Король и пешка Катерина Олеговна
 Скачать 1.32 Mb.
|
|
Глава 2. Временно. Если бы его рука крепко не сжимала моё горло – моё сердце уже бы плавало в луже молока. Это и есть конец? Его глаза светились… чем-то. И это нечто не было яростью или гневом, или презрением, или омерзением… оно вообще не было отрицательным, оно было никаким. И это охренительно меня пугало. Неужели, он убьет меня и при этом ничего не испытает? Конечно, я не рассчитывала на скорбь или муки совести… но хоть что-то он должен почувствовать? Или нет? Грёбаный Боже!!! - Слышишь меня? Открой рот. – Зашептал он на ухо голосом любовника. Мой убийца подождал несколько секунд исполнения такого, казалось бы, простого приказа, но так и не дождался. Склонил голову набок и улыбнулся. Резко, сжимая шею, оторвал мою голову от дверцы холодильника, чтобы развернуть лицом к ней же. Щека и обе ладони прижались к прохладному материалу. Он освободил мою шею, и теперь на коже пульсировал полный отпечаток его ладони. Я точно чувствовала, где был его большой палец и все остальные. Теперь он не прикасался ко мне, но это не приносило облегчения. Одной рукой он резко дернул язычок молнии, потом ловко расстегнул большую пуговицу. Юбка ухнула вниз. Его бледная ладонь легла на поверхность дверцы, прямо на уровне моих глаз. Мой нос и его большой палец смотрели друг на друга в упор. В правой руке он, должно быть, сжимал пистолет, левая – прямо передо мной. Стриптиз окончен? Но на мне всё еще остались тонкие черные колготки… По-змеиному дуло заскользило по правой ноге… от местечка под коленкой до ягодицы… так медленно. Затем левее… Нет! Нет-нет-нет. Ствол уверенно скользнул между ног, крышка ствола прижалась к промежности, дуло уперлось в дверцу… он поднял руку выше, и мне пришлось встать на цыпочки… еще чуть-чуть и кисть, сжимающая пистолет, оторвет меня от земли. Ноги задрожали от напряжения. И он спустил курок. И я узнала, что глушителя не было. И дверца холодильника вздрогнула. И внутренности холодильника вскрикнули звоном. И наверняка закровоточили спиртом… Мое сердце билось в сотню раз быстрее протекающих мимо секунд. Он убил холодильник. Но не меня. Однако оказалось, что я рано возрадовалась… это когда-нибудь уже закончится? Ствол ожил, и теперь жесткое дуло прижалось прямо к центру промежности. Все тем же голосом любовника Мейсен зашептал, губами задевая ухо: - Так ты откроешь рот? Я разглядывала вставшие дыбом волоски чуть выше его запястья… ох, все-таки что-то чувствует, равнодушная сволочь. Быть может, горюет по истраченной водке… или что он там подстрелил. Дуло стало совершенно бесстыдно настойчиво… если бы на мне не было трусов и колготок… слава Богу, хотя бы они оказались в нужный момент и в нужное время на месте. - Да! Да, я открою. Его ладонь оторвалась от поверхности дверцы и снова схватила меня за горло… и развернула, затылок слегка ударился о труп холодильника. Опять я встретилась с ним взглядом… опять дуло недвусмысленно дернулось. И я поспешила открыть рот. Подонок, он улыбался мне. Сука!!! Нет, я всё понимаю – он должен меня убить… но, блядь, гуманней это сделать неужели нельзя? Чертовски унизительно. Наконец он засунул это проклятое дуло в мой рот. Никогда бы не подумала, что смогу испытать облегчение по такому дерьмовому поводу. Но вот она я, вот повод и вот моё облегчение. И без предупреждения он снова спустил курок. И какая-то моя часть действительно умерла. И только сейчас я поняла, что до сих пор стояла на цыпочках – пятки шлёпнулись в лужу молока. - Терпеть не могу грязь и всегда устраняю источник. Следи за своим ртом. Он убрал от меня руки и пошел прочь. Черт возьми, надеюсь, он