то думал…, — подшучивает он.

— А я не говорила, что не собираюсь отрываться. Просто в этот раз мое веселье не закончится метанием блевотины на стоянке.

Гас отодвигает стул и поднимает кружку с пивом.

— Мне хотелось бы сказать тост. Ходят слухи, что скоро будет свадьба. Поздравления Дункану и Шелли.

Все поднимают свои кружки и стаканы и присоединяются к поздравлению.

— А я хотела бы поздравить «Rook» с выходом нового альбома, — произносит Шелли. – Он, черт возьми, невероятен. Вы превзошли самих себя. Жду-не дождусь сегодняшнего выступления. – Она определенно их фанатка. Мне нравится эта девушка.

Нас не успевают представить, потому что появляются еще две пары. Маленький милый парень в причудливом наряде и высокий, темноволосый хорошо одетый мужчина, которые держатся за руки. Несмотря на очевидные различия, они замечательно смотрятся вместе. Как половинки одного целого. С ними заходит парень немного консервативного вида и кроткая, как овечка девушка. Они выглядят вполне обычно. Не то, чтобы это было плохо, просто на фоне тех людей, которые меня сейчас окружают, нормальность очень выделяется. Они оба тихие, но дружелюбные.

Мы все представляемся. Клейтон и Моррис прилетели на выступление из Лос-Анджелеса. Питер и Эвелин учатся в том же, колледже, что и Келлер. Я узнаю, что Клейтон и Питер делили одну комнату в общежитии, а напротив жила Кейт. Шелли работала вместе с Кейт в цветочном магазине.

А потом начинаются истории. Этот день полностью посвящен Кейт и памяти о ней. Все за столом кроме меня, Пакстона и Джима, знали и любили ее. Просто поразительно, что некоторые из них, а особенно Келлер, знали Кейт всего несколько коротких месяцев. Тем не менее, дружба была невероятно глубокой и значимой, а любовь – настоящей. Они не прекращают смеяться и с каждым воспоминанием улыбки на их лицах становятся все шире и шире. Никакой грусти, все на позитиве и счастливы. Кейт удалось изменить и затронуть многих людей.

Время летит очень быстро и вскоре Джим с неохотой объявляет, что уже четыре часа и пора начинать саундчек. Я поражена, что он не хочет заканчивать происходящее и вижу, как ему немного не по себе от того, что приходится это делать. Но им нужно работать.

Келлер разрешает мне, Гасу и группе воспользоваться своей машиной. Пакстон и Джим остаются, чтобы поговорить. Я рада, это уже давно было необходимо сделать.

На саундчеке я начинаю сожалеть о том, что не воспользовалась всеми преимуществами, которые открывались для меня, пока я была с ними в туре. Сейчас это кажется упущенной возможностью.

Но такому больше не бывать. Никогда. Жить – это значит наслаждаться каждым мгновением. Делать то, что нужно и хочешь. Больше никаких сомнений. Только жизнь.

Посреди песни Гас внезапно останавливается и отвечает на телефонный звонок. Это очень странно. Пообщавшись с кем-то несколько секунд, он говорит мне в микрофон:

— Скаут, у нас ВИП-гость у входной двери. Ты не могла бы попросить, чтобы его впустили?

Я киваю и спрыгиваю с перил, на которых сижу.

Когда один из работников открывает дверь, я вижу Густова с футляром для скрипки в одной руке и маленьким чемоданом в другой.

Он ставит их на пол и сжимает меня в объятиях.

— Скаут, как я рад снова видеть тебя, юная леди.

— Привет, Густов. Не знала, что вы собираетесь приехать.

— Все было решено в последнюю минуту, я просто не мог отказаться. Сегодняшний вечер будет очень особенным.