рппо. Херберт Фрэнк. Дюна (Книги 1-3) - royallib.ru. Книга первая дюна
 Скачать 1.43 Mb.
|
|
- Неужели нет выбора? - Выбора? И это спрашивает ученица Бене Гессерит? - Я спрашиваю лишь о том, что видите в будущем вы, с вашими большими возможностями?.. - Я вижу в будущем то, что видела и раньше. Ты хорошо знаешь состояние наших дел. Стремление смешивать кровь безо всякого плана было свойственно нам, Джессика. Империя, компания СНОАМ, Великие дома - это всего лишь частицы, выброшенные на поверхность бешеного потока. - СНОАМ, - прошептала Джессика. - Я думаю, что она уже решила, как поделить захваченное у Атридесов. - Что СНОАМ, когда даже погода в наше время изменчива, как флюгер, сказала старуха. - Император и его друзья требуют шестьдесят пять процентов от директорских прав компании. Они тоже почуяли запах добычи. И чем она крупнее, тем больше вожделение. Это неизбежная страница истории, девочка. - Что мне сейчас позарез нужно, - сказала Джессика, - так это взгляд в историю. - Не надо шутить! Ты не хуже меня знаешь, какие силы нас окружают. Джессика с горечью проговорила: - А мы как щепки в потоке! - Помолчать бы тебе, девочка! На эту дорогу ты вступила сама, и я знаю, что тебя ожидает. - "Я - Бене Гессерит. Я существую только для того, чтобы наблюдать", - процитировала Джессика. - Правильно! - сказала старуха. - И все, на что мы теперь можем надеяться, - это спасти главное: основу для продолжения рода. Джессика закрыла глаза, чувствуя, как слезы жгут ей веки. Наконец она произнесла: - Я заплачу за свои ошибки. - А твой сын тоже будет платить за твои ошибки? - Я постараюсь его защитить! - Защитить! - фыркнула старуха. - Ты же хорошо знаешь, в чем гнездится слабость! Защищая его, ты лишишь его силы, необходимой ему, чтобы выполнить свое предназначение. Джессика отвернулась и посмотрела в окно. Старуха поднялась, поправляя платье. - Позови сына, мне пора уходить. - Голос старухи смягчился. Джессика, девочка, я бы хотела остаться и помочь вам, но каждый должен идти своим путем. - Я знаю. - Ты дорога мне, как любая из моих дочерей, но я не могу смешивать материнские чувства с долгом. - Я понимаю... - То, что ты сделала и почему ты это сделала, - мы знаем обе. Хочу сказать тебе в утешение, что твой сын может стать вершиной Бене Гессерит. Однако не питай слишком больших надежд - у него один шанс из тысячи. Джессика сердитым жестом смахнула слезы со своего лица. - Вы снова заставили меня почувствовать себя маленькой девочкой, отвечающей первый урок. Люди не должны уподобляться животным. А я была так одинока... - Это следовало бы сделать одним из испытаний, - сказала старуха. Люди почти всегда одиноки. А теперь зови Пола, у него было время подумать. Я еще должна задать ему несколько вопросов. Джессика кивнула и, подойдя к соседней двери, открыла ее: - Пол, зайди к нам, пожалуйста. Пол нехотя вошел к женщинам, в его походке сквозило упрямство. Он взглянул на мать так, как будто она была ему чужой. При виде Преподобной он насторожился и приветствовал ее как равный равную. - Давай вернемся к вопросу о твоих снах, юноша, - сказала ему старуха. - Чего вы от меня хотите? Не все сны стоят того, чтобы о них помнить, хотя я могу вспомнить любой. - Как же ты определяешь разницу между ними? - Просто... знаю. Старуха посмотрела на Джессику, потом опять на Пола. - Что тебе снилось прошлой ночью? Достоин ли тот сон воспоминания? - О, да! Пол закрыл глаза, припоминая: - Мне снился пожар... вода... и девушка в ней... очень худенькая, с огромными глазами ярко-синего цвета. Я разговаривал с ней и рассказал ей о вас. Пол открыл глаза. - То, что ты рассказал той девушке, произошло сегодня? Пол подумал, прежде чем дать ответ. - Да. Я рассказал ей о том, что пришли вы и