Главная страница
Навигация по странице:

  • 5. ОБРАТНОЕ ВЛИЯНИЕ ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ НА ПРОМЫШЛЕННОСТЬ. СОЗДАНИЕ ВНУТРЕННЕГО РЫНКА ДЛЯ ПРОМЫШЛЕННОГО КАПИТАЛА

  • КАПИТАЛ МАРКС ТОМ 1 ФАЙЛ ДЛЯ ОТКРЫВАНИЯ ТЕКСТА. Книга первая. Процесс производства капитала 43156Отдел Товар и деньги


    Скачать 10.29 Mb.
    НазваниеКнига первая. Процесс производства капитала 43156Отдел Товар и деньги
    АнкорКАПИТАЛ МАРКС ТОМ 1 ФАЙЛ ДЛЯ ОТКРЫВАНИЯ ТЕКСТА.doc
    Дата17.03.2019
    Размер10.29 Mb.
    Формат файлаdoc
    Имя файлаКАПИТАЛ МАРКС ТОМ 1 ФАЙЛ ДЛЯ ОТКРЫВАНИЯ ТЕКСТА.doc
    ТипКнига
    #25918
    страница71 из 87
    1   ...   67   68   69   70   71   72   73   74   ...   87
    4. ГЕНЕЗИС КАПИТАЛИСТИЧЕСКИХ ФЕРМЕРОВ

    Мы рассмотрели те насилия, при помощи которых были созданы поставленные вне закона пролетарии, тот кровавый режим, который превратил их в наёмных рабочих, те грязные высокогосударственные меры, которые, усиливая степень эксплуатации труда, повышали полицейскими способами накопление капитала. Спрашивается теперь: откуда же возникли первоначально капиталисты? Ведь экспроприация сельского

    225) Статья первая этого закона гласит: «Так как уничтожение всякого рода корпораций лиц одного состояния или одной профессии составляет одну из коренных основ французской конституции, то воспрещается восстанавливать таковые корпорации под каким бы то ни было предлогом и в какой бы то ни было форме». Статья четвёртая заявляет, что «если граждане, занятые одной и той же профессией, искусством или ремеслом, сговорятся между собой или составят соглашение, направленное к тому, чтобы отказаться сообща или соглашаться только при определённой плате оказывать услуги своей промышленной деятельностью и своими работами, то вышеназванные сговоры и соглашения должны быть объявлены… противоконституционными, посягающими на свободу и декларацию прав человека и т. д.», т. е. государственным преступлением, совершенно так же, как и в старых рабочих статутах («Révolutions de Paris». Paris, 1791, III, p. 523).

    226) Buchez et Roux. «Histoire Parlementaire», t. X, p. 193–195, passim.

    «   » 753

    населения создаёт непосредственно лишь крупных земельных собственников. Что касается генезиса фермеров, то мы можем проследить его шаг за шагом, так как это медленный процесс, растянувшийся на многие столетия. Уже крепостные, а наряду с ними и свободные мелкие земельные собственники, находились в очень различном имущественном положении, а потому и освобождение их совершилось при очень различных экономических условиях.

    В Англии первой формой фермера был bailiff [управляющий господским имением], который сам оставался крепостным. По своему положению он напоминает древнеримского villicus, но с более узким кругом деятельности. Во второй половине XIV столетия на место bailiff становится фермер, которого лендлорд снабжает семенами, скотом и земледельческими орудиями. Положение его не очень отличается от положения крестьянина. Он только эксплуатирует больше наёмного труда. Скоро он становится «métayer», фермером-половинником. Он доставляет одну часть необходимого для земледелия капитала, лендлорд — другую. Валовой продукт разделяется между ними в пропорции, установленной контрактом. В Англии эта форма аренды быстро исчезает, уступая место фермеру в собственном смысле слова, который вкладывает в дело собственный капитал, ведёт хозяйство при помощи наёмных рабочих и отдаёт лендлорду деньгами или натурой часть прибавочного продукта в качестве земельной ренты.

