курсовая юрисп. Курсовая. Концепция тоталитарного государства
 Скачать 58.45 Kb.
|
3. Тоталитарные государства современной политической карты мираКуда бы вы ни посмотрели по всему миру, сегодня демократия находится в упадке, а тенденции к тому, что когда–то называлось «тоталитаризмом», усиливаются. В Китае 1 000 000 уйгуров содержатся под стражей в том, что китайские государственные СМИ называют «учебными центрами по борьбе с экстремизмом». Закон о безопасности Гонконга от июня 2020 года отменил основные демократические свободы и предоставил правительству материковой части страны внесудебные полномочия. Власти Саудовской Аравии собирают большие объемы данных о гражданах Саудовской Аравии за рубежом, используя слабые места в системах отслеживания местоположения мобильных телефонов. В России путинский режим организует покушение на лидера оппозиции Алексея Навального с использованием нервно–паралитического вещества «Новичок». Президент Беларуси Лукашенко подавляет массовые протесты против сфальсифицированных выборов 9 августа 2020 года. В Индии Моди Закон о внесении поправок в гражданство (2019) открыто дискриминирует по признаку религии, и власти штата арестовали протестующих в соответствии с драконовскими законами о борьбе с терроризмом. На Филиппинах президент Дутерте приказывает полиции и дружинникам убивать всех, кто, как считается, связан с торговлей наркотиками. В Соединенных Штатах при поддержке Fox News и альт–правых медиа–платформ президент Трамп ежедневно нападает на институты либеральной демократии, включая меры по подавлению голосования на выборах 2020 года [13]. Президент Венгрии Виктор Орбан открыто призывает к «нелиберальной демократии» и принимает чрезвычайное законодательство под предлогом борьбы с Covid–19, что позволяет ему обходить парламент и беспрепятственно управлять страной. В Бразилии, спустя три десятилетия после того, как либеральная демократия сменила военную диктатуру, президент Жаир Болсонару возглавляет крайне правую коалицию, поддерживаемую военными, евангельскими группами и агробизнесом, которая применяет судебные меры против всех, кого считают левыми. В Великобритании правительство Бориса Джонсона в 2019 году приостанавливает работу парламента в неконституционной попытке предотвратить проверку его противоречивых планов Brexit за несколько недель до выхода Великобритании из Европейского союза. Во всех этих примерах главы правительств и их сторонники систематически используют ложь и вводящие в заблуждение заявления для создания ложной реальности. Что делает эти тенденции «тоталитарными», а не «авторитарными» или «тираническими», так это стремление контролировать три ключевых аспекта повседневной жизни человека. Первый – это внешняя жизнь общественного взаимодействия, часто называемая “общественной безопасностью”. Это заметно проявляется в авторитарных режимах и даже либеральных демократиях, стремящихся обеспечить политически послушное и экономически продуктивное общество. Усиленная медийная среда делает нашу внутреннюю жизнь все более жизнеспособной мишенью контроля, поскольку альт–правые сми и алгоритмическое управление социальными сетями стремятся интерполировать наше собственное самопонимание. Эти ситуации способствуют распространению ложных историй, которые представляют борьбу национального сообщества обманчиво узкими способами: возрождение векового сопротивления Турции Византии и вестернизации, спорный польский закон о мемориале, в котором обвинения в причастности страны к Холокосту квалифицируются как гражданское преступление, политическое использование индуистских религиозных мифов в качестве исторических доказательств против мусульман страны [4]. Чтобы противостоять или избежать этих тоталитарных тенденций, мы должны сначала понять исторические условия, которые делают их возможными. Сходства между бывшими колониальными державами и бывшими