Главная страница
Навигация по странице:

  • Харви: реорганизация пространства

  • Кастеллс: урбанизм и социальные движения

  • коллективного потребления

  • Послевоенные модели развития городов запада

  • Урбанизм в США Субурбанизация

  • Закат внутреннего города

  • Урбанизм в Великобритании Субурбанизация и распад внутреннего города

  • Финансовый кризис в британских городах

  • Приватизация государственного жилья

  • Джентрификация, или “вторичное использование” городских ресурсов

  • Гидденс Э. Социология, учебное пособие. Книга Э. Гидденса это курс лекций, который автор читает уже много лет в Оксфорде


    Скачать 5.85 Mb.
    НазваниеКнига Э. Гидденса это курс лекций, который автор читает уже много лет в Оксфорде
    АнкорГидденс Э. Социология, учебное пособие.doc
    Дата19.08.2017
    Размер5.85 Mb.
    Формат файлаdoc
    Имя файлаГидденс Э. Социология, учебное пособие.doc
    ТипКнига
    #8412
    КатегорияСоциология. Политология
    страница58 из 82
    1   ...   54   55   56   57   58   59   60   61   ...   82

    Урбанизм и искусственная среда

    Современные теории урбанизма подчеркивают, что урбанизм — не изолированное явление, он должен изучаться во взаимосвязи с основными характеристиками политических и экономических изменений. Два ведущих автора по проблемам городов — Дэвид Харви и Мануэль Кастеллс — испытали сильное влияние Маркса13).

    Харви: реорганизация пространства

    Урбанизм, подчеркивает Харви, является одним из аспектов искусственное среды, порожденной распространением промышленного капитализма. В традиционном обществе город и село были четко разделены. В современном мире промышленность стирает грань между ними. Сельское хозяйство становится механизированным и функционирует в соответствии с критериями цены и прибыли, подобно промышленному производству. Этот процесс размывает отличия в образе жизни городского и сельского населения.

    В современном урбанизме, отмечает далее Харви, пространство непрерывно реорганизуется. Этот процесс определяется тем, где крупные фирмы выбирают место для размещения своего производства, научно-исследовательских и опытно-конструкторских центров и т.д.; он контролируется властями, регулирующими как промышленное, так и сельскохозяйственное производство; этот процесс также реализуется через деятельность частных инвесторов, покупающих и продающих дома и земли. Фирмы, например, всегда оценивают относительные преимущества нового местоположения в сравнении с существующим. По мере того как продукция становится дешевле в одном районе по сравнению с другим, или в связи с переходом фирмы с одного вида продукции на другой, административные здания и производственные помещения будут закрываться в одном месте и открываться где-нибудь в другом. Так, в периоды, когда возможно получение больших прибылей, административные здания могут расти в центральных районах больших городов как грибы после дождя. С завершением строительства и реконструкции центральных районов инвесторы ищут новые возможности выгодного строительства где-нибудь еще. Порой то, что было выгодно вчера, завтра уже таким не будет из-за изменения финансовой ситуации.

    Активность тех, кто покупает частные дома, в значительной степени зависит от того, где и насколько предприниматели заинтересованы в земле, а также от того, какие учетные ставки по ссудам и какие налоги установлены местными и центральными властями. После Второй мировой войны, например, в основных городах Соединенных Штатов быстро росли пригороды. Отчасти это объяснялось дискриминацией этнических меньшинств и стремлением белого населения покинуть центральные районы города. Однако это стало возможным, утверждает Харви, лишь в силу правительственных решений, предоставивших налоговые льготы тем, кто покупал дома, и строительным фирмам, а также в силу установленного финансовыми организациями особого порядка кредитования. Все это создало основу для строительства и приобретения новых домов на окраинах городов и в то же время стимулировало спрос на такие продукты промышленного производства, как автомобили. Увеличение размеров и процветание больших и малых городов на юге Англии начиная с 1960-х годов напрямую связано с упадком традиционных отраслей 526 промышленности на Севере и соответственно перемещением инвестиций в новые промышленные производства.