    В течение XV века, пока труд независимых крестьян и сельскохозяйственных рабочих, занимавшихся наряду с работой по найму в то же время и самостоятельным хозяйством, шёл в их собственную пользу, уровень жизни фермера был так же незначителен, как и сфера его производства. Земледельческая революция, начавшаяся в последней трети XV века и продолжавшаяся в течение почти всего XVI столетия (за исключением последних его десятилетий), обогащала фермера так же быстро, как разоряла сельское население 227). Узурпация общинных пастбищ и т. п. позволяет фермеру значительно увеличить количество своего скота почти без всяких издержек, между тем как скот доставляет богатое удобрение для его земли.

    В XVI веке сюда присоединяется ещё один момент, имеющий решающее значение. В то время арендные договоры заключались

    227) «Фермеры», — говорит Харрисон в своей работе «Description of England», — «которым раньше было трудно платить 4 ф. ст. ренты, платят теперь 40, 50, 100 ф. ст. и всё же считают дело недостаточно прибыльным, если по истечении срока аренды у них не останется на руках ренты за 6–7 лет».

    «   » 754

    на продолжительные сроки, нередко на 99 лет. Непрерывное падение стоимости благородных металлов, а следовательно, и стоимости денег, было очень выгодно для фермеров. Оно, не говоря уже о других рассмотренных выше обстоятельствах, понижало заработную плату. Часть заработной платы превращалась в прибыль фермера. Непрерывное повышение цен на хлеб, шерсть, мясо, — одним словом, на все сельскохозяйственные продукты, увеличивало денежный капитал фермера без всяких усилий с его стороны, между тем земельную ренту он уплачивал на основе договоров, заключённых при прежней стоимости денег 228). Таким образом он обогащался одновременно и за счёт своих наёмных рабочих и за счёт своего лендлорда. Нет поэтому ничего удивительного в том, что в Англии к концу XVI столетия образовался класс богатых для того времени «капиталистических фермеров» 229).

    228)  О влиянии обесценения денег в XVI столетии на различные классы общества см. «A Compendious or Briefe Examination of Certayne Ordinary Complaints of Diverse of our Countrymen in these our Days». By W. S., Genteleman (London, 1581). Диалогическая форма этого сочинения способствовала тому, что его долго приписывали Шекспиру, я ещё в 1751 г. оно вышло в свет под его именем. Автор его — Уильям Стаффорд. В одном месте рыцарь (knight) рассуждает следующим образом:

    Рыцарь: «Вы, мой сосед, земледелец, вы, господин торговец, и вы, мой добрый медник, вы, как и другие ремесленники, можете сравнительно легко отстоять свои интересы. Ибо насколько повышается цена всех предметов по сравнению с тем, что они стоили раньше, настолько повышаете вы цены на ваши товары и ваш труд, которые вы продаёте. Но у нас нет ничего такого, что мы могли бы продать по повышенной цене и таким образом уравновесить тот убыток, который мы несём, покупая продукты». В другом месте рыцарь спрашивает доктора: «Скажите, пожалуйста, кого вы имеете в виду? И, прежде всего, кто, по вашему мнению, не терпит при этом никаких потерь?» Доктор: «Я имею в виду тех, которые живут куплей и продажей и, если дорого покупают, то столь же дорого продают». Рыцарь: «А из кого состоит та категория людей, которая, по вашим словам, выигрывает от этого?» Доктор: «Ну, конечно, это все арендаторы или фермеры, которые платят за обрабатываемую ими землю старую ренту, ибо платят они по старой норме, а продают по новой, т. е. платят за свою землю очень дёшево, а всё, что вырастает на ней, продают дорого…» Рыцарь: «Ну, а кто же те, которые, по вашим словам, теряют от этого больше, чем выигрывают эти люди?» Доктор: «Это все дворяне, джентльмены и вообще все те люди, которые живут на твёрдо установленную ренту или жалованье, или не сами обрабатывают свою землю, или не занимаются торговлей».

