Книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо. Миранда Бриджес "Пара монарха"

• Название: Книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо. Миранда Бриджес "Пара монарха"
• Дата: 14.04.2023
• Размер: 2.32 Mb.
• Имя файла: Bridzes_Miranda_Para_monarha_r2_r7Tbv.doc
• Тип: Книга; #1061712
• страница: 2 из 9

Глава 3
Стоило мне вернуться в гарем, или дворец кисок, как я люблю его называть, меня сразу же окружают тройняшки. Жаль, что я не могу их различать, потому что все пришельцы для меня на одно лицо.

— Идём, — зовет старшая, в тигровом наряде, пристально смотря в мою сторону. Она произносит слова с сильным акцентом, что заметно даже по одному слову. Я сомневаюсь, что девушка знает больше горстки английских слов, и меня это вполне устраивает.

Я следую за ней, потому что эта девочка определённо может надрать мне задницу, а ещё потому, что мне больше нечем заняться. Они уже удалили все лишние волосы на моем теле, что было весьма болезненно, не говоря уже о том, что задели мою гордость, как и меня саму, во время купания. И что же мне остаётся?

Девушка ведет меня через одну из многочисленных дверей, ведущих из комнаты, а две другие следуют позади. В новом помещении, столовой, меня встретил накрытый на одну персону стол. Девушка жестом указала мне на еду и коснулась губ кончиками пальцев, видимо, показывая мне, что я должна съесть это.

Я киваю и сажусь в кресло, за стол. Не теряя времени, принимаюсь за еду. Я ещё несколько недель назад выяснила, что инопланетянам мы нужны живыми и здоровыми, чтобы выносить их потомство, так что не стоит беспокоиться о том, что блюдо отравлено.

— Она ест как животное, — комментирует новарка в желтом.

— Она и есть животное, Кхари.

Я изо всех сил стараюсь не оторвать взгляд от тарелок, чтобы девушки не увидели злость, которая наверняка таится в моих глазах. Если бы могла проткнуть ее вилкой и остаться безнаказанной, я бы так и сделала.

Кхари на это лишь презрительно фыркает.

— Ну, я просто не представляю, как ее тщедушное тело справится с похотью принца. Он весьма... ненасытен.

— Это просто секс, — замечает главная. — Ему просто нужно оплодотворить её, не более того. Я сомневаюсь, что он сможет достаточно возбудиться, чтобы сделать это, когда увидит её.

Кхари и вторая девушка хихикают.

— Хаксли, не ожидала от тебя такого.

Значит, моего врага зовут Хаксли — полезная информация.

Итак, счёт два ноль в пользу Хаксли.

От злости я сжимаю вилку и откусываю еще кусочек еды, несмотря на то, что аппетит у меня пропал. Я обязана выглядеть на все сто и не позволю этим стервам испортить мой ужин. Через несколько минут я отодвигаю от себя тарелку, давая понять, что закончила, и встаю. Пройдя мимо девушек, целенаправленно иду в главную комнату. Здесь я плюхаюсь на ближайший диванчик рядом с окном. К счастью, меня наконец оставили в покое.

Мои мысли сразу же возвращаются к мужчине-инопланетянину, который напал на меня в коридоре. Я сомневаюсь, что он отвечает за безопасность. Хотя не помню, чтобы у него было оружие. Возможно, мужчина обладает даром теликинеза, как пришелец Лии. Если это так, то ему не нужна защита, легкое движение руки и враг повержен.

Кстати о самоудовлетворении…

Прикусив щеку изнутри, я вспоминаю его слова. Они были скандальными, неуместными и такими сексуальными. Даже от воспоминаний моё лицо пылает. Высокомерная эльфийская задница. Усмехаюсь я над прозвищем, придуманным Лией. Если и существует придурок-эльф, так это тот мужчина.

Кем бы он ни был.

Жаль, что не знаю имени этого мужчины, но я не могла его спросить, иначе он бы посчитал это за знак моей заинтересованности. Нет, для него лучше остаться безымянным.