    Кастеллс: урбанизм и социальные движения

    Кастеллс, подобно Харви, подчеркивает, что пространственная форма общества тесно связана со всеми механизмами его развития. Чтобы понять город, мы должны осознать процессы, управляющие созданием и изменением пространственных форм. Архитектурно-планировочные решения городов и отдельных кварталов отражают борьбу различных социальных групп и конфликты между ними. Другими словами, городская среда в символической и пространственной форме представляет собой проявление более широких социальных сил. Например, небоскребы могут быть построены, поскольку от них надеются получить прибыль, но гигантские здания, кроме того, “символизируют власть денег над городом, осуществляемую посредством технологии и самоуверенности, и являются храмами эпохи роста промышленного капитализма”14).

    В отличие от социологов чикагской школы, Кастеллс рассматривает город не просто как отдельный населенный пункт, зону городской застройки, но и как составную часть процесса коллективного потребления, являющегося неотъемлемой чертой промышленного капитализма. Дома, школы, городской транспорт, места проведения досуга — везде люди “потребляют” изделия современной промышленности. Система налогов влияет на то, кто и где способен купить или арендовать, кто и где ведет строительство. Крупные корпорации, банки и страховые компании, которые финансируют строительство, оказывают огромное влияние на эти процессы. Правительственные учреждения также непосредственным образом влияют на многие стороны городской жизни, ведя строительство дорог, жилья, планируя зеленые зоны. Физический вид городов является, таким образом, продуктом рыночных сил и правительственной власти.

    Однако характер искусственной среды есть не только результат деятельности состоятельных и влиятельных людей. Кастеллс подчеркивает значение той борьбы, которую ведут социальные группы, лишенные привилегий, за изменение условий своей жизни. Проблемы города стимулируют самые разные социальные движения, озабоченные улучшением жилищных условий, протестующие против загрязнения воздуха, защищающие зеленые насаждения, борющиеся против такого строительства, которое искажает облик районов. Кастеллс, например, изучал движение гомосексуалистов в Сан-Франциско, которым удалось перестроить городскую среду согласно их собственным культурным ценностям (было допущено развитие многих организаций гомосексуалистов, клубов, баров) и добиться определенных позиций в местной политике.

    Города, подчеркивают Харви и Кастеллс, являются почти целиком искусственной средой, построенной нами самими. Даже наиболее глухие сельские районы не могут избежать влияния человека и современной технологии, поскольку деятельность человека преобразовывает мир природы. Продукты питания производятся не только для местного потребления, но предназначены для национального и международного рынка. В механизированном сельском хозяйстве земля строго поделена, используется с конкретной целью и наделяется физическими характеристиками, имеющими весьма отдаленное отношение к естественным особенностям окружающей среды. Те, 527 кто живет на фермах и в отдаленных сельских районах, экономически, политически и культурно связаны с жизнью большого общества, хотя в некоторых стереотипах своего поведения они могут и отличаться от горожан.

    Оценка

    Взгляды Харви и Кастеллса широко обсуждались. Их работы были очень важны для переориентации социологического анализа города. В противовес экологическому подходу они делали акцент не на “естественные” пространственные процессы, а на то, как земля и искусственная среда отражают социальную и экономическую системы власти. Это знаменовало собой важное смещение центра внимания. Однако идеи Харви и Кастеллса излагались крайне отвлеченным образом и не стимулировали такого широкого спектра исследований, как работы чикагской школы.

    В известном смысле взгляды Харви и Кастеллса, а также представителей чикагской школы дополняют друг друга и могут быть объединены для получения всеобъемлющей картины процессов урбанизации. Описанные в экологическом урбанизме различия между районами города действительно существуют, как существует и общая деперсонализация городской жизни. Однако эти явления гораздо более разнообразны, чем полагают представители чикагской школы, и в первую очередь определяются социальными и экономическими факторами, которые были проанализированы Харви и Кастеллсом. Джон Логан и Харви Молоч предложили подход, который непосредственно соединяет оценки таких авторов, как Харви и Кастеллс, с некоторыми чертами экологического подхода15). Они согласны с Харви и Кастеллсом в том, что общие характеристики экономического развития — как в национальном, так и в международном плане — оказывают непосредственное влияние на жизнь города. Но действие этих разнообразных экономических факторов, по мнению Логана и Молоча, проявляется через деятельность местных организаций и отдельных лиц, включая банки, правительственные учреждения и индивидуальных домовладельцев.

