Книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо. Дерби Брайа Пылающая Эмбер

• Название: Книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо. Дерби Брайа Пылающая Эмбер
• Дата: 13.04.2023
• Размер: 3.96 Mb.
• Имя файла: Braia_Derbi_Pylaushaya_Ember_(LP)_LitLife.club_308747_20bbe.doc
• Тип: Книга; #1060008
• страница: 29 из 35

Глава 37
Скатываясь на самое дно, мы пытаемся утянуть за собой тех людей,

которых встречаем на своём пути.
ЭМБЕР
Разглаживая руками майку и юбку, которую мне принесла Лили, я спрашиваю:

— Ты уверена, что это не выглядит так, будто я слишком стараюсь? — я отвожу ногу и наклоняю голову. — Если я упаду в этих сапогах...

— Мав тебя поймает. Я гарантирую, в ту же секунду как он взглянет на тебя, он приклеится к тебе намертво, — она встаёт позади меня и проводит своей рукой по моему предплечью. — И не трать впустую своё время, беспокоясь о том, кто что подумает. Единственное, что имеет значение, это то, как ты себя чувствуешь и как он относится к тебе. О чем нам реально придётся беспокоиться, так это о том, как бы ты не довела какого-нибудь бедного престарелого козла до сердечного приступа, — она отступает назад и смотрит вниз. — Даже моя попка не выглядит так идеально в коже.

Её тёплая улыбка сводит на нет все мои сомнения.

Повернувшись, я обнимаю её.

— Спасибо. Наверно, тебе нужно показать мне, как добиться такого эффекта самой, чтобы мне не пришлось красть тебя у Гуса каждый раз, когда намечается вечеринка.

— Эй, ты и без того шикарная. Я только добавила немного блеска. И не позволяй Гусу пудрить тебе мозги. Наш секс в десять раз горячее, стоит нам провести некоторое время порознь. Так что, на самом деле, ты нам обоим окажешь услугу. Он выйдет с этой встречи заведенный, возбужденный и готовый, как я люблю.

К моему лицу приливает жар, и я качаю головой.

— Фу... Лили. Тебе нужно фильтровать поток своих мыслей.

Она смеётся, а потом подхватывает меня под руку и тянет к двери.

— Пошли. Парни скоро выйдут из церкви.
***
Спустя двадцать минут я прихожу к заключению, что моя дружба с Лили не способствует поддержанию нормального функционирования печени. В своём стремлении вытащить меня на танцпол, она как безумная заставляет меня поглощать несметное количество крепкого алкоголя.

Это успокоит мои нервы и раскрепостит меня, говорит она. Поможет забыть обо всех остальных и наслаждаться жизнью. Я совсем не против, за исключением того, что весь выпитый мной алкоголь сразит меня наповал, как грузовик Мак, как только я окажусь на танцполе?

Алкоголь + четырехдюймовые каблуки = несчастный случай, который не заставит себя ждать.

Тем не менее, я прикусываю язык и наблюдаю за Литой, обслуживающей других за стойкой бара.

От Лили, находящейся рядом со мной, волнами исходит нетерпение. Настолько, что она не может усидеть на месте. Она стоит, постукивая ногами в такт песне «Ain’t No Restforthe Wicked» в исполнении Cagethe Elephant. Её волосы собраны в гладкий хвостик, который дергается из стороны в сторону вместе с серебряными сережками, когда она приплясывает.

Лили ловит на себе мой взгляд и улыбается.

— Как ты себя чувствуешь? Ты уже готова танцевать?

Моя кожа слегка разгоряченная, её словно пронзают крошечные иголочки. Я определенно под шафе, но все же не настолько пьяна, чтобы выставить себя дурой.

— Не-а. Пока нет.

На следующем шоте я поднимаю свою рюмку и чокаюсь ей с Лили, а затем выпиваю содержимое. Напиток не так уж плох, и вишневый вкус более мягкий, чем в предыдущем шоте.

Мы с Лили показываем Лите большие пальцы.