Боже, пожалуйста, пусть Зейден будет таким же горячим, как этот воин. Аминь.

Хаксли встаёт передо мной, загораживая потрясающий вид за окном. Когда я старательно игнорирую её, девушка прочищает горло, собираясь что-то сказать. Может, я и слабее её физически, но если речь идет о том, чтобы быть стервой, я получу чертову золотую медаль за это.

— Пойдем, — наконец говорит она. В тоне девушки сквозит раздражение, что вызывает глубоко в моей душе улыбку.

Теперь счёт один два, пока в пользу Хаксли.

Я продолжаю не обращать на нее никакого внимания. Когда, наконец, поднимаю на неё взгляд, синие глаза Хаксли сияют от гнева. Медленно, как кошка с клавиатуры компьютера, когда у вас экзамен на время, я встаю с дивана и разворачиваюсь. А поднявшись, вяло потягиваюсь и зеваю.

— Пойдем, сейчас же, — шипит Хаксли, сузив глаза так, что они стали походить на щелки.

— Да, конечно, — закатываю я глаза, пытаясь скрыть свое веселье.

Она скользит босыми ногами по мраморному полу, её шёлковые одежды бурно колыхаются, выдавая гнев. Выйдя из комнаты, мы проходим ряд поворотов по длинному коридору. Я тут же понимаю, что заблудилась, но меня это не волнует. Уверена, девушка не по доброй воли со мной возится, ей приказали. И этот кто-то явно хочет, чтобы обо мне заботились. С тех пор как я тут появилась, меня купали, кормили и заботились обо мне. Я предполагаю, что это Зейден отдал приказ, но, чем дольше я с ним не встречаюсь, тем меньше в этом уверена.

Когда мы подходим к двустворчатым дверям, возвышающимся надо мной, Хаксли берется за золотую ручку. Однако вместо того чтобы открыть дверь, она поворачивается в мою сторону, буравя меня взглядом.

— Тихо.

— Оки-доки, — отвечаю я.

Она в недоумении качает головой, и я еле сдерживаю хихиканье от ее выражения лица. Как будто она решает, согласилась я или оскорбила её. Спустя мгновение Хаксли поджимает свои идеально выгнутые губы и с силой распахивает дверь.

Биение сердца становится все громче, оно сильно бьётся прямо о ребра. Огромный зал имеет форму полукруга, в нем изогнутые скамейки рядами обращены к длинной скамье, напоминающей судейскую трибуну. На ней шесть мест, на которых сидят пять мужчин и одна женщина. На каждом халат разного цвета, и мне интересно, для чего это. Халаты зелёного, синего, жёлтого, красного, оранжевого и белого цветов; похоже на пачку «Скиттлз» за скамейкой запасных.

Люди в халатах стоят перед двумя подиумами в центре зала, и это напоминает мне место, где военнослужащих отдают под трибунал. Я не сразу заметила, но Варек, которого я с нежность прозвала «Капитан Засранец», встает за одну из трибун, и его голос эхом разносится по комнате.

— Уверяю вас, что эти женщины-терранки стали самым ценным активом, который наш народ когда-либо имел, — говорит он на новарском. — Выживание нашего вида всегда будет на первом месте, это важнее даже возможной войны.

На нас никто не обращает внимания, пока Хаксли ведет меня к первому ряду и сидящим на нем. Не все женщины присутствуют на собрании, но Лия, Бриттни и Джоан здесь. Взгляд Лии настолько сосредоточен на Вареке, что она даже не поворачивает голову в мою сторону, но стоило мне сесть, как она хватает меня за руку и со всей силы сжимает. Мне пришлось прикусить губу, чтобы не выругаться.

— Командор, вы хотите, чтобы мы вступили в войну, в которой наша и без того малочисленная раса была бы полностью уничтожена, прежде чем эти женщины смогли бы принести нам новое потомство? — возмущается инопланетянин с нахмуренными бровями, сидящий в центре совета. Он качает головой, а затем указывает пальцем на Варека, отчего его зеленая мантия колыхается. — Даже если они произведут здоровое потомство, в чем вы еще не убедились, наши мужчины погибнут еще до рождения полукровок.

