История Дипломатии. Ист дипломатии. Составитель Локтионов (копия) (копия). Книга подготовлена издательством Мидгард (СанктПетербург) удк 94(100) ббк 63. 3(0) И90

• Название: Книга подготовлена издательством Мидгард (СанктПетербург) удк 94(100) ббк 63. 3(0) И90
• Анкор: История Дипломатии
• Дата: 02.06.2022
• Размер: 452.84 Kb.
• Имя файла: Ист дипломатии. Составитель Локтионов (копия) (копия).docx
• Тип: Книга; #565528
• страница: 9 из 34

слиты с социальной борьбой в этих странах. Римские землевладельцы и духовенство поддерживали Юстиниана. Папа Вигилий умолял его довести до конца неудачно начатую интервенцию в Италии. Остготские короли от­чаянно защищались, поддерживаемые рабами и колонами, положение ко­торых было облегчено варварами. Победа Юстиниана обозначала реставра­цию рабовладельческой империи. Юстиниан вернул римским крупным зем­левладельцам и церкви отобранные у них земли, отнял у рабов и колонов все облегчения, добытые ими при готских королях. Вандальские и готские войны Византии были интервенцией, направленной против революции ра­бов и колонов.

Если сильного врага нельзя было ни купить, ни одолеть своим или чу­жим оружием, Юстиниан прибегал к его политическому и экономическо­му окружению. Самым опасным соперником Византии было иранское го­сударство Сасанидов, особенно усилившееся при Хосрове I. Военные дей­ствия против Ирана были неудачны. Юстиниан подымает против Хосрова всех его соседей. Против Ирана были брошены сабирские гунны, северные его соседи, кочевники Сирийской пустыни, угрожавшие ему с юга, бедуи­ны Неджда, арабы Йемена, Эфиопское царство Аксума. Юстиниан под­держивал царей Лазики, загораживавших Ирану путь к Черному морю. Чтобы избежать посредничества Ирана в торговле с Индией и Китаем, Юстиниан стремился направить эту торговлю по морским путям через Красное море.

Расширение торговых связей также использовано было Византией как одно из сильнейших орудий дипломатии. Торговые города, расположенные на окраинах Империи, были форпостами ее политического влияния. Куп­цы, проникавшие к отдаленным народам, приносили в Византию сведения о них. С византийскими товарами к варварам шло и византийское влияние.

За купцом следовал миссионер. Распространение христианства также было одним из важнейших дипломатических орудий византийских импе­раторов на протяжении многих столетий. Миссионеры Юстиниана прони­кали в горы Кавказа, в равнины Причерноморья, в Абиссинию, в оазисы Сахары. Впоследствии христианство усиленно распространялось среди южнославянских племен. Хорошо известны те столкновения, которые имели место в Моравии между византийскими и немецкими миссионера­ми из-за влияния на западных славян. Распространение христианства на Руси было большой дипломатической победой Византии. Константино­поль - Царьград - становится священным городом для новообращенных народов. Миссионеры были в то же время и дипломатами, трудившимися над укреплением византийского влияния. Они подлаживались к князь­ям, к влиятельным лицам, особенно же к влиятельным женщинам. Не­редко у нехристианских варварских князей были жены христианки, ко­торые под влиянием «духовных отцов» служили сознательными или бес­сознательными проводниками интересов Византии. В противоположность папскому Риму, который не допускал церковной службы на нацио­нальных языках, Византия облегчала миссионерам дело распространения христианства, разрешая службу на местных языках, переводя священное писание на языки новообращаемых народов. Евангелие было переведено на готский, гуннский, абиссинский, болгарский и другие языки. Труды эти не пропадали даром. В обращенных странах утверждалось византий­ское влияние. Духовенство, зависимое от Византии, играло огромную роль в варварских государствах как единственный носитель грамотности. Епископы-греки или ставленники греков заседали в княжеских советах. Школа всецело зависела от духовенства.

Посольское дело в Византии (VI-X вв.)

При византийском дворе всегда можно было видеть пеструю толпу по­сольств со всех концов Европы, Азии, Африки в разнообразных нацио­нальных костюмах, слышать все языки мира. Ведомство иностранных дел, которое находилось под управлением первого министра (magister of f iciorum, впоследствии «великий логофет»), обладало огромным штатом, держало переводчиков со всех языков, выработало сложный порядок приема послов, рассчитанный на то, чтобы поразить их воображение, выставить перед ними в самом выгодном свете мощь Византии. В то же время их прием обставлял­ся так, чтобы не дать им возможности видеть или слышать слишком много, разузнавать слабые стороны Империи.