    Недвижимость — земли и здания — покупается и продается, согласно Логану и Молочу, как и любые другие материальные ценности современного общества, но на рынки, формирующие структуры городской среды, влияет то, как различные группы людей желают использовать то, что они покупают и продают. В результате этого возникают напряженность и конфликты, являющиеся важнейшими факторами, определяющими структуру городских районов. Так, например, жилое здание является “домом” для населяющих его людей, а для домовладельца оно — всего лишь “источник ренты”. Предприниматели более всего заинтересованы в купле-продаже собственности в том или ином районе, чтобы получить наиболее выгодные места для развертывания производства или для того, чтобы извлечь прибыль из спекуляции земельными участками. Их интересы и соображения довольно далеки от интересов жителей дома, для которых он — “место жительства”.

    Логан и Молоч подчеркивают, что в современных городах крупный бизнес непрерывно пытается интенсифицировать использование земли в отдельных районах. По мере того как это ему удается, расширяются возможности для спекуляции землей и выгодного строительства на ней. Компании не обращают внимания на социально-экономические последствия своих действий для данного городского района. Их, например, не волнует, что могут быть разрушены старые особняки, чтобы освободить место для огромных новых административных зданий. Процессы роста, 528 поощряемые крупными компаниями, занятыми увеличением собственности, часто идут вразрез с интересами местного бизнеса или жителей, которые могут попытаться оказать активное сопротивление. Люди объединяются в группы по месту жительства для защиты своих интересов. Такие местные ассоциации могут вести борьбу за расширение зональных ограничений, блокирование нового строительства в зеленой зоне или оказание давления для принятия более приемлемого законодательства, регулирующего пользование недвижимостью.

    Послевоенные модели развития городов запада

    В Соединенных Штатах было проведено гораздо больше исследований по процессам урбанизации, чем в Британии. Но в целом особенности послевоенного развития британских городов совпадают с особенностями развития городов США в более ранний период. Поэтому мы обратимся сначала к американскому опыту, прежде чем перейдем к проблемам городов в Соединенном Королевстве.

    Урбанизм в США

    Субурбанизация

    Одним из наиболее очевидных направлений развития американских городов в послевоенный период стало расширение пригородов (suburbia, от лат. sub urbe — “подчиненный городу”). В течение почти всей истории урбанизма подходящим являлось именно такое буквальное значение этого термина. Пригороды представляли собой небольшие “кармашки” с жителями, которые зависели от городов как в обеспечении себя средствами существования, так и в организации своего отдыха и досуга. Ныне этим термином обозначается любой район застройки, примыкающий к большому городу.

    В Соединенных Штатах процесс субурбанизации достиг своего апогея в 1950-1960-е годы. Темпы роста центральных городов в течение этих десятилетий составляли 10%, в то время как темпы роста пригородов — 48%. В основном туда потянулись семьи белых американцев. Увеличение расовой пестроты в школах центральных районов городов подталкивало в предместье белых, многие из которых желали, чтобы их дети учились в школах только для белых. Были, конечно, и другие причины. Люди бежали от загрязнения окружающей среды, перенаселенности, роста преступности в центральных районах города. Их также привлекали пониженные налоги на собственность, перспектива обзавестись более просторными жилищами и возможность иметь не квартиру, а отдельный дом с садом. Одновременно с этим развитие дорожной сети приблизило отдаленные прежде районы к местам работы и привело к созданию в самих пригородах промышленных предприятий и предприятий сферы услуг. Многие пригороды сами превратились в отдельные города, соединенные друг с другом скоростными автострадами. С 1960-х годов доля тех, кто ежедневно ездил на работу из одного пригорода в другой, росла быстрее, чем доля совершавших поездки из пригорода в город (эта тенденция отмечается сегодня в Великобритании).

    Закат внутреннего города

    Распад внутреннего города, отмечавшийся во всех больших городах США в последние десятилетия, является прямым следствием роста пригородов. (Это же явление 529 ясно обнаруживается и в Великобритании.) Перемещение групп состоятельных горожан из этих районов означает потерю поступавших от них в местный бюджет налогов. Поскольку среди тех, кто остается в центральных районах или пополняет число их обитателей, много представителей малоимущих слоев населения, маловероятно восполнение утраченных поступлений в бюджет. Если ставки налогообложения в центральных районах города возрастут, обеспеченные слои населения и деловые круги будут все больше стремиться покинуть эти районы.

