Книга Ненасытный Автор Дж. Д. Хокинс Рейтинг

• Название: Книга Ненасытный Автор Дж. Д. Хокинс Рейтинг
• Дата: 27.12.2022
• Размер: 1.21 Mb.
• Имя файла: Hokins_Dch._D._Nenasytnyi_(LP)_Litmir.net_272639_75b8d.doc
• Тип: Книга; #867065
• страница: 5 из 10

преимуществами.

Я смотрю на него с выражением, которое, с одной стороны, является отвращением, с другой — удивлением и, в конце концов, с выражением убейте-меня-прямо-сейчас-пожалуйста. На этого мужчину я потратила почти половину своей жизни. Мужчина, который обращается к своей компании «мы», и думает, что рассказывая о прибавке к зарплате, заставит меня скинуть свои трусики от возбуждения. Впервые, как ни странно, я надеюсь, что телефон Броуди зазвонит и тем самым он отведет свой гнусный взгляд от меня.

От его внимания меня спасает большое количество людей, входящих в лифт, включая приятеля Броуди, подозрительно-выглядящего парня с большим пузом и хитрой усмешкой, которая заставляет задаться вопросом, какое вопиющее должностное преступление ему сошло с рук.

— Броуди! Первый день здесь, предвкушаешь его?

— Ты же знаешь меня, я всегда в предвкушении.

Я съеживаюсь и отступаю в угол, взывая ко всем святым, чтобы этот лифт работал сегодня бесперебойно и быстро.

— Ты все еще думаешь о той рыжей с прошлой ночи? — смеется толстяк, причмокивая губами так, что мой желудок выворачивает наизнанку, — Вау. Она была действительно сногсшибательна. Я имею в виду, девочка одевается так, что ты знаешь, чего она хочет. Но она? Черт возьми. Она была действительно десяткой. Слава тебе, мой друг.

— Вот почему они платят мне большие деньги, — отвечает Броуди — мой бывший парень, хотелось бы напомнить вам еще раз.

— Как ее звали?

— Знаешь, что, — говорит он, не прилагая никаких усилий, чтобы замять разговор, — я даже не знаю.

Они вместе громко смеются, и у меня внезапно появляется желание принять долгий душ с отбеливателем.

Толстяк наклоняется к уху Броуди и говорит тихим заговорщицким шепотом:

— Какой она была?

Броуди косится на меня, убеждаясь, что я в пределах слышимости, и не понижает голос, когда говорит:

— Давай просто скажем, что она была очень страстной, и к моменту…

Они смеются вновь, и это раздражающе действует на каждую клеточку моей кожи, словно китайское устройство пытки. Лифт издает сигнал на моем этаже, и я протискиваюсь через толпу.

— Было приятно увидеть тебя вновь, — быстро говорю я, когда выхожу.

— Полагаю, мы будем часто видеться, — говорит он, на его лице по-прежнему та же улыбка.

— Да, — все, что я говорю, а затем отворачиваюсь так быстро, как только могу.

Из лифта я вышла другой женщиной. Вдруг мои убийственные каблуки причиняют боль, а юбка ощущается слишком короткой для рабочего места. Смотрю в пол перед собой и удивляюсь, как я шла теми большими легкими шагами несколько минут назад. Внезапно я чувствую, что нанесла недостаточно макияжа, и что мне действительно следовало расчесать свои волосы намного лучше.

Я подхожу к своему столу и падаю в кресло, словно отработала уже восемь часов, затем обхватываю голову руками и глубоко дышу, пытаясь подавить желание заплакать прямо посреди офиса.

Что, черт возьми, я делаю? Что, черт возьми, я собираюсь сделать? Есть ли такой круг в аду, заставляющий людей слушать о сексуальных подвигах своих бывших? Прямо рядом с тем кругом, где ты вынужден видеть своего бывшего каждый день на работе? Если нет, то он должен находиться там, потому что это была самая ужасная поездка в лифте за всю мою жизнь.