колонизированными столь же важны, как и их различия, учитывая, что и те, и другие основаны на нации–государства формируются и связаны друг с другом посредством транснациональных общественных культур и глобальных институтов финансов, торговли и управления. Формирование массового общества, в котором людям предлагается рассматривать себя как единое, коллективное и национальное целое, началось с Французской революции 1789 года. Наряду с позитивным вкладом, это также сделало общество уязвимым для демагогии харизматических лидеров, которые превращают разумное разочарование граждан в симптомы экзистенциальных угроз нации, создаваемых политическими врагами Достижения в области коммуникационных технологий начала двадцатого века, особенно радио, позволили создать «Культы личности» в тоталитарных системах Муссолини, Гитлера, Сталина и Мао. Культы личности облегчали людям идентификацию с лидерами, которые считали себя независимыми от вялого бюрократического государства, стесненного его потребностью в компромиссе и сотрудничестве между различными социальными группами и политическими партиями. В двадцать первом веке также есть свои культы личности, от движения президента Трампа «Снова сделаем Америку великой» и проявлений российского мужества Путиным до стремления к лидерству на всю жизнь президента Китая Си Цзиньпина и президента Турции Реджепа Эрдогана. Опираясь на социальные сети, эти культы аналогичным образом внедряют эссенциалистские представления о расовой, культурной или национальной чистоте, предположительно подвергающиеся нападкам со стороны внешних и внутренних угроз. Токвиль предупреждал в «Демократии в Америке» (1835), что даже либеральные общества не защищены, потому что абсолютная сила большинства делает их склонными к интеллектуальному высокомерию, моральному соответствию и единообразию в мышлении. Эта ситуация поощряет враждебность по отношению к меньшинствам. Наряду с проблемами политики и идентичности, растущее неравенство и массовое накопление богатства с 1980–х годов породили растущее чувство бесправия, которое подпитывает сегодняшний тоталитаризм. В традиционных индустриальных странах бывшие левые чувствуют себя преданными тем, что их партии придерживаются неолиберализма, и принимают альт–правые партии, полагая, что они защитят свою нацию. Рост прекариата заставил миллионы людей с тревогой и подозрением относиться к глобализации, особенно к финансовому капитализму и иммиграции. В постколониальных странах переход от высоких модернистских приоритетов развития 1960–х годов к программам структурной перестройки 1980–х годов усугубил социально–экономическое неравенство, позволив небольшому классу капиталистов поддержать правых лидеров, которые извлекают выгоду из беспокойства по поводу растущего кризиса занятости в ООН и подпитывают культурный эссенциализм, который делает козлами отпущения «Других» и «посторонних» [9]. Сопротивление наблюдается повсюду, иногда проявляясь в усилиях по восстановлению или расширению традиционных свобод представительной демократии (избирательные права, беспристрастные судебные органы, расовое равенство, гендерное равенство и т.д.), А в других случаях призывая к переосмыслению и реструктуризации социального порядка, который допускает исключение и отказ в гражданстве. Движение «Черные жизни имеют значение» выдвинуло эти проблемы на передний план в Соединенных Штатах, создав широкую коалицию по всем направлениям. В Индии мусульманские женщины в Шахин Баг объединили тысячи людей по религиозным, классовым и кастовым признакам против CAA и другой политики исключения правительства Моди. Оба эти движения моделируют, как люди могут спонтанно организовывать пространства прямого демократического участия. Разнообразие ответов на сегодняшний тоталитаризм является преимуществом. Несмотря на разногласия среди его критиков, все согласны с тем, что эти тенденции необходимо