отметили меня клеймом странности. - Клеймом странности! - выдохнула старуха и посмотрела на Джессику, чтобы привлечь ее внимание к Полу. - Скажи мне правду, Пол, ты часто видишь во сне то, что потом происходит наяву? - Да. Я часто видел во сне эту девушку. - Ты ее знаешь? - Нет. Но я ее встречу. - Расскажи мне о ней. Пол снова закрыл глаза: - Мы - на маленьком пятачке среди скал, где можно укрыться. Несмотря на ночное время, очень жарко, и сквозь промежутки между скалами видны пески. Мы... чего-то ждем... я должен встретиться с какими-то людьми. Она боится, но пытается скрыть это от меня, а я... совсем не волнуюсь. Она говорит "Расскажи мне о воде твоего родного мира... Узул..." Пол открыл глаза. - Ну, не странно ли? Мой родной мир Каладан. Я никогда не слышал о такой планете - Узул. - Было ли в этом сне еще что-нибудь? - вмешалась Джессика. - Впрочем, может, это меня она назвала таким именем, - подумал вслух Пол. - Мне это только сейчас пришло в голову. - Он снова закрыл глаза. Она попросила рассказать ей о воде. Я взял ее за руку и сказал, что прочту ей стихи. И вот я читаю ей стихи, но многие слова ей непонятны, приходится объяснять... Старуха посмотрела на Пола: - Молодой человек, как Проктор школы Бене Гессерит я утверждаю, что вижу перед собой Квизатца Хедераха, который станет одним из нас. Твоя мать тоже видела такую возможность, но она смотрела глазами матери. Старуха замолчала, а Пол, понимая, что она ждет его ответа, хранил молчание. Наконец она сказала: - Кем ты станешь, покажет будущее. Но в тебе что-то есть, это несомненно... - Мне можно уйти? - Разве тебе не хочется узнать, кто такой Квизатц Хедерах? - спросила Джессика. - Мне ведь сказали, что те, кто пытались это узнать, умирали. - Я могу тебе намекнуть, почему их попытки не удались, - сказала Преподобная мать. "Она говорит о намеках, значит, сама ничего толком не знает", подумал Пол. - Раз можете, так скажите! - Он что, командует мною? - старуха улыбнулась, и лицо ее стало еще более морщинистым. - Ну что ж, это хорошо. Пол почувствовал удивление - старуха говорит элементарные вещи. Неужели она думает, что мать его ничему не учила? - Это и есть ваш намек? - Мы здесь не для того, чтобы играть словами, - сказала старуха. Ива сгибается под ветром, пока не разрастется и не встанет стеной на его пути. В этом ее предназначение. Пол пристально поглядел на нее. Она сказала "предназначение", и он почувствовал, как это слово будто ударило по нему. Он ощутил вдруг в себе приступ злобы: глупая, пошлая старуха! - Вы думаете, что я могу стать этим Квизатцем Хедерахом? - отчеканил он. - Вы сказали об этом, но вы ни одним словом не обмолвились о том, как я могу помочь своему отцу. Я слышал весь ваш разговор с моей матерью. Вы говорили так, будто мой отец уже мертв... - Если бы мы могли что-либо предпринять для спасения твоего отца, то мы бы давно уже это сделали, - проворчала старуха. - Может, мы еще успеем спасти тебя. Это сомнительно, но возможно. Но для твоего отца уже ничего нельзя сделать. Когда ты поймешь мои слова и примешь их за непреложную истину, ты усвоишь урок настоящего Бене Гессерит. Пол видел, как потрясли эти слова его мать. Он во все глаза смотрел на старуху. Как она могла сказать такое о его отце? Что заставляет ее так думать? В нем все кипело от негодования. Но Преподобная мать уже обратилась к Джессике: - Ты обучила его согласно пути - я вижу все признаки этого. На твоем месте я сделала бы то же самое - ну их к дьяволу, все правила! Джессика кивнула. - Теперь я предупреждаю тебя, - сказала старуха, - продолжай обучение, как начала. Внутренний голос подскажет ему свой путь безопасности. Положено хорошее начало, но мы не знаем, сколько всего ему еще понадобится... и что приведет