Пришелец таким тоном произнес «полукровки», как будто наша ДНК отвратительна и никогда не может быть смешена с их. В этот момент клянусь всем, что если это и есть принц, то я точно угоню ближайший космический корабль и вернусь на Землю или врежусь в ближайшее здание. Когда я вошла в комнату, во мне поселилась надежда мельком увидеть принца или хотя бы разгадать его личность, но все эти предвзятые ублюдки выглядят одинаково в своих разноцветных мантиях и с хмурыми лицами.

Поэтому Зейден до сих пор не пришел за мной? Потому что его сородичи не одобряют? У меня желудок сводит от одной мысли. Может, мне не стоит встречаться с этим королевским придурком?

— Будущее поколение стоит того, чтобы всем пожертвовать, — отвечает Варек. — Мы все равно умираем, так почему бы не дать нам что-то, за что можно бороться? А еще лучше — ради чего стоит жить?

— Я бы не отдал свою жизнь за чьего-то нечистого бастарда, — говорит другой член совета, потирая руки. — Вы предлагаете запятнать чистоту нашей расы, не задумываясь о том, как это повлияет на наше будущее. Традиции священны.

— И откуда нам знать, что у нашего народа все еще сохранится наш дар? — спрашивает женщина. — Что, если их генетика сотрет одно из наших самых важных достояний?

— Не говоря уже о том, что они слишком слабы, — говорит первый оратор, тот, что одет в зеленое. — Я сомневаюсь, что они переживут процесс спаривания.

Я слышу, как Хаксли хихикает в паре рядов позади, и мои уши горят, когда вспоминаю ее высказывание обо мне. Когда-нибудь я дам этой сучке по зубам. После того как целый день сжимала челюсти, пытаясь сдержаться и не высказать все, что думаю, мое лицо начинает болеть. Должно быть, я побила свой собственный рекорд терпения. Интересно, сколько язв у меня образуется в процессе.

— Я понимаю, что это решение внесет большие изменения в наш образ жизни и мышление, — говорит Варек, — но ради возможности иметь собственного ребенка я готов рискнуть всем.

Лия хнычет рядом со мной, и я обхватываю ее плечи свободной рукой. В последнее время ее гормоны шалят из-за беременности, и я надеюсь, что Лия не привлечёт к себе внимание. Это точно не поможет аргументам Варека.

— И вот еще одна проблема, — добавляет мужчина в желтом. — Как вы будете решать, кому достанется, а кому нет?

Варек вскидывает бровь — вызов, если я не ошибаюсь.

— Кажется, это не должно быть проблемой, поскольку желающих иметь потомство с людьми крайне мало. Но... — он делает паузу и ухмыляется. — Если я ошибаюсь, то это лишь докажет Вам, что мужчины хотят будущего больше, чем традиций.

Несколько членов совета усмехаются и перешептываются между собой, но мой взгляд привлекает тот, кто стоит в самом центре в белой мантии. Он еще ничего не сказал, но выражение его лица было жёстким, как будто он находится на казни, а не на слушании. Меня раздражает, как эти инопланетяне сдерживает свои эмоции, доводя себя до эмоционального запора. Это профессиональное мнение Лии как психолога, и я с ним полностью согласна

— Командующий высказывает обоснованные соображения, — говорит знакомый голос. — Как глава службы безопасности и генерал наших вооруженных сил, я могу подтвердить, что война с Ялатом не будет легкой, но прогресс никогда не приходит даром.

Мой взгляд останавливается на мужчине, которого я встретила вскользь, и не могу поверить, как не заметила его до сих пор. Он прислонился к дальней стене справа от платформы, его руки скрещены на массивной груди, и выглядит он, как крутой злодей, каким и является. Меня совершенно не удивляет, что он генерал. Мне он показался чертовски властным.

Не хотелось бы мне так реагировать на этого мужчину.