    Ситуация ухудшается тем, что жилой фонд в центральных районах города изнашивается больше, чем в пригородах, растет преступность, выше уровень безработицы. Соответственно, в этих районах требуется больше средств на социальные нужды, школы, ремонт зданий, полицию и пожарную охрану. Период упадка продолжается, и чем больше расширяются пригороды, тем больше разрастаются проблемы центра города. Во многих американских городах последствия этого приобрели устрашающие размеры, особенно в таких старых городах, как Нью-Йорк, Бостон или Вашингтон. В некоторых районах этих городов износ собственности, возможно, сильнее, чем в каких-либо еще больших районах городов промышленно развитых стран мира. Приходящие в негодность многоквартирные дома, прижатые друг к другу, и заброшенные постройки перемежаются пустырями, засыпанными камнем.

    Финансовый кризис

    В 1970-х и в начале 1980-х годов некоторые города Соединенных Штатов оказались на грани банкротства и фактически были вынуждены сократить многие из городских служб. В 1979 году Кливленд оказался неспособен погасить задолженность, равную примерно пятой части его годового бюджета. Чикаго и Сан-Франциско также имели многомиллионный дефицит, который не могли покрыть. Но наиболее известный в последнее время пример финансовых затруднений — Нью-Йорк.

    Так же, как и большинство старых промышленных городов, Нью-Йорк пережил глубокий упадок промышленного производства после Второй мировой войны. Расширение деятельности финансовых и страховых компаний было недостаточным, чтобы компенсировать потери. Итогом этого явился устойчивый дефицит бюджета. Начиная с 1950-х Нью-Йорк стал притягивать также чернокожих американцев, пуэрториканцов и представителей других групп населения с низкими доходами. В период 1950-1970 годов, когда в целом по США темпы снижения уровня жизни малоимущих слоев населения замедлились, число людей, оказавшихся в Нью-Йорке за чертой бедности, возросло с одной трети до половины всего городского населения. К 1974 году накопившаяся задолженность города достигла 1,2 миллиарда долларов. В 1975 наступил общеэкономический спад, банки отказались от дальнейшего представления займов городу, а конгресс и верховные власти штата сократили размеры выделяемой ими финансовой помощи.

    Нью-Йорк смог избежать банкротства лишь тогда, когда городские власти произвели крупные сокращения в статьях расходов. В общественных службах было ликвидировано около 50 тысяч рабочих мест, а муниципальные выплаты сокращены примерно на 20%. Школы, санитарные службы, полиция и пожарная охрана существенно пострадали от таких мер. В той или иной степени оказались урезанными многие социальные программы. С другой стороны, были предоставлены новые налоговые льготы для предпринимателей. Проводимую после 1975 года политику критики называли “повестью о двух городах”. Манхэтген пережил строительный 530 бум, коснувшийся зданий административного назначения и отелей. Это привлекло крупные капиталовложения. С другой стороны, политики оставили без внимания нужды большинства городского населения — людей с низким уровнем доходов.

    Сегодня в Нью-Йорке много бездомных. Их может заметить повсюду даже случайный гость этого города. Они не только занимают на ночь скамейки парков, но и выбирают местом своего ночлега автобусные остановки, железнодорожные станции и даже аэропорты. В различных кварталах были открыты официальные приюты, но многие из лишенных крова людей избегают их из-за строгих порядков, установленных в них и делающих эти приюты похожими на тюрьмы. По решению Верховного суда штата Нью-Йорк, принятому в 1987 году, тысячи бездомных одиноких людей получили право на медицинскую помощь и социальные гарантии, которых они были ранее лишены. Это позволяет им теперь удовлетворять некоторые наиболее важные потребности, но в то же время создает большую нагрузку на имеющиеся ресурсы, мешает в полной мере финансировать другие службы социального обеспечения.

    Урбанизм в Великобритании

    Субурбанизация и распад внутреннего города

    Большинство тенденций, характерных для жизни городов послевоенной Америки, наблюдается также и в Британии. За последние тридцать лет население центральных районов крупных городов сократилось, в основном из-за переезда работающих в отдаленные пригородные районы и спальные городки (находящиеся за чертой города и населенные, в основном, людьми, работающими в городе), или же в деревни. В период с 1970 по 1985 год население Большого Лондона уменьшилось приблизительно на полмиллиона человек, в то время как в небольших городах, таких как Кембридж, Ипсвич, Норвич, Оксфорд и Лейчестер, оно увеличилось. Центральные районы, особенно в городах севера, утратили свое промышленное значение.