Возможно, мне, правда, следовало позвонить и притвориться больной. Возможно, ведерко с Ben & Jerry, DVD с «Касабланкой» и бокал «Маргариты» то, что мне нужно. Возможно, я совершила ужасную ошибку.

Голова все еще находится в моих руках, когда я слышу, как телефон вибрирует в сумочке. Требуется еще минута глубокого дыхания, прежде чем я готова выпустить голову из рук и проверить телефон.

Пришло смс от неизвестного номера.

Ты готова к своему первому уроку?

Джакс умеет выбирать время.




Да. Я готова, приходит в ответ ее сообщение. Должно быть, это рекордно-быстрый по времени ответ.

Любопытно. Обычно девушки выжидают, прежде чем ответить. Несколько минут, чтобы не показаться слишком нетерпеливыми. Час, возможно, если хотят, чтобы я подумал, что у них насыщенная полноценная жизнь и они совсем не думают обо мне. Иногда они недооценивают насколько мне плевать на это, и я не собираюсь ждать весь день — к тому времени я обычно уже удаляю их номера.

Это как танго. Танец, состоящий из преследования. Великая игра блефа и уловок между мужчиной и женщиной.

Но отправка ответного сообщения незамедлительно — это что-то новенькое. Есть только две причины, по которым женщина поступила бы так: первая, она в отчаянии, и ее не волнует, кто знает об этом, и вторая, она уверена в себе и ей все равно, что ты подумаешь.

В случае с Лиззи я даже не уверен. Она прошла путь от холодной натуры к страстной быстрее, чем разогревается еда в микроволновке, и одарила меня как дерзким отказом, так и колоссальными размышлениями на весь день. С другой стороны, у нас есть только неделя. Возможно, она просто не хочет тратить время впустую.

Все же, часть меня задается вопросом «Что ты делаешь?». Я парень, который предпочитает одноразовые встречи. Ведь вы не ездите на Ниагарский водопад или пирамиды каждый день, но вы запомните их навсегда. Вот, что я и предлагаю. Незабываемая ночь и такси обратно домой.

Возможно, дело в поставленной задаче по превращению Лиззи в лучшую дьявольски сексуальную шлюху, которую город ЛА когда-либо видел. Возможно, причина в упоении властью от получения контроля над женщиной, которая посмела меня отшить. Или, возможно, тот факт, что я провел целое утро, сидя на террасе моего любимого кафе и наблюдая за самым величайшим в мире скоплением гламурных, физически привлекательных и хорошо одетых женщин. Но все, о чем я могу думать, это как мои руки снова сжимают упругую задницу и милые сиськи Лиззи. Это редкость, чтобы я трахнул женщину так, как Лиззи, но все еще остался неудовлетворенным.

Я ставлю свой эспрессо на стол и печатаю ей сообщение с адресом магазина нижнего белья, находящегося на другой стороне улицы.

Мой телефон подает звуковой сигнал прежде, чем я даже успел положить его обратно на стол.

Сейчас? Я на работе. Как насчет четырех?

Теперь моя очередь отправить быстрый ответ. Всего одно слово.

СЕЙЧАС.

Она не отвечает. Я смотрю на часы и представляю, как она закидывает свои вещи в сумочку, а ее милый носик морщится от раздражения. Я потягиваю кофе, воображая, как при помощи своих невинных карих глаз она отпрашивается у босса и ускользает из офиса на своих загорелых ногах.

Требуется около десяти минут и она приезжает. Спотыкаясь, она идет на каблуках по пешеходному переходу, словно малыш на ходулях, постоянно оттягивая вниз свою юбку. Она тянет на себя дверь магазина нижнего белья и в то же время роняет свой телефон, затем поднимает его, наконец-то открывает дверь и входит.

Я смеюсь. Лиззи ходячая катастрофа, но черт подери, она все еще заводит меня.

Правда, какого черта я делаю?

Я бросаю десятку на стол и встаю. Поправляя солнцезащитные очки, пересекаю дорогу и вхожу в магазин нижнего белья.