Когда Лита уходит, чтобы сделать новые порции, мой взгляд падает на горячую байкерскую девчонку, отражающуюся в зеркале, с рыжими волосами, дымчатыми глазами и бледно-розовыми губами. Белая майка, которую я надела, открывает вид на моё веснушчатое декольте. Мои волосы завиты, а по бокам небрежно отведены от лица и скреплены сзади. Совершенно иной стиль, к которому я никогда раньше не прибегала. Это нечто кокетливое и знойное, разительно отличающееся от привычной мне косы или растрепанного пучка.

Хоть мне и приятно влиться в их компанию, я не могу не задаться вопросом, что подумает Мав, когда увидит меня.

В воздухе витает чувство ожидания, поскольку мы все ждём окончания собрания в Церкви и парней, которые заполнят главную комнату. Клуб без них какой-то пустой, несмотря на то, что в нем присутствует около двадцати человек.

— Надеюсь, это не то, что ты от меня ожидаешь, — говорю я и жестом указываю на танцпол, где мужчины и женщины эротично извиваются в такт музыке, имитируя половой акт. Я люблю танцевать. Но это не совсем то, что я назвала бы танцами.

Не успевает она ответить, как из коридора в главную комнату входят «Предвестники Хаоса» в мрачном настроении. У каждого из них странное выражение на лицах.

Наперекор настроению и напряженности, царящей в комнате, Боди кричит:

— Прибавь громкость, Ригор, и притащи этим парням пиво, которое они смогут выпить, и киску, которой они смогут полакомиться.

Приблизившись, он замечает Лили.

— Пташка, ты не звякнешь своим подружкам из ночного клуба, не узнаешь, сможет ли парочка из них приехать к нам?

— Что случилось? — спрашивает Лили, взмахом руки указывая в сторону насупленных «Предвестников Хаоса», все ещё входящих в комнату.

— Просто клубные дела. Единственное, что я могу сказать, нам нужно развлечься и оживить это место сегодня вечером, — взглянув на меня и игриво пошевелив бровями, он добавляет: — Как можно больше сисек и задниц. И желательно девочек, которые выглядят молодо и сексуально, как моя рыжая подружка.

Боди замечает, как я закатываю глаза, и садится слева от меня.

— Что? Я тебе больше не нравлюсь, потому что ты стала женщиной? Куда делся твой беззастенчивый флирт со мной?

— Я никогда не флиртовала с тобой.

Хихикнув, он отвечает:

— Чушь собачья. Не так давно ты хотела размазать сперму по моему лицу, помнишь?

Он тычет в меня локтем, когда я в отвращение морщу нос и губы.

— Кажется, я вспоминаю, как Гриз сказал, что это была твоя сперма, — язвительно замечаю я.

Лита ставит передо мной мой шот. Но Боди перехватывает его и проглатывает в один присест, прежде чем я успеваю до него дотянуться.

— Эй!

— Чёрт побери, вкусно. Что это была за хрень?

Гневно зыркнув на него, я говорю:

— Мой напиток.

— «Вишнёвая Бомба». Хочешь ещё? — встревает Лита.

— Да, сделай три, — отзывается Боди. — Подожди. Четыре. Мне нужно распробовать одну рыженькую закуску, — он одаривает меня своей сногсшибательной улыбкой, пока его взгляд бродит по моему лицу. — Ты такая милая, когда злишься.

— А ты жутко бесячий.

Он откидывает голову назад и смеётся. Затем игриво подталкивает меня в ребра.

— Эй, детка, — Гус обнимает Лили и издает этот полустон-полурык, когда начинает целовать её в шею. — Мммм, скучала по мне?

— Нет, — отвечает она, стараясь подавить улыбку.

— Лгунья, — произносит Гус.

Я смотрю в сторону коридора, но он пуст. Оглядывая комнату, мой взгляд встречается со взглядом Дозера, стоящим за бильярдным столом. Он смотрит на меня сурово, но скорее безучастно, чем разъяренно. К нему жмётся Стар, а огромные ручища Дозера покоятся на её бедрах. Не успеваю я отвести взгляд, как он наклоняется и целует её.

— Что пьём? — Гриз плюхается на стул по другую сторону от Боди.