    За некоторым исключением, миграция в пригороды оказалась менее выраженной, чем в США, и, как следствие, упадок городов не столь заметен. Однако в некоторых городах, например, в Ливерпуле, центральные кварталы находятся в таком же состоянии упадка, как и в Америке. Вот как грустно описаны центральные районы в докладе англиканской церкви “Вера в город” (1985): “Серые стены, забитые досками окна, непристойные надписи, грязь, разруха — черты, типичные для наших приходов... здания, расположенные в центральных районах, самые старые. Приблизительно четверть всех используемых зданий были построены до 1919 года, причем в 1977 от 40 до 60% их числа приходилось на центральные районы”.

    Как и в Соединенных Штатах, новые производства размещаются в основном вне территории центральных городских районов — либо вокруг внешней границы городов, либо в небольших городках. Этому процессу отчасти способствовала обдуманная кампания по плановому созданию новых городов, подобных Милтон Кейнс в Бу-кингемшире. Многочисленные национальные программы должны были дать новый шанс центральным районам, они предусматривали выделение специальных грантов для желающих приобрести и реконструировать расположенные там дома, а также налоговые льготы для привлечения бизнеса, но особым успехом эти программы не увенчались. В докладе Скармэна за 1982 год, явившемся результатом официального расследования беспорядков, произошедших в лондонском районе Брикстон годом раньше, отмечалось отсутствие согласованного подхода к проблеме внутреннего 531 города16). В 1985 волнения повторились (снова в Брикстоне и в районе Бродуотер Фарм в Северном Лондоне, где был убит полицейский). В ответ правительство учредило комиссию по изучению проблем внутреннего города, в 1986 году предложившую отчисление одного миллиона фунтов ежегодно на нужды каждого из восьми наиболее запущенных районов Лондона, Манчестера и других городов. Критики, однако, указывали, что в реальном исчислении эти суммы были значительно меньше тех, которые тратились на содержание центральных районов пятнадцатью годами ранее.

    Описывая Хэкни, один из беднейших округов Лондона, Пол Харрисон воспроизводит атмосферу, близкую к отчаянию:

    Полиция оказалась перед лицом практически неразрешимой задачи — не дать крышке сорваться с котла, наполненного взрывной смесью, вызревшей на дрожжах динамичности общества внутреннего города. Взрывная смесь становится все более угрожающей под влиянием спада производства, высокой безработицы и с неизбежностью влияет на повышение преступности. В свою очередь, такая ситуация вызывает необходимость присутствия там значительно большего числа полицейских, чем в других районах. Нелицеприятные контакты полиции с потенциально подозреваемой публикой становятся все чаще, возможность столкнуться с несправедливостью и оскорблениями со стороны полиции также увеличивается.17)

    Получается замкнутый круг: наиболее обездоленные не только становятся жертвами большего числа преступлений, чем другие группы, они же чаще других вынуждены мириться с массовым присутствием полицейских. К тому же криминальные цели в этой среде являются более обычными, чем где-либо еще. В районах, подобных Хэкни, предостерегает Харрисон, складывается “общество баррикадной самообороны”, отмеченное, помимо прочего, “неуклонной эрозией гражданских свобод”.

    В 1992 году в некоторых районах Лондона безработица среди молодых людей в возрасте до 25 лет составила более 40%, среди чернокожей молодежи этот показатель превышает 60%. Количество бездомных в Лондоне приблизилось к их количеству в Нью-Йорке, с начала 1980-х до начала 1990-х оно возросло в 4-5 раз. Правительственная комиссия, сообщая о положении внутреннего города Лондона, пришла к заключению, что Лондон, особенно вследствие провалов в городском управлении и слабого развития общественных служб, следует по тому же пути, что и Нью-Йорк.

    Правительственная программа 1988 года “Акция в защиту городов”, направленная на улучшение сложившегося положения дел, возлагала надежды скорее на частные инвестиции и свободные рыночные силы, нежели на государственное вмешательство. К 1990, следуя призывам правительства, около 900 миллионов фунтов частных денег было направлено в нуждающиеся районы из общественных фондов и грантов. Исследования показывают, что, за исключением разовых показательных проектов, при решении фундаментальных социальных проблем центральных городов не следует полагаться только на стимулы со стороны государства и ждать, что все сделает частный бизнес. Во внутреннем городе переплелось столько неразрешенных проблем, что повернуть вспять процесс распада, когда он уже начался, невероятно сложно. Без солидных государственных расходов, на которые скорее всего не пойдет 532 ни одно правительство, перспектива радикального улучшения ситуации все менее реалистична18).