Он отталкивается от стены и пробирается к пустой трибуне рядом с Вареком. Я слежу за каждым его шагом, стараясь скрыть свой интерес во взгляде.

И тут этот ублюдок подмигивает мне.

Мое лицо сгорает от смущения, и я краснею, как чёртов рак. Я отворачиваюсь, не в силах встретиться с его понимающими глазами. Хорошо, что не веду счёт с ним, потому что он побеждает в каждом раунде при встрече.

— Мы знаем ваше мнение по этому вопросу, — говорит мужчина в зеленом. — Ведь это вы приказали командору привезти людей.

— Виновен, — отвечает генерал, пожимая плечами. — Думаю, вы уже услышали все, что хотели от меня или командора. Почему бы вам не послушать кого-то непредвзятого, кто будет полагаться только на факты.

Получив кивок от генерала, Брэкстон — врач, который лечил человеческих женщин на корабле, — поднимается и заменяет Варека на трибуне.

— Старейшины Великого совета, я хотел бы представить вам результаты своих медицинских исследований.

— Слушаем тебя, Брэкстон из дома Манкой.

— Позвольте мне начать с того, что человеческие женщины — единственный вид, совместимый с нами. Мне было поручено найти вид, совместимый с нашим, и мне потребовались годы, чтобы это сделать, — Брэкстон прочищает горло. — И это при том, что они не только совместимы, но и чрезвычайно плодовиты. В первые две недели после совокупления двадцать пять процентов девушек забеременели. Не секрет, что девяносто процентов наших дравианских женщин бесплодны, а остальным требуются годы, чтобы забеременеть. Эти терранские женщины могут произвести множество потомков за то время, которое требуется одной из наших женщин для зачатия.

По комнате прокатывается ропот, когда слова доктора проникают в сознание присутствующих тяжёлым грузом. Лия говорила мне, что у дравианцев проблемы с размножением, но я не думала, что все настолько плохо.

— Как вы знаете, на каждую дравианскую женщину приходится четыре или пять мужчин, — в зале наступает тишина, как только доктор начинает говорить. — Вы, возможно, не знаете, что за последние пятьдесят лет у нас родилось всего шесть девочек. Из пяти беременных людей четверо вынашивают потомство женского пола.

Разговоры нарастают, восклицания и недоверие прокатываются по залу.

— Порядок! — кричит инопланетянин в желтом. — Спасибо, доктор, за эту поучительную статистику. Совету есть над чем подумать, но до тех пор, пока мы не примем решение, женщин следует держать отдельно, подальше от всех, чтобы ни у кого не было соблазна.

Лия задыхается, и пока она взглядом ищет Варека, слезы наполняют ее глаза. Он мгновенно оказывается рядом и прижимает ее к своей груди.

— Не волнуйся, — говорит он ей по-английски. — Они не заберут тебя у меня.

Как бы я ни радовалась за подругу, не могу не думать о сложившейся ситуации. Похоже, я не скоро встречу принца.

Хреново быть принцем.

Глава 4
Хаксли подходит ко мне и говорит:

— Пошли.

Ее тон резкий, унизительный, и она как будто она ругает меня за то, что я писаю на пол вместо того, чтобы просто стоять там с невинным видом.

Мое выяснение отношений с Хаксли произойдет намного быстрее, если она не отступит на хрен.

Я не пытаюсь скрыть свое презрение к этой девице и отворачиваюсь, игнорируя ее. Никто не заставит меня уйти, пока я не попрощаюсь со своей лучшей подругой.

Прохладная рука хватает меня за плечо и надавливает, разворачивая меня. Лицо Хаксли теперь в дюйме от моего, ее пальцы так сильно впиваются в мою кожу, что я знаю, что после такого останутся синяки.

— Ну же, — шипит она. Ее дыхание ударяет мне в лицо, заставляя меня моргнуть.

Как раз самое время, мать твою.