— «Вишневые Бомбы», — признается Боди.

Брови рыжего старика взлетают вверх, а затем он рассекает рукой воздух.

— Без разницы. Главное, чтобы стакан был полон, — наклонившись вперёд и взглянув на меня, он говорит: — Мав немного задержится, Куколка. Тебе не о чем волноваться. Он остался, чтобы поговорить с Эджем.

Я киваю и присоединяюсь к подшучиваниям, которые, кажется, неизбежны, если рядом Боди. Несколько мгновений мы увлеченно болтаем и забываем о вечеринке, которая начинает набирать обороты.

Пока Стар не издает жутко-неприятный крик. Наподобие того, что я слышала вчера за дверью Мава, когда она была с Эджем.

Нездоровое любопытство берет надо мной верх, и я заглядываю в зеркало. Дозер все ещё держится за бедра Стар, правда теперь он подталкивает её лицом к бильярдному столу и лезет рукой ей под юбку, которую задирает наверх до самой талии. По напрягшимся мышцам его предплечий и тому, как дергается её тело, не так уж трудно понять, что он делает.

От увиденного зрелища весь алкоголь, который я заливала в себя последние полчаса, чуть не выходит наружу.

Одной рукой он расстёгивает джинсы и приспускает их вниз. Я знаю, что будет дальше, поэтому фокусирую свой взгляд на другом. Мне определенно ни к чему это видеть. Я приказываю себе больше не смотреть на происходящее, не поднимать свой взгляд на зеркало.

Впрочем, я могу все слышать. И что ещё хуже, мужчины рядом с ним подстрекают его к дальнейшим действиям.

Да, я знаю, в какой-то степени неправильно, что это так меня задевает. Почему это вообще должно меня волновать? Я с Мавом. Но, проанализировав свои чувства, я понимаю, что не ревную. Я возмущена. Он лучше, чем хочет казаться.

Моё сердце ноёт от чувства вины при мысли о том, что, быть может, он делает это, потому что я причинила ему боль, отвергнув его точно так же, как Бетани. Мне горько видеть, как такой замечательный парень, как он, опускает себя настолько, что касается такой шлюхи, как Стар. Особенно, когда женщина, с которой он должен быть, женщина, за которую он должен бороться, находится меньше чем в десяти милях отсюда. Чёрт, она, наверное, сидит сейчас с бокалом вина и фантазирует о нем.

— Как насчёт тебя, Тыковка? Хочешь ещё?

Я поднимаю взгляд на Литу.

— Конечно.

Она придвигает ко мне маленькую стопку. Когда я забирают шот, то чувствую присутствие у себя за спиной. Народ вокруг меня перестаёт смеяться и болтать. Все ещё прижимая рюмку к губам, я поворачиваюсь.

— Просто хотел показать тебе, на тот случай, если ты считаешь, что у меня недостаточно большой член для тебя, — Дозер проводит рукой по своей промежности, — он более чем подойдет для верховой скачки. Ведь поза сверху твоя любимая, так?

Потеряв дар речи, я смотрю в его ожесточенные серые глаза и опускаю рюмку. Кто-то, думаю, это Лили, забирает её из моей безжизненной руки.

Я почти выплевываю из себя: «Только потому, что тебе не хватает мужества побороться за своё счастье, ещё не значит, что ты имеешь право разрушать моё». Но я подозреваю, что это лишь ухудшит ситуацию. Он злится, а, следовательно, препираться с ним, вероятно, не самый лучший вариант.

— Лита, дай мне бутылку «Джима», — говорит Дозер поверх моей головы. Он тянется вперёд, и я отодвигаюсь, чтобы он меня не коснулся. Бросив на меня убийственный взгляд, он мрачно усмехается: — Думаешь, мне нужны жалкие объедки Мава? К сожалению, малышка, этот корабль уже уп...

Дальнейшие события развиваются так быстро, что осознаются только после свершенного действия. Моя рука горит огнём. Я держу её навесу, потрясенная тем, как она пульсирует. Глаза Дозера вспыхивают от шока, а все разговоры в комнате внезапно смолкают. То ли из-за того, что новоприбывшие байкеры загородили дверной проем, то ли от пощечины, оставившей яркий отпечаток руки на щеке Дозера, я не совсем уверена.