    229) Во Франции régisseur, бывший в начале средних веков управляющим и сборщиком феодальных платежей в пользу феодала, скоро превращается в homme d'affaires [дельца], который при помощи вымогательства, обмана и т. п. вырастает в капиталиста. Эти régisseurs сами принадлежали иногда к благородному сословию. Например: «Сей отчёт представляет Жак де Торесс, рыцарь кастелян в Безансоне, своему патрону, держащему отчёт в Дижоне перед господином герцогом и графом Бургонским, относительно рент, причитающихся с означенного кастелянства с 25 декабря 1359 г. по 28 декабря 1360 г.» (Alexis Monieil. «Traité des Matériaux Manuscrits etc.», p. 234, 235). Уже тут видно, что во всех сферах общественной жизни львиная доля попадает в руки посредников. Так, например, в экономической области предпринимательские сливки снимают финансисты, биржевики, купцы, лавочники; в области гражданского права адвокат обдирает тяжущиеся стороны; в политике депутат значит больше, чем его избиратели, министр — больше, чем государь; в религии бог отодвигается на задний план святыми «заступниками», а эти последние — попами, которые, в свою очередь, являются неизбежными посредниками между «пастырем добрым» и его стадом. Во Франции, как и в Англии, крупные феодальные территории и были

    «   » 755

    5. ОБРАТНОЕ ВЛИЯНИЕ ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ НА ПРОМЫШЛЕННОСТЬ. СОЗДАНИЕ ВНУТРЕННЕГО РЫНКА ДЛЯ ПРОМЫШЛЕННОГО КАПИТАЛА

    Осуществлявшаяся толчками, постоянно возобновлявшаяся экспроприация сельского населения и изгнание его с земли доставляли, как мы видели, городской промышленности всё новые и новые массы пролетариев, стоящие совершенно вне всяких цеховых отношений, — мудрёное обстоятельство, которое заставило старика А. Андерсона (не смешивать с Джемсом Андерсоном) в его работе об истории торговли 213 уверовать в непосредственное вмешательство провидения. Мы должны ещё остановиться на минуту на этой стороне первоначального накопления. Разрежению самостоятельно хозяйствующего, независимого сельского населения соответствовало не только сгущение промышленного пролетариата, подобно тому как сгущение мировой материи в одном месте Жоффруа Сент-Илер объясняет её разрежением в другом 230). Земля, несмотря на уменьшение числа лиц, обрабатывающих её, приносила теперь столько же или даже ещё больше продукта, чем раньше, так как революция в отношениях земельной собственности сопровождалась улучшением методов обработки, расширением кооперации, концентрацией средств производства и т. д. и так как сельскохозяйственные наёмные рабочие не только принуждались к более интенсивному труду 231), но и всё более и более сокращалась та область производства, в которой они работали на самих себя. Таким образом, с высвобождением части сельского населения высвобождаются также его прежние средства существования. Они превращаются теперь в вещественные элементы переменного капитала. Оказавшийся между небом и землёй крестьянин должен заработать их стоимость у своего нового господина, промышленного капиталиста, в форме заработной платы. Отечественный сырой материал, доставляемый для промышленности сельским хозяйством,

    разделены на бесчисленное множество мелких хозяйств, но на условиях несравненно более неблагоприятных для сельского населения. В течение XIV века возникли аренды — фермы, или так называемые terriers. Число их постоянно росло и значительно превысило 100 000. Они уплачивают земельную ренту в размере от 1/12 до 1/6 продукта деньгами или натурой. Terriers были ленами, подленами (fiefs, arrière-fiefs) и т. д., в зависимости от ценности и величины площади, которая иногда составляла всего лишь несколько арпанов. Все владельцы этих terriers обладали в той или иной степени судебной властью по отношению к населению своих участков; таких степеней власти было четыре. Легко представить себе, каким гнётом ложилась на сельское население власть всех этих мелких тиранов. Монтей говорит, что в те времена во Франции было 100 000 судов там, где теперь существует всего 4 000 (включая сюда и мировые суды).

    230) См. его «Notions de Philosophie Naturelle». Paris, 1838.

    231) Этот пункт подчёркивает сэр Джемс Стюарт 214.

    «   » 756

    постигла та же судьба, что и жизненные средства. Он превратился в элемент постоянного капитала.

