Книга Ненасытный Автор Дж. Д. Хокинс Рейтинг

• Название: Книга Ненасытный Автор Дж. Д. Хокинс Рейтинг
• Дата: 27.12.2022
• Размер: 1.21 Mb.
• Имя файла: Hokins_Dch._D._Nenasytnyi_(LP)_Litmir.net_272639_75b8d.doc
• Тип: Книга; #867065
• страница: 8 из 10

Есть еще что-нибудь, чему мне нужно научиться? И чуть ниже еще одно фото. В этот раз она лежит на животе, скрестив лодыжки в воздухе, а ракурс камеры простирается вдоль ее обнаженной спины, демонстрируя сладкие изгибы покрытой кружевом трусиков задницы. Лица все еще нет на фото, но я вижу несколько локонов ее волнистых волос и крошечные мышцы на шее, которые заставляют меня захотеть превратиться в вампира.

Безусловно, пришло на ум еще кое-что, набираю ответное сообщение, прежде чем голос Люси вновь возвратится и испортит весь мой настрой.

Чтобы ответить, Лиззи требуется немного больше времени, чем обычно, и когда я получаю сообщение, то вижу почему. В этот раз на фото она сидит боком, подтянув колени к груди. Готова ко всему, что ты приготовил для меня — это все, что говорится в сообщении.

Сегодня вечером. У меня, отправляю ей ответ.

Ее ответ приходит быстро. Просто фото ее губ, намазанных блеском и вытянутых, как будто она посылает воздушный поцелуй. Это пока что самое сексуальное фото. Я поворачиваю ключ в зажигании, разгоняю автомобиль и вклиниваюсь в движение на дороге так же резко и безжалостно, как хотел бы вдалбливать себя в Лиззи.




Этим утром Броуди снова находился в лифте. С этим парнем я провела — нет, потратила впустую — восемь лет своей жизни. С парнем, чью каждую дурную привычку, каждый лицевой тик и каждый бзик я видела и слышала тысячу раз. С парнем, который сделал свои мечты моими мечтами, свою жизнь моей жизнью. С парнем, который всего несколько дней назад был для меня всем.

В этот раз, однако, я не забилась в угол лифта. Не съежилась и не сгорбилась, когда он разговаривал со своими друзьями. Не проталкивалась неловко через толпу, спеша убежать от него. В этот раз я чувствовала себя всецело выше всего этого.

Если у меня когда-нибудь будет подруга, которой нужно будет срочно забыть о парне, у меня есть номер телефона Джакса.

Возможно, это звучит плохо, но в некотором смысле я ненавижу Броуди. Не за то, что он так эгоистично потянул меня за собой через полстраны, не за те многие обеды и ужины, проведенные в одиночестве, не за все то внимание, которое он никогда не уделял мне. Не за поздние ночи, которые я проводила одна в новом городе, где мне некому было позвонить.

Нет. Я ненавижу Броуди, потому что он никогда по-настоящему не трахал меня. Несомненно, он заставлял меня испытывать чувство заботы, безопасности и, возможно, даже иногда чувство уважения, но он никогда не заставлял меня почувствовать себя женщиной.

Поэтому, когда звонит моя мама — сразу после того, как я надела приподнимающий грудь корсет и подвязки — я не знаю, что сказать ей.

— Многие девушки убили бы, чтобы у них был такой мужчина, как Броуди, — говорит она тем же самым тоном, которым раньше говорила о «детях, голодающих в Африке», когда я не съедала свою зелень.

— Ну, тогда тебе не стоит волноваться о нем, мама. Он отлично проживет и без меня, — говорю я, пытаясь надеть узкую юбку-карандаш одной рукой.

— У него хорошая работа, он движется вверх по карьерной лестнице. У него такие прекрасные зубы, и можно быть уверенной, что у него будут хорошие волосы в сорок лет.

— Я знаю, мама. Ты говоришь так каждый раз, когда видишь его.

— И он никогда не изменял тебе, — говорит она. Я включаю в телефоне громкую связь, чтобы выбрать кофточку, глядя на себя в зеркало. — Или изменял? Поскольку иногда мужчины в его возрасте…

— Нет, он не изменял мне, — говорю я, выбрав свободную желтую кофточку с широким вырезом, который открывает плечи.