    Финансовый кризис в британских городах

    Соотношение центральных и местных налогов в Британии иное, чем в Америке, поэтому в Британии ни один город не стал банкротом. Но многие из центральных районов британских городов столкнулись со сходными финансовыми проблемами. В 1972 году законом о местном управлении было учреждено шесть новых “графств-метрополий”: Мерсисайд, Большой Манчестер, Южный Йоркшир, Западный Мид-лэндс, Западный Йоркшир и Тайн, Уиэр. Центральные органы районов наделялись полномочиями общего планирования, а подчиненные им советы обеспечивали деятельность системы образования, социальных служб, предоставляли жилые фонды и другие блага. В Лондоне существовала другая система: двадцать один год им управлял Совет Большого Лондона (СБЛ), учрежденный в 1965 году. Около половины доходов, которые имели метрополии и СБЛ (до его упразднения в 1985) поступало из централизованных правительственных источников.

    С середины 1970-х годов на местные власти постоянно оказывается давление, с тем чтобы они сократили статьи бюджета и урезали местные ассигнования и услуги даже для внутренних районов города, наиболее подверженных упадку. В 1980 парламентом был принят билль, который предусматривал наказание властей за превышение уровня расходов, установленных правительством. Советы, в ведении которых находились запущенные районы, с трудом удерживались в рамках установленного бюджета. Это привело к ожесточенным конфликтам между правительством и Советами метрополий, особенно теми, которые контролировались партией лейбористов, например, в Ливерпуле и Шеффилде. Некоторые из них первоначально отказались признать ограничения, установленные Уайтхоллом, после чего в марте 1976 года на 80 советников из Ливерпуля и Ламбета были наложены персональные штрафы за отказ сотрудничать с правительством.

    В официальном документе “Модернизация городов”, опубликованном правительством консерваторов в том же году, сообщалось об упразднении советов шести графств. В Лондоне их обязанности перераспределялись между советами нижнего уровня.

    К концу 1980-х годов финансовое состояние местных советов испытало на себе влияние налога на голосование (официально называемого “общинным сбором”). Его предназначение состояло в том, чтобы стать гарантией, что каждый, проголосовавший за более высокие расходы местной администрации, немедленно почувствует издержки новых расходов, поскольку будет обязан заплатить за это налог. Этот налог был одинаков для всех и не зависел от того, богат человек или беден, в отличие от налога на собственность, связанного с уровнем дохода. Однако данный налог был вскоре отменен, т. к. взимался с трудом. Несмотря на это, его влияние имело серьезные последствия. Многие городские советы столкнулись с сокращением доходов и вынуждены были экономить на содержании необходимых служб. Среди тех, кто отказывался платить данный налог, была высока доля проживающих в районах внутреннего города. Многие представители беднейших групп, стремясь избежать оплаты, старались не регистрироваться в списке избирателей, тем самым теряя право голосовать. 533

    Приватизация государственного жилья

    По закону 1980 года граждане, живущие в коммунальных домах, получали право выкупать эти дома со скидкой до 60% в зависимости от срока проживания. Эта мера стала очень популярной, и многие воспользовались предоставленной возможностью. От общего количества собственности, реализованной таким образом, 85% составили дома, а не квартиры. Это говорит о том, что большая часть выкупленных жилищ находилась за пределами центральных городских районов. К 1988 году взятых в аренду домов в Великобритании стало на 1,3 миллиона меньше, чем 8 лет назад. Такая ситуация сложилась отчасти потому, что не существовало эквивалентной замены распроданным коммунальным жилищам. Арендный сектор уменьшался в течение десятилетий, однако, ранее этот процесс компенсировался строительством нового коммунального жилья. С одной стороны, закон о жилье, принятый в 1988 году, разрушил рынок арендуемой собственности, упразднив прежние механизмы контроля ренты, а с другой стороны, объем наличной арендной собственности увеличивался крайне незначительно. Коммунальный жилой фонд, как и следовало ожидать, скупили в основном состоятельные съемщики. Появилась опасность, что невыкупленные коммунальные дома придут в упадок и превратятся в места проживания только тех, кому некуда больше деваться. Во многих домах, оставшихся в ведении коммунальных советов, уже стали заметны процессы упадка, вызванные помимо всего прочего финансовыми трудностями, с которыми столкнулись многие советы.