    Представим себе, например, что одна часть вестфальских крестьян, которые во времена Фридриха II все занимались прядением льна, насильственно экспроприирована и прогнана с земли, тогда как другая их часть превращена в батраков крупных фермеров. Одновременно растут крупные льнопрядильные и ткацкие предприятия, куда «освобождённые» от земли нанимаются в качестве рабочих. Лён имеет совершенно такой же вид, как и раньше. Ни одно волокно его не изменилось, но в его тело вселилась теперь новая социальная душа. Он составляет теперь часть постоянного капитала владельца мануфактуры. Если раньше он был распределён между массой мелких производителей, которые сами вместе со своими семьями выращивали его и выпрядали маленькими порциями, то теперь он сосредоточен в руках одного капиталиста, который заставляет других людей ткать и прясть на себя. Добавочный труд, затрачиваемый в льнопрядильне, раньше реализовался в виде добавочного дохода бесчисленных крестьянских семейств, а также — во времена Фридриха II — в виде налогов pour le roi de Prusse *. Теперь он реализуется в виде прибыли немногих капиталистов. Прялки и ткацкие станки, разбросанные прежде по деревням, теперь подобно самим рабочим и сырому материалу сосредоточиваются в немногих больших рабочих казармах. И прялки, и ткацкие станки, и сырой материал из средств независимого существования прядильщиков и ткачей превращаются в средства командования 232) над прядильщиками и ткачами, в средства высасывания из них неоплаченного труда. По внешнему виду крупных мануфактур, точно так же как и крупных ферм, отнюдь нельзя сказать, что они образовались из соединения многих мелких производственных единиц путём экспроприации многих мелких независимых производителей. Однако беспристрастного наблюдателя не обманет этот внешний вид. Во времена Мирабо — этого льва революции — крупные мануфактуры ещё назывались manufactures réunies, объединёнными мастерскими, подобно тому как в настоящее время мы говорим об объединённых полях.

    «Обращают внимание», — говорит Мирабо, — «лишь на крупные мануфактуры, в которых сотни людей работают под управлением одного директора и которые обыкновенно называют объединёнными мануфактурами

    * — буквально: в пользу короля Пруссии, в переносном смысле: на ветер. Ред.

    232) «Я предоставлю вам», — говорит капиталист, — «честь служить мне при условии, что вы отдадите мне то немногое, что вы ещё имеете, за труд командовать вами, который я беру на себя» (J. J. Rousseau. «Discours sur l'Économie Politique»).

    «   » 757

    (manufactures réunies). Напротив, не удостаивают и взглядом те мастерские, в которых очень большое число рабочих работает разъединённо, каждый на свой собственный страх и риск. Эти последние совершенно отодвигаются на задний план. И это — большая ошибка, так как только они образуют действительно важную составную часть народного богатства… Объединённая фабрика (fabrique réunie) может чрезвычайно сильно обогатить одного или двух предпринимателей, но рабочие — это лишь подёнщики, оплачиваемые выше или ниже и не принимающие никакого участия в благосостоянии предпринимателя. Напротив, разъединённая фабрика (fabrique séparée) никого не обогащает, но зато поддерживает благосостояние множества рабочих… Число прилежных хозяйственных рабочих будет расти, ибо в благоразумном образе жизни, в трудолюбии они усматривают средство существенно улучшить своё положение, вместо того чтобы добиваться маленького повышения заработной платы, которое никогда не может иметь важных последствий для будущего и в самом благоприятном случае позволяет рабочим немного лучше жить в данный момент. Разъединённые индивидуальные мануфактуры, обыкновенно совмещаемые с мелким сельским хозяйством, являются единственно свободными» 233).

    Экспроприация и изгнание из деревни части сельского населения не только высвобождает для промышленного капитала рабочих, их жизненные средства, материал их труда, но и создаёт внутренний рынок.