— Тогда ты изменила ему? Я знала, что так произойдет, Лиззи. Ты всегда поглядывала на мужчин.

— Я не изменяла ему, мама. Все совсем не так, — говорю я, при этом обдумывая, какую вещь Джаксу будет проще сорвать с моего тела.

— Тогда в чем причина?

— Мы расстались по обоюдному согласию.

— Ничего подобного не может происходить по обоюдному согласию!

— Ну, так и было, — говорю я, пытаясь вложить хоть какую-нибудь решительность в свой тон, но звучу больше как плаксивый подросток. — Послушай, мама, я знаю, ты беспокоишься за меня, и знаю, что тебе нравился Броуди, но обещаю, все будет хорошо. Поговорим завтра.

— Куда ты собралась? Встретиться с кем-то другим? Уже?!

— Да, у меня свидание.

— О, Боже. Я знала, что ЛА пробудит худшие качества в тебе. Мужчины не станут покупать корову, если молоко будет бесплатным, ты же знаешь.

Если бы ты только знала.

— Мне пора, мама, не хочу заставлять ждать. Позвоню тебе завтра. Не волнуйся. Пока!

Требуется много громкой музыки в машине, чтобы изгнать голос мамы из моей головы, но на полпути к дому Джакса я уже начинаю ощущать знакомое покалывание, которое появляется перед встречей с ним.

Возможно, я слишком трезвая, но мои нервы звенят, как рождественские сани. Всего за несколько коротких дней он заставил меня чувствовать себя подобно богине, шлюхе, школьнице и королеве — часто все одновременно. Встретиться в баре было легко — я привыкла к барам, и это нейтральная территория — но теперь я направляюсь в его дом, и существует лишь один путь, которым все может закончиться. Дрожь пробегает по моей спине, когда я просто думаю об этом.

Я поворачиваю автомобиль к его дому и паркуюсь, затем мне требуется несколько секунд, чтобы сделать глубокий вдох.

— Давай же, Лиззи, — шепчу себе, — не отступай теперь. Ты слишком глубоко забралась в кроличью нору.

Я смотрю в сторону большой двери восхитительного дома Джакса и вижу, как он беспечно облокотился на дверной проем. Его руки в карманах, на лице красуется понимающая ухмылка. Когда я просто вижу его, меня наполняет уверенность. Волна тепла проходит через меня, порождая бабочек в животе и покалывания на коже.

Я открываю дверцу, выхожу из машины, захлопываю ее и направляюсь к нему провокационной походкой, которую развила у себя за последние сорок восемь часов.

— Ладно, Джакс, — бубню себе под нос, — посмотрим, что ты приготовил для меня на сегодня.

— Ты опоздала, — говорит Джакс, как только я подхожу к нему.

— Так накажи меня, — подмигиваю я и прохожу мимо него в прихожую.

Хотя у меня уже и была экскурсия по дому Джакса, я все еще чувствую, что зашла в фантастический дом, который может существовать только у кого-то с фантазией и вкусом как… ну, как у Джакса. Он берет мою куртку и следует за мной. Я знаю, что он пялится на мою задницу, но мне плевать. Мое внимание привлекает расположенная со всех сторон красивая мебель и предметы искусства, на которые я могу смотреть на протяжении многих часов.

Когда я нахожусь в присутствии такого огромного количества удивительных вещей, это заставляет меня чувствовать себя подобно маленькой девочке, и я понимаю, что меняю образы от сексуальной стервы до невинной школьницы так часто, что, вероятно, разовью себе расстройство личности к тому времени, когда Джакс закончит проводить со мной время.

Хотя, пока я продолжаю обучаться тому, как трахаться, меня все устраивает.

— Устраивайся поудобнее, я принесу тебе что-нибудь выпить, — говорит он, когда мы подходим к роскошному угловому дивану, расположенному возле огромных окон от пола до потолка, которые открывают вид на бассейн и океан.

