История Дипломатии. Ист дипломатии. Составитель Локтионов (копия) (копия). Книга подготовлена издательством Мидгард (СанктПетербург) удк 94(100) ббк 63. 3(0) И90

• Название: Книга подготовлена издательством Мидгард (СанктПетербург) удк 94(100) ббк 63. 3(0) И90
• Анкор: История Дипломатии
• Дата: 02.06.2022
• Размер: 452.84 Kb.
• Имя файла: Ист дипломатии. Составитель Локтионов (копия) (копия).docx
• Тип: Книга; #565528
• страница: 11 из 34

Политические отношения скреплялись брачными союзами. Болеслав Храбрый, князь польский, сватался за дочь Владимира Предславу; его пре­емник Казимир был женат на другой дочери Владимира Марии Доброгне-ве. Младшая дочь Ярослава Анастасия была за венгерским королем Андре­ем, старшая, Елизавета, - за знаменитым норвежским королем Геральдом Гардрада. Сам Ярослав был женат на дочери шведского короля Олафа - Ингигерде.

Но соседними странами не ограничивался политический кругозор Кие­ва. Ярослав пытался вовлечь Германскую империю в борьбу с общим вра­гом - Польшей. С этой целью он в 1043 г. направил посольство в Гослар с предложением руки русской княжны германскому императору. Шаг этот не увенчался успехом. Вскоре за тем Ярослав выдал свою дочь Анну за фран­цузского короля Генриха I.

Договоры киевских князей с греками

Международные отношения Киевского государства находили свое вы­ражение в договорах, которые заключались киевскими князьями с со­седними государствами. Сохранились три договора с греками князей Олега (911 г.), Игоря (945 г.) и Святослава (971 г.), но в источниках со­хранились сведения и о других договорах с Византией и с волжскими болгарами.

Договоры с греками отражают очень ярко характер «несообразной, не­уклюжей и скороспелой» державы Рюриковичей, представлявшей в то вре­мя еще далеко не прочно спаянное в своих частях целое. Заключались они от имени не только «князя великого русского», но и «всех светлых и вели­ких князей», которые были «под рукой его», т. е. вассалов, сидевших в от­дельных городах, подвластных киевскому князю. В договоре 945 г. рядом с послами князя Игоря перечисляются «общие послы» от его жены Ольги, сына Святослава, двух племянников и «ото всего княжья», т. е. от 20 под­ручных князей (в том числе двух женщин).

Договоры имели целью прекращение неприятельских действий и уста­новление «взаимной любви», т.е. союза между обоими государствами, «пока сияет солнце и весь мир стоит». По договору 911г. Империя оговаривала право принимать на службу русских дружинников. Договор 945 г. опреде­лял еще более точно обоюдные военные обязательства. «Если будет просить у нас воинов князь русский, - заявлялось от имени императоров, - дадим ему, сколько ему потребно... Если же царство наше начнет просить у вас воинов на врагов наших, тогда напишем к великому князю вашему, и по­шлет он нам, сколько хотим, и оттоле уведают иные страны, какую любовь имеют греки с Русью».

Договор 945 г. с особой подробностью ограждает крымские владения Империи от нападений и притеснений со стороны Руси. Кроме того, в нем, как, впрочем, и в договоре 911 г., на Русь возлагаются известные обязательства в отношении помощи греческим ладьям во время корабле­крушений.

В связи с прекращением военных действий введены статьи о пленниках, устанавливающие размеры и условия их выкупа. Это был очень важный пункт договоров 911 и 945 гг., так как одной из целей походов Руси на Ви­зантию был захват рабов для продажи.

Договоры отражают еще очень ранние стадии международных отноше­ний, когда подданные различных государств глядели друг на друга, как на естественных врагов, когда человек, попадавший в чужую страну, чувство­вал себя во вражеском стане. Пребывание, даже временное, в этой враждеб­ной среде требовало поэтому регламентации всех деталей, чтобы, с одной стороны, оградить чужеземца от обид, с другой - обезвредить его. Самый приезд иноземцев был обставлен всевозможными стеснительными услови­ями. Послы и гости (купцы) должны были предъявлять доказательства сво­его официального положения - в виде золотых печатей для послов и се­ребряных - для гостей. Только при этом условии византийское правитель­ство брало на себя ответственность за их жизнь. Несмотря на эту предосто­рожность, и на послов, и на гостей одинаково смотрели в Константинополе как на врагов, способных нанести вред Византийской империи. По догово­ру 945 г. устанавливалось, что князь русский, посылая своих людей в Кон­стантинополь, должен снабдить их особыми грамотами, в которых указы­вается, «что послал кораблей столько», чтобы греки знали, что они прихо­дят «с миром». Людей, приезжавших с Руси без грамоты, византийское пра­вительство должно задерживать и писать о них великому князю; в случае сопротивления с их стороны оно не несет ответственности и за их убийство. Послам и всем вообще «приходящим» из Руси воспрещается творить бес­чинства на пути в столицу. По приезде в Константинополь они должны за­регистрироваться и жить в определенном месте, на подворье монастыря Св. Мамонта, в предместье Константинополя. В город люди из Руси впус­каются с военными предосторожностями: они должны входить через одни ворота партиями в 50 человек, без оружия, в сопровождении приставлен­ного к ним «царева мужа» (императорского чиновника). Этот «царев муж»

являлся как бы посредником между Русью и подданными византийских императоров и следил за торговыми сделками присланных.