в отчаяние. Старуха подошла вплотную к Полу и посмотрела на него сверху вниз: - Прощай, юноша! Надеюсь, тебе повезет. А если нет - что ж, мы еще и сами кое-что можем. Она снова посмотрела на Джессику. Между ними мелькнула искра понимания. Потом она, не оглядываясь, вышла из комнаты, шелестя юбкой. И комната, и все, кто в ней находилась, уже перестали быть предметом ее внимания. Но Джессика успела заметить слезы на ее морщинистых щеках. Эти слезы говорили об охватившем ее смятении больше, чем любые ее слова и поступки в этот напряженный день. * * * Вы уже читали, что Муаддиб не имел друзей своего возраста на Каладане - опасность была слишком велика. Но у него были прекрасные друзья среди учителей. Один из них - Гурни Хэллек, трубадур-воин. (Вы найдете его песни в этой книге, и, быть может, они полюбятся вам. Пойте их, пусть они станут вашими песнями). Имя другого - Зуфир Хават. Этот старый ментат, служивший герцогу и ведающий убийствами, внушал страх даже падишаху-императору. В числе друзей Муаддиба были также: Дункан Айдахо - мастер фехтования, доктор Веллингтон Уйе, озаренный светом знания, но ставший предателем, Его мать, леди Джессика, направила своего сына по пути Бене Гессерит. Отцовские чувства герцога Лето, скрытые в нем до поры, пробудились с рождением сына. Принцесса Ирулэн. История детства Муаддиба. Зуфир Хават вошел в классную комнату замка Каладан и молча запер за собой дверь. Сегодня он чувствовал себя особенно усталым. Как быстро промчались годы!.. Его нога ныла в месте ранения, полученного еще на службе старого герцога. Он служил уже третьему поколению этой семьи. Оглядев комнату, залитую лунным светом, он заметил Пола, сидевшего за столом над разложенными бумагами и картами. "Сколько раз я должен повторять ему, чтобы он не сидел спиной к двери!" - Хават сделал несколько шагов по направлению к мальчику. Пол остался сидеть в прежней позе. Хават кашлянул. На луну набежало облако, и свет в комнате померк. Пол выпрямился и, не оглядываясь, сказал: - Я помню, что сижу спиной к двери. Хават выдавил на лице улыбку, прошел в глубь комнаты, остановился у стола. Пол поднял голову и посмотрел на старика: темное, изрезанное морщинами лицо, глаза, полные тревоги. - Я слышал, как вы шли по дому, как открывали дверь. - Но ведь так может войти любой! - Я еще в состоянии отличить вас от любого. "Может быть, он и прав", - подумал Хават. Это его служанка-мать, конечно, многому научила. Хотел бы я знать, что подумали бы об этом в ее драгоценной школе? Может быть, поэтому сюда и прислали старуху Проктора наставить нашу дорогую леди Джессику на путь истинный? Хават поставил стул напротив Пола и сел лицом к двери. Откинувшись на спинку, он изучал комнату. Внезапно она показалась ему незнакомой, видимо, потому, что вещи были уже отправлены на Арраки. Остались только стол и зеркало, возле которого висела вся изрезанная мишень, похожая на лицо старого солдата, побывавшего во многих сражениях. "И я, наверное, такой же", - подумал Хават. - Зуфир, о чем ты думаешь? - спросил Пол. Хават взглянул на мальчика: - Тебя печалит отъезд? - Печалит? Чепуха! Жаль, конечно, расставаться с друзьями. - Он посмотрел на карты. - Арраки - всего лишь одна из планет. Мой отец послал тебя навестить меня? Хават нахмурился: мальчик слишком хорошо его понимал. Он кивнул: - Ты думаешь, было бы лучше, если бы он пришел сам? Но ты же знаешь, как он занят. Он придет позже. - Я изучал бури на Арраки. - Бури? Понятно. - Похоже, что они там очень страшны. Они распространяются на территорию в шесть-семь тысяч километров и разрушают все на своем пути. Скорость ветра достигает семисот километров в час. Почему там не возьмут погоду под контроль? - Это требует больших расходов. У Арраки