Послов встречали на границе. Под видом почетной стражи к ним при­ставляли зорких соглядатаев. Послам не позволяли брать с собой слиш­ком большую вооруженную свиту, так как были случаи, когда такие по­слы захватывали врасплох какую-нибудь византийскую крепость. Иногда послов везли в Константинополь самой длинной и неудобной дорогой, уве­ряя, что это единственный путь. Это делалось с той целью, чтобы внушить варварам, как трудно добраться до столицы, и отбить у них охоту к по­пыткам ее завоевать. В дороге послы должны были получать пищу и по­мещение от специально назначенных для этого лиц, которым нередко должно было оказывать содействие и окрестное население. Строились и специальные дома для приема послов в пути. По прибытии послов в Кон­стантинополь им отводился особый дворец, который в сущности превра­щался в тюрьму, так как к послам не пускали никого и сами они не выхо­дили без конвоя. Послам всячески мешали вступать в общение с местным населением. Прием у императора должен был поразить и ослепить по­слов. Лиутпранд, ездивший в Константинополь в X в. послом от короля Италии Беренгария, с восхищением варвара описывает необычайную рос­кошь первой аудиенции у императора. Перед троном царя стояло золотое дерево, на котором щебетали и порхали золотые птицы. По сторонам тро­на стояли золотые или - сомневается Лиутпранд, - может быть, золоче­ные львы, которые били хвостами и рычали. Когда, по этикету простер­шись ниц перед царем, Лиутпранд снова поднял голову, он, к своему изумлению, увидел, что трон с сидящим на нем царем поднялся до потол­ка и что на царе уже другая богатая одежда. Лиутпранд был приглашен на роскошный пир, во время которого давали представление жонглеры и акробаты. Его наивное восхищение перед всем, что ему довелось увидеть, вызвало смех у царя и придворных. Лиутпранду пришлось побывать в Константинополе еще раз в качестве посла императора Оттона I. Теперь у него было совсем другое настроение... Отчет Лиутпранда о посольстве 968 г. - один из любопытнейших документов по истории дипломатии в раннее Средневековье. Целью посольства было установление дружествен­ных отношений с Византией и закрепление их браком сына Оттона с ви­зантийской принцессой Феофано. Досаду на свою полную неудачу Лиутп­ранд выместил в подробных описаниях византийской столицы и ее госу­даря, составленных в ироническом и даже карикатурном стиле. Насколь­ко все его раньше восхищало в Константинополе, настолько теперь все в нем возбуждает насмешку. Надо сказать, что прием Лиутпранду на этот раз был оказан самый неприязненный. Его поместили в особом дворце, где держали как пленника, оставляя часто даже бей воды; не позволили ему ехать ко дворцу на лошади, предложив отправиться туда пешком; От­тона I не называли императором (василевсом), а упорно титуловали коро­лем (реке); германцев все время называли варварами.

Из описаний Лиутпранда видно, что византийцы, если это им было нуж­но, могли ошеломить иноземных послов роскошью приема, но умели так­же и унизить их и отравить им пребывание в Константинополе.

Обычно послов старались очаровать и обласкать, чтобы тем легче обма­нуть. Послов водили по Константинополю, показывали им великолепные церкви, дворцы, общественные здания. Их приглашали на праздники или даже специально устраивали праздники в их честь. Послов приглашали не только к императору, но и к императрице, а также к важнейшим вельмо­жам. Им показывали военное могущество Константинополя, обращали вни­мание на толщину его стен, на неприступность его укреплений. Перед по­слами проводили войска, причем для большего эффекта их пропускали по нескольку раз, меняя их одежду и вооружение. Ослепленные и подавлен­ные, послы уезжали, наконец, из Константинополя. Их провожали с труб­ными звуками, с распущенными знаменами. Иногда мелким князьям ока­зывался необычайный почет, если нужно было их покрепче привязать к Византии. Все удивлялись необычайным почестям, которые воздавались Юстинианом царям Лазики и кавказским князьям. Но император знал, что делал: они должны были не допускать иранцев к Черному морю.

При константинопольском дворе вырабатывались определенные прави­ла посольского дела, которые воспринимались всеми державами, имевши­ми дела с Византией. Посол является представителем государя и может ве­сти переговоры лишь в пределах предоставленных ему полномочий. В тех случаях, когда возникают новые обстоятельства, непредвиденные в полу­ченном послом полномочии, он должен запросить дополнительных инст­рукций. За превышение полномочий послу грозило тяжелое наказание. Лишь в очень редких случаях представителям императора давалось разре­шение вести переговоры на свой страх и риск. Такие широкие полномочия получали обычно победоносные полководцы Византии - Велизарий, а по-томНарсес.

Как уже сказано, послами были обычно люди высокого ранга. В Визан­тии нередко послам специально давались высокие титулы, если они их не имели раньше. Дипломатические поручения открывали путь к самым вы­соким почестям.