выявить и оспорить. Более того, мы не должны предполагать тотальность тоталитаризма. Заключение В печально известном антитоталитарном романе Джорджа Оруэлла «1984» предлагается еще более ужасающее краткое изложение жизни в тоталитарной системе, когда таинственный следователь О'Брайен говорит персонажу Уинстону Смиту: «Если вы хотите увидеть картину будущего, представьте, что ботинок наступил на человеческое лицо – навсегда». Для многих фашизм и тоталитаризм являются синонимами, но у этого понятия более сложная история. Тоталитарные государства в широком смысле можно охарактеризовать как недемократические политические системы, которые используют современные инструменты, такие как средства массовой информации, наряду с политической полицией, чтобы попытаться координировать все аспекты жизни всего населения. Примеры, которые регулярно приводились в этой связи, варьируются от нацистской Германии до СССР и коммунистического Китая, в то время как менее цитируемые случаи включают Камбоджу Пол Пота и Ирак Саддама Хусейна. Утверждалось, что нынешние тоталитарные государства включают Северную Корею и Иран. Другими словами, считалось, что тоталитарные государства возникли в результате широкого спектра революций в двадцатом веке, созданных для закрепления идеалов этих революций в политических системах, которые были разработаны впоследствии. Однако не все формы современного авторитаризма следует рассматривать как явные примеры тоталитаризма. Современная Россия на самом деле не соответствует тоталитарной модели. Его авторитаризм основан на манипулировании посредством дезинформации, а не на попытках привить веру в единую идеологию, и многие другие авторитарные режимы также не совсем соответствуют тоталитарной модели. Является ли Китай сейчас тоталитарным или стал чем–то другим, остается открытым для обсуждения. Современные ультраправые популисты, участвующие в выборах, также не являются тоталитарными в этом отношении, поскольку они стремятся манипулировать демократическими системами, а не свергать их. В самых последних работах по этой концепции в настоящее время утверждается, что изучение тоталитаризма является более сложным, чем определение того, является ли государство тоталитарным или нет. Многие политические движения, так же как и режимы, можно рассматривать как обладающие тоталитарными качествами, хотя что именно это такое, остается открытым для обсуждения. Вместо этого тоталитаризм можно рассматривать как политическое стремление. Наряду с могущественными государствами межвоенных лет, можно также обнаружить тоталитарные фантазии, оживляющие многие неудачные политические движения, которые хотят добиться фундаментальных изменений и каким–то образом объединить общество в рамках единой революционной идеологии. После Второй мировой войны, когда мыслители пытались понять наследие фашизма и продолжающуюся природу Советского Союза, тоталитаризм приобрел более сложный набор коннотаций. Для Арендт такие события, как дело Дрейфуса во Франции, высветили новые способы сочетания национализма с мощными обвинениями в адрес еврейского народа. Между тем влияние колониализма девятнадцатого века, вновь подпитываемого национализмом, помогло утвердить легитимность псевдонаучных идей расы и господства, а также экспансионизма. Истоки тоталитаризма завершились оценкой того, как эти силы достигли кульминации в подъеме тоталитаризма, воплощенного Советским Союзом и нацистским режимом. Тем не менее тоталитаризм также основывался на изоляции и фрагментации общества и преуспел в том, что предложил атомизированным индивидам мощные, но упрощенные идеологии, которые были пропитаны новыми формами коллективной близости. Тоталитаризм возник, когда эта фрагментация была использована государством, вновь желающим разделить общество и навязать свою волю посредством крайнего террора. Библиографический список Антонян, Ю. М. Бегство