Это большой магазин. Шикарный. Внутренняя отделка выполнена из темного дерева. Я прогуливаюсь между стеллажами и вижу Лиззи. Она стоит ко мне спиной и оглядывается по сторонам с широко раскрытыми глазами, пытаясь действовать незаметно. Я не знаю, смеяться или чувствовать себя виноватым оттого, как милы и неуклюжи ее действия.

Я не делаю ничего из того, о чем подумал. Вместо этого незаметно подхожу сзади, закрываю руками ей глаза, затем подношу губы к ее шее и шепчу:

— Скажи что-нибудь сексуальное.

Она замирает на мгновение.

— Джакс?

Я убираю руки, и она оборачивается, чтобы увидеть меня.

— Придется потрудиться, — говорю я, хватая ее за руку, быстро оглядываюсь вокруг и тяну ее в большую примерочную, окруженную с двух сторон зеркалами. Я закрываю занавеску, упираюсь спиной в стену и внимательно смотрю на нее.

— Это замечательный наряд, — говорю я.

— Спасибо, — говорит она, на ее лице все еще такое выражение, словно она приняла неверное решение.

— Но ты носишь его ужасно.

Ее рот открывается от удивления, но это правда. Ярость вспыхивает на ее лице, и у меня есть достаточно времени, чтобы подготовиться к ее гневу, прежде чем следующие слова вылетают из этого прекрасного рта.

— Знаешь что, у меня было адское утро. Мой бывший парень, с которым я встречалась восемь лет, просто перевелся в здание, где я работаю. Я только что нажила себе множество врагов, свалив груз работы на них и сбежав посреди рабочего дня, не говоря уже о боссе, который теперь думает, что я ненадежная — за три недели до обзора, смею добавить — и я еще даже не выпила кофе. Поэтому уж извини, если я вся такая не «напускаю важность и не надлежаще ношу», и… вообще, это ты привел меня в извращенный магазин нижнего белья!

Она сильно жестикулирует и сжимает свои тонкие губы так гневно, как только может, но все, что я чувствую, это что мои брюки ощущаются более обтягивающими, а улыбка становится больше похожа на искреннюю.

— Я отказался от сделки на семь миллионов долларов и сказал одному из крупнейших в Нью-Йорке подрядчиков, что у него расстройство личности, но ты видишь, чтобы я выглядел так, словно только что вылез из мусоровоза? — она прищурила глаза, и могу предположить, что Лиззи думает о том, чтобы ударить меня. — Я имею в виду, посмотри на себя. Ты сутулишься, вся съежилась, как будто сейчас середина зимы, одергиваешь юбку, словно это аварийный рычаг. Твое равновесие нарушено. Ты носишь эти каблуки или они носят тебя? С этого места, где я стою, все выглядит так, словно ты надеешься, что твоя одежда заставит тебя выглядеть прекрасно, когда должно быть все наоборот.

Я слышу ее раздраженный вздох, вижу щеки, покрасневшие от гнева. Она в нескольких градусах от того, чтобы выдыхать огонь. Я замечаю, как ее руки сжимаются в кулаки — это будет не пощечина, это будет полноценный удар.

— Ты… такой…

— Не заканчивай это предложение, — говорю я, — ты слишком много говоришь. Бросай сумку и становись сюда.

Я указываю в центр примерочной.

— Ну же, встань здесь и посмотри на себя, — стою на своем я. Она смотрит вверх, словно на ангела-хранителя, затем вниз в пол, где также нет никаких ответов, и после этого сдается.

Становится в центре маленькой комнаты и смотрит на себя.

— Итак, у тебя было плохое утро, и теперь ты чувствуешь себя раздраженной, напряженной и усталой, верно?

Она кивает.

— И теперь ты выглядишь так же. Видишь этого человека в зеркале? Ты бы хотела находиться рядом с таким человеком? Хотела бы встречаться с кем-то таким? Хотела бы трахнуться с кем-то таким?

Ей требуется секунда, и затем она качает головой.

Я подхожу к ней сзади и слегка прижимаю руку к ее спине.