    На фоне продолжительного спада, наблюдавшегося в Британии с конца 1980-х — начала 1990-х годов, резко упала цена и на жилье. Когда казалось, что цена недвижимости будет расти до бесконечности и принесет при последующей продаже громадные капиталы, многие домовладельцы, включая и тех, кто выкупил коммунальное жилье, взяли крупные ссуды. Однако ожидаемого чуда не произошло и те, кто не смог оплатить ссуду, стали лишаться собственности. Число домовладельцев в Британии намного превосходит другие страны, и большинство людей скорее предпочитает быть должником строительных организаций и жить в своем доме, нежели арендовать жилье. Продажа муниципальных домов ударила отчасти по тем, кто должен был более всего выиграть.

    Джентрификация, или “вторичное использование” городских ресурсов

    В больших городах получило широкое распространение вторичное использование городских ресурсов, т. е. ремонт и переоборудование старых зданий для новых нужд. Иногда вторичное использование являлось частью правительственных социальных программ, но чаще всего оно было результатом перестройки запущенных зданий, с тем, чтобы впоследствии сдать их людям с более высокими доходами, а также с целью обеспечения таких групп элементами комфорта наподобие ресторанов и магазинов.

    Отличным примером может служить реконструкция района Доков в Лондоне. Что это — пример уникального успеха в истории возрождения городов или, напротив, катастрофа? У каждой из этих точек зрения есть свои защитники, хотя все согласны с тем, что в ситуации экономического спада уровень достижений при обновлении района Доков оказался ниже, чем рассчитывали его апологеты. Территория Доков прилегает к Темзе и занимает около 22 квадратных километров в Восточном Лондоне; район стал недееспособным вследствие закрытия доков и спада промышленного 534 производства. Его называли “крупнейшим районом реконструкции в Западной Европе” и “величайшей возможностью со времен Лондонского пожара”.

    Район Доков, с одной стороны, граничит с районом Сити, а с другой — примыкает к бедным районам. Будущее Доков стало предметом ожесточенных баталий в 1960-х годах, причем дискуссии продолжаются и сегодня. Большинство из тех, кто проживал в этом районе или поблизости от него, выступали за его реконструкцию в рамках проектов коммунального развития, могущих защитить интересы беднейшей части населения. С учреждением в 1981 году Корпорации Развития Доков район становится основным местом проведения упомянутой ранее политики, направленной на стимулирование частного капитала как основной силы в деле возрождения городского хозяйства.

    Сегодня этот район поразительно отличается от граничащих с ним бедных кварталов. Изобилуют современные дома, иногда авангардной архитектуры. Складские помещения превратились в роскошные квартиры, рядом с ними выросли новые прекрасные здания. Большой административный комплекс, центральное здание которого можно увидеть из любого района Лондона, был построен “Кэнари Уофф”. Однако блеск здесь соседствует с заброшенными домами и обширными пустырями. Административные площади нередко пустуют, также как и новые жилые дома, из-за невозможности продать их за те деньги, которые предполагалось за них выручить изначально. Жилой фонд района Доков — один из самых бедных в стране, жители этого района почти ничего не получили от реконструкции. Несмотря на появление большого количества жилья, лишь незначительная часть местных жителей смогла или захотела его приобрести. В 1991 году “Кэнари Уофф” столкнулась с серьезным финансовым кризисом, большая часть зданий оказалась невостребованной.

    Судьба района Доков уникальна из-за своей противоречивости. Несмотря на успешное обновление и строительство новых зданий, он не производит впечатление единого района. Его называют “воскресной пустыней, отданной на откуп производству денег, в которой нет ни живой души, ни радующей глаз классической архитектуры, ни приличного транспорта, ни мест общественного пользования”19). От реализации этого проекта выиграли только состоятельные группы населения, поскольку цены на дома значительно превысили возможности тех, кто проживал ранее в этом районе.
    1   ...   54   55   56   57   58   59   60   61   ...   82


    написать администратору сайта