держал курс прямиком туда, куда я мысленно его посылала. Я склонилась и, уперев ладони в колени, попыталась проглотить своё сердце… и с надцатой попытки мне удалось. Холостой мне в рот, как же хочется пить! Я зажмурилась, а когда открыла глаза… увидела черную кошку. Она осторожно обошла лужу молока, боясь намочить лапы, встала с краю и нерешительно лизнула гладкую белую поверхность разлитой жидкости. Её маленький розовый язык был все еще на свободе и был напряжен, кошка подняла на меня свои глаза. Боже, и они были точно такого же цвета, как его. - Вот ты где… - Я поскользнулась и едва не упала, но смогла зацепиться за край столешницы. Мейсен не обратил на это никакого внимания. О, и на нем не было ничего, кроме темных пижамных штанов. О… – Идем за мной, Смерть. – Иисусе, он зовет кошку смертью. И она, в самом деле, идет за ним… во всех смыслах. - Мне можно попить? Эм… Мистер Мейсен. - Что будешь делать, если я скажу «нет»? - У него такая бледная грудь… и такая низкая резинка у штанов… и темная полоска волос… Блядь, я саму себя разочаровываю. - Скажу, что хочу в туалет, а сама попью из-под крана. Он ухмыльнулся. - Можешь выпить… аккуратнее с похмельем, завтрак будет рано. - Хорошо, мистер Мейсен. Он опустил глаза на кошку, сидящую у его босой стопы, развернулся и ушел. Она незамедлительно последовала за ним. Мерзавка. Я оторвала от нее взгляд и увидела его удаляющуюся спину… хаотично расписанную… много-много черных тонких надписей… вдоль и поперек, наискось, по кругу, зигзагом… не знаю, была ли это одна и та же фраза, записанная на разных языках мира, или каждая несла свой смысл. Может, шкаф и холодильник расписаны точно так же, а может, иначе… мне, в общем-то, по барабану. До тех пор пока он не вздумает расписать меня. Я распахнула холодильник и взяла первую попавшуюся бутылку в руки. На средней полке поблескивали влажные осколки, ужасно пахнуло алкоголем… спирт потек на пол, вливаясь в лужу с молоком… я поспешила захлопнуть дверцу. Забралась на широкую гранитную столешницу и сорвала пробку. Первые два глотка пошли хорошо… согревая, расслабляя мышцы… третий и четвертый пришлось сплюнуть прямо на пол. Реанимировалась на пятом… практически дотянула до девятого. И уснула… свернувшись калачиком на холодном граните. Удивительно, но это не было плохо. По крайней мере, до тех пор, пока не наступило утро. Я чувствовала сквозь сон запах одеколона… дорогого, как мне показалось. Потянула носом воздух и замерла, просыпаясь. Пары одеколона задержались в легких… он где-то тут, где-то рядом. - Открывай глаза. Я знаю, что ты не спишь. – Конечно, я подчинилась. В свете дня все было иным… не таким абстрактным, как казалось ночью. Мебель кухни насыщенного темно-синего цвета, гранитные столешницы темно-серые с разноцветными вкраплениями, стулья кожаные, черно-белый холодильник с огнестрельным ранением, крупная глянцевая плитка на полу… с которого, к слову, исчезла лужа… и моя юбка. Бутылка водки, которую я предусмотрительно оставила возле себя, также бесследно пропала. Прилетала фея чистоты? Я рассмеялась, воображая, как она хлопочет, в то время как я сплю в перепачканных молоком колготках и коротком пиджаке на столешнице под кухонными шкафчиками в квартире убийцы, который стреляет в свой собственный холодильник и зовет кошку Смертью… Господи, да я всё еще навеселе. Проклятая русская водка… Я засмеялась звонче, откидывая голову назад. - Что смешного? – Я увидела его вверх тормашками и чуть не свалилась. - Я пьяна. – Пришлось сесть, и его ноги, как полагается, оказались снизу, а голова – сверху. Так-то лучше. Он был босиком, но в белоснежной хрустящей рубашке и