    В самом деле, те самые события, которые превращают мелких крестьян в наёмных рабочих, а их жизненные средства и средства труда в вещественные элементы капитала, создают в то же время для этого последнего внутренний рынок. Прежде крестьянская семья сама производила и перерабатывала жизненные средства и сырьё, которые затем по большей части сама же и потребляла. Это сырьё и жизненные средства превратились теперь в товары. Крупный фермер продаёт их; мануфактуры являются его рынком. Пряжа, холст, грубые шерстяные изделия — вещи, сырьё для которых имелось в распоряжении каждой крестьянской семьи, выпрядались и ткались ею для собственного потребления, — превратились теперь в мануфактурные изделия, рынок для сбыта которых образуют как раз земледельческие округа. Многочисленные рассеянные потребители, обслуживавшиеся до сих пор массой мелких производителей, работающих на собственный страх и риск, концентрируются теперь в одно крупное целое, образуют рынок, снабжаемый промышленным капиталом 234). Так рука

    233) Mirabeau, цит. соч., т. III, стр. 20–109, в разных местах. Если Мирабо считает разъединённые мастерские более экономичными и более производительными, чем «объединённые», и усматривает в последних лишь искусственные тепличные растения, взращённые заботами правительств, то это объясняется тогдашним состоянием большинства континентальных мануфактур.

    234) «Если двадцать фунтов шерсти превращаются незаметно, в течение года, в одежду для семьи рабочего собственным трудом этой семьи, в промежутки между другими её работами, то здесь всё обстоит очень просто. Но вынесите эту шерсть на рынок, отправьте её фабриканту, затем продукт фабриканта — маклеру, затем купцу,

    «   » 758

    об руку с экспроприацией прежде самостоятельного крестьянства, с отделением его от средств производства совершается уничтожение сельского побочного промысла, совершается процесс разделения мануфактуры и земледелия. И только уничтожение сельского домашнего промысла может дать внутреннему рынку данной страны те размеры и ту устойчивость, в которых нуждается капиталистический способ производства.

    Однако собственно мануфактурный период ещё не приводит к радикальному преобразованию. Напомним, что мануфактура овладевает национальным производством лишь очень неполно, основываясь всегда на городском ремесле и сельских домашних побочных промыслах как на широком базисе [Hintergrund]. Уничтожая эти побочные промыслы и городское ремесло в одной их форме, в известных отраслях промышленности, в известных пунктах, она вызывает их снова к жизни в других, потому что она до известной степени нуждается в них для обработки своего сырого материала. Она создаёт поэтому новый класс мелких земледельцев, для которых обработка земли является лишь побочной отраслью, а главное занятие — промышленный труд, изготовление продуктов, продаваемых — непосредственно или при посредстве купца — на мануфактуру. Это причина — хотя и не главная — того явления, которое прежде всего сбивает с толку исследователя английской истории. Начиная с последней трети XV века он встречается с непрерывными, только иногда смолкающими жалобами на рост капиталистического хозяйства в деревне и на растущее уничтожение крестьянства. Но, с другой стороны, он видит, что это крестьянство, пусть в уменьшенном количестве и при всё более ухудшающихся условиях, существует всё время 235). Главная причина этого состоит в следующем: в Англии попеременно преобладает то зерновое хозяйство, то животноводство, и в зависимости от этого колеблются размеры крестьянского производства. Только крупная промышленность с её машинами доставляет прочный базис для капиталистического земледелия, радикально экспроприирует огромное большинство сельского населения и довершает разделение земледелия и домашней деревенской промышленности, вырывая

    и вы будете иметь крупную торговую операцию, причём номинальный капитал, необходимый для неё, будет в двадцать раз больше стоимости этой шерсти… Рабочий класс эксплуатируется таким образом для того, чтобы поддерживать несчастное фабричное население, паразитический класс лавочников и фиктивную коммерческую, денежную и финансовую систему» (David Urquhart, цит. соч., стр. 120).

    235) Исключение представляет время Кромвеля. Пока сохранялась республика, все слои народных масс Англии оправились от того упадка, в который они пришли при Тюдорах.

    «   » 759

    корни последней — прядение и ткачество 236). А следовательно, только она завоёвывает для промышленного капитала весь внутренний рынок 237).

    1   ...   67   68   69   70   71   72   73   74   ...   87


    написать администратору сайта