— Может, я и была той, кого ты какое-то время хотел, но я не была той, что тебе нужна. Я была отвлечением, как и Стар, — мой голос едва слышен. Он изумленно моргает, глядя на меня сверху вниз. — Мне жаль, что ты этого не видишь, — неустойчиво приподнявшись на носочки, я целую его покрасневшую щеку. — Перестань тратить своё время не на тех женщин и возьмись за ум. Ты лучше, чем хочешь казаться.

Сильная рука хватает меня и отталкивает в сторону. Это прикосновение приносит покалывающие ощущения, и мой взгляд переключается на Мава.

Его взгляд перескакивает с меня на Дозера.

— Что он сказал тебе? Он к тебе прикасался?

— Ничего не сказал и не прикасался, — отвечаю я. Мав смотрит на Дозера в поисках правды.

Дозер откашливается, и я слышу, как он говорит позади меня:

— Она просто дала мне знать, что я собой представляю и чего заслуживаю.



Глава 38
Хорошая песня влияет на нас, хотим мы того или нет. Потрясающая песня становится частью нашей истории.
ЭМБЕР
Боди на танцполе зажигает с черноволосой распутной девицей позади него и блодинистыми Барби, трущимися об его ноги. Он громко поёт, не попадая в такт песни. Время от времени он останавливается, чтобы впиться поцелуем в одну из женщин, вертящуюся возле него, только чтобы через минуту оторваться от неё и продолжить своё выступление.

— Почему никто не скажет ему, что у него нет слуха? — спрашиваю я.

— Мы говорили, — фыркает от смеха Мав и отпивает пиво из своей бутылки, — сто раз.

— Но это не мешает ему вести себя, как осел, — Таз достаёт свой телефон и фотографирует сцену. Повернув его экраном ко мне, он показывает мне компрометирующий снимок. — Завтра он и не вспомнит про это дерьмо и заплатит мне пятьдесят баксов, чтобы я его удалил. Идиот не понимает, что я сохраняю их на свой компьютер, — откинувшись на спинку кресла, он ухмыляется, зажав в губах зубочистку. — У меня их достаточно, чтобы шантажировать его задницу до самой смерти.

Таз, Гус и Гриз сидят за столиком вместе с нами. Лили на коленях Гуса. Фигуристая брюнетка устроилась на коленях Гриза и играет с его бородой. Она выглядит примерно на восемнадцать, но её, похоже, не беспокоит тот факт, что он в три раза старше её.

Одна песня сменяет другую, и через несколько секунд Боди хватает стул и плюхается на него рядом со мной.

— Классно двигаешься, — подтруниваю я над ним.

Он бросает мне проказливую улыбку.

— Спасибо. Может, вы с Лили пойдёте туда со мной и покажите тем сучкам, как это делается?

— Хм, нет, — говорю я, а потом допиваю то, что осталось от моего коктейля «Текила Санрайз» (прим. в переводе с англ. «Восходящее солнце»). Я откидываюсь назад на грудь Мава и наслаждаюсь ощущением его руки на моём животе.

— Нет? — брови Боди в удивлении ползут вверх. — Почему, чёрт возьми, нет?

— У тебя и так уже куча партнерш. Не притворяйся таким огорченным, — ворчит Таз.

— Чем больше, тем лучше, — язвит Боди. — Ты, знаешь ли, тоже мог бы туда выйти и повеселиться, как только вытащишь шило из своей жопы, — обращаясь ко мне, он спрашивает: — Ты вообще умеешь танцевать?

Я смотрю, как девушки жмутся одна к другой, сплетаются телами и трутся друг о друга.

— Да, но не так.

Мав пересаживает меня на свои колени, облизывает нижнюю губу после того, как пригубляет пиво, а затем опускает бутылку на столик. Убрав волосы с моего плеча, он ищет ответ на моём лице.

— Тогда как ты танцуешь?

— Не знаю. Просто по-другому, — говорю я, пожав плечами.

— Как балерина? — я качаю головой. — Покажешь мне?