Покупки приехавших подлежали контролю: каждый из них имел право вывезти ценных парчевых материй, производством которых гордились императорские мастерские, не более как на 50 золотых. Наконец, людям из Руси запрещалось задерживаться в Константинополе на зиму.

Положение приезжих руссов в Константинополе требовало определения порядка разрешения взаимных обид и исков между ними и греками. Этому вопросу посвящена большая часть статей в договорах 911 и 945 гг. Следует отметить, что приезжие судились не по греческим законам, а по «закону русскому», т. е. по народно-правовым нормам, господствовавшим в Русской земле.

Указанная особенность взаимных отношений между договаривавшими­ся сторонами, которые не доверяли друг другу, требовала точного опреде­ления прав русских послов, а также приравниваемых к ним гостей (куп­цов). И те и другие пользовались во время своего пребывания в Константи­нополе (но не более шести месяцев) полным содержанием от византийского правительства. Послы получали «слебное», а гости «месячину» (хлеб, вино, рыбу, мясо, фрукты). Есть указание, что они имели право пользоваться бес­платно правительственными банями. На обратный путь они могли требо­вать продовольствие и судовые снасти - якори, канаты, паруса и все нуж­ное. Послы и купцы приходили не только от великого князя, но и от под­ручных князей. Возникала необходимость установить известную иерархию между ними. Первое место предоставлялось Киеву, за ним - Чернигову и Переяславлю и т. д.

Договоры скреплялись клятвой. Руссы-язычники клялись оружием сво­им, приговаривая: «Да не имут помощи от Бога, ни от Перуна, да не ущи-тятся щитами своими, и да посечены будут мечами своими, от стрел и от иного оружия и да будут рабами в этой жизни и в той». Эта клятва сопро­вождалась всевозможными магическими обрядами: «некрещеная Русь» клала на землю щиты свои и мечи нагие, обручи и прочее оружие и произ­носила магическую формулу: «Если мы не сохраним сказанного... да будем прокляты Богом, в которого верим, - Перуном и Белесом, скотьим богом, да будем золоты, как золото, и своим оружием да будем посечены». Пред­ставители Византии по христианскому обычаю «целовали крест». Это был также своего рода магический обряд, так как предполагалось, что наруше­ние крестного целования должно повлечь самые ужасные кары, по край­ней мере на том свете. Среди послов Игоря было несколько христиан; они тоже присягали на кресте.

ДИПЛОМАТИЯ ПЕРИОДА ФЕОДАЛЬНОЙ РАЗДРОБЛЕННОСТИ
1. Политическая раздробленность на Западе

Варварские государства, возникшие на основе завоеваний, оказались не­прочными. Господство натурального хозяйства, слабость экономических свя­зей между отдельными хозяйственными районами, отсутствие экономиче­ской базы для больших политических организаций - все это неизбежно при­водило к распадению крупных государственных объединений и на Западе, и на Востоке. Не избегли этой судьбы и самые крупные среди них - империя Карла Великого и Киевская Русь. Завершение процесса феодализации вар­варских обществ, превращение землевладельцев в самостоятельных госуда­рей в своих вотчинах сопровождалось политическим распадом Европы.

Распад империи Карла Великого

Держава Карла Великого ненадолго пережила своего первого императо­ра. Приближение распада чувствуется уже в последние годы Карла. Разло­жение империи быстро прогрессирует в царствование Людовика Благочес­тивого. Людовик делит империю между сыновьями, сохраняя за собой вер­ховную власть. Сыновья начинают войну против отца. После его смерти (840 г.) они воюют между собой. Карл Лысый и Людовик Немецкий заклю­чили в Страсбурге договор против старшего брата Лотаря, к которому пере­шла императорская корона и который хотел наделе осуществить свои импе­раторские права. Страсбургская присяга - это первый дипломатический до­кумент, составленный не по-латыни и не по-гречески, а по-немецки и по-фран­цузски (по-романски). Лотарь пошел на уступки, и в 843 г. в Вердене был заключен знаменитый договор о разделе империи между тремя братьями.