брюках. - Алкоголичка. - Убийца. Он пристально посмотрел на меня, а потом грубо за руку сдернул со стола, мне удалось приземлиться на ноги. - Иди умойся. – Он мотнул головой в сторону коридора. И я нетвердой походкой удалилась на поиски ванной комнаты… пройти мимо нее мне бы ни за что не удалось – дверь была совершенно прозрачной, а прямо напротив нее душевая кабина без створок. «Чертов убийца извращенец!» - возмутилась маленькая, и должно быть разумная, моя часть; «Почему я не проснулась раньше и не застала его водные процедуры?!» - пищала неудовлетворенная, да к тому же поддатая половина. Я сняла пиджак вместе с колготками и бросила на пол около раковины. На мне все еще оставались трусы и белая майка… принимать душ я не планировала. Пошел, к черту, мерзавец. Большое зеркало в форме идеального круга меня не впечатлило – случалось, что я выглядела хуже… намного. Живописно растрепанная, помятая, лохматая… тушь размазана по всей роже… зато живая. Всё еще. Я опустилась на корточки и достала резинку из кармана пиджака, чтобы убрать волосы в высокий хвост, затем тщательно умылась с мылом. И, немного подумав, мстительно почистила зубы его зубной щеткой. В коридоре мерзавца не было… и в гостиной тоже. Я подошла к аквариуму, настойчиво пытаясь разглядеть свои побрякушки… хотя бы кольца – но тщетно. - Тоскуешь по обручальному колечку? – Я дернулась. - Откуда ты знаешь? - Почему ты в трусах в моей гостиной? - Потому что фея чистоты забрала мою юбку! – Я засмеялась. Боже, эта водка… - В спальне тебя ждут джинсы. Быстрее. – Он развалился на диване и уставился в витражное окно. Я почти дошла до коридора, когда он безразлично спросил: - Брюнет, футболист из твоего телефона – с ним обручена? - Ты копался… он… - Я задохнулась. Джейк повесился в моей ванной два года назад, когда его не взяли в высшую лигу. Для него футбол значил больше, чем я. – Я ни с кем не обручена. - Прости. – Какие новости, он извиняться умеет? – Иди оденься. Джинсы оказались немного малы и коротковаты, но можно претвориться, что так задумано. Я взяла туфли в руки и вернулась в гостиную. - Что дальше? - Мы едем на завтрак. - А здесь нельзя? В смысле… ладно, забудь. - Ты же знаешь, что у тебя не будет шанса сбежать? - Теперь – да. Я схожу за пиджаком. - В лифт, сейчас. – Он поднялся с дивана. - Мей… мистер Мейсен, на улице осень, если вы не в курсе… - В лифт. – Он поднял пистолет с дивана и пристегнул к держателю на груди. Совсем скоро мы оказались на парковке, мои предплечья покрылись мурашками. Конечно, этому придурку пришлось залазить в автомобиль через пассажирскую дверцу, перебираться через пассажирское сидение и коробку передач, прежде чем оказаться на водительском месте. Сегодня мы поедем на матово-сером Лексусе… даже думать не хочу, каким образом на него заработали. Он не стал прятать оружие… пистолет вызывающе чернел на фоне его белоснежной рубашки. Неужели есть лицензия? Святые небеса… Я совершенно не ориентировалась в этом районе, потому понятия не имела, куда можно отправиться на завтрак. Наверняка, не в МакДональдс. Ох, и я оказалась права. Спустя десять минут мы остановились у дорогого на вид ресторана «La Cosa Nostra». Итальянский? Привез ли он меня сюда, потому что знал, что я наполовину итальянка? Глупая мысль… Здание было двухэтажным и темно-коричневым. Внутри оказалось более чем просто малолюдно. Кто завтракает в ресторане? Ладно, не так. Кто завтракает в ресторане на окраине города в промышленной области? Мейсена приветствовали по имени – вот, кто завтракает в ресторане на окраине города. На меня как-то странно смотрели, но также вежливо поприветствовали. Мой потенциальный убийца