Посол должен был представить верительную грамоту. Сохранились тек­сты таких грамот. Обычно они были переполнены многоречивыми, цвети­стыми и льстивыми формулами, сообщали имя посла и очень кратко гово­рили о целях посольства, ссылаясь на то, что у посла имеется соответству­ющая инструкция. Верительная грамота передавалась во время первого торжественного приема; о делах шла речь уже потом, в частной аудиенции. Для ведения переговоров послы получали инструкцию, иногда письменную, иногда устную. Во всяком случае к письменной инструкции обычно при­бавлялись тайно устные поручения. При этом в верительной грамоте и в инструкциях цели посольства могли излагаться совсем по-разному. Иног­да посольству под видом неважных или формальных поручений - вроде поздравления нового государя со вступлением на престол - давалось зада­ние разузнать об отношениях и настроениях при иностранном дворе.

Византийские послы при затянувшихся переговорах отправляли ко дво­ру донесения и получали новые инструкции.

При византийском дворе выработался и особый церемониал приема по­слов, отчасти уже описанный выше. Во время первого торжественного при­ема послы лишь передавали верительную грамоту и подарки. Подарками нередко служили произведения той страны, откуда прибыли послы - дра­гоценные камни, оружие, редкие животные. Папы посылали византийско­му двору мощи. Это был высокоценимый подарок. Но и послов надо было одаривать: этого требовало достоинство государя. Окончательный ответ по­слы получали во время последней аудиенции, не менее торжественной, чем первая. В промежутке между этими двумя аудиенциями при дворе обсуж­дались связанные с посольством вопросы, а послы делали визиты императ­рице и важнейшим сановникам в известном иерархическом порядке. Во время этих приемов, за пирами, происходило иногда и обсуждение дел.

Нередко император надолго задерживал послов в Константинополе, не давая им заключительной аудиенции. Это превращалось иногда в настоя­щий плен. Так, однажды император задержал у себя аварских послов, по­лагая, что до их возвращения авары не предпримут военных действий. Но он ошибся - авары возобновили войну. Вообще пребывание послов в Кон­стантинополе, как правило, было довольно длительным. В одной из грамот к византийскому двору Карл Великий просит не задерживать его послов, а поскорее отослать их обратно.

Византийским послам предписывались определенные правила поведе­ния в чужих странах. Посол должен был проявлять приветливость, щед­рость, хвалить все, что увидит при чужом дворе, но так, чтобы это не было в укор византийским порядкам; он должен был сообразоваться с обстоятель­ствами, не навязывать силой того, чего можно добиться иными средства­ми. Ему предписывалось не вмешиваться во внутренние дела чужих госу­дарств. Последнее предписание, впрочем, не соблюдалось. Византийские послы вели тайные интриги при чужих дворах, конечно, с ведома своего правительства. Заключенный послами договор считался действительным лишь после его ратификации императором.

Принцип неприкосновенности послов рано был усвоен всеми варварами. На этой почве возникло даже нечто вроде права убежища. Люди, находив­шиеся в опасности, прибегали к защите послов. Франкская принцесса, ос­корбленная при лангобардском дворе, ищет защиты у франкского посла. Но если посла нельзя было убить, то не считалось зазорным посадить его в тюрьму. В таких случаях возможны были и ответные репрессии. Так, ост­готский король Теодат посадил в тюрьму византийских послов. В ответ на это Юстиниан арестовал находившихся в ото время при его дворе остгот­ских послов и отказывался освободить их, пока Теодат не освободит импе­раторских послов. Неприкосновенность посла давала известную защиту его свите. К свите послов нередко присоединялись купцы, становясь под их покровительство.

Следует отметить, что в посольствах варварских королей выступают, между прочим, кое-какие черты, чуждые византийским обычаям. Среди варварской знати было мало образованных людей, способных вести само-

стоятельно письменную часть переговоров. Поэтому в королевских посоль­ствах обычно участвовали духовные лица, что у византийцев бывало ред­ко. При Каролингах установилось правило, по которому обычно отправля­лись два посла - граф или герцог и с ним епископ или аббат. К посольствам присоединялись нотарии, чиновники королевской канцелярии.

Короли варваров шлют со своими послами грамоты, составленные по римским формулярам, иногда не менее искусно, чем у самих византийцев. Короли варваров старались тянуться за византийским двором и в роскоши приема послов.

3. Папы и Франкское государство

Международное положение папства

Приемы римской дипломатии распространялись среди варварских ко­ролевств не только Византией, но и носительницей римских традиций -

папской курией, которая сохранила мно­гое из обычаев и приемов императорской канцелярии.