Моя рука резко взлетает вверх, хватая ее за руку, за ней следует мой локоть, когда я разворачиваюсь и отталкиваю ее от себя. Она отшатывается, на ее лице ясно читается удивление, но я не даю ей времени среагировать. Она выше и сильнее, так что я должна действовать быстро.

Это не первый раз, когда кто-то пытается причинить мне боль.

Я делаю шаг вперед и толкаю ее в грудь, лишая равновесия. Как только я сжимаю кулак, чтобы вмазать ей, чья-то рука обвивается вокруг моей талии, оттягивая меня назад.

А потом мои ноги больше не касаются пола.

Я резко поворачиваю голову, чтобы посмотреть, кто схватил меня, и сияющие аквамариновые глаза генерала смотрят на меня сверху вниз. Внезапно я осознаю всю мощь его твердого, мускулистого тела, прижатого к моему. Моя задница прижимается к его паху, пока я изо всех сил пытаюсь освободиться, и все, чего я добиваюсь, — вызываю у него смех.

И провоцирую стояк.

Я сглатываю, когда его член, который теперь ощущается как гребаный ствол дерева, пульсирует прижатый ко мне. Я немедленно прекращаю свои движения, обмякнув в надежде, что он отпустит меня.

Он этого не делает.

— Хаксли! — этот звук заставляет меня подпрыгнуть, когда он выкрикивает ее имя. О, кто-то сейчас отгребет. Каким-то чудом мне удается сдержать ухмылку.

Счет: я — 2; Хаксли — 2.

Она разглаживает ткань своей одежды, выглядя так, словно и не было только что никакой потасовки. Отбросив волосы за плечо, она склоняет голову. Несмотря на то, что она выглядит спокойной, я улавливаю подергивание ее заостренного уха, когда он говорит с ней.

— Не прикасайтесь ни к одной из человеческих женщин. Они новички на нашей планете, и с ними следует обращаться как с гостями, пока мы не выясним, какое место они займут среди нашего народа.

— Мне очень жаль, милорд. Я очень расстроилась из-за языкового барьера, потому что она, похоже, не может нормально общаться, — говорит Хаксли, скользя по мне взглядом.

Эта сука только что назвала меня идиоткой?

Счет: я — 2; Хаксли — 3.

Лия была права; я готова обматерить кого-нибудь на новарском меньше чем за три минуты. Моя грудь вздымается от оскорблений, которые я хотела бы бросить в адрес Хаксли. Лия смотрит на меня и слегка качает головой: она пытается помочь мне сохранять спокойствие, и это немного помогает. Я раздраженно скрещиваю руки на груди, пытаясь не обращать внимания на свои болтающиеся в воздухе ноги, из-за чего я чувствую себя ребенком на руках у родителей. Я снова смотрю на пришельца.

Привет, папуля.

— Я понимаю, — говорит он. — Я ценю все, что вы сделали, заботясь об этой человечке. Пожалуйста, продолжай и дальше служить на благо своего народа.

— Я сделаю это ради моего народа и моего принца, — говорит она.

— Отведи ее в покои принца, — говорит он.

Ее колебание настолько мимолетно, что я уверена, что мне оно показалось, за исключением ее горящего взгляда, когда встречается с моим.

— Да, милорд.

Мне кажется, или я что-то пропустила?

«Милорд» кажется довольно высокомерным титулом для генерала, но опять же, эти пришельцы, ну... чужды мне. То же самое можно сказать и об их обычаях.

— Ну, а теперь, — говорит он мне на ухо, переходя на английский. — Что мне с тобой делать? — его хватка на мне меняется, и следующее, что понимаю, я разворачиваюсь, а затем оказываюсь прижатой к его груди.

— Ты мог бы опустить меня, — говорю я.

— Хочешь убежать, малышка?

Когда мои соски твердеют от чувственности в его голосе, а его член пульсирует у моего клитора, это не бегство, это самосохранение. Вряд ли он подозревает, что я вот-вот расплескаюсь, как Ниагра. Однако я сомневаюсь, что Зейден оценит, если я появлюсь в его спальне будучи возбужденной из-за другого парня.