Я поправляю юбку и сажусь, все еще любуясь потрясающей обстановкой дома. Я верчу головой так сильно, что, вероятно, похожа на одного из тех злодеев из эпизода «Звездный путь» шестидесятых годов, когда они посетили новую планету.

Пока я жду возвращения Джакса, продолжаю подбадривать себя. Джакс может быть непредсказуемым, когда дело доходит до секса, но единственное в чем я уверена, это что могу рассчитывать на то, что он всегда будет спокоен, вежлив и почтителен. Я горжусь тем, что до сих пор не сделала ничего слишком смущающего или не сказала что-то слишком глупое рядом с ним, но я постоянно борюсь сама с собой. Покусываю губы, когда хочу что-то сказать — не уверена, как это прозвучит — и теперь мне необходима хорошая гигиеническая помада.

Звучание старой музыки неожиданно пронизывает до глубины души, и когда Джакс возвращается, я решаю спросить:

— Это пластинка?

— Да, — отвечает он, замерев на середине шага, и всего на долю секунды я замечаю, что его безжалостная уверенность дрогнула. Но затем все возвращается обратно, и он одаривает меня еле заметной улыбкой.

— Если ты ожидала, что будет играть группа музыкантов, то предполагаю, ты выбрала не тот дом.

Я хихикаю, и это неловкий звук. Тьфу, ненавижу звук своего голоса.

— Нет. Я имею в виду, виниловая пластинка… как в настоящем проигрывателе.

Джакс слегка кивает, пока передает напиток мне, после чего садится рядом со мной. Он близко. Достаточно близко, чтобы почувствовать его запах. Он был и ближе, конечно же, но не тогда, когда мы просто разговаривали.

— Вот это по-настоящему круто, — говорю я, смутившись.

Я делаю глоток своего напитка, а затем еще один, надеясь, что алкоголь превратит меня в сексуальную стерву, которой я была в баре. Я чувствую себя, как Халк, который пытается стать злобным монстром, но в окружении пушистых котят и воздушных шаров ничего не получается.

Я смело бросаю взгляд на Джакса, но быстро отворачиваюсь. Черт побери, Лиззи. Не отступай. Ты сосала его член, посылала ему сексуальные фотографии, трахалась с ним на вечеринке — почему ты не можешь сидеть в пяти сантиметрах от него и не чувствовать себя так, словно находишься на выпускном вечере со школьным квотербеком?

Джакс наклоняется, чтобы посмотреть мне прямо в глаза, и я вновь смотрю на него, хотя прячусь за по-настоящему долгим глотком своего напитка.

— Ты нервничаешь, Лиззи?

Я фыркаю и надеюсь, что это похоже на возражение, но вместо этого звучит, словно я сплюнула.

— Почему я должна нервничать? После…

— После того как я поедал твою киску?

Я все же давлюсь своим напитком, прикрываю рот и откашливаюсь, пока не восстанавливаю дыхание. Джакс тихо смеется, забирает стакан из моей руки и ставит его на стол.

— Правило номер, без разницы какое, никогда не уклоняйся от непристойного разговора. Я думал, ты усвоила это. Возможно, нам следует поработать над этим еще немного? Ты явно очень нервничаешь.

— Я не нервничаю. Просто…

— Так и есть.

— Почему я должна нервничать? Мы выпивали и раньше. Мы занимались… таким раньше, — даже для моих ушей данное отрицание звучит слабенько.

— Каждая ситуация уникальна, — говорит он, пожимая плечами, — полагаю, что ты сегодня немного на взводе.

Я фыркаю снова, в этот раз мягче, но все равно звучит ужасно.

— Нет. Я знаю, для чего нахожусь здесь.

Он приподнимает бровь, и распутно-сексуальное выражение на его лице поражает меня, как укол адреналина в вену.

— Серьезно? — спрашивает он, дразня. — Ты знаешь, что произойдет?

— Ну, да.

— Ты уверена в этом?

— Да, — говорю я, бросая на него растерянный взгляд. Он заставляет меня думать, что не следует быть такой уверенной.

— Знаешь, у меня есть для тебя подарок, — говорит Джакс, протянув руку за диван и вытащив коробку, обернутую в черную упаковочную бумагу и тщательно завязанную розовой лентой.