на гостеприимство персонала отреагировал как уксус на соду – прошипел что-то раздражительное сквозь зубы. Он выбрал столик на четверых в глубине зала, сел и зло сдернул салфетку со стола. - Ты сядешь или нет?! - Сяду. – И я села напротив него. - Сядь рядом. - Окей. - Мистер Мейсен. - Я это и имела в виду. – Я заняла место слева от него. - Скоро придут люди. Ешь и молчи. Поняла? - Да. - Заказывай, что хочешь. Но не алкогольное. – Я посмотрела на него и закатила глаза. - Не дерзи. Твое положение очень шаткое. Передай своему сердцу, что оно бьется временно. – И мое сердце как будто услышало… - Я не понимаю. К чему все это? Ты получаешь извращенное удовольствие? Я никому не скажу, и ты знаешь об этом… но раз не отпустил там, в переулке, или хотя бы сейчас, значит, существует всего один оптимальный для тебя вариант… в чем дело? Когда? - В переулке за мной наблюдали. Я подчиняюсь правилам, знаешь ли. – Он опустил глаза в меню. - Хорошо, там ты не мог отпустить меня. А сейчас? - Ни сейчас, ни когда-либо еще. - И чего тогда ждешь? - Ты хочешь умереть? Попасть на небо к своему жениху? – Он отвлекся от изучения меню и посмотрел на меня. - Нет, не хочу. – Откуда, мать вашу, он узнал о кольце, о женихе? Может, я говорю во сне? - Ну а я не хочу убивать невиновных. Пока что… не хочу. Догадываешься, почему я взял тебя с собой? – Он жестом подозвал официанта. - Чтобы я помыла посуду после того, как ты позавтракаешь? Подошел официант: - Вы выбрали, сэр? - Черный кофе. Что ты выбрала, Изабелла? - Кофе со сливками… и чизкейк? Официант кивнул и ушел. - Я забрал тебя с собой, чтобы без меня не произвели зачистку. - О. Так я теперь всегда за тобой хвостом? - Если не получится решить проблему иначе, я тебя застрелю. - О. Понятно. – Мне на самом деле было предельно ясно. - Фамилия? - Свон. - Значит, итальянка – мать? - Да… какое это имеет значение? - Для того, кто не хочет умирать, ты задаешь слишком много вопросов. Cognome? - Esposito. - Очень иронично. Ты не находишь? – Я промолчала, еще неизвестно, кого кому подкинули. [1] Принесли заказ. Кофе пахло замечательно, но аппетит всё никак не приходил. Хотя я не ужинала… может, это похмелье? - Пепельницу, - громко сказал Мейсен… бля, и ему принесли пепельницу. – Теперь помалкивай. – К нашему столу шли двое. Мужчина в возрасте и молодой парень. Прямо напротив меня сел мужчина, грузный, с проседью и тяжелой челюстью. На нем был серый костюм в белую полоску… пиджак, очевидно, не застегивался, обнажая внушительный живот, обтянутый белой рубашкой… вот-вот, и пуговицы брызнут в стороны. Из его нагрудного кармана кокетливо выглядывал бордовый шелковый платок. Херовы ценители вкуса. Второй человек выглядел значительно моложе первого, он сел напротив Мейсена. И выглядел таким безобидным… васильковые глазки, светлые волосы в удлиненной стрижке, тонкие, почти женские руки. На нем был самый обыкновенный черный костюм и галстук-селёдка. - Доброе утро, Эдвард. – Голос у старшего мужчины хриплый, скорее всего, прокуренный. Все собравшиеся за столом пожали друг другу руки, меня как будто и не было здесь. О, постойте… Эдвард? Ну, теперь понятно, почему он предпочитает, чтобы его называли по фамилии. Имя слишком устарело. Что-то напоминает… Эдвард и Брунгильда… Тристан против Эдварда борются за сердце Изольды… благородный сэр, рыцарь круглого стола Эдвард… я прыснула. Напротив сидящие удивленно на меня уставились. Я неловко улыбнулась и поспешила опустить взгляд, делая вид, что очень заинтересована своим кофе. Сэр Эдвард меня убьет. Мужчины заказали по нескольку блюд, не глядя в меню. - Эдвард, ты должен был почистить за собой. Ты знаешь