свои проблемы. Союз требует чересчур высокую плату за этот контроль. Дом твоего отца не слишком богат, и ты это знаешь. - Ты когда-нибудь видел Свободных? "Мальчишка умен не по годам", подумал Хават. - Видел и не видел, - сказал он. - Об этом народе известно немногое. Они носят широкие накидки, и от них исходит неприятный специфический запах. Пол сглотнул слюну, внезапно осознав важность этого сообщения: Свободные носят специальные костюмы, которые удерживают воду. Видимо, им приходится перегонять собственные выделения, чтобы не мучиться от жажды. - Вода там - драгоценность, - сказал он. Хават кивнул, думая о том, что ехать на эту планету надо хорошо подготовившись. Пол посмотрел на небо и увидел, что начинается дождь. "Вода..." - подумал он. - Ты еще много узнаешь о ней, - вторил его мыслям Хават. - Как сын герцога ты не будешь испытывать в ней нужды, но другие... Пол вспомнил слова Преподобной матери: "Ты узнаешь о погребенных надеждах, о безумии пустыни. Тебе придется носить очки от солнца, и не будет у тебя ничего для передвижения, кроме собственных ног На Арраки луна станет твоим другом, а солнце - врагом". И только сейчас, спустя неделю после встречи с Преподобной матерью, Пол почувствовал страх. Посмотрев на хмурое лицо Хавата, он спросил: - Ты встречался с Преподобной матерью? В глазах Хавата зажегся интерес: - Да, а что? - Она... - Пол заколебался. - Что "она"? - Она сказала одну вещь. - Пол закрыл глаза и начал говорить, невольно повторяя чужие интонации: - Ты, Пол Атридес, сын герцога, должен твердо знать то, что знали твои предки. Пол открыл глаза. - Эти слова рассердили меня, и я сказал: - Мой отец правит целой планетой. "Он ее теряет", - возразила она. А когда я предположил, что мой отец взамен получит еще более богатую планету, она ответила, что он и ее потеряет и что об этом знают все. - Это правда, - пробормотал Хават. - Тогда почему мы переселяемся? - Потому что таков приказ императора. Что еще изрекла эта шпионка? Пол посмотрел на свою руку. "Она отметила меня печатью власти", подумал он. - Она спросила, что значит "править"? Я ответил, что это значит приказывать Она же сказала, что мне придется отучаться приказывать. "Здесь она попала в точку", - подумал Хават и кивнул Полу, чтобы тот продолжал. - Она сказала, что надо действовать только убеждением, а не приказом... что надо привлекать к себе лучших людей. - Она тебе не говорила, как твой отец привлек на свою сторону таких людей, как Дункан и Гурни? Пол пожал плечами: - Еще она говорила, что хороший правитель должен знать все языки своих подданных. Скажи мне, Зуфир, разве Арраки такая плохая, как она мне ее описала? - Ничто не может быть плохим или хорошим само по себе. Возьми, например, этих бродяг Свободных. По нашим сведениям, их там немало. Гораздо больше, чем считают. И они ненавидят Харконненов всем сердцем. Не пропускай это мимо ушей, мой мальчик. - Мой отец рассказывал мне о Салузе Второй, - припомнил Пол. Знаешь, Зуфир, она похожа на Арраки... возможно, не совсем такая, но похожа. - Мы так мало знаем о ней... - Свободные нам помогут? - Возможно. - Хават встал. - Сегодня я улетаю на Арраки. А ты пока позаботься о себе сам, хотя бы ради меня, старика, который так тебя любит, ладно? И сиди только лицом к дверям. Не то чтобы я считал, что в этом замке существует для тебя опасность, просто у тебя должна выработаться такая привычка. - Значит, улетаешь? - Да, а ты последуешь за мной завтра. Следующая наша встреча состоится на земле нового мира. Будь всегда начеку, и ты сумеешь избежать любой опасности. - Он потрепал Пола по плечу и пошел к двери. - Зуфир! Хават оглянулся. - Никогда не сиди спиной к двери, - попросил Пол. Усмешка скользнула по лицу старика. После его ухода