Лили взволнованно хлопает в ладоши и встаёт.

— Пожалуйста. Ты обещала потанцевать, когда напьешься вдрызг.

— Я никогда не напьюсь до такого состояния, Лили, — скулю я. — Не хочу выставлять себя дурой.

— Почему? — Таз недвусмысленно смотрит на Боди. — Сегодня детишки только этим и занимаются.

— Ну, давай же, рыжая закусочка, никто не будет над тобой смеяться, — умоляет Боди.

— Ага, они будут слишком заняты, угарая над дебилами здесь, — Таз указывает своей зубочисткой на Боди.

— Детка, покажи мне. Я хочу посмотреть, — подначивает меня Мав.

Я сверлю взглядом каждого сидящего за столиком, но никто не идёт на уступки. Давление нарастает, поскольку они продолжают уговаривать меня выйти на танцпол. Наконец, я, как девчонка, которая всегда хотела вписаться в компанию крутых ребят, поддаюсь давлению со стороны сверстников. Тяжело вздохнув, я неохотно встаю, взяв Мава за руку. Пытаюсь заставить его подняться, но он не сдвигается с места.

— Разве ты не пойдёшь со мной?

Уголки его губ приподнимаются, и он медленно качает головой.

— Через минуту, но сначала я хочу понаблюдать.

Он скользит свободной рукой по внутренней стороне моего бедра и притягивает меня ближе. Я изнываю от желания и чуть ли не падаю на него. Мне приходится опереться на его плечо, чтобы не потерять равновесие. Его пальцы выводят ленивые круги на моём бедре, и я чувствую, как мои трусики намокают ещё сильнее.

— Ты хочешь посмотреть, как я танцую с Боди? — спрашиваю я, по-прежнему пребывая в замешательстве.

— Чёрт, нет. Если он прикоснется к тебе, я оторву ему руки, — говорит он, посылая байкеру предупреждающий взгляд.

Лили хватает меня за руку.

— Я потанцую с тобой. Он не оторвет мне руки, если я прикоснусь к тебе, не так ли, Мав?

Улыбка Мава преобразуется в озорную усмешку. Он смотрит на Гуса, и они оба подхватывают бутылки с пивом, пытаясь скрыть довольные выражения своих физиономий.

— Ох уж эти мужчины, — бормочет Лили и начинает оттаскивать меня от столика.

Вопреки здравому смыслу, я оказываюсь на танцполе, но, очутившись там, с тревогой окидываю комнату. За нами наблюдают байкеры, часть из которых мне знакома, а часть — нет. Некоторые даже поворачиваются всем телом, чтобы иметь лучший обзор.

Руки покрываются мурашками, и меня охватывает беспокойство.

Одно дело — танцевать для Мава, но совсем другое — устраивать представление для комнаты, полной похотливых пьяных байкеров.

Я пытаюсь уйти, но хватка Лили усиливается, как будто она готова к моему побегу. Она слегка встряхивает меня, чтобы привлечь моё внимание.

— Расслабься и сосредоточься на мне. Я рядом, а Мав единственный, кто за тобой наблюдает.

— Хммм... нет, не единственный.

Я смотрю налево, а потом направо.

— Убеди себя в обратном. Все получится. Доверься мне.

Я бросаю на неё злобный взгляд, кричащий о том, что ничего не получится.

Я всегда танцевала только дома с мамой, Сандаун и Уилл. Это своего рода семейная традиция. Но мы всегда танцевали за закрытыми дверьми, где никто не мог нас увидеть. По крайней мере, на публике я никогда не танцевала.

Когда я была маленькой, у моей мамы была кассета с подборкой лучших песен разных исполнителей, и часто, ни с того ни с сего, она ставила её и врубала звук на полную катушку. Все начиналось с «Peace Train» Кэт Стивенс, за которой следовали аналогичные хиты семидесятых. Мы танцевали часами. Иногда мама останавливала проигрывание кассеты перед последней песней, и это были лучшие дни. В другие дни она позволяла кассете доиграть до конца, и когда начиналась песня «Maggie May» Рода Стюарта, она замирала, закрывала глаза, тихо пела и, в конце концов, начинала плакать. После того, как песня кончалась, она оставляла нас и уходила одна в свою комнату.