Он протягивает ее мне, и я смотрю на нее с глупой широкой улыбкой на лице. Знаю, это глупо, но кто не любит подарки?

— Ладно, — говорю я, кивая, — возможно, я не ожидала подарка.

— Открой его.

Медленно, я кладу коробку на журнальный столик перед собой, затем развязываю бант и снимаю верхнюю крышку. Я не знаю, чего ожидаю. Действительно, не знаю.

Но чего уж точно я не ожидала, так это длинный, изящный, дорого выглядящий…

— Вибратор? — восклицаю я, больше для себя, чем для Джакса.

— Заряжен и готов к применению, — говорит он, и я слышу властность в его голосе.

Я пытаюсь сказать хоть что-то, но когда смотрю на Джакса, все, что могу сделать, это скорчить лицо в полнейшем замешательстве. Его член уже идеален, и именно его я хотела сегодня вечером. Так, для чего мне это?

Как будто читая мои мысли, Джакс отодвигается на другую сторону дивана так, чтобы наблюдать за мной с противоположной стороны журнального столика. Он кладет руки на спинку дивана и скрещивает ноги.

— Легко быть сексуальной в баре, — говорит он медленно, понизив голос так, что приходится вслушиваться в его слова, — легко быть сексуальной, когда ты рядом с кем-то, кто нравится тебе. Но ты должна быть сексуальной и для себя. Тебе необходимо завести себя. Если хочешь трахнуть кого-то по-настоящему хорошо, ты должна знать, как трахнуть себя.

Я беру вибратор и щелкаю переключателем, на котором находится мой большой палец. Это приводит его в движение, и на низкой скорости он вибрирует в моей руке. Я быстро выключаю его.

— Ну, спасибо, — говорю я, наклоняясь, чтобы положить его обратно в коробку.

— Не убирай его, — говорит Джакс таким тоном, который заставляет меня оставить вибратор в руке.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала? — спрашиваю я, но это скорее похоже на просьбу, чем на реальный вопрос.

Джакс наклоняет голову набок и говорит.

— Я хочу, чтобы ты сняла свою одежду и использовала его. Прямо здесь. Передо мной.

Я хихикаю, но мой смех прерывается от осознания того, что он сказал. Я ласкала себя раньше — иногда во времена длинных командировок Броуди — и, конечно, использовала вибратор пару раз. Но это находится совсем на другом уровне.

— И ты собираешься просто сидеть там и смотреть?— спрашиваю я, надеясь на отрицательный ответ.

— Раздевайся, — говорит Джакс, не обращая внимания на мой вопрос.

Я смотрю на вибратор в руке и тяжело дышу.

— Мне нужен еще напиток, или два, или семь.

Джакс качает головой. Он не позволит мне так просто сдаться.

Я с трудом сглатываю, кладу вибратор на диван рядом с собой и встаю. Глаза Джакса сосредоточены на мне, когда я снимаю свою одежду перед ним. Он изучает каждый мой жест, как детали на своих картинах.

С каждым снятым предметом одежды открывается все больше моей обнаженной кожи, и я чувствую все сильнее и сильнее, что нахожусь под контролем его пронизывающего взгляда. Он смотрит на мое тело так, словно я последняя женщина на земле, и я чувствую, что его воображение разыгралось от каждого движения, каждого жеста.

Я не снимаю новый корсет до последнего. Медленно ослабляю шнуровку, пока он не становится достаточно свободным, чтобы оттопыриться и продемонстрировать соски, которые уже напряжены. Грудь вздымается в такт моему учащенному дыханию.

Когда корсет падает на пол, я стою, чувствуя себя как невероятно неловко, так и невероятно потерянно. Если бы взгляд Джакса был чуть менее решительным, чуть менее интенсивным, я пожала бы плечами и надела бы обратно всю свою одежду. Но он лишь слегка кивает, и я подхожу к дивану, сажусь и прислоняюсь к подушкам. Одну ногу поднимаю и ставлю на диван, другая нога остается на полу. Теперь моя киска прямо перед Джаксом.