Пол пересел на его место. Дверь снова распахнулась, и в комнату неуверенной походкой вошел вооруженный до зубов очень полный мужчина. - Итак, Гурни Хэллек, - сказал со смехом Пол, - теперь ты оружейных дел мастер? Хэллек захлопнул дверь ногой. - А ты считаешь, что я пришел с тобой играть?! Он оглядел комнату, подмечая, что люди Хавата уже поработали здесь. Повсюду виднелись едва заметные следы кода Пол наблюдал за ним. Круглый как шар человек суетливо устраивался на стуле, потом положил на стол свое оружие. Тут были и рапира, и кинжал, и защитные ленты. - Так... для меня не нашлось даже "доброго утра", - упрекнул он. Скажи, какую колючку ты всадил в старого Хавата? Он промчался мимо меня, будто спешил на похороны своего заклятого врага. Пол улыбнулся. Он очень любил этого толстяка, чьи проказы и шутки скрашивали ему годы детства. Хэллек снял с плеча музыкальный инструмент и принялся напевать, аккомпанируя себе на бализете. Пол встал и прошелся по комнате. - Ну, Гурни, ты что, пришел заниматься со мной музыкой? А ведь сейчас самое время подраться. - Нет, нашим приятным дням пришел конец, - сказал Хэллек. - А где Дункан Айдахо? - спросил Пол. - Разве он не собирается обучать меня сегодня обращению с оружием? - Дункан со вторым отрядом уже на пути к Арраки. У тебя остался только я. - Может, тогда споешь мне балладу? Я хочу знать, как это делается. Гурни рассмеялся и начал петь. - Неплохо, - сказал Пол. - Но если бы тебя слышала моя мать, она приказала бы прибить твои уши к дверному замку - для украшения. Гурни подергал себя за уши: - Неважное украшение. Пол взял со стола защитный пояс и надел его: - А ну защищайся! Глаза Хэллека сделались круглыми от нарочитого изумления: - Как? Твоя нечестивая рука поднялась на меня? Защищайся, отрок! Хэллек взял рапиру и взмахнул ею в воздухе: - Я - дьявол, жаждущий крови! Пол взял другую рапиру и встал в позицию, выставив ногу вперед. - Какого болвана прислал мне мой отец в учителя фехтования, нараспев произнес Пол, нажимая кнопку защитного поля и чувствуя его действие. Хэллек зорко следил за движениями мальчика, и, когда тот направил тупое острие в его грудь, он увернулся от удара. - Превосходно, - сказал Хэллек, - но ты раскрылся для скользящего удара из-под руки. Опечаленный Пол отступил. - Следовало бы проучить тебя за такую неосторожность. Хэллек взял со стола кинжал: - Вот с этой штуковиной не позволяй никому приближаться к тебе на расстояние вытянутой руки, даже в шутку не позволяй! - Я сегодня не в настроении. - Не в настроении?! - Голос Хэллека выдал его бешенство. - При чем тут настроение?! Ты ведь будешь драться по необходимости, а не по настроению. Настроение необходимо только для любви, для борьбы оно не годится. - Извини, Гурни! - Очень мне нужны твои извинения! Защищайся! Хэллек активизировал поле и повел стремительную атаку, угрожающе направив свой кинжал вниз, а рапиру - вверх. Его прыжок сначала в сторону, а потом вперед не застал Пола врасплох. Но, отражая атаку, Полу пришлось отступить. Он почувствовал, как затрещало его поле, когда соприкоснулись рапиры. "Что это сегодня на него нашло? - подумал Пол. - Он ведь не притворяется". И Полу поневоле пришлось выхватить кинжал. - Вот когда ты почувствовал в нем надобность! - усмехнулся Гурни. "Предательство? - подумал Пол. - Нет, только не Гурни!" Они продолжали драться. Выпады и парирование, нападение и защита. Воздух в защитных полях становился все более спертым, но с каждым контактом запах озона ощущался сильнее и сильнее. Мальчик продолжал отступать. Пол отпарировал удар вниз, увидев рапиру Хэллека над краем стола. Отскочив в сторону, он выбросил вверх руку с рапирой, а кинжал направил к шее Хэллека, остановив лезвие в дюйме от яремной жилы. |