Влияние папской дипломатии силь­нейшим образом сказывается на всем ходе политической истории Средневековья. По самому своему существу папство пред­ставляло международную силу. Искусная дипломатия была политическим оружи­ем пап не в меньшей, а часто и в большей степени, чем их духовный авторитет. И в дипломатии папство пользовалось арсена­лом насилия, обмана, предательства, под­лога, пресмыкательства и жестокости, как, пожалуй, никакое из светских госу­дарств.

В этом отношении папство было, не­сомненно, учителем весьма многих госу­дарей Европы.

Уже папа Лев I Великий (440-461) при­обрел необычайный авторитет в Европе своей удачной дипломатией. Ему удалось уговорить Аттилу не идти на Рим. Не со­всем ясно, почему Аттила счел более удоб­ным для себя повернуть обратно и каки­ми обещаниями папе удалось этого до­биться. Услужливая церковная легенда представила это событие как чудо и укра-

сила образ папы ореолом святости. Лев I выдвинул притязание на первен­ство римского епископа среди других христианских иерархов и с этой це­лью прибег к приему, который и впоследствии применялся папами не раз - именно к подлогу. В латинский перевод постановлений первого Вселенско­го Собора папой была вписана фраза: «Римская церковь всегда имела пер­венство ».

Международное положение папства крайне осложнилось с падением За­падной Римской империи и установлением в Италии власти варваров. Во времена варварских завоеваний на Западе организационное единство като­лической церкви было утрачено. Каждая местная церковь управлялась са­мостоятельно, хотя на Западе и было признано в теории первенство рим­ского епископа. Господство в Италии остготских королей-ариан, при всей их терпимости, не могло не подрывать авторитета пап. Как сказано, папы возлагали надежды на византийского императора и взывали к его интер­венции в дела Италии. Уже с середины V в. ввиду упадка императорской власти на Западе папы тесно связываются с Константинополем. Они дер жали при константинопольском дворе постоянных резидентов, так назы­ваемых апокрисиариев. Помимо чисто церковных дел апокрисиариям по­ручалось наблюдение и за политическими настроениями при дворе визан­тийских императоров. Апокрисиарии пользовались некоторыми личными преимуществами, имели право вести переговоры непосредственно с импе­раторами, жили в особом помещении в императорском дворце. В апокриси-ариях, не без основания, видят наиболее ранний прецедент постоянного дип­ломатического представительства папы при иностранных дворах. От апок­рисиариев, постоянных резидентов при константинопольском дворе, надо отличать легатов, папских послов, которым давались специальные поруче­ния как церковного, так и политического характера.

После захвата Италии Юстинианом и завоевания большей части Апен­нинского полуострова лангобардами папы остались государями Рима, но­минально подчиненными византийскому императору, но фактически по­чти независимыми. Папам приходится вести сложную дипломатическую игру между лангобардами и Византией. Влияние последней все слабеет. Зато на Западе начинает играть все более крупную роль франкское государство, в котором папы видят опору против лангобардов.

Сношения пап с Франкским государством

Учитывая складывающуюся во Франкском королевстве политическую обстановку, папы поддерживали связь не столько с «ленивыми королями» франков, сколько с представителями могущественного рода Арнульфингов, которые занимали должность майордомов (начальников дворцового управ­ления) и фактически управляли всеми делами государства. В 739 г. папа отправил к майордому Карлу Мартеллу послов просить «спасти римлян от гнета лангобардов». С ними он послал Карлу ключи от гроба св. Петра. Эти

ключи, освященные на гробнице апостола и будто бы обладавшие свойством исцелять больных, играли немалую роль в папской дипломатии. Папы по­сылали их сильным людям в знак дружбы. Карл Мартелл с почетом при­нял папское посольство, дал ему богатые дары, но против лангобардов вы­ступить не решился.

Но если папы нуждались в майордомах, то и майордомы нуждались в папах. Сын Карла Мартелла Пипин Короткий хотел присвоить себе и своей династии королевский титул и для этого рассчитывал опереться на папс­кий авторитет. В 751 г. в Рим было отправлено посольство. К папе обрати­лись с вопросом «о королях, которые были в то время у франков и носили титул королей, не имея королевской власти». Папа Захарий будто бы отве­тил: «Лучше пусть называется королем тот, кто имеет власть, чем тот, ко­торый ее лишился». Летописец, отражающий церковную точку зрения, прибавляет: «... и тогда силой своей апостольской власти он повелел, что­бы Пипин был возведен на царство». Последнее представляет явную выдум­ку. Но во всяком случае папа постарался извлечь все выгоды из благопри­ятно сложившейся обстановки. Он оказал важную услугу Пипину, кото­рый вслед за этим стал королем франков. К тому же папе понадобилась - и очень скоро - помощь Пипина.