— Что… — бормочет она, прежде чем я запускаю другую руку вперед, прослеживая изгиб от ее живота к груди, после чего обхватываю ее грудь и приподнимаю. Я прижимаюсь грудью к ее спине, и тяну ее плечи на себя, затем обхватываю пальцами ее за шею и нежно приподнимаю подбородок, пока она не становится на несколько сантиметров выше. Гордая и прямая, как красивая девушка, которую я встретил в баре; как женщина-вамп, которая заставила меня видеть обнаженную плоть в моих снах.

— Теперь, — говорю я, отступая назад, чтобы полюбоваться ею, — просто дыши.

Мне не нужно ничего больше говорить. Я вижу огонь, возвращающийся в ее глаза. Хороший огонь, тот, который заставил ее прыгнуть в бассейн и вынудил заключить мой член между своих щечек. Часть той сексуальности возвращается в ее глаза, и когда она отводит свое бедро в сторону и кладет на него руку, мой член, как и моя уверенность в ней, начинают расти.

— Я чувствую себя… лучше.

— Хорошо, — говорю я, — теперь раздевайся.

Она поворачивается лицом ко мне.

— Ты слышала меня, — говорю я, — снимай свою одежду.

Примерно в третий раз за последние несколько минут она раздумывает над тем, ударить меня или послушаться, но, в конце концов, слегка вздыхает и начинает раздеваться.

— Ты видел все это раньше, — говорит она.

— Это не означает, что я не наслаждаюсь, увидев снова, — отвечаю я.

Я не отвожу свой пристальный взгляд от ее тела, продолжая смотреть в зеркало, и наблюдаю, как она раздевается. Отчасти потому, что хочу увидеть, что скрывается под одеждой, и отчасти потому, что если встречусь с Лиззи взглядом, то знаю, что просто трахну ее прямо здесь и забуду об истинной цели нашей встречи. Наконец, она спускает юбку вниз по ногам и отбрасывает ее в сторону.

— Ничего себе, — говорю я.

Она улыбается с благодарным восторгом.

— Нет, — говорю я, — нет, не в этом смысле. Я имею в виду, да, твое тело удивительное. Но, думаю, что по случайности ты надела нижнее белье своей матери.

Она смотрит на свои серые трусики-шортики с завышенной талией.

— Что не так с ними?

— Ты планируешь позировать для каталога нижнего белья двадцатых годов?

— Что?

— Мне интересно. Они увеличиваются вдвое, как парашют, в случае возникновения чрезвычайных ситуаций? Потому что они могли бы.

— Ладно. Я поняла.

— А если серьезно, ты уверена, что приобрела их в отделе нижнего белья? Они похожи на тряпку, которой мой механик вытирает руки.

Она скрещивает руки на груди, возможно, не понимая, что тем самым только подчеркивает восхитительную ложбинку между грудей, которой она одарена. Я с сожалением отвожу взгляд.

— Они удобные.

— Эй. Я уверен, что сандалии с носками удобные. Мешковатые шорты тоже. Плохой секс удобен. Ты хочешь удобства? Поскольку где-то там есть дедушка в удобных мокасинах и с удобным париком, кому понравились бы эти трусики.

Я подхожу к ней сзади.

— Не думаю, что они выглядят так уж плохо, — продолжает она, но часть дерзости испарилась из ее голоса.

Я провожу пальцем вниз по ее ягодице, поглаживаю мягкую хлопчатобумажную ткань и громко вздыхаю.

— Иисус Христос. Где твоя задница? Я знаю, что она у тебя есть. Эти трусики не показывают ее. Вот это да. Надевать эти трусики на такое тело, это как граффити на Микеланджело.

— Это просто трусики, — восклицает она, возвращаясь к своему прежнему разочарованию.

— Нет, — говорю я резко, — это никогда не «просто трусики».

Лиззи открывает рот снова, но затем закрывает его. С меня довольно.

— Куда ты идешь? — спрашивает она, поскольку я выхожу из примерочной и начинаю рыскать по стеллажам. Это облегчение выйти оттуда. Эти трусики изо всех сил пытаются сделать ее непривлекательной, но тело Лиззи по-прежнему сводит меня с ума. Примерочная большая, но я редко нахожусь на расстоянии в полметра от женщины, не намереваясь трахнуть или уже трахая ее, и эту привычку трудно подавить.