это. – Эдвард откинулся на спинку своего стула. - Невозможно. - Ты ставишь меня в неудобное положение. Тебе лучше других известно, что в организации перед законами все равны. Тот факт, что ты мой брат, не может разрешить тебе нарушать правила. Все мы, и я в том числе, придерживаемся правил. Почисть за собой, раз уж не смог сделать дело без свидетелей. – Говорил только крупный, блондин откровенно скучал, скорбно возведя очи к потолку. - Эммет, я знаю правила. Я ничего не нарушаю. - Как это не нарушаешь?! Ты ставишь под угрозу всю организацию! Вот почему, мне приходится отслеживать твою работу, Эдвард. Я не могу на тебя положиться! Я вынужден посылать людей следить за тобой, ты не делаешь свою работу чисто. – Эммет, похоже, начинал заводиться. Я вжалась в спинку стула, крепко сжимая чашку кофе. - Мы убиваем свидетелей. Но не трогаем наших женщин, ты знаешь. - И чья она женщина? Я просто чертовски уверен, что не видел ее раньше. Ты пытаешься обмануть меня. Блядь, да ты же знаешь последствия! Я устал от твоей задницы. - Конечно, ты не видел ее раньше. Она моя. – Я застыла. Игра принимает крутой оборот. Не слишком ли он много для меня делает? И что я должна буду взамен? Эммет устало вздохнул: - Ты не знал ее до вчерашнего вечера, ты спрашивал ее имя. – Наблюдатели были так близко? Они даже слышали наш разговор? Черт подери. - Любовь с первого взгляда. – Эдвард даже ни разу не взглянул на меня. - Я так чертовски понимаю тебя, дядя… но Элис не итальянка. – Внезапно вставил блондин. – А отец… - Джаспер, помолчи. С твоим дерьмом мы разберемся позже. - Она не дерьмо! – Джаспер пораженно уставился на Эммета. Этот грузный и, по всей видимости, бывший брюнет его отец? Мальчик, должно быть, пошел в мать. Ну и семейка. Значит, Эммет старший брат Эдварда, а Джаспер племянник… - Ты знаешь, что я имел в виду. Помолчи минуту! – Рявкнул папаша. - Эдвард, какая, нахуй, любовь с первого взгляда? Ты взбалмошный идиот. - Ты знаешь правила, Эммет, ты не можешь убить мою женщину. - Она не твоя женщина, Эдвард. - Моя. – Он резко развернулся в мою сторону. – Что скажешь, amore mio, чья ты, uccello canoro? – Его голос был холоден, челюсть напряжена. - Твоя… re mio. – Уголок его губ дернулся. - И ты его любишь? – Эммет задал мне вопрос, впервые признавая мое присутствие… по всей видимости, смирившись с тем, что придется участвовать в этом дешевом представлении. Простой вопрос поставил меня в тупик. Я знала, что должна была ответить, но челюсть мне не подчинялась… он же знает, что я солгу, если скажу «да». А я уяснила, что Эммету лгать нельзя… если хочешь жить. - Ты любишь меня, Белла-bellezza? – Я повернула голову к Эдварду, потом обратно к Эммету и снова к Эдварду… бляяяядь. - Конечно, amata. Я говорила тебе прошлой ночью… - Эдвард снисходительно улыбнулся. - Тогда поцелуй его. – Улыбка резко спала с лица Мейсена. Что это значит? И опять я обратилась в каменного истукана, не зная, что, черт возьми, должна сделать. Мы обязаны поцеловаться? Или можно сказать, что мы не хотим делать это на людях? Я не успела развить свою мысль дальше, потому что Эдвард оторвал меня за шею от спинки стула и крепко прижался своими губами к моим… моя шея точно будет синей… я пораженно распахнула глаза, все еще изображая истукана, но быстро взяла себя в руки, закрыла глаза и попыталась расслабиться. Эдвард не двигал губами, просто прижал их к моим, а через несколько секунд отпустил. - Как же меня заебали ваши задницы. Катитесь к черту! – Эммет поднялся со стула, кинул свою салфетку прямо на тарелку и пошел прочь. – Джаспер! Блондин поднялся и быстро пожал руку Эдварду: - Я рад за тебя, дядя. – Не может