от цивилизации [Текст]: монография / Ю. М. Антонян. – Москва: Юрлитинформ, 2017. – 364 с. Антонян, Ю. М. Тоталитарная преступность: монография / Ю. М. Антонян. – Москва: Юрлитинформ, 2020. – 308 с. Апольский, Е. А. Политико–правовой режим в сущностном и национальном измерении: монография / Е. А. Апольский, А. Ю. Мордовцев, С. М. Хоменко. – Москва: Юрлитинформ, 2021. – 155 с. Бобков, А. И. Политическая социология [Текст]: учебное пособие / А. И. Бобков, В. А. Решетников. – Иркутск: Изд–во ИГУ, 2017. – 180 с. Вяземцева, А. Г. Искусство тоталитарной Италии [Текст] / Анна Вяземцева. – Москва: РИП–холдинг, 2018. – 463 с. Горбуль, Ю. А. Политические режимы современных государств: монография / Ю. А. Горбуль. – Новокузнецк: ФКОУ ВО Кузбасский институт ФСИН России, 2019. – 63 с. Горелов, А. А. Политология [Текст]: учебник / А. А. Горелов. – Москва: КНОРУС, 2017. – 296 с. Егоров, А. И. Политология: учебное пособие для студентов всех направлений и специальностей и всех форм обучения / А. И. Егоров, А. М. Петровский. – Нижний Новгород: Нижегородский государственный технический университет им. Р. Е. Алексеева, 2019. – 177 с. Зубофф, Ш. Эпоха надзорного капитализма: битва за человеческое будущее на новых рубежах власти / Шошана Зубофф. – Москва: Изд–во Ин–та Гайдара, 2022. – 781 с. Ивин, А. А. Современная философия истории [Текст] / А. А. Ивин. – Москва: Директ–Медиа; Берлин: [б. и.], 2017. – 742 с. Ивин, А. А. Философское измерение истории [Текст] / А. А. Ивин. – Москва: Проспект, 2017. – 491 с. Костева, В. М. Лингвистика тоталитаризма в лингвофилософской парадигме XX века: диссертация... доктора филологических наук: 10.02.19 / Костева Виктория Михайловна; [Место защиты: Перм. гос. нац. исслед. ун–т]. – Москва, 2018. – 398 с. Купина, Н. А. Языковое сопротивление в контексте тоталитарной культуры: избранные труды / Н. А. Купина. – Москва: ФЛИНТА; Екатеринбург: Изд–во Уральского ун–та, 2020. – 271 с. Минаков, М. А. Диалектика современности в Восточной Европе: опыт социально–философского осмысления / Михаил Минаков. – Киев: Laurus, 2020. – 215 с. Общая теория государства: классические и современные вопросы: учебник / [Любашиц В. Я., Мордовцев А. Ю., Мамычев А. Ю., Апольский Е. А.]. – Москва: Юрлитинформ, 2021. – 706 с. Пашков, Р. В. Политологический словарь [Текст]: справочное издание. – 2–е изд. – Москва: Русайнс, 2017. – 218 с. Полежаев, Д. В. Личность и тоталитаризм: ментальные трансформации [Текст]: монография / Полежаев Д. В. – Москва: Планета, 2018. – 207 с. Ракитский, Б. В. Наука о социальной политике: методология, теория, проблемы российской практики [Текст]: в двух томах / Ракитский Борис Васильевич. – Москва: Ин–т перспектив и проблем страны: Пробел–2000, 2017. – 23 см. Т. 2. – 2017. – 790 с. Садохин, А. П. Политология [Текст]: учебное пособие. – Москва: КноРус, 2017. – 255 с. Смертин, Ю. Г. Китайская Народная Республика: история государства и общества (1949–1989 гг.): учебное пособие / Ю. Г. Смертин. – Краснодар: Кубанский государственный университет, 2017. – 202 с. Советский государственный террор и сопротивление тоталитарному режиму: хроника основных событий 1917–1991 / авторы–составители: А. Д. Марголис (ответств. редактор), Т. Б. Притыкина, А. Ю. Даниэль. – Изд. 2–е испр. и доп. – Санкт–Петербург: Серебряный век, 2019. – 323 с. Тоталитаризм: причины, последствия, возможности преодоления [Текст]: памяти проф. Г. Б. Гутнера (1960–2018): по материалам серии конференции кафедры философии и гуманитарных дисциплин СФИ, 2014–2015 гг. / [составитель Александр Копировский]. – Москва: Свято–Филаретовский православно–христианский ин–т, 2019. – 124 с. Тяпин, И. Н. Новый тоталитаризм и государство справедливости: неизбежность выбора: монография / И. Н. Тяпин. – Москва: ДПК Пресс, 2019. – 294 с. Штанько, М. А. Политология: учебное пособие / М. А. Штанько. – Таганрог: ЧОУ ВО ТИУиЭ, 2020. – 203 с. |