Однажды я спросила у Сандаун, почему из всех имён, которые она могла выбрать для своего ребёнка, она выбрала именно это. Уиллоу Мэгги Мэй Шоу. Тем более, что это было связано с плохими воспоминаниями для нас обеих, и мне было слишком больно слушать эту песню после её ухода. Санни ответила: «Потому что она была её любимой».

По иронии судьбы, Уилл и счастье, которое она принесла в мою жизнь, вновь вернуло мне интерес к танцам. Её рождение и моя любовь к ней исцелили рану, оставленную уходом моей матери.

Вырвав меня из воспоминаний о моём прошлом, Лили притягивает меня к себе и берет за руки. Она начинает танцевать. Её движения простые и неторопливые. Она вращает своими бедрами и поднимает наши руки вверх. Её глаза кобальтового оттенка ни на миг меня не покидают, призывая уступить и двигаться как она.

Поначалу я сопротивляюсь. Мой дискомфорт, вызванный тем, что я оказалась в центре внимания, одерживает победу над моей любовью к музыке и моим природным инстинктом, который взывает к свободе действий.

Играет песня «Iris» в исполнении The Goo Goo Dolls. В ней присутствуют глубокий смысл и пьянящий ритм. Невозможно остаться безучастной. Довольно быстро песня умиротворяет меня и очаровывает.

Я следую совету Лили и думаю только о Маве. Может все дело в алкоголе, но, клянусь, я ощущаю на себе его взгляд и исходящее от него желание. Я цепляюсь за эту ниточку, связывающую нас, и абстрагируюсь от окружающей меня толпы.

Спустя мгновение неловкость исчезает, и вызванные песней эмоции подхватывают меня, словно бурный поток реки. Я закрываю глаза. Комната отходит на второй план, и моё тело начинает покачиваться.

Я перестаю себя накручивать. Расслабляюсь. И просто отдаюсь на волю чувств.

Пальцы Лили больше не удерживают меня, так что я легко поднимаю руки вверх и вытаскиваю шпильки из своих волос, чтобы приподнять волосы повыше и отвести подальше от разгоряченной кожи своей шеи. В воздухе витает секс, ощущение его обволакивает меня, словно дым, побуждая к тому, чтобы позволить рукам бродить по другим частям моего тела, которых я никогда не касалась в комнате полной народа.

Когда я отпускаю волосы, их вес оседает на моих плечах. Я кручу бедрами и сгибаю колени. Мои руки скользят по телу, груди и снова поднимаются к шее.
МАВЕРИК
У меня нет слов, чтобы передать, что творится со мной при виде танцующих вместе Эмбер и Лили. Лучше всего припрятать эту эротическую фантазию, пробивающую себе дорогу в мои мысли, под замок и обдумать позже.

Судя по выражению вины на лице Гуса, я бы сказал, что он думает о том же.

Я сжимаю бутылку пива и борюсь с желанием выбить из его головы грязные мысли, главную роль в которых играет моя девушка.

— Не смотри так на меня. Ты сам отправил их туда.

Он, конечно же, прав. О чем я, чёрт возьми, думал?

Танцующие вместе Эмбер и Лили быстро завладевают вниманием большинства мужчин, и нам это совсем не нравится. Мы с Гусом одновременно встаем и подходим ближе к танцполу. Настолько близко, чтобы успеть вмешаться и остановить любого брата от прикосновения к нашей собственности, если потребуется.

Да, многие присутствующие здесь «Предвестники Хаоса» знают, кому принадлежат девушки, но то же самое нельзя сказать о «Гринбеках». И Смоук, несмотря на то, что Эмбер провела в моих объятьях всю ночь, видимо, не получил это сообщение. Он сидит в самом тёмном углу комнаты и проявляет явный интерес к тому, что принадлежит мне, тем самым по-настоящему начиная выводить меня из себя.

Когда нервозность Эмбер начинает сходить на нет, она закрывает глаза и отдаёт всю себя музыке.