Я нагружаю свои руки трусиками, лифчиками, чулками, корсетами и всем остальным, что хочу увидеть на Лиззи — хотя, честно говоря, каждый инстинкт моего тела направлен на ее раздевание. Это первый раз, когда я фактически пытаюсь убедить женщину надеть одежду, а не снять ее.

Я обмениваюсь взглядами с парой девочек-подростков, которые не могут отвести от меня взгляд.

— Ты собираешься надеть их сам? — одна из них хихикает, указывая на нижнее белье, навешанное на моей руке.

— Нет, но я сниму их сам, — я улыбаюсь, вызывая у них ямочки на щеках, и румянец появляется на их лицах от смущения.

Я возвращаюсь в примерочную и обнаруживаю Лиззи, застенчиво прикрывающую себя.

— Где ты был?

— Попробуй эти для начала, — говорю я, подавая ей несколько вещей, а остальные вешаю на вешалку.

— Как ты узнал мой размер? — недоверчиво спрашивает она.

Я присаживаюсь на скамейку в углу и беспечно ухмыляюсь.

— Легко. Я хорош в этом. И я знаю, что делаю.

— Ты собираешься смотреть, как я одеваюсь? — говорит она, как только я прислоняюсь к стене.

Тщательно отработанным жестом, я поворачиваю голову в сторону и смотрю на стену слева от меня. Мне совсем не нужно наблюдать за ней, чтобы возбудиться. Я чувствую запах ее духов, слышу шелест шелка напротив ее нежной кожи, вижу ее лопатки краем глаза. Глубоко дышу, пытаясь упорно сдержать мое неистовое либидо, но если ад не собирается замерзнуть в течение следующего часа, то эта ситуация закончится вполне предсказуемо. Замечательно предсказуемо.

— Ладно, — говорит она, спустя несколько минут, — теперь можешь посмотреть.

Я оборачиваюсь и, увидев ее только мельком, вынужден закрыть глаза. Чулки до бедер, трусики, которые подчеркивают линию ног и облегают ягодицы, лифчик, поддерживающий грудь. Абсолютно безупречна.

Я открываю глаза и замечаю, что рассеянно покусываю свой кулак — жест, который я не использовал с тех пор, как моя страстная учительница средней школы пришла на работу в мини-юбке в одну удачную среду.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я.

— Хорошо, — говорит она, пока регулирует лямки лифчика при помощи небольшого поперечного зажима, — все довольно-таки облегающее.

Я выражаю неодобрение.

— Позволь мне спросить еще раз. Как ты себя чувствуешь?

Она смотрит на меня, замолкает и слегка поглаживает свое бедро.

— Это… по-другому?

Я ерзаю на своем месте.

— В третий раз спрашиваю. Как ты себя чувствуешь?

Она смотрит на меня, затем обратно на свое отражение. Лиззи выдвигает колено вперед, сгибает руку перед грудью в кокетливом жесте, некоторое время размышляет, а затем говорит:

— Я чувствую себя… Страстной. Сексуальной.

— Хорошо. Держи эту мысль в уме и повернись ко мне.

Она медленно оборачивается. Я упиваюсь изгибами ее тела, словно стал очевидцем чуда.

— Я никогда не носила ничего подобного прежде, — говорит она, нарушая напряженную тишину.

— Почему нет?

Она смотрит на меня в замешательстве.

— Честно?

— Конечно, — я пожимаю плечами.

— Я не понимаю этого. Я имею в виду, если ты собираешься заняться сексом, то ты просто раздеваешься и делаешь это. Так какой смысл в этом?

Я сдерживаюсь, чтобы моя челюсть не отвисла до пола.

— Ты это серьезно прямо сейчас?

— Ты либо голый, либо одетый. Так какая разница, что ты носишь под одеждой? Для тех нескольких секунд между раздеванием и собственно выполнением этого дела?

— Выполнением