— В отступлении нет ничего постыдного, генерал, — говорю я. Мой голос звучит более задыхающимся, чем минуту назад, и я надеюсь, он предположит, что это из-за моей стычки с Хаксли, а не из-за того, что он меня возбуждает.

Он опускает голову в знак признательности.

— Это правда, но я не думаю, что тебе свойственно уклоняться от сражений.

— Я сражаюсь, чтобы защитить себя, а не ради победы.

Он наклоняется, приближая свое лицо к моему.

— Ты думаешь, что сможешь защититься от меня? — его дыхание касается моего лица, и мое сердце замирает.

— Я бы попробовала, — честно отвечаю я.

— Мы еще посмотрим.

Прежде чем я успеваю ответить на это загадочное замечание, он опускает меня на землю. Он скользит моим телом вниз по своему, пока мои ноги не касаются пола, и я пристально смотрю на него. Я без сомнения знаю, что он сделал это нарочно. Он улыбается мне сверху вниз, совершенно не стыдясь.

Я повожу плечом, освобождаясь от его хватки, но знаю, что это только потому, что он позволил мне это сделать. За последние две минуты он прикоснулся ко мне больше, чем мужчины за последние два года. Теперь мне просто нужно найти свое праведное негодование по поводу его бесцеремонного обращения со мной.

Очевидно, оно куда-то запропастилось.

— Морган, — зовет Лия.

Я направляюсь в ее сторону и, не теряя времени, заключаю ее в объятия.

— Скоро увидимся. Попроси капитана, чтобы он разрешил мне как-нибудь зайти, хорошо?

— Хорошо, — говорит она, выглядя так, словно вот-вот расплачется.

Я отступаю назад, когда Варек заключает ее в объятия, а затем обращается к генералу. Краем глаза я замечаю, как Хаксли нетерпеливо постукивает ногой, но на ее лице нет того раздражения, которое она испытывает ко мне. Мне так же не терпится избавиться от нее, как и ей от меня, поэтому я подхожу к ней.

— Пошли, — говорю я ей.

Счет: я — 3; Хаксли — 3.

***

Хмуро указав на дверь спальни принца, Хаксли оставляет меня. Слава богу. После нашей кошачьей драки я уверена, что она больше не будет меня недооценивать, но это не очень-то уж хорошо. Это просто означает, что в следующий раз она будет более подготовленной. И, учитывая ее натуру, следующий раз определенно будет.

Я толкаю дверь и вхожу в комнату, любуясь всем ее великолепием. На возвышении стоит большая кровать с балдахином, черными подушками и черным покрывалом. Сбоку есть дверь, которая ведет на балкон, и есть закрытая дверь, которая, как я предполагаю, ведет в ванную комнату. С потолка свисает люстра с черными кристаллами, которая заливает комнату мягким светом.

С чем связано увлечение принца черным цветом? Не то чтобы я возражала, но сначала на корабле был Варек с его простыми белыми стенами и коврами повсюду, а теперь у Зейдена везде черные предметы. Это двое, как инь и ян.

Если бы не дрожь от осознания, пробежавшая по моему позвоночнику, я бы даже не узнала, что кто-то находится в комнате. Я поворачиваюсь лицом к двери, и сразу же мое сердце начинает биться так быстро, что инсульт мне обеспечен.

Это он.

— Черт возьми, нет, — говорю я, качая головой.

— Черт возьми, да, — говорит генерал, ухмыляясь мне.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я, скрещивая руки на груди. — Я ожидаю, что в любую секунду появится принц.

— Это моя комната.

Мой рот открывается в недоумении. Этого не может быть. Да ну нахрен.

— Ты Зейден? — спрашиваю я.

Он кивает.

— Это одно из обращений ко мне.

Гнев сжимает меня, как смирительная рубашка, и, возможно, я немного сумасшедшая.

— Ну, ты можешь добавить в список еще и «лживого засранца».

Он поднимает руку и тычет пальцем в мою сторону. Невидимая сила сжимается вокруг меня, и меня тянет к нему, как на конвейерной ленте. Его дар, или телекинез, приводит меня к нему с другого конца комнаты, и через несколько секунд тепло его тела просачивается в мое.