Формально признавалось существование империи, или, вернее, сохранялся императорский титул, который достался старшему - Лотарю. Но земли империи были разделены на три части линиями, идущими с севера на юг. Запад - «королевство западных франков», то, что потом стало называться Францией, - получил Карл, восток - «королевство восточных франков», которое потом стало называться Германией, - получил Людовик, Лотарю досталась часть между владениями Карла и Людовика, обширная полоса зе­мель от устья Рейна до устья Роны, и Италия. Раздел был совершен чисто механически и очень неудачно. Особенно это относится к части Лотаря, за­ключавшей в себе страны богатые, плодородные и населенные, но разноязыч­ные, с разными экономическими и политическими связями. Эта часть была легкой приманкой для соседей, и ее слишком трудно было защищать. За Вер-денским договором последовали новые столкновения и новые договоры.

Феодальное распыление Европы

Западная империя окончательно распалась на ряд самостоятельных го­сударств - Францию, Германию, Италию и Бургундию, или Арелат. Но это были государства лишь по имени. В IX-XI вв. на всей территории Запад­ной Европы господствует политическая раздробленность. Феодальная

иерархия, которая устанавливается в это время, бессильна объединить и организовать эту сложную дробность. Сила является в конце концов реша­ющим моментом в установлении отношений между отдельными феодаль­ными мирками, и очень часто сюзерен трепетал перед сильным вассалом.

При таком положении в сущности терялась всякая граница между госу­дарством и частным владением, между публичным и частным правом, меж­ду внутренними отношениями и международными. Обладая правом суда и управления, сбора налогов и чеканки монеты, располагая военной силой, каждый достаточно сильный сеньор мог чувствовать себя самостоятельным государем, мог воевать с кем хотел (даже со своим сюзереном), мог заклю­чать с кем хотел мирные договоры и союзы. Понятие о международных от­ношениях запутывается еще тем, что при крайней феодальной раздроблен­ности, при множестве мелких границ, деливших Европу, стирались рубе­жи между крупными государствами. Многие феодалы владели землями в разных государствах - во Франции и в Германии, в Германии и Италии - и были вассалами нескольких государей. Понятие сеньории вытесняет по­нятие государства. Крупный землевладелец является государем, государ­ство является вотчиной. Его делят, завещают, отдают в виде приданого. Путем браков создаются новые государства, иногда очень странного и пест­рого состава, часто случайные и недолговечные.

Право частной войны

Право частной войны устанавливается повсеместно. В связи с этим можно говорить и о частной дипломатии. Два феодальных сеньора ведут переговоры как самостоятельные державы. Крупные сеньоры чувствуют себя вполне независимыми государями и как таковые сносятся как с ино­странными, так и со своими королями. Это одинаково относится и к свет­ским, и к духовным сеньорам. Выработались формальные приемы объяв­ления войны и заключения мира через особых вестников, передававших поручение устно или при помощи известных символических действий. Эти вестники потом стали называться герольдами. Они носили гербы сво­их сеньоров, и их личность считалась неприкосновенной, как личность послов.

Тщетно стремится церковь, интересы которой особенно страдали от фе­одальной анархии, установить известный порядок в этом хаосе. Делаются попытки ввести некоторые правила, ограничивающие или хотя бы смяг­чающие право частной войны. С XI в., по инициативе церкви, издаются постановления, которые воспрещают «вторгаться в храмы, притеснять и оскорблять монахов и их спутников, хватать крестьян и крестьянок, по­хищать или убивать жеребят, волов, ослов, баранов, овец, свиней; пусть никто не задерживает купцов и не грабит их товаров». Нарушителям это­го «божьего мира» угрожали отлучением. Пытались установить так назы­ваемое «божье перемирие», запрещая частные войны по определенным дням (с вечера среды до утра понедельника), в праздники, в течение по­стов. Но никакие церковные угрозы не могли обеспечить проведение в жизнь этих мероприятий.

НесмЪтря на все стремления королевской власти в разных странах по­кончить с частными войнами, они упорно продолжались в течение всего Средневековья, - ас ними действовала и частная дипломатия. Раньше всего частные войны были воспрещены в Англии, где рано установилась сильная королевская власть. Но это не помешало им в новой форме вспыхнуть в XV в. - в войне Алой и Белой розы. В Испании, во Франции и особенно в Германии королевская власть, бессильная бороться с феодальными война­ми, долгое время принуждена была лишь вводить их в определенные рам­ки и тем самым, в принципе, их узаконивать.

Золотая булла Карла IV в сущности легализировала частную войну, ус­тановив лишь правила ее объявления.

Выступление на историческую сцену городов, которое привело в конце концов к усилению централизующих тенденций в феодальной Европе, в ряде случаев лишь осложняло характерную для феодализма раздроблен­ность власти. Города ведут самостоятельную политику, объявляют войны своим сеньорам и друг другу, вступают в переговоры, заключают союзы. Добившись политической самостоятельности, города делаются своего рода

коллективными сеньорами со всеми их атрибутами вплоть до права част­ной войны.