быть, чтобы он купился. - Спасибо… - Эдвард удивленно приподнял брови. Я допила кофе и расковыряла свой чизкейк… мать вашу, я не соображаю, что происходит. Что будет дальше? Мы до старости будем изображать влюбленных? Или Эдвард по доброте душевной дает мне отсрочку в несколько дней, может быть, даже недель? Опять неизвестность… - Он ведь не поверил. - Конечно, нет. - И что дальше? - Поверил он или нет, он не может нарушить правила организации. Он босс, но даже он должен подчиняться. - И они не придут провести… зачистку, пока тебя не будет рядом? - Я не знаю. - Опять временно жива. – Он промолчал. - Ты закончила? - Да, Эдвард. - Я для тебя не Эдвард. - Как вам будет угодно, La mia morte. [2] Мы садились в автомобиль, и я думала о том, что в рот своему брату Эдвард дуло не запихнул… хотя тот сквернословил почище меня. В который раз убеждаюсь, насколько жизнь несправедлива. Видимо, прошел дождь – асфальт по всей дороге домой был мокрым. Ветер сильный и порывистый. Я смотрела в окно и наблюдала за прохожими, сегодня Эдвард был задумчив и вел машину медленно. Люди торопились по своим делам… и вряд ли кто-то из них задумывался о временности своей жизни. Хотя, возможно, кто-то из них случайно умрет раньше меня, через час или пятнадцать минут… но их счастье в том, что они понятия не имеют насколько близко подобралась смерть. Эдвард поставил автомобиль в конец ряда, и первой теперь стояла Суббота. Завтра начинаются выходные… черт, а это, должна признать, удобно. Мы не разговаривали друг с другом, он только мотнул головой в сторону спальни, и я покорно заперла себя в комнате. Стянула джинсы и завалилась на кровать, пряча голову под жесткое покрывало. В доме было ужасно тихо… и я заснула. Я то и дело просыпалась, но заставляла себя заснуть снова. Просто не знала, чем себя занять. Если придется изо дня в день прятаться в этой комнате – тогда смерть, пожалуй, не худший вариант для меня. Когда совсем стемнело, я откинула одеяло с головы и посмотрела в окно… кошка сидела на низком широком подоконнике. Как она попала сюда? Я закрывала дверь… Она повернула голову к воде в заливе, а потом снова посмотрела на меня. Смерть заглядывала в мои глаза. Я застонала и перекатилась на другую сторону кровати, подальше от нее. Уснуть снова совсем не получалось, и я сдалась. За дверью было темно и тихо. Я чувствовала себя какой-то варенной, несвежей. И отправилась в душ… ведь рано или поздно мне все равно придется им воспользоваться? Чего тянуть, времени и так не шибко много. Я не знала, была ли я одна в квартире или Мейсен где-то здесь… поэтому предусмотрительно развернулась спиной к прозрачной двери. Из двух зол выбирай меньшее… Ладно, пускай увидит мою спину и задницу, я сохраню для его фантазии что-то более значительное. Горячие струи лизали мое тело… комната моментально наполнилась паром. Я мыла волосы и думала о том, что сейчас делают мои родные… Отец? Анжела? Эрик? Сью? Ищут ли они меня? Волнуются ли? Вряд ли. Бывало я исчезала на несколько недель… давненько я уже этого не делала, но все равно так и не заработала репутацию постоянного, обязательного человека. Ветреная, временная… я улыбнулась. Какой человек – такая и жизнь, а какая жизнь – такая и смерть? Забавно. Моя кожа раскраснелась, я чувствовала себя лучше. Я постирала белье и повесила на металлический держатель для полотенец… пиджак и колготки исчезли. Наверняка, у него есть горничная или кто-то вроде того. Мм… и что мне теперь делать? Пойти в комнату и натянуть джинсы без белья? У меня еще есть майка – ее я предусмотрительно не стала стирать. Остаться совершенно без какой-либо одежды как-то не улыбалось. Наверное, можно