— Шшш, малышка. Так не разговаривают с членами королевской семьи.

— Отпусти меня, — огрызаюсь я. Я борюсь с его хваткой, но все, чего добиваюсь, это расстраиваюсь, когда мне не удается сдвинуться даже на сантиметр.

Все это время Зейден, будущий лидер дравианцев, играл со мной, находясь рядом, и игнорировал меня, когда ему это было удобно. Гнев даже близко не подходит для описания того, что я чувствую. Когда его ухмылка становится шире, я чуть не слепну от ярости, которая красной пеленой заволакивает мои глаза.

Я осматриваю его запястье в поисках устройства, которое должно было бы уведомить его о моем расстройстве, но его нигде не видно. Я пристально смотрю на него прищуренным взглядом, не в силах сделать ничего другого.

— Ты собираешься использовать устройство для отслеживания моего биологического уровня? Потому что если да, то ты должен знать, что у меня зашкаливает пульс и давление тоже.

— Я не использую этот механизм, который поведал бы мне о том, что я и так уже знаю, — говорит он с веселым выражением лица.

Где же взгляды обожания и удовлетворения от того, что у него есть пара?

Думаю, что я не та, кто ему нужен. У меня болит в груди при мысли о том, что я отвергнута. Однако, если это так, то у меня нет причин быть его племенной кобылой, приятельницей по траху или кем-то еще. Мне нужно продолжить поиски, чтобы найти того, кто объявит меня своей парой.

— Если ты меня не отпустишь, мое тело в конце концов впадет в шок от гипервентиляции, — говорю я, пытаясь воззвать к его логике.

— Я думал, что твое тело принадлежало принцу, — говорит он.

— Я сказала это только для того, чтобы отвлечь тебя от меня. Отпусти.

Он опускает руку, и как только я освобождаюсь, я делаю шаг назад и скрещиваю руки на груди.

— Значит, ты солгала, — говорит он.

— Это ты лжец, — возражаю я. — Ты ни разу не сказал мне, кто ты такой.

Он пожимает плечами.

— Ты никогда не спрашивала.

— Это ложь по недосмотру. И держу пари, ты так и не пришел бы встретиться со мной, потому что я не просила?

Он прищуривается, глядя на меня, как будто открыл что-то важное, потому что сокращает дистанцию между нами. Взяв меня за подбородок пальцами, чтобы я не могла отвести взгляд, он опускает голову так, что мы всего в дюйме друг от друга. Его глаза цвета морской волны сияют ярче редчайшего драгоценного камня и чуть не пронзают меня своим пронзительным взглядом.

— Я не пришел, потому что не мог, а не потому, что не хотел, — тихо говорит он. — С тех пор как я узнал о твоем существовании, я ни о чем другом не думал.

— Я тебе не верю.

Я пытаюсь вырвать подбородок из его хватки, но он крепче сжимает его, удерживая меня на месте.

— Ты можешь не верить моим словам, малышка, но ты не можешь отрицать, что я жажду тебя, — говорит он.

Его губы скользят по моим, и я поднимаю руки к его груди, готовая оттолкнуть его, но его свободная рука обвивается вокруг моей спины. Он притягивает меня ближе, захватывая мои руки, в то время как его рот оказывает давление. Я стою неподвижно, не реагируя на мягкое нападение, но я знаю, что мое сопротивление долго не продлится. Мое дыхание уже сбилось, а соски напряглись, задевая его грудь с каждым вдохом.

— Откройся для меня, — шепчет он мне в губы.

Я качаю головой, движение прерывается его пальцами, сжимающими мой подбородок. Желание клубится у меня в животе, но мой разум снова и снова прокручивает то, что он не раскрыл, кто он такой.

— В тебе есть огонь, который я хотел бы увидеть как разгорится еще ярче, — говорит он. — Но если мне придется загасить его, прежде чем разжечь, я это сделаю.