— Ты знаешь, что делать, — говорит он, — давай посмотрим, как тебе нравится мой небольшой подарок.

Я беру вибратор в руку, пытаясь утихомирить свое дыхание, и включаю его. Это приятно, но все в моем теле кричит бежать к двери. Такое чувство, словно я сдаю экзамен — если и существует единственное, что не возбуждает, так это экзамены.

— Я не могу, — бормочу я, умоляя внушительную фигуру на другом конце дивана.

— Можешь, будешь, и тебе понравится это, — говорит Джакс, и по иронии судьбы твердая уверенность в его голосе заставляет меня почувствовать искру там, куда вибратор не способен добраться. — Закрой глаза. Настройся на свое тело. Почувствуй каждое прикосновение.

Я делаю, как он говорит, позволяя звуку его голоса пронестись через меня. Подношу вибратор к клитору и располагаю два пальца другой руки между влажными половыми губами своей киски.

— Ты слишком много думаешь, Лиззи, — продолжает он, — позволь своему телу предаться ощущениям.

Возможно, дело в Джаксе, или, возможно, в пульсации вибратора, но я чувствую, как расслабляюсь и возбуждаюсь. Образы и воспоминания о последних нескольких днях всплывают и проносятся в моей голове, каждые следующие более страстные, чем предыдущие. Ощущение волос Джакса, когда он прижимал свой рот к моему клитору. Его тело, крепко прижатое ко мне, когда он приподнял меня у стены. Нежное легкое прикосновение его кожи под водой, пока он ловил меня в свои объятья. Я перемещаю вибратор ниже и откидываюсь на спинку дивана, слегка поглаживая себя, а затем настойчивее, и жар проносится сквозь меня.

Я начинаю стонать, даже не осознавая этого, и мои глаза открываются, но я не останавливаю поглаживание, вращая бедрами напротив игрушки.

— Мне нужен… — мой голос затихает. Мне нужно, чтобы он трахнул меня, но знаю, что Джакс не станет этого делать. Он находится здесь лишь для того, чтобы наблюдать. Он так близко, но я не могу прикоснуться к нему, и это сводит меня с ума.

— Ты знаешь, что тебе нужно сделать, — рычит он.

И я делаю. Я закрываю глаза снова и ввожу вибратор в свою киску, задыхаясь от вибраций напротив гладких стенок моей киски, посылающих жаркие вспышки к каждому нервному окончанию внутри.

Я держу себя на грани оргазма так долго, как только могу. Тяжело дыша, издавая стоны, шепча его имя. Балансируя в шаге от пика, как канатоходец. Затем я открываю глаза, и Джакс уже возвышается надо мной. Мне приходится напрячь каждую мышцу в теле, чтобы не позволить себе кончить. Я вытаскиваю вибратор, и он опускается на колени между моих ног. Глядя мне прямо в глаза, он прикасается губами к моей нежной коже, и с этим ощущением не может сравниться ни один вибратор в мире. Его опытный язык проводит по моему клитору, словно пытается завязаться с ним в узел, затем он выхватывает вибратор из моей руки и вводит его глубоко в меня. Он двигает им назад и вперед, пока я прижимаюсь к его рту.

— Больше, — говорю я между вздохами, — больше, больше, больше.

Моя голова откидывается назад, руками пытаюсь схватиться за что угодно, лишь бы держаться. Хватаюсь за голову Джакса одной рукой, а другой сжимаю подушку дивана так сильно, что едва не разрываю ее. Именно тогда это происходит.

Оргазм проносится через меня, как будто он пришел извне, проник в меня и вырвался из моей души. Я стону так громко, что даже соседи могут услышать, но это не останавливает Джакса, который выжимает каждую последнюю каплю удовольствия из моего тела. Я чувствую себя полностью истощенной, но абсолютно умиротворенной.

Не знаю, заснула ли я, или просто потеряла чувство времени, но когда открываю сонные глаза, Джакс стоит надо мной, поправляя свои манжеты и мило улыбаясь.

— Понятия не имел, что ты можешь кончать так громко. Еще напиток? — говорит он, довольный собой от хорошо проделанной работы.