попросить у Эдварда… Эдвард и Брунгильда. Я засмеялась, прислоняя лоб к еще теплой стене. Прежде чем повернуться целиком, я осторожно посмотрела через плечо, проверяя обстановку. И замерла. Он стоял за дверью, прислонив спину к стене коридора. И на нем опять не было ничего, кроме домашних черных штанов… Милый Господи. Стеклянная дверь запотела, но все еще оставляла возможность подглядывать. Мейсен заметил, что я за ним наблюдаю, но абсолютно никак не отреагировал. Продолжал стоять и смотреть. Черт, я понятия не имела, нравилось ли ему то, что он видел? Вот черт. Я отвернулась от него и, все еще стоя спиной к двери, сделала шаг назад, потом два вправо. Сняла большое белое полотенце и быстро завернулась. Мне нечем было вытереть голову… это полотенце было единственным, а вновь оказаться совершенно обнаженной не хотелось. Я отжала волосы прямо на пол и, придерживая свою импровизированную одежку, двинулась к двери. Он всё еще был там. - Ты не только убийца. Но еще и извращенец? – В коридоре оказалось намного прохладнее в сравнении с ванной, кожа вспыхнула мурашками. Я почти успела пройти мимо, когда он схватил меня за локоть… и этот жест был грубым. - Ты мне задолжала. – Его глаза опять светились. И он был чертовски опасно красив. Я догадывалась, что будет дальше… и часть меня обрадовалась, что я так вовремя приняла душ. А другая часть была в ужасе. - Я не чувствую себя обязанной. Он не ответил… молча, крепко держа за локоть, повел вдоль по коридору… в то место, где я спала. Ему пришлось переступить через брошенные мною на пол джинсы. Его рука резко дернула меня и толкнула, усаживая на кровать. Мои колени и его ноги практически соприкасались. - Не усложняй всё еще больше, amore. Я схватилась руками за полотенце на груди, крепко прижимая его к себе. А он немного спустил штаны, выпуская на волю свое возбуждение… Сердце забилось быстро-быстро, возможно, я даже покраснела. Мать вашу. Я пыталась сдержать дыхание, чтобы его самая чувствительная часть не просекла мое волнение. Его достоинство было большим и красивым, со вздутыми венами. И мне казалось, что оно смотрит прямо на мои губы… о, Господи! Я не шевелилась. Мейсен завел руку за спину и из-за резинки штанов достал пистолет. Он не направил его на меня, свободно опустил руку вдоль тела. Это было предупреждение. Я не шевелилась. - Есть проблемы? – Спросил он спокойно. Окажись мы в другой ситуации… если бы все было немного иначе… я бы не подумала дважды, прежде чем обхватить его своими губами. Но в самом деле… одно из его дул уже проникало в мой рот против воли. А это еще хуже, еще унизительней. Тем более, я не знала, за что расплачиваюсь. Меня могут застрелить через час после этого или завтра. Стоила ли игра свеч? Нет, не думаю. Он поднял руку и пистолетом приподнял мой подбородок… я чувствовала запах. Это было очень близко… два-три сантиметра… неосторожное движение, и головка коснется моих губ. Я подняла на Мейсена глаза. - Попроси меня. И может быть, я соглашусь. – На его щеках задвигались тени от ресниц. - Amore, не заставляй меня пачкать простыни. Я не шелохнулась. Я делала всё, что он приказывал раньше… но не это. Он убрал пистолет от моего подбородка и прижал дуло к виску. Ну что, игра закончена? DELETED ______________________________ [1] Cognome? – Фамилия? Esposito – Эспозито; ранее в Италии это была «свободная» фамилия, ее давали подброшенным детям. [2] Amore mio – любовь моя Uccello canoro – певчая птичка Re mio – мой король Белла-bellezza – Белла-красавица; если учесть, что «bella» означает «красивая», можно перевести как «красивая красавица» Amata – любимый La mia morte – моя смерть |