Я знал с того дня, как увидел её играющей в футбол с детьми, что она свободна духом. Но то, насколько свободна, доходит до меня только сейчас. Она двигается так плавно и изящно, что это похоже на искусство, и я мгновенно попадаю под её чары.

Её движения чувственны и наполнены эмоциями. Абсолютно искренними эмоциями.

Глядя на неё в коже, сапогах и юбке, мне весь вечер приходилось маяться от твёрдокаменного стояка. Но наблюдать за тем, как она теряется в своих мыслях, прикасается к себе, покачивает и опускает бедра — самая сладкая сексуальная пытка из всех возможных. Единственное, о чем я могу думать, так это о том, как закинуть её себе на плечо и унести отсюда, чтобы хорошенько и жёстко оттрахать, пока мы оба не выдохнемся.

Оторвав от неё свой пристальный взгляд, я вижу, что несколько мужиков борются с той же самой мыслью.

Чёрт, им лучше не думать о том, о чем думаю я.

О том, что эти бедра были созданы для того, чтобы я держался за них своими руками. О том, что эти приоткрытые розовые губки были созданы, чтобы целовать мои губы. И как только я уложу эту женщину в кровать, она будет извиваться так, словно объезжает мой член, и когда я забудусь, погрузившись в её тело, это будет самый сладкий рай для грешника, вроде меня.

Сделав пару шагов, я обхватываю её обеими руками, положив конец их несбыточным мечтам. Я уже заклеймил это прекрасное создание и буду единственным, кто погрузится в её тело этой ночью. И не только этой, но и каждой последующей.
ЭМБЕР
В тот самый момент, как проигрывается последний припев, сильные руки хватают меня за бедра. Мне не нужно открывать глаза, чтобы понять, что это он. Жар и трение моего тела о тело Мава ни с чем не спутать.

Он нашептывает слова песни мне на ухо, и его горячее дыхание пронзает мою кожу приятным покалыванием.

Слова эхом отзываются внутри меня.

Я хочу, чтобы Мав знал, кто я. Мне нужно, чтобы он увидел и принял меня такой, какая я есть. Хотел меня. Любил меня, несмотря на мои шрамы, моё прошлое и мои страхи.

Открыв глаза, я перемещаю руки к его груди, а затем сцепляю пальцы у него за шеей.

Страсть, бурлящая в топазовых глазах Мава, опьяняет. Когда он обнимает меня, он притягивает моё тело настолько близко к себе, что между нами не остаётся свободного пространства. Учитывая высоту моих каблуков, я всего на несколько дюймов ниже, и это здорово. Лучше, чем здорово. Идеально. Моя грудь прижата к его груди. Наши губы в сантиметре друг от друга, и он дразнит меня этой близостью.

Мы двигаемся в унисон. Танцуем так, будто делали это миллион раз раньше, за исключением того, что снедающее нас желание говорит об обратном.

О том, что это первый танец из многих. О том, что голод, который мы испытываем по отношение друг к другу, является чем-то новым и всеохватывающим, и каждый из нас понимает, что мы никогда его не утолим.

Поскольку утолить этот голод просто-напросто не получится.

Мне всегда будет мало. Его.

Подавшись вперёд, я позволяю своему дыханию обласкать его кожу. Его шею, мочку его уха и, наконец, внутреннее ухо.

— Ты мне нужен, — шепчу я. Его сотрясает дрожь, и его эрекция ощутимее упирается в мой живот.

— Боже, Куколка, ты мне тоже нужна.

Одна его рука сдвигается к моей заднице, и его пальцы впиваются в моё бедро там, где заканчивается моя юбка. Другая его рука ложится мне на затылок. Он обхватывает меня за шею и сминает мои губы в карающем поцелуе.

Он берет все под свой контроль. Показывая мне, что я его Куколка. И он тронет и возьмёт меня любым способом, каким только захочет.

Я подчиняюсь и целую его так же пылко, как он меня.

Когда песня заканчивается, он просто приподнимает меня и я сцепляю лодыжки на его пояснице. Возбужденная и отчаянно жаждущая всего того, что он сможет мне дать.