Наиболее четко особенности дипломатии периода феодальной раздроб­ленности выступают на примере русских княжеств XIII-XV вв.

2. Дипломатия на Руси XII-XV вв.

Международные отношения Киевской Руси в XI-XIII вв.

Со второй половины XI в. Киевское государство, «подобно другим госу­дарствам аналогичного происхождения, распадается на уделы, разделяет­ся и подразделяется между потомками завоевателей, разрывается на части феодальными войсками, разбивается вторжением иноземных народов»1.

С распадом Киевского государства на ряд обособленных княжеств, кото­рый начался после смерти Ярослава и завершился в XII в., не прекрати­лись сношения Киевской Руси с Византией и Западной Европой. «Слава великая» русских князей, если верить летописи, доходила « ко странам даль­ним: к грекам, и к венграм, и к ляхам [полякам], и к чехам, и даже до Рима».

С Византией постоянная связь поддерживалась благодаря подчинению русской церкви константинопольскому патриарху. Но связи были не толь­ко церковные. У Руси и Византии был общий враг - половцы, одинаково угрожавшие благосостоянию обеих стран. Если в X в. Империя натравли­вала печенегов против Руси, то теперь она нуждалась в союзе с русскими князьями, чтобы ослабить опасность со стороны половцев. Между визан­тийскими императорами и русскими князьями заключались наступатель­но-оборонительные союзы. В1073-1074 гг., по просьбе императора Михаи­ла VII Дуки, русские князья во главе с Владимиром Мономахом ходили на усмирение восставшего против Византии Херсонеса. В 1160 г. император Мануил Комнин просил у киевского князя Ростислава Мстиславича помо­щи против венгров, «в силу заключенного между русскими и греками мира». В союзе с Мануилом Комнином были и галицкие князья Владимир Волода-ревич и его сын Ярослав Осмомысл. Проводником византийской политики на Руси был митрополит Киевский, назначаемый патриархом из греческо­го духовенства и фактически являвшийся агентом константинопольского правительства в Киеве. О тесных связях с Византией в эту эпоху свидетель­ствуют и брачные союзы между русскими княжескими домами и византий­ским императорским домом. Владимир Мономах был по матери внуком императора Константина Мономаха, от которого и принял свое греческое прозвище «единоборца». Дочь самого Владимира была замужем за Леоном, сыном императора Диогена, одна из его внучек - за царевичем из дома Комнинов.

1 Marx К. Secret diplomatic history of the XVIII century. P. 77.

Сохранялись стародавние связи и со странами Северо-Западной Европы. Владимир Мономах был женат на Гиде, дочери англосаксонского короля Гаральда.

Особенно прочные и оживленные отношения существовали между Юж­ной Русью и непосредственно к ней примыкавшими Польшей и Венгрией.

На общих «снемах» (съездах) с венгерским королем и польскими князь­ями обсуждались вопросы международной политики. В 1254 г. Даниил Ро­манович имел снем с Болеславом польским по вопросу о помощи Венгрии. В 1262г. на снеме с тем же Болеславом русские князья «положили ряд [уго­вор] между собой о земле Русской и Ляшской» и утвердили его крестным целованием. На одном из таких снемов Даниил Романович договорился с польскими князьями, чтобы во время войн «Руси не воевать челяди ляш­ской, ни ляхам русской челяди». Этим договаривавшиеся стороны отка­зались от обычая угонять в плен сельское население с неприятельской тер­ритории. Снемы сопровождались увеселениями - пирами и турнирами. Так, венгры, прибывшие на помощь к Изяславу Мстиславичу Киевскому в 1150 г., устроили наездничьи потехи: «играли на фарях [конях] и на ска­кунах», и киевляне «дивились венграм, множеству их слуг и коням их».

Немалое политическое значение имели в эту эпоху и брачные союзы рус­ских князей с правящими домами соседних государей. Напрасно греческое духовенство внушало русским князьям, что « недостойно зело благоверным князьям отдавать дочерей своих в страны, где служат на опресноках». Со­ображения политические брали верх над религиозными предписаниями. По наблюдению одного из исследователей русско-польских отношений, Линниченко, польский двор зорко следит за политическим положением в Руси и ищет браков с той княжеской линией, которая в данную минуту могущественнее. За время с 1043 г. до конца XIII в. исследователь насчи­тывает 15 брачных союзов между русскими и польскими правящими дома­ми. Политическое значение брачных союзов между Венгрией и Русью вид­но хотя бы из обручения Даниила Романовича Галицкого в детстве с мало­летней дочерью венгерского короля Андрея. Вступали русские князья в брачные союзы и с чешскими князьями.